Текст книги "Врата Черепа"

Автор книги: Робин Уэйн Бейли

Глава 14

Яркое утреннее солнце заставило Стужу сощуриться, когда она вышла из полутемного дома и вдохнула свежий воздух. На траве блестели капельки росы – вскоре дневной зной высушит их.

Онократос ждал у повозки. Рядом стояли три лошади, привязанные к одному колесу. Колдун прикрыл рукой глаза и приветствовал девушку.

– У нас уже достаточно воды, – сказал он, указывая на бутыль, которую Стужа несла в заплечном мешке.

– Небольшой запас никогда не помешает, – спокойно ответила она, оглядываясь. – Где остальные?

Еще до того как Онократос успел ей ответить, она услышала шаги. Гел нес Калинду на своих широких плечах. Трас Суртиан появился с Аки. Казалось, что обе девочки заснули. Их осторожно положили в повозку на мягкие постели.

Стужа посмотрела на них, перегнувшись через борт, затем сжала плечо Траса Суртиана.

– Они слишком спокойные, – сказала она.

– Простое заклинание, чтобы с ними было легче в пути, – вступил в разговор демон. – Иначе их пришлось бы связать.

Стужа призналась себе, что подобная мысль не приходила ей в голову. Это все намного упрощало. Она посмотрела на два свернувшихся калачиком тельца.

– Для Кимона тут осталось мало места.

– Он сказал, что поедет верхом, – объявил Трас Суртиан, улыбаясь.

Девушка закрыла глаза, шепча благодарственную молитву эсгарийским богам:

– Когда он очнулся?

Коркирец почесал бороду:

– Когда я пришел проведать его на рассвете, Кимон уже сидел в постели.

Стужа наклонилась к капитану и тихо спросила:

– С ним все в порядке?

– Почему бы не спросить у него самого? – громко, чтобы все могли слышать, ответил Трас Суртиан. Он взглядом указал ей через плечо. Она обернулась.

– Самидар! – Кимон слабо улыбался, подходя к ним. Он все еще был бледен, к тому же он заметно похудел после трехдневного поста. Тем не менее держался юноша по-прежнему прямо и с достоинством. Он подошел к Стуже и поцеловал ей руку.

Она сделала глубокий вдох, ощутила тесноту в груди. С некоторым испугом Стужа осознала, что так и не разобралась в своих чувствах к Кимону. Она заняла свои мысли другими проблемами. По правде говоря, это было несложно.

Стужа взглянула в синие глаза Кимона, и вновь ощутила, как легко было утонуть в них, навсегда потеряв сердце в теплой глубине.

Юноша хотел что-то сказать, но Стужа приложила к его губам пальцы. Ее руки обвились вокруг шеи Кимона, она притянула к себе его голову. Их щеки вспыхнули; тепло его тела зажгло в ней огонь. Затем девушка торопливо поцеловала его и отстранилась.

– Сейчас есть куда более неотложные дела, – сказала она ему. – Но потом нам надо будет поговорить наедине.

– Извините, что прерываю столь нежную сцену. – В голосе колдуна слышалось беспокойство. – У всех, кроме тебя, женщина, есть лошади. Ты намерена идти пешком?

Стужа посмотрела на Кимона долгим взглядом, затем отвернулась, вложила два пальца в рот, и воздух огласился пронзительным свистом.

Онократос засопел.

– Я впечатлен, – сказал он. – Но никогда раньше не видел, чтобы кому-нибудь удавалось оседлать свист.

– Закрой рот, старик, и открой глаза, – вступился за нее Трас Суртиан.

Онократос вспыхнул и замахнулся на капитана кулаком. Спокойное выражение сползло с лица коркирца. А гнев волшебника утих так же быстро, как вспыхнул. Наконец он посмотрел туда, куда указывал Трас.

Вдали появилась черная точка, принимая по мере приближения знакомые очертания. Стужа свистнула во второй раз.

– Это Ашур, – сообщил Трас Суртиан волшебнику. – Ее конь.

– Как он может слышать свист на таком расстоянии? – удивленно спросил Кимон.

– Он слышит, – ответил Трас Суртиан. – Он всегда слышит.

Стужа улыбнулась словам старого друга. Он учился, успехи были налицо. Вчера он действовал без сомнений и колебаний, беспрекословно выполнял все ее указания, как бы ни противоречили они его прежним убеждениям. Он уже не был тем человеком, с которым она познакомилась в Марашаи.

