Текст книги "В яме с Пайпером (ЛП)"

Автор книги: Родди Пайпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава-13.

Было два рестлера, которым всегда было что рассказать: мой бывший командный партнер

Адриан Адонис

 и

Джесси Вентура.

Адриан как-то рассказал мне случай в аэропорту Денвера, они и Джесси устроили сцену, которую зрители не забудут никогда.

Спустившись с самолета, королевский дуэт пошел сквозь толпу в направлении выдачи багажа, а люди расступались перед ними, словно Красное море, не желая

оказаться на пути двух настоящих гигантов. Слева шел 120-килограмовый Адонис с весьма нехуденькими талией и бедрами, а справа – в замечательном боа и расшитом

блестками жилете, а также в банданоей и вообще в костюме, который не смог бы собрать даже эксперт по ДНК (и которым бы гордился сам Бой Джордж) – был единственный

и неповторимый Джесси «Тело» Вентура.

С быстротой молнии и без всякого предупреждения человек, ставший впоследствии

губернатором штата Миннесота,

решил продемонстрировать свой лучший прием и, подпрыгнув на метр и сделав двойное сальто назад с полуоборотом, упал ровно на спину! (Адриан потом говорил

мне, что не мог поверить, что Джесси даже не потерял свои солнечные очки!) А тело Джесси стало сотрясаться в конвульсиях.

Адриан заорал: «Человеку плохо, позовите врача!» Если бы Джесси, бывший морской котик, был в сознании, он бы, наверное, сказал: «Мне кажется, я такое уже

слышал раньше!» Его забрали из аэропорта прямо в больницу Денвера для обследования. К счастью, все обошлось для Джесси хорошо.

Наверное, эту блистательную парочку окружала особая карма. Однажды на Рождество Вентура и Адонис позвонили мне из Миннеаполиса, где выступали в командном

дивизионе, чтобы похвастать своими успехами. В то время я жил в знаменитом Портлендском отеле Bomber. Помню, как они распылялись о своих дорогих шубах

и лобстерах на ужин, а я лежал в номере со сломанной дверью, включив батареи на максимум и включив плиту, чтобы не замерзнуть, и ел рождественскую тушенку.

Я бы приготовил себе на ужин крысу, но предпочел, чтобы они согревали меня своими тельцами. В общем, несколько лет спустя я встретил экстравагантную пару

в Нью-Йорке, куда созвали всех бунтарей рестлинга (а Адриан и Джесси были еще теми бунтарями), чтобы помочь Винсу-старшему захватить мир.

Увидев Адриана, я сразу крепко его обнял. У нас была длинная история взаимоотношений. Когда мы выступали в команде, нас называли стволами 22-го калибра.

Да, мы стреляли без промаха, не давали осечек, хотя это не спасло нас от проблем! Мы были настоящими братьями. Я никогда не понимал, как сильно Адриан

помог мне в жизни, пока не произнес прощальную речь на его похоронах. Я описал его одним словом – импресарио.

Способности губернатора Джесси в рестлинге можно описать таким образом. Если вы были его командным партнером и он находился в ринге, нужно было уговорить

его уступить право боя тебе до начального удара в гонг. Это был единственный способ сохранить правдоподобность матча и свою ценность. В общем, я пытаюсь

сказать, что когда губернатор выходил на ринг из раздевалки, поигрывал мускулами и размахивал шарфом – это уже было все, что он умеет!

Однажды Джесси поделился со мной лучшей новостью в истории моего спорта. Зажав огромный кусок жвачки между нижней губой и деснами, он сказал: «Я только

что сбросил свои борцовки с моста в Миннеаполисе. Моя карьера в рестлинге закончилась». Мысленно я уже представлял себя участником парада в Нью-Йорке!

Испытав это ощущение, я поинтересовался, чем он теперь будет заниматься. И приготовился к трехчасовому монологу, который неминуемо должен был последовать.

