Текст книги "Смерть Вселенной. Сборник"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Рэй Дуглас Брэдбери,Роберт Сильверберг,Филип Киндред Дик,Харлан Эллисон,Кристофер Прист,Томас Майкл Диш,Брайан Уилсон Олдисс,Джеймс Грэм Баллард,Джордж Алек Эффинджер,Сэмюел Дилени
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

Они окружили его.

– Брось оружие, янки.

Майор был потрясен. Все произошло так быстро. Они поймали его и убили мальчика. Он повернул голову. От Дэвида почти ничего не осталось.

Русские с любопытством рассматривали его. Хендрикс сидел, утирая текущую из носа кровь, и смахивал с одежды пепел. Он долго тряс головой, пытаясь прийти в себя.

– Зачем? – пробормотал он. – Это же ребенок. Ребенка-то зачем?

– Зачем? – один из солдат грубо схватил майора и поднял. – Смотри!

Хендрикс закрыл глаза.

– Нет, смотри! – солдат подтолкнул его вперед. – Смотри! Только поторопись. У нас мало времени, янки!

Хендрикс взглянул на останки Дэвида и вздрогнул.

– Видишь? Теперь ты понимаешь?

Из исковерканного трупа Дэвида выкатилось маленькое колесико. Кругом валялись какие-то металлические шестеренки, проводки, реле. Русский пнул эту кучу ногой. Оттуда посыпались пружинки, колесики, металлические стержни. Вывалилась полуобугленная пластмассовая плата. Хендрикс, трясясь, наклонился. Верхнюю часть головы, видно, снесло выстрелом – был отчетливо виден сложный искусственный мозг. Провода, реле, крошечные трубки и переключатели, тысяча блестящих винтиков…

– Робот, – придерживая Хендрикса, сказал солдат. – Мы наблюдали за вами.

– Так они действуют. Увязываются за тобой и не отстают. И если они попадают в бункер, то это конец.

Хендрикс ничего не понимал.

– Но…

– Пошли. Мы не можем оставаться здесь. Это опасно. Их тут сотни.

Его потащили наверх. Женщина первой взобралась на вершину и теперь дожидалась остальных.

– Мне нужен командный пункт, – бормотал Хендрикс. – Я пришел, чтобы вести переговоры.

– Нет больше командного пункта. Они уничтожили его. Сейчас поймешь. – Они достигли вершины. – Мы – это все, что осталось. Три человека. Остальные погибли в бункере.

– Сюда. Вниз. – Женщина открыла люк, отодвинув серую тяжелую крышку. – Давайте.

Майор начал спускаться. Солдаты – за ним.

– Хорошо, что мы заметили тебя, – прохрипел один из них. – А то все могло бы плохо кончиться.

Женщина установила крышку люка на место и присоединилась к ним.

– Дай мне сигарету, – попросила она Хендрикса. – Я уже и не помню, когда последний раз курила американские сигареты.

Хендрикс протянул пачку. Все закурили. В углу крошечной комнаты мерцала лампа. Низкий, укрепленный балками потолок. Все четверо сидели за маленьким деревянным столом. На одном конце стола лежали грязные миски. Сквозь порванную занавеску была видна вторая комната. Хендрикс видел край пальто, несколько одеял, одежду, висящую на крючке.

– Вот здесь мы и были, – произнес сидящий рядом с майором солдат. Он снял каску и пригладил белокурые волосы. – Капрал Руди Максер. Поляк. Призван в Советскую Армию два года назад. – Он протянул Хендриксу руку.

Хендрикс, слегка поколебавшись, все же пожал протянутую ему руку.

– Клаус Эпштейн, – второй солдат пожал ему руку. Это был маленький смуглый человек. Он нервно теребил ухо. – Австриец. Призван бог знает когда. Не помню. Нас здесь трое: Руди, я и Тассо, – он указал на женщину. – Так нам удалось спастись. Остальные были в бункере.

– И… им удалось проникнуть туда?

Эпштейн закурил.

– Сначала забрался один, такой же, как тот, что увязался за тобой. Потом другие.

Хендрикс насторожился.

– Такой же? Так они что, разные?

– Малыш Дэвид. Дэвид, держащий плюшевого медвежонка. Это третья модель. Пожалуй, она наиболее эффективна.

– А другие?

Австриец вытащил из кармана перевязанную веревкой пачку фотографий.

– На. Смотри сам.

Хендрикс принялся медленно развязывать веревку.

