Текст книги "Новый страх"

Автор книги: Роберт Лоуренс Стайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Новый страх

Пролог
Темная Долина, 1900 г

Нора Фиар, урожденная Гуд, сидела в холодной комнате, низко склонив голову. Боже, как она устала. По ночам она должна была отвечать на вопросы, описывать все, что она видела в доме Фиаров. Это продолжалось уже третью ночь.

Ее держали здесь на положении заключенной – в комнате без окон, во мраке и отчаянии.

Пламя одинокой свечки затрепетало, и в углах комнаты зашевелились зловещие тени. Нора подняла глаза на человека, сидевшего за столом напротив нее. Теперь ему предстояло решить ее судьбу. Он мог отпустить ее на свободу или навсегда заточить в темницу.

Мужчина тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, перебирая бумаги, лежавшие перед ним, – протокол допроса Норы Фиар.

Лора вытерла глаза и выпрямилась. Она попыталась сглотнуть комок в горле, но во рту у нее пересохло. Спина болела, она чувствовала безумную усталость и голод. Единственное, чего ей хотелось, – это свернуться клубочком на полу и уснуть. И тогда бы ей приснился Дэниэл – ее муж, с которым ей довелось прожить столько счастливых дней, пока семейное проклятие не принесло им смерть и разрушение.

– Хорошо, Нора, – суровый голос ее собеседника вернул ее к действительности. – Пожалуйста, еще раз расскажите мне о том, что произошло.

Еще? Нора сгорбилась, опустила голову и плечи. «Если я еще не сошла с ума, – устало подумала она, – то это произойдет очень скоро. Как он не понимает, что я не могу снова и снова пересказывать ему эту ужасную историю, снова и снова возвращаться к событиям, которые заставили меня пережить все, что я пережила? Я хочу забыть об этом, но он не дает мне забыть».

Допрашивавший ее мужчина в нетерпении приподнялся, опираясь на стол обеими руками:

– Расскажите мне правду о том, что произошло в имении Фиаров. Если вы ничего не утаите, я не буду вас удерживать.

«Нужно быть сильной, – подумала Нора. – Ради; моего сына. Нашего с Дэниэлом сына». Она знала, что носит под сердцем ребенка, и для его спасения была готова на все.;

Нора сглотнула и сделала над собой усилие. Ее голос должен звучать спокойно:

– Дедушка Дэниэла, Саймон Фиар, праздновал свой день рождения. Ему исполнялось семьдесят пять лет. На столе стоял пирог с горящими свечками. Дэниэл объявил, что я, Нора Гуд, стала его женой. Тогда его дед воскликнул…

– Вы лжете! – прервал ее собеседник. – Вы никогда не были женаты. В Темной Долине все об этом знают.

– Мы были мужем и женой, – возразила Нора. Как ей убедить его в своей правоте? – Мы поженились тайно, потому что не хотели сообщать о наших намерениях нашим семьям. Мы боялись, что они попробуют воспрепятствовать нам, потому что Фиары и Гуды уже в течение многих поколений враждуют между собой.

Допрашивающий покачал головой, и его губы сложились в тонкую линию.

– Продолжайте, – нетерпеливо сказал он.

– Дэниэл и я поженились тайно. У нас даже не было времени выбрать обручальные кольца. Вместо кольца Дэниэл дал мне вот это, – и Нора показала амулет, висевший у нее на шее на серебряной цепочке—. В ту ночь дед Дэниэла справлял свое семидесятипятилетие. Слуги внесли в зал пирог с зажженными свечками. В этот момент Дэниэл объявил, что мы поженились. Его дед громко закричал и поднялся со своего кресла…

– Это невозможно! – воскликнул ее собеседник. – Саймон Фиар был старым и больным человеком. Он не вставал со своего инвалидного кресла.

Нора вздрогнула от его грубого голоса.

– Но он действительно встал, – повторила она. – А потом упал прямо на стол. Пирог свалился со стола, а от свечей начался пожар.

– И вы хотите, чтобы я поверил, что тоненькие свечки с праздничного пирога могли дотла спалить огромный замок?

Нора устало закрыла глаза и кивнула. Перед ее мысленным взором встала эта ужасная сцена: Дэниэл держит ее за руку и знакомит со своими дедушкой и бабушкой. А спустя мгновение стена пламени разделит их навсегда.

