Текст книги "Потрошители времени"
Автор книги: Роберт Линн Асприн
Соавторы: Линда Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
– Куда он? – спросила Джина. Что, если он приведет кого-нибудь из администрации? Если это произойдет, Йанира, Маркус и эти славные девчушки погибнут. Никто не сможет защитить их, пока они остаются на этой станции.
Маркус даже не обернулся. Он осторожно отвел прядь волос Йаниры со лба, крепко сжимая ее похолодевшую руку. Малышки хныкали и жались к его ногам – они были слишком малы, чтобы понимать смысл происходящего, но то, что это страшно, они чувствовали.
– Он пошел за лекарствами. За едой, водой, одеялами. Мы спрячем ее в Святилище.
Джина плохо представляла себе, где может находиться святилище Йаниры, хотя скорее всего это находилось где-то глубоко под станцией. Впрочем, она слишком хорошо знала ситуацию, чтобы согласиться на это.
– Нет, нельзя! Там тоже опасно. В поисках ее эти ублюдки обшарят каждый квадратный дюйм станции. И в поисках тебя с детьми тоже.
Взгляд карих глаз обратился к ней.
– Но что мы тогда можем сделать? У нас здесь друзья – влиятельные друзья. Кит Карсон, Булл Морган…
– Остановить «Ансар-Меджлис» не сможет даже Кит Карсон. – Голос Армстро прозвучал резко, как удар хлыста. – Вам надо покинуть станцию, и чем быстрее, тем лучше. И нам тоже. – Кивок в сторону Джины. – Единственное, где мы можем укрыться, – это где-нибудь в Нижнем Времени. Через Врата станции можно попасть в самое разное время, чтобы укрыться. Нам нужно продержаться там достаточно долго, оставшись при этом в живых, чтобы у меня появилась возможность, загримировавшись – а это я умею неплохо, – доставить уличающие наших врагов документы властям Верхнего Времени. Если мы хотим остановить ублюдков, ответственных за это, – кивок в сторону лежавшей Йаниры, – единственный способ добиться этого – сделать так, чтобы они получили пожизненное заключение – или электрический стул. А нам этого не добиться, если нас убьют раньше.
– Кто они? – взорвался Маркус. – Я убью их, кто бы они ни были!
Джина ему поверила. Очень даже поверила. Она даже не смогла представить себе, что довелось пережить этому молодому человеку самой заурядной внешности в джинсах и клетчатой рубахе. Ноа объяснил Маркусу, с чем они столкнулись. Объяснил полностью, во всех деталях и подробностях. Подозрительность, с которой Маркус посмотрел на Джину, больно задела ее.
– Я и мой отец – не одно и то же, – буркнула она, стиснув кулаки от обиды. – Если бы этот сукин сын оказался сейчас перед нами, я первая снесла бы ему голову. Он всегда был грязным, вонючим ублюдком, а не отцом. Я только не знала, насколько вонючим. До сегодняшнего дня.
Подозрительность во взгляде карих глаз Маркуса сменилась другим выражением. Потребовалось некоторое время, чтобы она поняла его, но, поняв, испытала новое потрясение. Жалость. Этот бывший раб, человек, за семьей которого охотились убийцы, жалел ее. Джина резко отвернулась, сунула пистолет за пояс, руки в карманы и стиснула зубы, борясь с подступившей тошнотой и злостью. Секунду спустя она ощутила на плече руку Ноа.
– Тебе никогда еще не приходилось убивать человека. – Это был не вопрос, просто констатация факта.
Джина все же мотнула головой:
– Нет.
Пальцы Ноа сжали ее плечо чуть сильнее.
