Текст книги "Месть садовых гномов"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Месть садовых гномов

1

Клак, клак, клак.

Пинг-понговый шарик, цокая, проскакал по всему полуподвалу.

– Есть! – завопил я, глядя, как Минди помчалась вдогонку.

Стояла невыносимая июньская жара. Дело было днем в первый понедельник летних каникул. И Джо Бертон сделал свой великолепный удар.

Джо Бертон – это я. Мне двенадцать лет. И самое большое удовольствие для меня – это врезать шаром прямо в физиономию моей старшей сестрицы и чтоб она неслась ловить его.

Не думайте, что я играю нечестно. Просто хочется показать этой Минди, что не такая уж она замечательная, как ей кажется. Думаете, мы с сестрой не шибко ладим? Дело в том, что я очень не похож на своих родных. Минди, мама и папа – все, как один, худые, высокие блондины, а у меня каштановые волосы, и я толстенький коротышка. Мама говорит, что мне еще расти и расти. Словом, я мелкий. Я с трудом вижу пинг-понговую сетку. Только я все равно разобью Минди одной рукой.

Как я люблю выигрывать, а Минди терпеть не может проигрывать. И если вы думаете, что она играет честно, то дудки. Каждый раз, как я закручиваю шар, она орет, что это не считается,

– Джо, запуливать шар не по правилам, – скулит она, извлекая шарик из-под дивана.

– Давай переподам! – кричу я. – Все чемпионы по настольному теннису так делают. Это называется крученым ударом.

Минди смотрит на меня, вытаращив свои зеленые глазищи.

– Еще чего, – бубнит она. – Моя подача. Она ж чокнутая. Хотите верьте, хотите нет.

Из всех четырнадцатилетних девчонок в нашем городе она самая чокнутая.

Почему? Я скажу почему. Возьмем ее комнату. Все книги у нее разложены по алфавиту – по авторам. Можете себе представить? Она на каждую завела карточку Все карточки разложены у нее в верхнем ящике стола. Собственный библиотечный каталог Дай ей волю, она бы обрезала все книжки, чтоб они были одного размера. Вот такая она организованная. В гардеробе у нее все развешано по цвету Сначала все красного цвета. Потом оранжевого. Потом желтого. Потом все зеленое, голубое, синее и фиолетовое. Она свои тряпки развешивает по спектру, как радугу.

А за обедом она ест все по часовой стрелке. Честное слово! Я смотрел. Сначала пюре. Потом горошек. А потом бифштекс. Если горошинка попадает в пюре, она просто не знает, как быть.

Чокнутая, да и только!

А я сам? Нет, я по части организованности ей в подметки не гожусь. Мне это слабо, Я не такой серьезный, как моя сестрица. Мне б только подурачиться. Ребята считают меня нарушителем общественного порядка, Все-все. Кроме Минди,

– Ну давай же, подавай, наконец! – кричу я ей. – Не тяни резину

Минди встает на свое место у теннисного стола и примеривается. (Встает она всегда на одно и то же место. На ковре даже проплешины в виде ее следов протерты.)

– Десять – восемь и моя подача, – говорит наконец Минди. (Она всегда называет счет перед тем, как подавать. Затем заводит руку с ракеткой за голову)

Я подношу ракетку к губам как микрофон.

– Она отводит руку назад, – комментирую я. – Толпа замерла. Напряженнейший миг

– Джо, перестань паясничать, – фыркает она. – Мне надо сосредоточиться.

Больше всего люблю изображать из себя спортивного комментатора, Минди это доводит до бешенства.

Минди снова заводит руку. Подбрасывает шарик вверх. И…

– Паук! – визжу я. – У тебя на плече!

– А-а-а-а-а-й! – Минди бросила ракетку и бешено заколотила себя по плечу. Шарик стукается об стол,

– Очко! – кричу я, – Очко в мою пользу!

– Еще чего! – злится Минди. – Шут гороховый, вот ты кто! – Она осторожно провела рукой по плечам своей розовой тенниски, взяла шарик и перекинула через сетку.

– Может, я и шут гороховый, зато весело! – отвечаю я, делая полный круг на месте и посылая шарик. Тот сначала ударяется о мою сторону, а потом перелетает через сетку.

