Текст книги "Загадка снежного человека"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Р. Л. Стайн – ЗАГАДКА СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА

1

Всю свою жизнь я мечтал увидеть снег.

Меня зовут Джордан Блейк. Вся моя жизнь – это двенадцать лет солнца, песка и зелени. Мне ни разу не доводилось испытать, что такое мороз. Ни разу. Прохлада от кондиционеров в супермаркетах не в счет. Разве ж это мороз? Ведь в супермаркетах не бывает снега.

Хотите верьте, хотите нет, но я не знал, что такое настоящий холод, пока не отправился в путешествие.

Некоторые считают, что я счастливчик, потому что живу в Пасадене. Это в Калифорнии, где почти всегда солнце и жара. Конечно, все это здорово. Но если вы никогда не видели снега, то он кажется вам чем-то нереальным, как в фантастическом фильме.

Белые пушинки замерзшей воды, которые падают с неба? Они ложатся на землю, и из них можно строить крепости, лепить снеговиков и снежки? Согласитесь, трудно себе такое вообразить.

И вот однажды мое желание исполнилось. Я наконец увидел снег. И все оказалось еще чудеснее, чем я думал.

Гораздо чудеснее.

… – Внимание, ребята! Сейчас увидите кое-что интересное.

В свете фонаря, освещавшего фотолабораторию, папино лицо было совершенно красным. Мы с моей сестрой Николь смотрели, как он проявляет фотографии. Папа щипцами взял лист бумаги и опустил его в ванночку с проявителем.

Всю жизнь я наблюдаю, как папа проявляет пленки. Он профессиональный фотограф. Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь раньше так волновался за свои фотографии. Это было неспроста.

Папа снимает природу. Ну, вообще-то он снимает все подряд.

Он постоянно фотографирует. Мама говорит, что однажды, когда я был маленький, я увидел папу и заплакал. Не узнал его без фотоаппарата. Я привык к тому, что у него вместо носа – объектив.

В нашем доме полным-полно фотографий, на которых я выставлен в дурном свете. Вот я в пеленках. Вот я с чумазым после еды лицом. А вот я плачу, когда поцарапал себе колено. А на этой фотографии – бью свою сестру.

Папа только что вернулся из поездки по Большим Тетонам. Это горный хребет в Вайоминге, часть Скалистых гор. И сейчас папа печатал фотографии, которые там сделал.

– Хотел бы я, ребята, чтобы вы посмотрели на тамошних медведей, – сказал папа. – У них там целая семья. Медвежата напомнили мне вас – вы всегда дразните друг друга.

Дразним? Ха-ха! Папа думает, что Николь и я дразнимдруг друга! Это слишком мягко сказано. Николь – мисс Всезнайка – просто бесит меня.

Иногда я жалею, что она появилась на свет. Я поставил себе задачу: сделать так, чтобы и она пожалела об этом. Пожалела бы о том, что по-явилась на свет.

– Папа, тебе надо было взять нас с собой в Большие Тетоны, – с обидой в голосе сказал я.

– В это время года в Вайоминге очень холодно, – ввернула Николь.

– Ты-то откуда знаешь, «профессор»? – Я ткнул ее под ребра. – Ты же никогда нс была в Вайоминге.

– Я прочитала об этом, пока папа был в отъезде, – объяснила Николь. Ну, разумеется! – Если хочешь знать больше, Джордан, в библиотеке про это есть книжка с картинками. Для первоклашек как раз то, что тебе надо.

Я не смог придумать, что ей ответить. С этим у меня трудности. Я слишком долго соображаю и не могу отвечать быстро. Пришлось ткнуть ее еще раз.

– Но-но, – проворчал папа. – Без драк! Не мешайте работать.

Тупица Николь! То есть не то чтобы тупица – на самом деле она очень умная. Но умная как-то по-глупому – это мое мнение. Она настолько умная, что перепрыгнула сразу через пятый класс и сразу оказалась в моем. Она на год младше меня, а учится в моем классе, причем учится на одни пятерки.

