Текст книги "Журнал «Если», 1999 № 09"

Автор книги: Роберт Шекли

Соавторы: Джеймс Уайт,Александр Громов,Мария Галина,Владимир Гаков,Виталий Каплан,Ллойд, Биггл,Евгений Харитонов,Сергей Кудрявцев,Александр Ройфе,Константин Дауров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Литературный портрет

Вл. Гаков
Тихий голос музыкодела

Мне уже приходилось писать о том, какими причудливыми и порой нелепыми путями доходили до нас первые переводы западной фантастики – да, впрочем, только ли они? Во времена, когда этой литературы в стране выпускалось с гулькин нос, да и тот мизер просматривался под лупой на предмет «крамолы», случайно прорвавшееся к нам произведение писателя X с неизбежностью на годы становилось его фирменной маркой. О том, что он еще что-то написал, приходилось только догадываться…

Так, Гаррисон надолго прослыл «автором «Неукротимой планеты», Нортон, конечно же, «Саргассов в космосе», а за очередным признанием в любви к фэнтези с неизбежностью следовало, что представление об этом жанре составлено, в основном, по саймаковскому «Заповеднику гоблинов»…

К счастью, случались примеры и обратного: первый и на долгие годы остававшийся единственным перевод оказывался лучшим произведением автора. Так, в частности, произошло с короткой повестью (или длинным рассказом – как кому нравится) американского писателя-фантаста Ллойда Биггла-младшего «Музыкодел».

На языке оригинала произведение вышло в 1957-м, а перевод появился спустя девять лет в одном из альманахов «НФ» издательства «Знание». По мнению многих, это действительно одно из лучших произведений писателя. И, безусловно, центральное в той тематической нише (не такой большой, как может показаться), которая называется «Фантастика об искусстве».

Рассказ Биггла посвящен судьбе художника в будущем мире-антиутопии, где единственным разрешенным искусством является телевизионная коммерческая реклама. Герой рассказа с говорящей фамилией Бах по профессии «музыкодел»: он сочиняет музыкальные заставки к тем самым рекламным клипам, которые с успехом заменили собой «экономически невыгодное» искусство прошлого…

Только позже я узнал, что рассказ написан профессиональным музыковедом и историком музыки.

Родился Ллойд Биггл-младший 17 апреля 1923 года в городке Ватерлоо (штат Айова). После окончания средней школы он поступил в Университет Уэйна в Детройте, но, проучившись там полтора года, в 1943 году вынужден был прервать занятия и пойти в армию. В 1946 году Биггл демобилизовался в чине сержанта, вернулся в альма-матер и закончил университет с отличием. Поступив в аспирантуру Университета штата Мичиган в Ипсиланти, Биггл защитил диссертацию по теории музыки и в течение трех лет (с 1948-го по 1951 год) там же преподавал музыкальную литературу и историю музыки.

Литературной деятельностью он занялся в начале пятидесятых. Начал Биггл не с научной фантастики [2]2
  Биггл – автор нескольких детективных романов, а в последние годы выпустил две остроумные пародии – «Наследство Куэйлсфорда» (1986) и «Заговор Глендовера» (1990). Их подзаголовки говорят сами за себя – «Воспоминания о Шерлоке Холмсе, обнаруженные в бумагах его покойного ассистента Эдварда Портера Джонса»… (Здесь и далее прим. автора.)


[Закрыть], но преуспел именно в ней. Правда, написал он, по американским меркам, немного, и его писательский голос, вспоминая название романа, с которым вы только что познакомились, можно назвать негромким. Но если перефразировать коллегу Биггла Урсулу Ле Гуин, «первые вести из любого нового мира… всегда передаются голосом одного-единственного человека… Порой голос одного-единственного человека, говорящего правду, куда сильнее могучих хоров и оркестров» [3]3
  К вопросу о голосах… Активный член Ассоциации американских писателей-фантастов, ее первый секретарь-казначей, Биггл в 1979 году основал еще одну ассоциацию – Ассоциацию устной истории научной фантастики (Science Fiction Oral History Association), в задачи которой входит сбор, запись и хранение голосов (обычно это краткое обращение) всех, кто имеет какое-то отношение к фантастике.


[Закрыть].

В научной фантастике писатель дебютировал в 1956 году – рассказом «Обманутый», опубликованным в журнале «Galaxy». А спустя пять лет вышел и первый роман Биггла «Злые эсперы» (в журнальном варианте – «Вкус огня»).