– Онократос, при всем твоем могуществе обладаешь ли ты истинным зрением?

Колдун пожал плечами, не пожелав ответить. И девушка поняла, что нет.

Стужу интересовал Трас Суртиан. Коркирец многому научился за последние недели. Насколько углубилось его понимание?

– Трас, посмотри внимательно. Что ты видишь?

Капитан прищурился, глядя на приближавшегося Ашура.

– Я не уверен, – ответил он. – Я знаю твоего Ашура, я сам его чистил и расчесывал. Но иногда мне кажется, что я вижу не все. – Он прикрыл глаза от солнца. – Я помню дыру в груди того солдата у ворот Марашаи. Это не укладывается в голове.

Стужа повернулась к демону:

– Гел, а ты что видишь?

– Я вижу то, что вижу, – был его ответ. Но девушка заметила, что демон не сводит глаз с приближающегося зверя, его губы приоткрылись. Оказывается, даже демонов можно удивить.

– Ты можешь сделать так, чтобы они увидели тоже? – спросила она, подходя к нему.

Проницательный взгляд его черных глаз скользнул по ней. Стужу вновь обдало волной тепла, она испытывала это ощущение всякий раз, когда находилась рядом с Гелом. Сделав усилие, Стужа подавила дрожь и повторила вопрос.

– Это потребует расхода силы, – медленно ответил он.

Она все тщательно взвесила и приняла решение.

– Насколько большого?

Демон пожал плечами. С быстротой, которую трудно было ожидать от такого огромного существа, он коснулся глаз Онократоса и Траса Суртиана. Но Кимон, не понимая смысла происходящего, увернулся от рук демона и отскочил назад, наполовину обнажив меч.

– Кимон! – воскликнула Стужа, становясь между ними. Юноша недоуменно смотрел то на нее, то на демона. Девушка взялась за рукоять его клинка и толкнула обратно в ножны. Кимон не сопротивлялся, осознавая, что сделал что-то не то. – Позволь ему прикоснуться к тебе, – велела Стужа. Он кивнул. Гел аккуратно прижал большой и указательный пальцы к его векам. – А теперь все посмотрите на Ашура. Я хочу, чтобы вы увидели.

Кимон открыл рот от изумления, точно так же, как Трас Суртиан и Онократос, которые не сводили глаз с Ашура, не замечая ничего вокруг. Зверь подошел к Стуже, просунул ей под руку свой огромный рог и стал игриво толкать хозяйку. Она тихонько похлопала его по носу.

– Покажи себя! – приказала Стужа.

– Его глаза! – воскликнул Онократос. – Они в самом деле…

Стужа махнула рукой, велев ему замолчать.

– Я хотела, чтобы все увидели это, – сказала девушка. – И обрели надежду. И у нас есть резервы. Если мы будем разумно использовать их, то, вероятно, сможем устоять против воинства Орхоса. – Она погладила Ашура по гриве. – Сейчас больше никаких вопросов. Онократос, показывай путь.

Волшебник сглотнул, стараясь вернуть себе хладнокровие, и указал на запад.

– Скодулак – это остров в Дирском озере. Именно там находятся Врата Черепа. – Он утер губы. – Больше я пока ничего не скажу, увидите их сами. – Он вновь перевел взгляд на Ашура. – Думаю, это представление доставило тебе особенное удовольствие.

Стужа, не ответив, вскочила Ашуру на спину.

– Что случилось с твоим седлом? – удивился Трас Суртиан. – И уздечкой? Когда я видел Ашура в последний раз, все было на месте. На седле могла расстегнуться подпруга, но как он освободился от сбруи?

Стужу не беспокоили эти мелочи. Скакать верхом на подобном создании, называть его своим было для нее огромным счастьем. Она отлично скакала верхом. Одной рукой Стужа погладила Ашура между ушей, другой схватилась за его густую длинную гриву.

* * *

Некоторое время они ехали молча. Заброшенные поля старого поместья сменились пустынной каменистой равниной, а за ней потянулись холмы. Дороги не было, и путешественники ориентировались лишь по указаниям Онократоса.