– Теперь ты понимаешь, почему мы хотели начать переговоры, – раздался голос Руди Максера. – Я имею в виду наше командование. Мы узнали об этом неделю назад. Нам стало известно, что ваши «когти» начали самостоятельно создавать новые образцы и модели роботов. Они становились все более опасными. Там, на подземных заводах, вы предоставили им свободу. Вы позволили им создавать самих себя. В том, что случилось, только ваша вина.

Хендрикс рассматривал фотографии. Сделанные в спешке, они были нерезкими. На первых был Дэвид: Дэвид, бредущий по дороге, Дэвид и еще один Дэвид, три Дэвида. Все совершенно одинаковые. У каждого – потрепанный плюшевый мишка.

Все очень трогательные.

– Взгляни на другие, – сказала Тассо.

На фотографиях, сделанных с большого расстояния, был высокий раненый солдат, сидящий на обочине дороги, с перевязанной рукой, одноногий, с грубым костылем на коленях. Были также снимки с двумя ранеными солдатами, совершенно одинаковыми, стоящими бок о бок.

– Первая модель. Раненый солдат. – Клаус протянул руку и взял фотографии. – «Когти» создавались вами для охоты на людей. Для обнаружения их. Сейчас они идут дальше. Они забираются в наши бункера и тоннели. И пока они были просто машинами, металлическими Шарами с клешнями и когтями, их можно было легко распознать и Уничтожить. По одному их виду становилось ясно, что это роботы-убийцы. Стоило их только увидеть…

– Первая модель уничтожила почти полностью нашу северную группировку, – присоединился к разговору Руди. – Мы слишком поздно поняли. Они приходили, эти раненые солдаты, стучались и просили впустить их. И мы открывали люки. Как только они оказывались внутри – все было кончено. А мы продолжали высматривать машины…

– Тогда мы думали, что существуют лишь эти роботы, – сказал Клаус. – Никто и не подозревал, что есть другие. Когда мы направляли парламентера, было известно только об одной модели. Первой. Раненый солдат. Мы думали, что это все.

– Ваши укрепления пали…

– Да, перед третьей моделью. Дэвид и его медвежонок. Эти действуют еще эффективнее, – горько усмехнулся Клаус. – Солдаты жалеют детей. Они пускают их в бункер и пытаются накормить… Мы дорого заплатили за свою жалость. По крайней мере те, кто был в бункере.

– Нам троим просто повезло, – раздался голос Руди. – Когда это случилось, мы с Клаусом были в гостях у Тассо. Это ее убежище. – Он обвел вокруг рукой. – Этот маленький подвал. Мы закончили здесь и уже поднимались по лестнице. С гребня мы увидели то, что происходило около бункера. Там еще продолжалось сражение. Кругом кишели Дэвиды. Сотни Дэвидов. Клаус их тогда и сфотографировал.

Клаус собрал в пачку и перевязал фотографии.

– И так везде? – спросил Хендрикс.

– Да.

– А как насчет нас? – он коснулся браслета. – Могут они?..

– Ваши браслеты им не помеха. Им все равно. Русские, американцы, поляки, немцы. Им безразлично. Они делают то, чему научены. Они – исполнители. Они выслеживают жизнь.

– Они реагируют на тепло, – произнес Клаус. – Вы создали их такими. Поначалу их можно было сдержать радиационными браслетами. Сейчас это невозможно. У новых моделей – свинцовые оболочки.

– Какие еще существуют модели, кроме этих двух? – спросил Хендрикс.

– Мы не знаем. – Клаус указал на стену. На ней висели две металлические пластины с рваными острыми краями. Хендрикс поднялся, чтобы рассмотреть их. Они были сильно покорежены и покрыты вмятинами.

– Вон та, слева, – кусок Раненого солдата, – сказал Руди. – Нам удалось подстрелить одного. Он направлялся к нашему старому бункеру. Мы уничтожили его так же, как твоего Дэвида.

На пластине стояло клеймо «1-М». Хендрикс дотронулся до второй пластинки.

– Эта – из Дэвида?

– Да.

На пластинке значилось «3-М».

Клаус, стоя за широкой спиной Хендрикса, произнес:

– Видишь? Должна быть еще одна модель. Возможно, что от нее отказались. Возможно, она неудачна. Но вторая модель должна быть, раз есть первая и третья.

– Вам повезло, – сказал Руди. – Дэвид так долго шел за вами и не тронул. Наверное, думал, что вы приведете его в бункер.

