Текст книги "Ужас лагеря «Желейный Джем»"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

22

Я искала Розу и Джеффа. А кроме того, я все утро потратила на поиски своего брата. Я нисколько не сомневалась, что он отчаянно режется в какую-нибудь из спортивных игр. Тем не менее, обойдя лагерь от футбольного поля на одном его конце до площадки для гольфа на другом, я так и не встретила Эллиота.

Неужели мой брат тоже исчез?

Эта пугающая мысль не давала мне покоя.

Нам необходимо бежать из этого лагеря!

Бродя переплетениями дорожек, я снова и снова повторяла про себя эти слова.

Желейный Король, маленький фиолетовый комок, был повсюду, ухмылялся мне с каждого указателя. Даже его рисованная улыбка вызывала у меня мурашки.

Что-то ужасно неправильное было в спортивном лагере Желейного Короля. И чем больше я бродила по лагерю, вглядываясь в каждое лицо в поисках брата, тем страшнее мне становилось.

Бадди поймал меня после обеда. Он снова отвел меня на площадку для софтбола.

– Венди, тебе нельзя бросать команду, – сказал он сурово. – Забудь о вчерашнем. У тебя все еще есть шанс. Если ты победишь сегодня, вы все выиграете Королевские Монеты.

Не хотела я никаких Королевских Монет. Я хотела увидеть своих родителей. Я хотела увидеть своего брата. А еще я хотела унести ноги отсюда!

В этот раз я не стала играть отбивающей. Я играла на левом поле, что давало мне время.

Я разрабатывала план нашего побега.

Это будет не так уж и трудно, решила я. Мы с Эллиотом выскользнем с территории лагеря после ужина, когда все будут смотреть на Шествие Победителей. Мы спустимся по холму, обратно на шоссе. А там, своим ходом или на попутке, доберемся до ближайшего городка и до полицейского участка.

Я знала, что уж полицейские-то в два счета разыщут наших маму и папу.

Простой план, верно? Теперь все, что мне оставалось сделать, так это найти Эллиота.

* * *

Наша команда проиграла со счетом семь к девяти.

Я успела вылететь еще до конца игры. Остальные ребята были разочарованы проигрышем команды, но мне было по барабану.

Я до сих пор не выиграла ни одной Королевской Монеты. Когда мы трусцой бежали к общежитиям, я заметила, что Бадди наблюдает за мной. На лице его застыло раздражение.

– Венди, каким спортом займешься теперь? – окликнул он меня.

Я сделала вид, будто не слышу, и побежала дальше.

"Следующим видом спорта у меня намечен бег, – мрачно подумала я. – Бег со всех ног, прочь из этого ужасного места".

Когда я проходила мимо главного корпуса, земля задрожала, зарокотала. На сей раз я не обратила на это ни малейшего внимания и продолжала свой путь к общежитию.

* * *

Я не могла найти Эллиота вплоть до конца ужина. Только тогда я увидела, как он направляется к выходу из столовой в компании двух приятелей. Они смеялись, громко переговаривались и врезались друг в друга грудью.

– Эллиот! – крикнула я, бросаясь за ним. – Эй, Эллиот, подожди!

Он повернулся ко мне.

– А, здрасте, – сказал он. – Как дела?

– Никак ты забыл, что у тебя есть сестра? – гневно вопросила я.

Он нахмурился.

– Не понял?

– Где тебя носило? – спросила я.

Его лицо расплылось в ухмылке.

– Да вот, побеждаю тут, – сказал он. Он приподнял висевшую на шее цепочку, чтобы продемонстрировать мне прикрепленные к ней золотые монеты. – У меня их уже пять.

– Радость-то какая, – ехидно промолвила я. – Эллиот, нам нужно бежать отсюда!

– Как бежать? – Он удивленно наморщил лоб.

– Да, – настаивала я. – Мы должны бежать из этого лагеря – сегодня же!

– Не могу, – уперся Эллиот. – Не буду.

Ребята протискивались мимо нас, торопясь на Шествие Победителей. Вслед за Эллиотом я вышла из столовой. Затем я оттащила его с дорожки на поросший травой участок возле стены здания.