Поднялся легкий ветерок, разметавший волосы Стужи. Тишину нарушали только стук копыт да скрип колес. Нынешнее путешествие так разительно отличалось от дороги до дома Онократоса, когда они с Кимоном пели песни и читали стихи. Девушке очень хотелось, чтобы Кимон и сейчас затянул какую-нибудь веселую песенку. Но его мысли были где-то далеко, а сосредоточенный взгляд юноши был устремлен к горизонту.

Когда солнце достигло зенита, они сделали привал, чтобы дать лошадям немного отдохнуть и напиться из небольшого ручейка. Трас Суртиан следил за животными, не позволяя им слишком много пить или переесть мягкой травы.

Стужа пошла к повозке, чтобы проверить, как девочки. Они спокойно спали под действием заклинания, но жаркое солнце уже подрумянило их бледные худенькие личики. – Мы можем сделать какой-то навес? – спросила девушка Онократоса.

– Я что-нибудь придумаю, – кратко ответил он и принялся натягивать над повозкой свой плащ.

Стужа поднесла к губам бутыль, чтобы сделать пару глотков, и тут заметила Кимона, стоявшего несколько в стороне. Она подошла к нему и протянула воду. Когда юноша повернулся, Стужа увидела, что одной рукой он трет грудь.

– Все еще болит? – прошептала она, нахмурив брови. – Я думала, Гел вылечил тебя.

– Да, рана затянулась, – ответил Кимон. – Мне не больно, но я все равно чувствую это место. Знаешь, это как сломанная нога, кость срослась, но в сырую погоду ты ее все равно чувствуешь.

Девушка кивнула и неожиданно для себя протянула руку и погладила то место на груди Кимона, куда вонзился Жало Демона. На нее нахлынули стыд и сожаление, язык словно прилип к небу. Стужа не могла произнести ни слова.

– У меня были видения, – внезапно признался юноша. Его глаза впились в лицо девушки. – Если бы только это были видения! – Кимон зажмурился, его била дрожь, костяшки на сжатых кулаках побелели. – Жуткие черные твари вгрызались в мое тело. Раздирали плоть, тянули вниз! – Он прижал кулаки к векам и стал яростно тереть их. – Огонь! Везде огонь! Словно море!

Стужа сжала его запястья, оторвала руки от лица, обняла юношу, притянула к себе, уткнувшись лицом ему в плечо. Она чувствовала, как Кимон дрожит; слышала, как бьется его сердце совсем рядом с тем местом, где недавно зияла рана. Страшное одиночество вновь захлестнуло ее.

– Я знаю! – утешала она его. – Я тоже видела все это! – Она погладила юношу по голове, ее рука скользнула по напряженным мышцам шеи.

– Там была чернота и бездонная зияющая пропасть, – прошептал он Стуже на ухо. – Я ничего не видел и не чувствовал. Не мог пошевелиться. – Его руки сомкнулись на ее талии, он обнял девушку с такой силой, что она чуть не вскрикнула. – Затем я услышал твой голос. Ты просила: «Вернись, Кимон». – Он неожиданно отпустил ее и сделал шаг назад. В его ясных синих глазах бушевала буря. – И я вернулся, – сказал он. – Пришел на твой зов.

Стужа моргнула, не в силах вымолвить ни слова.

Кимон перестал дрожать и вновь овладел собой. Он спокойно посмотрел на девушку, ярость, сверкавшая в его глазах, погасла.

– Я делал то, что должен был делать, чтобы выжить в этом мире, Самидар. Иногда мне приходилось убивать. Я этого не стыжусь.

– Ты пытался убить меня, – напомнила она ему. – Как я могу забыть это?

– Я рад, что у меня не вышло, – ответил Кимон и печально покачал головой. – Прежде со мной такого не случалось. – Он бросил взгляд в сторону повозки. – Мне жаль, что пострадала Аки.

– На самом деле ты не виноват, – сказала Стужа, глубоко вздохнув. – Теперь я это понимаю. Хотя Гел и утверждает, что его силы тают, месяц назад он был гораздо могущественней. Я сомневаюсь, что смогла бы его остановить.

Кимон шагнул к девушке; его пальцы погладили ее щеку.

– Я люблю тебя, Самидар. Когда я был… – Он запнулся. – В аду, я выкрикивал твое имя снова и снова. Я не хотел оставлять тебя. – Его рука погладила плечо девушки, скользнула вниз, их пальцы переплелись. – Я не могу потерять тебя, – страстно произнес Кимон. – Я тебя люблю!

