Текст книги "Проклятие холодного озера"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

12

– Я убегу отсюда, – сообщила я Арону.

– До свидания, – спокойно отозвался он. – Счастливой дороги.

– Нет, правда! Я не шучу. Я действительно собираюсь отсюда сбежать. Из этого идиотского лагеря.

– Только не забудь прислать мне открытку. – Брат так и не понял, что я не шучу.

Я его вытащила из столовой сразу после ужина. Мне нужно было с ним поговорить. Я привела его к озеру.

Мы были с ним совершенно одни. Все ребята еще сидели в столовой.

Я смотрела на байдарки, сложенные в три ряда у самой воды. Я вспоминала светлые волосы Джан, сияющие на солнце. Ее яркий красный купальник. Я вспоминала о том, как она уплыла. Как бросила меня одну посреди озера.

А потом наврала Лиз, что это я перевернула байдарку. И Лиз на меня рассердилась…

Я тряхнула Арона за плечи.

– Почему ты меня не слушаешь? Я же серьезно с тобой говорю, – процедила я сквозь зубы.

Он рассмеялся.

Нельзя трясти человека, когда он только ЧТО плотно поужинал. – Он громко рыгнул, совершенно меня не стесняясь.

– Какой ты противный, – вздохнула я. – И невоспитанный.

Он улыбнулся:

– Это у нас семейное.

– Прекрати издеваться, – рявкнула я. Я действительно рассердилась. – Арон, пойми. Я не шучу. Мне здесь правда плохо. Я ненавижу этот дурацкий лагерь. Здесь даже нет телефона. Я не могу позвонить маме с папой. Но я не хочу здесь оставаться. Так что я убегу.

Брат изменился в лице. Наконец-то он понял, что я говорю серьезно.

Он поднял с земли плоский камушек и запустил его по воде. Я наблюдала за тем, как камушек прыгает по поверхности озера. Потом он ушел под воду.

В озере отражалось серое вечернее небо. Все вокруг было серым. Земля, небо, вода. В серой воде подрагивали отражения темных деревьев.

– И куда ты собираешься бежать? – тихо спросил Арон. Он опять превратился в умного-благоразумного старшего брата. Но мне было уже все равно.

Я должна была рассказать ему о том, что задумала. Я не могла просто уйти из лагеря, ничего не сказав Арону.

– Вон туда, через лес. – Я показала рукой, куда именно. – На той стороне есть город.

Я доберусь до города, позвоню маме с папой и попрошу, чтобы они забрали меня домой.

– Нет, ты никуда не пойдешь! – возразил Арон.

Я упрямо запрокинула голову:

– Почему это?

– Нам нельзя заходить в лес, – сказал он. – Ричард же говорил, что в лесу опасно. Не помнишь?

Я снова встряхнула Арона за плечи. Я была очень сердита, очень. Я просто не знала, куда девать руки.

– А мне наплевать, что он там говорил! – кажется, я начала кричать. – Я все равно убегу… Понятно тебе?!

– Ну подожди, Сара, – уговаривал меня Арон. – Мы ведь здесь и неделю еще не пробыли. Может, тебе здесь понравится. Подожди.

И вот тогда я окончательно вышла из себя.

– Меня бесит, когда ты такой ну очень разумный! – закричала я и отпихнула Арона от себя.

Наверное, я немножко перестаралась.

Он потерял равновесие… и упал в озеро.

В жидкую грязь у самого берега.

– Ой!

Кажется, он сильно ударился спиной.

– Арон, прости, пожалуйста, – я по-настоящему за него испугалась. – Я не нарочно, Арон. Я…

Он поднялся на ноги. Погрозил мне кулаком и обозвал дурой.

Я тяжело вздохнула.

Ну вот. Теперь и мой собственный брат на меня рассердился.

Что мне теперь делать? Что тут вообще можно сделать?

По дороге к коттеджу у меня в голове возникла еще одна мысль.

Мысль отчаянная.

Опасная.

– Ну ничего, – пробормотала я себе под нос. – Завтра я им покажу. Им всем!

13

Все утро я обдумывала свой зловещий план. Мне было страшно. Но я понимала, что мне придется все это проделать.

Другого выхода у меня не было.

Днем наша группа должна была плавать. Разумеется, все ребята нашли себе пару для подстраховки. Все, кроме меня.