Папины снимки, плавающие в ванночке с проявителем, постепенно становились все четче.

– Пап, а когда ты был в горах, там шел снег? – спросил я.

– Конечно, шел, – ответил папа, не отрываясь от работы.

– А на лыжах ты катался? – снова спросил я.

Папа отрицательно покачал головой:

– Я был слишком занят.

– А на коньках? – спросила Николь.

Николь ведет себя так, как будто знает все. Но она так же, как и я, никогда не видела снега. Мы никуда не выезжали из Южной Калифорнии – по нам это сразу видно.

Мы оба круглый год загорелые. Светлые волосы Николь имеют зеленоватый оттенок. Это от хлорки в общественном бассейне. А у меня волосы каштановые со светлыми прядями. Мы с ней члены школьной команды по плаванию.

– Спорим, что у мамы сейчас идет снег, – сказала Николь.

– Возможно, – ответил папа.

Наши мама и папа в разводе. Мама только что переехала в Пенсильванию. Это лето мы собираемся провести у нее. Но до конца учебного года будем жить с папой в Калифорнии.

Мама прислала нам несколько фотографий ее нового дома. Он весь покрыт снегом. Я смотрел на эти фотографии и пытался почувствовать холод.

– Я бы хотел жить у мамы, когда ты уезжаешь в свои командировки, – сказал я.

– Джордан, мы уже говорили об этом! – сказал папа с некоторым раздражением. – Ты сможешь поехать к маме, когда она обустроится. Она еще даже мебель не купила. Где ты там будешь спать?

– По мне, так лучше спать на голом полу, чем слушать, как храпит миссис Хитченс, – проворчал я.

Миссис Хитченс присматривала за нами, когда папы не было дома. Хуже наказания не придумаешь! Каждое утро мы должны были убирать наши комнаты, а она потом проверяла. – ла Каждый вечер без исключения она кормила– нас печенкой, брюссельской капустой и суп-пом из рыбьих голов, а в придачу давала большшой стакан соевого молока. Фу!

При красном свете лаборатория выглядела таинственно. Судя по папиному голосу, он здорово волновался.

– Если снимки получатся хорошо, я опубликую их в своей книге, – сказал он. – Я назову ее, Бурые медведи Вайоминга». Автор – Харрисон Блейк. Звучит неплохо.

Папа замолчал и вытащил один снимок из ванночки с раствором. Он вгляделся в фотографию, с которой капала вода.

– Вот чудеса, – пробормотал он.

– Какие чудеса? – спросила Николь.

Папа молча положил снимок перед нами. Мы с Николь посмотрели на него.

– Папа, – сказала Николь, – по-моему, это просто игрушечный медвежонок.

На фото действительно был изображен игрушечный медвежонок. Коричневый плюшевый медвежонок сидел на траве и глупо улыбался. Он был мало похож на медведей, которые водятся в Больших Тетонах.

– Должно быть, это какая-то ошибка, – сказал папа. – Ладно, подождите, пока я про-явлю остальные фотографии. Вот увидите, они потрясающие.

Он достал другую фотографию. Внимательно ее изучил.

– Гм…

Я взглянул на снимок. Ещё один игрушечный медвежонок.

Папа вынул третью фотографию. Потом четвертую. Он двигался все быстрее и быстрее.

– Что за фокусы! – закричал он. Он был взбешен. Даже в темной лаборатории было видно, по он в ярости. – Да что здесь творится? орал он. – Где же снимки, которые я сделал?!

2

– Папа, – вкрадчиво спросила Николь, – а ты уверен,что те медведи, которых ты видел, были настоящими?

– Конечно, уверен! – закричал папа. – Неужто я не могу отличить бурых медведей от игрушечных?

Он начал ходить взад-вперед по комнате.

– Может, я пленку потерял? – пробормотал он и схватился за голову руками. – Или я её засветил?

– Удивительно, ведь ты фотографировал медведей, – заметила Николь. – А получились игрушечные медвежата.