– И вы не пытались потушить огонь?

– Это было невозможно. Дэниэл попробовал его забить, по пламя было похоже на огнедышащее животное. Нечто, живущее своей, отдельной жизнью. Горячее и яркое…

Глубоко вздохнув, Нора заставила себя взглянуть в глаза своему собеседнику.

– И еще я видела лица – смеющиеся и кричащие лица – в самом сердце горящего огня, – твердым голосом сказала она.

Нора почувствовала, как слезы льются по ее лицу, и дрожащей рукой вытерла их.

– Довольно! – допрашивающий со всей силы стукнул по столу кулаком. – Я четыре раза давал нам возможность сказать правду. А вы вместо этого описываете мне какие-то сверхъестественные события.

Он взял перо, обмакнул его в чернильницу и написал на листке бумаги свое имя. Пламя свечи снова затрепетало, и на лице мужчины заплясали тени. Он поднял глаза и встретился с Норой взглядом.

– Мне очень жаль, Нора, но выбора у меня нет. Я вынужден объявить вас душевнобольной и заключить в сумасшедший дом.

Нора издала такой крик, что эхо еще долго звучало в безмолвной комнате.

Часть первая

Глава 1

Темная Долина, 1901 г.

Нора всей душой ненавидела ночь.

Днем в коридорах лечебницы для душевнобольных раздавались лишь редкие крики, стуки, звуки падающих тел и предметов.

Но по ночам дом скорби наполняли унылые вопли и стенания. Нора закрывала уши руками, но это не помогало – она все равно слышала звуки, которые издавали ее собратья по несчастью.

«Что они видят во сне? – спрашивала себя Нора. – Неужели их сны ужаснее, чем вид из окна моей камеры?»

Нора уставилась в окно, забранное черными железными прутьями. Вот уже десять месяцев перед ее глазами было одно и то же: голые каменные стены и это самое окно, из которого при свете луны были хорошо видны развалины замка Фиаров. И это стало самым страшным кошмаром ее жизни.

Нора видела, как рабочие прокладывают новую дорогу на этом пепелище. Дорогу, которая будет носить' название Фиар-стрит – улицы Страха.

Она поежилась и обхватила себя руками. Несчастная узница пыталась убедить врачей и сестер в том, что не нужно прокладывать эту дорогу, но никто не слушал ее. Неудивительно – ведь она считалась сумасшедшей.

Но Нора твердо знала, что злой рок, преследующий семью Фиаров, каким-то образом просочился на эти земли и захватил их.

Она отвернулась от окна. В полумраке камеры была отчетливо видна ее убогая обстановка: кровать, стол и стул. И колыбель.

Нора нагнулась и взяла сына на руки. Николас смотрел на нее своими доверчивыми карими глазами… глазами его отца – Дэниэла Фиара.

Она снова вернулась к окну и села прямо на дощатый пол. В треснувшее окно дул ветер. Нора наклонилась и глубоко вздохнула. Свежий ночной воздух напомнил ей о мире, находившемся за пределами этой камеры. Мире, который должен был увидеть Николас.

Но ее сын родился здесь, в этом ужасном месте. Он никогда не покидал пределы камеры и так же, как и она, смотрел на мир через железные прутья решетки.

Нора предпочитала спать сидя, прислонившись к стене. Жесткий матрас на ее кровати впитал запахи пота, крови, испражнений и смерти. Она никогда не ложилась на него.

Они принялась укачивать дитя. В тишине раздался чей-то отчаянный крик, и ребенок тихонько заплакал. Норн взглянула на его невинное личико и отвела прядь каштановых волос с его лобика.

– это просто ветер. Ветер, понимаешь? – прошептала она. – Я буду заботиться о тебе. Не плачь. Я всегда буду рядом.

Сквозь закрытые глаза Нора ощутила тепло солнечных лучей. Она медленно разлепила веки. Начинался новый день.

В замке послышался звон ключей – кто-то открывал дверь. Николас захныкал, и Нора покрепче прижала младенца к себе.

Дверь с шумом распахнулась. В камеру вошла Марта, больничная сестра. Ее массивное тело закрывало весь дверной проем.

– Пора мыться, Нора, – сказала она.

Мирта сделала шаг вперед, и за ее спиной показалась худенькая девочка.