– Говорят, это всегда нелегко, детка. Знаешь, мне тоже не приходилось – до той стычки в Нью-Йорке. – Джина подняла взгляд и увидела глубоко в загадочных серых глазах Ноа боль. – Только мне всегда было известно, что рано или поздно дойдет и до этого – с моей-то работой. Тебе, наверное, тяжелее, чем мне. Когда молодые вроде тебя обращаются к Храму, значит, им чего-то не хватает. У тебя-то было к этому больше поводов, чем у большинства. И Касси рассказывала мне, как ты плакала, когда случайно задавила дворняжку по дороге на ранчо…
Она стиснула зубы крепко-крепко, пытаясь сдержать слезы: ей не хотелось, чтобы детектив видел это. Но продолжения не последовало; рука Армстро исчезла с ее плеча, и, обернувшись, Джина увидела, что детектив обходит ложе, выбранное ею для Йаниры, и укладывает ту поудобнее. Это расстроило Джину еще сильнее, поскольку она и сама могла бы догадаться сделать это. Говоривший на латыни подросток вернулся через несколько минут с аптечкой первой помощи, тяжелой сумкой, от которой пахло чем-то вкусным, и парой мягких игрушек, которые он тут же сунул дочерям Йаниры. Девчушки схватили плюшевых, явно самодельных мишек и крепко-крепко прижали их к себе. При виде этого у Джины защипало в глазах. Не могут, ну не могут трехлетние дети смотреть на мир такими глазами! А Артемисии было и того меньше – дай Бог, года полтора. Она наверняка только-только научилась ходить.
– Нам нельзя больше здесь оставаться. – С этим замечанием Ноа трудно было не согласиться. – Они ее ищут. Надо тайком пронести ее в номер, который сняла Джина. Там мы можем спрятаться до самого открытия Британских Врат. – Все разом опустили глаза на часы. – Нам осталось ждать не так уж и долго. Но к открытию нужно еще подготовиться. И придумать, как пронести через них Йаниру.
– Мы, – резко бросил Маркус. – Мы все пройдем с ней. Однако, судя по движению головы Ноа, мысль эта не встретила у детектива одобрения.
– Нет. Они пошлют по нашим следам убийц, Маркус. В надежде найти ее они пошлют кого-нибудь сквозь все Врата, которые будут открываться в следующие недели. Я не могу рисковать вами всеми, если вы будете держаться одной группой. На случай, если произойдет худшее, и преследующие ее ублюдки, последовав сквозь Врата, догонят кого-нибудь.
– Не через Британские, – настаивал Маркус. – Через Британские им не пройти. Сейчас ведь открытие Потрошительского сезона. На сегодняшние Врата билеты распроданы уже год назад. Я могу пройти сквозь них, подрядившись носильщиком, – я ведь живу на станции. Но кто другой – ни за что.
– Не стоит недооценивать этих людей, Маркус. Если потребуется, они запросто убьют кого-нибудь из носильщиков, чтобы занять его место, используя его пропуск и карту.
И без того бледные щеки Маркуса побелели еще сильнее.
– Да, это просто, – прошептал он. – Даже слишком просто.
– Итак. – Голос Ноа, про который тоже невозможно было сказать, мужской ли он или просто низкий женский, звучал холодно и отчетливо. – Мы прячем Йаниру в большой дорожный сундук. Девочек – в другой такой же. Ты, – кивок в сторону Маркуса, – отправишься с детьми сквозь другие Врата. И мы загримируем тебя под носильщика – ведь они все равно что невидимки. Вопрос только, какие Врата выбрать?
– Врата Дикого Запада отворяются завтра, – не раздумывая, выпалил подросток.
Ноа с Джиной переглянулись. Это было бы идеально. Даже слишком. «Ансар-Меджлис» увидит, что Маркус с девочками проходят через эти Врата, и заключит, что Джина выбрала именно их. Открытые для туристов Врата в Денвер 1885 года были единственными, кроме Британских (билетов сквозь которые не было в продаже уже год), коренные обитатели которых говорили по-английски. К тому же Карл буквально бредил этим периодом американской истории, так что следившие за ними убийцы наверняка решат, что Джина рванет именно туда. Благодарение Владычице, им неизвестно, что больше года назад Джина тайно, на чужое имя, купила билеты на Британские Врата.
Тем временем брови Ноа хмурились – надо просчитать все возможные варианты.
– Что ж, возможно, это и пройдет. Отправить вас с девочками в Денвер, меня с вами в качестве охраны, а Джину с Йанирой – в Лондон…
– Но… – Джина задохнулась от неожиданной перспективы остаться без Ноа.
Мрачный взгляд холодных как сталь серых глаз оборвал ее на полуслове.