– Ты не можешь уйти? Почему? – допытывалась я.

– Не могу, пока не выиграю шестую монету, – заявил он и позвенел своим монетным ожерельем у меня перед носом.

– Эллиот, тут опасно! – закричала я. – А мама и папа наверняка…

– Ты просто завидуешь, – перебил он и снова позвенел монетами. – Ты до сих пор ни шиша не выиграла, вот!

Я сжала кулаки. Мне хотелось его задушить. Честное слово, хотелось.

До чего же азартен, паршивец! Вечно ему нужно во всем выигрывать.

Я вздохнула поглубже и постаралась говорить спокойно.

– Эллиот, неужели ты совсем не волнуешься за маму и папу?

На мгновение он потупился:

– Немножечко.

– Вот видишь, нужно выбраться отсюда и найти их! – заявила я.

– Завтра, – отрезал он. – После утреннего забега. После того, как я выиграю шестую монету.

Я открыла рот, чтобы возразить. Но что толку?

Я прекрасно знала, каким упертым может быть мой братец. Уж если ему приспичило выиграть шестую монету, он не уйдет, покуда не выиграет ее.

Я не могла спорить с ним. Не могла и потащить его силой.

– Сразу после завтрашнего утреннего забега, – сказала я, – мы свалим отсюда! Победишь ты или проиграешь. Договорились?

Он поразмыслил.

– Хорошо. Договорились, – сказал он наконец. И убежал на поиски своих друзей.

* * *

Четверо ребят гордо вышагивали в Шествии Победителей. И глядя на них, я вспоминала знакомых мне ребят, которые проходили этой дорогой прежде.

Диердре. Роза. Джефф…

А вдруг они все действительно вернулись домой? Вдруг их просто забрали родители? Вдруг они сейчас находятся дома, целые и невредимые?

Возможно, я застращала сама себя без причины, подумала я.

Все остальные обитатели лагеря, казалось, прекрасно проводят время. Почему одна я места себе не нахожу?

А потом я вспомнила, что я такая не одна.

В памяти всплыло залитое слезами личико Алисии.

Что же такое видела Алисия, что так страшно ее напугало? Почему она так отчаянно пыталась предупредить нас, чтобы мы убегали?

"Наверное, я никогда этого не узнаю", – сказала я себе.

Когда Шествие Победителей завершилось, я не испытывала желания возвращаться в общежитие. Я знала, что не смогу уснуть. Слишком много мыслей не давало мне покоя.

Когда остальные ребята стали расходиться, я юркнула в густую тень. Затем я прокралась вдоль дорожки к покатому холму, на котором возвышалось здание главного корпуса.

Прячась за широким вечнозеленым кустом, я улеглась на траву. Ночь была пасмурная, прохладная. Воздух был сырой и душный.

Я устремила взгляд на небо. Тучи скрывали звезды и луну. Далеко в вышине пересекал черноту мерцающий красный огонек. Самолет. Интересно, куда он летит?

Застрекотали сверчки. Ветер взъерошил мне волосы.

А я все смотрела в беззвездное небо. Пыталась расслабиться. Пыталась успокоить себя саму.

И через несколько минут послышались голоса. Шаги.

Я поднялась на колени и пониже пригнула голову.

Голоса становились громче. Засмеялась девушка.

Очень осторожно я выглянула в просвет между ветками. И увидела двоих вожатых, быстро шагающих по дорожке, что вела на вершину холма.

Позади них я увидела еще одну группу вожатых, торопливо поднимающихся по склону. Все они, казалось, куда-то ужасно спешат.

Я пониже пригнулась за кустом и затаилась в темноте.

Они направляются к главному корпусу, решила я. Наверное, там у них какое-то собрание.

Их белоснежные рубашки и шорты были хорошо видны даже во мраке. Стараясь не попасться им на глаза, я наблюдала, как они поднимались по тропе.

Но, к моему удивлению, в главный корпус они не пошли. Не дойдя несколько ярдов до входа в здание, они свернули с дорожки и устремились в лес.