Самое известное научно-фантастическое «изобретение» Ллойда Биггла, составившее фон многих его произведений, это галактический Верховный Совет (или Совет Верховного) и две подчиненные ему организации – Служба исследования культур и Бюро Межпланетных Отношений. Их агенты заняты тем, что отыскивают новые миры, готовые к вступлению в федерацию, и разъясняют им принципы «Галактического Синтеза». И напротив – стараются по мере сил скрыть от цивилизаций «неготовых» само существование Сверхцивилизации.

Отечественный читатель научной фантастики немедленно сообразит: это же «прогрессоры» Стругацких! – и окажется прав и не прав одновременно. Потому что, хотя лозунгом Совета и является благородная фраза «Демократия, привнесенная извне, хуже тирании», его агенты все-таки американцы до мозга костей, а потому сомнения и колебания Руматы им не ведомы.

Хотя, надо сказать, герои Биггла не идут так далеко, чтобы бомбами приобщать к демократии и прогрессу. (Даже у Хайнлайна – на что был «стопроцентно американским» научным фантастом! – и то соображали, что дубиной в рай загонять нельзя. Жаль, что НАТОвские генералы не читают хотя бы своих фантастов.)

Сам же Верховный – это сверхкомпьютер, который не правит, а лишь дает рекомендации. Компьютер является главным арбитром в системе «непартийной» демократии, изображенной Бигглом; а если и случаются ситуации, когда Верховный не в состоянии дать правильный ответ, то лишь в силу отсутствия необходимых данных. Или тогда, когда вопрос задается некорректно: по принципу «каков вопрос, таков ответ»…

А вся требуемая информация в машину поступает от советников. Их восемь, и лишь один, известный как Первый, землянин. На самом деле его зовут Ян Дарзек; из родного XX века, где он служил частным детективом, его «вытянули» чисто случайно. Сделал это будущий коллега Дарзека, Восьмой, и при этом нарушил принцип «эмбарго» на контакты с неблагополучными планетами. Земля включена в этот список, поскольку ее обитатели способны на ложь.

Ян Дарзек стал героем целой серии произведений: «Все краски тьмы» (1963), «Наблюдающие тьму» (1966), «Эта темнеющая Вселенная» (1975), «Молчание равносильно смерти» (1977), «Юла времени» (1979). Подозрительно часто мелькающее в названиях слово «тьма» имеет свой резон: среди тех, кому противостоит Дарзек и весь Совет в целом, есть загадочный Удеф, внегалактическая «темная сила», уничтожающая цивилизацию за цивилизацией где-то в районе Малого Магелланова Облака…

Говоря о художественных пристрастиях Биггла, его методе, можно констатировать: для него сюжетные головоломки, которые приходится решать героям, важнее, чем психологическая разработка образов. Тем не менее писатель любит яркие, парадоксальные, «вкусные» детали: например, ассистенткой Дарзека служит маленькая старушенция в кресле-каталке – мисс Шлюпе, знаменитая на всю галактику тем, что может сварганить себе пивка из абсолютно любой подручной инопланетной флоры! Произведения Биггла отмечены ненавязчивым юмором – по духу скорее английским, нежели американским.

Два романа непосредственно связаны с деятельностью другого подразделения – Службы исследования культур: это «Негромкий голос труб» (1968) и «Ремонтники мира» (1971). Поскольку с первым романом наш читатель теперь знаком, это избавляет меня от необходимости пересказывать сюжеты. Но на одном моменте я бы хотел остановиться.

В обоих романах агентам Галактического Синтеза в их трудной работе по отделению зерен от плевел – иначе говоря, «годных» для вливания в Галактическую Федерацию цивилизаций от «негодных» – приходится сталкиваться как с собственной бюрократией, так и с проблемами на порядок труднее: философскими и нравственными. Это адски сложный выбор: кто годен, а кто нет… И чтобы понять предпринятое героями (и недвусмысленно поддержанное автором) своеобразное оправдание рабства (как социального института) – это ясно прозвучало во втором романе, – следует вспомнить, кто стоял за спиной Ллойда Биггла, пока он писал свою фантастику в 1960-е годы.

Этим властным и требовательным «соавтором всех авторов», иногда просто тираном, был редактор Джон Кэмпбелл. Человек во многих отношениях светлый и оставивший по себе добрую память, он имел и собственные «заморочки». И в отстаивании их был невероятно упрям, чего не могли не принимать в расчет авторы. В частности, Кэмпбелл был законченным и последовательным социал-дарвинистом и «земным шовинистом» и не скрывал этого. [4]4
  Статью о творчестве самого Джона Кэмпбелла см. в предыдущем номере «Если».


[Закрыть]

Правда, самого Биггла назвать социал-дарвинистом или ксенофобом язык не повернется. Его герои маются, раздумывают, прежде чем принять решение, что для американской science fiction не очень характерно. Они уважают любые проявления разумной жизни, какие бы странные формы (типа гигантского «растительного компьютера») она ни принимала.

