Текст книги "Ужасная училка: Итоговый экзамен (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

6

Я рассмеялся.

– Собачий мир, значит? Ешь или будешь съеден?

– Ничего смешного, – огрызнулась она. – Я серьезно. Учительницу видел?

– Нет. Я…

– Сейчас ты мне не веришь. Ничего, увидишь Учительницу – поймешь, что я говорила правду.

Я прикрыл глаза от яркого солнца.

– Чем она так страшна, эта ваша училка? – спросил я.

– Учительница – чудовище, – заявила Софи, – и зовут ее миссис Мааарг. И она – чудовище, кроме шуток.

Я снова рассмеялся:

– Мы что, в ужастике снимаемся?

– Я серьезно, Томми. Я…

– Все с вами ясно, – сказал я. – Как же не разыграть новичка!

Софи посмотрела на меня угрюмо.

И что, мне теперь верить в монстров?

– Я пытаюсь тебе помочь, – сказала она, сжав кулаки. – Лагерь не такой, как кажется. Мы здесь для того, чтобы кормить чудовище.

Ее дыхание вдруг стало тяжелым.

– Видел брошюру, ну, где говорится, что с острова уедут только победители?

Я кивнул:

– Ага. Читал.

– Так вот, Томми, это правда. Потому что неудачников миссис Мааарг съедает.

Я не удержался. Уморительно-серьезное выражение ее лица вызвало у меня новый взрыв смеха.

Она прошла мимо, направляясь вниз.

– Мне пора. За нами следят.

– Серьезно? – спросил я.

Она обернулась:

– За нами постоянно следят. Чтобы убедиться, что мы друг другу не помогаем. Человек человеку волк, помнишь? Понимаю, ты считаешь, что это все большой розыгрыш. Но догадайся, кого в итоге сожрет Учительница?

– Меня?

– Да. Верней всего. Потому что ты опоздал на два дня. И тебе не догнать остальных. И принимаешь все за розыгрыш.

Она вздохнула.

– Быть тебе неудачником, Томми. Не выбраться тебе с острова…

– Да ладно, – сказал я. – Тоже мне…

Но она уже бежала вниз по склону холма.

Я стоял и смотрел ей вслед, пока она не исчезла среди деревьев. Неужели она решила, что я настолько тупой, что поверю, будто по острову бродит чудовище? Чудовище, которое ест детей? Я что, похож на дитя малое?

Солнце напекло лоб, жгло щеки. Я повернулся и зашагал вниз с холма. Миновал кострище и офисное здание.

Из-за деревьев вышла группа ребят. Шли они молча. Я увидел, что все они взмокли от пота и облеплены грязью. Они прошли мимо меня, не проронив ни слова.

Я нашел другую тропинку и зашагал вверх по другому склону. Впереди показалось скопление белых домиков. После недолгих поисков я все-таки нашел домик с номером «12» на двери.

Уже что-то.

Я открыл дверь и шагнул в темноту. Поморгал, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку.

Но не успел я хоть что-нибудь разглядеть, как на меня обрушился поток ледяной воды, промочив до нитки. Я вывалился за дверь, кашляя и отплевываясь.

– ОХХХХХХХ! – я рухнул на колени, дрожа от шока и пытаясь восстановить дыхание.

7

Кашляя, хрипя и отряхиваясь, я увидел, как из домика вышел крепко сбитый паренек примерно моих лет с железным ведром в руках.

Он поставил его на порог и склонился надо мной. Черные волосы падали ему на лицо. Он смахнул их со лба, и я увидел, на его лице изумление.

– Упс! – сказал он. – Прощения просим.

Да ну?

Он помог мне встать.

– Извини, – сказал он, снова откидывая волосы. – Я тебя за другого принял.

– За другого? – Холодная вода лилась у меня с волос, со лба. Мокрая футболка прилипла к телу.

– За чувака из десятого. Я тебя за него принял. У нас тут водяное побоище.

– П-побоище? – только и смог выдавить я.

– Он продует, – заявил мальчишка. – Победа будет за мной. Здесь, понимаешь ли, нужно побеждать. Кому охота быть неудачником? – Он ухмыльнулся. – Если получится – окажусь на вершине таблицы.

Я выжимал мокрую футболку.

– Не понимаю, о чем ты толкуешь, – сказал я.

– Все ты поймешь. – Он провел меня в домик и усадил на одну из коек. – Кстати, я Рикардо. А ты – Томми?