Куда же они идут?

Я увидела еще две группы вожатых, пробирающиеся среди деревьев. В этом лагере, должно быть, не меньше сотни вожатых, поняла я. И все они сегодня ночью зачем-то отправились в лес.

Я выждала, пока все, как мне казалось, вожатые не прошли мимо. Затем я медленно поднялась на ноги.

Посмотрела в лес. Но увидела одну лишь непроглядную тьму. Тени поверх теней.

Я пригнулась, услышав еще два голоса.

Глядя через ветки, я разглядела Холли и Бадди. Они шли размашистым шагом, бок о бок.

Я подождала, пока они не прошли мимо. Потом вскочила.

Крадучись в густой тени, я последовала за ними в лес.

Меня не останавливали даже опасения быть пойманной. Я должна была узнать, куда собрались все вожатые.

Бадди и Холли быстро шли через лес, раздвигая на своем пути высокий бурьян, перешагивая через упавшие ветви и сучья деревьев.

К моему удивлению, впереди возникло невысокое белое сооружение. Казалось, оно мерцает тусклым, слабым светом.

Строение было довольно невысоким. Вершина его была закруглена.

Я разглядывала его через ряды деревьев. Похоже на эскимосское иглу, подумала я.

Что это за странное здание? Почему его возвели в лесу?

В стене зияла темная прорезь входа. Холли нырнула в низкий дверной проем. Бадди последовал за ней.

Я выждала примерно с минуту. Затем подошла к отверстию.

У меня чаще заколотилось сердце. Какое странное маленькое здание! Круглое и гладкое, будто изо льда.

Я колебалась. Я заглянула в дверной проем, но ничего не могла разглядеть внутри. И не слышала ничьих голосов.

"Что же мне делать?" – спрашивала я себя.

Должна ли я зайти внутрь?

Да.

Я собралась с духом и спустилась в отверстие.

23

Три крутые ступеньки спускались к слабо освещенному дверному проему. Единственным источником света являлась маленькая красная лампочка у самого пола.

Я вошла в темно-красный свет, затем остановилась и прислушалась.

Из следующего помещения до меня доносился тихий многоголосый говор.

Ведя рукою по голой бетонной стене, я медленно двинулась на звук голосов. К еще одному дверному проему, находившемуся от меня по правую руку.

Я остановилась возле него. Затем медленно, осторожно заглянула внутрь.

Моим глазам открылся просторный квадратный зал. Четыре факела, закрепленные на стенах в передней его части, озаряли зал мерцающим оранжевым светом.

Вожатые сидели на длинных деревянных скамьях, лицом к невысокой сцене. Над сценой висел фиолетовый плакат. Он гласил: ТОЛЬКО ЛУЧШИЕ.

Это маленький театр, поняла я. Или что-то вроде зала собраний.

Но почему он укрыт в чаще леса? И почему все вожатые собрались здесь сегодня ночью?

Долго ждать ответов мне не пришлось.

На сцену поднялся Бадди. Он быстро вошел под оранжевый свет факелов. Затем он развернулся лицом к толпе вожатых.

Я прошмыгнула в дверной проем. В задней части зала факелов не было. Темно – хоть глаз выколи.

Ступая на цыпочках, я бочком пробиралась вдоль задней стены.

Дверь в чулан была открыта. Я юркнула в нее.

Бадди поднял обе руки. Вожатые тут же умолкли. Они сидели навытяжку, все как один, и не сводили с него глаз.

– Время обновления, – провозгласил Бадди. Его голос эхом отразился от бетонных стен.

Вожатые сидели неподвижно. Ни один не шевелился. Никто не издавал ни звука.

Бадди достал из кармана золотую монету. Королевскую Монету, сообразила я. Она висела на длинной золотой цепочке.

– Время обновить наши мысли, – произнес Бадди. – Время вспомнить наше призвание.

Он высоко поднял золотую монету. Она замерцала в свете факелов, когда он начал раскачивать ее. Взад и вперед. Медленно.

– Очистите ваш разум, – снова заговорил он, на этот раз тихо. – Очистите ваш разум, как я очистил свой.