– А Нэнси присмотрит за ребенком, – продолжала Марта.

Как и Нора, Нэнси была одета в рубаху из грубого белого хлопка. Значит, она тоже была пациенткой лечебницы. Она нетерпеливо помахивала руками, и на ее лице застыла бессмысленная улыбка.

– Ребенок. Я присмотрю за ребенком, – повторила она.

Нора инстинктивно прижала к себе Николаса.

– А разве сестра не может с ним побыть?

– Нэнси уже двенадцать лет. Она вполне взрослая для того, чтобы приглядеть за твоим сыном, – огрызнулась Марта.

– Двенадцать, – механическим голосом произнесла Нэнси, протягивая вперед руки.

– Он спит, – соврала Нора, укладывая Николаса в колыбель.

– Спит, – сказала Нэнси. Казалось, она была разочарована, но улыбка не покинула ее лица.

– Когда он спит, не нужно брать его на руки, – строго продолжала Нора.

– Не нужно брать на руки, – произнесла Нэнси, глядя в кроватку.

– Просто смотри на него, и не позволяй никому до него дотрагиваться, – уже более мягким голосом сказала Нора.

– Смотри и не позволяй дотрагиваться. – Нэнси начала качать колыбель и тихонько напевать.

Нора неохотно вышла из своей камеры. Марта крыла и крепко заперла дверь. Мясистой рукой взяв Нору за локоть, она поволокла ее вниз по лестнице.

На первом этаже Нора увидела мужчину, который бился головой об стену. «Больно, – повторял он перед каждым новым ударом. – Мне больно». Сидящая углу женщина раздирала острыми ногтями свое лицо, и по ее пальцам стекала яркая красная кровь.

Марта решительным шагом направилась к безумной женщине, волоча за собой Нору.

– Прекрати, Шарлотта! – воскликнула она, хватая несчастную за запястье. – Прекрати немедленно!

– Я должна прогнать их, – захныкала женщина.

– Эй, санитар! Привяжите ее к кровати! – позвала Марта.

– Я должна прогнать пауков. Они кусают меня в лицо, – стонала больная.

Молодой крепкий парень-санитар подхватил Шарлотту на руки, как будто она была маленькой девочкой, и понес ее по коридору.

– Я должна от них избавиться, – продолжала кричать женщина.

Марта покрепче сжала руку Норы и стала спускаться по лестнице, ведущей в подвал. Она шла так быстро, что Нора то и дело спотыкалась. Сестра открыла какую-то дверь и втащила свою спутницу в темную, влажную комнату. Нора прижалась к стене. Она ненавидела это место.

Марта нажала на ручку следующей двери, и та с трудом отворилась.

– Заходи, – приказала она.

Нора сделала глубокий вдох и вошла. В комнате стоял полумрак. Очень худая женщина с обвисшей, как на скелете, кожей, вылезла из чугунной ванны. Открытые язвы покрывали ее дрожащее тело, зубы несчастной громко стучали.

Нора знала, что вода очень холодная – как всегда. А очагв в ванной комнате не было.

Другая сиделка завернула костлявую женщину в простыню и вывела ее прочь из комнаты. Нора не могла больше одерживать дыхание, и спертый, отвратительный моидух наполнил ее легкие. Пахло потом, гнилью и плесенью. После этой ванны Нора всегда чувствовала себя еще грязнее.

– Побыстрее, – сказала Марта. – Не нужно, чтобы Нэнси долго забавлялась с твоим сыном.

Поеживаясь после мытья, Нора вернулась в свою комнату в сопровождении Марты. Она тщательно вытерлась, но все равно страшно мерзла.

Марта вставила ключ в замок, повернула ручку и открыла дверь камеры. Нора ворвалась внутрь. Нэнси так и раскачивала колыбель.

– До свидания, – пробормотала она. – Нэнси попрощается с маленьким мальчиком.

Нора внимательно всмотрелась в личико ребенка. Его глазки были закрыты – Николас мирно спал.

– Пойдем, Нэнси, – приказала Марта.

– Пойдем, – механически повторила Нэнси и неохотно отправилась к двери. Вдруг она повернулась и посмотрела на маленькую колыбельку. – Нэнси прощается с тобой. Маленький мальчик скоро уедет в новый дом. Мальчик уедет в новый дом.

