Текст книги " История денег"

Автор книги: Роберт Йожеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Так начались кредитные сделки. Оказавшимся в стесненном положении торговцам и феодалам, а нередко и самому королю, государственной казне менялы одалживали огромные суммы денег за «приличные» проценты. Проценты представляли собой плату за пользование данными в долг деньгами, собственно говоря, «плату за

страх» тому, кто давал деньги в долг и шел, таким образом, на риск. Эти проценты, однако, достигали иногда немыслимых размеров: в древнем Риме ростовщикам платили 50-100 процентов, а в средние века – 100-200 процентов и даже больше в зависимости от того, насколько велика была нужда должника в деньгах, или от суммы кредита. Эти проценты называли – совершенно справедливо – ростовщическими, данные в долг деньги – ростовщическим капиталом, а самого кредитора – ростовщиком.

Меняла занимался своим ремеслом открыто, сидя, на лавке на базаре. Отсюда и произошли слова «банкир», «банк» («banco» по латыни означает «лавка», «скамья»).

Первые в истории настоящие банки были созданы жрецами. В древнем мире у египтян, вавилонцев, а позже у греков и римлян был широко распространен обычай, согласно которому самые богатые люди вручали свое золото на хранение жрецам. Храм Артемиды или дельфийский оракул Аполлона от процентов на одолженные деньги из тех сумм, что были им вверены для хранения, имели прибыли больше, чем от предсказаний, которые, кстати, тоже обеспечивали им немалый доход.

Христианская церковь не только продолжила ссудные операции жрецов, которых она, между прочим, считала язычниками, но и развила их.

Она создала существующий и сейчас собственный банк католической церкви (Банк Святого Духа) с огромным капиталом для взыскания с верующих в пользу папы «денариев святого Петра» (они могли быть и золотыми), церковной десятины, крестового налога, а также для осуществления сделок с денежными ссудами. В то же время церковь предавала анафеме и бросала в застенки инквизиции граждан, дававших деньги в долг под проценты, даже если эти проценты были и меньше, чем те, которые требовала на свои ссуды церковь. Не довольствуясь собственным банком, церковь разрешала торговать деньгами отдельным храмам и монастырям.

Церковь запрещала верующим взимать проценты на данные в долг деньги, ссылаясь на Священное писание, в котором говорится «Взаймы давайте, не ожидая ничего» (Евангелие от Луки, 6., 35). На самом же деле этот запрет имел очень даже «мирскую», экономическую причину: церковь стремилась обеспечить себе монополию на взыскание процентов.

Оказавшиеся в стесненных обстоятельствах землевладельцы закладывали в церковных банках свои имения, а если они не уплачивали долга в срок, имения эти переходили в собственность церкви. Таким образом, церковь дешево заполучала в свои руки огромные земельные владения, увеличивая свои и без того несметные богатства.

Однако угроза проклятия церкви не могла уменьшить жажды людей к наживе, тем более, что само развитие торговли требовало создания широкой сети банков. И в этом деле инициаторами выступили итальянские города-государства, располагавшие обширной торговлей. Первый частный банк основал герцог Виталис в 1157 году в Венеции. Вслед за этим в XIII-XV веках был создан целый ряд банков. Церкви не оставалось ничего другого, как только принять к сведению тот факт, что ссудными операциями занимается не она одна. Но во избежание падения-# своего престижа она должна была как-то обосновать это. Священное писание не подвело и на этот раз: в Евангелии от Матфея говорится, что деньги от труда человеческого могут порождать деньги.

Папа Лев X в 1515 году даже объявил, что взыскание процентов допустимо, а кто будет утверждать обратное, того надо отлучить от церкви.

