Текст книги "Проклятие феи"

Автор книги: Робин Мак-Кинли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

(Тут последовал яркий вид изнутри, с мышиной точки зрения, на ящик, полный не слишком хорошо уложенных пожитков и довольно быстро движущийся.)

«Когда ты перебралась сюда».

«Зачем?»

«Чтобы быть рядом с тобой, принцесса, – объяснили они, удивленные, что им пришлось дать столь очевидный ответ. – Мы все хотели приехать. Но подумали, что тебе… не пойдет на пользу, если вдруг… нас окажется гораздо больше в этом другом месте. Поэтому мы… выбрали».

Дрозд завилял хвостом.

– Ну ладно, – уступила Рози, – раз уж это твои друзья. Интересно, знает ли леди Прен?

Она устроила Дрозда в самом большом из своих карманов, подставила ладонь мышам и, когда они, щекочась, взобрались туда, ссыпала их поверх песика.

Флинкс уже двинулся в путь, к лестнице в дальнем конце зала, решительно, пусть и слегка нетвердо, пробираясь между спящими.

– Туда? – спросила Рози.

– Не вижу, почему бы нет, – отозвался Нарл.

Флинкс повел всю компанию по коридорам, прочь от парадных гостиных, вниз по широким истертым ступеням, в кухни, где огонь спал вместе с поварами, лакеями, служанками и мальчишкой, приставленным вращать вертел. И кошкой. Флинкс посмотрел на спящую кухонную кошку с презрением. Рози задержалась, чтобы подвинуть мальчика, который непременно поджарится, если огонь проснется раньше его, а Нарл спас повариху, собиравшуюся медленно утонуть в миске с тестом.

– Не думаю, что мы осмелимся прикоснуться к еде, – уточнила Рози.

Нарл покачал головой, и они продолжили путь.

Флинкс шагал уже увереннее, указывая им дорогу, а Дротик шел рядом с ним. Но, начав спускаться по очередному лестничному пролету, они погрузились в темноту настолько густую, что Эсква поблек до призрачного полумесяца и больше не отбрасывал света. На стенах наверняка крепились факелы, но у них не было огня, чтобы их зажечь.

– О, но… – начала было Рози.

Нарл, державшийся на шаг позади нее, взял ее за руку.

– Я могу провести тебя сквозь тьму, – успокоил он. – По крайней мере, сквозь эту.

Она обхватила пальцами его широкую ладонь и двинулась следом. Все животные держались вместе, достаточно близко друг к другу, чтобы касаться соседей и никого не потерять. Перед тем как темнота окончательно сделалась непроглядной, Хрок приотстал от Дротика и втиснул голову под другую ее руку. Они добрались до основания лестницы и продолжили путь. Под ногами ощущалась грубая каменная кладка, и Рози высоко поднимала ноги, словно упряжная лошадь. Нос ее, уши и кожа по движению воздуха угадывали проемы других проходов. Она задумалась, по-прежнему ли Флинкс с Дротиком возглавляют их отряд и следует ли Нарл за ними.

Как ни странно, она ощущала себя в полной безопасности, пока ее ноги медленно, осторожно, вслепую шагали во тьму незнакомого туннеля. С легкой тоской она думала обо всех остальных подземных проходах, о которых хотела бы узнать побольше. Здесь были корни Вудволда, здесь он был основан. Возможно, ей удалось бы услышать… некую сокровенную, тайную речь и та рассказала бы ей что-то необходимое, научила бы ее какой-нибудь старой, но действенной уловке, которую можно было бы использовать против Перниции, уловке настолько древней, что сама Перниция успела о ней забыть, уловке, которую мог оставить им в помощь предок Нарла одиннадцать веков назад.

К этому времени смоляная чернота сделалась достаточно густой и осязаемой, чтобы считать ее пятой стихией, несправедливо исключенной из обычного перечня: не воздух или вода, не земля или огонь, но тьма. Рози остановилась и прислушалась, ее спутники остановились тоже, и обострившимися из-за слепоты прочими чувствами она ощутила, как они поворачивают голову в поисках того, что ее обеспокоило.