– Нас двое. И их тоже две группы. – Взмах руки в сторону Маркуса и Йаниры, все еще не подававшей признаков жизни. Страх, и без того сжимавший желудок Джины, стал еще сильнее. У Джины даже мелькнула мысль, что ей никогда больше не захочется есть. – Нам придется разделиться, детка. Если мы отправим Маркуса с девочками без охраны… черт, с таким же успехом мы можем пристрелить их прямо сейчас. Нет – ведь сквозь Врата Дикого Запада нас наверняка будут преследовать. Потому я отправлюсь с ними, выдам себя за кого-нибудь, в ком они смогут заподозрить тебя, под именем, которое с их точки зрения могла бы выбрать ты…
– Вы на нее не похожи, – перебил Ноа подросток. – Совсем даже не похожи. Никто не поверит, что вы – это она. У вас слишком высокий рост.
В первый раз Джина видела Ноа Армстро в ошеломленном состоянии. Даже рот детектива открылся от неожиданности. Впрочем, паренек, говоривший на латыни – что, возможно, означало, что он подобно Маркусу тоже попал сюда из Нижнего Времени, – еще не закончил.
– Из всех нас я похож на нее больше всего. Я пойду вместо нее. Если я оденусь как богатый турист, надену парик под цвет ее волос, буду вести себя грубо и заносчиво, носить низко нахлобученную на лоб шляпу и много ругаться, люди, что охотятся на нее, – юнец кивнул в сторону Джины, – решат, что она – это я… то есть что я – это она. Это сработает, – настойчиво продолжал он. – Группа, которая отправляется завтра, собирается участвовать в стрелковых состязаниях – и мужчины, и женщины. Я смотрел все ковбойские фильмы по два раза, и я перевидал тысячи туристов. Я без труда смогу притвориться женщиной-ковбоем.
Уже само то, что подобная идея родилась у него в мозгу, открыл Джине глаза на то, как обитатели Вокзала Времени относятся к туристам. Грубым и заносчивым… Впрочем, это могло и получиться.
– Ты понимаешь, что рискуешь жизнью? – тихо спросила она.
Подросток смерил ее обиженным взглядом. ~
– Да. Они пытались убить Йаниру. Других слов и не требовалось.
– Но, Юлий… – пытался возразить Маркус.
– Нет. – Юлий решительно повернулся к старшему товарищу. – Если я и погибну, то погибну, защищая людей, которых люблю. Чего еще желать?
«Откуда у этого мальчишки столько мудрости?» Джина вспомнила то, что знала про Древний Рим, и про то, что тамошние люди делали с другими людьми, и ее пробрала невольная дрожь. То, что она сама поступала в точности так же, как этот паренек, ей в голову даже не пришло. Джина тоже рисковала своей жизнью ради спасения Йаниры.
– Значит, решено, – услышала Джина голос Ноа. – Юлий, я даже не знаю, как тебя благодарить. Ладно, пока что я пойду в Общий зал, зарегистрируюсь в гостинице под именем, что у меня на билете, и найду себе подходящую одежду. Ты, Джина, тоже. Мне нужно будет, чтобы кто-нибудь помог мне доставить сундуки в гостиницу – и вообще все снаряжение. – Последнее относилось к Маркусу и Юлию. – Йанира и вы все останетесь в номере до самого открытия Врат. Так надежнее всего – прятаться у всех на глазах, в обычном гостиничном номере, пока они будут обшаривать подвалы и прочие потаенные места станции. Потом я выдам себя, привлеку к себе внимание ублюдков, что охотятся за нами, чтобы усилия их сосредоточились на Денвере, а не на Лондоне. Так что, полагаю, на станции сегодня появится еще один грубый и заносчивый ковбой – чем быстрее, тем лучше. С именем, которое врежется в память всем, кто его услышит.