Сверкающая золотая монета неспешно покачивалась взад и вперед. Взад и вперед.

– Очистите… очистите… очистите ваш разум, – твердил Бадди нараспев.

"Да он же гипнотизирует их!" – поняла я.

Бадди гипнотизировал всех вожатых. И сам он тоже находился под гипнозом!

Я шагнула вперед. Я не в силах была поверить собственным глазам и ушам!

– Очистите ваш разум ради служения владыке! – провозгласил Бадди. – Мы все здесь ради этого. Чтобы служить владыке во всем его величии!

– Служить владыке! – хором отозвались вожатые.

"Кто он такой, этот владыка?" – задавалась вопросом я.

О чем они вообще говорят?

Бадди продолжал выкрикивать лозунги. Глаза его были широко раскрыты. Он не мигал.

– Нам не нужны мысли! – выкрикивал он. – Нам не нужны чувства! Мы отдаем себя в услужение владыке!

И внезапно я получила ответ на некоторые из одолевавших меня вопросов.

Теперь я понимала, почему Бадди не закричал, не рухнул на землю, когда я ударила его в грудь битой.

Он был под гипнозом и ничего не чувствовал.

Он был в своего рода трансе. Он не мог почувствовать удара битой. Он вообще не мог чувствовать ничего.

– Только лучшие! – кричал Бадди, взметнув кулаки над головой.

– Только лучшие! – хором повторяли вожатые. Они не мигали, их отрешенные лица застыли в мерцании факелов неподвижными масками.

– Только лучшие! Только лучшие!

Они скандировали этот лозунг снова и снова. Их голоса эхом отражались от стен. Двигались только их рты. Словно челюсти марионеток.

– Только лучшие могут служить владыке! – прокричал Бадди.

– Только лучшие! – в последний раз отозвались вожатые.

На протяжении всего выступления Бадди раскачивал монету над головой. Теперь же он опустил ее обратно в карман шорт.

В комнате воцарилась тишина.

Гнетущая тишина. Зловещая тишина.

А потом я чихнула.

24

Я зажала ладонью рот.

Слишком поздно.

Я чихнула опять.

Рот Бадди широко раскрылся от изумления. Он выставил перед собою палец, указывая на меня.

Несколько вожатых вскочили на ноги и обернулись.

Я повернулась к двери. Удастся ли мне сбежать через нее прежде, чем один из них поймает меня?

Нет.

Ни за что мне отсюда не выбраться.

Ноги мои тряслись. Но я заставила себя двигаться. Я попятилась назад.

Зачем я забралась так далеко в зал? Почему не осталась стоять в дверном проеме, в безопасности?

– Кто здесь? – послышался голос Бадди. – Здесь так темно… Кто это?

"Замечательно! – подумала я. – Он не понял, что это я".

Но очень скоро они поймают меня и вытащат на свет.

Я отступила еще на шаг назад. И еще на шаг.

Тьма окружила меня.

Я повернулась.

– Ой! – невольно вскрикнула я, обнаружив, что чуть не провалилась в зияющий дверной проем.

Оказывается, это был вовсе не чулан.

Черные каменные ступени круто уходили вниз. Куда же они ведут?

Я не имела ни малейшего представления. Однако выбора у меня не было. Лестница была единственным моим шансом на спасение.

Держась стены, я бросилась вниз по лестнице. Мои ноги поскальзывались на гладких камнях.

Я споткнулась и чуть не полетела головою вперед. Но успела схватиться за стену и удержалась.

А лестница все дальше и дальше уходила вниз, вниз…

Воздух сделался жарким и кислым. Я задержала дыхание. Пахло прокисшим молоком.

Откуда-то снизу пророкотал странный, утробный стон.

Я остановилась, чтобы отдышаться.

Хорошенько прислушалась.

Низкий стон вновь прокатился над лестницей. Порыв кислого воздуха проник мне в нос.

Я оглянулась. Нет ли за мной погони? Вдруг вожатые заметили, как я ускользнула через дверь?

