Текст книги "Ужасная училка: Итоговый экзамен (ЛП)"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Р. Л. Стайн
УЖАСНАЯ УЧИЛКА: ИТОГОВЫЙ ЭКЗАМЕН

МИЛОСТИ ПРОСИМ, ГОСТИ ДОРОГИЕ!

Входите же. Я – Р. Л. Стайн. Добро пожаловать в офис «Ужастиков».

Прошу прощения за грязь и бардак. Я пытался засолить к обеду свиные ножки. Но чтобы распихать их по банкам, пришлось повозиться, потому что они, видите ли, все еще крепились к свинье.

Подобная же проблема возникла у меня на прошлой неделе с бараньими отбивными. К сожалению, я понятия не имел, что для начала их надобно вырезать из барашка!

Вообще-то, готовить я не люблю. Мне больше по душе поглощать свой обед живьем. По мне – так гораздо забавнее, когда еда шевелится, вы не находите?

На сегодня вы уже второй мой посетитель. Утром забегал мой невидимый друг. Как ни прискорбно, пришлось ему сообщить, что я слишком занят, чтобы видеться с невидимыми друзьями.

Я смотрю, вас заинтересовали плакаты «В РОЗЫСКЕ» на стене. На этих плакатах изображены мерзейшие, гнуснейшие и злейшие преступники всех времен. Это – ОСОБО ОПАСНЫЕ злодеи из ОСОБО ОПАСНЫХ «Ужастиков».

Вот на этом изображена миссис Мааарг. Она учительница. И да, как вы сами можете убедиться, она еще и монстр по совместительству. Вот почему ученики зовут ее Ужасной Училкой – за глаза, конечно.

Мальчуган по имени Томми Фарелли может многое вам о ней рассказать.

Томми встретился с нею в очень странном летнем лагере – лагере для победителей. Беда в том, что Томми мог никогда не вернуться из этого лагеря – если не найдет способ пройти Итоговый Экзамен Ужасной Училки.

Итак, прочтите историю Томми. Вскоре вы поймете, почему Ужасная Училка ОСОБО ОПАСНА.

1

Меня зовут Томми Фарелли. Мне двенадцать, и нынешнее лето я хотел провести дома с друзьями. Но все пошло насмарку.

Родители силком отправили меня в лагерь «Остров Победителей». Хотите знать, что это за лагерь такой? Ну-с, вот их девиз: «Победитель – всегда победитель!».

Да-да. Это лагерь, где учат быть победителем по жизни.

Ну а я – совершенно нормальный парень. Обычно не вешаю носа. Учусь нормально – в основном на «четыре» и «пять». И у меня много замечательных друзей. Короче, хвастаться не хочу, но как по мне – я и так победитель.

Однако в моей семье этого недостаточно. В моей семье изволь быть супер-пупер-дупер-чемпионом. В моей семье надо быть самым прытким, самым везучим, самым умным, самым веселым, самым-самым-самым – всегда, везде и во всем.

Папа у меня – здоровенный детина, косая сажень в плечах. Он играл центральным полузащитником в футбольной команде колледжа, и его стараниями команда поехала на национальный чемпионат. Теперь он тренирует студентов колледжа. Все, что его волнует в жизни – это победа.

Мама – вице-президент банка. И лихо гоняет на велосипеде. Иногда она встает в четыре утра и еще до завтрака успевает накрутить шестьдесят миль.

Даже Дарлин, моя шестилетняя сестренка – и та суперзвезда. С четырех лет она с легкостью проглатывала огромные тома. В прошлом году она взяла главный приз на Национальном Читательском Конкурсе в Вашингтоне, оставив с носом команду старшеклассников.

Думаю, картина ясна. Ну а я люблю расслабляться и тусить с друзьями. И как меня угораздило родиться в этой семье?

Итак, мы подкатили к пристани. Примерно через час ожидалась лодка, которая доставит меня на Остров Победителей. В конце пристани я заметил маленькое белое здание – ресторанчик. Надпись на деревянной вывеске в форме рыбы, висевшей над дверью, гласила: «РЫБАЦКАЯ ЛАЧУГА ЭНДИ».

В солнечном свете озеро переливалось золотом и бирюзой. Но мои родичи никогда не тратят времени на то, чтобы насладиться видами.

Мы вылезли из машины, и папа гаркнул:

– Кто первый до ресторана?!