«Похищенное письмо…» Джина поморщилась. Впрочем, ничего лучше ей в голову не приходило. Ноа удалось выдернуть ее из Нью-Йорка живой. Она не сомневалась в том, что Ноа удастся выдернуть их всех живыми и со станции. Получится ли у них с Йанирой продолжать в том же духе и в Лондоне, зависело уже от Джины. Ей оставалось только молиться о том, чтобы эта работа оказалась ей по плечу, ибо никого другого для этого просто не было. При мысли об отце она крепче стиснула зубы. «Ты еще заплатишь за это, сукин сын. Ты заплатишь за все, пусть это даже будет последнее, что я сделаю на этом свете!»
А потом она следом за Ноа зашагала наверх заказывать сундуки.
Глава 4
Станция Шангри-ла представляла собой достойное кисти Эшера сочетание крупного транспортного узла, первоклассного торгового комплекса и миниатюрного города. И все это было втиснуто в огромную разветвленную пещеру в известняковых массивах гималайских гор – пещеру, которая постепенно расширялась, пока не превратилась в один из самых оживленных вокзалов в мировой индустрии туризма во времени. Отдельные части станции выступали на поверхность земли; точнее, выступали бы, если бы проектировщики Шангри-ла не замаскировали бы бетонные стены и устои под все ту же скальную поверхность. Поскольку внутренняя структура станции вынужденно следовала лабиринту ответвлений пещеры, ВВ-86 представлял собой хаотическое нагромождение помещений и коридоров, извивающихся во всех направлениях; кое-где их соединяли прямые, пробитые сквозь скалу туннели.
Все крупные туристические Врата, разумеется, располагались в Общем зале – обширном пространстве, заполненном извивающимися балконами, галереями, безумными лестницами и пандусами, не говоря уже о сиявших витринами магазинах и ресторанах, в которых почитали за честь оттягиваться самые богатые мира сего. Однако поскольку Общий также следовал изгибам огромной пещеры, охватить его взглядом от одного конца до другого было – увы! – физически невозможно. И уж совершенно запутанными казались жилые сектора станции, напоминавшие более всего улей, соты в котором строились обдолбанными ЛСД пчелами.
Нижние ярусы станции уходили вниз, к самому сердцу горы. Именно здесь размещалось оборудование, обеспечивавшее жизнедеятельность маленького городка. Машины, энергия для которых поставлялась небольшой атомной электростанцией, негромко гудели под скальными сводами. Это гудение дополнялось утробным журчанием воды в многочисленных трубах. В этих катакомбах вполне можно было прятаться несколько месяцев, если не лет.
Марго давно уже поняла, что станция Шангри-ла огромна, но до сих пор и не представляла себе насколько. Скитер Джексон вел их длинными извилистыми переходами по лабиринту, который явно был знаком ему так же хорошо, как Марго – путь от апартаментов Кита до библиотеки. Было абсолютно ясно также, что Скитер раньше в полной мере пользовался этими своими познаниями, чтобы скрываться здесь от назойливых агентов Безопасности, а также злобных туристов, которых он надул, нагрел или просто-напросто ограбил.
«Возможно, именно это спасло ему жизнь, когда тот взбешенный гладиатор хотел изрубить его мечом в капусту», – подумала она. Время от времени, повинуясь командам Скитера, их отряд распадался, прочесывая параллельные коридоры и сходясь у следующего угла. Иногда вдалеке слышались голоса других поисковых партий, искаженные эхом. От этого Марго пробирала дрожь, от которой не спасало даже исходившее от труб отопления тепло. К этому добавлялись пронзительные крики исполинского pteranodon sternbergi, попавшего на станцию через нестабильные Врата из мезозойской эпохи.
Не уступавшая размерами небольшому аэроплану, эта огромная летучая рептилия жила в клетке, которую с помощью гидравлических подъемников время от времени поднимали через люк в Общий зал для «показательных кормлений». В день птеродактиль пожирал немереное количество рыбы – больше, чем ее можно было доставлять сквозь Врата. Поэтому глава санитарной службы Сью Фритчи претворила в жизнь не лишенный амбициозности проект: выращивание на станции рыбы из мальков, доставлявшихся как из Верхнего, так и из Нижнего Времени. Все коридоры нижнего яруса станции, лежавшие под Малой Агорой и Приграничным Городом, были заставлены пустыми аквариумами, ожидавшими нового запаса мальков, из-за чего зона эта напоминала давно разорившийся зоомагазин, все рыбные запасы которого распроданы по дешевке, если вообще не спущены в ближайший сортир.