Нет. Очевидно, в зале было слишком темно. Я не слышала никого на лестнице. Они меня не преследовали.

Чем же так ужасно смердит внизу?

Мне хотелось остановиться здесь. Я не хотела продвигаться хоть сколько-нибудь дальше.

Но что мне еще оставалось? Я знала, что наверху меня уже ищут.

Опираясь рукой о каменную стену, я продвигалась вниз.

Лестница привела меня в длинный узкий туннель. В конце его брезжил бледный свет. Еще один низкий стон пророкотал в отдалении. Пол задрожал.

Я вдохнула поглубже и быстро зашагала через туннель. Воздух сделался горячим и влажным. Мои туфли расплескивали лужи на полу туннеля.

"Куда же он ведет? – гадала я. – Выведет ли он меня обратно в лес?"

Когда я уже почти достигла конца туннеля, очередной порыв кислого ветра заставил меня поперхнуться. Я кашляла и пыталась удержать содержимое желудка внутри.

Что за омерзительный запах!

Пахло гниющим мясом и тухлыми яйцами. Пахло мусором, пролежавшим на солнцепеке много-много дней.

Я обеими руками зажала рот. Смрад был так силен, что я буквально чувствовала его вкус!

Я начала давиться.

"Не думай о запахе! – скомандовала я себе. – Думай о чем-нибудь другом. Думай о распустившихся цветах. Думай о благоухающих духах".

Сама не знаю как, но я сумела успокоить желудок.

Потом, заткнув двумя пальцами нос, чтобы избавится от зловония, я доковыляла до конца туннеля.

Я остановилась, когда туннель окончился огромной, ярко освещенной комнатой.

Я остановилась и уставилась… на самую отвратительную, самую ужасную картину, какую мне когда-либо доводилось видеть!

25

Щурясь от яркого света, я увидела десятки детей со швабрами, ведрами и насосами.

Сначала мне показалось, что они моют гигантский, фиолетовый воздушный шар. Больше любого воздушного шара из тех, что выпускают на параде по случаю Дня Благодарения!

Но когда его окатили водой, и швабры заходили по его бокам, шар издал громкий стон.

И тогда я поняла, что передо мной отнюдь не воздушный шар. Это было неведомое существо. И существо это было живым. Передо мною было чудовище.

Желейный Король собственной персоной.

Не симпатичный маленький талисман, но жирная фиолетовая гора слизи размером чуть ли не с дом. Увенчанная золотой короной.

Два огромных, слезящихся желтых глаза вращались на его голове. Он причмокнул своими толстыми фиолетовыми губами и вновь застонал. Комья густой белесой слизи шлепались на пол из его волосатых ноздрей.

От его туши исходили волны нестерпимого зловония. Даже зажав нос, я не могла отделаться от этого смрада.

От него смердело дохлой рыбой, гниющим мусором, прокисшим молоком и жженной резиной – всем этим сразу!

Золотая корона подскочила на его осклизлой влажной голове. Фиолетовое брюхо заколыхалось, словно в утробе его бушевали океанские волны. А потом он исторг громоподобную гнилостную отрыжку, от которой затряслись стены.

Дети – десятки детей – работали, как проклятые. Они обступали безобразного монстра. Они поливали его из шлангов. Скребли его громадную тушу швабрами, губками и щетками.

А в то время, как они трудились, на их головы дождем сыпались какие-то маленькие круглые предметы. Клик! Клик! Клик! Круглые маленькие создания раскатывались по всему полу.

Улитки!

Улитки вылезали прямо из кожи Желейного Короля.

Я начала давиться, осознав, что отвратительное чудовище потеет улитками!

Я отпрянула назад, в туннель, зажимая обеими руками рот.

Как могли эти дети выносить такое чудовищное зловоние?

Зачем они его мыли? Зачем трудились, не покладая рук?

Я ахнула, узнав одну из них.

Алисия!

Она держала в обеих ручонках насос и поливала раздутое колышущееся брюхо Желейного Короля. Ее рыжие волосы промокли и облепили лоб. Она поливала чудище водой – и в голос рыдала.

