Текст книги "Нашествие тыквоголовых"

Автор книги: Роберт Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

13

Неделя тянулась бесконечно. Я отсчитывала часы до Хэллоуина.

Наконец, великая ночь настала. Я так психовала, что едва успела закончить костюм.

Костюм, прямо скажем, получился не ахти. Я надела ярко-голубые колготки и такой же топ. А поверх колготок натянула красные боксерские трусы.

Накидку я выкроила из старой и ненужной красной скатерти, накинула на плечи и закрепила у горла узлом. Потом натянула пару белых сапожек. И в довершение образа нацепила вырезанную из картона красную полумаску.

– Супер Дрю! – провозгласила я перед зеркалом.

Я знала, что костюм вышел так себе. Но меня это не заботило. Этой ночью будет не до костюмов. Все мои мысли были о терроре. И о двоих, которых предстоит запугать до смерти!

Я прихватила из шкафа огромный коричневый мешок для сластей. После чего крадучись спустилась по лестнице, от души надеясь выбраться из дома прежде, чем выглянет кто-нибудь из родителей. Я надеялась избежать лекции-напутствия о том, сколь осторожной следует быть на улице.

Удача от меня отвернулась.

Папа остановил меня у подножия лестницы.

– Ого, Эльф, вот это костюм! – воскликнул он. – Кем это ты у нас будешь?

– Прошу, не зови меня Эльфом, – буркнула я. – И попыталась прошмыгнуть мимо него к двери, но он преградил мне путь.

– Дай хоть сфотографирую разок, – сказал он.

– Я вообще-то опаздываю, – сказала я. Я должна была встретиться с Уолкером на углу в половине восьмого, а сейчас было уже без четверти.

– Будь осторожна на улице! – крикнула мама из гостиной.

Папа побежал за фотиком. Я терпеливо ждала у подножия лестницы, барабаня пальцами по перилам.

– Не разговаривай с незнакомцами! – крикнула мама из гостиной.

Очень кстати.

– Хорошо! Один снимочек! – сказал папа, поднимая к глазу камеру. – Стань вот сюда, к двери. Потрясающе выглядишь, Дрю. Кто ты, Чудо-Женщина?

– Просто супергерой, – пробормотала я. – Мне правда пора идти, пап.

Он приставил камеру к глазу:

– Улыбочку?

Я осклабилась во все тридцать два.

Он нажал на кнопку.

– Ох ты. А где вспышка? – спросил он. – Кажется, я забыл вспышку, – он принялся изучать камеру.

– Пап… – начала я. Я представила, как Уолкер топчется на углу. Уолкер ненавидит ждать. Я знаю, как это его напрягает.

И меня тоже.

– Пап, меня же ждут!

– Если увидишь кого подозрительного – беги наутек! – крикнула мама из гостиной.

– Давай еще разок попробуем, – папа снова поднял камеру. – Улыбочку!

Нажал на спуск. Никакой вспышки.

– Да чтоб тебя! – он снова принялся ее изучать.

– Пап, ну пожалуйста! – взмолилась я.

– Ничего себе! – пробормотал он. – Представляешь? Не вставил пленку. – Он покачал головой. – Вроде, где-то она у меня была. Сейчас схожу за ней наверх. Всего пара секунд.

– Папа! – возопила я.

Зазвенел дверной звонок. Мы аж подскочили.

– Наверное, кто-то из ряженых, – сказал папа.

Я бросилась к двери и распахнула ее. Прищурилась, вглядываясь в желтый свет фонаря над дверью. На крыльце стоял мальчишка, одетый в черное с головы до ног. На нем были черный свитер и черные брюки. На лоб надвинута черная лыжная шапка. Лицо покрыто черным гримом. И перчатки тоже черные.

– Милый костюм, – сказал папа. – Дрю, дай ему шоколадных батончиков.

Я застонала.

– Пап, это же не за конфетами. Это же Уолкер! – Я толкнула наружную дверь, чтобы он мог войти.

– Я думал, ты меня встретишь, – сказал он.

Папа уставился на Уолкеров костюм.

– И кем ты должен быть? – спросил он.

– Я Темная-и-Ненастная Ночь! – заявил Уолкер.

– Да ну? А где же у тебя ненастье? – спросила я.

– Вот, – ответил Уолкер, поднял здоровенный черный водяной пистолет и зарядил мне струей в лицо.

Папа чуть не лопнул от смеха. Он решил, что это отпад. Он позвал из гостиной маму, чтоб и она на нас полюбовалась.