– Что? – выдохнула Нора, сжав руки, чтобы не дрожали. – Что, Нэнси?

– Нэнси попрощалась с маленьким мальчиком, – ответила девочка, кивая головой, как китайский болванчик.

Нора медленно подняла голову и посмотрела Марте в глаза.

– О нет, – прошептала она.

– Да, – твердо ответила Марта. – Нэнси права. Ребенок не может воспитываться в лечебнице для душевнобольных. Он уже достаточно большой, чтобы расти отдельно от тебя. Скоро его заберут.

Глава 2

– Когда? – вскричала Нора. – Когда заберут Николаса?

Она должна была знать. Должна была подумать, как воспрепятствовать этому. Никому и никогда не позволит она забрать у нее ребенка.

– Успокойся, – сказала Марта. – Придут, когда придут. Если ты будешь драть глотку, это ничего не изменит.

– Но что они с ним сделают? – Нора схватила Марту за руку. Куда его заберут? Скажите мне, пожалуйста. Вы должны мне сказать.

Марта отняла руку.

– Хватит! – рявкнула она. – Я не хочу, чтобы ты так себя вела.

Она развернулась и пошла к двери. Обернувшись через плечо, она добавила:

– Куда бы они ни поместили ребенка, ему будет лучше, чем здесь.

«Но у него отнимут меня, – подумала Нора. – Его родную мать. Никто не будет любить его так, как я».

Как только Марта заперла за собой дверь, Нора кинулась к матрасу, достала из под него свою веревку и внимательно исследовала ее. Все еще очень тонкая, а ведь она плетет ее уже целый месяц.

Нора распела волосы и встряхнула головой. Длинные пряди упали к ее ногам. Она взяла одну прядь и вырвала ее, не обращая внимания на резкую боль.

Она аккуратно вплела волосы в свою веревку. Веревка была сделана не только из волос, но и из ниток ее одеяла, одежды и вообще всего, что она могла найти. Затем Нора взялась за новую прядь, но руки ее дрожали. Ей было страшно. Она боялась, что за ее сыном придут слишком скоро. До того как она будет готова.

После того как веревка будет сплетена, Нора хотела выдавить стекло в окне ножкой стула, плотно завернуть Николаса в одеяло и спустить его на веревке вниз.

Затем она потушит огонь в очаге и выберется по каминной трубе наружу. А оттуда можно будет спуститься вниз и подобрать Николаса.

Нора снова и снова проворачивала в голове план своего бегства, а пальцы ее тем временем терпеливо плели веревку. Этот план должен был сработать. Просто обязан был сработать.

Снаружи завывал ветер. Нора прекратила работу и прислушалась. Сквозь шум грозы ей послышался какой-то другой звук.

Кто-то зовет на помощь! Нора подскочила к окну и выглянула наружу. Один из врачей сбегал вниз по ступеням крыльца. Навстречу ему бежал рыжеволосый мальчик.

– Несчастный случай! – вскричал он. – На дороге, которую прокладывают через бывшее имение Фиаров, разбились трое рабочих!

О, если бы они только ее послушали! Нора знала, что темные силы, управлявшие жизнью семейства Фиаров, потребуют новых жертв. И эта дорога не принесет городу ничего, кроме несчастья.

Николас тихонько захныкал. Нора взяла его на руки и принялась укачивать. Черная власть Фиаров не коснется ее сына, пообещала она себе. Никогда не коснется.

Ребенок снова уснул, и Нора положила его в колыбельку. Затем она взяла в руки еще одну прядь своих прекрасных волос и вырвала их, сжав зубы от боли. Нужно избавить Николаса от этого ужасного места. Прочь из лечебницы, прочь из города, прочь из этого места, словно отравленного духом Фиаров.

Прядь за прядью вплетала Нора в свою веревку, прядь за прядью падала с ее израненной головы. Она чувствовала, как по щекам ее льется кровь, но словно не замечала этого. Ей не было до этого дела – только бы Николас остался с ней и был в безопасности.

Дрмжищмми пальцами вплетая очередную прядь волос, Нора посмотрела на колыбельку.

– Не бойся, Николас, – тихо сказала она. – Я о тебе позабочусь. Я не позволю никому тебя отобрать. Никому и никогда.

Внезапно дверь в камеру с грохотом отворилась. Нора ахнула.