– Ты даришь мне тепло и силу, – прошептала она, прижимаясь к его лицу. – Так будет до конца моих дней. Прежде я никогда не давала воли чувствам. Я часто проезжала по кварталам красных фонарей, видела силуэты людей, обнимавшихся по темным углам, скакала мимо деревень и ферм поздним вечером, когда старые жены прижимаются к своим мужьям у горящих очагов. Каждый раз я лишь плотнее запахивала плащ и молча ехала прочь. – Она отстранилась немного, зажала в ладонях голову Кимона и пытливо посмотрела юноше в глаза. – Не дай мне снова стать холодной. Я хочу жить и умереть рядом с тобой, Кимон. Мне безразлично, что ты делал раньше. Мои грехи еще тяжелее.

Их губы сомкнулись. Еще долго они были не в силах ослабить объятий.

Идиллию нарушил громкий треск. Повинуясь выработанному с годами рефлексу, Стужа отскочила от Кимона, сжимая левой рукой рукоять меча.

Гел стоял, прислонившись к стволу старого дерева, и наблюдал за ними с мечтательной ухмылкой. В руках демон держал сухую ветку с человеческую руку толщиной. С поразительной легкостью он отламывал от нее куски и бросал на землю.

– Любит. – Послышался хруст. Гел отломил очередной кусок. – Не любит. – Треск ветки нарушил тишину, царившую в лесу. Рельефные мышцы Гела эффектно играли под темной кожей.

Однако демон вовсе не был весел, как это показалось сначала Стуже. Огонь плясал в его глазах; в голосе слышалось вожделение. Как бы девушка ни пыталась скрыть свой страх, Гел пугал ее. И хуже всего было то, что он, очевидно, это знал.

– Мы отдыхаем уже достаточно долго, – объявила Стужа, проклиная предательскую дрожь в голосе. Она направилась к повозке. Когда Стужа проходила мимо Гела, она вновь ощутила жар, исходивший от его плоти, уловила странный мускусный запах. Девушка устремила взгляд к повозке и ускорила шаг.

Онократос сумел сделать тент из своего плаща. Теперь можно было не опасаться, что девочки обгорят на ярком солнце. Колдун стоял рядом с Трасом Суртианом и лошадьми на берегу ручья. Мужчины вели оживленную беседу. Ашур терпеливо ждал неподалеку. Стужа подошла к единорогу, схватилась за гриву и вскочила верхом.

– Поехали! – крикнула она. – Мы теряем слишком много времени. Пошевеливайтесь!

Трас Суртиан озадаченно взглянул на Стужу и торопливо направился к ней, оставив лошадей на попечение волшебника. Гел и Кимон последовали за ними. Прежде чем они подошли достаточно близко, чтобы услышать коркирца, тот дотронулся до колена девушки и спросил:

– Возникли какие-то проблемы?

Девушка лишь молча посмотрела на него. Трас Суртиан пожал плечами, он уже привык к внезапным переменам ее настроения. Онократос привел лошадей. Он собрался сказать что-то, но Трас мигнул ему, и старик промолчал. Кимон и Гел вскочили в седла, Онократос спешно запрягал свою лошадь в повозку.

Через несколько часов путешественники выехали из лесу, оставив позади холмистую местность. Перед ними простиралась равнина, покрытая густым зеленым ковром. Однако трава была невысока и не замедляла движение повозки, поэтому они ехали довольно быстро. К ночи утомились все, кроме демона, которому, видно, была неведома усталость.

Деревья встречались здесь редко, и для костра им пришлось собрать сухие ветки кустарника, росшего на этой равнине. После того как была приготовлена еда, Стужа залила огонь водой из бутылей.

Онократос выказал недовольство.

– Видел когда-нибудь пожар в степи? – спросила она его. – Мы можем все погибнуть, даже не проснувшись, стоит только подняться ветру.

Но когда Стужа развернула свой спальный мешок, она тоже пожалела о костре. В Коркире ночи всегда были прохладными, а поднимавшийся ветер обещал к утру усилиться. Девушка улеглась и накрыла ноги плащом.

Звезды сверкали в вышине, словно льдинки. На севере Стужа разглядела знакомое змеевидное созвездие, в центре которого ярко сиял Тубанур. Небеса медленно вращались вокруг этой звезды.

