Текст книги "Потрошители времени"
Автор книги: Роберт Линн Асприн
Соавторы: Линда Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
– Если ты хочешь, – говорил тем временем офицер, – чтобы этого типа обвинили в нападении и угрозе применения оружия плюс все, что я еще смогу придумать, ты это получишь, но это все, что мы можем ему припаять, Скитер.
– Да, я хочу, чтобы его обвинили, – буркнул Скитер. – И вышвырнули его со станции, если вы сможете этого добиться. Вместе с его дружками.
– Не трать воздуха понапрасну. Они и так отстают от графика, а ведь первый тур через Врата намечен на следующий месяц. Мы сможем устроить суд после того, как закончат новую секцию Общего. Но пытаться вышвырнуть его со станции до окончания строительства – дохлый номер. Мне это тоже не нравится, но именно так обстоят дела. По-моему, тебе стоит понимать это.
– Спасибо, – вздохнул Скитер. – Я знаю, что вы делаете все, что в ваших силах.
Тем временем вернулась из смотровой Рэчел.
– У нее легкое сотрясение и пол-лица в синяках, но в общем с ней ничего страшного. Никаких внутренних повреждений, все кости целы.
Скитер вздохнул с облегчением:
– Спасибо.
Рэчел с любопытством смотрела на него:
– Ты дрался с вооруженным человеком, защищая ее? Скитер пожал плечами:
– Собственно, это и дракой не назовешь. У меня была швабра, он бы ко мне не подобрался.
– Ну, как бы ты ни считал, это все-таки было рискованно, Скитер.
До него дошло, что она пытается благодарить его. Он ощутил, что щеки его горят.
– Слушай, насчет оплаты. У меня есть немного денег…
– Поговорим об этом позже, ладно? Ой-ой… Скитер оглянулся и побледнел.
В дверях стояло его начальство, и вид у него был не самый довольный.
– Это правда? – спросил Чарли Райан.
– Что – правда? – настороженно переспросил Скитер.
– Что ты избил строителя из-за какой-то чертовой уличной девки из Нижнего Времени? А потом принес ее сюда в оплачиваемое мною время?
Скитер стиснул кулаки.
– Да, это правда! Он колотил ее, как…
– Я тебе плачу не за то, чтобы ты спасал своих дружков из Нижнего Времени, Джексон. Я вел себя по-другому, когда это касалось Йаниры Кассондры, но это уже слишком! И будь я проклят, если буду платить тебе за то, что ты упек работящего профессионала в кутузку!
– Чарли, – сделала попытку вмешаться Рэчел. – У всех на станции неприятности с этими парнями, и тебе это хорошо известно.
– Не лезь в это дело, Рэчел! Джексон, я плачу тебе за то, чтобы ты мыл сортиры. Вот как раз сейчас один сортир на Малой Агоре не вымыт.
– Да вымою я ваш вонючий сортир! – буркнул Скитер. Чарли Райан смерил его взглядом с ног до головы.
– Нет, не вымоешь. Ты уволен, Джексон.
– Чарли… – всполошилась Рэчел.
– Ну его, Рэчел, – махнул рукой Скитер. – Знай я, что работаю на вонючего мракобеса, я бы уволился месяц назад.
Он вышел из лазарета и позволил толпе в Общем зале увлечь его за собой.
Что делать дальше, он представлял себе смутно.
Несколько столетий он бесцельно бродил туда-сюда, сунув руки в карманы, глядя на туристов, осваивающихся в своих театральных нарядах, смеющихся над покупками друг друга и угощавших друг друга дорогими обедами. Интересно, подумал он, задумывается ли хоть кто-нибудь из них, каково смотреть на все это запертым на этом вокзале выходцам из Нижнего Времени?
Он сидел на мраморном бортике фонтана у Вокзала Виктория, в буквальном смысле этого слова повесив голову, когда из толпы вынырнул Кайнан Рис Гойер. Выражение лица его было угрюмее обычного.
– Скитер, у нас неприятности.
Скитер поднял взгляд: что-то в голосе валлийца встревожило его.
– Неприятности? Ох, ну что еще?
– Юлий, – тихо ответил Кайнан. – Он пропал.
Скитер только зажмурился. О нет… Только не хватало, чтобы еще один друг пропал. Подросток из Древнего Рима сколотил детей Найденных в подобие клуба, известного под названием «Банда Потерянных и Найденных». Под ненавязчивым присмотром Йаниры «банда» начала зарабатывать деньги, провожая заблудившихся туристов в свои гостиницы, а также служила глазами и ушами Совета Найденных в тех местах, где появление взрослых возбудило бы подозрения. Именно эти ребятишки позволили Совету довольно много узнать о произрастающих на станции сектах – во всяком случае, куда больше того, чем сумели обнаружить Майк Бенсон или кто-либо из его подчиненных.
– Как давно он пропал? – устало спросил Скитер.
– Не знаем точно, – вздохнул Кайнан. Никто не видел его с… – Валлиец задумался. – Он выполнял какое-то поручение Совета перед теми беспорядками, при которых исчезла Йанира. С тех пор его никто не видел.
– О Боже. Что же творится на этой станции?
Кайнан в сильнейшей досаде стиснул кулаки.
– Я не знаю! Но если узнаю, Скитер, я разорву на части того, кто в этом виноват!
В этом Скитер не сомневался. Да и сам он не прочь был бы помочь.
– Ладно, надо организовывать новые поиски. На этот раз Юлия.
– Его «банда» уже ищет вовсю.