Мама, папа и Дарлин припустили со всех ног, шлепая кроссовками по деревянным доскам причала. Я бросил последний взгляд на сияющее озеро. И потрусил следом.

Дарлин подбежала к дверям ресторанчика первой.

– Я победила! – крикнула она, распахнула дверь и исчезла внутри.

– Кто первый займет столик, получит двойную порцию завтрака, – объявил папа.

Видите? Вот так соревнуются в нашей семье.

Забегаловка оказалась совсем маленькой – всего несколько столиков. Они были накрыты красно-белыми скатертями. Несмотря на раннее утро, в помещении уже стоял запах ухи и жарящейся рыбы.

Сухощавый старичок в моряцкой фуражке стоял за стойкой, протирая бокалы. Я решил, что это, наверное, и есть Энди.

– Выбирайте любой столик, друзья, – сказал он. И верно, больше в заведении не было ни души.

Дарлин тут же захватила стул у окна. Я же загляделся на здоровенную серебристую рыбу-меч, подвешенную над баром.

– И снова последний, – сказала мама, качая головой.

Дарлин захихикала:

– А он всегда последний!

– Вот поэтому он и едет на Остров Победителей, – сказал папа. – А когда вернется, тебе, Дарлин, придется держать ухо востро – он всякий раз будет тебя обставлять.

Она закатила свои голубые глаза:

– Фигушки.

У моей сестренки круглое личико и волнистые светлые волосы. Родители говорят, что она похожа на куколку.

И в этом тоже ее преимущество передо мной – я невысок, полноват, и ношу очки.

Официант принял наш заказ. Папа заказал яичницу из трех яиц и дополнительную порцию бекона, дабы быть уверенным, что его завтрак – самый плотный. Мама же, напротив, старается съесть меньше всех.

– Можно мне только яичные белки? – попросила она. – И без картошки.

Ветер дул с озера, отчего окно возле нашего столика дребезжало. Я смотрел, как ныряют в воду чайки.

В желудке ощущалась тяжесть.

– Не понимаю, зачем мне ехать в этот лагерь? – сказал я. – Вот не понимаю, и все тут.

– Всего на две недели, тупица, – отозвалась Дарлин.

– Не называй меня тупицей! – огрызнулся я.

Мама с папой радуются, когда мы с Дарлин затеваем ссору. Мол, это демонстрирует наш настрой на победу. Так сказать, соревновательный дух.

Чудные у меня предки – правда?

– Твоя сестра права, – сказал папа. – В лагере ты пробудешь всего пару недель, но это как следует тебя закалит. Вернешься другим человеком.

Мама вытащила из сумочки рекламную брошюру.

– Смотри, Томми, что тут написано. Это писал дядя Феликс, директор лагеря: «Приедете вы неудачником. Но неудачники НИКОГДА не покинут Остров Победителей».

От этих слов меня пробрал озноб. Это в каком таком смысле неудачники никогда не покинут остров? Куда они денутся? Что с ними станется?

И знаете что? Очень скоро я узнал ответ. И он мне не понравился.

2

Энди поставил перед нами полные тарелки. Папа ухмыльнулся:

– Я победил. У меня самый плотный завтрак.

– А у меня яичница самая желтая! – заявила Дарлин. Ничего смешного, но мама с папой расхохотались.

Папа вытряхнул в яичницу почти весь острый соус из бутылочки. Моя семья во все блюда сует острый соус. Но я – нет. Я эту дрянь на дух не переношу.

– А если я не хочу возвращаться другим человеком? – сказал я. – Если я хочу быть просто самим собой?

Дарлин сильно пихнула меня в бок.

– Да кто бы хотел стать тобой? – сказала она. И опять родители расхохотались, словно это была смешнейшая шутка на свете.

– Эй, вижу лодку! – Дарлин ткнула пальчиком в окно. – Я первая ее увидела! Я первая ее увидела!

Я повернулся и увидел маленький белый катер, который стремительно приближался к причалу, подпрыгивая на бирюзовых волнах.

Тяжесть в животе усилилась, словно я проглотил камень.

– Папа, это нечестно, – сказал я. – Я опоздал в лагерь на два дня. Там начали без меня. У других ребят будет фора.

Папа проглотил кусок яичницы.

– Так это и к лучшему, Томми, – ответил он, махнув в мою сторону вилкой. – Тебе, значит, придется больше стараться.

– Эй, я закончила первой! – воскликнула мама и продемонстрировала нам пустую тарелку.

На соревнованиях едоков она всегда берет призы.