Джесси рассказал мне, что планирует заниматься комментариями в паре с

Винсом МакМэном-младшим

 в телеэфирах и PPV. Он еще не закончил предложение, а я сказал: «Отличная идея» – и быстро удалился! Губернатор, не сделав ни единой паузы, продолжил

говорить, обратившись к другому бедному, ничего не подозревающему рестлеру, который просто проходил мимо. Но я должен признать: губернатор делал отличную

работу в будке комментатора. У него был уникальный, развлекательный подход, и фанаты обожали его!

В то время WWF росла столь быстро, что Младший умудрился заключить сделку с Coliseum Video, которая сразу озолотила его. Винс выставлял на продажу в крупных

сетях, вроде Blockbuster, видеокассеты WWF, произведенные Coliseum. Видеопродукция создала новый рынок для WWF и стала приносить такие прибыли, о которых

мог мечтать только Младший. Эта желтая кирпичная дорожка из видеокассет привела его в банк страны Оз. Но существовала проблема, о которой не мог не думать

Винс. Рестлеры захотели получить свой кусок пирога за использование их на видеозаписях. Понимаете, когда загорается лампочка, промоутер уже ничего не может

поделать. Он может составлять планы, сколько ему заблагорассудиться, но когда звучит гонг к началу боя, мы становимся хозяевами положения. И размер пирога,

который ты получаешь, напрямую зависит от размера твоего укуса.

Главные рестлеры WWF, включая

Андре,

Хогана,

Сэвиджа

 и меня, в итоге получили неплохую долю. А вот с губернатором обращались попроще. Не забывайте, что Джесси комментировал с Винсом PPV, записи которых продавали

с помощью Coliseum Video. Но губернатор не получал свою долю от WWF, как остальные. А если вы хотите сильно разозлить Джесси, достаточно просто лишить

его зарплаты.

В общем, Джесси подошел к МакМэну, и воздух наполнился звуками рвущейся шрапнели. Словесную перепалку Джесси закончил словами: «Слушай, Младший, я не раз

бывал под огнем. Тебе меня не запугать!» Вентура развернулся и вышел вон с уверенностью настоящего морского котика. МакМэн остался на месте, пылая гневом,

его ирландское лицо стало красным, как свекла, а варикозная вена на носу отплясывала джигу!

Несколько дней спустя до МакМэна дошло, что Джесси не собирается возвращаться. Неужели кто-то мог по своей воле не захотеть работать на Винса МакМэна-младшего?

Никто не станет уходить из WWF, правда ведь? Еще как станут! Тогда Младший и его служащие стали понимать, насколько огромной была аудитория фанатов Вентуры.

Когда фанаты узнали, что губернатор ушел, они издали мощный и протяжный рев ярости.

Тогда Винс и его наперсники собрались на совещание. Они нашли стандартный ответ, который всегда приходил им в голову, когда фанаты были неспокойны. Ответ

был неизменен: «Позовите Пайпера!» И Винс немедленно позвал. Сначала я ответил: «Нет! Комментарии – это удел списанных в утиль рестлеров».

Благодаря образованию, полученному у моих предшественников, я моментально все понял. Я понял, что Винс в отчаянии. Кроме того, у меня был огромный козырь

в рукаве (и еще один под килтом!), о котором Младший не догадывался.

Большой Джон Стадд

 (Боже, благослови его) знал подробности контракта губернатора и поделился со мной всеми деталями. Вооруженный этим знанием, я встретился с тогдашним вице-президентом

WWF, хорошим парнем по имени Дик Гловер, который позаботился обо мне и подписал со мной такой же контракт. Я получил очень легкие условия – запись комментариев

раз в три недели. Все остальные появления оплачивались дополнительно!

Снова пригодились уроки, преподанное мне моими учителями. Я передам вам их так же, как они передали мне:

– Цепляйся за свой шанс.

– Никогда не бей промоутера, когда он упал.

– Пни его – это ведь проще!

В первый день записи комментариев с Младшим я впервые ощутил его понимание рестлинга. В тот первый день мы начали с комментариев открытия и закрытия шоу

на камеру. Потом мы отправились в Духовку, комнатушку размером 2,5 на 2 метра, где нам вручили два микрофона и попросили прокомментировать матчи того дня.