– Если один из них попадет туда, то все кончено, – сказал Клаус. – Они очень подвижны. За первым следуют другие. Они неумолимы. Машины, созданные с одной-единственной целью. С исключительной целью. – Он вытер пот с лица. – Мы это видели.

Все замолчали.

– Янки, угости еще сигареткой, – сказала Тассо. – Они у тебя замечательные. Я уже почти забыла их вкус.

Ночь. Черное небо. Плотные пепельные облака. Клаус осторожно приподнял крышку люка, давая возможность Хендриксу выглянуть наружу.

Руди показывал пальцем куда-то в темноту.

– Вон там – наши бункера. Не больше полумили отсюда. Только по счастливой случайности нас с Клаусом не оказалось там, когда это произошло. Человеческая слабость. Похоть.

– Все остальные наверняка погибли, – раздался тихий голос Клауса, – Все произошло очень быстро. Этим утром Политбюро наконец-то приняло решение. Они известили нас, и мы сразу отправили к вам человека. Пока могли, мы прикрывали его.

– Это был Алекс Радривски. Мы оба хорошо знали его. Он ушел около шести часов утра. Солнце только начало подниматься. А около полудня мы с Клаусом получили час отдыха и, выскользнув из бункера, пришли сюда. Нас никто не видел. Здесь раньше было какое-то поселение: несколько домов, улица. Этот подвал – часть большого жилого дома. Мы знали, что Тассо здесь. Мы и раньше приходили сюда, впрочем, не мы одни. Но сегодня была наша очередь.

– Вот так мы и уцелели, – сказал Клаус. – Случайность. Здесь сейчас могли бы быть другие. Мы получили то, за чем пришли, выбрались наверх и вот тогда, с гребня, увидели их… Дэвидов. И сразу все поняли. Мы уже видели фотографии Раненого солдата. Если бы мы сделали хоть шаг, они бы нас обнаружили. Мы замерли, но поздно, и вынуждены были разнести на куски двух Дэвидов, прежде чем смогли вернуться к Тассо. Сотни Дэвидов. Повсюду. Как муравьи. Мы сфотографировали их и спустились в подвал.

– Когда их мало, с ними еще как-то можно бороться. Мы расторопнее их. Но они безжалостны и неумолимы. Они не живые. Им не знакомо чувство страха. Они шли прямо на нас.

Майор Хендрикс облокотился на край люка, вглядываясь в темноту.

– Это не опасно держать люк открытым?

– Если быть осторожным. А потом, как иначе вы сможете воспользоваться рацией?

Хендрикс аккуратно снял с пояса маленький передатчик и прижал его к уху. Металл был холодным и влажным. Вытащив короткую антенну, он дунул в микрофон. В ответ раздался лишь слабый шум.

– Да, пожалуй, вы правы. Но он все еще колебался.

– Мы вытащим тебя, если что-нибудь случится, – успокаивал его Клаус.

– Спасибо. – Хендрикс немного подождал, прижимая передатчик к плечу. – Не правда ли, интересно?

– Что?

– Ну, эти роботы. Новые модели, разновидности. Мы ведь теперь в их власти. Они, наверное, пробрались уже и в наши укрепления. Вот я и думаю, а не присутствуем ли мы при зарождении новых существ? Принципиально новых. Эволюция. Новая раса, идущая на смену человечеству.

– После человека уже ничего не будет, – проворчал Руди.

– Почему? Может быть, именно сейчас это и происходит – отмирает человечество и возникает новое общество.

– Они – не раса. Они – убийцы. Вы научили их убивать, и это все, что они умеют делать. Это их работа.

– Это происходит сейчас. А что будет потом? После того, как закончится война? Может быть, когда уже некого будет убивать, они смогут полностью проявить свои возможности.

– Вы говорите о них так, будто они живые.

– А что, разве не так?

Наступило молчание. Потом Руди произнес:

– Они – машины. Они похожи на людей, но они – машины.

– Попробуй еще раз, майор, – вмешался Клаус. – Мы не можем долго торчать тут.

Крепко сжимая рацию, Хендрикс вызывал командный бункер. Он ждал. Ответа не было. Тишина. Он проверил настройку. Все точно.

– Скотт! – сказал он в микрофон. – Ты слышишь меня?

Тишина. Он покрутил ручку усиления и попытался снова. Тщетно. Лишь слабое потрескивание в эфире.

– Ничего. Возможно, они слышат меня, но не хотят отвечать.

– Скажите им, что это крайне важно.

– Они могут подумать, что вы заставляете меня и я действую по вашему указанию.