Папа в ярости стукнул рукой по столу. Он ворчал что-то себе под нос. Он был на грани нервного срыва.

– Может, я пленку в самолете оставил? Или перепутал кассеты.

Я отвернулся в сторону. Меня трясло от смеха.

– Джордан! Что с тобой? – Папа схватил меня за плечи. – Что случилось?

Он развернул меня к себе.

– Джордан! – воскликнул он. – Почему ты смеешься?!

Николь скрестила руки на груди и с укором посмотрела на меня:

– Что ты сделал с папиными фотографиями? Папа нахмурился. Его голос стал теперь спокойнее.

– Ну, хватит, Джордан. Признавайся, в чем дело?

Мне стоило больших усилий снова не покатиться со смеху.

– Не волнуйся, папа. С твоими фотографиями все в порядке.

Он сунул мне в лицо один из снимков с игрушечным медвежонком.

– В порядке? Ты называешь это, в порядке?

– Когда ты собирался в Вайоминг, я взял твой фотоаппарат, – объяснил я. – И ради хохмы сфотографировал свои старые игрушки. На остальных кадрах должны быть твои настоящие медведи.

Не могу удержаться от того, чтобы не выкинуть какой-нибудь фортель.

– Я к этому не имею никакого отношения, папа, – поспешила заверить Николь.

Ну просто пай-девочка.

Папа покачал головой:

– Ради хохмы, говоришь? Ну-ну.

Папа вернулся к столу и проявил еще несколько фотографий. На следующем снимке уже красовался настоящий медвежонок. Он ловил рыбу в реке. Папа засмеялся.

– Знаешь, – он положил снимок настоящего медвежонка рядом со снимком игрушечного, – а не такая уж и большая разница между ними.

Я знал, что папа не рассердится. Он никогда не сердится. Поэтому-то я иногда и разыгрываю его. Папа и сам любит приколы.

– Я рассказывал, как однажды подшутил над Джо Моррисоном? – спросил он.

Джо Моррисон – папин друг, он тоже фотограф.

– Джо только что вернулся из Африки, где провел несколько месяцев, фотографируя горилл. Он носился со своими редкими снимками горилл и всем их показывал. Я видел эти фотографии – они действительно производили впечатление.

У Джо была назначена важная встреча с редактором журнала о природе. Он собирался показать свои фото. Он был уверен, что журнал непременно захочет их опубликовать.

Но Джо не знал, что мы с редактором вместе учились в колледже. Одним словом, я ей позвонил и попросил помочь мне разыграть приятеля.

Джо пришел на встречу и показал редактору фотографии. Она посмотрела их и ничего не сказала.

Джо не выдержал и прямо спросил: «Ну, что? Нравятся вам снимки или нет?» Он такой вспыльчивый, этот Джо!

– И что же она ответила? – спросил я.

– Она нахмурилась и сказала:

«Вы хороший фотограф, мистер Моррисон. Но боюсь, что вас обманули. Существа, которых вы фотографировалирых вы, вовсе не гориллы».

У Джо, конечно, челюсть отвисла. Он закричал:

– Что значит, не гориллы?!

А она с серьезным видом говорит: «Это люди в костюмах горилл. Можете вы отличить настоящую гориллу от человека в костюме гориллы, мистер Моррисон?»

Я рассмеялся.

– А что дальше? – поинтересовалась Николь.

– Ну, Джо, конечно, чуть кондрашка не хватила. Он сгреб фотографии и стал их разглядывать:

«Ничего не понимаю! Выходит, целых шесть месяцев я потратил на изучение людей, переодетых в горилл?»

В конце концов редактор рассмеялась и призналась, что это была шутка. Ей понравились фотографии, и она обещала их опубликовать. Джо поначалу ей даже не поверил. Почти пятнадцать минут понадобилось моей знакомой, чтобы его успокоить.

Мы с папой рассмеялись.

– Папа, а по-моему, это очень некрасиво, – недовольно проворчала Николь.