После открытия Америки и начала бурного расцвета торговли в Западной Европе в конце XVI и начале XVII веков возникли могущественные банкирские дома. Появилась новая отрасль сделок: жиро– или контокоррентная операция, проще говоря, введение текущего счета, существующая и поныне. Сущность ее заключалась в следующем: обладатели денег, в первую очередь торговцы, вкладывают в банк крупную сумму денег, которую банк помещает на контокоррентный или текущий счет. В дальнейшем, если торговцу приходится осуществлять платежи, он заполняет бланк, который называется чеком. Чек – это не что иное, как распоряжение вкладчика банку выплатить с его текущего счета определенную сумму предъявителю чека или перечислить эту сумму на текущий счет другого вкладчика. Например, торговец А поставляет товар торговцу В и получает от него вместо денег чек. Торговец А избавлен от необходимости подвергать себя, а главное, свои деньги опасности пути. Он привозит чек домой, передает его банку, и банк осуществляет расчет таким образом, что деньги торговца В перечисляет на текущий счет торговца А. А в следующий раз на основании чека, подписанного торговцем А, банк перечисляет его деньги на текущий счет торговца В или С. Таким образом, крупные платежные расчеты можно было осуществлять без наличных денег.

Второй отраслью торговли был учет векселей. Производитель продает свой товар торговцу по определенной цене, но передача денег за товар происходит не сразу, а через более или менее продолжительный период времени. Покупатель дает продавцу – теперь уже кредитору -долговое обязательство в том, что к определенному сроку он выплатит означенную сумму наличными деньгами. Это обязательство и есть вексель. Вексель, следовательно, представляет собой заемное письмо, в котором должник берет на себя обязательство к определенному сроку выплатить владельцу векселя указанную на нем сумму. Однако владелец векселя часто нуждался в деньгах раньше срока уплаты. Поэтому передает вексель банку, банк немедленно выплачивает ему деньги, отчисляя, естественно, от суммы долга проценты на оставшееся до срока векселя время. Например, производитель А продает торговцу В товар на сумму 100 рублей и получает от него вексель на 105 рублей, из которых 100 рублей покрывают стоимость товара, а 5 рублей представляют собой начисления -проценты на пользование деньгами в течение одного года. Через полгода производитель передает банку вексель на 102 рубля 50 коп. Поскольку владельцем векселя становится теперь уже банк, по истечении срока векселя должник выплачивает банку всю сумму долга, то есть 105 рублей. Удержанный процент – 2 рубля 50 копеек – составляет прибыль банка.

Из операций с векселями возник и кредитный (банковый) билет. В торговой жизни все чаще и чаще наблюдается явление, когда платежи вместо наличных денег осуществляются векселями, долговыми обязательствами. Чем богаче и, следовательно, надежнее был человек, подписавший вексель, тем охотнее принимали этот вексель вместо наличных денег, тем дольше находился он в обращении вместо денег в качестве платежного средства, пока в конце концов кто-нибудь не обменивал его на деньги у должника. Принимая вексель вместо денег, люди исходили из уверенности в том, что в любой момент они могут получить за него наличные деньги, так как подписавший его человек располагает достаточным золотым обеспечением. Если же векселедателем является пользующийся доверием всей страны банк, его векселя все охотно принимают в качестве денег. Такова сущность банкового билета.

Банковый билет, следовательно, представляет собой долговое обязательство на более или менее крупную сумму, выпускаемое уполномоченным на это банком, который обязывается указанную в обязательстве сумму выплатить в настоящих деньгах в любое время. Здесь мы видим решающую разницу между бумажными деньгами и банковскими билетами. Бумажные деньги выпускает государство, обязывая граждан силой закона принимать эти деньги. В отличие от этого, банковские билеты люди принимают не потому, что их принуждает к этому государство, а потому, что они уверены в возможности в любое время обменять их на настоящие золотые деньги.

В течение столетий в практике выпуска банковских билетов произошло огромное развитие. Банки выпускали их в таких больших количествах, какие люди-доверяя платежеспособности банка – могли удержать в обращении вместо денег. Это было очень выгодно банкам, так как они давали взаймы банковские билеты, а проценты за них взыскивали точно так же, как если бы это были настоящие деньги. Однако с середины XIX века государство ограничило банки в выпуске банковских билетов. Выпуск их был разрешен лишь одному, так называемому эмиссионному банку, а значительная часть прибыли от этого шла в пользу государства. Когда же гонка вооружений и рост военных расходов вызывали необходимость увеличения прихода в государственную казну, банку просто давалось указание «запустить денежнопечатный станок», а граждан обязывали принимать обесцененные банковские билеты. Это привело к тому, что банковские билеты превратились в бумажные деньги.