Мы поспешно расправились с завтраком. Папа бросил на столик деньги, и мы поспешили на выход.

Чайки с воплями кружили над катерком. Из кабины вылез молодой человек и перегнулся через борт, наматывая канат на столбик причала.

Ветер трепал его длинные каштановые волосы, выбивавшиеся из-под красной бейсболки, повернутой козырьком назад. На щеках пробивалась короткая щетина, а одет он был в драные джинсы и красно-синюю лагерную футболку с надписью «ПОБЕДИТЕЛЬ» на груди.

Он отсалютовал мне рукой.

– Ты, значит, Томми?

Я кивнул.

– Прошу на борт. Я – Джаред. Запрыгивай. Курс – Остров Победителей.

Волна ударила катер в борт, отчего тот подскочил, дернув веревку.

Родные собрались вокруг меня. Мама вытерла с моего подбородка пятно от яичницы.

– Попрощаемся с прежним Томми, – сказал папа. – Не могу дождаться, когда увижу Томми нового. – Он похлопал меня по плечу. – Давайте поглядим, кто крепче его обнимет.

– Нет, пожалуйста! – взмолился я.

Поздно. Дарлин обхватила меня за талию и стиснула изо всех сил.

Я услышал громкое «крак!» Боль пронзила все тело.

– Мои ребра! – завопил я. – Ты мне ребра переломала!

Кряхтя от боли, я проковылял на катер. Папа вручил мой чемодан Джареду. Тот запихнул его в кабину.

Я огляделся в поисках других пассажиров. Но, разумеется, я был единственным. Лагерь открылся два дня назад, а мы опоздали, потому что родители не могли пропустить чемпионат по приготовлению барбекю в Санта-Фе.

Катерок переваливался с борта на борт. Джаред указал мне на скамью сзади.

– Это, конечно, всего лишь озеро, но и его порою штормит, чувак, – сказал он. – Не вздумай блевать в катер, договорились? Только неудачники блюют в катер.

– Ладно, – ответил я, плюхаясь на скамью. – Не вопрос.

Он исчез в кабине. Через пару секунд взревел мотор. Подскакивая на волнах, катерок понесся прочь от причала.

Я махал родным. Они махали в ответ. Я знал, что к автомобилю они побегут взапуски.

Вскоре они скрылись вдали. Отблески утреннего солнца играли на волнах, отчего вода переливалась жидким золотом. Галдящие чайки какое-то время следовали за катером, потом сдались и повернули обратно к берегу.

Очарованный золотыми переливами на воде, я долгое время просто сидел и смотрел. В моей семье лодочные прогулки не жалуют – родичи говорят, что лодки слишком медленные. Но мне было в радость покачиваться на легких волнах, вдыхая аромат свежего воздуха.

На скамье я заметил стопку лагерных брошюр. Я взял одну. Беззаботное мое настроение как ветром сдуло. Я увидел фото директора лагеря, дяди Феликса. Это был грозного вида лысый мужчина, глаза – узкие щелочки. На шее у него была повязана красная бандана.

Там же я прочел еще одну крылатую фразу от дяди Феликса:

В моем лагере вы не просто выигрываете – вы выигрываете ПО-КРУПНОМУ. На Острове Победителей НЕУДАЧНИКОВ ЕДЯТ НА ЗАВТРАК.

– Боже мой, – сказал я и кинул брошюру на пол. – Очередной спортивный лагерь с агрессивной рекламой. А родичи повелись.

Я надеялся, что там играют в теннис. В теннисе и плавании я сильнее всего. Родители начали учить меня игре в теннис, когда я сам был ростом с ракетку. Может, игрок я и не блестящий, но правая подача у меня не хуже левой.

Я вытащил из кармана сотовый. Хотел послать СМС своему другу Рамону. Потом увидел, что связи нет. Я вспомнил, что говорилось в брошюре – в окрестностях Острова Победителей нет ни сотовой связи, ни интернета.

Это, наверное, тоже для закалки. Чтобы ни один неудачник не смог пожаловаться на лагерные порядки.

Я положил телефон обратно в карман. Огляделся. Куда хватало глаз, простиралась мерцающая на солнце водная гладь. Как будто мы были на другой планете.

Я представил фото Земли на снимках из космоса – всего-навсего большой голубой шар.

Как долго мы уже плывем? Наверное, мы уже рядом?

Я встал и посмотрел в сторону Джареда. Но он склонился над рулем, и я не смог его разглядеть.

