Текст книги "Тайна часов с кукушкой"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

4

Это случилось за неделю до моего дня рождения. Должны были прийти Мона, Сиси и Рози. У нас у всех были роли в школьной постановке, и мы хотели порепетировать у меня дома.

Это была новая версия сказки «Королевич-лягушка».

Мона играла принцессу, а Сиси и Рози ее глупых сестер.

«Первоклассный подбор актеров», – считал я.

Я играл лягушонка – до поцелуя принцессы, который превращал лягушку в принца. Почему-то наша школьная учительница, которая руководила театром, не хотела, чтобы я играл принца. Эту роль получил Джош.

Я, впрочем, полагал, что роль лягушонка лучше, потому что Мона, принцесса, целует лягушонка, а не королевича.

Девочки должны были появиться с минуты на минуту.

Тара сидела на ковре в кабинете, мучая нашего кота, Баббу. Бабба ненавидел Тару почти так же сильно, как я.

Тара поднимала Баббу за задние лапы, пытаясь заставить его сделать стойку на передних. Кот выл, извивался и, наконец, вырвался. Но Тара снова поймала его и заставила стоять на передних лапах опять.

– Прекрати, Тара! – приказал я.

– Почему? – спросила она. – Это забавно.

– Ты делаешь коту больно.

– Ничего подобного. Ему это нравится. Видишь? Он улыбается.

Она отпустила его задние лапы и подхватила одной рукой под передними. Другой рукой она растянула его рот в жалостную улыбку.

Бабба попытался укусить ее, но ему это не удалось.

– Тара, – сказал я, – отпусти кота и уходи: сейчас сюда придут мои друзья.

– Не хочу! – Теперь Тара заставляла Бабу ходить на передних лапах. Он упал и стукнулся носом.

– Тара, прекрати сейчас же! – закричал я.

В тот момент, когда я пытался освободить Баббу, она разжала руки. Бабба мяукнул и оцарапал меня.

– Ой! – Я уронил Баббу, и он сбежал.

– Майкл, что ты делал с котом? – В дверях стояла мама. Бабба проскользнул мимо нее в коридор.

– Ничего! Он поцарапал меня!

– Перестань мучить его, и он не будет царапаться, – выговорила мне мама. Она вышла, бросив через плечо: – Я поднимусь наверх и прилягу: у меня болит голова.

Зазвенел звонок.

– Мы откроем, мам! – отозвался я.

Я знал, что это девочки. Я планировал встретить их в своем лягушачьем костюме, но не успел облачиться.

– Открой дверь, Тара, – сказал я своей сестрице. – Попроси Мону и всех остальных подождать меня в кабинете. Я – мигом.

– Ладно, – согласилась Тара и затрусила к передней двери. А я побежал наверх переодеваться.

Я достал костюм из кладовки, снял штаны и рубашку и попытался расстегнуть молнию на костюме. Она заела.

Стоя в одних трусах, я боролся с молнией, когда, щелкнув, открылась дверь.

– А вот и он, девочки, – услышал я голос Тары. – Он попросил меня привести вас в его комнату.

«Нет! – пронеслось у меня в голове. – Пожалуйста, только не это!»

Я боялся поднять глаза. Я знал, какую картину увижу.

Дверь, раскрытая настежь, и я в нижнем белье перед Моной, Сиси, Рози и Тарой!

Я заставил себя посмотреть на них. Картина оказалась еще хуже, чем я себе представлял.

Они стояли в дверях, глядели на меня и смеялись!

Тара заливалась громче всех. Она хохотала, как испорченная маленькая гиена.

Ну, как вам это? Ужас! Подождите, я еще не все рассказал.

За два дня до этого позорного случая я остался в школе после уроков, чтобы поиграть в баскетбол с Джошем, Генри и другими ребятами, включая Кевина Флауэрса.

Кевин сильный игрок, огромный и плотный. Он раза в два выше меня. Он увлекается баскетболом. «Синие дьяволы» – его любимая команда среди школьных команд. Он даже в школу ходит в их фирменной кепке.

Пока мы кидали мяч в корзину, я отслеживал Тару, слоняющуюся за боковыми линиями, где около стены мы все побросали свои куртки и рюкзаки.

