Текст книги "Шуттовские деньги"

Автор книги: Роберт Линн Асприн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Дневник, запись No 350

Отлет с Лорелеи ни в коем случае не означал, что моего босса перестало беспокоить все, что происходило на станции. На самом деле, ряд вопросов должен был быть решен еще до того, как наш транспортный корабль добрался бы до первого пункта назначения…

Шутт внимательно смотрел на женщину, сидевшую рядом с Бикером. Он не вполне понимал, как быть. Он никак не ожидал, что станет свидетелем личной жизни Бикера. Да и вообще было трудновато свыкнуться с мыслью о том, что у Бикера есть личная жизнь. Но теперь поздно было размышлять об этом. Создавшуюся проблему надо было решать.

– Итак, Лаверна, правильно ли я вас понял, что вы подумываете о поступлении в Легион? – спросил он.

– Мне дали понять, что это – единственная возможность для меня покинуть Лорелею, – ответила Лаверна и глянула на Бикера.

– Ну, это не совсем так, – улыбнулся Шутт. – Легион, как правило, предоставляет возможность перелета некоторым категориям гражданских лиц. Обслуживающий персонал, родственники офицеров… Но вы ведь не относитесь ни к одной из этих категорий, верно?

– Вы лучше меня знаете, что не отношусь, – вздохнула Лаверна. – Если вас волнует проблема оплаты, то я платежеспособна. Видимо, вы можете организовать перевод моих сбережений так, чтобы этого не заметила Максина?

– Конечно, – кивнул Шутт. – Но не думаю, что нам стоит требовать от вас оплаты перелета. Будучи командиром роты, я располагаю некоей суммой, рассчитанной на непредвиденные расходы, а уж на что я трачу свои личные деньги, и вообще не должно интересовать Легион. Из этого правила существует всего одно-два вполне очевидных исключения.

– Если на то пошло, я готов оплатить перелет мисс Лаверны, – подал голос Бикер.

– Я не нищая, – резко проговорила Лаверна. – И давайте пока отвлечемся от этой темы. Мне важно знать другое. Если я решу вступить в Легион – чего я пока не сделала – какой у меня будет выбор в плане назначения?

– Признаюсь вам честно и откровенно, – отозвался Шутт. – Я не в курсе всех тонкостей. – Но точно знаю: выбор ваш гораздо более ограничен, нежели обычно расписывают офицеры, занимающиеся вербовкой. Можете проситься куда угодно, но Легион вас направит туда, куда пожелает сам.

– Так я и думала, – кивнула Лаверна и печально усмехнулась. Она искоса посмотрела на Бикера. – А теперь скажите, как все сложится, если я пожелаю пройти обучение по какой-то специальности? Легион гарантирует мне это?

– Да, – ответил Шутт. – Но вот относительно того, что с вами произойдет после окончания обучения, никто ответственности не несет. Допустим, вы подали прошение о поступлении на курсы квантовой механики и желаете в итоге оказаться на Альтаире-IV. Вас без слов направят на курсы, но вот после их окончания вы все равно можете оказаться на противоположном краю галактики, где будете заниматься рытьем траншей.

– Ясно, – сказала Лаверна. – Вопрос второй: если я все же решу вступить в Легион, мое прошлое может быть сохранено в тайне?

– Да, – ответил Шутт. – Но это вовсе не значит, что эти сведения не могут просочиться наружу. Как вам, вероятно, известно, Шоколадный Гарри при поступлении в Легион оставил кличку, под которой был известен в гангстерских кругах и, пожалуй, не особенно скрывал кое-какие подробности своего прошлого. В итоге его выследили его враги. Мое настоящее имя также ни для кого не секрет. Но не думаю, что вашу ситуацию можно сравнить с этими двумя примерами, особенно – если вы предпримете ряд шагов по заметанию своих следов.

– Пойми, все это ты могла бы сделать и не поступая в Легион, – вступил в разговор Бикер, Сказано это было негромко, но настойчиво.