Я стояла на берегу и наблюдала за тем, как ребята парами входят в озеро. В небе плыли пушистые белые облака. Они отражались в спокойной воде.

По поверхности воды скользили какие-то мошки. Я наблюдала за ними и удивлялась, почему они не намокают.

– Сара, все уже плавают. – Ко мне подошла Лиз. Сегодня на ней был розовый цельный купальник и белые теннисные шорты.

Я поправила бретельку своего купальника.

И вдруг поняла, что у меня дрожат руки.

Мне было страшно. Но я не собиралась отступать.

– А ты почему не в воде? – строго спросила Лиз, смахнув с моего плеча муху.

– Я… у меня нет напарницы, – выдавила я. Лиз огляделась, пытаясь найти мне кого-нибудь в пару. Но все ребята уже были в озере.

– Ну ладно… – Она раздраженно закусила губу. – Тогда плавай сама. Только держись ближе к берегу. И я буду за тобой присматривать.

– Классно. Спасибо. – Я улыбнулась Лиз и побежала к воде, изображая полный восторг.

Я не хотела, чтобы она догадалась, что я задумала. А задумала я жуткую вещь…

Я вошла в воду.

Бррр. Какой холод.

Солнце скрылось за облаками. Небо потемнело, и стало заметно прохладней.

Я по щиколотку провалилась в мягкий ил на дне озера. Над водой кружились какие-то мошки. Целое облако мошек.

«Действительно классно, – подумала я с раздражением. – Почему, интересно, я должна плавать в грязи вместе с мошками?»

Я сделала глубокий вдох и вошла еще дальше в воду. Когда ледяная вода поднялась мне до талии, я заставила себя окунуться и поплыла вперед.

Я сделала несколько пробных гребков. Мне надо было привыкнуть к холодной воде. Выровнять дыхание.

Я заметила неподалеку Бриану и еще каких-то незнакомых мне девочек. Они плавали наперегонки. Шутили и смеялись. Им было весело.

«Ну ничего, – с горечью думала я. – Через пару минут их веселье закончится».

Неожиданно мне в лицо полетели брызги. Я даже вскрикнула от испуга.

И снова брызги.

Я не сразу сообразила, что это Арон.

Он выпрямился в полный рост и выплюнул мне в лицо струю воды.

– Гадость какая! Как ты можешь брать в рот эту воду?! – Мне действительно стало противно.

Арон рассмеялся и поплыл прочь. К своему напарнику.

Через пару минут он не будет смеяться, подумалось мне. И после сегодняшнего происшествия он будет ко мне относиться совсем по-другому.

Все будут ко мне относиться совсем по-другому.

Я вдруг почувствовала себя виноватой. Мне надо было рассказать Арону о том, что я собиралась сделать. Я совсем не хотела его путать. Я хотела напугать всех остальных.

Но если бы я рассказала ему о своей затее, мой умный-благоразумный братец наверняка стал бы меня отговаривать. Или сказал бы Лиз, чтобы она меня остановила.

Но меня никто не остановит. Никто, поклялась я себе.

Вы, наверное, уже догадались, что я задумала?

Правильно. Догадаться несложно.

Я собиралась утонуть.

То есть… не по-настоящему, а понарошку.

Я решила нырнуть. И оставаться под водой очень долго. Очень-очень долго.

Чтобы все подумали, будто я утонула.

Я играю на флейте и умею надолго задерживать дыхание. У меня сильные легкие. Я знаю.

Я могу пробыть под водой две или даже три минуты.

Вполне достаточно, чтобы все перепугались до смерти.

Они все испугаются. Все. Даже Джан, Мег и Бриана.

Им всем будет стыдно за то, что они так плохо со мной обращались.

И тогда я начну все сначала. После того как чудом спасусь от смерти, все в этом лагере будут ко мне относиться по-доброму.

Все захотят подружиться со мной.

Ну ладно… пора.

Я в последний раз взглянула на веселящихся ребят.

Я набрала полную грудь воздуха и нырнула.

Вниз. К самому дну.

14

У берега озеро было мелким, но уже через несколько футов дно резко уходило вниз – на глубину.

Туда-то я поплыла.

Я выпрямилась в полный рост под водой. Ноги не доставали дна.

Я прижала руки к бокам и стала погружаться.

Все дальше и дальше вниз.

