Текст книги "Вторжение Человекосжималок. Часть первая"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

11

– Не-е-е-е-е-е-ет! – завопил я не своим голосом.

Мне не хотелось ждать, чтобы увидеть, кто – или что – вылезет из гроба.

Я вылетел из комнаты, точно ошпаренный, и захлопнул за собой дверь.

Стрелой пронесся я по коридору – мимо плакатов с ковыляющими мумиями и ревущими монстрами.

Я ворвался в другую комнату. Это оказалась вовсе не кухня. Я выбрал неверное направление.

И очутился в какой-то не то мастерской, не то лаборатории.

Сквозь собственное тяжелое дыхание я различал булькающие звуки. Длинный стол был весь заставлен пробирками и мензурками. Через низенький потолок тянулись клубки проводов и переплетения труб. Вдоль стен выстроились причудливые электрические машины.

Повсюду мерцали красные и синие огоньки. Пузырящаяся голубая жидкость переливалась через край огромной стеклянной банки.

Что же это такое? – задавался вопросом я, переводя взгляд с одного предмета на другой в тщетной попытке рассмотреть их все. Ради всего святого, чем здесь занимается мистер Флешман?

Если он уехал, почему же оставил все как есть? Почему ничего не закрыл и не отключил?

У меня не было времени искать ответы на все эти вопросы.

Послышалось громкое шипение, словно воздух выходил из автомобильной покрышки.

Меня окатило волной ледяного воздуха.

Повернувшись на звук, я увидел, как из-за лабораторного стола поднимается густой туман. Густым облаком поплыл он через лабораторию.

И пока он плыл, он начал принимать форму.

На пухлых белых плечах возникла пушистая белая голова. Вот она втянулась в плечи. Выдвинулась. Втянулась снова. Я увидел два серых глаза. Туманный рот.

Рот распахнулся в ужасающем стоне. Человеческом и нечеловеческом одновременно.

– О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о…

Фигура поднималась все выше и выше. И, по мере приближения ко мне, разрасталась.

Это же привидение! Настоящее, всамделишное привидение!

Туманная фигура парила надо мной.

Расползалась, одновременно наливаясь темнотой.

Окутывала меня покровом нестерпимого холода.

12

– О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о… – послышался еще один низкий стон. Жуткий звук вибрировал в воздухе.

Призрак налетел на меня.

Я в ужасе закричал.

Он окутал меня, как холодный туман. И кружил, кружил.

Только туман этот был живой.

Резко выдохнув, я поднырнул под него.

А потом ринулся вперед. И тут же врезался в лабораторный стол. Несколько мензурок и колб опрокинулись. По полу расползалась густая голубая лужа.

Я устремился к двери.

Вывалился в коридор. Там стояли темнота и тишина.

Из комнаты до меня донесся низкий стон туманного призрака.

– Да что же тут творится?! – заорал я.

И тут же отшатнулся, когда в конце коридора возникла массивная фигура.

Чудовище!

Оно повернулось ко мне, ссутулив разлагающиеся плечи, и зарычало, кивая безобразной своей башкой, как будто узнало меня.

Оно сделало тяжелый шаг ко мне.

Потом – еще шаг.

Я оцепенело уставился на его ужасную, растекающуюся плоть, на свисающий глаз, на обломанные зубы, такие желтые на фоне раздробленной зеленой морды.

Оно вновь зарычало. И жадно щелкнуло зубами.

О, черт. Я был прав насчет мистера Флешмана.

Все это время я был прав.

Я знал, что здесь творятся страшные вещи. Ну почему мне никто не верил?!

А теперь было слишком поздно. Слишком поздно…

Если я, конечно, не найду пути к спасению.

– БУХ… БУХ…

Чудовище неуклюже зашагало ко мне.

Я нырнул обратно в лабораторию. Больше деваться было некуда.

Полным отчаяния взглядом я обвел страшную комнату в поисках оружия. Чего-нибудь, чтобы швырнуть в эту тварь. Чего-нибудь, чем можно было бы ее задержать, чтобы я мог унести ноги.