– Понимаю, – кивнула Лаверна и посмотрела Бикеру в глаза. – Но того, что мне известно о делишках Максины Пруит, вполне достаточно для того, чтобы она начала гоняться за мной. Даже тогда, когда не она будет заправлять криминальным бизнесом на Лорелее, мне будет грозить опасность, а стало быть, опасность будет грозить и любому, кто будет рядом со мной, включая и некоего дворецкого.

– Я готов пойти на этот риск, – негромко проговорил Бикер.

– А я не желаю подвергать тебя ему, – горячо возразила Лаверна. – Остаться в безопасности мы сможем только разлучившись. Тогда ты, в случае чего, сможешь прибегнуть к своей легенде: дескать, я упросила тебя помочь мне бежать, а потом ограбила тебя и бросила. Этому поверят, поскольку я на такое вполне способна, и тебя оставят в покое. А ты не будешь знать, где я нахожусь, потому и не сумеешь меня выдать.

– Не исключено, что я пожелаю узнать, где ты находишься, – сказал Бикер, и на этот раз не сумел скрыть своих чувств, как ни старался.

– Настанет время – увидимся, – сказала Лаверна. – Мы оба не дети, и знаем, что такое умение ждать. Через несколько лет я окончу службу в Легионе, а ты через какое-то время уволишься. А уж там посмотрим. Думаю, это самое мудрое решение.

– Так значит, вы все-таки решили завербоваться? – уточнил Шутт. – Если так, и если вы не против, то базовое обучение вы могли бы пройти в рядах вверенной мне роты, покуда будет рассматриваться ваше прошение о направлении на дальнейшее обучение. Как только станет ясно, куда вы должны отправиться, мы вас туда и отправим.

– Благодарю вас за это предложение, капитан, – сказала Лаверна. – Но если я на более или менее продолжительное время окажусь на одной планете с вами и Бикером, меня непременно вычислят. Разумнее будет, если на каком-нибудь из пунктов посадки вы направите меня на другую базу Легиона, где я пройду основной курс подготовки. Таким образом, мы все будем гораздо меньше рисковать.

– Отлично, – кивнул Шутт. – Предосторожность вполне разумная, и я организую необходимые приготовления. Одновременно я мог бы отправить по инстанциям ваше прошение о направлении на специализацию, если вы уже знаете, какая именно специализация вас интересует.

– Пожалуй, знаю, – ответила Лаверна. – Мне всегда казалось, что из меня получился бы неплохой спасатель-парамедик. Как вы думаете, есть ли у Легиона потребность в специалистах такого профиля?

– Думаю, есть, – не без удивления отозвался Шутт. – Так и запишем. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я бы предпочел заняться этими делами, а вы можете побыть вместе до пересадки. Удачи вам, мисс Лаверна.

– Спасибо, капитан, – поблагодарила негритянка и улыбнулась. – Честно говоря, я очень надеюсь, что удача мне не понадобится.

– Я желаю получить от вас обоих честные и откровенные ответы, – объявил Шутт. Он сердито смотрел на двоих легионеров, стараясь всем своим видом демонстрировать праведный гнев. Правда, он не был уверен, что это у него так уж хорошо получалось.

– Честные ответы насчет чего? – поинтересовался Суси, состроив столь невинную гримасу, что стал похож на мальчика лет пятнадцати.

– Ага, мы ничего такого не сделали, – подтвердил Рвач, выглядевший в той же степени невинно.

Шутт вздохнул. Он понимал, что из этой парочки ничего не выжмешь без применения тактики выкручивания рук.

– Ладно, – сказал он. – Назовем вещи своими именами. – Оба вы примчались к шаттлу в последнюю секунду – язык на плече, за вами явно гнались. Нам еще сказочно повезло, что следом за вами в люк не ввалился никто с ордером на ваш арест, а мог бы и ввалиться, если бы не успели его задраить и взлететь.

– Но ведь мы же не опоздали, – стал оправдываться Суси. – Я не понимаю, какая разница: за час до отлета придти или за пять секунд. Главное – успеть, правда же ?

– В принципе, я того же мнения, – кивнул Шутт. – Вы знаете, я человек демократичного склада, и не намерен изменять своим привычкам. Я бы вам ни слова не сказал, если бы не те сведения, которые поступили от команды, оставленной нами на Лорелее.