На русский язык переведена и повесть Биггла «Памятник» (1962), включенная в номинацию на премию «Хьюго» и через 12 лет переписанная в одноименный роман. Герой повести – сентиментальный чудак, стремящийся предохранить райскую пастораль далекой планеты от неизбежного будущего «культурного империализма» Земли. Этому идеалисту удается оставить аборигенам некое тайное знание, которое позволит им в будущем противостоять пришельцам. В результате, по словам критиков Джозефа Де Болта и Джона Пфайффера, «деревенские увальни с их природным здравым смыслом в конечном счете переигрывают городских пройдох».

Вряд ли такой поворот мог понравиться Кэмпбеллу. Однако к достоинствам этого великого редактора можно отнести и то, что он спорил, убеждал, настаивал, но никогда не «давил» на автора до такой степени, чтобы ставить тому ультиматум: или думай, как я, или печатайся где-то еще!

Так, в упомянутых «Ремонтниках планеты» автор буквально смакует всю иронию ситуации, когда инопланетяне, на вид гуманоиды, оказываются лишь местными животными, поскольку начисто лишены зачатков культуры. И вся эта ситуация первоначального сочувствия землян по отношению к «страдающим угнетенным» по-свифтовски выворачивается наизнанку: до осознанного вегетарианства сочувствие представителей вида homo sapiens не распространяется…

В другом романе Биггла, «Свет, которого не было» (1972), еще раз поднимается тема искусства, на сей раз инопланетного. А вместе с ней – тема произвольности какого бы то ни было формального деления космических рас на «высшие» и «низшие».

Обитатели планеты, знаменитой на всю галактику своими необычными визуальными (световыми) «спецэффектами», оказывается, еще и художники, чьи работы признаны на Земле образцами высокого искусства. А парадокс в том, что на сей раз художниками оказывается раса «анималоидов» (тут игра слов: английское слово animal – «животное», animation – «оживление», в частности, мультипликация, рисование). И с новой силой вспыхивает дискуссия: стоят ли «рисующие животные» на эволюционной лестнице ступенью ниже «гоминоидов», мнящих себя венцом Творения?

Рассказы Биггла немногочисленны, но среди них встречаются подлинные шедевры.

О «Музыкоделе» я уже говорил. А вот, к примеру, герой рассказа «По Его образу и подобию» (1968) – робот-гуманоид, который служит… священником в гигантском космическом убежище для бездомных. Электронный наставник является членом конгрегации машин и, следуя своему пониманию догматов человеческой веры, обращает в нее отступника посредством электрошока!

Не менее острый рассказ «Что повелевал делать Господь?» (1974) английский критик Брайн Эш назвал «финальным словом на тему новых религий». В рассказе описан мир недалекого будущего, где главным развлечением стала Национальная Лотерея. Выиграть в нее можно абсолютно все – даже общественное признание вас… богом! Группа заговорщиков, обеспокоенных тем, «куда катится мир», придумывает способ, как подтасовать результаты очередного розыгрыша, чтобы гарантированно вывести в победители своего кандидата. Новоявленный мессия основывает свою религию – окрошку из христианства, сказочки о Деде Морозе и разнообразных телевикторин типа нашего «Поля чудес» (беззастенчиво стянутого с зарубежной «Jeopardy»), устоять перед которой невозможно. Ведь новое божество заявляет: те, кто творит добро бескорыстно, должны вознаграждаться в этой жизни, а не в иной…

Нет, воистину к тихому голосу, говорящему правду – пусть она и рядится в фантастические одежды – стоит иногда прислушаться!

Вл. ГАКОВ

Библиография Ллойда Биггла-Младшего

(Книжные издания научной фантастики)

1. «Злые эсперы» (The Angry Espers, 1961).

2 «Все цвета тьмы» (All the Colors of Darkness, 1963).

3. «Ярость из времен» (Fury Out of Time, 1965).

4. «Наблюдающие тьму» (Watchers of the Dark, 1966).

5. Cб. «Правило двери и другие модные ограничения» (The Rule of the Door and Other Fanciful Regulations, 1967). Выходил также под названием «За пределами молчащего неба» (Out of the Silent Sky).

6. «Негромкий, вкрадчивый голос труб» (The Still, Small Voice of Trumpets, 1968).

7. «Ремонтники мира» (The World Menders, 1971).

8. Сб. «Железная муза» (The Metallic Muse, 1972).

9. «Свет, которого не было» (The Light That Never Was, 1972).

10. «Памятник» (Monument, 1974).