– Что вы делаете, Нора? – спросил вошедший низким голосом.

Глава 3

Нора вскинула голову и увидела своего врача, который внимательно наблюдал за нею. Она не слышала его шагов за дверью.

Врач прямым ходом направился к Норе.

– Что это? – спросил он, отобрав у нее длинную веревку из шелковистых волос.

Норе удалось сохранить спокойствие.

– Поскольку вы отобрали у меня бумагу и перья, мне нечего делать. Эта коса – просто способ занять время.

Врач принялся внимательно рассматривать веревку.

– Очень умно, Нора. Неужели вы собирались сбежать при помощи этой хлипкой веревки?

– Нет! – возразила она. – Но мне действительно нечего делать в этом ужасном месте.

– Это мне решать, а не вам, – и доктор достал носовой платок и стер пятно крови со лба Норы. Затем он направился к двери и открыл ее. – Привалите ко мн| Марту, – крикнул он в коридор. – И попросите ее принести ножницы.

– О нет! – воскликнула Нора, и глаза ее наполнились слезами. – Пожалуйста, не делайте этого.

Николас заплакал, и Нора крепче прижала его к себе. Спустя пару минут в камере появилась Марта.

– Нора выдирала у себя волосы, чтобы сплести из них веревку, – спокойно сказал врач. – Обстригите ей волосы.

– Конечно, доктор, – и Марта широко улыбнулась. Иди сюда, Нора.

В руках у Марты были огромные ножницы. Она несколько раз зловеще щелкнула ими, и от этого звука у Норы застучали зубы.

– Это и лучшему, – успокаивающе сказала Марта. Мы же не хотим, чтобы ты вырвала у себя все волосы. И чтобы тебе было больно, мы тоже не хотим.

– Я больше не буду, – взмолилась Нора, отступая от Марты.

Марта положила ножницы в карман и протянула к Норе свои огромные руки.

– Дай мне ребенка – я положу его в кроватку, – сказала она.

«Я могу убежать, – в отчаянии подумала Нора. – Я мигу проскользнуть между врачом и Мартой до того, как они поймут, что я задумала. Я выскочу из комнаты, потом из лечебницы и буду бежать и бежать, и меня никто не поймает. А если поймают? А если они причинят вред Николасу?» Нору охватил панический ужас. Мирта может случайно порезать его ножницами. А они сама может выронить ребенка.

«Он сама невинность. Я должна защищать его. Сейчас еще рано сражаться за него, но потом это время настанет».

Преодолев свои сомнения, Нора спокойно отдала ребенка Марте, и та положила его в колыбель.

– А теперь подойди к камину, чтобы я лучше видела, что делаю, – приказала Марта.

Нора послушно подошла к камину, опустилась на пол, сложила руки на коленях и стала ждать. Марта схватила прядь ее волос и дернула их вверх. Нора закусила губы от боли. Ножницы щелкнули, и на пол упали ее темные, длинные локоны. «Дэниэл любил мои волосы», – тупо подумала она.

Пока ее стригли, Нора глядела в огонь. Марта царапала ее голову ножницами, но Нора не жаловалась.

Как же теперь сбежать? Лишенная своих длинных волос, она не сможет сплести новую веревку. А за ее сыном придут уже совсем скоро.

Нора подняла глаза и внимательно посмотрела на врача, который молча наблюдал за происходящим. Взгляд его был холодным, лицо ничего не выражало. Несчастная узница прекрасно понимала, что ни слезы, ни жалобные мольбы тут не помогут. Он не оставит Николаса с ней.

Холодное железо ножниц коснулось нежной кожи ее головы, и Нора вздрогнула. Она не решалась даже пощупать, остались ли у нее на голове хоть какие-нибудь волосы. Тем временем Марта собрала обстриженные локоны Норы и швырнула их в камин. Волосы горели с жалобным треском, мгновенно сворачиваясь от огня и превращаясь в пепел. В ноздри Норы ударил отвратительный запах.

– Я надеюсь, ты все поняла, – назидательно произнесла Марта. – Теперь у тебя ничего не осталось. Если ты еще раз позволишь себе нечто подобное, ты очень пожалеешь.

Нора сдерживала слезы до тех пор, пока врач и Марта не вышли из камеры и не заперли за собой дверь. Тогда она низко опустила голову и издала вопль отчаяния. «Нужно найти способ бежать, пока я действительно не сошла с ума», – подумала она.

