Текст книги "Улыбнись и умри"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

23

Нет! – закричала Шери. – Не делай этого! Если мы их разорвем на куски, то вдруг исчезнем и никогда больше не вернемся?

Давай лучше не говорить о том, что может с нами случиться. – Я. содрогнулся. – Ты лучше посмотри на нас: хуже некуда.

Мало ли что, – вздохнула Шери. – Лучше думать о том, что мы можем сделать, чтобы спастись, Грег. Давай думать позитивно.

Я уставился на нее.

– Как ты сказала? Повтори!

Я сказала: давай думать позитивно. Думать позитивно.

Шери, ты подала мне гениальную идею.

* * *

Мы отнесли все наши снимки в фотомагазин Креймера, где работал мой брат.

Добраться до магазина было делом не из легких. Через каждые два шага мне приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Плюс к этому я должен был скрести свою чешуйчатую кожу да еще не спускать глаз с Шери и держать ее, чтобы ветер не унес. До магазина всего-то ничего – восемь домов, но мы тащились, наверное, целый час.

Когда мы наконец вошли в магазин, сердце у меня упало: я не увидел Терри.

– Он в проявочной. – Мистер Креймер смотрел на нас, словно мы с неба свалились. Оно и понятно. Вид у нас тот еще. Переводная картинка и слонопотам. Славная парочка.

Я потащил Шери в лабораторию в конце магазина и постучал в дверь. В лабораторию, где идет проявка, вламываться нельзя. Откроешь дверь, впустишь свет – и все запорешь.

Подождали мы несколько минут. Наконец вышел Терри. Сначала он меня не узнал. Я думаю, он просто забыл, что за последнюю пару дней я прибавил с полцентнера. Он даже присвистнул.

Что это с твоей кожей, Грег? – спросил он, не в силах скрыть отвращения. – У тебя что, сыпь?

Сам не знаю. Ты, может, поможешь нам, Терри?

Он пожал плечами:

– А что надо?

Я протянул ему первых два снимка, негатив с Шери и позитив с моей тушей.

Ты мог бы обратить их? Он взглянул на снимки:

Чего-то я не улавливаю. Я вздохнул:

– Ты можешь из негатива сделать позитив, а из позитива негатив?

Шери вскрикнула. Она сразу поняла мою идею: если перевернуть изображения, изменятся и наши тела. Терри сделает позитив негатива Шери, и она вернется в свое прежнее состояние. А потом из моего позитива сделает негатив, и я усохну, как Шери. В этом был смысл. Почему бы не попробовать? Попытка не пытка.

Терри долго рассматривал оба снимка. Наконец сказал, почесав в затылке:

Думаю, я смогу это сделать, только я чертовски занят. Когда надо?

Сию минуту! – в один голос закричали мы с Шери.

Терри посмотрел на нас, потом на фотографии.

Я скреб шею. Мои толстые руки поднимались с трудом, и это было единственное место, куда я кое-как дотягивался. Еще пара часов, и я вообще шагу не смогу сделать. Придется меня возить на тачке. Какое там на тачке! На двух тачках, только спаренных.

– Ну пожалуйста, Терри, – взмолился я.

Но сейчас у меня дел по горло, – начал объяснять Терри.

Я отдам тебе свои карманные деньги за два месяца!

Ну ладно, что-нибудь придумаю. По рукам. Подождите здесь.

Он исчез в лаборатории. Мы ждали у двери. Эти полчаса – самые долгие в моей жизни.

Мистер Креймер все время бросал на нас косые взгляды из-за прилавка, но мы делали вид, что не замечаем.

Мне жуть как хотелось присесть. Ноги меня еле держали. Но я боялся сесть: стул подо мной сразу бы рухнул. И к тому же я не смог бы потом встать.

Так мы с Шери и стояли как истуканы у двери в лабораторию, ожидая результата. Получится или нет? Поможет ли обращение фотографий обрести нам прежний вид?

Наконец открылась дверь, и на пороге возник Терри.

Вот, – протянул он мне два новых отпечатка. – И не забудь про обещание.

Не забуду. Договор дороже денег, – кивнул я. – Спасибо, Терри.

Я посмотрел на отпечатки. Терри поработал на славу. Позитив Шери, улыбающейся в камеру. Негатив меня весом в десять пудов.

– А теперь исчезните, – приказал Терри, косясь на прилавок. – И чтоб духу вашего здесь не было, не то я потеряю работу.

Я взял Шери за руку, и мы побрели к выходу. Бедняжка Шери совсем стала как пушинка. Она еще сильнее побледнела и похудела за то время, что мы проторчали в этом магазине. Вот уж воистину – кожа да кости. И ручки как спички.

Выйдя из магазина, мы остановились на углу.

Ну как? – спросил я. – Ты чувствуешь какие-нибудь изменения?

Пока что нет, – еле слышно прошептала она.

– И я – нет.

Так мы простояли на углу целых полчаса.

Стояли и ждали, когда начнут меняться наши тела.

Но ничего не происходило.

– Мы обречены, – простонал я. Лоскут кожи с моего лба плавно спланировал нам под ноги.

24

На следующее утро я проснулся ни свет ни заря. Еще будильник не прозвенел. Я потянулся, зевая. Потом перевернулся, готовясь сражаться со своим необъятным телом, чтобы как-то выбраться из постели.

– Ого-го! – завопил я, напрягая каждый мускул. И полетел по комнате! – У-у-ух!

Я врезался в стену. И отлетел. И шмякнулся на пол. И подскочил снова.

– Да что же это такое? – во всю глотку заорал я.

В зеркале я увидел свое отражение. Привычное прежнее лицо. Привычное прежнее тело. Ни тебе жирных складок. Ни надутых щек. Ни раздувшегося как шар пуза.