В Венгрии в этот период – в средние века -самостоятельного банка не было, финансовые операции осуществлял немецкий банкирский дом Фуггеров. Фуггеры предоставляли огромные займы венгерским королям Владиславу II, Людовику II и Фердинанду I, получая в вознаграждение громадные бенефиции, которые они вывозили из страны.

Ростовщики и банки в большой мере ускорили процесс обнищания мелких производителей и обогащения отдельных личностей. Производителю, получившему заем под высокие проценты, при падении рыночных цен или по другим причинам угрожала опасность, что он не сможет в срок уплатить долг; в этом случае его имущество продавалось с молотка. Разорившиеся мелкие производители становились рабочими, а банкиры умножали свои богатства.

На пороге нового времени

Описанный выше процесс обогащения одних и обеднения других, появления наемных рабочих и капиталистов был эффективным, но по сравнению с волчьим аппетитом обладателей больших состояний очень медленным. Ведь производительные силы за это время неизмеримо выросли. Развивалось и земледелие, и животноводство, но особенно быстро росла промышленность. Мельницы используются теперь уже для валяния сукна, дробления красильных материалов и даже для ковки железа. Совершенствуется ткацкий станок, изобретается книгопечатание, появляются домны, сталеплавильное производство и т. д. Это развитие сделало возможным создание крупных предприятий с использованием в одном месте крупной армии рабочих.

Но настоящий переворот происходит вместе с начавшейся в XVIII веке революцией в промышленности, вместе с формированием крупной машинной промышленности. После того, как была изобретена механическая прядильная машина, а в промышленности стали применять паровые машины, началось уже настоящее крупнотоварное производство.

Но пережившая себя, отмирающая система феодального общественного устройства тормозила развитие. Каким образом?

Для крупного производства нужно очень много .раемных рабочих. Число работников, до того занятых в промышленности, было для этого недостаточно. Для крупного производства нужно, чтобы массы крестьян из деревни шли работать на фабрики и заводы. Но ведь крепостные крестьяне не были свободны, они зависели от феодала, без его разрешения они не могли оставить деревню. К тому же они и не хотели идти в города, так как производили столько, что могли как-нибудь, лучше или хуже прожить. Ничто непосредственно не принуждает их стать наемными рабочими. Что же делать? Нужно освободить крепостного, в первую очередь дать ему личную свободу, чтобы он имел право стать наемным рабочим, а также освободить его от связи с землей, чтобы он был вынужден стать рабочим, если он не хочет умереть голодной

смертью, то есть отнять у него средство производства – землю.

Развитие капиталистических производственных отношений тормозят сами феодалы и различные мелкие владыки. Словно разбойники на большой дороге, они делают торговлю ненадежным делом, вводят различные пошлины и налоги, постоянно обесценивают и подделывают деньги, создают полную неуверенность в завтрашнем дне; если все-таки после уплаты многочисленных даней у населения еще оставались какие-то деньги, их, уподобляясь настоящему разбойнику, отбирал сам феодал.

Начинается эпоха буржуазных революций.

В Англии к началу XV века крепостничество вследствие выкупа крестьянами за деньги различных прав практически исчезло. Подавляющую часть населения составляло крестьянство, самостоятельно хозяйничающие крестьяне. Поскольку личную свободу они уже имели, оставалось только «освободить» их от средств производства – земли.

Процесс отторжения земель был связан с расширением овцеводства. В XV веке в Англии начала бурно развиваться суконно-валяльная промышленность и спрос на шерсть чрезвычайно возрос. Овцеводство стало наиболее доходным делом, причем не только для землевладельцев, но и для богатых городских сукнопромышлен-

ников и торговцев. Начинается отторжение крестьянских земель под пастбища для овец. Крестьян, которые цеплялись за землю своих предков, насильно, с помощью солдат выгоняли из дому, а дома их разрушали или поджигали. Целые деревни исчезали с лица земли, целые провинции опустошались с одного дня на другой. Тогда и сло-^ жилась поговорка: ов

цы пожрали людей.

Согнанные с земли крестьяне массами становились нищими, бродягами, разбойниками.