Он попробовал еще раз, кратко пересказывая то, что узнал. Но приемник молчал.

– Радиационные поля, – сказал немного погодя Клаус. – Может быть, из-за них нет связи.

Хендрикс отключил рацию.

– Бесполезно. Они не отвечают. Радиационные поля? Может быть. Или они слышат меня, но не отвечают. Откровенно говоря, если бы меня вызывали из советских окопов и говорили подобное, я бы поступил точно так же. У них нет причин верить всему, что я говорил, но, по крайней мере, они могли это слышать.

– А может быть, уже слишком поздно.

Хендрикс кивнул в ответ.

– Нам лучше спуститься вниз, – сказал Руди. Заметно было, что он нервничает. – Зачем напрасно рисковать.

Так они и сделали. Клаус установил крышку люка на место и тщательно затянул болтами. Они прошли на кухню. Там стоял тяжелый спертый воздух.

– Неужели им удалось сделать все так быстро? – с сомнением произнес Хендрикс. – Я вышел в полдень. Десять часов назад. Как это у них получается?

– А им и не надо много времени. Достаточно только одному проникнуть внутрь. И начинается кошмар. Вы же сами знаете, на что способны даже самые маленькие из них. В это же невозможно поверить, пока сам не убедишься. Лезвия, когти…

– Да уж, – ответил майор и, чем-то сильно обеспокоенный, отошел в сторону. Он стоял, повернувшись к остальным спиной.

– В чем дело? – спросил Руди.

– Лунная База. О Боже, если они и туда…

– Лунная База?

Хендрикс обернулся.

– Нет, туда им не добраться. Как они могут попасть на Луну? Как? Это невозможно. Я не могу в это поверить.

– Что это – Лунная База? До нас доходили всякие слухи, но так, ничего определенного. Вы, кажется, взволнованы, майор?

– Мы все получаем с Луны. Там же находится и наше правительство. Глубоко под лунной поверхностью. Там все наши люди и промышленность. Благодаря этому, мы все еще держимся. Но если им удастся покинуть Землю и достигнуть Луны, то…

– Достаточно забраться туда только одному. Он уж позаботится о других. Их сотни, тысячи. Все одинаковые. Как муравьи. Если бы вы видели их…

– Совершенный социализм, – сказала Тассо. – Идеальное коммунистическое государство.

– Хватит! – сердито оборвал ее Клаус. – Ну? Что будем делать?

Хендрикс нервно вышагивал из угла в угол. В воздухе стоял кисловатый запах пищи и пота. Вскоре Тассо, откинув занавеску, прошла в свою комнату.

– Я собираюсь немного поспать, – донесся оттуда ее голос.

Руди и Клаус уселись за стол и какое-то время молча сидели, наблюдая за Хендриксом. Потом Клаус произнес:

– Майор, тебе решать. Мы не знаем, что там у вас происходит.

Хендрикс кивнул.

– Самое главное, – Руди глотнул кофе, – то, что хотя сейчас мы и в безопасности, все время оставаться здесь мы не можем. У нас мало продуктов.

– Но если мы выберемся наружу…

– Если мы выберемся отсюда, они уничтожат нас. Ну, или очень вероятно, что уничтожат. Мы не сможем далеко уйти. Сколько до вашего командного пункта, майор?

– Мили три—четыре.

– Можно попробовать. Нас четверо. Мы можем смотреть во все стороны и не дать им приблизиться. У нас есть ружья, а Тассо я отдам свой пистолет. – Руди похлопал по кобуре. – В Красной Армии всегда не хватает сапог, но зато предостаточно оружия. Может быть, один из нас и доберется до бункера. Предпочтительно, чтобы это были вы, майор.

– Но что, если они уже там? – спросил Клаус.

Руди пожал плечами:

– Ну, тогда мы вернемся сюда.

Хендрикс наконец перестал ходить.

– Какова вероятность, что они уже там?

– Трудно сказать. Думаю, что высокая. Они хорошо организованы. Как полчища саранчи. Они должны все время двигаться и притом быстро. Они полагаются на скорость и неожиданность и не дают времени опомниться.

– Понятно, – прошептал Хендрикс.

Из другой комнаты послышался голос Тассо:

– Майор?

Хендрикс отодвинул занавеску.

– Что?

Тассо, лежа на койке, лениво смотрела на него.

– У вас не осталось сигарет?

Хендрикс вошел в комнату и уселся на деревянный табурет, что стоял напротив койки. Он пошарил в карманах. Сигарет не было.