– Что бы они вам ни сообщали, мы тут ни при чем, – смело возразил Рвач. Видом своим сейчас он напоминал сенатора из Совета Федерации, которого объявили в приеме взяток от кого-то, насчет кого он был твердо уверен: этот не проговорится.

– Наверное, это вы нам комплимент делаете, если считаете, что мы способны что-то вытворить на таком расстоянии, – добавил Суси. – Но не можем же мы быть во всем виноваты! На Лорелее много всяких преступников орудует, вы же знаете.

– Интересно, как это ты сразу догадался, что я собираюсь обвинить вас именно в преступной деятельности, – сверкнул глазами Шутт, сделал несколько шагов и обернулся. – Чем вы занимались и почему так поздно явились? И с какой стати вырядились в рабочие комбинезоны? Вы как бы что-то ремонтировали? Я желаю знать, что именно!

– «Как бы ремонтировали»? – одновременно переспросили Суси и Рвач. Затем Рвач проговорил: – Глупости, капитан. Если бы мы на самом деле что-то ремонтировали, теперь бы уже все было в ажуре.

– Вот именно, в ажуре, – прищурился Шутт. – То самое слово. Он в упор уставился на Суси и сказал: – В казино «Верный шанс» происходит медленное, но верное утекание денег со счетов. С каждого зачисления на текущии счет уходит по капельке, по доле цента – и эта пагубная тенденция наметилась с той минуты, как мы отбыли со станции. В принципе, это могло бы и не привлечь к себе внимания, однако явление это распространилось на всю станцию и продолжается уже целую неделю. Вот я и интересуюсь, куда деваются эти исчезающие деньги?

– Вот интересный вопрос, капитан, – благодушно кивнул Суси, – Что-то у меня подозрение такое, будто бы вам кажется, что мы к этому имеем какое-то отношение.

– Верно, у меня такое впечатление, что такая махинация вполне по плечу тому, кто смог наложить лапу на мой счет «Дилитиум Экспресс», – подтвердил Шутт. – Но вы должны отдавать себе отчет в том, что в данном случае крадете у самих себя, поскольку оба вы являетесь совладельцами «Верного шанса», не говоря уже о том, что обкрадываете вы и своих товарищей.

– Но капитан, – уперся Суси. – Вы пока не доказали, что мы к этому причастны. – Только из того, что кто-то знает, как что-то делается, вовсе не следует, что он это сделал. На Лорелее мошенников всяких – пруд пруди.

– Это верно, они туда толпами хлынули, как только станция открылась для посетителей, – согласился Шутт. – Но до сих пор ни один мошенник не додумался провернуть такую аферу, которая дает о себе знать с той самой минуты, как мы покинули Лорелею! С той минуты, как вы, переодетые в рабочую одежду, запыхавшись, вскочили в шатгл – так, словно за вами свора волков гналась. И я вновь спрашиваю вас: чем вы занимались и что такое «ремонтировали».

Суси и Рвач переглянулись. Шутт выдержал паузу, но она затянулась настолько, что он уже подумал, не пора ли сменить тактику, когда Суси пожал плечами и сказал:

– Ну ладно, капитан, если вы уже все равно догадались, нет смысла скрывать. Мы открыли одну панельку, через которую осуществляется доступ к системе регуляции искусственного климата на станции. Мало кто знает, что за этой же панелькой находится система управления главным компьютером, ведающим всеми операциями по текущим счетам, и еще уйма всякого разного, да только нас больше ничего не интересовало. Но мы никак не должны были зацепить «Верный шанс». Мы только другие казино хотели маленько потрясти. Вы же знаете, капитан, я бы не стал грабить своих товарищей! – Почему нет? – недоверчиво пожал плечами Шутт. – Без веских доказательств не поверю.