У меня было дурное предчувствие. Оно всегда у меня возникает, когда Тара поблизости.

«Чем это она там занимается? – пытался догадаться я. – Может быть, учительница задержала ее после уроков и теперь она дожидается меня, чтобы пойти домой? Она просто хочет сбить меня с толку, – сказал я себе. – Не надо поддаваться на ее провокации. Не думай о ней. Сконцентрируйся на игре».

Я был в форме. До конца игры я забросил в корзину несколько мячей. Моя команда победила. Мы выиграли и потому, что на нашей стороне играл Кевин Флауэрс.

После игры все заспешили к стене за рюкзаками. Тары не было.

«Забавно, – подумал я. – Наверное, пошла домой без меня».

Я перекинул рюкзак через плечо и попрощался:

– До завтра, ребята.

По залу вдруг разнесся голос Кевина:

– Не двигаться! Все оцепенели.

– Где моя кепка? – вопрошал он. – У меня пропала кепка «Синих дьяволов»!

Я пожал плечами. Откуда я мог знать, куда запропастилась его дурацкая кепка?

– Кто-то ее стащил, – настаивал Кевин. – Никто не уйдет, пока кепка не найдется!

Он схватил рюкзак Генри и стал рыться в нем.

Все знали, что Генри очень нравилась эта кепка.

Вдруг Джош указал на меня.

– Эй, что это там торчит у Вебстера из рюкзака? – спросил он.

– Из моего рюкзака? – закричал я. Я посмотрел через плечо: из кармашка на молнии торчали синие наклейки.

У меня скрутило живот. Кевин приблизился ко мне размашистым шагом и вырвал кепку из рюкзака.

– Я понятия не имею, как она попала туда, Кевин, – оправдывался я. – Клянусь…

Но Кевин не собирался выслушивать мои извинения. Он был не очень-то хорошим слушателем.

Я избавлю вас от описания кровавой бойни. Скажу только, что после того, как Кевин чуть ли не разорвал меня на куски, одежда на мне не очень-то хорошо сидела.

Джош и Генри помогли мне добраться до дома. Мама меня не узнала. Все лицо у меня было перекошено.

Пока я приводил себя в божеский вид в ванной, я поймал в зеркале отражение Тары. Мерзкая ухмылка на ее лице подтвердила все мои подозрения.

– Ты! – вскричал я. – Это ты подсунула кепку Кевина мне в рюкзак! Признавайся!

Тара только усмехнулась в ответ. «Ну да, верно, это ее рук дело».

– Зачем? – спрашивал я. – Зачем ты это сделала, Тара?

Тара пожала плечами и напустила на себя невинный вид.

– А это разве кепка Кевина? – спросила она. – А я думала, что твоя.

– Ты врешь! – вскричал я. – Я никогда не носил кепку «Дьяволов», и ты прекрасно знаешь об этом! Ты все подстроила нарочно!

Я был в такой ярости, что не мог видеть ее. Я захлопнул дверь прямо перед ее носом.

И конечно, мне тут же досталось за хлопанье дверью.

Теперь-то вы понимаете, с кем мне приходилось жить.

Теперь вы поймете, почему я решился на ужасный поступок.

Любой бы на моем месте сделал то же самое.

5

Тем вечером в своей комнате я напряженно думал о том, как подставить Тару.

Но ничего не мог придумать. По крайней мере, ничего стоящего.

Потом привезли часы. А через несколько дней Тара сама натолкнула меня на мысль.

Тара не отходила от часов с кукушкой. Однажды папа застал Тару, забавляющуюся с часами. Конечно, ей не влетело как следует: взбучка – это не для нашей сладенькой малышки Тары. Но папа все-таки сказал:

– Теперь я буду посматривать за вами, юная леди. Никаких больше игр с часами.

«Наконец-то, – подумал я, – наконец-то папа понял, что Тара отнюдь не ангел. И наконец-то я придумал способ по-настоящему подставить ее».

Теперь если что-нибудь случится с часами, все шишки посыплются на Тару.

И я решил что-нибудь на самом деле испортить в часах.

Тара заслуживала хорошего нагоняя за свои бесчисленные кошмарные издевательства надо мной.