Бежать…

Я схватил первое, что подвернулось под руку. Маленький, квадратный предмет. Металлический.

Буду метить в голову, сказал я себе. И покрепче сжал предмет в руке.

Ноги тряслись.

БУХ… БУХ.

С каждым его грохочущим шагом меня пробивала дрожь.

Врежь ему по башке – и беги из лаборатории, напутствовал я себя. Потом – на кухню.

Домой. Домой. Домой.

Я заставил себя вернуться в коридор.

Огромная тварь стояла в нескольких футах от меня, преграждая мне путь. Выбитый глаз раскачивался на нерве. Она утробно зарычала. Она тяжело шагнула ко мне.

Я поднял металлический квадратик. Приготовился метнуть.

И тут мне на плечо легла рука.

Я отчаянно заорал. Развернулся.

И уставился в ухмыляющуюся физиономию мистера Флешмана.

– Я предупреждал тебя, Джек, – прошептал он. – Надо было слушать!

13

Его рука стиснула мое плечо.

– Я… я… я… – заикался я.

Его усмешка стала шире.

– Джек, тебя трясет! – воскликнул он.

– Простите, – пролепетал я. – Я не знал. В смысле, я ничего не видел. Правда! Я никому не скажу! Пожалуйста…

Он фыркнул.

– Нет, честное слово! – закричал я. – Прошу вас, отпустите! Я никому не скажу, что видел!

– Очень на это надеюсь, – ответил он и отпустил мое плечо. – Если расскажешь, это может стоить мне работы.

– Что? Работы? – Мой голос сорвался. Я привалился спиной к стене и постарался унять дрожь в ногах.

Мистер Флешман кивнул.

– Я делаю спецэффекты, – пояснил он, – для фильмов ужасов.

Я уставился на него. Открыл рот, чтобы сказать что-нибудь, но смог издать ни звука.

Он положил руку на мохнатое плечо чудовища.

– Как тебе мой парнишка? Я его назвал Миляга. Уж больно милый. – Он ущипнул чудовище за длинную морду.

– Вы… вы его сами сделали? – выдавил я.

Мистер Флешман снова кивнул:

– Ага. Своими руками. Управляется дистанционно.

Он поднял небольшой пульт, напоминающий пульт от телевизора. Нажал на кнопку, и пасть чудовища открылась и закрылась. Нажал на другую кнопку – и чудовище мигнуло.

– Ух ты! Вот это да! – воскликнул я. Мне уже чуточку полегчало. Я понял, что должен принести мистеру Флешману свои извинения.

– Извините, что забрался в ваш дом… – начал я.

Он поднял руку.

– Не извиняйся, – сказал он. – Я приготовил все это для тебя. Я поставил Милягу у окна кухни, чтобы привлечь твое внимание. Я видел, как ты влез в окно. И ждал.

– Но… зачем? – спросил я. – Вы ведь так старались меня отпугнуть. А тут…

– Моя работа держится в строжайшем секрете, – ответил мистер Флешман, облокотившись на Милягу. – Я пытался сделать так, чтобы ты прекратил за мной следить. Но я видел, что прекращать ты не намерен. Так что я решил, коли так, хорошенько тебя напугать.

– Да уж, напугали, так напугали! – признался я.

– Как тебе мой трюк с привидением? – поинтересовался мистер Флешман. Он провел меня обратно в лабораторию.

– Как вы так сделали? – спросил я.

– Это проекция. Видишь? – Он снова достал из кармана пульт. Нажал на кнопку, и из маленького объектива полился свет.

– Я проектирую на дым изображение призрака, – пояснил мистер Флешман.

Я смотрел, как туман вновь обретает форму. Выглядело так натурально!

– На самом деле, это очень простой трюк. Все, что ты тут видел, Джек – спецэффекты. Но я никому не могу позволить шпионить за мной и выведывать мои секреты.

Я еще раз извинился.