– Так ведь раньше я подменил чип в главном компьютере «Верного шанса»! Именно так я вашу карточку заморозил, когда якудзу за нос водил. Хорошо, правда, что он не попросил меня испробовать вашу карточку в другом казино – тогда прости-прощай вся моя работа. Но этот чип – это одновременно и односторонний фильтр между «Верным шансом» и всей остальной системой. Понимаете, я уже тогда задумал эту маленькую шутку. Сам не пойму, почему все так вышло – не должно было так получиться!

Шутт подошел к Суси почти вплотную и процедил сквозь зубы:

– Наверное, так все вышло потому, что мы с Бикером догадались о том, как ты взломал мой счет, и предотвратили дальнейшие взламывания. Всю систему мы проверить не могли, но внесли кое-какую коррекцию относительно моего счета. Так вот, когда ты осуществлял свою «маленькую шутку», «Верный шанс» снова соединился со всей остальной системой, и твой чип начал красть у нас, как и из других заведений.

– Говорил же я тебе, номер не пройдет, – с тоской проговорил Рвач. – Капитана нам на за что не перехитрить, Суси.

– Похоже на то, – кивнул Суси. – Ладно, капитан, я вам скажу, где находится поддельный чип, чтобы его можно было заменить. Все, что пропало со счетов «Верного шанса», мы возместим. Тогда все будет в порядке?

– Для начала это меня устроит, – сказал Шутт. – Но вам придется сделать и еще кое-что. Я требую, чтобы вы вернули деньги, изъятые из других казино. Я не желаю, чтобы вы вышли из этой истории, будучи в плюсе, иначе вы так ничему и не научитесь.

– Есть, сэр, – кисло отозвался Суси. – Честно говоря, это как раз будет полегче, чем отсоединиться от системы «Верный шанс».

– Понятно. В таком случае, этим ты и займешься в первую очередь, – распорядился Шутт. – Ты смог бы это сделать с борта звездолета, или нужно дождаться, пока мы выйдем из гипердрайва?

– Я могу сделать это, воспользовавшись вашим рабочим телефоном, – сказал Суси.

– Сделаешь, как только мы закончим разговор, – кивнул Шутт. – И еще одно: как только мы совершим посадку, вы оба у меня будете под присмотром. На Ландуре нам предстоит военная операция, и жить там мы будем по законам военного времени. Это означает, что вы лишаетесь увольнительных. Ясно?

– Ясно, сэр, – ответил Суси.

– Ясно, сэр, – эхом повторил Рвач.

Не сказать, чтобы это известие их обоих несказанно обрадовало, но Шутт, собственно, их радовать и не собирался.

– Прекрасно, – глядя им в глаза, заключил он. – А теперь Суси, прошу пожаловать к коммуникатору. Затем же мы посмотрим, сумеете ли вы работать в команде. Искренне надеюсь, что это у вас получится.

Суси и Рвач дружно кивнули. Шутт молча указал на коммуникатор и – опустился на стул. Он намеревался внимательно слушать все, о чем будет говорить Суси, понимая, что у этого парня есть чему поучиться…

Дневник, запись No 369

Мой босс со свойственной ему скрупулезностью ознакомился со сведениями о той планете, на которую направили его роту. Поселение на Ландуре было основано двести лет назад, это была шахтерская колония. Могулы – так называли владельцев рудников – использовали для добычи руды заключенных, которым после непродолжительного срока работы на рудниках, были обещаны свобода и земля. Могулы сказочно разбогатели, нажившись на чужом каторжном труде. Столицу они разместили на девственном тропическом острове под названием Атлантис. Этот остров стал в то время популярным курортом для богачей.

В наше время рудники на континенте, в основном, находились во владении инопланетных картелей, которые с каждым годом все с большим трудом извлекали прибыль из почти окончательно выработанных пластов породы. Первоначальные владельцы почти все разъехались на более престижные планеты, где имели возможность без зазрения совести тратить деньги, нажитые чужими потом и кровью. Власть осталась в руках бывших бюрократов и управленцев средней руки. Правили они шахтерами, фермерами, заводскими рабочими и мелкими торговцами, которым не хватало средств, чтобы удрать с Ландура.