В конце XV и в XVI веке были приняты беспощадные, кровавые законы против нищих и бродяг с целью принудить их идти работать в мануфактуры. По указу Генриха VIII сильных, здоровых бродяг привязывали к задку телеги и стегали бичом до крови. Если такой бродяга попадался властям во второй раз, ему отрезали одно ухо и повторяли вышеописанную экзекуцию. На третий раз полагалась смертная казнь. За время царствования Генриха VIII в Англии было повешено 72 000 бродяг; сходные указы издавали и его преемники. Методы английских королей переняла вся Западная Европа. По всей Европе были созданы работные дома, куда заключали тех, кто без разрешения покинул свое рабочее место.

Итак, рабочие уже имелись – это одна сторона процесса, называемого «первоначальным накоплением капитала».

Вторая сторона процесса состояла в том, что крупные состояния росли еще более быстро, еще более бурно.

Огромные состояния накапливались прежде всего во внешней торговле, особенно с тех пор, как начался грабеж новооткрытых колоний. Действительно, внешняя торговля этой эпохи мало чем отличалась от обычного грабежа, пиратства. Не случайно, что во Франции для обозначения моряка и пирата служило одно и то же слово. Ограбление колоний началось с грабежа богатых золотом и серебром стран Америки, с принуждения туземного населения добывать благородные металлы или поголовной резней туземцев. Естественным продолжением этого явились вывоз из Африки негров и торговля ими, продажа их в рабство, а также ограбление Индии. Формирование колониальных систем неизбежно сопровождалось войнами между европейскими странами за обладание колониями и торговыми путями. Эти войны возникали нй основе интересов торговли, но в то же время содействовали расцвету торговли. Военные заказы и предоставляемые государству кредиты означали огромные доходы для ведения войны.

Все предпосылки были налицо. Первоначальное накопление капитала, правда, ценой слез и крови, но завершилось.

Эксплуататорские классы распространяли относительно происхождения больших состояний и неимущих масс, богатых и бедных, следующую небылицу: было когда-то несколько толковых, прилежных и, главное, бережливых людей – они-то и стали богатыми. С другой стороны, были и люди ленивые, неумелые, неловкие и расточительные – от них пошли бедняки, рабочие. Но мы-то с вами видели, что здесь правда и что неправда.

Десятки, сотни миллионов людей должны были погибнуть или разориться потому, что несколько сотен тысяч человек, стремясь разбогатеть любой ценой, погубили, ограбили, разорили эти миллионы людей. Но первоначальное накопление капитала достигло своей цели.

Налицо были миллионы людей, не имевших ничего, кроме рабочих рук. Они обладали уже и личной свободой и были освобождены от средств производства. Налицо были и владельцы огромных состояний как хищники, готовые к прыжку, стремящиеся загнать рабочих на свои предприятия и заполучить еще больше денег, еще больше имущества.

Их уже ничто не интересовало – только деньги, деньги и еще раз деньги.

Наряду с экономическим усилением буржуазия добилась и политической власти. Первой буржуазная революция победила в Англии; с этого времени начинается новая эпоха в истории общества.

Путь к капитализму, к власти денег был открыт.

ВЛАСТЬ ДЕНЕГ

Способны ли деньги порождать деньги?

В предыдущей главе мы проследили путь рождения нового общественного устройства. В результате первоначального накопления капитала, революции в промышленности и буржуазных революций сложился капитализм, общественная система, в которой сила денег достигает наивысшей точки, все становится товаром, все можно купить и продать; общественная система, в которой существует только один бог, одна родина, один закон и власть: деньги.

Для капиталистического общества характерно, что оно все больше и больше распадается на два больших антагонистических класса: класс капиталистов, или буржуазию, и класс рабочих, или пролетариат.

Средства производства находятся в руках буржуазии, класс же наемных рабочих средств производства не имеет, поэтому он вынужден продавать капиталистам свою рабочую силу.

Это общество, следовательно, основано на эксплуатации рабочих капиталистами. Как происходит эта эксплуатация?

В предшествовавших капитализму обществах эксплуатация происходила открыто, она была ясно видна для каждого. Когда крепостной работает на собственной земле, ясно, что он работает для себя, а когда он трудится на земле своего господина, ясно, что производит для него. Еще яснее положение с рабами, которые работали, как казалось, только на рабовладельца, хотя небольшую часть произведенных ими благ они получали сами.