– Нет. Кончились.

– Плохо. Очень плохо.

– Кто вы по национальности? – посидев немного, спросил Хендрикс.

– Русская.

– Как вы очутились здесь?

– Здесь?

– Да, эта местность когда-то была Францией. Точнее – Нормандией. Вы пришли с Советской Армией?

– Зачем вам это?

– Так, интересно.

Он внимательно рассматривал ее. Молодая, около двадцати, стройная. Длинные волосы разметались по подушке. Она молча смотрела на него большими темными глазами.

– О чем вы думаете, майор?

– Ни о чем. Сколько вам лет?

– Восемнадцать.

Она продолжала пристально наблюдать за ним. На ней были русские армейские брюки и гимнастерка. Все серо-зеленое. Широкий кожаный ремень с патронами. Счетчик. Медицинский пакет.

– Вы служите в армии?

– Нет.

– Тогда откуда эта форма?

Она пожала плечами:

– Дали.

– Сколько же вам было, когда вы очутились здесь?

– Шестнадцать.

– Так мало?

Глаза ее внезапно сузились.

– Что вы хотите сказать?

Хендрикс потер подбородок.

– Если бы не война, ваша жизнь могла бы быть совсем иной. Шестнадцать лет. Боже! И с шестнадцати лет выносить все это…

– Надо было выжить.

– Да это я так…

– Ваша жизнь тоже могла бы быть совсем иной, – тихо произнесла Тассо. Она нагнулась и развязала шнурок на ботинке, затем сбросила ботинок на пол.

– Майор, выйдите, пожалуйста. Я хотела бы немного поспать.

– Похоже, трудно будет разместиться здесь вчетвером. Здесь ведь только две комнаты?

– Да.

– Интересно, каким этот подвал раньше был? Может быть, в нем есть еще помещения – где-нибудь под обломками.

– Может быть. Не знаю. – Тассо ослабила ремень на поясе и, устроившись поудобнее на койке, расстегнула гимнастерку. – Вы абсолютно уверены, что сигарет больше нет?

– У меня была только одна пачка.

– Жаль. Но, может быть, если нам повезет и мы доберемся до вашего бункера, мы найдем еще. – Второй ботинок упал на пол. Тассо потянулась к выключателю. – Спокойной ночи.

– Вы собираетесь спать?

– Совершенно верно.

В комнате стало темно. Хендрикс поднялся и, откинув занавеску, вернулся на кухню. И оцепенел.

Руди стоял у стены. Лицо его было мертвенно-бледным. Он то открывал, то закрывал рот, не произнося ни звука. Перед ним стоял Клаус, уперев ему в живот дуло пистолета. Оба словно застыли. Клаус – крепко сжимая пистолет, предельно собранный. Руди – бледный и онемевший, распластанный по стене.

– Что?.. – начал было Хендрикс, но Клаус остановил его.

– Спокойнее, майор. Иди сюда. И вытащи свой пистолет.

Хендрикс вытащил оружие.

– Что происходит?

– Сюда, майор. Поторопись, – сказал Клаус, не спуская глаз с Руди.

Руди зашевелился и опустил руки. Облизывая губы, он повернулся к Хендриксу. Белки его глаз ярко светились. Капельки пота катились по щекам. Он не отрываясь смотрел на Хендрикса, потом слабым, едва слышимым, хриплым голосом произнес:

– Майор, он сошел с ума. Остановите его!

– Да, черт возьми, что здесь происходит? – требовал объяснения Хендрикс.

Не опуская пистолета, Клаус ответил:

– Майор, помнишь наш разговор? О трех моделях? Мы знали о первой и третьей, но ничего не знали о второй. По крайней мере, пока не знали. – Пальцы Клауса еще крепче сжали рукоятку пистолета. – Но теперь мы знаем!

Он нажал на курок. Полыхнуло белое пламя.

– Майор, вот она!

Отшвырнув занавеску, на кухню ворвалась Тассо.

– Клаус, что ты сделал?

Клаус отвернулся от медленно сползающего по стене почерневшего тела.

– Вторая модель, Тассо. Теперь мы знаем. Опасность меньше. Я…

Тассо смотрела на останки Руди, на дымящиеся куски мяса и клочья одежды.

– Ты убил его.

– Его? Робота, ты имеешь в виду? Да. Я давно следил за ним. У меня было предчувствие, но не было уверенности. Но сегодня… – Он нервно тер рукоятку пистолета. – Нам повезло. Вы что, не понимаете? Еще час – и эта штуковина могла бы…

– Ты, значит, уверен? – Тассо оттолкнула его и склонилась над трупом. Лицо ее выражало озабоченность. – Майор, взгляните сами. Кости. Мясо.