Я называл ее Духовкой не только потому, что мы иногда насквозь пропотевали в этой комнате, но и потому что для развития шоу мы постоянно импровизировали

в течение 5 часов кряду. Это было постоянная трепка для мозгов, поскольку надо было всегда быть наготове и выдумывать что-то новое.

В первый день записей на камеру я вошел в студию, волоча ноги, как делал последние 20 лет (когда у вас нет пульса, вас сложно обнаружить), Винс даже не

заметил моего присутствия. Я стоял там почти в коме, пока Младший раздавал приказы всей команде, а потом ассистент начал отсчет: пять, четыре, три, два,

один… бам! Пчелы делают мед, а я с такой же легкостью делал свое 21780-е интервью. Я вышел из комы и стал прежним «Буйным» Родди Пайпером! Никто не предупредил

меня, что Младший неприкасаем и что он не любит, когда его трогают. Ну, он ведь держал в руках микрофон, значит, по моим представлениям, с ним можно было

играть. Я так на него набросился, что он мог подумать, что его грабят!

Когда я закончил вступление, Винс потерял концентрацию и расстроился, но быстро вернул самообладание. Он посмотрел на меня с фальшивой улыбкой и сказал:

«Ой, что за иголки торчат в твоей заднице? Это было здорово!» Я не понял, о чем он говорит. Он про интервью? Я ведь делал так уже годами, но раньше он

не говорил ни слова. С тех пор после каждого интервью он хвалил мою вновь приобретенную энергию. У меня всегда была такая энергия, но Винс ни разу еще

не сталкивался с «Буйным» Родди Пайпером так близко. Он наблюдал за моими интервью издалека, а это сильно отличается от работы с парнем бок о бок. Тогда

я понял, что он никогда не оценивал по достоинству мои предыдущие промо, а я вкладывал в них огромные силы. Он считал, что это происходит само собой.

С течением дня жара в Духовке нарастала. Мы работали несколько часов. Пайпер давал руль Младшему, а тот переключался на следующую передачу. Младший затем

давал управление Пайперу, и война шла, не переставая! Взяв руль, я рванул вперед, обойдя его на записях комментариев. Тогда Младший бросился догонять меня.

Винс изо всех сил старался не отстать в словесной дуэли.

Спасибо Господу за уроки, которые мне преподали мои предшественники, потому что тогда я понял, что держал Младшего на своей ладони. Это была моя специальность.

Промоутер стал комментатором, оказавшись на чужой территории, и не знал, как себя вести. Он никогда не стоял рядом с

Родди Пайпером,

в прямом эфире, без контроля и цензуры! К тому времени Духовка уже оправдала свое название. Винс стоял, промокший насквозь, волосы прилипли к его голове.

Его лицо стало цвета свеклы, а знаменитая варикозная вена на носу вовсю пульсировала. Теперь он говорил на грани срыва, стараясь сохранить самообладание,

не теряя контроля над ситуацией. Тогда я перешел на следующую передачу, вырвав у него руль и пересекая финишную прямую. За три с половиной часа я выдал

интервью на три с половиной недели (кстати, я говорил, что у меня 18 скоростей?).

На словах «снято!» потный Младший в промокшем насквозь костюме от Armani развернулся на 180 градусов и, не говоря ни слова, вышел вон. Я уже собирался

покинуть Духовку, когда ко мне подошел

Брюс Причард

с озабоченным лицом, сказав: «Боже, Винс – это что-то с чем-то». Я спросил: «Ты о чем?» Причард ответил: «Бедняга, наверное, болен весь день, но ни разу

не пожаловался. Он наверху, в своем офисе, его выворачивает наизнанку. Какой храбрец!»

Храбрец! Мои учителя гордились бы мной. Винса выворачивало наизнанку в его офисе, потому что я унижал его весь день перед камерами, а он изо всех сил старался

поспеть за мной. Я заставил его поддерживать такой ритм, что его скрутило – я вывернул его наизнанку. Признаюсь, я остался в Духовке после ухода Причарда

и хохотал в течение 5 минут! Насмеявшись вдоволь, я быстро покинул здание, чтобы не столкнуться с другим офисным персоналом.