Коснувшись ногами дна, я открыла глаза. Я не увидела ничего – только сплошную зеленую муть, в толще которой переливались размытые пятна бледного света.

Я внутри изумруда, представила я себе. Я плыву сквозь камень. Искрящийся на свету зеленый камень – точно такой же, как в кольце у мамы. Мама носила это кольцо не снимая. Это было ее обручальное кольцо. Папин подарок. Я вдруг подумала о том, как горевали бы мама с папой, если бы я действительно утонула.

«Не надо было нам посылать Сару в этот водный лагерь», – говорили бы они. И винили бы во всем себя.

Я касалась ногами мягкого илистого дна.

У меня изо рта вырвался пузырек воздуха. Я плотно сжала губы, стараясь удержать воздух в легких.

Я медленно всплывала наверх – на поверхность.

Я закрыла глаза. Старалась не шевелиться. Чтобы со стороны казалось, будто я утонула.

Я представила, как испугается Лиз, когда увидит под водой мое неподвижное, вялое тело…

Я едва не рассмеялась, когда представила, как Лиз бросится в озеро спасать меня. Ее роскошные накрахмаленные шорты промокнут.

Я заставила себя сдержать смех.

Еще плотнее зажмурила глаза. Теперь я думала о Джан, Мег и Бриане.

Как они будут винить себя за то, что так плохо со мной обращались. Они никогда себе этого не простят.

Они поймут, какими были вредными злюками. И захотят со мной подружиться.

И мы станем лучшими друзьями.

И замечательно проведем это лето вместе.

У меня закололо в груди. Горло горело, как в огне.

Я разжала губы и выпустила маленький пузырек воздуха.

Но горло все равно жгло. Грудь болела.

Я плыла под водой лицом вниз. Я старалась не дрыгать ногами и не шевелить руками.

Я прислушивалась, нет ли испуганных криков.

Меня уже давно должны были заметить. Я прислушивалась.

Но не слышала ничего. Меня окружало безмолвие.

Я выпустила изо рта еще немного воздуха.

Грудь болела ужасно. Казалось, что она сейчас взорвется.

Я открыла глаза. Где все? Кто-то ведь должен прийти мне на помощь.

Я увидела только зеленую муть.

Где же все?!

Лиз уже должна была меня заметить. Почему же она не спасает меня?

Я снова представила себе ее белые шорты. Ее загорелые руки. Ее ослепительно рыжие волосы.

Лиз, где ты? Лиз, неужели ты не видишь, что я почти уже утонула? А ведь ты обещала, что будешь за мной присматривать.

Я поняла, что мне скоро придется всплывать.

Дольше я просто не выдержу.

Моя грудь готова была взорваться. У меня все болело. Все тело горело, словно в огне. Голова просто раскалывалась.

Неужели никто меня не заметил?

У меня закружилась голова.

Я закрыла глаза, но головокружение не прошло.

Я выдохнула последний воздух. «Всё, – подумала я. – Больше воздуха не осталось…»

Руки и ноги болели. Грудь горела.

Перед глазами поплыли какие-то желтые пятна. Пятна дрожащего желтого света. Они становились все ярче и ярче. Они кружились, кружились…

Вокруг моего тела, которое превратилось в сплошную боль.

Моя грудь… она взрывалась… взрывалась…

Я вдруг поняла, что мне холодно. Очень холодно.

Пляшущие огни стали еще ярче. Их свет резал глаза, как свет мощных прожекторов на большом стадионе. Как вспышка молнии. Он обвивал меня, этот режущий свет.

Он обнимал мое неподвижное, закоченевшее тело.

Я вся дрожала от холода.

Ледяная, липкая вода попала мне в рот.

Я вдруг поняла, что пробыла под водой слишком долго.

И что никто меня не спасет. Никто.

Слишком долго… слишком.

Я попыталась хоть что-нибудь разглядеть. Но свет был слишком ярким.

Я ничего не видела. Ничего.

Очередной глоток ледяной воды.

Я ничего не видела. И не могла дышать.

Надо всплывать. Прямо сейчас, иначе будет поздно.

Я попыталась поднять голову над водой. Но голова была слишком тяжелой. Она весила целую тонну.

Я не могу оставаться так…

Я не могу дышать.

Я из последних сил распрямила плечи.

И все-таки подняла голову.

Она была такая тяжелая… такая тяжелая. Волосы тоже отяжелели от воды. Вода текла по лицу.