11. «Эта темнеющая Вселенная» (This Darkening Universe, 1975).

12. Сб. «Галактика незнакомцев» (A Galaxy of Strangers, 1976).

13. «Молчание равносильно смерти» (Silence Is Deadly, 1977).

14. «Юла времени» (The Whirligig of Time, 1979).

15. С Теодором Шерредом – «Главное у чужаков» (Alien Main, 1985).

Проза

Джеймс Уайт
Напасть

1.

После трех лет обучения в Школе предварительной подготовки Галактической Федерации на Фомалхауте-III учащиеся из числа землян-неграждан попарно отбывали туда, где требовались специалисты их профиля.

Мартин отрапортовал о своем прибытии в класс и о готовности к работе. Он и Бет находились в трудном положении: предложенные направления и позиции их не устраивали. Наставник, видимо, никак не мог решить, что с ними делать. Значит, это бесформенное скользкое чудище со множеством щупальцев, отвечавшее за их подготовку, обязано было в очередной раз продемонстрировать, как сильно они ошибаются.

Мониторы встретили их надписью:

ДОБРОЕ УТРО. СЕЙЧАС ПОСЛЕДУЮТ ИНСТРУКЦИИ. ЗАПИШИТЕ ИХ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ РАБОТЫ.

Стена напротив превратилась в экран. На нем во всех отталкивающих подробностях появился наставник в своем логове – большом тускло освещенном помещении с низким потолком. Наставника окружали небольшие пульты и восемь неопрятных разноцветных куч. Раньше Мартин думал, что это элементы декора или обстановки, но однажды чудище поднесло разноцветную копну к одному из множества отверстий на своем теле, из чего следовало, что это либо еда, либо ароматическая растительность.

Верхнее веко чудища отделилось от нижнего, явив единственный глаз – большой прозрачный пузырь, внутри которого независимо один от другого перемещались два зрачка.

На мониторах появился новый текст:

СУЩНОСТЬ ЗАДАНИЯ. МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ – СИСТЕМА TRD/5/23768/G3. НАХОДЯСЬ НА ОРБИТЕ ЧЕТВЕРТОЙ ПЛАНЕТЫ, ИЗУЧИТЬ ЕЕ, УСТАНОВИТЬ КОНТАКТ С ОДНИМ ИЛИ НЕСКОЛЬКИМИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ДОМИНИРУЮЩЕЙ ЖИЗНЕННОЙ ФОРМЫ, ОЦЕНИТЬ ПРИГОДНОСТЬ ИЛИ НЕПРИГОДНОСТЬ ВИДА ДЛЯ ПРИЕМА В ЧЛЕНЫ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ.

ВОПРОСЫ?

Мартин судорожно сглотнул. Он знал, что испытывает чисто психо-соматическое ощущение, но от этого не стало легче: его желудок утратил вес и пустился в свободное плавание. Бет, сидящая за соседним пультом, надела очки. Ни очков, ни какого-либо еще вспомогательного средства ей не требовалось, так как все студенты с Земли проходили медицинскую и регенеративную обработку по стандартам Федерации и были физически совершенны, насколько это возможно для особей их вида. Но в моменты напряжения Бет надевала очки, полагая, что они придают ей значимости.

– Вопросов нет, – вымолвила она тихо, взглядом требуя у Мартина поддержки. – Требуется развернутая информация.

ИЗВОЛЬТЕ. НА САМОМ РАСПРОСТРАНЕННОМ ЯЗЫКЕ ОБИТАТЕЛЕЙ ПЛАНЕТЫ ОНА НАЗЫВАЕТСЯ ТЕЛЬДИ. ПЛАНЕТА ОПАСНА: ТАКОВОЙ ЕЕ СЧИТАЮТ ДАЖЕ САМИ ЖИТЕЛИ, НАСЕЛЯЮЩИЕ БОЛЬШОЙ КОНТИНЕНТ В ЭКВАТОРИАЛЬНОЙ ОБЛАСТИ И АРХИПЕЛАГ, СВЯЗЫВАЮЩИЙ КОНТИНЕНТ С ЗЕМЛЕЙ В СЕВЕРНОЙ ПОЛЯРНОЙ ОБЛАСТИ. С ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КУЛЬТУРА ТЕЛЬДИ НЕРАЗВИТА.

ПЛАНЕТА ОТКРЫТА КОРАБЛЕМ-РАЗВЕДЧИКОМ ФЕДЕРАЦИИ ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЗЕМНЫХ ЛЕТ НАЗАД. ВВИДУ ВОПИЮЩЕГО ФИЗИЧЕСКОГО РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ТЕЛЬДИАНЦАМИ И ЭКИПАЖЕМ КОРАБЛЯ КОНТАКТ УСТАНОВЛЕН НЕ БЫЛ.