Стужа вновь затосковала по родине. Тубанур напоминал ей о моряках, которые ведут свои корабли, ориентируясь по свету этой звезды. Стужа подумала о родном доме, стоявшем на скалах над ревущим Календским морем.

Внезапно девушка выпрямилась. Стужа вспоминала дом, и впервые за многие годы эти воспоминания не были мучительны. Она вновь легла. Неужели кошмары оставили ее навсегда?

Через некоторое время холод заставил ее подвинуться поближе к Кимону. Она постелила свое одеяло рядом с ним. Юноша уже заснул, но, услышав возню, проснулся, откинул руку и прижал девушку к себе. Стужа вздохнула, согреваясь.

Последнее, что она видела перед тем как погрузиться в сон, была падающая звезда, оставившая на темном небе изумрудный шлейф.

* * *

Стужа поднялась с рассветом. Не просыпаясь, Кимон откатился от девушки, холод пробирал Стужу до костей. Она потянулась, размяла затекшие конечности, потом разбудила остальных. Никто не стал заговаривать о завтраке, запасы еды были ограничены. Гел, правда, мог обеспечить их провизией, но это истощило бы его силы, которые необходимо было беречь для битвы у Врат Черепа.

Девочки все еще спали на своей мягкой подстилке из сена. Им не нужно было ни еды, ни питья. Прядь волос упала на глаза Аки. Стужа смахнула ее со лба девочки. Потом, повинуясь порыву, поцеловала подушечку большого пальца и прижала его к брови своей королевы.

Утро прошло спокойно. Солнце светило им в спину, двигаясь по небу. Беседа текла более непринужденно, чем в первый день пути. Равнина вновь сменилась лесом. Некоторое время путники ехали вдоль небольшой речушки. Они сделали короткий привал, чтобы напоить лошадей. После полудня лес начал редеть и они выехали на хорошую широкую дорогу.

– Судя по виду, это главная дорога, – заметил Трас Суртиан. – Значит, где-то мы пересекли границу провинции Пелентея.

– Если ты прав, то мы проехали больше, чем я рассчитывал, – отозвался Онократос. Старик воспользовался остановкой, потянулся за бутылью с водой и сделал несколько глотков. Стужа наблюдала за тем, как он пил, и тут внезапно ощутила вес двух фляг, лежавших в ее заплечном мешке. Лямки натерли ей кожу под туникой. Вначале она хотела поставить их в повозку с остальными бутылями, но побоялась, что может недоглядеть и кто-нибудь отхлебнет из них колдовской воды по ошибке. Стужа решила передать ценный груз Трасу Суртиану, который положил бутыли в седельную сумку.

– По дороге мы поедем еще быстрее, – сказала Стужа.

И они вновь тронулись в путь.

Кимон затянул песню, его голос звенел в тишине. К удивлению Стужи, к юноше присоединился Трас Суртиан. Это была веселая песенка, к тому же ужасно похабная. Такого Стуже еще не приходилось слышать от своих друзей. Всякого рода сальности не раз заставляли Онократоса поднимать брови и присвистывать. Лишь Гел скакал молча, вглядываясь в горизонт.

Стужа придержала Ашура, чтобы подъехать к демону.

– У тебя голодный вид, Гел, – тихо сказала она.

Медленно, словно во сне, он повернул к ней голову, их взгляды встретились.

– Да, я голоден, – признался он. – Я жажду подчинить себе весь этот мир и все, что в нем. – Демон моргнул; никогда раньше девушка не видела, чтобы он моргал. – Договор с Онократосом связывает меня лишь до тех пор, пока Калинда не будет освобождена из сетей паучьего бога. Потом я стану свободным и больше не буду служить ни аду, ни колдуну. И тогда я испробую свои силы в этом мире. – Его огромные руки сжались в кулаки. Ярость на миг вспыхнула в черных зрачках и тут же исчезла. – Впрочем, к чему мне свобода? Мои силы тают с каждым днем. Какое значение она будет иметь для меня?

– Когда-то я была ведьмой, – напомнила Гелу Стужа. – И потеряла свои силы. На этом жизнь не кончается, если не бояться взглянуть ей в глаза. Жизнь словно бриллиант, каждый раз она сверкает новыми гранями…

Презрительный смех заглушил ее последние слова.