– Мы никогда отсюда не выберемся, – шепнула я Уолкеру. – Мы упустим Табби и Ли.

У нас вся ночь была распланирована до минуты. Но теперь весь план оказался под угрозой срыва.

Желудок завязался в узел. Я это буквально чувствовала. Накидка вдруг стянула горло, будто пыталась задушить.

На маму костюм Уолкера произвел не меньшее впечатление, чем на папу.

– Темная-и-Ненастная Ночь! Очень остроумно! – констатировала она. – Но как люди увидят тебя в темноте? Будь очень осторожен, переходя улицу.

Этим вечером у мамы найдется напутствие для всех.

Я больше не могла ждать ни минуты.

– Нам пора. Всем пока, – сказала я, вытолкнула Уолкера за дверь и вышла следом.

Мама кричала нам вслед еще какие-то напутствия. Но я не вслушивалась. Я поволокла Уолкера вниз по подъездной дорожке, и мы поспешно свернули за угол. Там мы и предполагали встретиться с Табби и Ли.

Двумя нашими жертвами.

– Мог бы и на углу подождать, – попеняла я Уолкеру. – Может, эти двое пока здесь были, а потом ушли.

– Но ты бессовестно опаздывала! – возмутился Уолкер. – Я подумал, может, случилось чего…

У меня екнуло сердце. Желудок еще сильнее скрутило.

– Ладно, ладно, – сказала я. – Давай успокоимся.

Стояла ясная холодная ночь. Уличный свет посеребрил промерзшие лужайки. Серебряный полумесяц висел среди ярко мерцающих звезд.

Большинство домов в округе были ярко освещены. Я увидела две группки разряженных малышей, перебегающих через дорогу. Они спешили к одному из домов. В соседнем доме заходилась лаем собака.

Я посмотрела на угол, где мы рассчитывали встретиться с Табби и Ли. Никого.

Мы с Уолкером встали под свет уличного фонаря. Я поправила накидку. Она и впрямь меня душила. Я заметила, что обрезала ее недостаточно. Внизу она намокла, волочась по земле.

– Где же они? – не выдержала я.

– Ты же знаешь, они всегда опаздывают, – ответил Уолкер.

Он был прав. Табби и Ли нравится заставить людей ждать.

– Они должны подойти с минуты на минуту, – добавил Уолкер.

Высокая живая изгородь тянулась вдоль двора углового дома. Уолкер принялся прохаживаться от изгороди к обочине и обратно. Его наряд был так черен, что в тени от изгороди Уолкер совершенно исчезал!

– Ты бы не мог перестать мельтешить?.. – начала было я.

Но слова застряли у меня в горле, когда я услышала кашель. По другую сторону изгороди.

Низкий, грубый кашель.

Он не походил на человеческий. Казалось, будто перхает животное.

Обернувшись, я увидела, что Уолкер его тоже услышал. Он остановился и уставился на изгородь.

Я услышала царапанье. Изгородь затряслась.

– К-кто там? – выдавила я.

Изгородь затряслась снова. Затряслась и затрещала.

– Эй, кто это? – крикнул Уолкер.

Тишина.

Изгородь затряслась. На сей раз еще сильнее.

– Это шутка какая-то? – спросил Уолкер дрожащим голосом.

Послышался низкий звериный рык.

– Неееет! – завопила я, когда две омерзительные твари продрались через изгородь.

Я увидела вздыбленную шерсть. Разинутые пасти. Покрытые слюной зубы.

Прежде чем я успела пошевелиться, одна из тварей прыгнула на меня, ворча и рыча. Она повалила меня на траву. И впилась зубами мне в плечо.

14

От боли я истошно завопила.

Я попыталась подняться на ноги. Но ворчащее чудище припечатало меня к земле.

– Пусти! Пусти! – я пыталась вывернуться, пока тварь скручивала меня моей же собственной накидкой, как одеялом.

– Эй! – услышала я гневный возглас Уолкера. Но не могла увидеть, что делают с ним.

– Неееет! Пусти! – завизжала я.

С силой, вызванной отчаянием, я выпростала руку и вцепилась в слюнявую морду.

К моему изумлению, она осталась у меня в руке.

Маска. Я держала в руке резиновую маску.

И смотрела в ухмыляющееся лицо.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать парня. Тодд Джеффри. Да. Тодд Джеффри, тот самый старшеклассник, терроризировавший всех на вечеринке у Ли два года назад.

