Текст книги "Нашествие тыквоголовых"

Автор книги: Роберт Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

25

– Не… могу… больше… есть… – выдавила Табби.

Мы набивали животы сластями уже несколько минут. У Табби по подбородку тек шоколад. Волосы падали на лицо – и на них тоже налип шоколад.

Ли скрючился на траве. Он обхватил руками живот и жалобно стонал.

– Плевать мне на огонь, – пробормотал он и испустил долгий и громкий рыг. После чего застонал опять.

– В жизни больше на сладкое не посмотрю, – шепнул мне Уолкер.

Я пыталась ответить. Но какой там – с набитым-то ртом.

– Еще дома! – приказал один из тыквоголовых.

– Еще дома! Еще сластей!

– Нет, пожалуйста! – взмолилась Табби.

Скорчившись на траве, Ли снова оглушительно рыгнул.

– Почти полночь! – увещевала Табби. – Нам домой пора!

– Вам еще уйму домов обходить! – ответил тыквоголовый, щуря огненные глаза. – Дома тянутся бесконечно! И собирать вы будете бесконечно!

– Но нас мутит! – стонал Ли, держась за живот. – Мы сегодня больше не можем!

– Все уже легли спать, – заявил Уолкер. – Никто нам в такое время не откроет.

– В этом районе откроют! – ответил тыквоголовый.

– В этом районе проблем не будет, – согласилась вторая тварь. – В этом районе вы можете собирать сладости целую ВЕЧНОСТЬ!

– Но… но… но… – я начала заикаться.

Впрочем, я знала, что все бесполезно. Огненные твари заставят нас идти. Они не станут прислушиваться к мольбам и жалобам.

И они не станут отпускать нас домой.

– Еще дома! Еще! «Сладость или пакость» – вечно!

Табби помогла Ли подняться на ноги. Она подобрала его мешок и вложила ему в руку. Потом отбросила с лица волосы и подняла свой.

Мы зашагали через улицу, волоча за собою мешки. Ночной воздух сделался холодным и тяжелым. Сильный ветер тряс деревья и поднимал круговороты опавших листьев у наших щиколоток.

– Родители, небось, с ума сходят, – пробормотал Ли. – Уже так поздно…

– И правильно делают! – заявила Табби дрожащим голосом. – Может, мы никогда их больше не увидим.

На крыльце первого из домов все еще горел свет. Тыквоголовые заставили нас подняться туда.

– Уже поздно конфеты собирать! – заспорил Ли.

Но выбора не было. Я позвонила в дверь.

Мы ждали. Поеживаясь от холода. Страдая от тяжести в желудке и тошноты.

Дверь медленно отворилась.

И мы потрясенно ахнули.

26

Уолкер застонал.

Ли отпрянул с крыльца.

Я смотрела на существо, застывшее в желтом свете крыльца. Женщина. Женщина с ухмыляющейся тыквой-фонарем на плечах.

– Сладость или пакость? – спросила она, растягивая в ухмылке зазубренный рот. Оранжевое пламя плясало в ее голове.

– Ух… ух… ух… – Уолкер спрыгнул с крыльца и врезался в Ли.

Я смотрела на ухмыляющуюся тыквенную голову. Это кошмарный сон! – убеждала я себя. Кошмарный сон… наяву!

Женщина кинула мне в мешок какие-то сладости. Я даже не видела, какие именно. Я не могла оторвать глаз от ее тыквенной головы.

– Вы…? – начала было я.

Но она захлопнула дверь прежде, чем я успела произнести еще хотя бы слово.

– Еще дома! – твердили тыквоголовые. – Собирайте еще!

Мы поволокли ноги к следующему домику. Дверь распахнулась, едва мы ступили на крыльцо.

И перед нами предстало еще одно тыквоголовое существо.

Этот был в джинсах и бордовой толстовке. Пламя шипело и потрескивало в провалах глаз и рта. Два широких кривых зуба красовались у него во рту – один сверху, другой снизу – придавая его физиономии чрезвычайно глупый вид.

Но мы были слишком напуганы, чтобы найти это смешным.

В следующем доме нас приветствовали уже два джека-фонаря. Мы пересекли улицу – и обнаружили еще одно огнеголовое создание, поджидающее нас на крылечке.

Куда мы попали? – недоумевала я.

Что за странный район?