Затекала в глаза.

Я повернулась к берегу и прищурилась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть через этот слепящий свет.

Вода застилала глаза и мешала смотреть.

Я прищурилась…

И никого не увидела. Вообще никого. Я оглядела озеро.

Ни души. Никто не плавал. Никто не стоял на берегу. Где все?

Я поежилась от холода. Меня всю трясло. Куда они все подевались?

15

Я выбралась на мелководье и поплелась к берегу.

Я не чувствовала под собой ног. Даже не ощущала, как ступаю по мягкому илистому дну.

Наконец я выбралась на берег.

Растерла замерзшие руки. Я не чувствовала прикосновения собственных ладоней и даже струек ледяной воды, которые стекали с волос по спине.

Я вообще ничего не чувствовала.

Я вся окоченела.

– Эй, где все? – позвала я. Произнесла я это или только подумала? Я не слышала своего голоса.

Я вышла на траву и встряхнулась. Как делает собака, чтобы обсохнуть.

Я по-прежнему ничего не чувствовала.

– Куда вы все подевались?

Я обхватила себя руками за плечи и пошла вперед, запинаясь на каждом шагу. А потом я увидела байдарки. И встала как вкопанная. Они лежали на берегу вверх дном, привязанные к колышкам, вбитым в землю.

Разве сегодня у нас нет гребли? Помню, когда я входила в озеро, все байдарки были на воде.

– Эй! – закричала я.

Но вновь не услышала свой голос.

– Где вы?

На берегу не было ни души.

Я обернулась так резко, что едва не упала. В озере не было никого.

Никого. Нигде – никого.

Я прошла мимо сложенных друг на друга спасательных жилетов и резиновых плотов, накрытых брезентом.

Почему их накрыли? Разве сегодня они никому не понадобятся?

Почему все ушли с озера?

Дрожа и спотыкаясь на каждом шагу, я побрела к главному корпусу. А потом увидела деревья… и в ужасе застыла на месте.

На них не было листьев.

Они были голыми, как зимой.

– Нет, – вырвалось у меня.

Это больше было похоже на слабый стон.

Неужели никто меня не слышит?

Как это листья успели опасть? И почему они вдруг опали в самом разгаре лета?!

Я бегом бросилась к главному корпусу. Мне было холодно. Очень холодно.

Что-то холодное упало мне на плечо. Потом – на нос.

Снег?

Вот именно. Снег. Белые хлопья снега летели с неба. Голые деревья потрескивали на ветру.

Я смахнула снежинки со своих мокрых волос.

Снег?

Но я знала, что так не бывает. Не может быть.

– Эй! – Мой крик затерялся эхом среди голых деревьев. Или мне это только почудилось?

Неужели никто меня не слышит?!

– Помогите! – в истерике завопила я. – Кто-нибудь! Помогите!

В ответ – тишина. Только ветви замерзших деревьев потрескивали на ветру.

Я сорвалась с места и побежала. Я не слышала собственных шагов по холодной земле.

Наконец я выбралась из рощи. Впереди показались коттеджи. Их плоские крыши были покрыты тоненьким слоем снега.

Земля была серой. Такой же серой, как небо. Все вокруг было серым.

Серый, холодный мир.

Я подбежала к ближайшему коттеджу и влетела внутрь.

– Эй… мне нужна помощь…

Я осеклась, растерянно глядя на совершенно пустую комнату.

То есть действительно совершенно пустую.

Никаких сумок, никаких вещей…

Я перевела взгляд на кровати у дальней стены. Ни подушек, ни одеял, ни матрасов. Просто голые доски.

Здесь, должно быть, никто не живет, решила я.

Я вышла на улицу и побежала к своему коттеджу – мимо длинного ряда других коттеджей. Темных и тихих.

Наконец я добралась до него. Облегченно вздохнув, я рывком распахнула дверь.

– Бриана? Мег?

Никого. В комнате было темно и пусто.

Никакой одежды. Никаких сумок. Никаких постелей. На стенах – ни одного плаката.

Такое впечатление, что здесь никто никогда не жил.

– Где вы все? – закричала я. А потом:

– А где я?! Где моя сумка? Где мои вещи? Мне было страшно.

Я пулей вылетела из коттеджа.

Какой жуткий холод. А ведь на мне только купальник. И я была вся мокрая.