– Тодд, – пробормотала я и сдернула накидку с лица.

– Попалась, которая кусалась! – прошептал он. Он отпустил меня и встал.

– Скотина! – закричала я. Я швырнула резиновую маску ему в рожу.

Он поймал ее одной рукой и рассмеялся.

– Ты что, Дрю, шуток не понимаешь?

– Что? Шуток? Шуток?! – завопила я.

Я поднялась на ноги и принялась яростно отряхиваться. Моя накидка перекрутилась, на нее налипли бурые листья.

Уолкер все еще сражался со вторым существом. Тут парень стянул маску. Разумеется, это был Джо, гнусный Тоддов дружок.

– Надеюсь, мы вас не напугали! – издевался он. Они с Тоддом захохотали, как гиены. Они принялись толкаться и давать друг дружке «пять».

Прежде чем я успела сообщить им, какие они все-таки кретины, послышался еще чей-то смех. Какого же было мое удивление, когда из-за изгороди вышли Табби и Ли. И теперь уже над нами потешалась вся четверка.

– Грррррр! – злобно зарычала я. В тот момент я жалела, что не могу на самом деле стать супергероем. Я бы шарахнула всеми своими суперсилами по этим глумливым рожам.

Или расправила свою накидку и улетела прочь – чтоб никогда их больше не видеть.

– Веселого Хэллоуина, Дрю! – нагло крикнула Табби.

– Веселого Хэллоуина! – воскликнули они вместе с Ли, мерзко ухмыляясь.

– И долго вы с Ли там стояли? – гневно спросила я.

– Сколько надо! – фыркнул Ли. Они с Табби снова расхохотались.

– Мы там с самого начала стояли, – заявила Табби. – Все-таки, люблю я Хэллоуин! А ты?

Я лишь зарычала в ответ.

Не горячись, Дрю, убеждала я себя. Табби с Ли и их дружки-старшеклассники снова вас разыграли.

Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.

К концу этой ночи, сказала я себе, последними будем смеяться мы с Уолкером.

Как только появятся Шейн с Шейной, мы этих двух затерроризируем.

Тодд и Джо вновь натянули свои маски монстров. Они запрокинули головы и завыли по-волчьи. Тоддова маска была действительно уродлива. Искусственная слюна стекала с длинных заостренных клыков.

– Они хоть не пойдут с нами за конфетами? – спросила я у Табби.

Табби покачала головой и поправила тиару.

– Не-не! – отозвался Тодд из-под своей безобразной маски. – Стары уже мы с Тоддом за сладким ходить. Особенно с вами, маленькие плаксы.

– Так какого черта вы тогда вырядились? – спросил Уолкер.

– А мелких пугать! – ответил Джо, и они с Тоддом снова расхохотались.

Джо схватил меня за край маски и натянул мне ее на подбородок. Тодд хорошенько потер ладонями щеки Уолкера, стирая с них черный грим. После чего оба побежали на поиски других жертв.

Вот гады!

Я была рада, что они ушли. Я стояла и смотрела им вслед – ну как передумают и вернутся?

– Славные парни, – сказал Ли, поставил свой оранжевый в черную полоску мешок на траву и принялся возиться с антеннами на голове.

С другой стороны улицы донесся детский смех. Я повернулась и увидела группку из четырех ребят – все монстры и гоблины – бегущих по дорожке к дому.

– Пойдем уже, – сказала Табби. – Что-то холодает…

– А Шейн и Шейна появятся? – спросил Ли.

– Ага. Они перехватят нас по дороге, – сказала я.

Мы пересекли улицу и направились к первому дому – высокому, ярко освещенному кирпичному дому с улыбающейся тыквой в переднем окне.

Когда мы ступили на гравий подъездной дорожки, я взглянула на наручные часы.

И ахнула. Пятнадцать минут девятого!

Шейн и Шейна должны были встретиться с нами в восемь. Где же они? Они никогда не опаздывают. Никогда. Я с трудом сглотнула.

Неужели и этот Хэллоуин будет испорчен? Неужели что-то пойдет не так?

15

Мы взошли на крыльцо и заглянули в дом через остекленную переднюю дверь. Из-за нее на нас уставился здоровенный рыжий котище с небесно-голубыми глазами.

Я позвонила.

Через несколько секунд улыбающаяся молодая женщина в джинсах и желтой водолазке поспешно подошла к двери. Она несла корзинку со «Сникерсами» и «Милки-Вэями».