Поскольку я жил в уединении на западном побережье, я не был в курсе офисных сплетен, когда вернулся в Нью-Йорк для следующих записей комментариев. Открыв

дверь в помещение, я с удивлением увидел, как офисные сотрудники и рестлеры смотрят на меня с широкими улыбками. Мачо-Мэн даже подошел ко мне, пожал руку

и сказал: «А кто такой Джесси?» Я не знал, что рейтинги программ взлетели до небес. Я дотянулся до новых 2 с лишним миллионов домов. Я заслужил свободу

действий! Младшему было настолько тяжело соперничать со мной в Духовке, что он привел подкрепления. В один из дней записи комментариев в комнату вошел

Рэнди Сэвидж, готовый выложить свои мысли в микрофон. Ну, многие знали, что я надираю зад Младшему во время интервью, а я должен был понимать, что он не

собирается играть роль второй скрипки. Так что Сэвидж, Винс и я стали тремя мушкетерами.

В течение следующих четырех месяцев воздух в Духовке можно было резать ножом. Однажды Сэвидж и Младший начали обсуждать какой-то аспект бизнеса прямо посреди

записей. Терпение никогда не было моим козырем, так что после 3 минут разгоряченных споров я сорвался: «Можете обсудить это потом?» Сэвидж считал себя

мачо, поэтому огрызнулся в ответ: «Мне не нужна группа поддержки в платьях». Винс быстро разрядил ситуацию, сказав: «Ну и черт с этим!»

По окончании записей Сэвидж выбежал из Духовки. Я собирался найти его и объяснить, что одни из лучших воинов мира носили и носят килты, но Младший схватил

меня за руку и сказал: «Пожалуйста, не обращай внимания, Род». Я уважил просьбу Винса и забыл об этом случае… на время!

Вернувшись в Стэмфордский отель «Шератон», где проживали Сэвидж и я, я не мог выкинуть из головы комментарий про группу поддержки и платья. Бар отеля немного

освежил мою голову. В этот момент мои воспоминания становятся немного туманными, поэтому мне приходится полагаться на Сэвиджа, рассказывая продолжение.

Согласно его рассказу, покинув бар, я решил найти его и притащить в мой номер. Более 2 часов я пытался объяснить ему: «Я ношу килт! Не платья!» Он заверил

меня, что я говорил весьма убедительно и после нашей встречи он понял, что не нужно комментировать мои наряды. Он также сказал, что испытывает большее

уважение к моему шотландскому происхождению и что усвоил, что я никогда не пробовался в группу поддержки.

Позже Сэвидж говорил: «Я не боялся драться; просто мне казалось, что потребуется приложить немало усилий, а выхлопа не будет никакого». После «короткого»

разговора в моем номере мы прониклись глубочайшим уважением друг к другу. На мой взгляд, Мачо-Мэн – надежный парень. В то время я также узнал об «ахиллесовой

пяте» Младшего. На следующий день во время перерыва между записями комментариев один из сотрудников передал Винсу номер одной из популярных нью-йоркских

газет. Он прочитал статью, в которой, судя по всему, ему давали нелицеприятные отзывы, потому что он сильно расстроился. Я видел, как он погрузился в глубины

тьмы! Тогда я впервые увидел, как его кожуру сорвали, обнажив настоящего Винса. Он мгновенно схватил телефон и созвал срочную пресс-конференцию, чтобы

опровергнуть то, что про него написали. Для него это было больно! Более того, губернатору Джесси пришлось выплатить 800 000 долларов по его иску.

Приняв этот удар, МакМэн разослал всем памятки, рассказывающие о компенсации Джесси. Зачем? Наверное, он пытался применить реверсивную психологию, очередной

пример манипуляции промоутера. Так Винс говорил: «К черту губернатора и всех вас. Попробуйте подать на меня в суд, жалкая горстка крестьян! Этому парню,

может, повезло, но этого больше не случится». Полагаю, это был непростой день для Винса.

Однажды, некоторое время спустя, Мачо-Мэн и я притащили свои задницы на очередную знаменитую сессию записей комментариев на три недели вперед, когда к

нам зашел

Курт Хенниг.