Затем, несколько лет назад, по планете пронесся революционный вихрь, и для усмирения повстанцев были призваны федеральные войска. Был восстановлен мир. Оппозиционеры пришли к власти, а бывшие властители стали оппозиционерами. Правда, некоторые, особо закоренелые противники новой власти удрали на континент и организовали там движение сопротивления, но им никто особого значения не придавал.

В общем, наступившему миру население радовалось, но ландуранцев в немалой степени огорчало то, что он привнесен извне. Особенно неприятный осадок остался после обстрела пилотами Федерации кораблей, слетевшихся на мирные переговоры. Офицером Легиона, отдавшим приказ о начале обстрела, был некий лейтенант Скарамуш, который исчез из рядов Легиона в неизвестном направлении незадолго до того, как к командованию ротой «Омега» приступил капитан Шутник. Этот факт не был широко известен на Ландуре, но ему суждено было обрести известность.

По какой-то причине этот факт был также опущен в ознакомительных материалах, которые генерал Блицкриг прислал моему боссу.

Космопорт Атлантис на Ландуре был типичным для третьеразрядной развивающейся планеты. Дорожки потрескались и проросли травой, со стен домов осыпалась облупившаяся краска… Все красноречиво свидетельствовало о том, что здесь никогда не происходило ничего, заслуживающего внимания. Но для служащих роты «Омега» это зрелище казалось роскошным. Выходя из приземлившегося шаттла, легионеры первым делом поднимали головы вверх, чтобы впервые за год полюбоваться настоящим небом. А издалека, если хорошо прислушаться, доносился приглушенный гул океанского прибоя. Волны накатывали на широкий песчаный пляж.

– Как это здорово – снова оказаться на настоящей планете, – сказала Рембрандт, и ей никто не возразил.

Невдалеке стояло подразделение в серой форме – это были миротворцы из регулярной армии, которых прибыла сменить рота «Омега». Позади можно было разглядеть местных репортеров. Шутт позвал офицеров и они все вместе отправились к федералам, дабы засвидетельствовать почтение.

– Капитан Жаворонок? – поприветствовал Шутт армейского командира.

– Она самая. Добро пожаловать на Ландур, капитан Шутник, – ответила ему темноволосая молодая женщина. Она шагнула вперед и крепко пожала руку Шутта. – Рада вас видеть, хотя мы и сами не отказались бы остаться тут еще на один срок.

Младшие офицеры Легиона и армии обменялись рукопожатиями. Шутт негромко проговорил:

– Не хотите ли сказать мне чего-нибудь особенного о местной ситуации, капитан Жаворонок?

– Ничего такого, чего не было бы в руководствах, которые мы вам передадим, – усмехнулась Жаворонок. – Очень милая планета. Местные жители, похоже, рады тому, что мы находимся здесь. Самый неприятный инцидент имел место, когда нам пришлось вмешаться в слишком уж бурное празднование праздника Победы. Погода всегда чудесная, никакой тебе кусачей мошкары, опасных хищников. Даже мятежники на материке – и те практически безопасны. Так что вам тут будет легко и просто.

– Надеюсь, что все так и есть, – улыбнулся Шутт. – Не сказал бы, что я обожаю всякие неприятности, но уж лучше обо всем нехорошем узнать заранее. Наше последнее назначение было сопряжено с целым рядом скрытых проблем.

– Капитан, если вы на Ландуре соскучитесь по неприятностям, вам придется здорово потрудится, чтобы их найти, – заверила его Жаворонок. – Я тут пробыла целый год и никаких признаков неприятностей не заметила.

– Что ж, если нам повезет, не заметим и мы.

Жаворонок кивнула и указала на группу людей в штатском, стоявших возле ближайшего здания.

– Пойдемте, я вас представлю местным властям. Не вежливо заставлять их ждать.

– Да-да, конечно, обязательно, – отозвался Шутт.

Он зашагал рядом с капитаншей, за ними устремились младшие офицеры. Они одолели уже половину расстояния, отделявшего их от местных правителей, когда с крыши ближайшего здания послышался громкий хлопок, и почти в то же мгновение что-то просвистело над головой Шутта и ударилось о землю позади него.