– Так не по правилам, – сообщает Минди. – Эта подача не по правилам. Ты всегда так.

– Подумаешь, – говорю. – Это же игра. Пусть будет развлекуха.

– Я обставила тебя. Вот тебе и развлекуха.

– Подумаешь, – пожимаю я плечами. – Победа – это еще не все.

– Где это ты вычитал? – спрашивает Минди. – В своих комиксах от жвачки? – И снова выкатила глаза.

Довыкатывается, что в один прекрасный день они у нее на лоб вылезут.

Я тоже закатил глаза, так что одни белки остались.

– А так умеешь?

– Ах, как умно! – прошипела Минди. – Уж так умно. Поостерегся бы, а то закатить закатишь, а назад не выкатишь. Вот будут дела! Правда, тебе пойдет.

– Шутки для утки, – дразню я ее. – Шутки для утки дурные прибаутки.

Минди снова аккуратно заняла позицию для подачи.

– Она готовится к подаче, – снова бубню я в ракетку. – Она явно нервничает. Она…

– Джо, – взрывается Минди, – да перестанешь ты, наконец!

Она подбрасывает шарик в воздух. Поднимает ракетку и…

– Вот это класс! – воплю я. – Что за огромный зеленый пузырь вылезает у тебя из носа?

На сей раз она пропускает мои подначки мимо ушей и посылает шар через сетку. Я бросаюсь к шарику и успеваю перехватить его краешком ракетки. Он свечой взмывает над сеткой и приземляется в дальнем конце полуподвала. Между стиральной машиной и сушилкой. А Минди скачет за шариком на своих длинных, как у аиста, ходулях.

– А где Бастер? – кричит она оттуда. – Он же спал под сушилкой.

Бастер – наш пес. Огромный ротвейлер с башкой, как баскетбольный мяч. Больше всего он любит дрыхнуть на старом спальнике в углу полуподвала, особенно когда мы играем там в пинг-понг. Все его боятся как огня. Первые тридцать секунд. А потом он начинает играть и лизать своим длиннющим языком, а то валится на спину и ждет, чтоб ему чесали брюхо.

– Куда он подевался? – Минди закусила губу

– Да он где-то тут, – успокаиваю я ее. – Что ты вечно беспокоишься за Бастера? Он весит добрую сотню фунтов и может за себя постоять.

Минди нахмурилась.

– Ну да, постоит, только когда не попадется мистеру Макколлу. Ты что, забыл, что он сказал последний раз, когда Бастер затоптал его помидоры?

Мистер Макколл – наш сосед. Бастер прямо помешан на его дворе. Его хлебом не корми, дай покемарить под их тенистыми елями, а заодно вырыть ямки на лужайке, а иногда и целые котлованы. И закусить овош; ами с их огорода. В прошлом году Бастер выкопал весь салат мистера Макколла и слопал все его крупные кабачки, оставив голую грядку. За это мистер Макколл его ненавидит. Он сказал, что, если застукает его еще раз в своем огороде, сделает из него удобрение.

Мистер Макколл и мой папа первые огородники в нашем городке. Они заядлые огородники. Просто помешаны на своих овощах. Мне и самому нравится ковыряться на грядках, но не до такой же степени. Папа и мистер Макколл всегда соперничают на ежегодных выставках огородников. Обычно первенство достается мистеру Макколлу, но в прошлом году мы с моим стариком умудрились завоевать голубую ленточку за наши помидоры. Мистера Макколла от этого чуть кондрашка не хватила. Когда победителем объявили моего папашу, у мистера Макколла физиономия стала багровой, как наши томаты. Так что мистер Макколл решил во что бы то ни стало победить в этом году. Он начал удобрять грядки и опрыскивать рассаду от паразитов чуть ли не с Нового года. А посадил он нечто такое, что у нас, в Норт-Бей, в жизни никто не высаживал – такие чудные оранжево-зеленые дыни, которые называются касабами. Папа говорит, что мистер Макколл сделал большую ошибку. Он говорит, что этим его касабам ни за что не вырасти больше теннисного мяча. У нас в Миннесоте летний сезон для них слишком короткий.

– Огород мистера Макколла проиграет, – заявил я. – Наши томаты в этом году снова, как пить дать, выиграют. А благодаря моей специальной подкормке они вымахают с волейбольный мяч.