Я кивнул.

– Значит, мы с тобой соседи. Этот домик весь наш. Норм, да?

– Норм, – согласился я.

Огляделся. Я надеялся, что мой чемодан все-таки отнесли в двенадцатый домик. Увы. Чемодан бесследно исчез.

– Все мои вещи стащили, едва я ступил на остров, – пожаловался я Рикардо.

Его глаза широко-широко раскрылись.

– Эй, мои тоже! Встретил на пристани какой-то тип по имени Цап – и присвоил мои вещички.

– Не иначе так было со всеми, – сказал я.

Он кивнул.

– Ага. В этом лагере нужно держать ухо востро. Никто с тобой цацкаться не будет. – Он присел на край койки. – Особенно – чудовище.

Неужели опять! – с тоской подумал я.

– Хочешь сказать, чудовище любит есть именно неудачников? – Я покачал головой. – Такие байки в каждом лагере есть. Ты же не ждешь, что я поверю…

Закончить я не успел: в домик ворвалась Софи. Она запыхалась – явно бежала со всех ног. Лицо ее было красным. Темные волосы взмокли от пота и спутанными прядями свисали со лба.

– Томми! – воскликнула она, задыхаясь. – Я… Мне так жаль!

– Жаль?

– Я… я наткнулась на миссис Мааарг, – выдавила она. – Она слышала, что ты приехал на два дня позже. Она… она сказала, что не намерена ждать конца смены. Она собирается съесть тебя сегодня же!

8

Рикардо вытаращил глаза и разинул рот.

Софи стояла, дыша тяжело, как собака.

Я закатил глаза.

– Надеюсь, она хоть пользуется ножом и вилкой? А то, может, на треугольнички меня порежет, как пиццу?

– Это тебе не шутки! – вскричала Софи. – Ты что, Томми, с дуба рухнул?! Не видишь, мы правду говорим?!

– Я сам, когда только приехал, не верил, – вставил Рикардо. – Но… миссис Мааарг – это тебе не шутки.

Софи плюхнулась на свободную койку и обеими руками пригладила волосы на затылке.

– Дядя Феликс ее не нанимал, – сообщила она мне. – Она просто взяла и явилась на остров. За свежим мясцом. А он – ничтожество, слишком ее боится, чтобы нас защитить.

Тем не менее, я не купился:

– Ты что, всерьез надеешься, что я поверю в монстра, пожирающего детей?

Оба кивнули.

– Дядя Феликс разрешил ей съесть одного из ребят. Если она пообещает взамен, что остальные смогут покинуть остров.

Я смотрел на них. Они не улыбались. Лица – серьезней некуда. Не похоже, что разыгрывают.

Превосходные актеры. Но меня не проведешь.

– Так, – сказал я, – с меня хватит.

Повернулся и зашагал к выходу.

– Ты куда? – спросили они одновременно.

– Искать эту вашу миссис Мааарг, – ответил я. – Если такая вообще существует. Вашу шутку пора кончать!

– Нет! Не надо! – завопили они в один голос.

Но меня уже было не остановить.

9

Я шел, стиснув зубы. Все, значит, обязаны быть крутыми? Ладненько. Я и сам не промах.

Дядя Феликс посоветовал не обращать внимания на таблички. Сказал, что победитель делает все, что ему вздумается.

А быть неудачником мне осточертело. Я и дня тут не провел, а меня уже записали в неудачники и отдают монстру на заклание.

Черта с два. Томми Фарелли – победитель.

Я собирался положить конец этому дурацкому розыгрышу и доказать Софи и Рикардо, что никакой я не неудачник.

Я увидел толпу ребят – как минимум дюжину человек, может, больше – и все они мчались вокруг кольца из домиков, как заведенные. Круг за кругом, пот катился с них градом, побагровевшие лица были искажены ужасом.

– Чего вы бегаете? – крикнул я.

Одна из девочек оглянулась на меня, мотнув тяжелыми косами.

– Сегодня она совсем озверела! – прокричала она. – Не стой на месте – беги!

Я покачал головой:

– Озверела? Да вы шутите… Эй! – я едва успел увернуться, когда мимо моей головы просвистел шар для боулинга и запрыгал по траве.

– Можешь обратно кинуть? – крикнул кто-то. Обернувшись, я увидел, что ко мне бегут мальчик и девочка. – Кинь обратно, а? Мы играем в «вышибалы».