Но вокруг царила тишина. Вудволд тоже спал. Тут, внизу, Рози не сомневалась, что могла бы услышать то, от чего наверху до нее доносились только отзвуки в стенах. Перниция даже Вудволд погрузила в сон. Но Нарл не заснул и разбудил ее. И Хрок тоже бодрствовал, и Мило с Ташем и Фру, и Флинкс с Дротиком, и Подсолнух с Дроздом и парой мышей из Туманной Глуши. А что насчет живой изгороди из шиповника?

Она простояла еще с минуту, прислушиваясь, выжидая. Остальные хранили терпение, поскольку она была их принцессой.

Собаки, разумеется, уловили это первыми. Она почувствовала, как настораживаются уши, головы и шерсть на загривках поднимаются, а макушка Хрока загудела от беззвучного рычания. Затем и они с Нарлом тоже расслышали тихий топоток маленьких лапок в тишине коридора.

Лисица. Даже человеческие носы смогли опознать этот запах.

«Я пришел сюда, чтобы быть рядом с принцессой, – сообщил зверек, остановившись в некотором отдалении от них. – Вы позволите мне пройти?»

Собаки не шелохнулись, когда лис приблизился, не расступились, но и не преградили ему путь. Мягкие передние лапки коснулись колена Рози, а холодный нос – запястья.

«Зель, – узнала она. – Ты еще прыгнул на руки Пеони той ночью. Айкор посмотрел на тебя и… Но откуда ты пришел?»

«Не знаю, – ответил он. – Я только что проснулся. Было темно. А потом я услышал вас. Можно мне пойти с вами?»

«Да, – разрешила Рози, – но ты знаешь, куда мы идем?»

«К Перниции, – разом вздохнули все беззвучные собачьи голоса вокруг них. – К Перниции».

«Я готов, – мгновение помолчав, заявил Зель. – Я пойду».

Они продолжили путь, а затем тьма начала потихоньку рассеиваться, и Рози смогла разглядеть собачьи головы и спины. Потом небольшой клочок мрака сделался Флинксом, по-прежнему указывающим дорогу. Им снова встретились ступеньки, и они начали подниматься. Запах подсказал, где они, еще до того, как их ноги коснулись поверхности: запах ухоженных лошадей и закромов с зерном в амбаре, куда вела лестница.

Длинная конюшня была погружена в полумрак, стволы шиповника заслоняли окна. Дверь во двор в конце тянущегося посередине прохода осталась открытой, но сквозь нее просачивалось немногим больше света. Хотя сам путь ничто не преграждало, колючие ветви свешивались с притолоки и обвивали косяки, а спутанная зеленовато-серая масса живой изгороди маячила совсем близко.

Лошади тоже спали, и конюхи лежали в проходах – некоторые из них рухнули прямо на упряжь или попоны, которые куда-то несли. Рози встревоженно покосилась на ряд вил, висящих на стене, но единственные отсутствующие, как выяснилось, безвредно выскользнули из обмякшей руки, которая их держала.

Все лошади спали. У нее не было никаких оснований ожидать чего-то иного. И это не она привела сюда их отряд, а Флинкс, или Дротик, или Нарл. Возможно, это был просто кратчайший путь из кухонных подвалов к поверхности. Возможно, им придется спуститься обратно во тьму и проверить другие туннели. Проверить что? Есть ли там выход? Она сомневалась, что подземный лабиринт Вудволда тянется дальше, чем заросли шиповника.

Неподалеку от них раздалось торопливое шебуршание, а затем длинная изящная гнедая морда с соломой в челке выглянула поверх дверцы стойла – Резвый. Рози бегом бросилась к нему – оказывается, она снова способна бегать, – чтобы выпустить наружу, и обняла его за шею. Затем они отправились на поиски Дрока. Когда они до него добрались, конь как раз справился с собственной дверцей.

«Полезный навык, – заметил он, – но я стараюсь пользоваться им не слишком часто, опасаясь, вдруг кто-нибудь узнает, что я на это способен. Именно так я и пришел к тебе той ночью, три месяца назад».

«А Резвый?»

Резвый горделиво встал на дыбы – не слишком изящно, поскольку сон еще не до конца оставил его, но, похоже, оба коня пострадали от него меньше, чем те, кто сомлел в большом зале.

«Резвый просто перепрыгнул через загородку. Он молод, пылок и любит тебя, принцесса».

