Текст книги "Улыбнись и умри"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

13

– Это ужасно, – плачущим голосом протянул я.

Я узнал свое лицо. Но я не мог узнать свое тело. Сначала я подумал, что моя голова посажена на гигантский баллон. И только потом до меня дошло, что гигантский баллон – это я сам. На фото я весил как минимум центнера полтора.

Я не шучу. Под полтораста кило!

Я смотрел на фото, на свое круглое лицо и еще более круглое тело. У меня было не меньше восьми подбородков. Щеки надуты, сейчас лопнут. Край тенниски прикрывал один из моих жирных подбородков. Тенниска тесно обтягивала грудь и доходила всего до половины живота, который спускался как бурдюк чуть не до колен. Я выглядел как гора жира!

Хватит! – зашипел я на Шери. – Что тут смешного?

Очень даже забавно, – сквозь смех уверяла она. – Да Сумо Один и Сумо Два тебе в подметки не годятся!

Я вырвал у нее фото. Смотрел на расплывшиеся щеки, свисающие, как у бульдога, и глазам своим не верил. Ну и рожа! Полная луна да пара крошечных глазок, как у поросенка.

А живот-то, живот! Брюхо, а не живот. Эдакий мешок сала, достающий до слоновьих колен!

Ну как, все еще не расхотел тащить камеру в школу? – спросила Шери. – Не изменил своего мнения?

Я должен показать камеру мистеру Сору, – тянул я свое. – Вот только покажу ее да фотографию Джона. И все.

А свою?

Фига с два, – ответил я. – Очень хочется, чтоб кто-нибудь ее видел? – И сунул снимок в карман.

Шери взглянула на часы.

– Пошли-ка побыстрее. Опаздываем. – И двинулась по тротуару. Я за ней.

Я шел, и эта фотография все стояла у меня перед глазами. Заплывшая жиром физиономия и огромная туша.

"Да плюнь и забудь, – уговаривал сам себя. – Камера сломалась. Это ж как пить дать. Чего тут беспокоиться?"

Да, чего тут беспокоиться. Только вот что я вам скажу: я жутко боялся.

Коридоры были почти пусты, когда мы с Шери прибежали в школу. Прозвенел первый звонок. Я сунул камеру под всякий хлам в своем шкафчике. Урок английского у нас после большой перемены, после ленча. А мне не очень светила перспектива столкнуться с Донни, или Брайаном, или с кем еще или чтобы камера оказалась у них в лапах. Они бы дел наделали!

Я захлопнул дверцу шкафчика и запер ее.

Мимо пробежали Майкл и Чив. Я им помахал рукой. Меня так и подмывало сказать им, что камера у меня, и про то, что случилось с Джоном, как он на гвоздь наскочил. Но все же я решил попридержать язык. Майкл и Чив были согласны с Шери. Они не хотели, чтобы я снова доставал камеру. Они тоже боялись ее. И они, надо сказать, были правы.

Я юркнул в класс с последним звонком. Уселся на свое место и сидел как мышка, чтоб меня не видели и не слышали. До урока мистера Сора ждать долго.

Сегодня я, наверное, впервые с нетерпение ждал урока Козьего Сора. Ну и, само собой, не слышал, что говорила учительница. На уроке по социальным наукам миссис Уокман что-то несла насчет добычи бокситов в Южной Америке. Я хотел поднять руку и спросить ее, что это такое – боксит? Я всегда интересовался бокситами. Это, думаю, такая южноамериканская машина. Хотя черт его знает.

Я совсем перестал ее слушать. Я репетировал спич для мистера Сора. "Мистер Сор, – так думал я начать, – вы совершили ужасную ошибку на вчерашнем уроке. Но я на вас зла не держу. Я не сомневаюсь, что вы проявите справедливость и исправите отметку за мой рассказ, как только я вам покажу вот это".

Ух! Круто! Совсем на меня не похоже. Мне бы такое самому в жизни не выдумать.

Я попытался подать все по-другому: "Вот эта злая камера, мистер Сор. И вот фотография мальчика, которого я ею снял. Через минуту после того, как снимок был сделан, произошло то, что на нем изображено. Вы просили меня принести доказательство. Вот оно".