Тут пришел его черед извиняться:

– Надеюсь, я не слишком тебя напугал. Иногда меня малость заносит. – Он рассмеялся. – А что, ты думал, здесь происходит?

– Ну, не знаю, – ответил я. – Я увидел, как вы боретесь с Милягой, ну и…

– Я его испытывал в действии, – пояснил мистер Флешман.

– Ну, о том, что здесь видел, я никому не скажу, – пообещал я и последовал за ним к кухонной двери. Уже в дверях я остановился, вспомнив кое о чем.

– Фотоальбом, – сказал я.

Он прищурил свои серебристо-серые глаза.

– Какой альбом?

– Я видел фотоальбом, – ответил я. – А в нем – сплошь какие-то зеленые чудики. Что это было?

Он тяжело вздохнул.

– Это модели, которые я делал для одного фильма. Мне заказали сотню таких. Да вот досада: фильм так и не увидел свет.

– Так они остались у вас? – спросил я.

Он покачал головой:

– Нет. Они принадлежат студии. А она отошла от дел.

Я вышел на крыльцо.

– Что ж, спасибо за шоу ужасов, – сказал я. – Обещаю никогда больше за вами не шпионить, мистер Флешман.

Он рассмеялся:

– Может, я сделаю тебя своим подопытным, Джек. Ну, знаешь… буду проверять на тебе, какое впечатление производят мои новые создания.

– Ух ты. Вот здорово будет! – воскликнул я. Мы распрощались, и я поспешил домой.

Мне не терпелось рассказать маме с папой, как я ошибался насчет мистера Флешмана. Оказывается, он классный дядька. Я знал, что они будут подшучивать надо мной и повторять: «А ведь мы говорили!». Но мне было все равно.

Каким счастьем, каким облегчением было для меня узнать правду о моем соседе, и что в его доме не происходит ничего страшного!

Тогда я и знать не знал, что самое страшное ожидает меня впереди.

14

– Что ж, рада, что ты разгадал эту тайну, – сказала за ужином мама. Она передала мне ведерко с жареным цыпленком. Моим любимым – с хрустящей корочкой. – Стало быть, мистер Флешман работает над фильмами ужасов.

– Я это и так знала, – ввязалась Белл. Она уже умудрилась размазать картофельное пюре с подливкой по всему подбородку. – Я знала, что все эти страшные штучки – всего-навсего спецэффекты.

– Нет, не знала! – отрезал я.

– Нет, знала!

– Не знала! Вот еще!

– Можем мы хоть раз спокойно поужинать? – вздохнул папа. – А ты, Белл, вытри подбородок. – Он погрузил вилку в пюре и повернулся ко мне. – Значит, тайна раскрыта? Никаких больше диких историй?

– Никаких диких историй, – пообещал я.

– Да куда он денется! – усмехнулась Белл. – Ну не может он без диких историй.

– Ничего подобного! – вскричал я. – Подумаешь, один раз…

– Спросите у него, почему все прозвали его Тарелочником, – сказала Белл. – Давайте. Спросите его.

– Заткнись, Белл, – прошипел я.

– Почему тебя прозвали Тарелочником? – спросила мама.

Я пожал плечами:

– Убей – не знаю.

* * *

Следующие несколько дней пролетели стремительно. Последние дни летних каникул всегда пролетают чересчур быстро!

На лето нам задали прочесть две книги. Одну я уже одолел и сейчас был на середине второй.

Когда я не сидел, уткнувшись носом в книгу, то следил за небесами в поисках метеора. Во всех новостях метеор прочно занял первое место.

Серебристый объект по-прежнему кружил вокруг Земли – а ученые всего мира по-прежнему ломали над ним головы.

Никто из них так и не смог придти к определенному выводу – что это за объект и откуда он взялся!

Я искал и искал. Но так никогда и не увидел его.

В ночь воскресенья, перед началом занятий, метеорит совершенно вылетел у меня из головы. Я мог думать только о школе. Кто у нас будет преподавать? Какие ребята соберутся в классе?