– Ложись! – крикнул он. – Стреляют! – И сам бросился ничком на землю. Насколько он слышал, упали на землю еще несколько человек, решивших последовать его совету. Попал в кого-нибудь снайпер, или не попал – этого Шутт пока не понял.

Ближайшим укрытием была какая-то наземная машина, стоявшая футах в двадцати от того места, где залег Шутт. Шутт быстро пополз к ней по-пластунски. Он не знал, кому предназначался выстрел – ему или еще кому-то, но не исключалось, что стрелок не был особенно избирателен. Как бы то ни было, Шутт вовсе не хотел становиться легкой мишенью для следующего выстрела.

Он рискнул приподнять голову и посмотреть, что происходит поблизости. Местные властители рассыпались, как горох, но, похоже, никто из них не пострадал. Но тут прозвучал новый выстрел, и Шутт с утроенной поспешностью пополз к автомобилю. И тут он скорее почувствовал, нежели увидел, как что-то промелькнуло мимо него в том направлении, откуда доносились выстрелы. Это был, без сомнения, Луи на глайдборде, с парализатором наизготовку. Шутт надеялся на то, что Луи проделывает отвлекающий маневр. Маленький синтианец представлял собой мелкую и подвижную цель, но стрелкам могло и повезти.

Несколько мгновений спустя над головой Шутта пролетело нечто более крупное. На этот раз капитан отважился поднять голову. Это был Шоколадный Гарри на своем новом мотолете. Сбоку восседал Спартак. Потенциальным злоумышленникам теперь будет трудно улизнуть. Но если начнется перестрелка… Шутт выбросил эту мысль из головы и поскорее пополз к укрытию.

Капитан Жаворонок добралась до автомобиля раньше него. Она села, прислонившись спиной к машине, и приготовила пистолет. Она встретила Шутта взглядом и прошептала:

– Ну, и везет же мне! Только я собралась смотать удочки, как оппозиция решила дать о себе знать!

– А вы оставайтесь, – тяжело дыша, предложил ей Шутт. Затем, немного отдышавшись, добавил: – Насколько я понимаю, вы вряд ли знаете, кто затеял стрельбу?

– Понятия не имею, – ответила Жаворонок. – А вот ваши люди словно бы готовы к такому обороту событий. Быстро среагировали, – сказала она и одобрительно кивнула.

– Будем надеяться, что достаточно быстро.

После первых двух выстрелов наступила тишина, но это вовсе не означало, что все в порядке. Шутт оглянулся назад, в ту сторону, где высадилась рота, чтобы посмотреть, как себя ведут его подчиненные. Оказалось, что большая их часть воспользовалась любыми укрытиями, какие только можно было отыскать на летном поле. Бренди выглядывала из-за носа челнока. Она рассматривала в бинокль крыши ближайших зданий и что-то говорила в микрофон наручного коммуникатора. Скорее всего, руководила ротой в связи с открытой стрельбой. Заметив Бренди, Шутт наклонился и включил собственный коммуникатор.

– Шутник на связи. Что происходит, старший сержант?

– Сама пытаюсь разобраться, капитан. Ш.Г. и синтианцы вылетели на разведку. Стрелявший пока не обнаружен. Вы в порядке?

– Целехонек. А как остальные?

– Несколько синяков и царапин получено в поисках укрытия, но в остальном все нормально. У Препа форма по шву разорвалась.

Шутт усмехнулся.

– Не говори, в каком месте, умоляю! Теперь вот что, Бренди. Нужно оцепить территорию, чтобы гражданским лицам ничего не грозило. Отправь гамбольтов, пусть обшарят крыши. Не можем же мы тут прятаться из-за одного-единственного снайпера.

– Ясно, капитан. Но вы оставайтесь в укрытии, пока я не сообщу вам, что опасность миновала. Тут, может быть, не один снайпер.

Шутт видел, как рассыпались по летному полю его подчиненные, как они окружили здание космопорта. Больше выстрелов не последовало, но сообщение о том, что территория совершенно безопасна, последовало значительно позже. А снайпера никто так и не нашел.