Резвый укусил ее за плечо, ласково и не слишком сильно. В полосатом сумраке Рози окинула взглядом своих друзей.

«Одна принцесса по принуждению, считающая себя коновалом, – подумала она, – два коня, несколько гончих псов, спаниель, очень маленький терьер, лис, парочка мышей и кот. И фея-кузнец, утверждающий, что кузнечное дело дается ему лучше. И мы собираемся противостоять злой фее, намеренной уничтожить всю нашу страну, а все те люди, которые могли бы нам помочь, крепко спят. Думаю, что мы хотим именно противостояния. Не знаю. Предполагалось, что этим займется Катриона. Ох… Не думаю, что есть смысл искать дорогу к хлевам или птичникам, чтобы подобрать там корову и нескольких кур. Интересно, что случилось с веретеном Перниции, когда… когда Вудволд вышвырнул ее из зала».

Бессознательно Рози нашарила рукой в кармане дружественный деревянный волчок.

Она посмотрела на Нарла и поняла, что тот догадывается, о чем она думает.

– Ты представляешь, что нам делать дальше?

Тот покачал головой.

– Боюсь, это тебе решать, – заключил он после недолгого молчания. – Несмотря на мое железо, от давления здешней магии я тупею. Здешних магий. Отчасти именно поэтому. Они трутся друг о друга, словно части неудачно сделанного инструмента, который ты вынужден использовать, – и ты не знаешь, которая деталь рассыплется на кусочки первой, но уверен, что обязательно что-то сломается. Я, скорее всего, сумею предупредить тебя, если равновесие опасно сместится, но не более того. Я уже говорил, что от Кэт тебе было бы больше проку. Но… тут должен быть какой-то выход, даже если я не могу его придумать. Волшебство не всесильно.

«Верно, – подумала Рози. – Оно может всего лишь убить тебя, или разрушить твою жизнь, или уничтожить все, что хоть сколько-нибудь для тебя важно. Отлично».

Весь остаток того, что можно было считать утром, хотя свет и не менялся, как в обычный день, ушел у них на исследование ближайших границ зарослей шиповника. Ни Нарл, ни Рози не верили, что в них отыщется проход, но проверить стоило, как и двери большого зала. Они попросили коней оставаться на месте, сразу за порогом конюшни, где под сводом шиповника образовался просвет размером с ее двор в Туманной Глуши. Прочие – меньшие – животные и двое людей принялись исследовать внутренний край живой изгороди.

Прохода и впрямь не обнаружилось. Бывали места, где тонкое решительное существо могло осторожно проскользнуть на некоторое расстояние, – когда просвет отыскивался между одной из стен и зарослями, древняя выщербленная кладка Вудволда лишь немногим мягче обходилась с человеческой кожей и одеждой, чем колючки шиповника, – но и эти лазейки никуда не приводили. Даже мыши сообщали, что не могут пробраться дальше чем на несколько дюжин длин их тел.

«Есть в этой ограде что-то тягучее, – заметил Хрок. – Как в поводке, сделанном из сыромятной кожи. Он поддается, и тебе уже кажется, что на него можно не обращать внимания, но далеко он тебя не отпустит. Он сделан, чтобы тебя удержать».

Несколько раз Рози пыталась заговорить с Вудволдом, но ответа не было. В напряжении и тревоге нынешних обстоятельств она могла бы поверить, что никогда не слышала, как он повторяет: «Рози. Принцесса», никогда с жутковатой уверенностью не ощущала, как дом наблюдает за ней. Но сейчас молчание Вудволда казалось не бессловесным, а лишенным голоса, пойманным в ловушку, скованным. Рози смотрела на непроходимые заросли и вспоминала себя в последние три месяца.

«Интересно, что могла бы обнаружить птица, взлетев над этой… тюрьмой? – подумала она. – Возможно, какой-то ответ скрывается в том, что мы вовсе не видели птиц».

Она вздохнула. Становилось трудно не обращать внимания на голод и жажду. Они не продержатся долго, если так и не отважатся напиться. Ее взгляд тоскливо задержался на бочке с водой, стоящей за порогом конюшен.

Рози попыталась вспомнить что-нибудь из разговоров Тетушки и Катрионы о разрушении заклятий. В Двуколке такое требовалось не слишком часто, но время от времени все же случалось.