ВОПРОСЫ?

Мартин напрягся:

– Но если прямому контакту помешал ужасный, с точки зрения тельдианцев, облик экипажа, то почему не был установлен косвенный контакт с помощью визуальных средств?

ТЕЛЬДИАНЦЫ ОТКАЗАЛИСЬ ОБСУЖДАТЬ СУЩНОСТНЫЕ ВОПРОСЫ И ПРИНИМАТЬ СКОЛЬКО-НИБУДЬ ВАЖНЫЕ РЕШЕНИЯ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ КАК МЕХАНИЧЕСКИХ, ТАК И ЖИВЫХ ПОСРЕДНИКОВ. ЧАСТЬ ВАШЕГО ЗАДАНИЯ – ВЫЯСНИТЬ ПРИЧИНЫ ТАКОГО ПОВЕДЕНИЯ.

– Значит, предстоит встреча лицом к лицу, – подытожил Мартин.

– Можно заранее взглянуть на аборигенов?

СМОТРИТЕ.

– Надеюсь, – заключила Бет после трехсекундного созерцания, – что у них прекрасная душа. – Голос ее звучал нетвердо.

ВЫ БУДЕТЕ ДОСТАВЛЕНЫ НА ОРБИТУ ТЕЛЬДИ ГИПЕРКОРАБЛЕМ. МАРТИН ЗАЙМЕТСЯ ИССЛЕДОВАНИЕМ ПОВЕРХНОСТИ ПЛАНЕТЫ, БЕТ ОСТАНЕТСЯ НА ОРБИТЕ ДЛЯ НАБЛЮДЕНИЯ И ПОДДЕРЖКИ.

ВОПРОСЫ?

Мартин не мог оторвать глаз от чудища. Он совершенно взмок.

– Очень важное задание… – пробормотал студент.

ЭТО КОНСТАТАЦИЯ, А НЕ ВОПРОС.

Бет нервно хихикнула.

– Мой товарищ хотел спросить, почему задание поручено именно нам, – вставила она.

ПО ТРЕМ ПРИЧИНАМ. ПЕРВАЯ: ВЫ ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛИ СПОСОБНОСТИ ВЫШЕ СРЕДНИХ В СОЧЕТАНИИ С ПОЛНОЙ НЕЯСНОСТЬЮ ОТНОСИТЕЛЬНО СВОЕГО БУДУЩЕГО. НЕЗАВИСИМО ОТ УСПЕХА ИЛИ НЕУДАЧИ ЗАДАНИЯ, ОНО ПРИДАЕТ ВАШЕМУ БУДУЩЕМУ НЕКОТОРУЮ ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ. ВТОРАЯ: КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВИДА, ПРИГЛАШЕННОГО В ФЕДЕРАЦИЮ ПОСЛЕДНИМ, ВЫ ПОНИМАЕТЕ КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ ЛУЧШЕ, НЕЖЕЛИ ТЕ, КТО ПРИНЯТ ДАВНО. ТРЕТЬЯ: МЕЖДУ ТЕЛЬДИАНЦАМИ И ЗЕМЛЯНАМИ СУЩЕСТВУЕТ ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ СХОДСТВО, ЧТО ДОЛЖНО ОБЛЕГЧИТЬ ОБЩЕНИЕ.

– Аналогичные атмосферы – вот и все сходство! – возмутилась Бет. – Разве мы одинаковы? Они нелепы, неэстетичны, вообще отвратительны на вид, да еще…

ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. Я СЧЕЛ ЭТИ РАЗЛИЧИЯ ПОВЕРХНОСТНЫМИ.

«Для тебя, красавца, они действительно поверхностны», – подумал Мартин.

КАК ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ВАМ ОБОИМ ПРЕДСТОИТ ВЫДЕРЖАТЬ ТРУДНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ НА ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ ПРИГОДНОСТЬ. ИХ БУДЕТ ЛЕГЧЕ СДАТЬ, ЕСЛИ ПОМОЩЬ ОТ МЕНЯ ВЫ ПОЛУЧИТЕ НЕ ТОЛЬКО В ВИДЕ БАЗОВОЙ ИНФОРМАЦИИ.

ВОПРОСЫ?

– Может, что-нибудь посоветуете? – спросил Мартин.