Раздеваясь перед сном, я нащупал что-то в кармане джинсов. Засунув руку в карман, я извлек квадратный металлический предмет из лаборатории мистера Флешмана.

Должно быть, я тогда машинально сунул его в карман, подумал я. И принялся вертеть его в руках.

Он был маленький и блестящий, размером с пейджер.

И как я мог подумать, что такой вот фитюлькой можно остановить здоровенного монстра? – удивился я. Охваченный паникой, я не мог тогда мыслить здраво.

На ощупь предмет был совершенно гладкий. Я нажал на кнопочку с тыльной стороны, но ничего не произошло. Поднеся его поближе к глазам, я разглядел на верхней части три ряда крошечных дырочек.

Может быть, это какая-то навороченная солонка, подумал я.

У меня и в мыслях не было красть эту штуку. Завтра же верну ее мистеру Флешману, решил я. Положил ее на тумбочку и забрался в постель.

Не скоро я смог уснуть. Все думал о школе. И не мог выбросить из головы все, что видел в доме мистера Флешмана. Потрясающие киноафиши… искусственный призрак… радиоуправляемый монстр…

А потом, когда я лежал в полусне, пришли голоса.

Дребезжащие голоса; казалось, они доносятся издалека. Чудные, тоненькие голоса, как у жевунов из «Волшебника страны Оз». И все как один что-то быстро-быстро тараторили.

Может, мне это снится? Или кто-то болтает на заднем дворе?

Я вслушивался в них, пытаясь понять, что они говорят. Но голоса заглушались шипением и свистом, словно передаваемые далекой радиостанцией.

Треск помех то становился тише, то нарастал. Бормотание голосов сливалось в подобие музыки.

Что они говорят? Неужели они разговаривают со мной?

Может, кто-то так оригинально пытается меня разбудить? Или это все – часть моего сна? Какой раздражающий сон! Как бы мне хотелось знать, что они говорят!

Всю ночь я ворочался и метался по кровати. Поворачивал голову то так, то эдак. Но голоса все равно звучали у меня в ушах. Дребезжащие, почти металлические голоса, то пропадающие, то снова прорывающиеся сквозь гул статических помех.

Я зарывался головой в подушку. Я натягивал подушку на голову и прижимал ее к ушам.

Но голоса не смолкали. И тараторили так быстро, так возбужденно…

Они не смолкали, пока меня не разбудил голос мамы.

– Джек! Джек! – окликнула она из-за двери. – Пора вставать! Школа!

Я сел, точно подброшенный пружиной. Сна не было ни в одном глазу.

Я поднялся на ноги и встал, как вкопанный.

– Джек? Ты меня слышишь? – крикнула мама. – Пора вставать в школу!

– Я готов! – отчеканил я громким, чистым голосом. – Я буду подчиняться!

15

– Что?! – воскликнула за дверью мама. – Что ты сказал?

И только тут я понял, что стою посреди комнаты, замерев по стойке смирно.

– Я готов! – выкрикнул я, как солдат на плацу. – Я буду подчиняться!

– Заканчивай этот цирк, – сказала мама. – Одевайся. Твоя сестра уже внизу.

Я стоял прямо, будто аршин проглотил, слыша, как она спускается по лестнице. Затем, невероятным усилием воли, я заставил тело расслабиться.

– Почему я так говорю? – спросил я вслух.

Я окинул взглядом комнату. Все вроде на месте. Но я все равно ощущал себя не в своей тарелке. Я чувствовал… растерянность.

Я услышал жужжание у себя в голове. Словно стрекотали миллионы сверчков. Я потряс головой. Попытался прочистить уши пальцами.

Но тихое стрекотание рождалось не в голове; оно доносилось откуда-то еще.

Я принялся натягивать чистую пару джинсов. А голоса нашептывали мне что-то. Два голоса. Три. Откуда-то совсем рядом.

Голоса звучали, как стрекот насекомых. Но я их понимал!

– Когда вы прибудете? – спросил я. – Вы можете назвать мне день?

Я слушал их тихий, приглушенный расстоянием ответ.