– Выглядите замечательно! – сказала она, кидая по батончику в каждый мешок.

– Дрю, подай уже мешок! – приказала Табби.

– Ой, простите. – Я все еще переживала из-за Шейна и Шейны. Я протянула женщине раскрытый мешок. Кот щурил на меня свои потрясающие голубые глаза.

– Ты, должно быть, принцесса? – спросила женщина у Табби.

– Нет. Балерина, – ответила та.

– А ты у нас кто, уголек? – спросила женщина Уолкера.

– Типа того, – буркнул тот. Он даже не пытался изображать Темную-и-Ненастную-Ночь.

– Веселитесь! – сказала женщина и закрыла дверь.

Мы соскочили с ее крыльца и побежали по скованной морозцем траве в следующий двор. Оглянувшись на дом, я увидела, что кот смотрит нам вслед.

Во втором доме свет не горел. Так что мы направились через лужайку к третьему. На его крыльце уже стояла кучка детей, распевая:

– Сладость или пакость! Сладость или пакость!

– Ну и где они? – шепнула я Уолкеру.

Он пожал плечами.

– Если они не придут… – начала я. Но увидела, что Табби смотрит на меня. Так что я не стала договаривать.

Мы подождали, когда те ребята уйдут, после чего сами поднялись на крыльцо. Два малыша – на вид лет трех-четырех – подошли к нам с пакетиками воздушной кукурузы в руках.

Их немало позабавил пчелиный костюм Ли. Они попросили разрешения подергать за антенны. Маленький мальчик поинтересовался, где его жало.

– Оставил в ком-то торчать, – ответил Ли.

Они долго изучали черный-пречерный прикид Уолкера. Думаю, он их немножко пугал.

– Ты типа монстр? – робко спросила у него маленькая девочка.

– Нет. Я уголек, – ответил Уолкер.

Она торжественно кивнула.

Мы поспешили дальше и обошли три дома в конце квартала. Я заметила двух малышей, с которыми мне раньше приходилось сидеть. Они были в одинаковых костюмах роботов. Я ненадолго отстала – поболтать с ними.

Потом пришлось побегать, чтобы догнать остальных. Они пересекли улицу и приступили к обходу домов на другой стороне.

Мощный порыв ветра взметнул мою накидку. Я поежилась и бросила еще один нервный взгляд на часы.

Где они? Где Шейн и Шейна?

Весь план на них держится…

– Вау! Нормально так поживились! – воскликнул Ли. Он держал мешок открытым и на ходу изучал содержимое.

– Неужели тебе дали «Кит Кет»? – возмутилась Табби. – Что угодно бы отдала за «Кит Кет».

– А какой-то хмырь всучил яблоки! – сказал Ли, скорчив брезгливую гримасу. Он полез в мешок и вытащил одно. Потом изо всех сил размахнулся и запулил его через двор.

Яблоко звонко стукнулось о ствол дерева и отлетело на дорожку.

– Вот зачем люди выносят яблоки? – ворчал Ли. – Неужели не понимают, что мы сладостей хотим?

– Некоторые люди – просто нищеброды, – ответила Табби. Она достала свое яблоко и бросила на траву, после чего поддала носочком балетной туфельки.

Они заслужили свою участь, думала я. Оба – редкостные придурки.

Но где же Шейн и Шейна?

Мы собирали сладости всю дорогу до конца квартала. Было уже довольно поздно, и большинство малышей разошлись по домам.

Светофор на углу был сломан. Мы вошли в глубокую тень.

Одна из антенн Ли все время норовила отвалиться. Он в который раз принялся ее поправлять.

Когда мы подошли к углу, высокое раскидистое дерево закрыло от нас луну, и стало еще темнее.

– Ой! – вскрикнула я, когда из-за дерева перед нами выскочили две фигуры.

Я решила, что вернулись Тодд и Джо.

Но быстро сообразила, что это не они.

Две фигуры в серой мгле повернулись к нам спиной, преграждая путь. На них были темные одеяния, свободно спадавшие до земли. А их головы…

Их головы…

Их головы скрывали тыквы!

Большие, круглые тыквы, аккуратно сидящие на плечах.

– Оба-на! – испуганно вскрикнул Уолкер. Он попятился и врезался в меня.

Табби и Ли от изумления разинули рты.

Но самое большое потрясение ждало нас впереди.

Когда они медленно повернулись к нам лицом, мы увидели их лица – а-ля джек-фонарь.