"Это лучше, – решил я. – Прямо в точку. Поверит он мне? Должен, – убеждал себя я. – Фотографии не лгут. Ему будет некуда податься, и он исправит отметку".

Я посмотрел на часы над доской. Ну чего они так плетутся. Совсем ни с места.

Наконец прозвенел звонок. Я выскочил из класса – и к шкафчику. Из коридора меня окликнул Чив, но я притворился, будто не расслышал. Достал камеру и захлопнул дверцу. Камеру сунул под мышку, чтоб не выронить.

В другом конце коридора я увидел Сумо Один и Сумо Два. Они развлекались, пихая пятиклассника на шкафчик. Им нравилось, как малыш отскакивает от дверцы. Они его – раз, а тот обратно. Это их любимое развлечение. Играть мелюзгой как мячом.

А сказать вам, кто их любимый мячик? Точно, я.

Развернулся я на все сто восемьдесят градусов и выскочил с противоположного конца. Сегодня я не собирался быть мячиком. И уж еще меньше был готов дать этим обормотам заметить, что у меня камера. Словом, на урок мистера Сора я пробирался кружным путем и мелкими перебежками, прижав к себе покрепче эту самую камеру и разучивая на бегу свое выступление.

Кучка ребят, оживленно болтая, сгрудилась у входа в класс.

– А ну, дайте пройти! – крикнул я. Мне надо было увидеть мистера Сора до звонка.

В классе я зажмурился от яркого солнца, бьющего в окна, и заторопился к столу мистера Сора. Но, не пройдя и полпути, остановился, остолбенев. Сердце словно перестало биться. В отчаянии я вскрикнул.

14

– Что-нибудь случилось? – спросила молодая женщина, сидящая за столом мистера Сора. – С тобой все в порядке?

Я уставился на нее. Видок у меня, надо полагать, был тот еще. Я даже слова промолвить не мог. Стоял как дурак, прижимал к себе камеру, боясь ее выронить.

А… где мистер Сор? – наконец выдавил я из себя.

Он не очень хорошо себя чувствует. – Она внимательно меня разглядывала. – Я мисс Ройз. Сегодня я его заменяю.

Его… его нет? – заикаясь, проговорил я каким-то петушиным фальцетом.

Она кивнула.

Урок у вас проведу я. Может, все же чем-то я могу помочь?

Нет, – пробормотал я с несчастным видом, бросив взгляд на камеру. – Спасибо, но вы не можете мне помочь.

Когда урок ведет мистер Сор, такого гама не бывает. А тут все как с цепи сорвались. Топали, орали. Кто-то запустил в меня бумажным шариком, и тот, отскочив от моего плеча, упал на стол прямо перед носом мисс Ройз. С нашей "Камчатки" раздавался громкий смех. Замещающему учителю мы всегда устраиваем веселую жизнь.

Если учитель не приходит, мы устраиваем праздник. Но сегодня мне было не до веселья. Я был подавлен.

Я было отправился на свое место, но сразу же повернул обратно и спросил:

– Мисс Ройз, можно положить эту штуку в шкафчик? Мой совсем рядом в коридоре. Это буквально секунда.

В это время раздался последний звонок. Мисс Ройз зажала уши, потому что звенело прямо над ее столом.

– Хорошо, – сказала она, когда трели прекратились, – только, будь добр, не задерживайся. Я сегодня должна вам рассказать о сослагательном наклонении. Это важная тема, ее нельзя пропускать.

Сослагательное наклонение. Полный отпад.

В общем я поблагодарил ее и поспешил к выходу. В коридоре ни души. Голова у меня бешено работала. Все мысли были об одном. О мистере Соре. И о камере.

"Придется оставить камеру в шкафчике до его прихода, – решил я. – Но я же обещал Джону, что возьму ее всего на один день. Только что тут поделаешь?"

Повернул я и иду по коридору. И сталкиваюсь нос к носу – с кем вы думаете? С Брайаном и Донни.

– Эгей!.. – широко улыбается Брайан.

– Эгей!.. – расплывается от радости Донни. Они, что ни случись, знай твердят "эгей" да

"эгей". Это у них самое любимое словечко.