В общем, это было не самое приятное место для поисков пропавшего друга.
Марго сверилась с часами. Сколько они уже ищут? Четыре часа двадцать минут. Время – по крайней мере для нее и тех, кто собирался через Британские Врата, – стремительно истекало. Она прикусила губу и покосилась на Шахди Фероз, являвшую собой практически все, чем хотела стать Марго: уверенную, красивую женщину, всеми уважаемого профессионала, опытного исследователя, проводившего в Нижнем Времени почти столько же, сколько иной гид «Путешествий». Собственно, «Путешествия во времени, Инкорпорейтед» несколько раз уже предлагали д-ру Фероз провести «спиритический тур» по Британии позапрошлого века и каждый раз получали от нее вежливый, но решительный отказ. Марго восхищалась ее принципиальностью – согласие на эти предложения дало бы ей возможность грести деньги лопатой. Уж во всяком случае, достаточно, чтобы финансировать одну или две экспедиции.
Кстати, об изысканиях в Нижнем Времени…
– Кит, – негромко окликнула деда Марго. – У нас время на исходе.
Кит обернулся к ней, посмотрел на свои часы и нахмурился.
– Да. Мне очень жаль, Скитер, но Марго и д-ру Фероз нужно успеть к открытию Британских.
Скитер склонил голову набок и сжал губы.
– Видите ли, мне тоже нужно в те Врата – у меня там работа. Мы сейчас практически под Приграничным Городом. Поэтому мы проверим эту часть туннелей, а потом они могут подняться и играть в сыщиков в Британии сколько их душе угодно.
Марго затаила дыхание – такое выражение появилось на лице у Кита. Впрочем, он совладал с собой. Возможно, оттого, что увидел муку в глазах у Скитера.
– Ладно, – сказал вслух Кит. – Тогда, может, возьмешь на себя тот коридор? – Он кивнул в сторону левого ответвления. – А вам, доктор Фероз, лучше пойти с Марго – так вы сможете по дороге обсудить последние планы перед отправлением.
Марго мысленно поежилась, но возражать не посмела. В конце концов, следующие несколько месяцев ей предстояло провести в обществе этой женщины. Чем скорее она привыкнет общаться с ней – тем лучше.
Кит ткнул пальцем в сторону одного из извилистых проходов справа от них.
– Возьмите вон то, правое ответвление. Я пойду прямо. Встречаемся… через сколько? – спросил он у Скитера.
– Через ярдов пятьдесят. Там мы сможем подняться в Приграничный Город.
Они разделились. Марго покосилась на Шахди Фероз и почувствовала, что краснеет. У нее самой в копилке был разве что школьный аттестат да еще один семестр в колледже. Собственно, самостоятельно, в библиотеке, она обучилась куда большему, чем в той до невозможности занудной школе Верхнего Времени. Однако после того допущенного ею чудовищного ляпа, когда Шахди Фероз утерла ей нос по поводу шпаны из Найхола и их оружия, то, что в персональном журнале Марго значилось почти двести часов, проведенных за Британскими Вратами, или то, что она свободно говорила на кокни, не значило ровным счетом ничего. Кит здорово помучил ее, зато теперь она могла не только улавливать смысл в этой тарабарщине, но и при необходимости сама поддерживать разговор на этом невообразимом лондонском диалекте. Все это не значило ничего после того, как она облажалась в первый же день, а отсутствие высшего образования заставляло ее чувствовать себя и вовсе уязвимой.
Тем больше удивилась она тому, что Шахди Фероз первая протянула ей руку дружбы.
– Я вовсе не хотела ставить вас в неловкое положение, мисс Смит, – неловко улыбнулась та. – Если вас назначили гидом группы наблюдателей, у вас наверняка достаточно опыта для этого.
Марго едва не согласилась с этим предположением. Ей отчаянно хотелось, чтобы эта женщина считала, что она прекрасно знает, что делает. Но это было бы нечестно, а могло оказаться просто опасным, если они попадут в сложную ситуацию, а ученая решит, что Марго известно больше, чем есть на самом деле. Поэтому она откашлялась, надеясь, что краснеет не слишком сильно.