Хендрикс присел рядом. То, что лежало на полу, без сомнений принадлежало человеку. Обожженная плоть, обуглившиеся кости, сухожилия, кишки, кровь…

– Никаких колесиков, – поднимаясь, спокойно сказала Тассо. – Ни колесиков, ни винтиков, ни металлических деталек. Ничего. Нет когтей и нет второй модели. – Она сложила на груди руки. – Тебе придется постараться и объяснить нам это.

Клаус, белый как мел, сел за стол. Сжав руками голову, он начал раскачиваться.

– Перестань, – Тассо вцепилась в него. – Почему ты сделал это? Зачем ты убил его?

– Страх. Он испугался, – вмешался Хендрикс. – Все происходящее давит на нас.

– Может быть.

– А что вы думаете, Тассо?

– Я думаю, что у него могла быть причина для убийства Руди. Причем веская причина.

– Какая?

– Возможно, Руди кое-что узнал.

Хендрикс всматривался в бледное женское лицо.

– О чем?

– О нем. О Клаусе.

Клаус резко поднял голову.

– Майор, понимаешь, на что она намекает? Она думает, что это я – вторая модель. Ты что – не видишь? Она хочет убедить тебя в том, что я убил его нарочно. Что я…

– Почему же ты тогда убил его? – спросила Тассо.

– Я уже сказал вам, – Клаус устало покачал головой. – Я думал, что он робот. Я думал, что обнаружил вторую модель.

– Но почему?

– Я следил за ним. Я подозревал.

– Почему?

– Мне показалось, что я заметил и услышал нечто странное. Я думал, что… – Он замолчал.

– Продолжай.

– Мы сидели за столом и играли в карты. Вы были в той комнате. Было очень тихо. И вдруг я услышал, как в нем что-то… прожужжало.

Все молчали.

– Вы верите этому? – спросила Хендрикса Тассо.

– Да.

– А я – нет. Я думаю, что у него была причина убить Руди. – Тассо коснулась стоящего в углу карабина – Майор…

– Нет, – Хендрикс покачал головой. – Давайте остановимся. Одного трупа достаточно. Мы так же напуганы, как и он. И если мы сейчас убьем его, то сделаем то же, что он сделал с Руди.

Клаус с благодарностью посмотрел на него.

– Спасибо. Я испугался. Сейчас с ней происходит то же самое. И она хочет убить меня.

– Хватит убийств. – Хендрикс подошел к лестнице. – Я выберусь наверх и попробую связаться с моими людьми еще раз. Если это не Удастся, завтра утром мы отправимся гуда.

Клаус вскочил вслед за ним.

– Я иду с тобой.

Холодный ночной воздух. Остывает земля. Клаус глубоко вздохнул. Он стоял, широко расставив ноги, держа наготове ружье, вслушиваясь и вглядываясь в темноту. Хендрикс скрючился возле люка, настраивая передатчик.

– Ну как? – не утерпев, спросил Клаус.

– Пока ничего.

– Давай, майор. Пробуй. Расскажи им.

Хендрикс старался. Но тщетно. В конце концов он убрал антенну.

– Бесполезно. Они не слышат меня. Или слышат, но не отвечают.

Или…

– Или их уже нет в живых.

– Я еще раз попробую. – Он вытащил антенну. – Скотт, ты слышишь меня? Ответь!

Он слушал. Только атмосферные шумы. И вдруг, очень слабо:

– Это Скотт.

Пальцы майора сжали передатчик.

– Скотт! Это ты?

– Это Скотт.

Клаус присел рядом.

– Ну?

– Скотт, слушай. Вы все поняли? О «когтях»? О роботах? Вы слышали меня, Скотт?

– Да.

Очень тихо. Почти неслышно. Хендрикс едва разобрал.

– Как в бункере? Все в порядке?

– Все в полном порядке.

– Они не пытались прорваться внутрь?

Голос стал еще тише.

– Нет.

Хендрикс повернулся к Клаусу.

– Там все спокойно.

– Их атаковали?

– Нет.

Хендрикс еще крепче прижал передатчик к уху.

– Скотт! Я почти не слышу тебя. На Лунной Базе знают о случившемся? Вы сообщили им? Они готовы?

Ответа не было.

– Скотт! Ты слышишь меня?

Молчание.