Что-то вы, братцы, опаздываете, – бросил я им, а сам бочком-бочком попытался улизнуть. Да не тут-то было, они своими тушами мне дорогу перегородили.

Козий Сор сегодня не пришел, – ухмыляясь, сообщил Донни. – Заболел или что там. У нас замещающая училка.

Спасибо, мы это уже знаем, – пробормотал я.

Так что нам не к спеху, – говорит Брайан. – Чего торопиться на заместилку?

Я попытался проскочить мимо них, только не на тех напал. Они быстрее меня. Раз – сомкнулись, и я отлетел от них как мячик.

Мы решили запудрить ей мозги, – все скалится Брайан. – Я назовусь Донни, а Донни назовется мною.

Вот потеха, – я изобразил восторг. – Ужасно здорово. А как бы мне пройти, ребята?

Никаких проблем. – Донни, выпятив свое брюхо, стал надвигаться на меня.

Хочешь пройти – подать плати, – объявил Брайан и протянул свою пухлую лапищу.

Почем нынче подать? – вздохнул я.

А сколько у тебя наличных? – вопросом на вопрос ответил Брайан.

И они дружно ударили друг друга по ладоням.

Мне бы надо в свой шкафчик, – сказал я им и сделал еще одну попытку проскочить мимо, но в этот момент Брайан схватил камеру и поднял ее высоко над головой.

Посмотри, Донни, – хихикнул он, – Грег приволок в школу свою волшебную камеру.

О-о-о-ой, боюсь! – Донни сделал вид, что трясется от страха.

А камера-то бяка! – ахнул Брайан, не давая мне схватить камеру. – Она проклята, Донни! Ты забыл, о чем рассказывал нам на уроке Грег!

У Донни рот до ушей.

– Ты имеешь в виду то сообщение, за которое он схватил "неуд"?

И оба заржали.

А ну-ка проверим, – предложил вдруг Брайан. – Улыбнись, Грег. – Он поднес камеру к глазам и навел на меня.

Только не это, – заорал я, стараясь выхватить у него аппарат.

Но сзади меня схватил Донни и стал выкручивать мне руки.

– Давай, сними его, – закричал он Брайану. – Пусть проклятье перейдет на Грега. Сфотографируй его.

15

– Не делай этого, Брайан. Камера в самом деле проклята! – орал я. – Вы не знаете, что делаете! Пустите!

Но Брайану до меня как до лампочки, сами понимаете. Приставил он окошечко к глазу, а палец положил на спусковую кнопку.

– Брайан, ну пожалуйста! – завопил я, видя, как его палец начинает жать на кнопку.

И тут раздался зычный голос:

Что здесь происходит, мальчики? Донни отпустил меня и вытянулся у стены.

Мистер Грунд! – вырвалось у меня. Мистер Грунд – директор нашей Питтс-

Лендингской средней школы. Он совсем молодой. У него вьющиеся светлые волосы и потрясающий загар. Он больше похож на серфингиста, чем на директора школы. Все наши девчонки млеют от него.

Впервые я был счастлив видеть его.

Вы где должны быть? – спросил он, взглянув на настенные часы.

Э… мы идем на урок мистера Сора, – ответил Донни, краснея до ушей.

Мы помогали тут Грегу с камерой, – добавил Брайан, и тут же отдал мне злополучную камеру.

– Действительно, на вид старая ценная вещь, – обратился ко мне мистер Грунд. – Надо быть с ней поосторожнее, Грег.

– Я и так стараюсь. Я хочу ее запереть в свой шкафчик.

Протиснулся я между Сумо Один и Сумо Два и дунул по коридору. Я уже был у своего шкафчика, когда до меня донесся голос директора:

– А ну-ка в класс, ребята. И не устраивайте тяжелую жизнь замещающей учительнице, ладно?

Да разве мы… – ответил Брайан.

Да что вы… – поддакнул Донни.

* * *

Я встретил Шери после уроков, и мы пошли домой.

– Что новенького? – поинтересовался я.

Получила пятерку по контрольной по математике.

Нашла чем удивить. У тебя всегда пятерки по математике.

– Правда? Ну, может, хотелось похвастать. Я что-то чувствовал себя не в своей тарелке.