Жуткие зубастые ухмылки, глубоко вырезанные в тыквах.

Горящие треугольные глаза.

Горящие настоящим огнем!

Языки оранжево-желтого яркого пламени плясали прямо в их головах!

И когда тыквоголовые улыбнулись нам своими огненными, зубчатыми улыбками, мы с Уолкером разинули рты и завопили от ужаса.

16

Эхо нашего крика прокатилось по всему кварталу.

В глазах у тыквоголовых сверкнул огонь.

Я повернулась к Табби и Ли. Свет джеков-фонарей отбрасывал на их лица яркие блики. Они спокойно стояли, глядя на ухмыляющиеся тыквенные головы.

Табби повернулась ко мне.

– Вот вы, значит, какую штуку придумали? Напугать нас пытаетесь?

– Мы же знаем, что это Шейн и Шейна, – сказал Ли. – Он дернул за один из свободно ниспадающих костюмов. – Эй, Шейн, как дела?

Оба тыквоголовых хранили молчание.

– Как вы проделываете эту фишку с огнем? У вас там свечи? – допытывалась Табби. – И как вы при этом можете видеть?

Тыквенные головы лишь молча ухмыльнулись в ответ. Язычки огня постреливали из резных ртов.

Я поежилась. Эти костюмы были слишком уж реалистичны. Я могла слышать шипение пламени внутри оранжевых голов. При ближнем рассмотрении костюмы оказались темно-зелеными, цвета тыквенных плетей.

Почему страшно нам, а не Ли с Табби? – не могла понять я.

Я ожидала, что Шейн и Шейна появятся в чем-то поистине устрашающем. Но я не ожидала ничего столь убедительного, как эти «джек-фонарные» головы.

Костюмы были потрясающие. Но я чувствовала себя такой растерянной! Табби и Ли определенно не испугались

Опять Хэллоуин насмарку – как и два предыдущих, подумала я.

Я встала рядом с Уолкером. Под черным гримом я не могла видеть выражение его лица.

– Как они устроили это с огнем? – спросил он. – Это и впрямь потрясающе!

Я кивнула.

– Но Табби и Ли не испугало, – шепнула я в ответ.

– Рано же, – прошептал Уолкер. – Шейн с Шейной только начали.

Моя накидка спутала мне ноги. Я рывком отбросила ее назад.

Тыквоголовые по-прежнему не говорили ни слова.

Табби подобрала мешок и повернулась к нам.

– Вам нужно что-нибудь получше, чтоб напугать нас с Ли, – усмехнулась она.

– Мы же не трусливые зайчата, как некоторые, – похвастался Ли.

Пламя выстрелило из треугольных глаз джеков-фонарей. Они склонили головы и уставились на Табби и Ли.

Как они это делают? – не понимала я. Как им удается контролировать огонь? Пульт у них, что ли, какой-то?

– Ну что, так и будем столбами стоять? Или за конфетами пойдем? – требовательно спросила Табби.

– Давайте отправимся в ваш район, – предложила я ей.

Табби хотела было что-то ответить, но шипение, вырвавшееся из тыквенных голов, заставило ее умолкнуть.

– Давайте пойдем куда-нибудь еще, – произнес один из джеков-фонарей. Его голос звучал, как хрип и хруст одновременно. Слишком резкий, чтобы быть шепотом. Сухой, сдавленный звук.

– Куда-нибудь еще, – эхом отозвался его товарищ. Голос у него был такой же хрустящий. Словно кто-то давил сухие опавшие листья.

– Прошу прощения? – воскликнул Ли.

– Мы знаем район получше, – прохрустел первый тыквоголовый. Рот с зазубринами, прорезанный глубоко в тыквенной мякоти, не двигался. Шипение доносилось откуда-то изнутри. Язычки желто-оранжевого пламени взметались в такт словам.

– Мы знаем район получше.

– Район, какого вы никогда не забудете.

Табби рассмеялась. И закатила глаза.

– О, вау. Страшные голоса! – сказала она с сарказмом.

– Ооооо, я дрожу! Я дрожу! – издевался Ли.

Они с Табби опять засмеялись.

– Уймитесь, ребятки, – сказала им Табби. – Костюмы у вас хорошие. Но нас они не пугают. Так что и говорите нормально.

– Ага, – поддакнул Ли. – И вообще, пошли уже к новым домам. А то поздно.

– Сссссссследуйте за нами, – прошипел один из тыквоголовых.