– Маленькая дура! Такая слабая и ничтожная! Неужели ты меришь нас одной меркой? Вы люди. Перестав быть ведьмой, ты потеряла лишь небольшую свою частицу. Я же волшебное создание! Потеряв силу, я утрачу свою сущность. Что тогда останется от меня? – Он вновь разразился злым смехом. – Человеческие чувства! Слышишь, как я сетую и кричу? Как общение с вами изуродовало меня! Чувства? А как ты назовешь то, что я испытываю сейчас?

– Горечь, – ответила Стужа и затем, встретив его взгляд, с тайным удовольствием добавила: – И страх.

– Я бы мог править этим ничтожным миром, – пробормотал Гел.

Девушка пожала плечами.

– Все мечты в конце концов оказываются примитивными, – сказала она, и пришпорила Ашура, пустив его в галоп, чтобы догнать товарищей. Стужа подъехала к Кимону, у которого настроение было не в пример лучше.

– Спой для меня, – попросила она.

Юноша улыбнулся:

– У меня уже есть для тебя песня. Я сочинил ее из обрывков историй, которые слышал в тавернах, кое-какие подробности добавил Трас Суртиан, а остальное дополнило мое воображение.

– Так ты споешь? – улыбнулась она.

И Кимон запел.

 
Из страны, где деревья растут высоко
И трава покрыта алмазной росой;
Где ветер поет для волшебных созданий
И они смеются в ответ,
 
 
Появилась дева с алым мечом,
Обагренным кровью родных,
От ночных кошмаров бежала она,
Проклятая родной матерью.
 
 
От Эсгарии до Итай Калана
Скакала сквозь колдовской шторм.
Служитель Света провел ее сквозь ночь
И погиб на рассвете у нее на глазах.
 
 
Но она согласилась исполнить его волю —
Взять древнюю книгу, что он украл,
Про Последнюю Битву Света и Тьмы
И разыскать Крегана, шондосийского колдуна.
 
 
В земле Шондо она обрела друзей,
И любовь наполнила юное сердце.
Во главе войска, похожего на прибой,
Шли чародеи с волшебным оружием.
 
 
Они скакали, как ветер, к Вратам Демониума,
Где крепчает мощь волшебства.
Каждый камень сиял, словно пламя,
В ту сверхъестественно долгую ночь.
 
 
Око врага по имени Зарад-Крул
Появилось с холодной звездой.
Чтобы отыскать Книгу, он призвал Темных богов,
Наделивших его войском и мощью.
 
 
Дева с мечом и могучий колдун
Приготовились к войне.
Они сошлись с Зарад-Крулом на краю поля,
И ночь огласил шум битвы.
 
 
Они бились друг с другом колдовством и мечом,
Пока сами Темные боги не вступили в сражение.
И трое из них отправили тысячи в ад,
Три тени накрыли землю.
 
 
Но дева прижала Книгу к сердцу
И с помощью волшебства открыла ее
И нашла заклинание, что властно над адом,
Если призвать Светлых богов.
 
 
Она выкрикнула слова, и пронесся вихрь,
В нем боги сошли на землю с небес
И рассеяли ночь силой света,
Низвергнув Темных богов.
 
 
Но когда кровавая битва завершилась,
Возлюбленный девой Креган лежал мертвый:
Вихрь поднял его и бросил на камни.
И вспомнила дева пророчество матери:
 
 
«О, ты создание льда и огня,
Стужей будут тебя называть,
И ты отдашь сердце только тому,
Кто обречен на скорую гибель».
 

Кимон закончил петь и посмотрел на девушку, ожидая похвалы. Она долго молчала. Кимон потянулся к ней и сжал ее руку.

– Ну как? – спросил он.

Стужа облизала губы.

– Чересчур фантастично, – тихо ответила она, избегая встречаться с ним глазами. – И хорошенько запомни последний куплет. Пой его как можно чаще. Каждый раз, когда подумаешь, что любишь меня. – Стужа пришпорила Ашура и подъехала к Трасу Суртиану.

– Ты не имел права столько рассказывать ему, – прошептала она.

– Я вообще ничего ему не говорил, женщина, – сказал Трас, нахмурившись. – Твои так называемые тайны на самом деле ни для кого тайнами не были. Я и раньше слышал в тавернах подобные песни.

Солнце высоко поднялось в полуденном небе.