Какая-то усталость. Слабость, что ли. Не дойдя полквартала до дома я остановился и стянул со спины ранец.

Ты чего? – спросила Шери. – Чего вдруг стал возиться со своим ранцем?

Да кто-то, видать, подтянул ремни, – ответил я. – Хочу чуть расслабить их. Жмут.

– Да кому нужно затягивать твой ранец? – удивилась Шери и выдула изо рта пузырь величиной с голову. Я тут же пальцем проткнул его. – Ой, – вскрикнула она, когда жвачка лопнула и забрызгала ей все лицо. – Что, завидно? Это мой рекорд. Самый большой пузырь. Надо сфотографировать.

– Только не говори, пожалуйста, о фотографии, – взмолился я. – Меня мутит от фотографий и камер.

Я ей уже успел сказать, что мистер Сор сегодня не пришел в школу.

А где камера? – спросила она, выковыривая жвачку из волос.

В надежном месте. Я запер ее в своем шкафчике.

Тут нас догнали Майкл и Чив.

– Ты говорила Майклу и Чиву про камеру? – спросил я Шери.

Она покачала головой:

Нет. Они бы очень расстроились. После того что произошло прошлым летом, они даже видеть эту камеру не хотят. Я тоже, – она посмотрела на меня.

Привет, ребятки. Как поживаем? – крикнул Чив, хлопнув меня по спине так, что я чуть носом в асфальт не клюнул.

Майкл рассмеялся. Что сегодня делаем?

Да не знаю ещё, – ответил я, поправляя ранец. Что-то он мне всё покоя не давал.

Давайте на великах, – предложил Майкл. – Сегодня такой денек! Может, прокатимся куда?

А что, идея, – кивнул я. Все лучше, чем непрерывно думать о мистере Соре да этой дурацкой камере.

– Давайте встретимся у моего дома, – предложила Шери. – Мне надо у мамы отпроситься.

Майкл и Чив вприпрыжку поскакали к себе. А мы с Шери перешли улицу и пошли к своим домам. Мы ведь жили в соседних домах.

Мама и папа были на работе. Терри не пришел еще из своего колледжа. Я бросил ранец в вестибюле, достал из холодильника банку сока и выдул в два глотка через трубочку.

Чувствовал я себя все еще неважнецки. Какой-то упадок сил. Я и подумал, что хороший велопробег восстановит энергию.

Что-то я неуютно чувствовал себя в джинсах. Как будто они стали малы. Я сбегал к себе в комнату и надел другие, совсем свободные шорты. Родители всегда подначивали меня из-за этих шортов, говорили, что в них запросто влезет кто-нибудь потолще.

А мне эти шорты нравились. Ну и что, что большие? Они такие клевые. А главное, просторные и удобные. Вообще-то на велике я в них не катаюсь. Шорты шортами, но они такие длинные, что могут в цепь попасть.

Я поспешил вниз, а там меня уже ждали Шери, Майкл и Чив на своих великах.

– Поехали, Грег, – поторопил меня Чив. – А то что-то погода начинает портиться.

Открыл я гараж и пошел за великом, тщательно обходя масляные пятна на бетонном полу. Взял свой велик и вывел его на подъездную дорожку. И решил сделать свой коронный цирковой номер. Взялся обеими руками за руль и, оттолкнувшись как обычно ногами, взмыл в воздух. Затем опустился – бух в седло. И обе шины – пшик! – лопнули. Я услышал только взрыв, потом почувствовал струи воздуха и увидел, как шины обвисли на ободьях. Вот те на! Это еще что такое?

16

– Уф! – вскрикнула Шери.

Майкл и Чив так и покатились со смеху.

Вот так шины! – сказал Майкл.

Может, тебе пора садиться на диету? – сунулся со своими советами Чив.

Чего? Диета? – переспросил я, понимая, что Чив шутит. Только от его шутки у меня холодок по спине пробежал. Перед глазами вдруг возникла фотография. Ну та, ужасная, из камеры. На которой я был раздутый и огромный, как баллон с водой. На лбу у меня выступила испарина, и я почувствовал, как краснею. Друзья с удивлением уставились на меня.

Похоже, прыгнул слишком круто, – пробормотал я.