– Во-во, – съехидничала Минди, – с твою башку.

Вместо ответа я показал ей язык и скосил до предела глаза.

– Чья подача? – спрашиваю.

Минди подает целую вечность, можно с ума сойти.

– Еще я подаю, – отвечает она и аккуратно принимает позицию у стола.

Вдруг послышались шаги. Такие тяжелые, гулкие. Прямо за спиной Минди по ступеням.

– Кто там? – кричит Минди.

И тут у нее за спиной появляется он. Глаза у меня вылезают из орбит.

– Не может быть! – изо всех сил завопил я. – Это… Макколл!

2

– Джо! – взревел он. Пол сотрясся от его прыжка: это он прыгнул к Минди.

Минди побелела как полотно. Пальцы с такой силой впились в ракетку, что костяшки побелели. Она хотела было круто повернуться и посмотреть, кто там сзади, но не смогла. Ноги у нее буквально вросли в то место, с которого она всегда подает.

Макколл выставил вперед свои огромные кулачищи, и вид у него был самый что ни на есть разъяренный.

– На этот раз я вам покажу. Сегодня-то я выиграю. Давай сюда ракетку

– Ах ты шут гороховый! – зашипела Минди. – Я… я так и знала, что это не мистер Макколл. Я знала, что это Лось.

Лось – это сын мистера Макколла и мой лучший друг Его настоящее имя Майкл, но все зовут его Лось. Даже родители. Лось самый большой парень во всем шестом классе. И самый сильный. Ножищи у него что стволы. И шея тоже. И еще он все время кричит. Совсем как его папаша.

Минди Лося на дух не переносит. Она говорит, что он ужасный неряха. А по мне, так он клевый парень.

– Эй, Джо, – орет Лось. – Где моя ракетка? – Мускулы у него на руке превращаются в шары, когда он тянется за моей ракеткой.

Я быстро отвожу руку, но он своей лапищей с такой силой хватает меня за плечо, что у меня чуть голова не отваливается.

– Ой, – верещу я.

А Лось хохочет, и от его хохота стены полуподвала сотрясаются. В конце он рыгает.

– Лось, как тебе не стыдно, – с отвращением ругается Минди.

Лось чешет свой коротко стриженный затылок.

– Гы! Спасибо, Минди.

– За что спасибо? – спрашивает она.

– А вот за это. – Он протягивает свою ручищу и выхватывает у нее ракетку. Потом победоносно крутит ракеткой над головой, задевая при этом лампочку.

– Ну как, готов к бою, Джо?

Он подбрасывает шарик в воздух и отводит ракетку назад.

Бац! Шарик летит через весь полуподвал, отскакивает от одной стены, затем от другой и перелетает через сетку на мою половину стола.

– Не в счет! – кричит Минди. – Это удар не по правилам.

– Класс! – ору я, тянусь за шариком и мажу. Лось подаст так подаст.

Лось снова врезает по мячику. Тот летит через сетку и – раз! – мне в грудь.

– Ой! – ору я, потирая синяк.

– Клевый удар, правда? – У Лося рот растягивается до ушей.

– Клевый, – говорю, – только так ты мне стол пробьешь.

Лось взмахивает над головой своими кулачищами.

– Лось – первая ракетка! – вопит он. – Лось – чемпион!

Мой приятель Лось парень неуемный. Минди считает его монстром. А я так считаю, что ему просто силы девать некуда.

Я подал, пока он махал руками.

– Эй! Нечестно! – протестует Лось. Он что есть силы врезает ручищей по столу и прихлопывает шарик. Раз – и в лепешку

– Пятнадцатый шарик за последний месяц. – От отчаяния я прямо завопил, схватил расплющенный шарик и бросил его в пластиковую корзинку из-под молочных бутылок, стоящую на полу (В ней уже было полно расплющенных пинг-понговых шариков.) – Нуты, кажется, побил собственный рекорд, – сообщил я.

– Вот так здорово! – восклицает Лось, вспрыгивая на теннисный стол. – Лось – чемпион!

– Да прекрати ты, шут гороховый! – взвизгивает Минди. – Ты же стол своротишь!

И она закрывает лицо руками.