Свою любовь к розыгрышам я унаследовал от папы. А вот Николь пошла в маму – она более практична.

– Когда Джо оправился от шока, он оценил шутку, – успокоил ее папа. – И отплатил мне той же монетой, поверь мне.

Папа положил в ванночку следующее фото. Потом он достал его щипцами. На нем были два борющихся медвежонка. Папа удовлетворенно улыбнулся.

– Отличные получились снимки, – сказал он. – Но мне здесь еще много чего нужно сделать, ребята. Ступайте-ка отсюда, хорошо?

Он выключил красный свет и включил нормальный. Николь открыла дверь.

– Пожалуйста, не устраивайте беспорядка и не пачкайтесь, – добавил папа. – Вечером мы поедем в город на ужин. Я хочу отметить удачу. Фотографии с медведями получились что надо!

– Мы будем вести себя хорошо, – пообещала Николь.

– Говори за себя, – буркнул я.

– Джордан, я же просил! – воскликнул папа.

– Ладно.

Как только мы вышли из темной комнаты, Нас обдало жаром. Щурясь от послеполуденного солнца, мы с Николь пошли на задний двор. Моим глазам всегда нужно время, чтобы привыкнуть к свету.

– Что будем делать? – спросила Николь.

– Не знаю, – ответил я, – слишком жарко. Слишком жарко, чтобы делать что-то.

Зажмурившись, Николь на мгновение задумалась.

– Николь? – Я пихнул ее локтем. – Николь, ты о чем думаешь?

– Я думаю о снеге на папиных фотографиях. Может быть, это поможет мне почувствовать прохладу.

Она стояла неподвижно с закрытыми глазами. Пот градом катился с ее лба.

– Ну что? – спросил я. – Помогает? Она открыла глаза и тряхнула головой.

– Как я могу себе представить снег, если никогда его не видела?

– И то верно, – зевнул я и огляделся вокруг.

Мы живем на окраине Пасадены. У нас в округе встречаются только три типа домов. Такими домами застроено все на мили вокруг.

Как же скучно смотреть на все это! Мне почему-то от этого становится еще жарче. Возле каждого дома растет по паре пальм, от которых не слишком-то много тени. Через дорогу от нас – свободный участок. Дальше дом Миллеров. Самая яркая достопримечательность нашего двора, а может быть, и всего квартала, – это отвратительная папина компостная куча.

Я искоса бросил туда взгляд и еще немного посмотрел по сторонам. На солнце все казалось блеклым. Даже трава была какой-то белесой.

– Все так надоело, что я кричать готов, – пожаловался я.

– Давай прокатимся на велосипедах, – предложила Николь. – Может, бриз нас охладит.

– Может быть, Лорен захочет поехать с нами, – добавил я.

Лорен Сакс живет в соседнем доме. Она учится с нами в одном классе. Мы с ней так часто видимся, что можно сказать, что она мне как сестра.

Мы выкатили из гаража наши велосипеды и поехали к Лорен. Оставив велосипеды возле входа, мы пошли за дом.

Мы нашли Лорен на заднем дворе. Она сидела под пальмой, подстелив на землю полотенце. Николь села на полотенце рядом с Лорен. Я прислонился к дереву.

– Как жарко! – вздохнула Лорен. Она под-тянула свои желтые шорты.

Лорен высокая девочка спортивного типа, у нее длинные каштановые волосы и челка. Голос у нее гнусавый – как раз чтобы жаловаться.

– Вообще-то сейчас должна быть зима. Везде сейчас зима. А при нормальной зиме должен быть снег и лед, или дождь со снегом, или град и должно быть холодно-прехолодно. А у нас? Одно только солнце! Ну почему у нас всегда так жарко?

Внезапно я почувствовал боль в спине.

– Ой! – Я невольно дернулся вперед. Меня что-то кольнуло. Что-то очень острое. И сразу – ледяной холод. Лицо мое исказилось от боли.

– Джордан! – перепугалась Николь. – Что с тобой? Что случилось?

3

Я дотянулся рукой до больного места.