– Следуйте за нами в новый район. Лучший район.

Они двинулись вниз по улице. Огромные головы подскакивали на плечах во время ходьбы. Пламя мерцало в глазах, освещая путь, будто факелами.

– Что они делают? – прошептал мне на ухо Уолкер. _ это не по плану. Куда они нас ведут?

Я понятия не имела.

17

Мы прошли три квартала, все больше удаляясь от наших домов. Мы миновали ряд больших каменных домов с широкими лужайками, окруженных высокими изгородями. Следующий квартал практически пустовал – начавшееся там однажды строительство было быстро заморожено.

Тыквоголовые шли быстрыми, широкими шагами. Головы подскакивали на плечах. Их в буквальном смысле огненные взгляды были устремлены вперед; они ни разу не оглянулись.

– Куда мы идем? – требовательно спросил Ли, переходя на трусцу, чтобы их догнать. Он потянул одного из них за плечо. – Вы прошли мимо уймы отличных домов.

Оба «джека» даже не замедлили шаг.

– Давайте испробуем новый район, – прошипел один.

– Дасссс, – подхватил его товарищ. – Новый район. Лучший район. Вот увидите.

Они провели нас мимо пустовавшей парковки. Мимо ряда маленьких, темных домов.

– Куда мы идем? – прошептал Уолкер. Он ткнул пальцем в Шейна и Шейну. – Что это с ними? Зачем они это делают? Они уже начинают пугать МЕНЯ!

– Уверена, они знают, что делают, – прошептала я в ответ.

Я окинула взглядом квартал. Ряженых было всего ничего. Впрочем, время было позднее, и малышня могла разойтись по домам.

На следующей подъездной дорожке двое высоких ребят – горилла и толстый клоун – рылись в своих мешках. Они чуть не влезли туда головами, и не обратили на нас ни малейшего внимания.

– Эй, мы уже кучу хороших домов прошли! – взбунтовался Ли. Он ткнул пальцем в кирпичный дом на углу. – Может, остановимся здесь? Тут люди дают батончики горстями. Реально – горстями!

Тыквоголовые проигнорировали его слова и продолжали идти.

– Эй, вы! А ну стоп! – потребовала Табби.

Они с Ли забежали вперед и преградили тыквоголовым путь.

– Стоп! Ну-ка, остановитесь!

– Новый район, – прокаркал один.

– Давайте попробуем новый район, – эхом отозвался другой.

– Лучший район.

По спине у меня пробежал холодок. Уж слишком странно вели себя Шейн и Шейна.

Я вытащила край накидки из зарослей сорняков. Воздух внезапно налился сыростью и холодом. Я закуталась в накидку.

Впереди Ли снова возился с антенной. Я увидела, что балетные туфельки Табби забрызганы грязью.

Вслед за тыквоголовыми мы перешли улицу. И тут они сошли с тротуара и устремились в темный лесок.

Уолкер держался рядом со мной. Даже сквозь толстый слой грима я могла разглядеть выражение тревоги на его лице.

– Зачем они ведут нас в лес? – прошептал он.

Я пожала плечами:

– Наверное, собираются пугать Табби и Ли.

Увядшие листья и сухие ветки хрустели под нашими подошвами, когда мы пробирались между деревьев.

Страшная мысль вспыхнула у меня в мозгу. Внезапно я вспомнила четырех исчезнувших толстяков.

Четыре человека. Будто в воздухе растворились. И никто их больше не видел.

Я вспомнила мамины предостережения. Я вспомнила, как она просила нас держаться других детей и освещенных районов.

Я вспомнила, как ей не хотелось отпускать нас на гуляния.

Это ошибка, поняла я.

Мамины наставления были абсолютно разумны. Нам не следовало идти через темный лес.

Нам не следовало удаляться от оживленных улиц, от ярко освещенных домов.

Нам не следовало удаляться от всех в этот темный, страшный лес.

– Новый район, – проскрипел один из тыквоголовых, не оборачиваясь.

– Всего лишь лесок пройти, – прошептал другой. – Действительно хороший район. Вот увидите.

Мерцающий в их головах свет освещал переплетения голых деревьев и бурьяна.

Мое сердце заколотилось. Я прибавила шагу, чтобы не отстать от остальных

Шейн и Шейна – наши добрые друзья, убеждала я себя.

И конечно же, они знают, что делают.

Но это не по плану. Это совсем не то, что мы все вместе планировали.

И почему меня не покидает какое-то дурное предчувствие?