Катер резко подскочил. Я повалился обратно на скамью.

Интересно, удастся ли мне завести в этом лагере хоть каких-нибудь друзей, подумал я.

Я знал, что там будет уйма безмозглых выпендрежников, готовых в лепешку разбиться, лишь бы во всем быть первыми. Но вдруг мне удастся найти несколько ребят, отправленных сюда против воли и так же, как я, считающих все это полной чушью?

– Справа по борту – Остров Победителей! – прервал мои мысли голос Джареда.

Я встал и повернулся вперед. Остров действительно возник в поле зрения. Я увидел песчаный пляж и ряд низеньких узловатых деревьев. Увидел выступающий из берега небольшой причал. По одну сторону причала простирались зеленые лужайки, на которых резвились ребята.

Мотор зачихал, когда Джаред повернул к причалу. Катерок дергался, подскакивая вверх-вниз, словно ему ужасно не хотелось причаливать.

И вновь я ощутил тяжесть в животе. Всего две недели, напомнил я себе. Всего две недели.

Из кабины появился Джаред. Его обожженное солнцем лицо взмокло от пота.

– Добрались, – сказал он. – Ничего так поездочка, да? Озеро нынче спокойное, гладкое, как стеклышко.

– Угу. Поездочка ничего, – ответил я.

С игрового поля доносились крики ребят. Джаред помог мне выбраться на причал. Потом свалил рядом со мною мой чемодан.

– Надеюсь, ты приятно, проведешь время, Томми, – сказал он, и его улыбка исчезла. Он вдруг пристально посмотрел мне в глаза и добавил: – Даст Бог, свидимся.

Что он имел в виду?

3

Я пригнулся, когда на меня пала чья-то тень. Только через несколько секунд я понял, что это тень птицы. Подняв глаза, я увидел, что над пляжем кружится в небе ястреб.

Джаред помахал мне рукой и скрылся в кабине. Я огляделся, соображая, куда мне идти. Из головы не шли его слова: «Даст Бог, свидимся».

Это же не предупреждение было, надеюсь?

– Эй, волчонок!

Я обернулся, и увидел, что ко мне спешит рослый бородач в джинсовом комбинезоне. У него были каштановые волосы «ежиком» и серебристые глаза. Я заметил золотое колечко у него в ухе и блестящую шпильку в ноздре.

– Добро пожаловать на Остров Победителей, – сказал он, поднимая руку, чтобы я дал ему «пять». – Откуда будешь, волчонок?

– Хартфорд, Коннектикут, – ответил я.

Он кивнул.

– Ладно. Ну, как говорится, милости просим. Меня звать Хап. Х-а-п. – Он подхватил мой чемодан. – Отнесу это в двенадцатый томик.

– Спасибо, Хап, – ответил я. – Мне с тобой идти, или…

Меня прервали яростные вопли с игровой площадки.

Неужели игра закончилась дракой?

Я повернулся и посмотрел на поле, приставив руку козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца. И ахнул, когда разглядел, что там творится.

Там было множество ребят, и все они ожесточенно сражались. Вопили, стонали, кряхтели. Толкались, боролись, пинались, валили друг друга наземь. Адская свалка – все против всех.

А еще я увидел парочку вожатых в красных лагерных футболках – парня и девушку, – которые стояли, скрестив на груди руки, и преспокойно наблюдали за побоищем. Стояли и смотрели. Не пытаясь вмешаться.

– Что же это делается, Хап? – воскликнул я. – Они же друг друга поубивают! Почему вожатые это не прекратят?

Он прищурился:

– Прекратить? А с чего, волчонок, им нужно что-то прекращать? Это у нас утренняя разминка такая.

4

У меня отвисла челюсть.

– Утренняя разминка? – пискнул я.

Я почувствовал, как заколотилось сердце. Я в жизни ни с кем не дрался. Я никогда не толкался. Я даже не бил никого, кроме, разве что, сестренки. Но это не в счет.

Неужели и меня ждет каждое утро такая «разминка»?

Что же мне делать? Свернуться калачиком, вот что. Да. Быть мне футбольным мячом. Буду кататься по траве, завывая от боли.

Неудачник.

Хап постучал меня по плечу:

– Я отнесу этот чемодан в двенадцатый домик. А ты ступай по тропочке – там будет кабинет дяди Феликса. Уверен, ему не терпится тебя поприветствовать, волчонок.

Я вяло кивнул. Все мысли были только об утренней разминке.