– Что это? – закричал я. – Так холодно! Николь вскочила на ноги и осмотрела мою спину.

– Джордан, тебя обляпали! – объявила Николь. – Фруктовым мороженым!

Повернувшись, я услышал ехидный смех. Из-за дерева выскочили близнецы Миллеры.

Я должен был догадаться! Близнецы Миллеры – это Кайл и Кара. Два курносых носа, две пары маленьких глазок-пуговиц, у обоих короткие, одинаково подстриженные рыжие волосы. Фу-ууу. У обоих в руках было по водомету красного цвета.

Близнецы Миллеры тоже мастера разных приколов. В смысле они мне сто очков вперед дадут. Они гораздо шкодливее.

Все в округе их боятся. Близнецы нападают на малышей, когда те стоят на автобусной осттановке, и отбирают у них деньги, которые им дали на обед. Они взорвали почтовый ящик Саксов при помощи химической бомбы. В прошлом году во время игры в баскетбол Кайл стукнул меня исподтишка. Ему, видите ли, очень хотелось посмотреть, как у меня на лбу вздувается шишка.

Больше всех Миллеры почему-то любят приставать ко мне.

Кара такая же вредная, как и ее брат Кайл. Стыдно признаться, но Кара может отключить меня одним ударом. Я испытал это на собственном опыте. Прошлым летом она поставила мне синяк.

– О, как жарко, как жарко! – ехидничала Кара, подражая гнусавому голосу Лорен.

Кайл по-баскетбольному перебросил за спиной свой водомет из одной руки в другую. Он пытался показать, что это на самом деле очень сложное движение.

– Это Арнольд меня научил, – похвастался он. Кайл хотел, чтобы я поверил, что он говорит об Арнольде Шварценеггере. Он уверяет, по знает Арнольда. Я в этом сильно сомневаюсь.

Николь дернула меня сзади за рубашку.

– Папа тебя прибьет, Джордан, – сказала она.

– За что?

Чуть не вывернув шею, я посмотрел на свою спину. По белоснежной рубашке темно-лиловое пятно.

– Отлично, – проворчал я.

– Папа велел нам не пачкаться, – напомнила Николь. Как будто мне нужно было об этом напоминать.

– Не беспокойся, Джордан, – сказал Кайл. – Мы его смоем.

– Ничего страшного, – пробормотал я, отступая назад. Что бы Кайл ни имел в виду, говоря, «мы его смоем», я знал, что мне это не понравится.

И я оказался прав.

Подняв свои водометы, они с Карой обрызгали и меня, и Николь, и Лорен.

– Прекратите! – завизжала Лорен. – Мы промокли до нитки!

Кайл и Кара разразились своим уродским смехом.

– Ты же плакалась, что тебе жарко!

Мы действительно промокли. Рубашка на мне была такая мокрая, что из нее можно было выжать стакан воды. Я свирепо уставился на близнецов.

Кайл пожал плечами:

– Мы только хотели помочь.

Ну, разумеется!

Я должен спасибо сказать, что они нас про-сто облили. Мы еще легко отделались.

Я не могу справиться с ними. И Николь с Лорен тоже не могут. Миллеры воображают, что они очень крутые. Только потому, что им по тринадцать лет и у них есть плавательный бассейн.

Их отец работает на киностудии. Они все время хвастаются тем, что ходят на премьеры и общаются с кинозвездами.

Я еще не видел, чтобы в их доме показалась хоть одна кинозвезда. Ни разу.

– Ой, да вы же все мокрые, – язвительно усмехнулась Кара. – Почему бы вам не прокатиться на велосипедах, чтобы обсохнуть?

Мы с Николь переглянулись. Когда мы с ней вдвоем, мы не так уж хорошо ладим друг с другом, но когда рядом Миллеры, мы вынуждены объединяться.

Мы слишком хорошо знали Миллеров. Они не стали бы говорить про наши велосипеды просто так. Без задней мысли.