– Лось – чемпион! Лось – чемпион! – скандирует Лось.

Теннисный стол качается и прогибается под его весом. Этот Лось, кажется, и меня наконец достал.

– Лось, вали со стола! Поживей! – истошным голосом воплю я.

– Это кто тут на меня? – воинственно грохочет он.

И тут раздается громкое «краааак».

– Ты же его сломаешь! – визжит Минди. – Слезай немедленно!

Лось спрыгивает и, покачиваясь, направляется ко мне, раскинув руки, как монстр-зомби из ужастика «Зомби-убийца с планеты Зеро», который мы смотрели по ящику.

– Сейчас я тебя в порошок сотру. – И бросается на меня.

Он на меня как навалится, я – бух! – на пыльный цементный пол. Лось прыг мне на живот и руки мои к полу прижал.

– Говори: помидоры Лося – самые лучшие! – приказывает и еще на мне прыгает, вот-вот в лепешку раздавит

– По… помидоры, – пытаюсь выдавить из себя, – Лось… не могу… дышать… правда… помогите.

– Говори! – мычит Лось и цап меня за шею своими лапищами и душит.

– Ууууу! – давлюсь я. Какое тут кричать: мне ни продохнуть, ни пальцем пошевелить. Голова у меня валится на бок.

– Лось! – слышу крик Минди. – Отпусти его! Отпусти сейчас же! Что ты с ним сделал!

3

– М… Минди, – со стоном промычал я. Лось отпустил мне горло и слез с меня.

– Ты что сделал с ним, чудовище? – закричала Минди. Она опустилась на колени, наклонилась надо мной и смахнула с моих глаз волосы.

– О… о… – Я поперхнулся и зашелся в кашле.

– Что такое, Джо? Что? – ласково спрашивает Минди.

– Филя-простофиля, вот что! – воскликнул я и расхохотался.

Минди дернула головой:

– Ах ты дрянной мальчишка!

– Обманули дурака на четыре кулака, – запел я.

– Так тебе и надо, задавака! – прыснул Лось. Я вскочил на ноги и хлопнул Лося по пятерне.

– Филя-простофиля! Филя-простофиля! – запели мы.

Минди вытянула перед собой свои тонкие, как спички, руки и уставилась на нас.

– Ничего тут смешного, – фыркнула она обиженно. – Но больше я тебе ни за что не поверю, вот увидишь!

– Испугала! – говорю я. – Видишь, коленки от страха трясутся.

– Я тоже весь дрожу, – подхватил Лось и стал трястись всей своей тушей.

– Да вы просто молокососы, – сердито бросила Минди. – Мне с вами делать нечего.

И, сунув руки в карманы своих белых шортов, она направилась к выходу. И вдруг застыла в двух шагах от лестницы. Прямо у большого полуподвального окна, которое выходило на передний двор мистера Макколла. Она посмотрела сквозь белые занавески. Глаза у нее округлились, и она закричала:

– О, нет, не может быть!

– Давай, давай, так и поверили, – засмеялся я и запустил в нее пыльный шарик, лежавший на ковре. – Думаешь, мы на такие дешевые шуточки поддадимся?

– Да это Бастер, – закричала Минди. – Он опять на дворе у мистера Макколла!

– Врешь! – бросился я к окну и вскочил на стул. Отодвинув занавеску, я выглянул. И правда, там сидел Бастер. Прямо посреди большой грядки мистера Макколла, что тянется через весь передний дворик. – Елы-палы! – вскрикнул я. – Он опять у них в огороде.

– В нашем огороде? Этого еще не хватало! – охнул Лось, подбегая ко мне. Он спихнул меня со стула, чтоб посмотреть. – Если мой папаша застанет вашу псину на огороде, он из нее отбивную сделает

– Бежим скорей! – испуганно проговорила Минди, хватая меня за руку. – Надо увести оттуда Бастера, пока мистер Макколл не застукал его, а то поздно будет!

Мы все – Лось, Минди и я – бросились со всех ног по лестнице наверх к входной двери и помчались через наш двор к Макколл ам.

На меже, отделяющей наш двор от соседей, мы перескочили через желтые и белые петунии, которые насадил здесь мой отец. Минди ногтями вцепилась мне в руку.