Я бегом пронеслась по лагерю. Открывала двери и заглядывала в пустые комнаты. Кричала. Звала хоть кого-нибудь. Но там не было никого. Никого.

Я вошла в главный корпус. Мои вопли отдавались гулким эхом от деревянных стропил.

Или мне только казалось, что я кричу?

Потому что я себя не слышала.

Я вбежала в столовую. Длинные деревянные скамьи лежали на столах ножками кверху. В кухне было темно и пусто.

Что случилось?!

Меня била дрожь.

Куда все подевались? Почему они все уехали из лагеря? И как они только успели так быстро собраться?! И почему идет снег?

Я снова вышла на серый холод. Над серой землей плыли клочья серого тумана. Я обняла себя за плечи, пытаясь хоть немного согреться.

Испуганная и растерянная, я ходила от домика к домику. Мне казалось, что я снова плыву. Плыву в этом сером густом тумане. Сквозь бесконечную серую муть.

А потом я услышала голос.

Тоненький девчоночий голосок.

Девочка что-то тихонечко напевала.

– Здесь кто-то есть. Я не одна! – воскликнула я.

Я прислушалась к песне, пытаясь разобрать слова.

Печальная, тихая песня…

– Эй, где ты? – позвала я. – Я не вижу тебя. Ты где?

16

Я пошла на звук тихого голоса и вышла к веранде главного корпуса.

На деревянных ступеньках сидела какая-то девочка.

– Эй, – окликнула я ее. – А я тут ищу хоть кого-нибудь. Но никого нет. Мне нужна помощь. Ты мне поможешь?

Девочка продолжала петь. Она как будто меня и не слышала. Я подошла ближе. Только теперь я поняла, что она поет гимн лагеря.

У нее были длинные светлые волосы, распущенные по плечам – такие светлые, что казались почти белыми. И лицо у нее было приятное. Симпатичное. Только уж слишком бледное. До невозможности бледное.

На ней была белая футболка без рукавов и короткие белые шорты. Шел снег. Я уже посинела от холода. Но эта девочка, казалось, вообще не замечает холода.

Она слегка склонила голову набок и подняла глаза к небу. Глаза у нее были голубые – точно два бледных камушка на ее бледном лице.

Я подошла к ней почти вплотную. Смахнула снежинки с лица.

Девочка допела песню до конца и только тогда повернулась ко мне.

– Привет, Сара. – Она улыбнулась.

У нее был мягкий и мелодичный голос. Даже когда она просто говорила.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – удивилась я.

Она вновь улыбнулась:

– Я ждала тебя. Меня зовут Делла.

– Делла… я так замерзла, – выдохнула я. Она встала. И что-то достала откуда-то из-за ступенек.

Белый банный халат.

Она подошла ко мне и накинула халат мне на плечи.

У нее были такие легенькие руки. Я их даже не почувствовала.

Она помогла мне завязать пояс. Потом отступила на шаг и вновь улыбнулась.

– Я ждала тебя, Сара, – повторила она. Ее голос был больше похож на вздох. Едва слышный шепот.

– То есть как?! – вырвалось у меня. – Ждала?..

Она кивнула. Ее почти белые волосы взметнулись на ветру.

– Без тебя я отсюда не выберусь, Сара. Одна я не выберусь. Мне нужна напарница. Ты.

Я уставилась на нее, пытаясь понять, о чем она говорит.

– А где все? – закричала я в панике. – Куда они все подевались? Почему ты здесь совсем одна? – Я смахнула снежинки с лица. – Делла, как так получилось, что сейчас зима?!

– Ты ведь будешь моей напарницей, правда, Сара? – Она смотрела мне прямо в глаза. Ее светлые волосы отливали снежной белизной в мутном сером свете.

Я растерянно моргнула.

– Ничего не понимаю… Пожалуйста, объясни толком.

– Мы будем вместе, правда? – повторила она, умоляюще глядя на меня своими огромными голубыми глазами. Я так долго ждала хоть кого-нибудь, Сара. Очень долго.

– Но, Делла… Она снова запела.

Я засунула руки поглубже в карманы халата. Я вся дрожала от холода. И никак не могла согреться.

Делла пела гимн лагеря. Но почему так печально, так грустно?

Почему она не отвечает на мои расспросы?