В случае рабочего все обстоит наоборот -кажется, будто он работает исключительно только для себя. Это потому, что товарно-денежные отношения все замаскировали.

При простом товарном производстве мелкий производитель выходит на рынок, продает за деньги свой товар, потом покупает на эти деньги новый товар, отличный от того, который он продал. Целью этого обмена было именно получение за один товар другого, необходимого производителю. Следовательно, целью была потребительная стоимость.

Капиталист тоже выходит на рынок, но не затем, чтобы обменять товар на товар, а затем, чтобы обменять деньги на товар с тем, чтобы потом этот товар снова продать за деньги. Цель

этого обмена, следовательно, заключается не в удовлетворении потребностей, а в обороте денег.

Естественно, эта операция (покупка товара за деньги и продажа того же товара за деньги) имеет смысл только в том случае, если в конце процесса обмена у капиталиста будет больше денег, чем в его начале. Обмен, следовательно, происходит таким образом, что за деньги покупается товар, который затем продается за большее количество денег. В этом смысл и цель всего процесса.

Деньги, совершающие такой оборот, являются уже капиталом. Капитал представляет собой производственные отношения, отношения между рабочим и капиталистом, при которых одни владеют исключительным правом к богатству, миллионы же других лишены возможности владения.

Но откуда же возникает при обмене добавочное количество денег? В результате обмана? Конечно, бывают случаи, когда владельцу денег удается обмануть своих клиентов – дешево купить, дорого продать – и получить, таким образом добавочную, прибыль. Но это лишь единичные случаи. И притом, если один владелец денег обманет другого, первый станет богаче, второй – беднее. А ведь при рассмотрении капиталистического общества выясняется, что богатеют, как правило, все владельцы денег, все капиталисты, хотя и не в одинаковой степени. Значит, есть что-то такое, что позволяет богатеть не только отдельным предпринимателям, но всем владельцам денег вообще.

Предположим, что все покупатели могут купить товары по цене ниже их стоимости. Но каждый владелец денег, выступающий сначала в качестве покупателя, становится затем продавцом. Следовательно, теперь уже у него покупают товар дешевле, чем он стоит. Таким образом, наш владелец денег проиграет на продаже то, что выиграл при купле.

Следовательно, обманным путем все владельцы денег одновременно не могут богатеть.

Если же владелец денег покупает и продает товар по его стоимости, то откуда же берется прибыль? Любое общество может продать лишь ту стоимость, которую оно производит.

Нельзя, следовательно, разбогатеть на обороте, как ни крути, если только . . . если только владелец денег не найдет на рынке такой товар, который сам является источником стоимости, который располагает удивительным свойством создавать в процессе его потребления новые стоимости, превышающие его собственную стоимость. Есть ли такой товар?

Да, при капитализме есть такой товар, а именно: РАБОЧАЯ СИЛА.

С тех пор, как человек выделился из среды животных, он располагает рабочей силой. Но когда работу выполнял раб, его рабочей силой распоряжался не он сам, а рабовладелец, бывший собственником и самого трудящегося человека. Рабочая сила крепостного была необходима ему самому, чтобы обработать землю, выполнить требования господина и прожить самому. Ни раб, ни крепостной не были в состоянии продавать свою рабочую силу. Лишь после того, как крестьянин приобрел личную свободу и «свободу» от средств производства и у него не осталось ничего, кроме его рабочих рук, он вынужден был вынести на рынок на продажу свою рабочую силу. Каким образом? А таким, что он поступил на завод к капиталисту, стал на него работать; капиталист купил его рабочую силу. Так при капитализме на рынке в качестве товара появилась рабочая сила.

Как и всякий товар, рабочая сила также имеет стоимость и потребительную стоимость. Стоимость ее, как и стоимость других товаров, определяется общественно необходимым средним количеством труда для ее производства и воспроизводства.

Стоимость рабочей силы складывается из расходов на поддержание существования и работо-

способности рабочего, то есть из того количества труда, которое воплощено в предметах потребления рабочего и его семьи, необходимых в среднем для данной страны, иначе говоря, в продовольствии, одежде, жилье, отоплении, и т. д.