Это я! Я вернулся! Я ущипнул себя. Потер физиономию. Подергал себя за волосы.

Господи, как же я был счастлив!

Я вскочил на кровать и стал подпрыгивать, вскидывая руки и вопя во всю глотку:

– Получилось! Получилось!

Мама с папой, еще в халатах, ворвались в комнату

– Грег, что еще случилось?

И тут же оба разом остолбенели. Наконец мама исторгла какой-то звук. Папа застыл в полном оцепенении.

– Ты… ты… это опять ты! – зарыдала мама.

– Ты… ты… ты… – никак не мог произнести что-нибудь членораздельное папа.

А потом оба бросились ко мне и ну обнимать, ну целовать!

Я же говорила, ты что-то съел. – Совершенно счастливая утирала слезы мама. – Какое-то пищевое отравление.

Аллергическая реакция, – сказал папа, обретя в конце концов дар речи. – Я так и думал, что через день-другой все пройдет.

Мы были уверены, что ты поправишься, – уверяла мама.

– Ну конечно! Я тоже! Что за вранье!

Ты так достойно вел себя все это время, Грег. – Мама достала из кармана носовой платок. – Держался молодцом.

Да… я… я всегда стараюсь думать позитивно.

Проглотил я по-быстрому завтрак и побежал к Шери. Она как раз появилась в дверях.

– Помогло! Помогло, Грег! – радостно кричала она.

И побежала ко мне навстречу. Черные волосы летели позади нее. Она смеялась от счастья: она стала прежней!

С воплями и визгом мы исполнили победный танец "Снова нормальные!" прямо на заднем дворике. Когда мы остановились, чтобы перевести дыхание, Шери сказала:

– Надо поторапливаться. А то опоздаем в школу. А мне не терпится показать всем, что я стала прежней.

– И мне тоже! – поддержал я ее. – Только подожди здесь. Я сейчас. Мне надо кое-что взять.

Повернулся и бегом по лужайке к себе.

– Что тебе надо? – Шери побежала за мной.

– Камера! – крикнул я не оборачиваясь. Она побежала быстрее. Догнала меня, схватила за плечо.

– Грег, ты что? Зачем тебе камера?

Я прищурился и посмотрел на нее очень внимательно.

– Чтобы отомстить.

25

– Грег, не надо! – умоляла Шери.

Но я ее не слушал. Я знал, чего хочу, что должен сделать.

Перепрыгивая через две ступеньки, я вбежал в свою комнату, достал из ящика камеру и помчался вниз.

Шери ждала меня.

– Грег, это безумие, – горячо заговорила она. – Что ты задумал?

Я злобно улыбнулся:

– Хочу сделать снимок мистера Сора.

– Ты с ума сошел! – изумилась Шери. – Грег, не вздумай!

– Увидишь.

Я шел в школу, держа камеру обеими руками.

Грег, может случиться что-нибудь ужасное! – в отчаянии кричала Шери.

Ну и ладно. – Я все так же зло ухмылялся.

Козий Сор это заслужил. Он не хотел поверить моему рассказу. Обозвал меня лжецом перед всем классом. Вкатил мне двойку – двойку за такую правдивую историю.

– Но, Грег… – не отставала Шери.

Мне было не до нее. Я весь ушел в свой план. Чем ближе школа, тем ожесточеннее думал я о своем замысле. Он решил испортить мне лето, говорил я себе. Но он не прав, тысячу раз не прав. А когда меня так разнесло, Кислый Сыр повел себя жестоко. Он потешался надо мной перед всем классом. Опозорил меня. Просто размазал меня по стенке.

– Грег…

Он сознательно хотел сделать мне больно, – начал я перечислять поступки мистера Сора. – Он нарочно сделал меня посмешищем всего класса. Он заслуживает того, что с ним может случиться.

Так что ты собираешься сделать? – еле дыша, спросила Шери.

Я остановился на углу.

– Он потребовал, чтобы я доказал ему, что камера творит зло. Вот я и докажу – и заодно отомщу.

* * *

В класс я вбежал с последним звонком. Все уже сидели на своих местах. Мистер Сор что-то писал на доске.

Я подошел к нему и подождал, когда он повернется. Сердце у меня так и колотилось в груди. Руки дрожали, я с трудом удерживал камеру. Потом я набрал полную грудь воздуха. Это был мой звездный час. Мой великий шанс.

– Мистер Сор… – негромко позвал я.

Он резко повернулся, будто я крикнул во все горло.

– Грег, – сказал Козий Сыр, – ты сегодня выглядишь вполне сносно.

Но я пропустил его слова мимо ушей. Я поднес камеру к глазам. "Миг мщения", – подумал я.

– Я принес ее, – сказал я, а у самого голосок такой высокий-высокий. – Помните? Камера из моего рассказа? Вы сказали, чтобы я доказал, что она творит зло. Ну так сейчас увидите!

Я поймал его обескураженное лицо в видоискатель.

Положил палец на спуск.

Он выхватил камеру у меня из рук.

– Ах да, злая камера, – проговорил он, рассматривая ее. – Незачем тратить кадр на меня. Давайте сделаем общую фотографию!

– Нет! – завопил я. Он помахал рукой.

Донни и Брайан – сядьте плотнее. А ты, Грег, встань сюда, чтобы попасть в кадр.

Нет! – взмолился я. – Мистер Сор, не надо!

– Все улыбнулись!

Вспышка сработала. Из щели показался белый квадратик картона.

Мистер Сор улыбнулся мне.

– Ну вот, думаю, весь класс получился. Итак, что теперь случится?

Я проглотил комок в горле.

– Э… это мы увидим. Увидим.