– Что вы сделали с нашими велосипеда-ми? – По голосу Николь можно было понять, что она тоже заподозрила неладное.

Близнецы широко раскрыли глаза, пытаясь изобразить невинность.

– Кто? Мы?! Мы ничего не делали с вашими бесценными велосипедами. Можете проверить.

Мы с Николь посмотрели в сторону дома Лорен – туда, где мы оставили велосипеды.

– Отсюда они выглядят нормально, – про-шептала Николь.

– С ними что-то не так, – сказал я. – Не нравится мне все это.

Мы подошли к нашим велосипедам. С ними произошли самые настоящие чудеса. Рули были вывернуты назад.

– Надеюсь, у вас есть задний ход? – ухмыльннулся Кайл.

Вообще-то я не из тех, кто сразу лезет в драку. Но тут я взорвался. На этот раз Кайл и Кара зашли слишком далеко.

Я бросился на Кайла. Мы повалились на землю и стали бороться. Я пытался прижать его коленом, но он повалил меня на бок.

– Прекратите! – закричала Николь. – Прекратите!

– Кайл положил меня на лопатки.

– Ты думал, сможешь меня победить, Джордан? Со мной тебе лучше не тягаться.

Я пнул его ногой. Он придавил мое плечо коленом к земле.

– Джордан, осторожно! – завопила Николь.

Я поднял глаза. Кара стояла надо мной, держа в – руках камень величиной с мою голову. На ее лице появилась зловредная ухмылка.

– Бросай, Кара! – велел Кайл.

Я пытался выскользнуть, но не мог двинуться с места. Кайл крепко держал меня.

Кара подняла камень. А затем… отпустила его. Прямо мне на голову.

4

Я зажмурился.

Камень упал мне на лоб и… отскочил.

Я открыл глаза. Кара смеялась как гиена. Она подняла камень и снова бросила его мне в лицо. Он опять отскочил, как в первый раз.

Лорен схватила камень.

– Да он из губки! – объявила она и сжала «камень» в руке. – Он не настоящий.

Кайл засмеялся.

– Это реквизит из киностудии, дубина!

– Видел бы ты себя, Джордан, – добавила Кара. – Какой ты трус!

Я пнул Кайла ногой и снова набросился на него. На этот раз я был в такой ярости, что справился бы с двумя Кайлами. Одним броском я повалил его на землю и положил на лопатки!

– Что тут происходит, ребята?

Вот неожиданность! Папа.

Я вскочил на ноги.

– Привет, пап! Мы просто дурачились.

Кайл поднялся на ноги, потирая локоть.

Похоже, папа даже не собирался ругать нас за драку. Его занимало что-то другое.

– Слушайте, ребята, у меня важные новости. Мне только что звонили из журнала «Дикая природа». Они хотят, чтобы я полетел на Аляску.

– Прекрасно, папа! – сказал я недовольно. – Тебя ждет еще одна увлекательная поездка, а мы здесь будем умирать от скуки.

– И жары, – добавила Николь.

– Я звонил миссис Хитченс – хотел узнать, сможет ли она присмотреть за вами, – сказал папа.

– Только не миссис Хитченс! – закричал я. – Папа, пожалуйста! Терпеть не могу, как она готовит. Я умру от голода, если она останется с нами.

– Не умрешь, Джордан, – сказала Николь. – Даже если ты будешь есть только хлеб с маслом, ты сможешь спокойно протянуть неделю.

– Э-эй! Николь! Джордан! – прервал нас папа и легонько постучал по нашим макушкам. – Не будете ли вы так любезны дослушать меня? Я еще не закончил.

– Извини, папа.

– Одним словом, миссис Хитченс не сможет приходить. Так что, я думаю, вам обоим придется поехать со мной.

– На Аляску?! – закричал я. Я был ошарашен, я не мог в это поверить.

– Ура!!! – заорала Николь. Мы запрыгали от радости.

– Ой, ребята, какие вы счастливые! – протянула Лорен.

Кайл и Кара молчали.