– Спасибо, но это не совсем так. – Удивленный взгляд, брошенный на нее д-ром Фероз, заставил ее торопливо продолжить, пока она не совсем струсила. – Понимаете, я учусь на разведчика времени, вот Кит и хочет, чтобы я набралась опыта в реальных условиях.
– Кит? – переспросила ее спутница. – Вы так хорошо знакомы с Китом Карсоном, что зовете его по имени? Я вам завидую.
Напряжение немного отпустило Марго. Если д-р Шахди Фероз способна завидовать ей хоть в чем-то, может, у Марго еще не все потеряно. Она улыбнулась, забыв на минуту про страх за Йаниру и ее семью.
– Ну, можно сказать и так. Он мой дедушка.
– Ого! – И тут д-р Фероз удивила Марго еще сильнее. – Должно быть, вам приходится нелегко, мисс Смит. Позвольте выразить вам мою симпатию… и уважение. Не так-то просто соответствовать своим знаменитым родственникам.
Странное дело, но Марго показалось, что Шахди Фероз имеет в виду не ее одну.
– Нет, – тихо ответила она. – Не просто. – Шахди Фероз промолчала, за что Марго была ей благодарна. Вдвоем они начали проверять двери, мимо которых проходили, и записывать номера помещений для последующей проверки Службой безопасности, поскольку все они оказались заперты, а ключей у них, разумеется, не было. Марго барабанила в дверь, кричала: «Эй? Йанира? Маркус? Это Марго Смит…» Никто не отвечал, если не считать эха их собственных голосов в гулком коридоре, словно насмехавшегося над их беспомощными попытками. Марго прикусила губу. Сколько комнат еще остались непроверенными, сколько миль туннелей? Господи, ну должны же они быть хоть где-то!
«Нет, не где угодно», – сказала она себе. Если они убиты, преступникам либо нужны были бы ключи, чтобы отпереть дверь, либо они взломали бы замок, что было бы заметно сразу. До сих пор ни Марго, ни Шахди Фероз не обнаружили никаких подозрительных царапин, выдающих взлом. Значит, возможно, они еще живы.
Где-то.
«Господи, сделай так, чтобы они были живы – хоть где-то».
Туннель повернул, следуя изгибу пещеры, и почти сразу же влился в основной туннель – в нескольких ярдах от того места, где они разошлись. Кит уже стоял, поджидая их. Скитер, молчаливый и мрачный, появился через пару минут.
– Ладно, – буркнул Скитер хриплым от огорчения голосом. – Это был весь отведенный нам сектор. – Боль в его голосе вывела Марго из размышлений о собственных проблемах, кольнув ее чувством вины. В конце концов, сама она ничего не потеряла в этом дурацком споре с Шахди Фероз – ну разве что спеси поубавилось. Скитер только что лишился единственных друзей в этом мире.
– Мне очень жаль, Скитер, – неожиданно для себя самой произнесла она и сама подивилась тому, как искренне это прозвучало.
Скитер встретился с ней взглядом, помолчал, потом медленно кивнул:
– Спасибо. Спасибо, Марго. Ладно, нам пора подниматься в Общий, готовиться к открытию Британских. – Он поморщился. – Я ведь тоже буду таскать поклажу, раз уж подрядился на эту работу. Но там не останусь.
Нет, с неожиданной ясностью поняла Марго, он ведь и правда не останется. Он вернется через те же Врата и, возможно, загоняет себя поисками до смерти, не давая себе времени ни на сон, ни на еду… Молча поднялись они по лестнице в шумный Приграничный Город. До открытия Врат Дикого Запада оставалось меньше суток, и самозваные ковбои в кожаных галифе шатались, звеня шпорами, из салуна в салун, приставали к девицам из бара и расплескивали по столам дешевое виски. Из открытых дверей ближнего салуна доносились дребезжащие звуки расстроенного пианино и голоса туристов, обсуждающих ход поисков, судьбу нападавших на Йаниру строителей, ее семьи и ее послушников, а также, само собой, личность Потрошителя.