– Никогда не атакуй чары в лоб, – наставляла Тетушка. – Так они сильнее всего. Тебе следует вынюхать, где у них слабые места. У любых чар они есть, нужно только их найти – и, конечно же, суметь ими воспользоваться. Если в заклятие вложено много сил, таким, как мы с тобой, разрушить его не удастся.

«Волшебство не всесильно. Думай! Мы не можем выйти через двери – ни в доме, ни в конюшнях. Мы не можем пробраться сквозь заросли. Снова туннели? Сомневаюсь. Ни один из тех, других проходов не ощущался более… более… Перниция наверняка хочет меня найти, она должна понимать, что ее обманули. Она должна понимать – потому что Пеони должна быть еще жива. – Тут мысль Рози запнулась. – Пеони еще жива, и мы должны ее найти. Перниция… не стоит сейчас думать о Перниции.

Но она накрыла нас сном, а Вудволд окружил живой изгородью. Мы в безвыходном положении.

Волшебство не всесильно.

Интересно, что могла бы обнаружить птица?

Мы еще не пробовали подняться вверх».

Рози посмотрела на низкий сучковатый свод, на ослепительно-серые просветы, а затем перевела взгляд на Эскву.

«Эсква умеет рубить и связывать».

Ей не хотелось рубить шиповник, охраняющий Вудволд, но разве садовник не подвязывает ветви, растущие там, где они не к месту? Она снова посмотрела на густое, устрашающее сплетение сверху и вокруг нее и покачала головой, но все же положила руку на Эскву, и тот снова скользнул ей в ладонь.

«Связывай, – велела она ему. – Ты можешь расчистить просвет, в который нам удалось бы выглянуть?»

Рози подняла клинок над головой, его острие проскользнуло между переплетенными сучьями, и она почувствовала, как он дрожит, словно охотничий пес, замерший в стойке. Раздался скрип, затем скрежет и шорох… Ветви шиповника затряслись. Прямо над головой Рози образовалась крошечная дыра и начала расти. Ветви извивались по-змеиному и сворачивались в клубки, как веревки. Эсква потянул ее за руку, вжимаясь лезвием в заросли так, словно ладонью заворачивал складку на ткани. Рози принялась ходить по краю расширяющегося круга, и просвет, о котором она просила, становился все больше и больше, пока двор перед конюшнями не оказался почти полностью расчищен…

Вдруг Эсква запнулся, дрогнув у нее в руке, и его острие соскользнуло с края просвета. Рози увидела, что его лезвие почти полностью истаяло – до полумесяца, не намного превосходящего шириной гобеленовую иглу. Она ошеломленно подняла взгляд на раздвинутые ветви шиповника и увидела, что они действительно связаны тонкой, серебристо мерцающей нитью, похожей на паутинку.

«О, – сообразила Рози. – О. Спасибо. Прости. Я… думаю, мне следовало спросить. Я не знала, что мне еще делать. Надеюсь, Айкор может сделать так, чтобы ты снова растолстел».

Она ласково погладила пальцем обратную сторону длинной изогнутой гобеленовой иглы, некогда бывшей саблей, а затем направилась в конюшню и повесила ее в петлю для ножен на парадном седле Дрока – на самое почетное место, которое смогла найти.

Потом Рози снова вернулась во двор и уставилась на небо, присоединившись к остальным, которые смотрели туда, с тех пор как просвет только-только появился. Высоко над головой его затягивала тонкая облачная пелена, скрывающая солнце, и сияние от этого казалось еще ослепительнее. Само небо было странного, почти лилового цвета.

«Но верх остается верхом, – подумала она. – И я не представляю, из чего мы можем соорудить лестницу».

Маленькие мягкие лапки снова коснулись ее колена, а нос Зеля ткнулся ей в ладонь. Она глянула на лисенка, и тот поднял мордочку, подсказывая ей, куда смотреть. Затем рука Нарла протянулась над ее плечом, указывая на один из участков неба, странный, угловатый облачный завиток, напоминающий высокий узкий замок почти без окон, стоящий посреди обширной пустоши. Там необычный цвет прямо-таки бросался в глаза, как будто именно оттуда просачивалась лиловая, пурпурная, фиолетовая краска, пятнающая весь небосвод.