– Мы поедем на Аляску! – вопил я. – Мы увидим снег! Тонны снега! Снега Аляски!

Меня просто колотило от возбуждения. А папа еще даже не сказал нам самого интересного.

– Это довольно странное предложение, – продолжил папа. – В журнале хотят, чтобы я разыскал какое-то снежное существо – ужасного снежного человека.

– Ух ты! – Я чуть не задохнулся.

Кайл и Кара только фыркнули.

Николь тряхнула головой.

– Ужасный снежный человек? А его кто-ни-будь видел?

Папа кивнул головой.

– В снегах Аляски видели какое-то существо. Никто не знает, что это было на самом деле. Но что бы там ни было, в журнале хотят, чтобы я его сфотографировал. Уверен, что это сумасбродная идея. Никакого снежного человека не существует.

– Так зачем же ты едешь? – спросила Николь.

Я ткнул ее в бок:

– Какая разница? Зато мы увидим Аляску.

– Журнал платит большой гонорар, – объяснил папа. – И даже если мы не найдем снежное существо, я смогу сделать пару хороших снимков тундры.

– А что такое тундра? – спросила Лорен.

Папа хотел было ответить, но Николь его опередила:

– Можно, я скажу?

Я чуть не взбесился. Она и в школе такая же выскочка.

– Тундра – это огромная холодная равнина. Она находится в Арктике – на Аляске и в России. Название «тундра» происходит от русского слова, означающего …

Я закрыл ладонью ее большой рот.

– Есть еще вопросы, Лорен?

Лорен отрицательно покачала головой:

– Это все, что я хотела узнать.

– Умники будут трепаться без конца, если их не остановить. – Я отнял руку ото рта Ни-коль. Она показала мне язык.

– Это будет замечательная поездка! – радостно воскликнул я. – Мы увидим настоящий снег и лед. Мы будем охотиться на ужасного снежного человека! Ужасного!

Еще час назад мы не знали, куда деться от скуки. А сейчас все круто изменилось.

Папа улыбнулся.

– Мне нужно ненадолго заглянуть в фотолабораторию. Не забудьте, сегодня мы ужинаем в городе.

Он поспешил через лужайку к дому.

Как только папа ушел, Кара рассмеялась:

– Ужасный снежный человек! Какая глупость!

В этом вся Кара – она слишком труслива, чтобы сказать это при папе.

Кайл передразнивал меня: прыгал на месте и вопил:

– Аляска! Аляска! Я увижу снег!

– Да вы там просто окоченеете от холода и превратитесь в ледышки, – ехидничала Кара.

– С нами-то будет все нормально, – сказала Николь. – А вот вы сейчас действительно превратитесь в ледышки!

Она выхватила у Кары водомет и направила струю воды ей в лицо.

– Прекрати! – закричал Кайл.

Он бросился к Николь. Николь засмеялась и побежала прочь, оборачиваясь через каждые несколько шагов, чтобы их обрызгать.

– Отдай! – вопила Кара.

Миллеры погнались за Николь. Кайл поднял свой водомет и выстрелил ей в спину.

Мы с Лорен побежали за ними. Николь уже была во дворе нашего дома. Она обернулась и снова обрызгала Миллеров.

– Вы меня не поймаете! – кричала она, отступая назад.

Она шла задом прямо на папину компостную кучу.

«Предупредить её? – раздумывал я. – Ни за что!»

– Получайте! – Николь окатила Миллеров водой.

И тут она поскользнулась и упала прямо в компостную кучу.

Ой! – вскрикнула Лорен.

Николь с трудом поднялась. Зеленовато-коричневая слизь стекала по её волосам, спине, рукам и ногам.

– А-а-а! – как безумная заорала она, стряхивая с рук нечистоты. – А-а а-а-а!

Мы застыли на месте. Николь сама была похожа на ужасного снежного человека. Вся в помоях.

Мы все еще стояли и смотрели на нее, когда из двери вдруг высунулась папина голова.

– Дети! Вы готовы ехать на ужин? – позвал он.