Откуда она знает, как меня зовут? И почему она говорит, что ждала меня?

– Делла, пожалуйста, – начала было я.

Она не слушала меня. Продолжая тихонечко напевать, она поднялась на веранду. Вокруг нее клубились клочья серого тумана.

– Ой! – Я вдруг поняла, что вижу сквозь нее.

– Делла?..

Она даже не обернулась.

– Делла?..

Она все-таки остановилась, повернулась ко мне и улыбнулась. Ее светлые волосы были присыпаны снегом. Вокруг нее клубился туман.

Я ясно видела, как сквозь ее тело просвечивают темные перила веранды.

– Теперь ты будешь моей напарницей, Сара, – прошептала она. – Мне нужна пара. Никто не заходит в Холодное озеро без пары. Такие здесь правила.

– Но… но ты же мертвая! – закричала я. Да. Именно так.

Делла мертвая.

И теперь я ее напарница.

А это значит…

Это значит, что я тоже мертвая!

17

Делла стояла на верхней ступеньке. Такая легкая и бледная. Ветер трепал ее светлые волосы.

– Ты же мертвая, – Пробормотала я. – И я тоже мертвая.

Я вздрогнула, произнеся это вслух.

Только теперь до меня начало доходить… Только теперь я начала понимать, что случилось.

Наверное, Делла здесь утонула. В Холодном озере.

Вот почему в лагере столько правил. Вот почему Лиз не лень изо дня в день читать нам эти нудные лекции. Вот почему она так настаивает на том, чтобы мы заходили в озеро только по двое, и запрещает нам плавать поодиночке.

Делла здесь утонула.

И теперь я ее напарница.

Потому что… потому что я тоже утонула. – Не-е-е-ет! – закричала я в ужасе.

Я не могла поверить, что это случилось.

Что это случилось со мной.

Я запрокинула голову и завыла, как раненый зверь.

Делла стояла на верхней ступеньке и пристально на меня смотрела. Она ждала, пока я успокоюсь. Она знала, о чем я думаю. Она знала, что я всё поняла. Она ждала терпеливо.

«Интересно, – подумала я, – а сколько она ждала, пока здесь не появится хоть кто-нибудь? Кто-нибудь, кто станет ее напарницей и составит ей компанию в этом сером и одиноком краю? В краю мертвых… Сколько она ждала, пока в озере не утонет еще одна девочка?»

– Нет, – причитала я. – Нет, Делла. Я не могу. И не буду. Я не стану твоей напарницей. Нет, не стану!

Я резко развернулась и бросилась бежать не разбирая дороги. Халат распахнулся. Его полы хлопали на ветру, точно пушистые белые крылья у меня за спиной.

Я бежала, бежала…

Босиком по промерзшей земле, покрытой белым снегом.

Сквозь клочья тумана. Сквозь серую муть.

– Вернись, Сара! – кричала Делла мне вслед. – Вернись! Ты должна быть моей напарницей… Я здесь в ловушке. Я стала призраком, понимаешь?! Я не могу одна выйти из этого лагеря. Не могу перейти в другой мир. Мне нужна напарница!

Но я продолжала бежать. Мимо темных коттеджей. Мимо складских помещений на самой опушке леса.

Прочь от Деллы. Чтобы не слышать Деллу. Чтобы не слышать ее мягкий призрачный голос…

«Я не хочу быть ее напарницей, – думала я. – Не хочу. Я не хочу становиться призраком!»

Я бежала сквозь пелену снега. Сквозь голые, потрескивающие на ветру деревья. Я бежала вперед, не оглядываясь.

Остановилась я только у самого озера. Когда ледяная вода обожгла мне ноги.

Серая ледяная вода.

Я никак не могла отдышаться. Грудь жгло как огнем. Казалось, она готова была взорваться.

Задыхаясь, я оглянулась… и увидела Деллу. Она плыла сквозь деревья. Не шла, а парила в воздухе! Она летела прямо на меня. Ее огромные глаза горели ледяным голубым огнем.

– Без меня тебе не выбраться, Сара, – крикнула она. – Тебе отсюда не выбраться!

Я отвернулась. Обратно к серой воде.

Моя грудь. Моя голова.

У меня все болело.

Я не могла дышать.

Мне казалось, еще немного – и грудь у меня взорвется.

Я опустилась в прибрежную грязь. И серая муть сменилась чернотой.