Стужа утерла пот со лба и перекинула одну ногу через шею Ашура. Кожа на ногах была натерта. Она с легкостью скакала верхом, не боясь упасть, но сейчас Стужа пожалела, что едет без седла.

Голос Траса Суртиана вывел ее из задумчивости. Повозка со скрипом остановилась. Они посмотрели в ту сторону, куда указывал коркирец.

Слева по склону холма спускалась дюжина мужчин. Стужа оглянулась: укрыться на равнинной местности было негде. Девушка вновь посмотрела на всадников. Разбойники, решила она. Ускакать от них, это с повозкой-то, не было никакой надежды. Ее рука потянулась к ножнам.

Трас Суртиан первым узнал приближающихся всадников. Это были не разбойники, а отряд коркирской регулярной армии, патрулировавший эти места.

– У нас проблемы, – пробормотал он и обнажил клинок.

Стужа, Кимон, Гел и Трас Суртиан выстроились перед повозкой. Онократос нервно ерзал на жестком деревянном сиденье и наблюдал за происходящим.

Солдаты выехали на дорогу, преградив им путь.

Стужа вспомнила о кожаных нашивках на тунике Траса Суртиана.

– Может, тебе стоит попробовать вначале поговорить с ними, – шепотом предложила она.

Трас Суртиан выехал вперед и обратился к командующему патрулем:

– Приветствую тебя, капитан. Мы чуть было не приняли вас за бандитов. – Он отдал честь, как это было принято у коркирских военных. – Кроме вас, мы никого не встречали на этой пустынной дороге.

Воин, который был немногим моложе Траса Суртиана, отделился от группы. В его позе чувствовалось напряжение, а лицо не выражало дружелюбия.

– Ты капитан Трас Суртиан, начальник дворцовой стражи. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Мы едем по королевскому поручению, вы задерживаете нас, – произнес в ответ Трас Суртиан, на этот раз командным тоном.

Капитан остался невозмутимым. Он сделал жест, и солдаты выстроились полукругом справа и слева от него. Он заговорил снова:

– Вы задержаны за соучастие в убийстве Аки, Ее Величества королевы Коркиры, и Тогрина Синтелла, барона Эндимии, наследника престола. – Он замолчал и посмотрел через плечо Траса Суртиана на Стужу. В его глазах сверкала ненависть. – Ты также обвиняешься в укрывательстве преступника и в том, что самовольно покинул свой пост. – Он продолжал перечислять обвинения. – Много месяцев тебе удавалось скрываться от нас. Но наконец нам удалось вас задержать.

– Ты заблуждаешься, – не хотел сдаваться Трас. – Я схватил убийцу. И нанял этих людей, чтобы они помогли охранять ее. – Он повернулся и взглянул на Стужу. – Это такая хитрая сука.

Командир отряда лишь презрительно усмехнулся.

– Ты лжешь, и это очевидно. Ты даже не потрудился забрать у нее оружие. А Марашаи находится совсем в другой стороне. Так что твою вину можно считать доказанной. – Он указал на Кимона, Гела и Онократоса. – А это, вероятно, твои сообщники. Сейчас же сложите оружие.

Стужа не могла больше сдерживаться. Она выехала вперед. – Ты знаешь меня, капитан?

Мужчина кивнул:

– Я видел тебя при подписании мирного договора между Коркирой и Алеппо. Королева Аки называла тебя своим телохранителем.

Стужа разыграла свою единственную карту, последнюю надежду предотвратить стычку.

– Что, если я скажу тебе, что королева Аки жива?

Его губы дрогнули, но было ясно, что он ей не поверил.

– Королева в повозке, но она больна. Я пытаюсь спасти ей жизнь. – Стужа жестом велела Онократосу сбросить плащ, который прикрывал детей. – Посмотри сам, – предложила она.

Капитан колебался; затем, продолжая сжимать рукоять меча, он осторожно проехал мимо Стужи и заглянул в повозку. Его глаза сощурились, он взглянул на Стужу, затем вновь уставился в повозку. Он нагнулся и положил руку на щеку Аки. И вновь занял место во главе своего отряда.

– Первое обвинение снимается, – объявил он. – Но остальные остаются. Вы должны поехать с нами.

Стужа едва сдерживалась, чтобы не выхватить из ножен меч.