«Ну и что будет, если наконец ее обвинят в том, чего она не совершала? – подумал я. – Это немножко сравняет счет».

Ночью, когда все уже улеглись, я украдкой спустился в кабинет.

Было около полуночи. Я подкрался к часам и застыл в ожидании. Осталась одна минута. Полминуты. Десять секунд. Шесть, пять, четыре, три, две, одна…

Часы забили:

«Ку-ку! Ку-ку!»

Выпрыгнула желтая птица. Я схватил ее, когда она откуковала половину. Она издала короткие сдавленные звуки.

Я скрутил ее голову назад так, что она стала смотреть себе на спину. Вид у нее был очень смешной. Она откуковала до конца с повернутой головой.

Я смеялся про себя. Когда папа увидит ее, он будет похож на реактивную ракету.

С повернутой шеей кукушка спряталась в свое маленькое окошко.

«Папа будет взбешен при виде ее! – злорадно подумал я. – И вся его ярость обрушится на Тару. Он взорвется, как вулкан. Наконец-то Тара на своей шкуре узнает, что значит, когда тебя обвиняют в том, чего ты не совершал».

Я прокрался обратно наверх. Ни звука. Никто меня не видел.

Я заснул совершенно счастливым. Нет ничего сладостнее мести!

Я встал поздно. Утром мне не терпелось увидеть, как Таре достанется от папы. Хорошо бы не пропустить этот миг.

Я заспешил вниз и заглянул в кабинет.

Дверь была открыта.

Внутри – никого. Никаких намеков, что все открылось.

«Хорошо, – подумал я. – Я ничего не прозевал».

Проголодавшийся, я пошел на кухню. Мама, папа и Тара сидели вокруг стола, заставленного пустой посудой.

Как только они увидели меня, их лица просветлели.

– С днем рождения! – воскликнули они хором.

– Очень смешно, – отрезал я и открыл буфет. – Остались какие-нибудь хлопья?

– Хлопья! – возмутилась мама. – Разве ты не хочешь чего-нибудь особенного, например оладьев?

Я почесал голову:

– Конечно, оладышки – это замечательно!

Это было немного странно. Обычно, если я вставал поздно, мама говорила, чтобы я сам себе готовил завтрак. Да и с какой стати мне предлагают что-то специальное? Мама замесила новую порцию теста.

– И не ходи в гараж, Майкл! Что бы ты ни делал, только не ходи в гараж!

Она подпрыгивала от возбуждения. Как будто снова наступил мой день рождения. Чудно.

– Там куча мусора, – говорила она. – И она дурно пахнет. Так отвратительно, что тебя может стошнить!

– Мам, ну что за история с мусором? – спросил я. – Я и первый раз в нее не поверил.

– Только не ходи в гараж, – повторила она.

Почему она мне это говорила? Почему так странно себя вела?

Папа поднялся из-за стола.

– Мне еще нужно кое-что важное сделать по дому. – Его извинения прозвучали странновато весело.

Я пожал плечами и попытался спокойно позавтракать. После завтрака я прошел через столовую. Кто-то украсил ее бумажными лентами. Одна полоса была сорвана.

Странно. Чрезвычайно странно.

Папа вошел в комнату, держа коробку с инструментами. Он поднял оборванную ленту и начал прилаживать ее снова.

– И почему эта бумага не держится? – спросил он.

– Папа, – сказал я, – зачем ты украшаешь столовую гофрированной бумагой?

Папа заулыбался:

– Конечно, потому, что сегодня твой день рождения! В такой праздник всегда вешают бумажные украшения. Ну, могу поспорить, тебе не терпится взглянуть на подарок, правда?

Я уставился на него.

«Что происходит?» – гадал я.

6

Родители повели меня в гараж. Тара следовала по пятам. Они все вели себя так, как будто и впрямь собирались вручить мне подарок.

Папа открыл дверь гаража.

Там стоял он. Велосипед.

«Это, наверное, сюрприз, – пришло мне в голову. – Они как-то исхитрились замазать царапину. Или купили мне другой велосипед!»

– Тебе нравится? – спросила мама.

– Это просто чудо! – ответил я.