Мы поболтали о погоде и о семьях. Потом возник вопрос: «Эй, Курт, а ты что здесь делаешь?» «Винс попросил меня записать комментарии», – ответил он. Рэнди

и я подумали: «Круто. Винс, наверное, уходит, теперь мы будем работать втроем».

Тогда мы отправились в Духовку. Винс зашел со словами: «Мои домашние шоу проваливаются, потому что все таланты собрались в Духовке». Так любой промоутер

маскирует фразу «вы уволены!» Сэвидж мгновенно подскочил и набросился на Винса! Я привык решать такие вопросы в частном порядке, поэтому решил просто наблюдать

за сценой. В итоге Винс не смог более терпеть словесных атак Рэнди и моих смертельных взглядов и просто вышел. С уходом Младшего гнев Сэвиджа обратился

на Хеннига. Мы теперь думали, будто Хенниг – мешок с дерьмом, что он просто пришел без приглашения, чтобы отобрать у нас наши места. Сэвидж обернулся к

Хеннигу со словами: «Ах ты сукин сын!»

Ситуация обострилась и вышла из-под контроля, и вот эти двое почти перешли на кулаки. Младший вернулся в комнату, и Хенниг сразу отвел его в сторону. Понимаете,

Хенниг был хорошим человеком и тогда просто не разобрался в происходящем. Он спросил МакМэна: «Зачем вы выставили меня в таком свете?» Зачем? И, друзья,

вот что дословно ответил Винс МакМэн-младший: «Я никому не говорю то, что им нужно знать, пока не придет момент, когда им нужно это услышать!» Разве мы

не были парнями, которые работали на промоутера и приносили ему деньги?

Я отработал только полтора года из гарантированных трех, поэтому решил тщательно обдумать ситуацию. Судиться или не судиться? Вот в чем вопрос. Вспоминая

прошлое, я думаю, Винс, выпустив эту листовку про иск губернатора Джесси, адресовал ее лично Сэвиджу и мне. Похоже, Винс пытался выжать нас. Полагаю, Младший

понимал, что наступило время избавиться от наших контрактов и привести более дешевых сотрудников, и пытался напугать нас.

Вот такую благодарность я получил. Я помог фанатам забыть об уходе Джесси, что могло бы нанести серьезный урон компании, если бы я не спас ситуацию. Я

помог сохранить рейтинги на прежнем уровне и даже поднять их. Я дал Винсу время перестроиться и подготовить новую обойму работников, пока я нес на себе

нагрузку. А теперь Винс может присвоить себе титул «Мистер Микрофон», привести в Духовку новых ребят и платить им малую долю моей зарплаты. В то же время

он мог манипулировать и управлять ими, чтобы они не представляли угрозы для него на микрофоне. Он получил в Духовке уроки от лучших, и теперь я ему стал

не нужен!

Я знал, что легко вернусь в дело в то время – я мог получить букинг, где угодно. Я был самым ненавидимым рестлером в мире! Что касается Сэвиджа – он все

продолжал гадать, что же произошло. Думаю, каждый раз когда он ест жареную курицу и ломает ей шею, он представляет, что это Винс!

Глава-14.

Наше совместное путешествие по страницам моей жизни профессионального рестлера подходит к концу, но прежде чем я остановлю свою желтую канарейку и закончу

нашу, надеюсь, веселую поездку, я бы хотел поделиться с вами заключительными мыслями о том, чему я научился на ринге и вне его в течение своей карьеры.

Еще в молодости я узнал, что выбрал профессию рестлера не по тем же причинам, что мои предшественники. В то время как они пришли в спорт из-за детской

мечты, вследствие атлетических данных или желания стать знаменитыми, я просто хотел иметь чистую постель, еду на столе и чеки, которые дополняют выход

на ринг и избиение 150-килограммовыми монстрами.