Я спрыгнул с причала, а Хап удалился с моими вещами. Вопли дерущихся все еще звенели у меня в ушах, когда я шел по извилистой песчаной тропе. Она вела через густые заросли каких-то деревьев с гладкой корой. По другую сторону зарослей я увидел множество деревянных домиков, выстроившихся кругом. В центре круга темнело пятно погашенного костра. Множество маленьких черных птичек с острыми желтыми клювами бегали вокруг кострища, поклевывая что-то с земли.

Один из домиков был выше и больше остальных. На двери висела табличка: ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Я решил, что там, должно быть, и находится кабинет дяди Феликса.

Вошел. Учуял аромат свежезаваренного кофе. Увидел три двери, выстроившиеся в ряд вдоль длинного узкого коридора. На двери в центре было окошечко, под окошечком – надпись: ДЯДЯ ФЕЛИКС.

Я заглянул и увидел маленькую комнату ожидания с тремя складными креслами возле стены. И ни души.

Я открыл дверь и вошел в комнату. В передней ее части находилась дверь, ведущая в приемную. До меня донеслось покашливание и шелест разгребаемых бумаг.

Там, наверное, дядя Феликс.

Дверь была закрыта. А табличка на ней гласила: НЕ СТУЧАТЬ.

Так что я сел на одно из складных кресел, и ждал.

И ждал. И ждал.

Я слышал, как мужчина за дверью звучно прочищает горло и что-то бормочет себе под нос. Так что я тоже громко прочистил горло, дабы известить его о своем присутствии.

Я покосился на табличку НЕ СТУЧАТЬ, и еще подождал. И еще подождал.

Никто не вышел из кабинета. Никто даже не выглянул. Я вытащил из кармана телефон и немножко поиграл в «Angry Birds».

Наконец, дверь кабинета приоткрылась, и выглянул мужчина. По лысине и повязанной на шею красной бандане я сразу узнал дядю Феликса.

Он посмотрел на меня, прищурившись. Потом вошел в комнату ожидания.

– Ты Томми Фарелли? Меня дожидаешься? – голос у него оказался высокий, да еще и с присвистом.

– Да, – ответил я, пряча мобильник обратно в карман.

Он еще сильнее прищурился:

– А чего ж не стучал?

Я показал на табличку:

– Так написано же – не стучать.

Он нахмурился:

– Так, первое испытание провалил. Настоящего победителя какая-то жалкая табличка не остановит. Победитель делает все, что ему вздумается.

– Э… простите, – пробормотал я. А что еще я мог сказать?

Он приблизился еще на несколько шагов. Был он коротышка, всего на фут выше меня. Костлявый, с тощими руками без намека на мускулы, и ногами, которые торчали из синих шорт, как цыплячьи ножки.

Поверить не могу, что эдакий мозгляк заправляет лагерем для крутых, подумал я.

– Я – дядя Феликс, – сообщил он своим визгливым голосом. – Ты хотел меня видеть, верно, волчонок? Ну и нечего было читать таблички всякие.

Он положил руку мне на плечо и провел меня в офис. Одну из стен целиком покрывали фотографии ребят из лагеря, занимавшихся спортом. А еще там стоял широченный стол, на котором не было ничего, кроме телефона и блокнота.

Я уселся в кресло перед его столом. Дядя Феликс стоял за ним и изучал меня своими маленькими черными глазками.

– Уже познакомился с Учительницей, волчонок? – спросил он.

– С учительницей? Нет. – Я только что приехал, – ответил я. – Понимаю, я пропустил два дня, но папа сказал…

– Учительница тебе покажет, где раки зимуют, – прервал меня дядя Феликс. – Да, я знаю, ты пропустил два дня. Но она тебя мигом до ума доведет.

До ума доведет?!

Я тяжело вздохнул.

– Почему все здесь обращаются ко мне «волчонок»? – спросил я.

– Потому, что все здесь живут по волчьим законам, – ответил он. – Это ты быстро усвоишь. Это собачий мир: ешь, или будешь съеден. Человек человеку – волк.

Почему-то это меня рассмешило. Люди же не звери, чтобы пожирать друг друга, верно?

В разговоре Феликс строил из себя крутого. А с виду – сморчок, дунь-плюнь – нету.

Он поправил свою красную бандану.

– Ну что ж, удачи, – сказал он. – Ступай в домик «Ж».

Я начал подниматься… и тут же плюхнулся обратно в кресло.