– Бастер роет яму! – в ужасе вскрикнула она. – Он сейчас погубит дыни.

Бастер, как машина, работал передними лапами, копая грядку. Земля и листья так и летели в разные стороны.

– Стоп, Бастер! – завопила Минди. – Нельзя!

Бастер и ухом не повел. Лось взглянул на свои штампованные пластиковые часы.

– Надо увести отсюда псину как можно быстрее, – сказал он. – Уже почти шесть. Мой папаша выйдет поливать ровно в шесть.

При одной мысли о мистере Макколле мне сразу становится дурно. Не буду врать: я боюсь его до чертиков. Он такой громила, мы с Лосем рядом с ним клопы! И он злой.

– Бастер, давай отсюда! – чуть не умоляю я нашу собаку.

Мы с Минди орем на него в один голос. Все это Бастеру как мертвому припарки.

– Да уведите вы свою псину отсюда поскорей. Ну утащите вы его! – шипит Лось.

Я качаю головой.

– Куда нам. Он такой боров. И такой упрямый. Мы его с места не сдвинем.

Я сунул руку под тенниску и пошарил в поисках блестящего металлического свистка для собак. Я его всегда ношу на веревочке у себя на шее. Я его даже на ночь не снимаю. Даже когда надеваю пижаму. Это единственное средство заставить Бастера слушаться.

– Без двух минут шесть, – предупреждает Лось, снова глянув на часы. – Отец появится с минуты на минуту.

– Свисти, Джо, свисти! – вопит Минди.

Я подношу свисток к губам и что есть силы дую.

– Сломался, – выпучив глаза, гудит Лось. – Ничего не слышно.

– Это ж собачий свисток, – объясняет ему Минди с видом училки. – Он издает очень высокие звуки. Собаки их слышат, а люди нет. Видишь? – Она показывает на Бастера. Тот вытащил нос из земли и насторожил уши.

– Осталось тридцать секунд, – сообщает Лось.

Я снова дую в собачий свисток. Есть! Бастер семенит в нашу сторону, поджав хвост.

– Давай, Бастер, живее! – прошу я. – Ну давай же. – И я раскинул руки.

– Да поживей ты, Бастер, чего ты плетешься? – умоляет его Минди.

Слишком поздно!

Мы слышим громкий хлопок. Дверь в доме Макколлов открывается… и на пороге показывается мистер Макколл.

4

– Джо! А ну-ка иди сюда! – рявкает отец Лося и вразвалку идет к нам, брюхом вперед (оно так и колышется у него под синей тенниской). – А ну давай, парень, да поживей!

Мистер Макколл раньше служил в армии. Поэтому он привык приказывать и привык, чтоб ему подчинялись.

Я, конечно, подчинился. Бастер семенит за мной.

– Опять этот пес в моем огороде? – холодно глядя на меня, спрашивает мистер Макколл. От его ледяного взгляда кровь в жилах замерзает.

– Н… никак нет, сэр! – заикаюсь я. Бастер садится около меня и зевает так, что за версту слышно. Вообш;е-то я врать не привык. Разве что Минди. Но сейчас жизнь Бастера висит на волоске. Надо же его спасать. А что прикажете делать?

Мистер Макколл идет враскачку к грядке. Внимательно изучает свои помидоры, кукурузу кабачки, эти свои дыни-касабы. Разглядывает каждый росток, каждый листик.

«О Господи! – думаю я. – На сей раз мы, кажется, влипли».

Наконец он отрывается от своих овощей и смотрит на нас. Глаза у него сузились и превратились в щелочки.

– Если эта псина не была здесь, то откуда кругом земля и листья?

– Наверное, ветер нанес? – предположил я. Чем черт не шутит, может, сойдет. Вдруг он проглотит это.

Лось стоит рядом тише воды, ниже травы. Это единственный случай, когда он не грохочет, как пустая бочка, – рядом с отцом он нем как рыба.

– Что вы, мистер Макколл, – начинает Минди. – Мы постараемся, чтобы и духу Бастера не было поблизости от вашего огорода. Можете быть уверены. – И она улыбается ему своей самой обворожительной улыбочкой.

Мистер Макколл крякает.

– Ну ладно. Но если только я поймаю его около моих дынь, я вызову полицию, чтоб его свезли на бойню. Я не шучу.