Рестлинг стал моей жизнью, а я стал рестлером, во многом благодаря повороту судьбы, а не по собственному желанию. Рестлинг стал моим лучшим выбором за

неимением других. Моим домом тогда был грязный канадский приют для детей, который был лишь немногим лучше жизни на улице. Поэтому когда представилась возможность

зарабатывать по 15 долларов за вечер, долго думать не пришлось, ведь 15 долларов были огромной суммой для прыщавого мальца, который изо всех сил цеплялся

за жизнь. Мне было плевать: если потребовалось бы заехать в тундру ради денег, это все равно было лучше, чем играть на волынке за углом ради четвертака.

Наконец, я стал регулярным исполнителем у Эла Томко в AWA и выступил в своем первом матче, получив 10-долларовую прибавку и итоговые 25 долларов. До сих

пор помню свои ощущения в раздевалке перед матчем – волнение и страх захлестывали меня. Когда я, 15-летний мальчишка, пытавшийся найти место в мужском

мире, согнулся над унитазом, выворачивая желудок наизнанку, я услышал безжалостный смех промоутера. Он подошел, хлопнул меня по спине и сказал: «Если планируешь

умереть, парень, умри на ринге. Это хорошо для бизнеса».

Ну, как видите, в тот вечер я не умер на ринге. Более того, этот спорт кормил меня на протяжении следующих 30 лет. Хотя со мной не всегда обращались честно,

а бывало и недоплачивали, я не был против, потому что проникся любовью к рестлингу и замечательным людям, которые меня окружали. Эти заботливые гладиаторы

взяли меня под свой патронаж и не просто научили всем тонкостям ремесла в ринге, но и помогли сформировать характер и стать тем человеком, кем я являюсь

сегодня. Мои учители помогли превратить Родерика Джорджа Тумса в «Буйного»

Родди Пайпера.

Еще в начале карьеры я познакомился с самым жалким животным, известным человечеству. И я говорю не о змеях, хотя в каком-то смысле это змея, одетая в дорогой

костюм; я говорю о промоутерах. Я на своем горьком опыте познал, что промоутер заботиться только о себе. Что касается отношения промоутера к рестлеру,

основное правило (я не знаю, кто сформировал его) гласит: если можешь ходить, то можешь и выступать. Никаких оправданий. Почему? Потому что промоутеры

не любят возвращать деньги зрителям за невыполненные обязательства. Поэтому если ты не в силах выступать или пропал из виду, промоутер просто выставит

следующего парня из очереди, а ты теряешь свою удачу и деньги.

Самое лучшее оправдание, сохранившее рестлеру место под солнцем, я услышал от

Джима «Наковальни» Нейдхарта

 в раздевалке Boston Garden. Наковальня был ростом 180 см и весом 130 кг и выглядел, как человек, не прошедший кастинг в ZZ Top. У Джима был небольшая

проблема – он постоянно пропускал свои матчи! В итоге мы прозвали его «пропавший без вести». Однажды Джим пропал без вести на три дня подряд, пропустив

три матча. Так нельзя было делать, если ты еще собирался зарабатывать на жизнь выступлениями. Это считалось смертным грехом.

Усугубляло ситуацию то, что Джим пропал уже второй раз за месяц. Когда он, наконец, появился в этом самом Boston Garden, его встретил ветеран

«Вождь» Джей Стронгбоу,

которого в WWF назначили дорожным агентом. Дорожный агент в те времена был влиятельным человеком, который мог добиться увольнения рестлера.

Повторюсь, Джим пропал второй раз за месяц, поэтому обстановка была серьезней некуда. Дома Джима ждали трое детей и красавица жена, поэтому увольнение

не входило в его планы. Я слушал, как Джим объяснял Вождю, где провел предыдущие дни, с искренностью ребенка, потягивая свою рыжую бороду.

Он говорил что-то вроде этого: «Вождь, дело было ночью, я ехал домой из Дейтона, когда услышал звук удара о мою машину. Я решил, что сбил что-то. Я остановился

на обочине и в темноте бросился бежать к бедному маленькому зверьку, на которого так неосторожно наехал». Потом Джим разревелся, сотрясая все 130 килограммов

веса, отыгрывая свою сцену на отлично.

Теперь этот поток дерьма приковал к себе мое внимание, до этого я лежал на скамье в раздевалке, оправляясь от похмелья. Отекшими глазами я увидел, как

Джим до деталей рассказывает этот несчастный эпизод с самым искренним сожалением в голосе и выражением раскаяния на лице, которое напоминало морду бассета.