Капиталист, как правило, вынужден выплатить эту стоимость рабочей силы в форме заработной платы, ибо в противном случае рабочий быстро ослабеет, потеряет трудоспособность или будет не в состоянии выращивать детей, вследствие чего через несколько лет у капиталиста возникнет недостаток в рабочих, которых он мог бы эксплуатировать.

Таким образом, обмен-по крайней мере на первый взгляд – происходит в полнейшем порядке, из рук в руки переходят одинаковые стоимости. При продаже своей рабочей силы рабочий получает стоимость этой рабочей силы.⁴ Дело, однако, в том, что обмен на этом не заканчивается.

Рабочая сила рабочего имеет и потребительную стоимость, именно поэтому капиталист и покупает ее. В чем же состоит потребительная стоимость рабочей силы? В том, что она выполняет труд и создает тем самым стоимости, то ест£ представляет собой источник стоимости. Но какую стоимость она может создать?

Уже рабовладельческое общество могло возникнуть лишь потому, что один человек может производить больше, чем он потребляет. В еще большей степени это действительно для капитализма, где с помощью широкого разделения труда и совершенных машин человек, как правило, может произвести в несколько раз больше

Продуктов, чем это необходимо для поддержания его существования, для воспроизведения рабочей силы.

Следовательно, потребительная стоимость рабочей силы как товара заключается в том, что она является источником стоимости большей, чем ее собственная стоимость. Вот эту разницу между двумя стоимостями капиталист и присваивает, ничем не вознаграждая за нее рабочих.

Как богатеет капиталист?

Капиталист выходит на рынок и покупает там за деньги товар, а именно: рабочую силу и средства производства. На предприятии он эти два фактора объединяет и получает новые товары. Но стоимость этих новых товаров уже больше, чем стоимость купленных им товаров, так как в них уже воплощено больше труда. Предположим, например, что стоимость рабочей силы рабочего можно произвести за 5 часов. Но капиталист использует рабочую силу своих рабочих в течение не пяти, а десяти часов в день. Рабочая сила одного рабочего стоит ему пять часов в день, но стоимость, созданная рабочим для капиталиста, стоит уже десять часов; на разницу в пять часов рабочего времени увеличивается стоимость принадлежащих капиталисту товаров. При продаже товаров большей стоимости капиталист получает денег больше, чем он заплатил за средства производства и за рабочую силу в начале производственного процесса.

Итак, сущность капиталистического производства заключается в следующем: деньги, бывшие ранее средством обмена, стали средством капиталистической эксплуатации; они стали такой стоимостью – капиталом, с помощью которой при использовании рабочей силы наемных рабочих можно создавать большие стоимости и этот избыток – прибавочную стоимость можно присвоить, отторгнув его от наемных рабочих.

Если рассматривать эту прибавочную стоимость по отношению ко всему вложенному в производство капиталу, она будет представлять собой прибыль от капитала.

Так вот, приобретение и увеличение этой прибыли и является единственной целью капиталистического производства.

Разумеется, капиталист не довольствуется получением прибавочной стоимости один раз, он стремится обеспечить ее для себя постоянно, непрерывно. Поэтому он снова и снова обновляет, повторяет производство. Этот постоянно повторяющийся процесс производства называется воспроизводством.

Как осуществляется капиталистическое воспроизводство? Рассмотрим это на примере. Предположим, что крупный венгерский капиталист

Манфред Вейс, при основании в 1882 году своего первого предприятия, вложил в него капитал в 100 000 крон и получил при этом годовую прибавочную стоимость в размере, скажем, 20 000 крон. Каждый год он повторяет производство с одним и тем же капиталом и каждый год получает 20 000 крон прибавочной стоимости. За пять лет общая сумма прибавочной стоимости (5 X 20 000) достигнет величины первоначально вложенного капитала: 100000 крон. Если Манфред Вейс тратил на свои потребности 20000 крон в год, за 5 лет он потребил столько же, сколько составляет вложенный им капитал. Однако первоначальные 100 000 крон он не тронул, и они будут иметься в наличии и через 5 лет. Но на самом деле это уже не деньги Манфреда Вейса, ведь свои 100 000 крон он истратил за 5 лет. Это уже созданная рабочими прибавочная стоимость. И если через пять лет предприятие занимает то же здание и в нем работают те же машины – они должны бы принадлежать уже не капиталисту, а рабочим, так как выражают лишь задолженность Манфреда Вейса рабочим.