Я увидела Джеффа. Он усердно тер шваброй раздутый бок монстра.

Я открыла рот, чтобы окликнуть Джеффа и Алисию. Но дыхание застряло у меня в горле, и оттуда не вырвалось ни звука.

А потом кто-то бросился ко мне со всех ног. Спотыкаясь и пошатываясь. В туннель. Подальше от яркого света.

Диердре!

В руке она сжимала истекающую водой губку. Светлые волосы промокли насквозь. Измятая одежда тоже промокла до нитки.

– Диердре! – с трудом выдавила я.

– Уноси ноги отсюда! – закричала она. – Беги, Венди!

– Но… но… – пролепетала я. – Что происходит? Зачем вы это делаете?

Диердре всхлипнула.

– Только лучшие! – прошептала она. – Только лучшие становятся рабами Желейного Короля!

– Что? – Я вытаращилась на нее, разинув рот, а она стояла передо мной, дрожа всем телом от холодной воды, пропитавшей ее одежду.

– Разве ты не видишь? – закричала Диердре. – Они все – победители. Все, кто выиграл шесть монет. Он получает самых сильных детей. Тех, кто станет наилучшими работниками.

– Но… почему? – не понимала я.

Улитки выскакивали из кожи чудовища и щелкали по каменному полу. На нас повеяло новой волной кислого смрада, когда из раздутых губ вырвалась очередная громовая отрыжка.

– Зачем вы все его моете? – спросила я.

– Он… его нужно мыть постоянно! – всхлипнула Диердре. – Ему нужно все время оставаться мокрым. А еще он не может выносить собственного запаха. Поэтому ему доставляют сюда самых крепких ребят. И заставляют нас мыть его день и ночь.

– Но, Диердре… – начала я.

– Если мы прекратим его мыть, – продолжала она, – если хотя бы попытаемся передохнуть, он… он съест нас! – Она задрожала всем телом. – Он… он уже съел сегодня троих ребят!

– Нет! – воскликнула я, задохнувшись от ужаса.

– Он такой омерзительный! – в голос причитала Диердре. – Эти ужасные улитки, выскакивающие из его тела… эта мерзкая вонь!

Она схватила меня за руку. Пальцы ее были мокрыми и холодными.

– Вожатые все под гипнозом, – зашептала она. – Желейный Король имеет над ними полную власть.

– Я… я знаю, – ответила я.

– Уноси ноги! Скорее! – взмолилась Диердре, сжав мою руку. – Приведи помощь, Венди. Пожалуйста…

Гневный рев заставил нас обеих подскочить.

– О нет! – взвыла Диердре. – Он увидел нас! Слишком поздно!

26

Монстр издал еще один рев.

Диердре разжала пальцы, выпустив мою руку. Дрожа от страха, мы повернулись к чудовищу.

Король ревел в потолок, ревел лишь для того, чтобы держать своих рабов в страхе. Его слезящиеся желтые глаза были закрыты. Он не заметил нас с Диердре… пока не заметил.

– Приведи помощь! – прошептала Диердре. Затем она подняла губку и побежала к своему рабочему месту у королевского бока.

На мгновение я оцепенела. Оцепенела от ужаса. Не в силах поверить в происходящее.

Очередная рокочущая отрыжка стряхнула с меня всю задумчивость, и я со всех ног бросилась в туннель. Теперь я, по крайней мере, знала, отчего в лагере так часто трясется земля!

Кислый смрад преследовал меня по всему туннелю и даже на каменных ступенях лестницы. Я боялась, что никогда не смогу избавиться от него. Боялась, что никогда больше не смогу нормально дышать.

"Как же мне помочь ребятам? – спрашивала я себя. – Что я могу сделать?"

Я была слишком напугана, чтобы мыслить ясно.

Я бежала в темноте, а перед глазами стоял образ Желейного Короля, причмокивающего своими ужасными фиолетовыми губами. Я видела, как он закатывает свои желтые глаза. Видела безобразных черных улиток, исторгаемых его влажной кожей.