Я проглотил комок в горле. Я знаю, что он не шутит. Мистер Макколл не из тех, кто слово на ветер бросает.

– Лось, – рявкнул мистер Макколл, – тащи шланг и полей эти касабы! Я говорил тебе, что их надо поливать пять раз на день.

– Ладно, до скорого, – бросил нам Лось и, набычив голову, помчался за шлангом.

Мистер Макколл окинул нас мрачным взглядом, поднялся по ступенькам на крыльцо и хлопнул за собой дверью.

– Наверное, ветер нанес, – передразнивает меня Минди, вылупив глаза. – Ну ты даешь, Джо. Лучше ничего выдумать не мог? – засмеялась она.

– А что? Зато хоть как-то выкрутился, – оправдываюсь я. – И вообще не забывай, что это мой свисток спас Бастера. А ты только и могла, что жалко улыбаться.

Мы направились к дому споря на ходу И туг же остановились как вкопанные, услышав стон. Это был жуткий звук. Бастер сразу навострил уши.

– Что это такое? – прошептал я.

И тут же мы все поняли. Из-за угла дома показался отец с огромной лейкой. Он был в своем любимом наряде – специально для выхода на огород: в кроссовках с дырами на больших пальцах, мешковатых клетчатых шортах и красной тенниске с надписью: «На грядке, как Слон в посудной лавке!» И при этом он тяжело вздыхал и жалобно стонал. Да что такое с ним стряслось? В огороде наш папаша обычно в самом веселом расположении духа. Насвистывает. Улыбается. Так и сыплет дурацкими шуточками.

Что это с ним сегодня?

Сегодня явно что-то случилось. Что-то ужасное.

– Ребята, – стонет он, спотыкаясь, – ребята. Я вас искал повсюду

– Да что случилось, пап? В чем дело? – спрашивает Минди,

Отец хватается за голову и качает ее из стороны в сторону. Потом тяжело вздыхает и стонет:

– Мне… мне надо сообщить вам нечто ужасное.

5

– Да что случилось, пап? Говори же! – вскрикнул я.

А папа говорит свистящим шепотом:

– Я… я сегодня нашел плодовую мушку в помидорах! В наших самых больших помидорах! В «Красной королеве»! – И он смахнул со лба капли пота. – И как это случилось, ума не приложу. Что я только не делал: и окуривал, и опрыскивал, и ощипывал. Только за эту неделю дважды. – Папа сокрушенно покачал головой. – Бедные мои помидоры. Если эти плодовые мушки погубят мою «Красную королеву», мне не участвовать на огородной выставке!

Мы с Минди переглянулись. Не сомневаюсь, мы оба подумали об одном и том же. Взрослые здесь совсем чокнулись.

– Пап, ну подумаешь, всего одна мушка, – говорю я.

– Стоит, Джо, только одной завестись. Одной-единственной. И не видать нам голубой ленточки как своих ушей. Надо что-то делать. Немедленно. Не откладывая в долгий ящик.

– А как насчет этого нового инсектицида? – напомнил я. – Того, что только что прислали нам по каталогу «Все для вашего огорода»?

У папы загорелись глаза. Он взъерошил свои и без того взъерошенные волосы и воскликнул:

– Точно! «Прощай, огородная нечисть»! – и потрусил по дорожке к гаражу. – Пошли, пошли, ребятки! – запел он. – Попытка не пытка! – Папа на глазах ожил.

Мы с Минди побежали вдогонку. Папа достал из коробки три банки спрея. На банках красовались рекламные ярлыки: «Воспользуйтесь „Прощай, огородная нечисть“, и можете распрощаться с вредными насекомыми!» И картинка: плачущее насекомое подламывается под тяжестью чемодана. И машет лапкой. Папа дает одну банку Минди, одну мне.

– Покажем этой плодовой мушке! – восклицает он и идет обратно к грядкам.

Мы снимаем колпачки, направляем «Прощай, огородная нечисть» на кусты томатов.

– Раз, два, три… огонь! – командует папа.

Мы с папой уже опрыснули две дюжины кустов, подвязанных к высоким шестам, а Минди еще и не приступала. Она, вероятно, изучала состав и инструкцию на банке.