Наши тыквоголовые уже загнали нас в следующий квартал. Здесь было множество домов, и в каждом жили тыквоголовые твари.

В конце квартала Табби поставила мешок на землю и повернулась к нашим мучителям.

– Пожалуйста, давайте остановимся! – взмолилась она. – Пожалуйста!

– Мы больше не можем, – слабым голосом сказал Ли. – Я… так измотан, и меня правда тошнит…

– Ну пожалуйста? – просил Уолкер. – Ну пожалуйста?

– Я и до следующего дома не дотяну. Правда не дотяну, – сказала Табби, покачав головой. – Мне так страшно… эти твари… в каждом доме… – она всхлипнула, и ее голос сорвался.

Ли скрестил руки на полосатой груди.

– Я больше шагу не ступлю, – заявил он. – И мне плевать, что вы со мной сделаете. Я с места не сдвинусь.

– Я тоже, – подхватила Табби, встав подле него.

Тыквоголовые не ответили. Вместо этого они взмыли в воздух.

Я отступила на шаг, когда их горящие глаза расширились, когда рты начали растягиваться. Яркое оранжевое пламя взметнулось из их глаз.

А потом их рты растянулись еще шире. И они разразились пронзительным воем. Душераздирающий вопль нарастал, рассекая тяжелый ночной воздух. Становился то тише, то громче, словно полицейская сирена.

Головы-тыквы запрокидывались назад, и вот уже огонь взметнулся в темное небо. А вой становился все громче и громче. И громче. Пока мне не пришлось зажать уши руками.

Краем глаза я заметила вспышку света. И обернулась, как раз чтобы увидеть других тыквоголовых, сплывающихся к нам со всей улицы.

– О-ох! – хрипло вскрикнула я, когда еще две такие твари выскользнули из своих домов.

А потом – еще две. И еще твари. И еще.

По всему кварталу распахивались двери.

Твари выплывали из домов. И устремлялись к нам. Шипя и завывая.

Мельтешащие, пляшущие язычки пламени выстреливали из глаз и ртов джеков-фонарей, отбрасывая оранжевые отсветы в темное небо. Они плыли, подпрыгивая в воздухе, вниз по улице, через темные лужайки, завывали, как сирены и шипели, как змеи.

Ближе. Ближе.

Их были дюжины. Дюжины дюжин.

Табби, Ли, и мы с Уолкером прижались друг к дружке посреди улицы, пока тыквоголовые неумолимо приближались.

Они окружили нас плотным кольцом. Сплошной круг ухмыляющихся огненных лиц над темными одеяниями.

Потом они закружились. И когда они кружились, тыквенные головы подпрыгивали и дергались на плечах.

Медленно, медленно, кружили они вокруг нас. А потом затянули, хриплыми, надтреснутыми голосами:

– Сладость или пакость! Сладость или пакость! Сладость или пакость!

– Чего они удумали? – закричала Табби. – Что они собираются сделать?

Я не успела ответить.

Четыре твари быстро вышли в центр круга.

И едва увидев, что они несут, я начала кричать.

27

– Сладость или пакость! Сладость или пакость! Сладость или пакость!

Мой крик потонул в хоре их голосов.

Когда четыре твари вышли вперед, хор умолк. Их головы-фонари подпрыгивали на плечах. Зазубренные ухмылки с каждым шагом делались шире.

Они держали руки высоко над головой. И у каждого было по тыквенной голове.

Четыре новые головы!

– О нет! – закричал Ли, когда увидел их.

Табби в ужасе схватила его за руку:

– Что они собираются с ними делать?!

Ярко-желтое пламя плясало в глазах и ухмыляющихся ртах новых голов.

– Эти – для вас! – объявили тыквоголовые голосом, напоминающим скрежет гравия.

У меня вырвался протяжный стон.

Я смотрела на пустые головы, на горящие глаза, на мерзкие огненные ухмылки.

– Эти – для вас, – повторили тыквоголовые, неумолимо приближаясь. – Это будут ваши новые головы!

– Нет! Вы не можете! Вы не можете! – закричала Табби. – Вы…

Ее крик резко оборвался, когда существо занесло тыкву у нее над головой. В днище тыквы зияла дыра. Тварь насадила тыквенную голову на голову Табби.

Ли попытался улизнуть.

Но твари двигались быстрее – они преградили ему путь и насадили ему на голову вторую тыкву.