Напротив салуна «Веселый Джек» какой-то парень с длинными висячими усами, одетый в маскарадное сочетание широкополого мексиканского сомбреро и красного шелкового платка на шее с черными кожаными галифе, черной же рубахой, пижонскими кожаными ботинками и совсем уже абсурдно смотрящимися серебряными шпорами, шатался туда-сюда в толпе, надрывая глотку:
– Вот увидите, медаль ихняя все равно что у меня в кармане! Меня звать Джо Тайролин, миледи, и гадом буду, если не выиграю это их сраное состязание!
Он пристал к туристке, щеголявшей в стильном костюмчике из бычьей кожи. Та отпрянула – судя по всему, от него изрядно несло спиртным. Джо Тайролин, пьяный как полено – самое пьяное полено в Приграничном Городе, – вытащил из кобуры пару редких армейских кольтов и исполнил замысловатое танцевальное па, взмахнув при этом руками. Один из его револьверов взмыл в воздух и с плеском плюхнулся в конскую поилку у входа в салун. Толпа встретила это веселым ржанием. Лицо его, цветом не уступавшее алой шелковой бандане, приобрело мрачное, как его черная одежда, выражение.
– Вот увидите… ик!.. всех обставлю! Слышите? Джо Тайролин бьет орла в глаз за три сотни ярдов… – Он стал на карачки и принялся выуживать пистолет из поилки.
– Как бы он не утонул, – пробормотала Марго. – Боже, я даже рада, что нам в Лондон, а не в Денвер.
Кит тоже проводил взглядом пьяного искателя приключений.
– Будем надеяться, его стрелковый опыт ограничится тем состязанием, о котором он бормочет. Слишком много я видел идиотов вроде этого, которые, попав в Денвер, тут же вызывали кого-нибудь из местных на поединок. Порой даже из тех местных, кого нельзя убить, потому что он важен для истории. Сплошь и рядом они возвращаются на станцию в брезентовых мешках.
– Могу себе представить, какой шум поднимали их родные, – заметила Шахди Фероз.
– Уж не без этого. Именно поэтому администрация вокзала требует от всех туристов собственноручно расписаться на заявлении, в котором они принимают всю ответственность за подобные инциденты на себя. В общем, – Кит бросил еще один брезгливый взгляд на пьяного Джо Тайролина, который к этому времени успел расплескать воду по мостовой, забрызгав при этом всех туристов в радиусе нескольких ярдов, – дураки имеют возможность понять, что законы путешествий во времени подобно законам физики неодолимы и безжалостны, не делая скидок никому.
Скитер промолчал. Он только покосился на пьяного туриста и поджал губы. Но в глазах его застыла такая боль, что Марго почти физически ощущала ее. Она нерешительно протянула руку и коснулась его локтя:
– Мне очень жаль, Скитер. Я надеюсь, что ты найдешь их. Передай им… передай им, что мы помогали искать, ладно?
Скитер словно окаменел от ее прикосновения, но все же кивнул:
– Спасибо, Марго. Увидимся.
Он повернулся и нырнул в толпу, пройдя мимо Джо Тайролина – тот исполнил еще один пируэт и тяжело плюхнулся в поилку, из которой только что выудил свой пистолет. Толпа, сомкнувшаяся за Скитером, снова разразилась хохотом. Марго не смеялась. Скитер страдал – так сильно, как от него никто бы не ожидал. Она подняла взгляд и увидела, что Кит внимательно смотрит на нее. Он кивнул, словно прочитав ее мысли. Собственно, эта его способность до сих пор немного пугала ее – и тем не менее за это же она любила его сейчас сильнее, чем когда-либо.
– Я тоже буду искать, проказница, – пообещал он. – А ты лучше беги переоденься и тащи багаж, пока не опоздала.
Марго вздохнула.
– Спасибо. Придешь нас проводить?
Он нежно взъерошил ей волосы.
– Только попробуй запрети мне это.
Она крепко-крепко обняла его, стараясь сдержать слезы, упрямо наворачивающиеся на глаза.
– Я тебя люблю, Кит, – шепнула она и поспешила прочь, пока он не увидел слез.
Разведка времени – занятие для твердых духом.
Беда только, в эту минуту Марго не ощущала в себе нужной твердости.