– Из-за чего тут шум-гам? – раздался голос мамы, появившейся на крыльце.

На маме ее излюбленный «домашний» наряд: папины старые клетчатые шорты и старая синяя тенниска, которую он подарил ей несколько лет назад после деловой поездки куда-то. На ней надпись: «Мне скучно без тебя!» Еще одна дурацкая огородная шутка в духе нашего папы.

– Привет, дорогая, – откликнулся папа. – Мы тут воюем с плодовой мушкой. Хочешь посмотреть?

Мама рассмеялась и прищурила свои зеленые глаза.

– Ужасно соблазнительно. Но мне надо закончить мои пригласительные открытки.

Мама художник-график. У нее свой кабинет у нас на втором этаже. Она делает невероятные рисунки на компьютере. Потрясающей красоты закаты, горы и цветы.

– Обед в семь тридцать. Прошу не опаздывать. Ясно?

– Приятно слышать, – проговорил папа, когда мама скрылась в доме. – Ну ладно, дети, давайте заканчивать с опрыскиванием.

Мы с папой прошлись по помидорным кустам второй раз. Мы даже опрыскали на всякий случай заросли желтых цветов около грядок. Минди искоса смотрела на помидоры. Нацелилась своим спреем на «Красную королеву» и пустила тоненькую струйку. Одна плодовая мушка вяло взмахнула крылышками и упала на землю.

– Отличная работа, – похвалил папа. Он похлопал нас по плечам. – Это надо отметить, – заявил он. – У меня гениальная идея! Визит в «Прекрасную лужайку».

– Ради бога, папа, – чуть не взвыли мы с Минди.

«Прекрасная лужайка» – магазин в двух кварталах от нас. Папа там покупает украшения для лужайки. Бездну всяких газонных украшений. Папа у нас просто чокнутый по части украшения лужайки. Не меньше чем по части огородничества. У нас на ней понатыкано столько всяких финтифлюшек, что невозможно косить траву

Вы бы только посмотрели на эту толпу! Кого там только нет. У нас там пара розовых пластмассовых фламинго. Ангел с огромными белыми крыльями из цемента. Хромированный шар на серебристом подиуме. Целый выводок пластмассовых скунсов. Фонтан с парой целующихся лебедей. Тюлень с мячом на носу. И пластмассовая лань с отбитым рогом. Обалдеть можно, правда? Но папе все это нравится. Он считает, что это искусство или что-то в этом роде. И знаете, что он с ними выделывает? Он наряжает их по праздникам. На День благодарения он надевает высокие шляпы пилигримов на скунсов. Пиратскую одежду – на фламинго в Хэллоуин. Высоченные цилиндры и черные бородки – на лебедей в день рождения Линкольна.

Понятно, что нашей чистюле Минди все это не по нраву. Маме тоже. Каждый раз, когда папа притаскивает новое украшение, мама обещает выкинуть его на помойку.

– Пап, это украшение совершенно невыносимое! – чуть не плачет Минди. – Люди выпрыгивают из своих машин и снимают наш передний газон. Мы аттракцион для туристов.

– Да будет тебе, – отпирается папа. – Подумаешь, один чудак сфотографировал, ну и что?

Это было на прошлое Рождество. Когда папа вырядил всю свою ораву в снегурочек.

– Ну, конечно. И этот снимок очутился в газете, – не сдавалась Минди. – Это было со-о-овершенно невыносимо.

– А по мне так украшения клевые, – говорю я. Надо же кому-то встать на сторону папы.

Минди только нос морщит от возмущения. Я-то знаю, что больше всего раздражает Минди. Это то, как папа расставляет эти фигурки по лужайке. Он никакого порядка не признает. Дай волю Минди, они бы у нее выстроились, как ее обувь. В одну шеренгу.

– Ну, пошли, ребята, – командует отец и первый пускается в путь по дорожке. – Пойдемте глянем, не привезли ли чего новенького.

Куда тут денешься. Мы с Минди тоже потопали за папой. Идем мы за ним и оба думаем: подумаешь, велика беда. Скоро обед. Мы только глянем краешком глаза на эти украшения в магазине – и домой.

Могло ли нам в голову прийти, что нас ожидает самое ужасное приключение в жизни.