Когда я достигла вершины лестницы, меня одолевала дурнота. Но я понимала, что не могу терять ни минуты. Надо было спасать ребят, которых сделали рабами, заставив прислуживать чудовищу. И остальных ребят в лагере я тоже должна была спасти – пока их тоже не обратили в рабство.

Я выглянула из помещения, которое принимала за чулан. Четыре факела до сих пор горели, освещая переднюю часть маленького театра. Но в зале не было ни души.

Где же вожатые? Может быть, ищут меня в лесу?

Вполне возможно.

"Куда же мне идти?" – подумала я. Не могла же я провести ночь в этой каморке. Мне необходимо было вдохнуть свежего воздуха. И найти подходящее место, чтобы все обдумать.

Я осторожно выбралась из "иглу". В темную, беззвездную ночь. Укрывшись за толстым стволом дерева, я обшаривала глазами лес.

Среди деревьев метались узкие белые лучи фонарей.

Да, сказала я себе. Вожатые действительно ищут меня.

Я попятилась назад, подальше от перекрещивающихся лучей света. Стараясь не издавать ни звука, я стала пробираться через лес и бурьян к дорожке, что вела к главному корпусу.

"Удастся ли мне добраться до общежитий и предупредить всех? – беспокоилась я. – Поверит ли мне хоть кто-нибудь? Что, если вожатые стерегут общежития, только и дожидаясь, когда я покажусь?"

На дорожке послышались голоса. Я юркнула за дерево, пропуская мимо двоих вожатых. Их фонарики выписывали широкие круги на покатом склоне холма.

Как только они скрылись из виду, я стрелою вылетела из леса и помчалась вниз по склону. Держась в тени, я пробежала мимо бассейна, мимо теннисных кортов. Лагерь был погружен в темноту и тишину.

Я поняла, что смогу надежно укрыться в зарослях живой изгороди возле беговой дорожки. Тяжело дыша, я метнулась за изгородь. Упала на колени и поползла в гущу кустов.

Я устроилась поудобнее на колючей подстилке из сосновых иголок под изгородью. Осторожно выглянула наружу. Теперь вокруг царила лишь темнота.

Я вдохнула полной грудью. Потом еще раз. Как же сладок был свежий воздух.

"Мне нужно подумать, – сказала я себе. – Нужно подумать…".

* * *

Я проснулась в испуге, услышав громкие крики.

Когда я умудрилась заснуть? Где это я?

Я несколько раз моргнула. Села и потянулась.

Тело мое онемело. Болела спина. Ныл буквально каждый мускул.

Я огляделась по сторонам. И обнаружила, что по-прежнему лежу в кустах. Утро было серое, пасмурное. Солнце безуспешно пыталось пробиться сквозь густые облака.

А откуда голоса?

Подбадривающие крики?

Я поднялась на ноги и выглянула через просветы в изгороди.

Состязание в беге! Оно только что началось. Я увидела шестерых мальчишек в футболках и шортах, которые, склонившись вперед, на всех парах мчались вдоль дорожки. Толпа ребят и вожатых подзадоривала их громкими выкриками.

И кто, вы думаете, несся впереди всех?

Конечно же Эллиот!

– Нет! – крикнула я сиплым ото сна голосом.

Я вышла из-за изгороди и поспешила к беговой дорожке.

Я знала, что его необходимо остановить. Я не могла позволить ему победить в забеге. Я не могла допустить, чтобы он выиграл шестую монету. Если Эллиот ее выиграет, его тоже обратят в рабство!

Он мчался во весь опор. Он оставил пятерых своих соперников далеко позади.

Что же мне делать? Что?!

В панике, я вдруг вспомнила наш условный сигнал.

Мой свист в два пальца. Сигнал Эллиоту, чтобы он расслабился.

Он услышит свисток и непременно сбавит скорость, решила я.

Я поднесла два пальца ко рту. И свистнула.

Только вот не сумела издать ни звука. Слишком уж пересохло во рту. У меня заколотилось сердце. Я попыталась еще раз. Нет. Свистнуть не получалось.

Эллиот повернул на последний круг. И теперь не было способа помешать его верной победе.