Погружаясь в рассказ, Джим не прекращал тянуть свою рыжую бороду. «Вождь, – сказал он, – это был кот, а я обожаю котят, поэтому я наклонился, чтобы помочь

бедняге. Но я узнал, что доброта никогда не ценится. Этот тупой ублюдок расцарапал меня!»

Джим дал волю своему характеру, но возобновил рассказ, как продолжил ехать домой и почувствовал в дороге головокружение, боль в желудке и тошноту. Потом

его зрения стало расплывчатым, но, к счастью, он проезжал мимо больницы и отправился прямо в приемный покой. Там он провел в коме два дня подряд.

С озабоченным видом Вождь спросил у Джима, как он себя чувствует. Джим ответил:

– Нормально, Вождь. Мне разрешили выступать снова.

Вождь облегченно выдохнул, поскольку фанаты рестлинга не любят замен участников в последний момент, и попросил Джима готовиться к матчу. Потом Вождь медленно

ушел, почесывая голову. Наверняка, он думал: «Этот парень пытается обдурить меня или нет? Что можно подцепить от бродячей кошки?»

Спустя примерно 10 минут, когда Джим выходил на матч, Вождь остановил его и спросил:

– Так что ты все-таки подхватил? ОРВИ?

– Нет! – ответил Джим и пошел дальше по проходу.

– Так что это было? – повторил вопрос Вождь.

Джим вышел сквозь кулисы, но с арены донесся его голос:

– Кошачий грипп, Вождь. Кошачий грипп.

Такое нарочно не придумаешь.

А вот я пытался придумать профсоюз для рестлеров в возрасте 24 лет. Я пытался создать такую организацию, чтобы мои отцы, братья по разуму и я сам получали

должное обеспечение, когда решим повесить свои ботинки на гвоздь.

Не стоит и говорить, что мои усилия пошли коту под хвост. Моя идея профсоюза рестлеров была отклонена, и до сих пор мы не имеем представительского органа,

который обеспечивал бы нас пенсиями и, что более важно, медицинским пакетом. В том случае я узнал, что хорошие парни не только заканчивают последними,

но и могут оказаться в черном списке.

Хотя я был новичком в бизнесе, я уже имел представление о том, что нам нужно. Забавно, что

Винс МакМэн

любил говорить: «Пайпер, ты намного опережаешь свое время!», и он был прав. Я начал попытки распространять новости в 1978 году, выпуская подпольную газету,

которую распространяли в раздевалках. Если вы посмотрите на рестлинг времен той газеты и сравните с текущим его состоянием, вы обнаружите, что, пусть наш

спорт гигантскими скачками развился до миллиардного бизнеса, для рестлеров, которые ставят жизни и свои тела на карту каждый вечер, почти ничего не изменилось.

У рестлеров по-прежнему нет страховки или других бонусов, о которых я тогда писал. Хотя мне едва перевалило за 20, когда я выступил с этой идеей, я уже

понимал, что необходимо сделать что-то, чтобы установить равновесие между рестлерами и промоутерами. Любой промоутер жил в роскошном особняке, а мы перебивались

от зарплаты до зарплаты. Боже упаси нас получить травму на работе; мы не только должны были работать через боль, но и не получали никакой медицинской помощи.

К сожалению, в наши дни ничего не изменилось. Конечно, сейчас некоторые парни зарабатывают большие деньги, но что происходит с ними по окончании карьеры?

Или что происходит, если они вынуждены уйти из спорта из-за травмы? Есть ли у них подушка безопасности? Есть ли профсоюз, который встанет на их сторону

и защитит их интересы? К несчастью, ответ – нет. В свои годы я видел, как сильно изменился наш спорт относительно происходящего в ринге.

Теперь это не спорт, а спортивное развлечение, в котором промоутер гребет кучу бабла, выставляя мужчин и женщин напоказ перед аудиторией каждую неделю.

Теперь суть спорта не в противостоянии один на один в ринге; суть теперь заключается в откровенных сценах и том, что, по мнению промоутера, интересно публике.