Тара сказала:

– Классный велосипед, Майкл. Мам, я тоже такой хочу на свой день рождения.

Потом она вскочила на седло. Велосипед свалился на нее. Мама закричала:

– Тара! Ты не ушиблась?

Я глазам своим не верил. Какой-то ночной кошмар!

Все происходило заново. Точно так, как было в мой день рождения.

«Ну, что дальше?»

– Что случилось, Майкл? – обратился ко мне папа. – Тебе не нравится твой велосипед?

Что я на это мог сказать? Я чувствовал себя разбитым и подавленным.

И тут меня осенило.

«Сбылось мое желание, – подумал я. – Мое желание в день рождения».

После того как Тара подставила мне подножку и я грохнулся на торт, я захотел очутиться в прошлом и прожить свой день рождения снова.

Каким-то образом мое желание исполнилось.

«Ох! – подумал я. – Это что-то запредельное».

– Пойдемте в дом, – предложила мама. – Скоро придут твои друзья на торжество.

Вечеринка?

Только не это!

Пожалуйста, не надо!

Неужели мне действительно придется пройти через весь этот ужас снова?

7

Да.

Да, мне пришлось пережить весь этот кошмар заново.

Мои друзья прибывали, как и в тот раз.

Я слышал, как Тара произнесла свои ужасные слова: «Эй, Мона, знаешь, а ты нравишься Майклу!»

Мона ответила:

– Правда?

«Ты об этом уже знала, Мона, – подумал я. – Тара сообщила тебе четыре дня назад. Ты стояла на этом самом месте в этом самом розовом комбинезоне».

Мона, Сиси и Рози зашлись от хохота.

Меня охватила паника.

«Это не может так продолжаться», – подумал я.

Вошла мама, неся поднос с содовой. Я схватил ее за руку.

– Мама, – взмолился я, – пожалуйста, забери Тару отсюда. Запри ее в комнате или еще где-нибудь.

– Но почему, Майкл? Твоя сестра тоже хочет повеселиться.

– Мамочка, пожалуйста!

– Майкл, но это же глупо. Ты должен по-доброму относиться к Таре. Она не будет вам мешать. Она просто маленькая девочка.

Мама вышла из комнаты, бросив меня на произвол судьбы с Тарой и моими друзьями.

Она не могла спасти меня.

Никто не мог.

Я показал ребятам велосипед. Генри спросил:

– Что это за огромная царапина?

В столовой, куда мы вернулись, все подарки были вскрыты Тарой.

– Смотри, что подарила тебе Мона, Майкл! – прокричала Тара.

Да знаю, знаю. Компакт-диск. С классными песнями о любви.

– Я слышала, что на нем записаны классные песни про любовь, – повторила Тара.

Все засмеялись. Все было так же скверно, как и раньше.

Да нет, хуже. Потому что я знал, что последует дальше. И не мог предотвратить этого.

Как бы я смог?

– Майкл, – позвала мама, – пожалуйста, иди на кухню. Пора нести праздничный торт!

«Сейчас проверю, – подумал я, плетясь на кухню. – Я понесу торт, но на этот раз не споткнусь».

Я знаю, Тара попытается подставить мне подножку. А я ей не дамся.

На сей раз ей не удастся выставить меня таким дураком.

Никто меня не обязывает, ничто не заставляет меня воспроизводить все свои действия.

8

Я стоял посреди кухни, разглядывая торт. Я слышал, как в столовой смеялись и разговаривали мои друзья. И Тара тоже.

Я знал, что она в ожидании притаилась за дверью в столовую.

В ожидании момента, когда нужно выставить ногу и подставить мне подножку, чтобы я упал лицом в торт. В ожидании моего очередного унижения.

В этот раз ничего не выйдет.

Я осторожно поднял торт обеими руками и направился в столовую.

Мама следовала за мной, как и в тот раз.

Я остановился перед входом и посмотрел вниз. Тариной ноги не было видно.

Осторожно, ко всему приглядываясь, я ступил в дверной проем. Один шаг.

Пока все хорошо.

Другой шаг. Я вошел в столовую.

Пронесло! Все, теперь нужно только подойти к столу, который был шагах в пяти, – и я спасен!

Я сделал еще один шаг вперед. Другой.