Может, тебе лучше трехколесный велосипед, – хихикнул Майкл.

Но никто не засмеялся. У Майкла всегда такие шуточки. Никому не смешно.

Опустился на корточки, чтобы посмотреть, что с шинами. Ну конечно. Две большие дырищи. Два разрыва. А шины-то совсем новенькие.

Отвел я свой велик обратно в гараж.

– Возьму старый велик Терри, – сказал я друзьям.

На самом деле велик брата мне больше моего нравится. У него двенадцать скоростей, а на моем только десять. Терри на велике сейчас почти не катается. Еще бы! Он уже получил водительские права. Но Терри не любит, когда я беру его велик.

Лучше бы тебе на него не садиться, – бросил Чив. – Лучше так с ним походи. – И они с Майклом дружно рассмеялись.

Ха-ха, – поддержал их я. – Ну и весельчаки вы, ребята. Только не лопните, как шины.

Не боись. Мы лопнем, как две шины, – снова со своими шутками Майкл.

А может, тебе нужен горный велик, покрепче, – раздумчиво посоветовал Чив.

А может, тебе нужен подзатыльник покрепче? – разозлился я.

Только не садись на меня, – испуганно вскрикнул Майкл, поднимая обе руки, будто защищаясь от меня.

Мы поедем или нет? – со вздохом спросила Шери и посмотрела на небо. Его явно затягивали облака. – Если не поторопимся, попадем под дождь.

Я уже осторожно оседлал велосипед. И по дорожке мы выехали на улицу. Без особой цели проехались вокруг городка, а поравнявшись с вытянутым узкой полосой парком недалеко от школы, пустились наперегонки по траве.

У нашего Чива лучший велик и самые длинные ноги. Он всегда всех обгоняет.

Через часик начало моросить, и мы поехали домой. Ноги мои отяжелели. Мускулы болели. Я перехватил взгляд Шери. Она внимательно смотрела на меня. Внутри у меня вдруг все похолодело: что это она на меня уставилась?

На следующее утро я проснулся с двумя словами на устах: "мистер Сор".

"Сегодня я покажу ему камеру, – сказал я себе, потягиваясь и зевая. – Сегодня мне исправят оценку".

Я встал, протер глаза и увидел подушку на полу. Нагнулся, чтобы поднять ее, и почувствовал, что пижама туго обтянула меня. Пуговицы вдруг одна задругой посыпались на пол. Что за чудеса? И вдруг услышал: трах! Я даже не сразу сообразил, что мои пижамные штаны лопнули по шву.

– О, не-е-ет! – издал я долгий вопль.

Воротник пижамы врезался мне в шею. Я хотел расстегнуть пуговицу – и оба рукава лопнули на плечах и под мышкой.

Сердце у меня бешено заколотилось. Я выпрямился и сделал шаг к зеркалу. Меня охватила дрожь. Я боялся взглянуть на свое отражение.

Но сколько можно стоять с закрытыми глазами? Все равно придется посмотреть. Я должен знать. Медленно, очень медленно я приоткрыл один глаз, потом второй. Неужели фотография предсказала правду? И я превратился в тушу в полтора центнера?

17

Приблизившись вплотную к зеркалу, я взглянул на себя. Ну нет. Слава богу, не полтора центнера. Ну, малость пополнел. Ну, щеки округлились. Плечи стали пошире.

Я сделал шаг назад, чтобы осмотреть все тело, и в этот момент в комнату вошла мама.

– Грег, чем ты занят? Ты же в школу опоздаешь.

Я круто отвернулся от зеркала.

– Мам, – выпалил я, – я за ночь вырос. У меня пижама лопнула.

Она подняла пижаму и, прищурившись, посмотрела на нее.

– Ничего ты не вырос за ночь, Грег, – спокойно говорит она. – Эти пижамы вечно тебе малы.

Я снова обернулся к зеркалу.

– Малы?

"А может, мама права и вовсе я не раздался? Может, это мое воображение?" Я повернулся к ней.

А как я выгляжу? Она пожала плечами.

Да прекрасно ты выглядишь.

– Я хочу сказать, не кажется тебе, что я сильно потолстел?