– Я не привык к тому, чтобы в меня стреляли, – сказал Шутт, взволнованно расхаживая по комнате. Их с Бикером проводили в безопасное помещение в здании терминала космопорта, а армейское подразделение и рота «Омега» обшаривали здание, чтобы выяснить, не засели ли где-нибудь еще снайперы.

В другой части здания окончания разведки ожидали члены местного правительства, включая главу госбезопасности полковника Мейза.

– Прошу прощения, сэр, но этот вопрос вам следовало бы обдумать до того, как вы решили поступить на службу в Космический Легион, – высказался Бикер. – Это не совсем та служба, что пристала людям, которые не любят, чтобы в них стреляли.

– Но… Мы пока не знаем, что метили именно в меня, – с надеждой проговорил Шутт. – Целиться могли в кого угодно из тех, кто находился на летном поле.

– Я бы не стал возлагать на это больших надежд, сэр, – сказал Бикер. – В конце концов, капитан Жаворонок уверяла вас в том, что за время пребывания вверенного ей отряда миротворцев тут ничего подобного не происходило. Трудно отказаться от вывода о том, что сегодняшняя стрельба не связана напрямую с нашим прибытием.

– Но это бессмысленно, Бикер. Что кто-то на этой планете может иметь против нас? Я тут никогда не бывал!

– Крайне опрометчивое заявление с вашей стороны, сэр, – заметил Бикер. – Не могли же вы упустить тот факт, что эта планета прежде именовалась Новым Атлантисом. В таком случае вы должны помнить и о том, как тут закончилась гражданская война, и как некий офицер Легиона принял решение об обстреле мирных переговоров. Я полагал, что инцидент этот вам памятен, поскольку из-за него вы попали под трибунал, а в качестве наказания были назначены на тот пост, что занимаете ныне. Шутт снова нервно заходил по комнате.

– Этого я не забыл, Бикер. Я давно понял, почему генерал Блицкриг отправил роту именно сюда. Это единственное место в галактике, где у меня могут быть враги.

– Единственное. Кроме генштаба, – уточнил Бикер.

– Ну да, конечно. Но одна из причин, по которой я согласился на это назначение, состоит как раз в моем желании как-то оправдаться за то досадное недоразумение. Но поскольку я никогда не бывал в здешней столице, я никак не ожидал, что меня здесь кто-нибудь узнает, тем более, что я сменил свое легионерское прозвище. Видимо, кто-то выдал меня.

Бикер грустно кивнул.

– Знаете, я совсем не удивлюсь, если окажется, что генерал Блицкриг самолично передал заинтересованным лицам сведения о том, что лейтенант Скарамуш и капитан Шутник – один и тот же человек.

– Скорее всего, так оно и есть, – кивнул Шутт, – хотя пытаться доказать это совершенно бесполезно. Гораздо важнее выяснить, какие силы открыли пальбу в тот самый момент, как только я ступил на здешнюю землю.

– Полагаю, что ответить на этот вопрос будет несложно, сэр, – сказал Бикер. – Кто больше всех пострадал, когда произошел обстрел мирных переговоров?

– То есть, кроме меня? – грустно усмехнулся Шутт. – Скорее всего, те люди, что больше всего теряли в ходе этих переговоров. Наверное, это бывшее правительство. А особенно – те непримиримые, что продолжали борьбу.

– И я того же мнения. С их точки зрения, обстрел мирных переговоров был провокацией.

– Но это крайне необдуманно с их стороны, – заметил Шутт. – Между прочим, залпы не были направлены конкретно против них.

Бикер довольно долго смотрел на своего босса.

– Может, и не были, сэр, но я так думаю, для большинства людей разница в данном случае невелика. Ведь и профессиональные военные, когда в них стреляют, считают, что стреляют именно в них.

– Но так можно говорить, если напрочь забыть о сопутствующих обстоятельствах, – заспорил Шутт. – Я действовал, руководствуясь законами военного времени. Это совсем не то же самое, что покушение на чью-то жизнь, если предположить, что имело место покушение.

– Рад, что вы видите разницу, – негромко проговорил Бикер. – Но похоже, не все готовы вот так легко забыть и простить.