– Вы что же, по людям шаром для боулинга лупите?! – воскликнул я.

Оба пожали плечами.

– Это не мы виноваты, это миссис Мааарг, – сказала девочка.

– «Вышибалы» с шаром для боулинга – ее любимая игра, – добавил мальчик. – Не будем играть – понизит в таблице. – Он подобрал мяч и обеими руками прижал к груди.

– Да вы что, все тут сговорились?

Девочка пристально посмотрела на меня.

– Новичок?

Я кивнул:

– Только что приехал.

– Ты все поймешь, – сказала она.

Мальчик пошатывался под тяжестью шара.

– Хочешь, поиграем? Не так уж это и больно… пока шаром не засветят.

– Э… пойду-ка я отсюда, – ответил я.

Повернулся и поспешил к служебному зданию. Оттуда мне навстречу вывалился щуплый мальчуган с курчавыми волосами. Клочья растерзанной футболки свисали с узких плеч.

Он поймал мой взгляд.

– Миссис Мааарг сегодня не в духе, – пояснил он. Он придержал для меня дверь, а когда я зашел, бросил вслед: – Удачи.

Я шел по узкому коридору, пока не достиг кабинета, на двери которого огромными буквами было выведено по трафарету: УЧИТЕЛЬНИЦА.

Я набрал полную грудь воздуха, расправил плечи. Напрягся всем телом.

Буду агрессивен.

Пришел, увидел, победил.

Я постучался. Ответа ждать не стал. Распахнул дверь и вошел.

За столом восседала колоссальная тетя размером с грузовик, одетая в свободное красное платье. На голове ее красовалась высоченная прическа.

Мой взгляд остановился на ее могучих ручищах, каждая из которых могла бы потягаться размером с бейсбольной перчаткой. Она сложила их на крышке стола. Длиннющие ногти, выкрашенные черным лаком, загибались, точно звериные когти.

А еще… а еще… на ней была самая безобразная маска монстра из всех, что мне доводилось видеть. Глаза навыкате, на щеках – огромные бородавки, и звериная пасть, нашпигованная рядами острейших зубов.

Такое страшилище не в каждой карнавальной лавке увидишь! Интересно, где она ее раздобыла? Но тратить время на расспросы я не стал.

Мне хотелось щегольнуть перед ней своею отвагой. Мне хотелось, чтобы первым ее впечатлением от знакомства с Томми Фарелли было: «Ого, да этот малый – настоящий ПОБЕДИТЕЛЬ!

Так что я собрал всю свою волю в кулак, подошел к столу и крикнул:

– В жизни не видел такой убогой маски! Думаете, это хоть кого-то обманет?

Вскинул обе руки, ухватился руками за щеки маски и потянул ее с лица миссис Мааарг.

10

– О нееееееет! – в ужасе простонал я, когда пальцы погрузились в теплую кожу.

Это была не маска. Я не сумел найти краев маски… потому что вцепился в ее настоящее лицо!

А миссис Мааарг как завизжит:

– Ты мне делаешь больно!

Ахнув от ужаса, я с огромным трудом заставил себя разжать пальцы. И пятился, пока не уперся спиной в стену.

Сердце колотилось так, что я не мог дышать. Я чувствовал, как лицо наливается жаром, и знал, что покраснел до корней волос. Я все еще чувствовал на пальцах сырые, мясистые складки этой мерзкой рожи.

– Эт-то ваше н-настоящее лицо… – Никогда прежде я не слышал у себя такого тоненького, дрожащего голоска. – Я… я… я…

Она выпучила круглые глаза-луковицы. Она щелкнула острыми зубами. Она вскочила на ноги – такая тяжелая, что вся комната содрогнулась.

Она раскинула руки-окорока, стиснула пальцы в огромные кулаки и с шумом выдохнула; запахло так, будто в комнате разгрузили мусоровоз. Щеки свисали по бокам рычащей пасти, как сырое тесто.

Она вперилась в меня немигающим взглядом. Цветом ее глаза напоминали болотную грязь.

– Ты новичок? Томми Фарелли?

– Д-да, – только и смог пискнуть я и еще сильнее вжался в стену.

– Кто-то тебя подучил?! – прогремела она. От ее зычного рева окна кабинета задребезжали. – Тебя кто-нибудь надоумил?!