* * *
Ночь выдалась сырая.
Нет, не дождливая – если бы! В воздухе висела ядовитая пелена угольного дыма, речного тумана и пара, смешавшихся в вонючих желтых каплях. Над поблескивающими крышами из мокрой черепицы повисали длинные завитки жирного черного дыма; они пригибались к земле причудливыми, уродливыми горгульями. Высоко над ними в небе стояла редкая, почти забытая гостья – луна. Ее серебряный серп напоминал туго натянутый лук Божественной Ночной Охотницы, нацеливший свои стрелы прямо в сердце задыхающегося в собственных испарениях города.
Газовые горелки в разбитых уличных фонарях шипели в ночи словно запутавшиеся в паутине пчелы. Туман превращал огни в вялые, бессильные комки желтого света, едва освещавшего мокрую брусчатку мостовой и закопченные стены домов. В воздухе мешались всевозможные запахи. От реки тянуло вонью выброшенных на берег водорослей и прочей гнили, а также отходов жизнедеятельности огромного города, к которой примешивался запах соли.
Далекий аромат сырого сена доносился с огромных рынков Уайтчепла и Хеймаркета, напоминая о том, что где-то вдалеке, за этими скользкими кирпичными стенами, в полях дуют еще свежие ветры. Но гораздо отчетливее улавливался запах болот и речного ила, струившийся от причалов Уоппинга, Степни или Айл-ов-догз – запах словно от груды пролежавших слишком долго в воде утопленников.
В домах зажиточного люда, выстроившихся вдоль Темзы к западу отсюда и по всей северной части города, давно уже загасили газовые лампы и свечи. Но здесь, на шумных улицах Уоппинга, Уайтчепла и Степни, повсюду слышались пьяные голоса, горланящие слова любимых песен. В комнатках размером не больше кладовки, сдаваемых внаем в кирпичных домах для бедноты, сутенеры разыгрывали старую, как мир, но от этого не менее прибыльную игру, используя для нее дешевых шлюх, доверчивых матросов и ножики с выкидными лезвиями. Работяги и их жены стояли или сидели в дверях и окнах, слушая музыку, доносящуюся из питейных заведений или клубов для бедноты вроде Уайтчеплской ассоциации трудящихся, – до тех пор, пока усталость после долгого рабочего дня не гнала их спать. В переулках потемнее процветал бизнес иного рода. Мужчины – группами, парами или поодиночке – скользили от тени к тени, держа наготове фомки и прочие орудия труда.
На одной из улиц, где туман сгустился особенно сильно, что не мешало музыке литься из окон и дверей популярного у местных жителей заведения, брел, шатаясь и поскальзываясь на булыжной мостовой, одинокий молодой мужчина – скорее даже светловолосый подросток. Несмотря на юный возраст, он уже сам зарабатывал себе на жизнь, хотя и не самым обычным образом. Большую часть этой ночи он провел, планомерно напиваясь; начавши с «одного стакана для разогрева», он продолжал в том же духе, поглощая пинту за пинтой того, что было дешевле всего в каждом следующем кабаке, пока не оказался в этом крысином закоулке.
Из желтой завесы возникла фигура уличной девки неопределенного возраста, при виде юнца она зазывно заулыбалась.
– Ты, парень, видать, из тех, кому не помешает теплая компашка, а? – Она заботливо взяла его за руку; он стоял, привалившись к закопченной стене, добавив еще одно темное пятно на некогда дорогой рубахе, видывавшей лучшие времена в модном Вест-Энде. Она заглянула в его глаза и улыбнулась. – Хошь, мигом справлю удовольствие, и всего-то за четыре пенни? – Опытная рука скользнула вниз, к его бесформенным штанам.
Он тоже провел рукой по предлагаемому товару – это ожидалось, а ему надо было хранить хоть остатки своей репутации, но сокрушенно вздохнул, поскольку даже в столь пьяном состоянии не совсем утратил способность думать.
– Нету у меня четырех пенсов, душка, – произнес он на сленге, к которому начал уже привыкать на этих улицах. – Воще ни пенса. Весь вышел, вот он я какой. А что было, так на пару пинт спустил.