– Даже если ты прав… – начала Рози.

«Даже если вы все правы, – продолжила она, – а я, честно говоря, не верю, что… э-э-э… особа, которую мы должны найти, могла покорить небо, – как мы туда попадем?»

«Допрыгнем», – заявил Резвый.

Рози уставилась на облачный завиток, который тем больше походил на замок, чем дольше она на него смотрела. У нее начало ломить шею.

«Дыра действует в обе стороны, – подумала она. – Мы можем выбраться наружу. Или Перниция может проникнуть внутрь».

– Но… – снова начала Рози.

– Знаешь, я сомневаюсь, что это небо, – заметил Нарл.

– Да, – согласилась Рози. – Мне… мне тоже так кажется. Я даже не фея и из-за этого чувствую себя непроходимой дурой, а еще как будто все вот-вот развалится.

Она задумалась на мгновение, но думать было особенно не о чем. Где она предпочла бы встретиться с Перницией? Здесь? Или где-то еще? Не здесь. Здесь спят Катриона, Тетушка, Бардер, королева, король и принцы, и Прендергасты, и Айкор, и, должно быть, Сигил. Разбудить их невозможно, а защищает их всего лишь немного колючек.

– Резвый считает, что мы можем допрыгнуть, – сообщила Рози.

– План не хуже любого другого, – отозвался Нарл.

«Лучшие прыгуны прыгнут, – развил мысль Резвый. – Это Дрок, я и гончие. Остальным придется ехать верхом. Кот пусть залезет в мешок. Они всегда выпускают когти, даже если обещают этого не делать».

«Я прыгну сам, – пренебрежительно отмахнулся Флинкс. – Я прыгаю лучше любой огромной уродливой твари со слишком длинными костями, слишком короткими усами и твердыми плоскими лапами».

Нарл рассеянно потирал царапину на щеке, оставленную колючкой шиповника.

– Погодите минутку. Мы все устали, хотим есть и пить. Усталость и голод можно еще некоторое время потерпеть, но, думаю, нам стоит проверить воду в бочке, прежде чем мы… попробуем что-нибудь еще.

– Мы не рискнем, – отозвалась Рози. – Если мы заснем, не останется никого, чтобы…

«Я попробую воду, – вызвался Дротик. – Я слишком стар, чтобы прыгать, и слишком велик, чтобы ехать верхом. Если я от нее засну, что ж, по крайней мере, меня больше не будет мучить жажда».

«Дротик…» – расстроенно начала Рози.

Он уже направлялся к бочке с водой.

«И если я засну, – добавил он с бесстрастным спокойствием, которое так легко дается животным и кажется таким невыносимым человеческому самомнению, – то мне не придется смотреть, как вы уходите без меня».

Все следили за тем, как Дротик поднялся на задние лапы, поставил передние на край бочки, изогнул длинную шею и принялся лакать. В тишине двора этот звук казался оглушающим, как громовой раскат. Он долго пил, пока полностью не утолил жажду, а все наблюдатели с завистью сглатывали пересохшими глотками и пытались не глазеть слишком уж пристально, высматривая признаки сонливости, когда он снова встал на все четыре лапы. Конь сел, почесался, зевнул…

Все затаили дыхание.

Закончив зевать, он уставился на них в ответ.

Прошла минута… две… три…

«Как долго нам стоит выждать?» – задумалась Рози.

Четыре минуты… пять…

«Думаю, – заключил Дротик, – что эта вода – просто вода».

Все разом ринулись к бочке. Рози нашла для себя и Нарла кружки конюхов.

«Никаких слюней», – одернула она Резвого, едва успев отпихнуть его морду в сторону.

Флинкс на мгновение перестал сдержанно лакать, воззрившись на Резвого с недовольством, достойным дворецкого Прендергастов, созерцающего лакея, который только что уронил супницу.

Они приготовились к прыжку в небо.

Дрок забрал Нарла и Зеля. Крупные псы – все, кроме Дротика, – выстроились по обе стороны от него, дожидаясь Рози. Она опустилась на колени перед Дротиком и положила ладони на его узкие плечи. Тот лизнул ее в нос.

«Все в порядке, – заверил ее он. – Я буду вас ждать».

«Мы скоро вернемся», – пообещала Рози, понимая, что это всего лишь бесполезное человеческое притворство.