А затем почувствовал, что мою ногу куда-то тянут.

Тара высунулась из-под стола.

Так вот где она пряталась. Теперь я понял. Но было слишком поздно. Все перемещалось замедленно, как во сне.

Я услышал злорадное хихиканье.

Она схватила меня за ногу.

«Нет!» – пронеслось у меня в голове. Но случилось худшее.

Я потерял равновесие.

Падая, я обернулся и взглянул назад.

Тара, ухмыляясь, сидела под столом.

Я хотел убить ее.

Но сначала мне суждено было упасть лицом в торт.

Торт выскользнул у меня из рук, а я повернул голову вниз.

Плюх!

Все покатились со смеху. Я сел и стал вытирать с глаз глазурь.

Мона даже оперлась о стол от смеха. Она заливалась пуще всех.

Второй раз был еще унизительней, чем первый.

Сидя на полу, перемазанный тортом, я размышлял, как же я мог быть таким глупым?

Зачем я только загадал желание?

Никогда не буду ничего желать.

Я умылся и умудрился дожить до конца вечеринки. Когда вечером я ложился в постель, я подумал о том, что, по крайней мере, день рождения закончился.

Я погасил свет и залез с головой под одеяло.

«Все позади, – повторил я себе. – Сейчас я засну, а завтра все встанет на свои места».

Я закрыл глаза и уснул. Но всю ночь напролет мне снились сцены этого безумного дня рождения. Ужасный праздник обернулся и впрямь ночным кошмаром.

Мне снилась Тара, сообщающая Моне о моих чувствах. Непрерывно смеющееся лицо Моны принимало угрожающие размеры. Сиси, Рози и мальчики хохотали мне в лицо.

Я неоднократно спотыкался и падал, уткнувшись в торт лицом.

Всю ночь я метался и ворочался. Каждый отрывок сновидений был еще хуже, чем предыдущий. Вскоре все мои друзья выглядели как монстры, а Тара отвратительнее всех. Ее лицо расплывалось в неясное пятно, а она смеялась и смеялась надо мной.

«Проснись, – приказал я себе. – Проснись!»

Я с трудом отогнал от себя ночной кошмар. В холодном поту я сел на кровати.

В комнате все еще было темно. Я посмотрел на часы.

Три часа утра.

«Я не смогу заснуть. – Я чувствовал себя несчастным. – Я не могу успокоиться. Мне нужно обо всем рассказать родителям. Может быть, они смогут помочь. Мне, наверное, станет легче».

Я выбрался из постели и побежал по темному коридору к их комнате. Дверь была чуть приоткрыта.

Я распахнул ее.

– Мама! Папа! Вы не спите?

Папа перевернулся и проворчал:

– Э-э?

Я потряс маму за плечо:

– Мам!

Мама пошевелилась.

– Что случилось, Майкл? – прошептала она.

Она села и взяла будильник. В дымчатом отблеске его подсветки я видел, как она пытается разобрать, который час.

– Три часа утра! – воскликнула она.

Папа, всхрапнув, неожиданно сел:

– Хм! Что?

– Мама, выслушай меня, пожалуйста, – зашептал я. – Сегодня случилось что-то жуткое. Ты ничего не заметила?

– Майкл, о чем ты говоришь?

– Про свой день рождения, – принялся я объяснять. – Тара испортила мой день рождения, и я захотел заново его прожить. Я хотел, чтобы он был лучше. Но я не думал, что мое желание может исполниться! А сегодня во второй раз наступил мой день рождения! И все в точности повторилось. Это было ужасно!

Папа протер глаза:

– А, это ты, Майкл?

Мама погладила его:

– Досыпай, милый. Майклу просто при снился скверный сон.

– Да нет же, мама! – закричал я. – Это был не сон. Это было на самом деле. Мой день рождения наступал два раза! И ты была там – оба раза! Как ты не можешь понять?

– Послушай, Майкл, – начала мама. Я услышал нетерпение в ее голосе. – Я знаю, что ты возбужден по поводу своего дня рождения, но он будет только через два дня. Всего лишь два дня – и наконец наступит твой день рождения! Понятно? А теперь иди ложись и досыпай.