И вот что я скажу вам, друзья. Если бы мне пришлось увидеть, как в первом в жизни мэйн-ивенте на крупном PPV моему сыну Кольту на лицо садится

170-килограммовый самоанец в стрингах

 на глазах у миллионов людей, я бы понял, что моим сыном манипулируют. Если бы я увидел это у себя в Портленде, а шоу проходило бы в Нью-Йорке, я бы все

равно оказался у двери промоутера раньше, чем он вернулся бы домой после матчей. Я никогда не выносил такого дерьма в своей карьере и не позволю, чтобы

с моим сыном обходились подобным образом. Всех нас рано или поздно обманывали, но когда дело доходит до рестлинга, меня не обдуришь.

Сейчас ноябрь 2002 года, и я заявляю, что всегда буду носить только черный килт и черный кожаный жилет, потому что мы должны помешать людям с черными крыльями,

которые пытаются управлять рестлерами, как марионетками. Я буду носить черное, пока рестлинг не станет прежним.

Я никогда не переносил манипуляции в моей карьере, с другой стороны мне не нужно было выигрывать гору титулов, чтобы чувствовать себя счастливым и успешным.

Мне нужны были только запах толпы и рев попкорна каждый вечер, когда я забирался на ринг.

Некоторые фанаты (как и мои коллеги) полагают, что успешность рестлера определяется количеством титулов и поясов, которые он выигрывал в течение карьеры.

Но не я. В начале карьеры, как любой другой начинающий рестлер, я хотел стать чемпионом мира. В 19 лет я выиграл пояс чемпиона мира в полутяжелом весе

у

Чаво Герреро,

но скоро понял, что ремешок и металл стоимостью в 25 центов помогут мне разве что купить чашку кофе.

Пояса ничего для меня не значат. Мне не нужен пояс, чтобы зарабатывать деньги или быть успешным. Пояса дают людям, которым требуется дополнительный толчок,

чтобы приносить деньги и новых зрителей. Я не хочу обижать

Халка Хогана,

но использую его в качестве примера, чтобы обосновать мое заявление. Он представляет огромную ценность для рестлинга и самого себя (простите, не мог удержаться).

Сейчас у нас спокойные взаимоотношения, но на каком-то этапе мы не могли видеть друг друга.

Хогану необходимо быть мировым чемпионом и ходить с ремешком на поясе, потому что, если этого не происходит, что еще он может делать? Его персонаж в ринге

живет за счет таких ситуаций. Он должен за что-то бороться все время, быть окруженным ореолом этой славы; это помогает ему оставаться на гребне волны.

Без этого пояса Хоган просто кусок мяса!

Я же другой. Я дошел до того, что, выиграв что-то около 26 поясов, я перестал их считать. Я никогда не интересовался титулами или ремешками. Однако в какой-то

момент моей карьеры в WWF начались пересуды, почему Пайпер все еще не выигрывал пояс чемпиона мира. Некоторые рестлеры полагали, что мне это сильно не

нравится. Но суть в том, что я собирал зрителей и бил рекорды PPV без всяких поясов, так зачем на них зацикливаться?

Помимо этих сплетен, я также понимал, что мое время в WWF подходит к концу из-за всяких подковерных интриг в федерации, поэтому я решил, что должен напоследок

оставить свой след; иначе меня могли бы слишком просто задвинуть в пыльный ящик. Так что я поддался на сплетни, подошел к МакМэну и заявил, что хочу пояс

Межконтинентального чемпиона; он согласился, но захотел, чтобы я проиграл молодому дарованию WWF

Брету Харту.

Для справки, «молодое дарование» менее, чем на 3 года младше Родди Пайпера. На

момент выигрыша

«молодому дарованию» было без малого 35 лет, а самому Родди – 37. – прим.ред.

Это было важным решением для меня в то время, потому что Винс понимал, что я никому не позволю удержать меня чисто. Кто бы это ни был, я ни под кого ложиться

не собирался. Многие годы разные чемпионы выходили со мной на ринг, но ни один из них не заслужил привилегии удержать меня чисто.