– Н-нет, – честно признался я.

– Прискорбно. – Она облизала печеночного цвета губы огромным как у коровы, розовым языком. – Хорошенькое впечатление ты произвел на Учительницу!

Я понурился:

– Простите.

– Победители не извиняются, – отрезала она.

– Простите, – повторил я. – Понимаете, я… не поверил, когда мне говорили, что вы – чудовище.

– Ты что же, в монстров не веришь?! – взревела она.

На меня накатил еще один порыв теплого, смердящего помоями воздуха.

– Ну… теперь верю, – произнес я дрожащим шепотом.

Миссис Мааарг поскребла острыми когтями бородавчатую щеку и прищурилась:

– Говорил тебе кто-нибудь, что я придонный едок?

Я сглотнул.

– Простите, – сказал я, – но что это значит?

– Я питаюсь теми, кто окажется на дне моей таблицы, – ответила она и зашагала ко мне – ЧМОК-ЧМОК-ЧМОК.

Я посмотрел вниз и увидел, что она босиком. Похожие на бугристые подушки ноги оставляли на полу влажные отпечатки.

– Мою таблицу ты еще увидишь, – прорычала она. – Но знаешь что? Ты уже там, Томми. Ты уже на дне. – Она растянула рот в ухмылке, отчего ее рыхлые щеки затряслись. – Ты для меня все равно, что завтрак.

Этого быть не может, подумал я.

Это одна из историй, в которых герой просыпается и обнаруживает, что все было кошмарным сном.

Но я понимал, что никакой это не кошмарный сон. Такое страшилище и во сне не увидишь! И потом, во сне ведь не бывает такой вонищи, правда?

Воображение у меня хорошее. Но не настолько же!

Я по стеночке заскользил к двери. Колени тряслись так, что, казалось, вот-вот упаду. Все, о чем я мечтал – поскорее улизнуть.

Но миссис Мааарг метнулась вперед и загородила дверь.

– Тебя не отпускали, волчонок, – прорычала она. – Ты должен понести наказание.

– Наказание? – прошептал я.

Она кивнула:

– За посягательство на учительское лицо.

– Н-но я же п-п-попросил прощения…

– Прости, дружок, но этого недостаточно.

И тут я увидел у нее в руке огромную серебряную ложку. Ума не приложу, откуда она ее достала. Тем не менее, теперь она помахивала ею у меня перед носом.

– Ну-с, Томми, прочисти-ка мне нос.

– Что?! – я уставился на ложку. Она была большущая. Больше столовой. Такой мама разминала картошку в пюре.

Потом я перевел взгляд на ее огромные ноздри. Они зияли у нее на лице, как две пещеры.

Миссис Мааарг сунула ложку мне в руку.

– Бери ложку, волчонок. Живо. Прочисти мне нос как следует.

Я почувствовал, как желудок выворачивается наизнанку. Я подумал, что сейчас меня вырвет.

– Быстро прочистил мне нос.

Я стиснул ложку в руке и уставился во мрак ее ноздрей. Рука дрожала. Желудок вновь скрутило.

Смогу ли я?

11

Я не мог ни вздохнуть, ни охнуть. Трясущейся рукой я поднял ложку к ее носу.

– Прочищай. Прочищай, кому говорят! – рявкнула она.

В недрах ее ноздрей скопились сгустки зеленой слизи. Глубоко-глубоко. Я заставил себя поднять ложку повыше…

А потом как заору:

– Неееееееееееееет!!!

Запулил ложку в стену и сломя голову ринулся к двери.

Я вывалился в коридор и продолжал бежать. Фотографии на стенах, окна, двери – все слилось в одно размытое пятно, когда я, спотыкаясь и пошатываясь, несся к выходу.

Я толкнул дверь плечом и пулей вылетел наружу. Вожатый, несший в руках стопку фрисби, вскрикнул и отскочил. Фрисби раскатились по земле.

Я чувствовал, что грудь вот-вот взорвется. Но бежал со всех ног, не обращая внимания на боль.

Я пронесся мимо бегунов. Их было уже несколько дюжин, и все носились по кругу, подгоняемые животным ужасом.

Смрад дыхания чудовища до сих пор стоял в носу. Неужели он пропитал одежду? Вдобавок, я никак не мог забыть комья зеленой слизи у нее в ноздрях.

Я пронесся через спортплощадку, через рощицу. Я слышал, как где-то за деревьями плещутся о берег волны.