СОВЕТЫ, ПОДСКАЗКИ И ИНСТРУКЦИИ ВЫ ПОЛУЧАЛИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕХ ТРЕХ ЛЕТ ОБУЧЕНИЯ. МОЙ ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТ – ВСПОМНИТЬ ВСЕ, ЧЕМУ ВАС ЗДЕСЬ УЧИЛИ, И РЕАЛИЗОВАТЬ ЭТО НА ПРАКТИКЕ. ВЫПОЛНЕНИЕ ЗАДАНИЯ ЗАЙМЕТ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ЕСЛИ БЕТ БУДЕТ ЭФФЕКТИВНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ СПОСОБНОСТИ И КОМПЬЮТЕР, А МАРТИН ОТНЕСЕТСЯ С МАКСИМАЛЬНОЙ ОСМОТРИТЕЛЬНОСТЬЮ К ВЫБОРУ ПЕРВОГО ОБЪЕКТА КОНТАКТА И К ДАЛЬНЕЙШЕМУ ОБЩЕНИЮ.

ЧУЖУЮ КУЛЬТУРУ МОЖНО ПОЛНОСТЬЮ ПОНЯТЬ ДАЖЕ НА ОСНОВАНИИ ОБЩЕНИЯ С ОДНИМ ЕЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ. У ВАС БУДЕТ ВСЕ НЕОБХОДИМОЕ ОБОРУДОВАНИЕ, ВЫ УМЕЕТЕ ИМ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ. НА ОСНОВАНИИ ВАШЕЙ РАБОТЫ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПРИГОДНОСТИ ТЕЛЬДИ ДЛЯ ЧЛЕНСТВА В ФЕДЕРАЦИИ МЫ СДЕЛАЕМ ВЫВОДЫ О ВАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ ПРИГОДНОСТИ НА ДОЛЖНОСТИ КАПИТАНА ГИПЕРКОРАБЛЯ И СПЕЦИАЛИСТА ПО КОНТАКТУ.

ВСЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЛЕЖИТ НА ВАС.

2.

В системе семь планет. Единственную населенную – Тельди – окружали обломки спутника, преодолевшего при сближении предел Роша. У планеты не было осевого сдвига, поэтому до разрушения спутник вращался вокруг планеты по экваториальной орбите. Вращающиеся обломки еще не сбились в кольцо, поэтому экваториальный континент претерпевал непрерывную метеоритную бомбежку, угрожавшую жизни любого, кто рисковал показаться на поверхности на более или менее продолжительный период.

– Так было не всегда, – заметил Мартин, указывая на дисплей. – Вот эта серая линия с воронками кратеров – бывшая взлетно-посадочная полоса, а эти груды мусора – наверняка причалы, ангары и промышленные комплексы. Культура обитателей планеты до взрыва спутника могла быть такой же развитой, как и культура Земли перед присоединением к Федерации.

– Возможно, спутник был не один, – проговорила Бет задумчиво.

– Судя по траектории обломков…

– Разница носит чисто академический характер, – перебил ее Мартин. – Главное – перед нами развитая некогда культура, низведенная метеоритной бомбежкой до примитивного прозябания. Повсюду, кроме поселения в северной полярной области, куда не долетают метеориты, прежние технологические достижения утеряны. Однако сейчас главный вопрос – где спускаться?

Бет вызвала на дисплей картинку полярного поселения с необходимой телеметрией. Больше всего поселение походило на научную станцию: маленькая обсерватория, неядерная установка, вырабатывающая энергию, сносная дорога. Мартин пришел к выводу, что общение с местными жителями не должно представлять трудностей: те из них, кто занимается астрономией, наверняка интеллектуально подготовлены к появлению инопланетных посетителей. Но для всего населения планеты это вряд ли типично.

Однако оценка не должна базироваться только на контакте с интеллектуальными представителями вида. Для общения требовалось выбрать тельдианца, аналогичного земному «человеку с улицы».

В качестве места посадки был определен придорожный участок милях в десяти от «города», разместившегося в глубокой плодородной долине посреди экваториального континента.

– А теперь поговорим о защите, – предложила Бет.

Несколько минут было посвящено дискуссии о том, насколько рационально применять специальную защитную систему корабля во время пребывания Мартина на поверхности планеты. Итог дискуссии оказался отрицательным. Предстоял контакт с отсталой в технологическом отношении цивилизацией, представитель которой мог испугаться демонстрации достижений супернауки.

– В таком случае, – подытожил Мартин, – единственной моей защитой останется силовой экран спускаемого аппарата. В руках у меня ничего не будет, оденусь я в форменный комбинезон и открытый шлем с оптическим щитком. За спиной – рюкзак тельдианского типа с аптечкой и необходимыми припасами. Тельдианцы как будто не соблюдают в одежде строгих правил, так что я продемонстрирую им свои физиологические особенности, а заодно покажу, что не вооружен.