Но Дротик ее пожалел.

«Да», – только и сказал он.

Рози встала, отворачиваясь от старого друга, легонько погладила карман, в который вернулся Дрозд с парой мышей. Они ощутимо дрожали. Похлопала по карману с веретеном, чтобы придать себе смелости, а затем взглянула на Резвого.

«Я не умею ездить верхом», – призналась она.

«Знаю, – отозвался Резвый. – Держись за мою гриву, и пусть Подсолнух сидит между твоими руками. Можешь свалиться, когда мы приземлимся, но не вздумай падать посреди прыжка».

Нарл с явным удобством устроился на спине Дрока. Рози, пытаясь сообразить, как бы ей самой вскарабкаться на Резвого, недоумевала, каким образом он забрался туда. Более крупный, мускулистый конь превосходно подходил более крупному, крепкому всаднику. Нос Зеля, выглядывающий поверх руки Нарла, и его же хвост, свисающий из-под нее, несколько смазывали впечатление, но выглядели они так, будто сошли с одного из гобеленов в большом зале Вудволда, изображающих благородные деяния Прендергастов на протяжении веков. Только теперь Рози заметила, что Нарл – как и все, кто накануне присутствовал на балу, – был нарядно одет, хотя его костюм уже слегка обтрепался о колючки шиповника. Она и не знала, что у него есть выходная одежда. Рози решила, что не заметила этого прежде, потому что он держался в этом наряде непринужденно, как и на спине Дрока, в отличие от нее самой, за три месяца ношения дамских платьев ни разу не почувствовавшей себя в них удобно.

«Да ладно, – подумала она. – Кого это заботит?»

Но ее это заботило. Одежда Нарла, черная, коричневая и серая, состоящая преимущественно из кожи, сидела на нем слишком хорошо, чтобы оказаться одолженной. На горделивом Дроке его можно было принять за кого угодно. Только цепь кузнеца его и выдавала.

Она вспомнила о Пеони, которая всегда выглядела изящной, безмятежной и опрятной, задумалась на какое-то мгновение между вдохом и выдохом, сможет ли она возненавидеть свою подругу, но решила, что нет. Интересно, не надеется ли Нарл, что если он спасет Пеони… Она попыталась представить себе Нарла романтическим кавалером: как он преклоняет колено перед возлюбленной, бережно берет ее ручку и осыпает поцелуями… К собственному замешательству, она расхохоталась.

Нарл тут же оглянулся, с весельем в глазах.

– Это несколько труднее на тощей жерди вроде той, что досталась тебе, – сообщил он, предположив, что она смеется над собственными попытками оседлать коня, – но вон там стоит бочонок, которым воспользовался я. Ты же не считаешь меня одним из этих превосходных наездников, которые запрыгивают в седло с земли, правда?

Резвый подошел к бочонку следом за Рози и спокойно подождал, пока она не заберется ему на спину.

«Хорошо. Теперь свесь ноги настолько прямо, насколько получится, и убери с моего хребта свои седалищные кости».

Она торопливо передвинулась вперед и поманила к себе Подсолнух. Та прыгнула с бочонка к ней на колени с несколько избыточным энтузиазмом, вследствие чего едва не рухнула с другой стороны.

Рози невольно подслушала быстрый разговор пары коней – щелк-щелк-щелк – о напряжении мышц и расчете прыжка. Разъяснять это для людей, которые могли их услышать, они не потрудились. Флинкс не обращал на них внимания, но Хрок добавил что-то, явно имеющее отношение к более коротким ногам и легкому весу гончих. Поскольку в звериной речи словарь в человеческом смысле был не особенно велик, межвидовое общение, до тех пор пока тема касалась обеих сторон, оставалось вполне возможным, хотя и несколько грубоватым. Затем они выстроились в ряд, мордами и лицами в одну сторону, глядя на замок над зарослями шиповника. Резвый вздрогнул, изгибаясь, словно кошка, готовящаяся к броску, и Рози ощутила, как просел его круп, когда он собрался с силами. Она ухватилась за его гриву так крепко, как только смогла, придерживая Подсолнух, и попыталась втиснуть ноги в неглубокие впадины за выступами его плеч. А затем он рванулся в воздух.