Она поцеловала меня, пожелала спокойной ночи и сказала:

– Всего лишь два дня до твоего дня рождения. Приятных сновидений!

Я, шатаясь, добрел до постели, мысли путались в голове.

Два дня до моего дня рождения?

Разве я его уже не прожил – дважды?

Я включил ночник и уставился на число на моих часах. Часы показывали третье февраля.

Мой день рождения был пятого февраля. Через два дня.

Как это произошло? Неужели время повернуло вспять?

«Нет, такого не может быть, – решил я. – Я схожу с ума».

Я замотал головой, несколько раз похлопал по себе. «Путешествие назад во времени». Я рассмеялся при этой мысли.

«Это невозможно, – подумал я. – Возьми себя в руки, Майкл!»

Все, что я пожелал – это прожить свой день рождения еще раз – один раз.

Мне вовсе не хотелось отмечать свой двенадцатый день рождения всю оставшуюся жизнь!

Но если именно это и происходит, почему же время сдвинулось на два дня назад? Почему не на канун дня рождения?

«А может быть, время действительно пошло назад? – подумал я. – Возможно, это никак не связано с моим желанием! Но тогда почему это происходит со мной?»

Я напряг мозги.

Часы. Папины часы с кукушкой.

Я повернул голову кукушки назад… пошел спать… а когда проснулся, время пошло вспять.

Может быть, так все и произошло? Значит, я все это сотворил? Неужели папины часы и вправду волшебные?

«Наверное, мне не следовало свертывать шею этой птице», – решил я. Все сходится: я захотел подставить Тару, а в результате сам попал в жуткую передрягу.

Ну, если это так, то все легко исправить. Сейчас я пойду и поверну голову кукушки обратно.

На цыпочках я вышел из комнаты и спустился вниз. Наверняка мои родители уже заснули, но я не хотел испытывать судьбу.

Определенно мне не хотелось, чтобы папа застал меня болтающимся возле его драгоценных часов.

Ноги ощущали холодный непокрытый пол прихожей. Я прокрался в кабинет, включил свет и огляделся вокруг.

Часы с кукушкой исчезли!

9

– Нет! – вскричал я.

«Неужели часы украли? А без часов как же я могу все исправить? Как же я поверну птице голову, чтобы моя жизнь опять текла вперед?»

Я взлетел по ступенькам наверх. Теперь меня не волновало, разбужу ли я кого-нибудь.

– Мама! Папа! – завопил я. Я ворвался к ним в комнату и затряс маму, чтобы она проснулась.

– Майкл, что стряслось? – В голосе послышалось негодование. – Середина ночи. Мы все-таки хотим поспать.

«Пусть себе сердятся, – подумал я. – Есть проблемы посущественнее».

Часы с кукушкой! Они исчезли! Папа перевернулся:

– Что? Э-э?

– Майкл, тебе снова приснилось что-то страшное, – попыталась убедить меня мама.

– Это не ночной кошмар, мама, это – правда! Спустись вниз и увидишь сама! В кабинете больше нет часов с кукушкой!

– Майкл, послушай меня, это был сон, – сказала мама твердо. – У нас нет часов с кукушкой. И никогда не было.

Я отшатнулся.

– Это просто сон. Плохой сон, – сказала она.

– Но папа купил их…

Я замолчал. Я понял.

Ведь было третье февраля. Все происходило за два дня до моего дня рождения. И за пять дней до того, как папа купил часы с кукушкой.

Мы путешествовали назад во времени. И папа еще не купил эти часы.

Мне стало дурно.

Мама спросила:

– Майкл, с тобой все в порядке?

Она выбралась из кровати и пощупала мой лоб.

– Лоб у тебя немного горячий, – сказала она гораздо мягче, потому что решила, что я заболел. – Идем, сейчас мы уложим тебя в кровать. Думаю, что ты простудился, поэтому тебе и снятся кошмары.

Папа снова невнятно пробормотал:

– Что? Заболел?

– Я сама этим займусь, Герман, – прошептала мама. – Спи.

Она довела меня до постели. Решила, что я заболел. Но я-то знал, что произошло.

Я заставил время двигаться назад. И часы исчезли. Как же я теперь все исправлю?