Куда я бегу? Я понятия не имел. Куда глаза глядят. Я знал лишь, что мне нужно унести ноги от миссис Мааарг, от дяди Феликса, от обезумевших ребят, рвущихся к победе любой ценой.

Этот лагерь был слишком безумен, слишком опасен.

Разумеется, родители мечтали сделать из меня настоящего победителя. Но если б они только знали… если б они только знали всю правду об этом лагере, они ни за что не оставили бы меня здесь.

Мои ноги утопали в песке, когда я вырвался из-за деревьев и побежал к берегу. На берегу не было ни души. Я все еще понятия не имел, куда бегу.

Тучи заволокли небо, отчего вода в озере казалась серо-зеленой. Волны накатывали на песок. Я увидел маленький причал.

Я остановился и уставился на него, тяжело дыша. Катер. Тот самый маленький белый катер, что доставил меня сюда, вернулся, и теперь покачивался у причала.

Пытаясь привести в порядок дыхание, я подошел поближе. Интересно, Джаред там?

Я подкрался к причалу. Катер тихонько стукался бортом о деревянные сваи. Я стоял неподвижно и прислушивался.

Тишина. Лишь ветер свистел в деревьях, плескалась вода, да из лагеря доносились крики ребят.

Окинув настороженным взглядом пляж, я зашел на причал и запрыгнул на корму катера.

– Есть здесь кто-нибудь? – позвал я.

Нет ответа.

Я могу спрятаться в нижней каюте, решил я. Катер заберет меня отсюда – в какое-нибудь безопасное место.

Тогда я смогу позвонить родителям и попросить их за мною приехать.

Я протиснулся в каюту. Она была крохотная, меньше, бельевого шкафа у нас дома. Но мне было плевать. Не до жиру. Мне было все равно, как долго придется ждать, прежде чем катер увезет меня с Острова Победителей.

Я сел на пол, скрестил ноги и откинулся на стену каюты. Футболка отсырела от пота. Очки запотели. Влажные волосы прилипли ко лбу.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание, пытаясь успокоиться. Катер мягко покачивался на волнах. Внезапно я услышал какое-то дребезжание.

Оно было слишком тихим для заводящегося мотора, и слишком громким для стрекота сверчков.

Я чуть не задохнулся, снова услышав звук. Протяжное дребезжание. Словно кто-то тряс погремушкой. Совсем близко.

Все мои мускулы напряглись. Я окинул взглядом крошечное помещение. Мои глаза остановились на написанной от руки табличке, прикрепленной к стене рядом с моей головой:

ОСТОРОЖНО! ЛОДКУ ОХРАНЯЕТ ЯДОВИТАЯ ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ!

Я ахнул, когда дребезжание стало громче – а в следующий миг что-то с невероятной быстротой метнулось мне прямо в лицо.

12

Я пригнулся.

Змея щелкнула челюстями на высоте примерно дюйма от моего затылка.

Ее крошечные глазки сверкали, когда она отвела голову назад. Черный язычок-вилка метался из стороны в сторону.

Она снова задребезжала трещоткой и свернулась, будто готовясь к новой атаке. Дребезжание становилось все громче и громче; для меня оно звучало, как оглушительный рев.

Я оцепенел, загипнотизированный этим звуком, этими блестящими черными глазками.

Потом я бросился на пол, и в то же мгновение узкая голова метнулась вперед, клацая ядовитыми клыками. ЩЕЛК! Клыки едва не вонзились мне в ухо.

Как только змея вновь угрожающе подняла хвост-погремушку, я вскочил на ноги, споткнулся и с маху треснулся головой о стенку каюты. Не обращая внимания на боль, я обеими руками схватился за перила лестницы и полез наверх.

Змея не сдавалась. Она вновь лязгнула челюстями, буквально в нескольких дюймах от моей правой лодыжки.

Я попытался ее лягнуть. Промахнулся.

Я крепче вцепился в перила и вылез на палубу.

Пытаясь перевести дух, я сделал пару шагов – и врезался в дядю Феликса.

На нем была мешковатая толстовка с надписью «Не зови дядю» на груди. И просторные синие шорты, в которых его ноги походили на зубочистки. Он нахмурился и покачал головой.

– Я… – я… – заикался я. Я не знал, что сказать. – Как вы догадались?..