А потом отсалютовал, точно солдат.

– Я буду подчиняться! – пообещал я.

Я уставился на черную квадратную коробочку, лежавшую на тумбочке. Голоса доносились именно из нее. Несколько голосов, сливающихся в один.

Я взял коробочку. Я чувствовал, как она вибрирует в такт жужжанию голосов.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил я коробочку. – Когда вы прибудете?

И тут мое дыхание прервалось.

Кто они? Зачем я говорю с ними? Почему я их понимаю? Чего им от меня нужно?

В голове проносились миллионы вопросов. Миллионы пугающих вопросов.

Я схватил коробочку и запихнул ее в карман джинсов.

Я должен ее вернуть, сказал я себе, трясясь от страха.

Голоса что-то сделали со мной. Голоса заставляли меня вести себя странно.

Я не мог заставить их умолкнуть. Я должен вернуть коробочку мистеру Флешману.

Мистер Флешман…

Может, это тоже какой-то спецэффект?

Но если это всего лишь кинотрюк, почему он заставляет меня так странно себя вести?

Я надел футболку, торопливо сунул ноги в кроссовки. Потом скатился по лестнице, вбежал на кухню и направился к задней двери.

– Куда это ты навострился? – поинтересовалась мама. Она сидела за столом напротив Белл. Белл зачерпывала ложкой большие порции каши.

– Нужно кое-что вернуть, – ответил я, взявшись за ручку двери.

– Не раньше, чем ты позавтракаешь! – отрезала мама и показала на стул: – Садись.

Голоса щебетали у меня в ушах.

– Я буду подчиняться, – сказал я.

Я повернулся и подошел к столу. Плюхнулся на стул наискосок от Белл.

– Джек, – сказала Белл, – спорим, вам достанется мистер Лэйкер? – И засмеялась. Мистер Лэйкер был самым суровым и придирчивым учителем в нашей школе.

Белл говорила что-то еще, но я ее не слышал. Ее слова потонули в гуле голосов.

– Джек, ты портфель собрал? – осведомилась мама. Она встала и направилась к кофеварке – налить себе еще кофе.

– Я буду готов, – ответил я.

Белл продолжала в красках расписывать грозного мистера Лэйкера. Но шум голосов у меня в ушах нарастал. Я видел, как движутся губы Белл, но не слышал ее.

– Хватит! Хватит! – заорал я.

– Я ничего не делала! – заверещала Белл.

– Молчать! – приказал я голосам.

– Я молчу, молчу! – взвизгнула Белл.

– Джек, что с тобой такое?! – возмущенно спросила мама.

В голове прояснилось. Я уставился на нее.

– Зачем ты орешь на сестру? – спросила мама, наклоняясь ко мне.

– Я… не знаю, – пробормотал я. – Ничего не могу поделать…

Голоса снова защебетали.

– Мам, скажи ему, чтоб не смотрел на меня так! – захныкала Белл. – Он пытается меня напугать.

– Джек, возьми себя в руки, – сказала мама. – Разве ты не рад первому дню в школе?

– Я буду готов, – сказал я.

– Прекрати разговаривать как робот, – велела мама. – Ты пугаешь сестру. – Потом добавила: – Между прочим, ты пугаешь и меня.

– Я буду подчиняться, – ответил я.

Я зажмурился и усилием воли попытался изгнать голоса из головы. Я знал, что мне нужно сделать. Я должен вернуть коробочку мистеру Флешману.

Я вскочил. Схватил рюкзак. И выбежал в заднюю дверь.

Я слышал, как мама что-то кричит мне вслед. Но не остановился.

Мне позарез нужно отдать коробочку мистеру Флешману.

С коробочкой в руках я поспешил к его подъездной дорожке.

Но голоса… голоса…

Они приказали мне повернуться. Тараторя наперебой, они велели мне уходить.

Я пытался сопротивляться.

Я сделал несколько шагов вверх по дорожке. Я помахал коробочкой, на случай, если мистер Флешман видит меня из окна.