– Ты, напыщенный дурак! Прочь с дороги, или у нас не будет надежды спасти Аки. Следуй за нами вместе с твоими людьми, если так велит тебе долг. Но не задерживай нас!

Капитан поднял руку. Солдаты обнажили мечи. В ответ Стужа, Кимон и Трас Суртиан вытащили клинки.

– Не будьте глупцами, – посоветовал капитан. – У вас три меча против двенадцати.

Тут в первый раз подал голос Онократос, поднявшийся со своего места, он лениво держал в руках вожжи.

– Вы не сосчитали меня, – произнес он. – Это ошибка.

Капитан только усмехнулся:

– Мои извинения, дедушка. Я просто не вижу меча на твоем поясе. Есть у тебя какое-нибудь оружие, чтобы я мог включить и тебя в список?

Лицо волшебника расплылось в широкой ухмылке. Онократос указал на Гела.

– Он – мое оружие.

Капитан поджал губы, размышляя:

– У этого черного животного тоже нет клинка, дедуля.

Улыбка исчезла с лица Онократоса.

– Ему не нужно оружие, дурак, – грозно ответил старик. – Он демон.

Стужа наблюдала, как подействовали эти слова на мужчин, стоявших перед ней. Несколько пар глаз тревожно покосились на Гела, оценивая его. Некоторые усмехались, считая старика сумасшедшим. Капитан засмеялся и сплюнул в пыль.

Гел повернулся в седле к своему хозяину.

– Они не поверили тебе, – сказал он.

На губах Онократоса вновь заиграла издевательская улыбка.

– Покажи им.

Из горла демона вырвался звук, от которого кровь застыла в жилах, это был не человеческий крик. Безоружный, он перепрыгнул через голову своей лошади. Выбросив вперед огромные руки, он выбил из седла двух солдат, прежде чем те успели достать мечи.

Стужа смотрела на Гела с открытым ртом. Такой великолепный прыжок, да к тому же прямо из стремян! Но этот подвиг побледнел по сравнению со следующими действиями демона.

Гел исчез под брюхом одной из лошадей, оставшихся без седока. Внезапно животное поднялось в воздух, издавая жалобное ржание и молотя копытами. Демон выпрямился, и бедная лошадь полетела во всадников. Капитан спасся только благодаря тому, что успел спрыгнуть в лужу. Он поднялся, потрясенный, бледный, весь в грязи, но все же не готовый сдаться.

Подобрав свой меч с обочины дороги, куда тот упал, он приказал своим людям:

– Взять его! Схватить их всех!

Слепо повинуясь приказу, молоденький новобранец вскочил на ноги и бросился к Гелу. Демон вырвал у него меч и отшвырнул в сторону. Его огромная ладонь опустилась на голову юноши в кожаном шлеме и сжалась. Предсмертный крик застрял в горле солдата. Стужа услышала хруст костей и зажмурилась. Когда она открыла глаза, то увидела руку демона, обагренную алой кровью. Он отпихнул ногой безжизненное тело в сторону и засмеялся.

– Довольно! – приказал Онократос, стараясь перекричать злобный хохот Гела. Все взгляды устремились на волшебника. Его лицо было суровым и жестоким. – Он должен убить вас всех? Или вы оставите нас в покое?

Капитан сжал кулак несмотря на то, что кровь отхлынула от его лица.

– Я выполняю свой долг! – выкрикнул он.

– Подумай о своих людях! – бросил Онократос. – Что осталось от твоего отряда! Оглянись вокруг, человек. Это произошло по твоей вине!

Из двенадцати Гел убил троих. Еще одного задавила лошадь; Стужа видела неподвижное тело, лежавшее под лошадиной тушей. Двое солдат были ранены. Они лежали на земле без сознания. Только теперь она разглядела, как молоды они были. Сыновья фермеров, скорее всего призванные из окрестных деревень. Никто, кроме капитана, старого и более опытного воина, не хотел продолжать сражение.

– Расходитесь по домам, – велел им Онократос с неожиданной мягкостью.

Капитан изо всех сил сжал рукоять своего меча, так что кожа на костяшках пальцев побелела.

– Не сметь! – в отчаянии крикнул он. – У них наша королева! – Он дважды рубанул по воздуху мечом, солнце сверкнуло на его начищенном клинке, и капитан ринулся на ближайшего врага. Стужа выставила свой меч.