– У нас повсюду камеры, волчонок, – ответил он. Он показал на крошечную камеру, прикрепленную к одной из свай на причале, и скрестил на груди руки. – Слушай сюда: победитель никогда не сдается – и победитель никогда не пытается удрать.

– Но я хочу домой! – закричал я.

– Домой, волчонок, ты вернешься только победителем, – ответил он. – Неудачники никогда не покинут остров.

– Вы знаете про миссис Мааарг?! – завопил я. – Знаете, что она вытворяет?!

Он уныло кивнул.

– Разумеется, знаю. Принес же черт ее! – пробормотал он. – Я добился от нее обещания, что она сожрет не больше одного ребенка. Это лучшее, что я смог для вас сделать.

– Но… как вы могли ей такое позволить?! – воскликнул я. – Как вы могли…

Он поднял руку, чтобы я замолчал.

– Педагог она, в общем-то, неплохой, – сказал он. – Разве что малость прожорлива…

Он положил руку мне на плечо и повел обратно в лагерь.

Я остановился и повернулся к нему.

– И что вы теперь со мной сделаете? – спросил я дрожащим голосом.

13

– Я помещу тебя в ежедневный класс к Учительнице, – сказал дядя Феликс. – Она уже знает, что ты пытался сбежать… Уверен, она поместит тебя на дно таблицы.

– Я уже на дне, – буркнул я.

– Знаешь мою вечную присказку? – спросил дядя Феликс. – Победитель ситуацию переломит, а неудачника ситуация переломит.

У него таких пустопорожних фразочек – вагон и маленькая тележка. Неужели он и впрямь верит в подобную белиберду?

Омерзительное чудовище вознамерилось сожрать меня на следующей неделе, а он мне втюхивает, что я должен переломить ситуацию и сделаться победителем.

Почему бы меня просто не посолить-поперчить, да не подать на блюде? «Эй, миссис Мааарг, вам нравится Томми? Тогда возьмите еще кусочек!»

– Ты сможешь стать победителем, – говорил дядя Феликс, когда мы уходили с пляжа. – Но тебе, волчонок, придется положиться на самого себя. Никто тебе не поможет. Только неудачники кому-либо помогают. Победитель же помогает себе – и только себе.

– Угу… благодарю за совет, – ответил я. Стараясь говорить не слишком ехидно.

Мы вошли в круг домиков. Я увидел ребят, спешивших к зданию, расположенному неподалеку от служебного здания.

Дядя Феликс показал пальцем:

– Вот тут Учительница проводит ежедневные занятия. – Он легонько подтолкнул меня вперед. – Удачи. Не опоздай.

Я кивнул и пошел за остальными. Некоторые ребята бежали взапуски. Я увидел Рикардо и Софи, мчавшихся бок о бок.

Но тут я повернулся, и увидел, что дядя Феликс удаляется вверх по тропинке, идущей через домики мальчиков.

Он не пойдет к себе в офис, понял я.

Внезапно, меня осенила идея.

– Победитель не сдается, – пробормотал я себе под нос. Мне ужасно хотелось улизнуть с проклятого острова – подальше от этого ужасного лагеря. Как знать? Может, моя идея сработает.

Я поднялся к домику для персонала. Оглянулся, дабы убедиться, что никто за мной не следит. После чего прошмыгнул внутрь.

Двое вожатых в красно-синей униформе зашли в кабинет в конце здания. Меня они не заметили. С колотящимся сердцем я поспешил к кабинету дяди Феликса.

Заглянул в окошко. Ни души. Я знал, что действовать нужно быстро. Одному Богу известно, как скоро дядя Феликс вернется.

А если меня тут застукают…

О таком мне и думать не хотелось. Нужно как можно скорее совершить задуманное.

Я юркнул в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверь. Бросил взгляд на потолок. Камер вроде нет.

Потом повернулся к столу. Да! Я не ошибся. На краю стола покоился темно-синий телефон. Должно быть, единственный телефон на острове. Я его еще с первого визита запомнил.

Я глубоко вздохнул и поспешил к столу. Покосился на окно кабинета. Никто за мной не следил. Никто мне не помешает.

Теперь я смогу позвонить родителям и сообщить им, что за ужас тут творится. Стоит мне все им рассказать, и они заберут меня завтра же – если не раньше.

Да! Да!

Я схватил телефон. Поднес трубку к уху… и отчаянно завопил:

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!