– Домик «Ж»? Но Хап же сказал, что отнесет мои вещи в двенадцатый.

Дядя Феликс перегнулся через стол:

– Кто сказал? И никакого двенадцатого домика у нас нет. У нас домики называются по буквам алфавита.

– Но… но… – выдавил я, – Хап сказал, что…

– Хап? Какой такой Хап? – спросил Феликс. – Никакой Хап у меня не работает.

Он немного помолчал. Я видел, что он напряженно думает.

– Хотя постой, – сказал он тихо. – Постой. Я понял. Хап. Да. А он хохмач, этот парень. Хап.

– Остряк? – не понял я.

Он покачал головой:

– Прости, Томми, но вещички твои попросту ХАПНУЛ какой-то жулик.

5

Я бродил по острову в поисках своего домика. Я все время думал о словах в брошюре: «Приезжаете вы неудачником…».

Ну, это точно про меня.

Меня обокрал человек, назвавшийся ХАПОМ! В первые же минуты на острове я лишился всего багажа. Как же так?

На прощание дядя Феликс похлопал меня по плечу.

– Ты выучил свой первый урок, Томми, – сказал он. – Никому не доверяй.

У меня слегка кружилась голова. Кишки завязались в узел. Солнце жгло глаза, и в его ослепительном свете все вокруг казалось мне слишком ярким.

Даже зубной щетки не оставил, гад.

Я опять достал телефон. У меня мелькнула отчаянная надежда, что мне удастся позвонить родителям и попросить, чтобы они прислали мне новые вещи.

Но связи, разумеется, не было. Ни связи. Ни вай-фая. Я запихнул телефон обратно в карман.

Впереди, остервенело гавкая друг на друга, пронеслись две поджарые желтые псины. Я чуть не врезался в них.

Это собачий мир.

Они промчались по золе и обугленным головешкам кострища и исчезли среди деревьев.

С игрового поля доносились крики. Вокруг моей головы с жужжанием кружились насекомые. Отмахиваясь от них, я искал дорогу к домикам мальчиков.

Я не нашел ни малейшего намека, куда мне идти. Возможно, это еще одно испытание. Найди свой домик без посторонней помощи.

Что я вообще здесь делаю?

Этот вопрос не шел из головы. Я двинулся по песчаной тропинке в лес. Но завершилась она тупиком. Птицы подняли гвалт. Я все еще слышал, как где-то неподалеку лают собаки.

– Какой же я неудачник, – пробормотал я вслух. – Даже домик свой найти не могу.

Я попробовал другую тропинку, которая, извиваясь, уходила от места собраний, и вскоре обнаружил, что поднимаюсь на небольшой пологий холм. На вершине стояли маленькие белые домики.

Вниз по склону быстрым шагом спускалась девочка в красной лагерной футболке и синих шортах. У нее были темные глаза и короткие вьющиеся каштановые волосы под красной бейсболкой. На ходу она помахивала руками.

Завидев меня, она остановилась и с мгновение пристально смотрела на меня.

– Заплутал? – спросила она.

Я кивнул.

– А как ты узнала?

Она ткнула большим пальцем себе за спину:

– А там домики девочек.

– Заблудился конкретно, – сказал я. – Я тут совсем недавно.

– Ты опоздал на два дня, – сказала она, смахнув муху с коленки. – Плохи твои дела.

– Тебе нравится в этом лагере? – выпалил вдруг я.

Она пожала плечами.

– Наверное, мне хотелось бы побеждать. Но… – она остановилась на полуслове и огляделась вокруг. Закусила нижнюю губу. Словно что-то ее внезапно встревожило. – Кстати, я – Софи, – представилась она.

– Томми, – представился я. – Я… ищу домик «Ж».

– Чего? – она моргнула. – Нет тут никакого домика «Ж». Все домики пронумерованы.

Я уставился на нее. Неужели это было еще одно испытание от дяди Феликса?

– Ты новенький, так? – сказала Софи. – Тогда тебе в двенадцатый. – Она указала куда-то за служебное здание. – Мальчики живут на другой стороне. Во-о-он по той тропочке.

– Спасибо, Софи, – сказал я.

Она снова торопливо огляделась вокруг.

– Мы тут никогда друг друга не благодарим, – прошептала она низким шепотом. – Мы тут все соревнуемся. Мы должны бороться друг с другом.

– Но… почему? – спросил я.

– Чтобы нас не съели, – ответила она.