Хендрикс устало вздохнул.

– Все.

Они смотрели друг на друга. Оба молчали. Потом Клаус спросил:

– Ты уверен, что это был голос твоего человека?

– Голос был слишком слабым.

– Значит, уверенности нет?

– Нет.

– Тогда это мог быть и…

– Я не знаю. Сейчас я ни в чем не уверен. Давай вернемся вниз.

Они спустились в душный подвал. Тассо ждала их.

– Удачно? – спросила она.

Ей не ответили.

– Ну? – сказал наконец Клаус. – Что ты думаешь, майор? Ваш это человек или нет?

– Я не знаю.

– Ну, значит, это нам ничего не дает. Хендрикс. сжав челюсти, уставился на пол.

– Чтобы узнать, мы должны отправиться туда.

– Да. Так или иначе, но продуктов нам хватит только на несколько недель. И потом мы вынуждены будем убраться отсюда.

– Наверное, это так.

– Что случилось? – не унималась Тассо. – Вы узнали что-нибудь? В чем дело?

– Это мог быть один из моих людей, – тихо сказал Хендрикс, – а мог быть и один из них. Но, оставаясь здесь, мы этого никогда не узнаем.

Он посмотрел на часы и сказал:

– Давайте-ка ложиться спать. Нам необходим отдых. Завтра рано вставать.

– Рано?

– Да. Шанс прорваться у нас будет ранним утром.

Утро выдалось свежим и ясным. Майор Хендрикс осматривал в полевой бинокль окрестности.

– Видно что-нибудь? – спросил Клаус.

– Нет.

– А наши бункера?

– Я не знаю куда смотреть.

– Подожди, – Клаус взял бинокль. Он долго и молча смотрел.

Из люка вылезла Тассо.

– Ну что?

– Ничего. – Клаус вернул бинокль Хендриксу. – Их не видно. Идем. Не будем задерживаться.

Они начали спускаться с холма, скользя по мягкому пеплу. На плоском камне мелькнула ящерица. Они остановились.

– Что это было? – прошептал Клаус.

– Ящерица.

Животное быстро бежало по пеплу, совершенно неразличимое на сером фоне.

– Идеальная адаптация, – произнес Клаус. – Доказывает, что мы были правы. Лысенко, я имею в виду.

Они достигли подножия холма и остановились, прижавшись друг к другу.

– Пошли, – немного погодя сказал Хендрикс. – Нам предстоит долгий путь.

Хендрикс шел сначала чуть впереди. Потом его догнал Клаус. Тассо шла последней, держа наготове пистолет.

– Майор, хочу спросить тебя, – начал Клаус. – Как ты столкнулся с Дэвидом? Ну, с тем самым?

– По дороге встретил, направляясь к вам. В каких-то развалинах.

– Что он говорил?

– Немного. Сказал только, что он один. И все.

– Он разговаривал как человек? Ты ведь ничего не заподозрил?

– Он говорил очень мало. Я не заметил ничего особенного.

– Да. Машины уже так похожи на людей, что невозможно отличить, где робот, а где человек. Почти живые. Интересно, чем же это кончится?

– Роботы делают лишь то, чему вы, янки, научили их, – сказала Тассо. – Они охотятся на людей. Они забирают у человека жизнь.

Хендрикс внимательно посмотрел на Клауса.

– Почему вы спрашиваете? Что вы хотите узнать?

– Ничего, – ответил Клаус.

– Клаус думает, что вы – вторая модель, – спокойно отозвалась за их спинами Тассо. – Теперь он не спустит с вас глаз. Клаус покраснел.

– А почему бы и нет? Мы послали человека к янки, и вот появился он. Может, он думал, что найдет здесь чем поживиться.

Хендрикс рассмеялся.

– Я пришел из расположения американских войск. Там-то уж было бы где разгуляться.

– Но, может быть, советские окопы – это последнее, что оставалось. Может, ты…

– Ваши укрепления уже были уничтожены. Уничтожены еще до того, как я покинул бункер. Не забывайте про это.

Тассо догнала их.

– Это ничего не доказывает, майор.

– Как это?

– Похоже, что между различными типами роботов отсутствует какое-либо взаимодействие. Они выпускаются каждый на своем заводе и, кажется, действуют независимо друг от друга. Вы могли отправиться в сторону советских войск, ничего не зная о деятельности других и даже не зная, как они выглядят.

– Откуда вы столько знаете? – спросил Хендрикс.

– Я видела их. Я видела их в действии.