В воротнике у меня будет переводчик, в шлеме – приборы и датчики, фонарь, а также устройство для отключения переводчика, чтобы мы с тобой могли переговорить конфиденциально. Твой фабрикатор способен все это изготовить?

Бет кивнула.

– Я ничего не забыл?

Она покачала головой.

– Не беспокойся за меня, – сказал он смущенно, – все будет хорошо.

Она молчала. Он осторожно снял с нее очки и положил их на пульт управления.

– Я буду готов к спуску завтра, – сказал он.

3.

Мартин не делал секрета из своего прибытия на планету. Он появился в ночном небе с включенными прожекторами и опустился нарочито медленно, чтобы шлюпку нельзя было спутать с крупным метеоритом. Оставалось ждать, как на него прореагируют жители и власти ближайшего города.

Однако минул целый тельдианский день, но никакой реакции не последовало.

– Вокруг меня уже должны были собраться толпы, – изумленно произнес Мартин в микрофон. – Но местные диковато оглядываются на меня, проходя мимо. Придется заставить кого-то из них вступить со мной в беседу. Ухожу от шлюпки к дороге.

–  Вижу тебя, – раздался в наушниках голос Бет. – За те несколько минут, которые тебе потребуются, чтобы добраться до защищенной стороны дороги, риск попасть под метеорит крайне мал, хотя точно определить место падения каждого метеорита не под силу даже суперкомпьютеру.

Особенно опасны были метеориты, разлетающиеся в разные стороны в результате столкновения на низкой орбите. Такие камешки падали почти отвесно, а не под стандартным углом в тридцать градусов. Однако непредсказуемое поведение осколков спутника, осыпавших дождем планету Тельди и приводивших в смятение дисциплинированную Бет, не так тревожило Мартина, как предстоящая встреча с тельдианцем.

Его собеседник будет представителем вида, вплотную подошедшего к межпланетным путешествиям и по-прежнему занимающегося астрономией в своем сумрачном полярном поселении. Особям этого вида не покажется диковинной мысль о разумной жизни на другой планете. Возможно, об этом пишут только в тельдианских учебниках истории, но средний тельдианец все равно не должен пугаться и проявлять враждебность при виде такого тщедушного, беззащитного пришельца, как Мартин.

Симпатичная успокоительная теория, казавшаяся вполне убедительной, пока они обсуждали ее на корабле. Но здесь, на чужой планете, он сразу утратил прежнюю уверенность.

– Есть кто-нибудь на дороге? – спросил Мартин.

– Да. Примерно в миле к северу в твою сторону движется тельдианец. Он едет на трехколесном велосипеде с двухколесным прицепом. Ты увидишь его через шесть минут.

Дожидаясь встречи, Мартин старался успокоиться, изучая рисунок кладки каменной стены, которая загораживала дорогу с одной стороны. Как и большинство тельдианских трасс, эта дорога шла с юга на север и защищала путешественников от метеоритов, летевших по отлогой траектории с запада.

Стена высотой метров четырех была сложена из камней, собранных поблизости. Дороги на планете редко прокладывали по прямой: чаще пути сильно петляли, огибая многочисленные естественные преграды – овраги и скалы. Трассы, идущие с запада на восток, представляли собой резкие зигзаги; так выглядит курс парусного судна, рыскающего в поисках попутного ветра.

Мартин услышал свист, потом глухой удар. На полпути между спускаемым аппаратом и дорогой вырос столбик пыли. Оторвав взгляд от места падения метеорита, путешественник обернулся и увидел тельдианца: тот резво крутил педали и приближался к Мартину, почти касаясь стены.

Мартин перешел на противоположную обочину, чтобы не мешать велосипедисту. Он не знал, как устроена система торможения трехколесного транспортного средства, и не исключал, что велосипед представляет для него большую опасность, нежели падение небесного тела. Видя, как тельдианец замедляет ход и останавливается рядом, Мартин показал ему пустые ладони и опустил руки.

– Желаю тебе удачи, – тихо сказал он. Не прошло и секунды, как его электронный переводчик громко и отчетливо повторил эту фразу по-тельдиански.

4.

Местный обитатель выглядел, как гибрид четырехрукого кенгуру-переростка и лягушки, покрытой редким неопрятным желтым мехом. Безоружного Мартина впечатлили габариты тельдианца, его длинные мускулистые ноги с огромными когтями и устрашающие зубы в широко разинутом рту. Все четыре шестипалые руки тоже были оснащены когтями, выкрашенными в синий цвет и подпиленными – скорее всего, для удобства и красоты. На существе был темно-коричневый плащ из грубого волокна, застегнутый на горле и переброшенный на спину, где висел заплечный мешок. Конечности могли свободно крутить педали и вращать руль. Мартин догадался, что перед ним цивилизованное существо. Широко разинутый рот, демонстрирующий внушительные зубы, скорее всего, свидетельствовал об удивлении и любопытстве, а не о приступе ярости, предшествующем нападению.