– Что ж, придется убедить этих людей в том, что они неправы, – заключил Шутт. – В некотором смысле мы для того сюда и прибыли, не так ли?

– Сэр, у меня было почти твердое убеждение, что мы прибыли сюда для того, чтобы избавиться от неприятностей. Видимо, глупо с моей стороны было в это верить. Мне нужно умерить мой безграничный оптимизм.

– А я был бы очень рад, если бы ты заодно умерил свой безграничный сарказм, – буркнул Шутт, – Но с другой стороны, без сарказма какой из тебя Бикер. Как бы то ни было, если мятежники и вправду восприняли мое прибытие, как сигнал к возобновлению войны, я не намерен сидеть сложа руки.

– Да уж, это не самое мудрое поведение, когда в тебя стреляют, – согласился Бикер.

– Вот именно. Так что первым делом мы разыщем мятежников и убедим их в том, что я им не враг. Есть идеи, как нам это сделать?

– С учетом сегодняшних событий, я бы счел, что мятежники не так уж и склонны к переговорам.

– Что ж, я буду должен сделать все, что в моих! силах, чтобы изменить такое положение, заявил Шутт. – А пока…

Но тут приоткрылась дверь, и в нее заглянул лейтенант Армстронг.

– Капитан, у нас наконец, похоже, все под контролем. Если вы готовы пойти со мной, то эти люди из правительства готовы встретиться с вами.

– Отлично, – кивнул Шутт. – Остается надеяться, что они не станут в меня стрелять.

– Может быть, не станут, – мрачно проговорил Бикер. – В том случае, если не они ее организовали. Но Шутт с лейтенантом уже вышли из комнаты.

Шутт шагал следом за Армстронгом и Рембрандт по коридору в административный корпус. Там они вошли в большую приемную, очевидно, арендованную именно в целях встречи гостей. Табличка на двери гласила: «Директор космопорта». В приемной была заметна обычная для такого места суета напряженного рабочего дня. На стенах висели фотографии в рамках с изображениями побережий и закатов, напоминавшие о том, что этот остров – тропический рай. То есть, был бы раем, если бы тут не шла война.

В кабинете за письменным столом восседал высокий бородатый мужчина, куривший вонючую сигару и одетый в темно-зеленую военную форму с весьма впечатляющим числом нашивок на рукаве. По обе стороны от него сидели двое мужчин в точно такой же форме. Вид у обоих был мрачный. Все трое молча взирали на вошедших в кабинет Шутта и его заместителей.

Шутт подошел к столу и застыл по стойке «смирно».

– Полковник Мейз, я капитан Шутник из Космического Легиона, прибывший сюда согласно приказу для надзора за исполнением мирного договора. Позвольте вручить вам мои верительные грамоты.

Лейтенант Армстронг маршевым шагом подошел к столу и опустил на него папку с документами, после чего столь же четко вернулся на свое место сбоку от Шутта.

Мейз и не подумал взглянуть на документы. Он вынул изо рта сигару, посмотрел Шутту прямо в глаза и сказал:

– Вы – человек, которому нет нужды представляться на этой планете, капитан Шутник. Или мне следует называть вас «лейтенант Скарамуш»?

– Я бы предпочел первое из упомянутых вами имен, – полковник, – признался Шутт. – Традиция такова, что человек оставляет свое прошлое позади вместе с именем, вступая в ряды Легиона. Наши бывшие имена и образ жизни никого не интересуют.

– Несомненно, традиция весьма романтичная, – с | едва заметной усмешкой заметил полковник Мейз. – И, несомненно, вам, легионерам, легче жить с сознанием того, что вы ушли от всего, что натворили прежде, только потому, что взяли себе новое имя и натянули черную форму.

– Не думаю, что кому-либо дано уйти от своего прошлого, – возразил Шутт, гадая, к чему приведет этот философский диспут. – Однако, меняя имена, мы обретаем больше возможностей сосредоточиться на нынешних проблемах, мы не должны никому объяснять, как и почему попали в Легион. Но это вовсе не значит, что наше прошлое время от времени не напоминает нам о себе.