Я отшатнулась, потрясенно разинув рот.

Беспомощно сжав свои новые, тыквенные, головы ладонями, Табби и Ли бросились бежать. Бежали вслепую. Бежали, крича. Крича в темноту.

А потом твари повернулись к Уолкеру и мне. И повыше подняли пустые тыквенные головы.

– Пожалуйста! – взмолилась я. – Пожалуйста, не надо!

28

– Пожалуйста! – крикнула я. – Прошу вас, не надо мне тыквенной головы!

– Пожалуйста… – молил и Уолкер.

А потом мы оба разразились смехом.

Две твари поставили тыквенные головы на землю. А потом их собственные головы начали меняться. Пламя угасло. Головы начали сжиматься и менять цвет.

Уже спустя несколько секунд головы Шейна и Шейны сделались прежними.

А потом мы вчетвером принялись хохотать. Мы обнимались и кружились волчком. Мы дико отплясывали, выкидывая бешеные коленца. Мы запрокидывали головы и смеялись на луну и звезды. Смеялись, пока не сперло в груди.

– Сработало, ребята! – воскликнула я, когда мы закончили торжествовать. – Сработало! Сработало! На сей раз мы таки запугали Табби и Ли!

– Они до конца жизни этот ужас запомнят! – заявил Уолкер. Он хлопнул Шейна по спине. Потом мы сплясали еще один счастливый танец, размахивая руками над головой.

– Мы это сделали! Мы это сделали! – радостно вопила я. – Мы их напугали! Наконец-то мы их напугали!

– До чего весело было! – кричал Уолкер. – И до чего легко!

Я подошла к Шейну и Шейне и обняла сразу обоих.

– Вот что значит водить дружбу с инопланетянами! – воскликнула я.

29

– Э, э, полегче! – предостерег Шейн, понизив голос. И нервно огляделся вокруг.

– Нам не нужно, чтобы посторонние знали, что мы не с Земли, – сказала Шейна.

– Знаю-знаю! – ответила я. – Недаром же мы не хотели воспользоваться вашими способностями раньше.

– Просто в этом году мы уже отчаялись, – добавил Уолкер.

– Ну, мы были очень осторожны, – сказала Шейна.

Шейн распрямился и повернулся к окружившим нас тыквоголовым существам:

– Благодарим за помощь, братья и сестры! А теперь идите скорей по домам, пока кто-нибудь не увидел, что мы захватили весь район!

Смеясь и весело переговариваясь, остальные тыквоголовые поспешили обратно в свои дома. В несколько секунд улица совершенно опустела – если не считать нашей дружной четверки.

Мы пустились в обратный путь к нашему дому. Мы с Уолкером волокли за собой тяжеленные мешки со сладостями.

Уолкер повернулся к Шейну с Шейной и расплылся в довольной улыбке:

– Как думаете, когда до Табби и Ли дойдет, что тыквенные головы можно запросто снять?

– Может, никогда! – ответила Шейна.

И мы снова дружно расхохотались.

Мы не могли успокоиться, пока не достигли моего квартала.

– И еще раз спасибо, – сказала я Шейну и Шейне. – Вы, ребята, были великолепны!

– Вы были великолепнее великолепных! Вы были потрясны! – заявил Уолкер. – Даже меня пару раз напугали! А ведь я знал, что это вы.

– А знаешь, почему еще клево дружить с инопланетянами? – спросила я. – Вы конфет не едите!

– Это верно, – согласились Шейн с Шейной.

– А значит, мы с Уолкером оставим все себе! – со смехом воскликнула я.

Внезапно мне пришла в голову одна мысль, от которой я перестала смеяться.

– А знаете, мы ведь никогда не видели, как вы кушаете, – сказала я пришельцам. – Чем вы вообще питаетесь?

Шейна протянула руку и ущипнула меня.

– По-прежнему кожа да кости, Дрю, – сказала она. – Вы узнаете, чем мы питаемся, когда маленько поправитесь да подрастете.

– Ага, – подхватил Шейн. – У нас на планете кушают только хорошо откормленных взрослых. Так что пока можете не переживать.

Я разинула рот.

– Эй, ты же шутишь, верно? – воскликнула я. – Шейн? Шейна? Вы же это не всерьез, да? Это просто шутка, правда? Правда?!