Но после этого мою голову пронзила невыносимая боль. Виски раскалывались. Перед глазами полыхнула ослепительная белая вспышка.

Раскаленная вспышка боли.

Я повернулся и побежал. Я бежал всю дорогу до школы. Бежал с маленькой черной коробочкой в руке и настырным стрекотом голосов в ушах.

В школе все шло хорошо… поначалу. Я не загремел в класс к мистеру Лэйкеру. Я попал к миссис Хофф, которая славилась своей добротой. И все мои друзья оказались со мной в одном классе.

Я засунул коробочку вглубь рюкзака. Я не слышал голосов весь остаток утра. Я не слышал их и днем… до урока ИЗО.

Миссис Хансен, училка ИЗО, всегда напоминала мне жужжащего шмеля. Она низенькая, кругленькая, и снует от парты к парте эдак вприпрыжку.

Она объявила, что сегодня мы будем лепить скульптурный портрет из глины. В качестве модели она выбрала Мадди. Устраиваясь на высоком табурете перед всем классом, Мадди делала вид, что ужасно стесняется.

Но все мы прекрасно знали, что застенчивость Мадди неведома.

Она тут же приняла позу кинозвезды. Сидела она идеально; солнечный свет из окна озарял ее лицо и играл в волосах.

Я начал с ног Мадди. Знаю, звучит странно, но мне всегда нравится начинать с ног, а лицо делать в последнюю очередь. Глина в моих руках была теплая и податливая. Потихоньку я начал расслабляться и даже получать удовольствие от работы.

Я вылепил левую ногу Мадди. Потом взялся за правую.

Мне хотелось обдумать все, пока голоса молчат. Без их настойчивого, насекомьего стрекота я, по крайней мере, мог мыслить ясно.

Что это за коробочка? И зачем она находилась в доме мистера Флешмана? И что давало ей такую власть надо мной?

Неужели мистер Флешман мне лгал? И никакой он не кинодел?

Но если он не кинодел… то кто же он?

В голове засвистели статические помехи. Я отложил скульптурку и закрыл глаза.

Голоса вернулись. Они трещали и стрекотали. Разговаривали со мной. Заполняли мой разум. Заполняли. Заполняли…

– Джек, и как прикажешь это называть? – голос миссис Хансен прорвался сквозь стрекот, свист и треск помех.

Я открыл глаза.

Миссис Хансен взяла мою скульптуру и подняла на обозрение всему классу. Я ахнул при виде того, что слепил.

Шар. Идеально круглый шар.

– Что это? – допытывалась миссис Хансен.

– Это его мозг! – противным голосом крикнула Мадди.

– Тарелочник наносит новый удар! – объявил Генри.

– Я готов! – выкрикнул я, вскакивая на ноги. – Я буду подчиняться! – И тут же отсалютовал. Затем я выхватил глиняный шар у миссис Хансен и запулил его через весь класс.

Шар угодил в окно. Стеклянная панель задрожала, но не разбилась. Шар прилип к стеклу.

Миссис Хансен испуганно вскрикнула.

Некоторые ребята засмеялись. Остальные потрясенно молчали.

– Ну и зачем ты это сделал? – спросила миссис Хансен, сузив глаза. – Мне это не кажется смешным.

– Я буду готов, – повторил я своим голосом «а-ля робот». – Они идут!

– Немедленно прекрати! – потребовала миссис Хансен. – Ты всех пугаешь. Зачем ты кидался глиной?

– Что? – Голоса жужжали в ушах. Я едва слышал собственные слова.

– Они идут, – повторил я. – Они уже покинули свою планету. И очень скоро они будут здесь.

Рука учительницы сжала мое плечо. Она развернула меня к выходу и легонько подтолкнула.

– Ребята, – сказала она, – я на минуточку.

Все глазели мне вслед, когда она вывела меня в коридор.

Я с трудом сглотнул, пытаясь подавить нарастающий страх.

– Куда вы меня ведете? – воскликнул я. – Куда?