Из этого следует, что всякий авансовый капитал по истечении определенного времени превращается в созданную трудом пролетариев стоимость, которую капиталист присвоил в форме прибавочной стоимости без вознаграждения за нее рабочих. И когда рабочий класс в ходе социалистической революции экспроприирует экспроприаторов, отнимает у них заводы и фабрики, он только по праву возвращает себе то, что создано трудом поколений пролетариев.

Но вернемся к нашему капиталисту, который не довольствуется указанной выше прибылью и хочет ее увеличить. Как он это делает? Предположим, что Манфред Вейс тратит на свои потребноста «только» 10 000 крон (не спешите его жалеть – в те времена годовой доход рабочей семьи не достигал и 500 крон), а на остальные 10 000 крон расширяет производство, увеличивает сложенный капитал со 100 000 до 110 000 крон. С помощью большего капитала он эксплуатирует большее число рабочих, следовательно, получает и большую прибыль, она составляет уже не 20 000, а, скажем, 22 000 крон.

Процесс, при котором капиталист часть прибавочной стоимости обращает на приобретение новой рабочей силы и новых средств производства, называется расширенным воспроизводством или накоплением капитала.

Этот новый капитал представляет собой продукт неоплаченного труда рабочих; до присоединения к капиталу он был прибавочной стоимостью. Что же происходит после присоединения к капиталу? Эту стоимость, уже однажды отчужденную от рабочих, с помощью приобретенной на нее рабочей силы, капиталист дополняет новой прибавочной стоимостью, которую также присваивает. Затем часть возросшей прибавочной стоимости он снова превращает в капитал и так без конца . . .

«Обмен эквивалентов» между капиталистом и рабочим является, следовательно, ничем иным, как замаскированной эксплуатацией, ибо труд рабочего уже давным-давно оплачивается из капитала, состоящего из его же неоплаченной рабочей силы, и идет на то, чтобы создавать посредством этой неоплаченной рабочей силы новые стоимости, которые можно экспроприировать.

Означает ли беспрерывное расширение капиталистического производства сокращение личного потребления капиталиста? Отнюдь нет. Одновременно с ростом богатства класса капиталистов постоянно растет и количество денег, которое они тратят на свои личные потребности. Достаточным подтверждением этому служат невероятные расходы, роскошный образ жизни американских миллионеров. В то время как годовой доход американской рабочей семьи не превышает 4-5 тысяч долларов, «домашние» расходы миллионеров нередко составляют 300-400 тысяч долларов. Каждого из них обслуживают десятки лакеев, горничных, слуг, поваров, садовников, шоферов. Зачастую каждый член семьи миллионера держит 2-3 автомобиля. К их услугам личные самолеты и роскошные яхты стоимостью 1,5-2 миллиона долларов. На один раут они тратят столько денег, что рабочая семья из 5 человек могла бы прекрасно прожить на них до конца своих дней. И в то время как миллионы детей рабочих видят великолепные игрушки только через стекло витрины, капиталисты могут без большого ущерба для себя купить хоть весь универмаг целиком.

Конечно, за хорошую плату капитализм всегда находит себе защитников. Они утверждают, что капиталисты заслуживают прибавочную стоимость хотя бы потому, что день за днем они подвергают себя «воздержанию», не расходуют всю прибыль, а обращают ее на покупку новой рабочей силы. Накопление капитала, дескать, не что иное, как самопожертвование, ограничение собственных потребностей. Капиталист, конечно, прекрасно знает, что богатство его зависит не от того, насколько успешно он подвергает себя «воздержанию», а от того, в какой мере он эксплуатирует рабочих. Если же капиталист все-таки воображает себя мучеником, потому что одалживает средства производства рабочим вместо того, чтобы съесть паровую машину, железную дорогу, ткань и т. д., простое человеколюбие повелевает освободить капиталиста от «мученичества», лишить его средств производства!