Ее пальцы против ее воли потянулись к голове, чтобы потрогать короткую щетину, которая всего полчаса назад была ее роскошными волосами. Теперь любой человек поймет, что она из сумасшедшего дома. Нора закрыла лицо руками и разрыдалась. Когда же кончится этот кошмар?

Ее разбудили чьи-то грубые голоса, раздававшиеся в коридоре. Она поднялась на ноги, на цыпочках пересекла камеру и приникла ухом к тяжелой дубовой двери.

– Наверное, она так наплакалась, что теперь спит, – произнес чей-то скрипучий голос, и Нора узнала своего врача.

– А что мы будем делать, если Нора обо всем расскажет людям? – спросил второй голос.

– Да кто же ей поверит? Мы просто скажем всем, что она убила ребенка, а мы его похоронили. Кому поверят, как ты думаешь? Сумасшедшей женщине или мне – уважаемому всеми доктору?

Нора отпрянула от двери и окинула взглядом пустую комнату так, как будто видела ее в первый раз. У нее не было ничего – ничего для того, чтобы спасти Николаса.

Она медленно подошла к колыбельке и тихонько взяла сына на руки.

– Наше путешествие к свободе и безопасности начнется совсем скоро, Николас. Я не знаю, как я это сделаю, но мы найдем путь к освобождению. Обязательно

Николас что-то залепетал и улыбнулся своей маме. Слезы показалиеь на глазах Норы. Он верил ей, и Нора решила, что не будет его разочаровывать.

Нора подошла к окну, крепко держа Николаса в руках. Она прислушалась и стала ждать. Пот выступил у нее на лбу. Нора нетерпеливо отерла его рукой, и в этот момент послышалось скрежетание ключа в замке.

– Они пришли, – прошептала Нора. – Уже пришли.

Николас закашлялся, и Нора покрепче обхватила его.

Я должна убедить их в том, что мне не место в сумасшедшем доме, – тихо проговорила она, с печалью глядя на своего сына. – Лгать нехорошо, Никлас, но я в таком отчаянии. Я согласна на что угодно, лишь бы спасти тебя.

Наклонившись, она поцеловала мальчика в нежную щечку.

– Когда ты вырастешь, всегда говори только правду.

Ключ медленно поворачивался в замке.

Лязг металла.

Потом тишина.

Секунды тянулись как минуты.

Повернулась дверная ручка.

Пронзительно запели петли.

Дверь медленно отворилась.

В дверном проеме стоял врач в компании двух дюжих санитаров.

Бежать было невозможно.

Нора сделала шаг вперед и оказалась в самом центре комнаты. Она выпрямилась, гордо подняла голову и посмотрела прямо в глаза своему врачу.

– Когда вы допрашивали меня – тогда, ночью– я солгала вам. Вы были правы. Никаких привидений не былою И никаких кричащих лиц в пламени. Единственные крики, которые я слышала, – были мои собственные крики. – Нора перевела дыхание и продолжала: – Я знаю правду. Никакой черной властью Фиары не владеют. Над этой семьей не тяготеет никакое проклятье. И если через бывший особняк Фиаров проложат дорогу, ничего страшного не произойдет. В Темной Долине никому не грозит опасность.

– Я горжусь вами, Нора, – ответил врач. Я знаю, вам было трудно сказать это.

Нора с облегчением выдохнула воздух. Неужели она сможет начать новую жизнь – вместе с Николасом? Она посмотрела на доктора в ожидании его решения. Сердце ее бешено колотилось.

– Я знал, что со временем вы скажете мне правду о той ночи в особняке Фиаров, – продолжал тем временем врач. Внезапно глаза его сузились. – Но уже поздно, Нора.

– Нет! – с яростью в голосе воскликнула она. Вы обещали освободить меня, когда я расскажу вам о том, что действительно произошло той ночью. Особняк Фиаров погиб в страшном пожаре, а я домыслила все остальное.

– Мне совершенно ясно, что вы до сих пор верите в проклятье рода Фиаров, – твердо произнес доктор. Вы все еще нуждаетесь в нашей помощи. Я договорился с одной очень хорошей семьей – они возьмут Николаса на воспитание до той поры, пока не придет время выпустить вас.