Она некоторое время внимательно рассматривала меня.

Нда, если правда… – и замолчала.

Правда что? – спросил я.

– Пожалуй, я тебе дам к хлопьям снятое молоко.

– Доброе утро, Грег. Прибавляем в весе? Вот какими словами встретил меня мистер

Сор, когда я примчался к его столу перед уроком английского языка. Но я постарался не зацикливаться на них. В руках у меня была камера.

– Мистер Сор, я хочу вам кое-что показать. Он опустил глаза на камеру и мрачно осмотрел ее.

Хочешь снять меня? Но для ежегодника меня уже снимали.

Да нет, мистер Сор. Это та камера. Это та камера, что…

Он поднял руку, чтобы остановить меня.

Не сейчас, Грег, – сказал он, поднимаясь со стула.

Но, мистер Сор… – начал было я.

Он смотрел поверх моей головы. Я обернулся и увидел мистера Грунда в дверях. Мистер Сор торопливо пошел к нему, и они проговорили до самого звонка. Затем мистер Сор вернулся на свое место.

– Жаль, что вчера меня не было, – начал он. – Понимаю, с каким удовольствием изучали вы сослагательное наклонение.

Я так и стоял у его стола с камерой в руках.

Мистер Сор подошел к доске, повернулся и заметил меня.

Грег, будь добр, сядь на место. У нас сегодня уйма дел.

Но, мистер Сор… – я поднял камеру.

Сядь на место, – твердо сказал он.

Куда было деваться? Я вздохнул и поплелся на свое место у противоположной стены. Как доказать, что мой рассказ был правдивым?

– Сегодня мы должны выслушать другие рассказы о правдивых историях, – объявил мистер Сор и повернулся к девочке на переднем ряду. – Марси, кажется, твоя очередь. О чем твое сообщение?

Марси Райдер встала.

– О моей кошке Вафле. О тех забавных вещах, которые вечно выкидывает дома наша Вафля.

"Ну и скучища", – подумал я. А мистер Сор заулыбался! Первый раз заулыбался, прямо чуть не мурлыкал!

– Я люблю кошек, – сказал он. – У меня их целых шесть.

"Вот это да, – подумал я. – Надо же, шесть кошек! Нет, я не выдержу занудного рассказа о занудных кошках".

И я поднял руку и помахал ею:

– Мистер Сор! Мистер Сор!

Улыбка на губах мистера Сора поблекла.

Что тебе, Грег?

Э… можно, пока Марси не начала, я покажу вам камеру? Вы знаете. Ту, о которой я рассказывал в прошлый раз. Вы сказали: если я принесу ее и докажу, что она злая, вы исправите мне отметку.

Мистер Сор почесал подбородок и посмотрел на меня недовольно.

– Сейчас очередь Марси, – холодно проговорил он. – Мы все хотим послушать о Вафле.

– Но, мистер Сор… вы же обещали! Кто-то тихо засмеялся.

Голос у меня стал таким высоким, что, наверное, только собаки слышали его.

Грег, ты не заставишь меня изменить мои планы, – строго возразил мистер Сор.

Но я могу доказать, – не отставал я. – Я могу доказать, что камера несет зло.

Смех в классе стал громче.

Грег – вот зло! – прогудел Донни. Это вызвало всеобщий смех.

Грег бя-а-а-а-ка! – проблеял кто-то. Гомерический смех.

Мистер Сор щелкнул по доске указкой.

– Тихо!

Он велел мне выйти к доске.

– Ладно, Грег. Конечно, несправедливо отнимать у других время, но я даю тебе одну минуту показать свою камеру.

Одну минуту! Но мне только того и надо было! Я потрогал карман рубашки, чтобы убедиться, что фотография Джона при мне. Я был уверен: стоит Козьему Сору увидеть фото и услышать рассказ о том, что приключилось с бедным Джоном вчера вечером, и он поверит.

Мы ждем, Грег, иди сюда, – велел учитель. – У тебя одна минута.

Иду, – откликнулся я и хотел встать. Но не тут-то было. Попробовал еще раз. Еще.

У нас такие парты: сиденья вместе со столом.

Я сидел как приклеенный. Слишком толстый, чтобы вылезти.