– Знаешь-то ты довольно много, – сказал Клаус, – но видела, на самом деле, очень мало. Странно.

Тассо засмеялась.

– Теперь ты и меня подозреваешь?

– Ладно. Забудем об этом, – сказал Хендрикс.

Какое-то время они шли молча.

– Мы что, собираемся все время идти пешком? – немного погодя спросила Тассо. – Я не привыкла так много ходить. – Она смотрела по сторонам: кругом, куда ни глянь – пепел.

– Мрачно-то как.

– Так будет всю дорогу, – ответил Клаус.

– Иногда я жалею, что тебя не было в том бункере, когда началась эта резня.

– Ну, не я, так кто-нибудь другой был бы на моем месте, – пробормотал Клаус.

Тассо засмеялась и засунула руки в карманы.

– Да уж, наверное.

Они продолжали идти, внимательно наблюдая за широкой, усыпанной безмолвным пеплом равниной.

Солнце уже садилось. Хендрикс вышел немного вперед, рукой показывая своим спутникам, чтобы те остановились. Клаус присел на корточки, уперев приклад винтовки в землю.

Тассо, тяжело вздохнув, уселась на кусок бетонной плиты.

– Приятно отдохнуть.

– Тише ты, – оборвал ее Клаус.

Хендрикс забрался на вершину холма. Того самого холма, на который за день до этого поднимался русский солдат. Хендрикс быстро опустился на землю, лег и поднес к глазам бинокль.

Он смотрел и ничего не видел. Только пепел и редкие уцелевшие деревья. Но там, менее чем в пятидесяти ярдах, должен быть вход в командный бункер. Бункер, который еще совсем недавно служил ему надежным убежищем. Хендрикс смотрел, затаив дыхание. Никаких признаков жизни. Ничего.

К нему подполз Клаус.

– Где бункер?

– Там, – ответил Хендрикс и передал Клаусу бинокль. Тучи пепла заволокли вечернее небо. На мир опускались сумерки. До наступления темноты оставалось еще около двух часов. А может быть и меньше.

– Я не вижу, – прошептал Клаус.

– Вон там, видите дерево? Потом пень. Около груды кирпичей. А справа – вход.

– Я вынужден верить на слово.

– Вы и Тассо прикроете меня. Отсюда вам все будет отлично видно.

– Ты пойдешь один?

– С браслетом я буду в безопасности. Вокруг бункера полно «когтей». Они прячутся в пепле. Как крабы. Без браслетов вам там нечего делать.

– Возможно, ты и прав.

– Я пойду очень медленно. Как только я буду знать наверняка…

– Если они уже в бункере, тебе не удастся выбраться оттуда.

– Что вы предлагаете?

Клаус задумался.

– Не знаю. Хорошо бы их как-нибудь выманить наверх. Так, чтобы мы смогли посмотреть.

Хендрикс снял с ремня передатчик и вытащил антенну.

– Ну что ж, попробуем.

Клаус посигналил Тассо, и она вскоре присоединилась к ним.

– Он идет один, – сказал Клаус. – Мы прикрываем его. Как только ты увидишь, что он возвращается, стреляй не раздумывая. Они не заставят себя ждать.

– Ты не очень-то оптимистичен, – ответила Тассо.

– Верно.

Хендрикс тщательно проверил карабин.

– Будем надеяться, что все обойдется.

– Ты не видел их, майор. Сотни. Все одинаковые. Ползучие, как муравьи.

– Ладно, – сказал Хендрикс и, взяв в одну руку карабин, а в другую – передатчик, поднялся.

– Пожелайте мне удачи.

Клаус протянул руку,

– Не спускайся в бункер, пока не будешь уверен. Говори с ними сверху. Пусть они покажутся.

– Хорошо. Пошел.

Минутой позднее он уже подходил к куче кирпичей, что громоздились возле пня. Он шел очень медленно и осторожно. Было тихо. Майор поднял передатчик, включил его.

– Скотт? Ты слышишь меня?

Тишина.

– Скотт? Это я, Хендрикс. Ты слышишь меня? Я около бункера. Вы можете видеть меня в смотровую щель.

Он слушал, крепко сжимая передатчик. Ни звука. Потом двинулся дальше. Из пепла вылез «коготь» и устремился к нему, затем куда-то исчез. Но появился второй, побольше, тот, что с выпуклыми линзами. Он подобрался почти вплотную, внимательно рассмотрел Хендрикса и после этого, чуть приотстав, начал почтительно сопровождать его. Вскоре к нему присоединился еще один.