– Если ты не торопишься по важному и срочному делу, – медленно заговорил Мартин, желая рассеять последние подозрения тельдианца, – то я бы с удовольствием с тобой побеседовал.

Переводчик превращал его речь в поток гортанных звуков и хрипов. Дослушав обращение, тельдианец издал непереводимое рычание, после чего разразился осмысленной тирадой. Перевод звучал следующим образом:

– Разговор продлится недолго, чужестранец, если ты не встанешь под стену. Разумеется, я с радостью потолкую о тебе, о механизме, который перенес тебя к нам, а также побеседую на прочие темы, представляющие взаимный интерес. Но сперва ответь на вопрос…

Существо сделало паузу. На основании столь короткого знакомства Мартин никак не мог расшифровать выражение его «лица», но напряжение всех конечностей и тела создавало впечатление, что вопрос будет крайне важным. Наконец, он прозвучал:

– Кто тобой владеет, чужестранец?

«Осторожно! – подумал Мартин. – Здешнее понимание слова «владеть» может сильно отличаться от того, что вкладывают в него люди. Возможно, оно подразумевает патриотизм, преданность своей стране, племени. Не исключается также местный сленг, переданный переводчиком буквально».

Вместо того, чтобы торопиться с ответом, Мартин предпочел удостовериться в правильном толковании понятия.

– Прошу прощения, – сказал он. – Твой вопрос мне неясен.

Не дав тельдианцу ответить, он представился и начал описывать свою родную планету. В его рассказе Земля представала такой, какой была до присоединения к Федерации. Потом он перешел к спускаемому аппарату и огромному гиперкораблю, оставшемуся на орбите. В ответ на тревогу, высказанную тельдианцем, Мартин поспешил заверить его, что метеориты обоим кораблям не страшны. Сам он, впрочем, совершенно не защищен и вообще не располагает никакими средствами обороны или нападения.

Выслушав его, тельдианец немного помолчал, затем изрек:

– Благодарю за информацию, которая, даже будучи пока голословной, может оказаться чрезвычайно важной. Видимо, ты принадлежишь существу, оставшемуся на орбите?

Бет, следившая за их беседой, засмеялась.

– Нет, – ответил Мартин тельдианцу.

– Тогда оно принадлежит тебе?

– Нет, – снова сказал Мартин.

–  Вообще-то иногда твое поведение можно истолковать именно так,– вставила Бет. – Будь начеку! Со стороны города к тебе приближается еще один педальный экипаж. Он раскрашен в коричневый и ярко-желтый цвета и тянет за собой крытый фургон. Над экипажем развевается флаг. Педали крутят двое седоков. Они очень стараются. Минут через двадцать доберутся до тебя.

Мартин отключил переводчик.

– Думаешь, это местная полиция? Придется дождаться их появления: только тогда будет логично спросить, кто они такие и что им надо. Пока что собеседник ставит меня в тупик своим интересом к теме владения. И почему он назвал мою информацию голословной? Я не смогу ответить ему прямо, пока не пойму, почему этот вопрос для него так важен.

Снова включив переводчик, он пустился в объяснение своих отношений с Бет. Не отвлекаясь на разделение служебных обязанностей, он подробно охарактеризовал сущность социо-антропологии человеческой расы, ее культуры, морали и способа размножения.

Неожиданно тельдианец поднял две из своих четырех рук.

– Еще раз спасибо за изложение любопытных слухов, – проговорил он медленно, словно сомневался, доходит ли до Мартина истинный смысл его слов. – Ты отвечаешь на незаданные вопросы и не даешь ответов на те, что я поставил.

На дороге показалась обещанная желто-коричневая трехколесная повозка.

– К нам приближается экипаж, – быстро сказал Мартин. – Над ним развевается флаг. У пассажиров какое-то важное дело?

Тельдианец покосился на дорогу и ответил с заметным нетерпением:

– Это флаг Главного Морского и Сухопутного Связиста. Их дело не имеет к нам никакого отношения и малозначительно по сравнению с посещением инопланетянина, не отвечающего на самые важные вопросы.

–  Это всего лишь почтальоны, – подсказала Бет с облегчением.

– Твой статус остается неясным, – продолжил тельдианец. – Кому принадлежит корабль, на котором вы прилетели, – тебе или твоей спутнице?

Статус?.. Загадка понемногу прояснялась.

– Корабли не являются нашей личной собственностью, – ответил Мартин. – Однако мы несем за них ответственность.