– Я хочу, чтобы они подобрались как можно ближе к этим ублюдкам – строителям «Аравийских Ночей». И к этим сектантам Потрошителя. Все уроды на этой станции, у которых может быть повод желать исчезновения Йаниры или сеять здесь смуту, должны быть в списке подозреваемых.
Кайнан кивнул.
– Я переговорю с ребятами. Они злы, Скитер. Злы и напуганы.
– Угу. Я тоже, Кайнан Рис Гойер. Я тоже.
Валлиец медленно кивнул:
– Да. Храбрый мужчина – тот, кто признает, что боится. Только дурак считает себя невидимкой. Совет Семерых созывает внеочередное совещание. Еще одно.
– Ничего удивительного. Когда?
– Через час.
Скитер кивнул. По крайней мере ему не придется бояться потерять работу, сбегая на Совет тайком. Кайнан Рис Гойер все не уходил.
– Я слышал, что случилось, Скитер. С Бергиттой все в порядке?
– Угу. Избита, напугана, но Рэчел говорит, что ничего страшного.
– Хорошо. – Бывший лучник сжал челюсти. – Чарли Райан – свинья. Он нанимает нас потому, что с нами ему не приходится платить… как это называется? Отчислений профсоюзу.
– Угу. Расскажи мне про это.
– Скитер…
Что-то в голосе собеседника заставило его снова поднять взгляд.
– Несчастный случай может произойти со всяким…
– Нет. – Скитер заставил себя подняться на ноги и заглянул валлийскому лучнику в глаза. – Нет, он имел полное право уволить меня. Да и работал я паршиво, почти все время тратил на поиски Йаниры и Маркуса. Я все равно считаю, что он мог бы пересмотреть свои ценности, но ни о каких несчастных случаях и слышать не желаю. Спасибо, конечно, но это была бы пустая трата сил. Такие, как Чарли Райан, вырастают как грибы. Раздави одного, на его месте выскочат пятеро. И потом, если кто и высадит ему зубы, так пусть уж это лучше буду я, идет?
Кайнан Рис Гойер явно готов был поспорить, но передумал.
– Что ж, твое право, – тихо произнес он. – Впрочем, сегодня ты обрел больше, чем потерял.
Скитер не нашелся, что сказать.
– Увидимся на Совете, – тихо сказал валлиец и исчез, оставив его стоять среди гомона Общего зала, гадая, почему вдруг у него так защипало в глазах.
– Я приду, – пообещал Скитер пустому воздуху перед собой.
Сколько еще его друзей растворятся в воздухе, прежде чем эта гадкая история завершится? Что такого видел или слышал Юлий, чтобы его тоже схватили? Ох, попадись тот, кто заварил эту кашу, в руки Скитеру… Уж тогда он точно узнает, что значит нарушить законы монгольского рода Якка. А пока у Скитера пропал еще один друг…
У Скитера было слишком мало друзей, чтобы рисковать потерять еще хоть одного.
* * *
Марго возбужденно подалась вперед и тут же отпрянула от омерзения. И тут она разглядела лицо и ахнула, узнав его.
– Джеймс Мейбрик! – вскричала она. – Это же Джеймс Мейбрик! Торговец хлопком из Ливерпуля!
– Ш-ш-ш! – Ученые возмущенно замахали на нее руками, пытаясь расслышать все, что могут сказать убийца и его жертва. Правда, все это записывалось на пленку, включая последние шаги Полли Николз. Марго подавила приступ тошноты, глядя, как Мейбрик провожает свою жертву к воротам, на которых он распнет и зарежет ее. Когда он ударил ее кулаком, Марго спрятала лицо в руках, не в силах смотреть. Хватало и звуков…
– Черт подери, а это еще кто такой? – вдруг взорвался Конрой Мелвин.
Марго подняла взгляд на экран… Прямо за Джеком-Потрошителем, продолжавшим кромсать свою уже мертвую жертву, виднелась еще одна мужская фигура.
– Джеймс… довольно, – чуть слышно прошептал он. Мейбрик продолжал кромсать ножом шею мертвой женщины, словно пытаясь отрезать ей голову, и он повысил голос. – Она мертва, Джеймс. Хватит!
Кто бы ни был этот незнакомец, Джеймса Мейбрика он явно знал. Что еще важнее, Мейбрик тоже знал его. Безумный огонь в глазах Мейбрика погас, и он оглянулся. Губы его шевелились.
– Но голова… я хотел голову… – Псих. Законченный маньяк.
– Некогда. Заберите деньги у нее из карманов. И торопитесь, констебль появится вот-вот.
Размещенные на Бакс-роу камеры запечатлели узкое угрюмое лицо с висячими усами. Совершенно незнакомый мужчина подошел поближе посмотреть на то, что осталось от Полли Николз. Пока Мейбрик обшаривал карманы убитой, незнакомец положил руку ему на плечо – случайный жест, но тому, кто знаком со строгим этикетом викторианской эпохи, он говорил очень многое. Эти люди знали друг друга достаточно хорошо, чтобы позволить себе подобную фамильярность. Мейбрик вытирал свой нож о юбки Полли.
– Отлично, Джеймс. Вы справились просто замечательно. Сначала задушили ее, как вам и было сказано. Крови вытекло не больше бокала. Очень хорошо. – Голос понизился до шепота. Интонации и слова выдавали в говорившем образованного человека, но едва уловимые детали заставляли подозревать в нем уроженца Ист-Энда. – Деньги, Джеймс! – повторил он резче.
– Да, доктор! – зарокотал в динамиках хриплый от сексуального возбуждения голос Мейбрика. Пристрастившийся к мышьяку торговец хлопком из Ливерпуля склонился над окровавленными останками своей жертвы и, обшарив ее карманы, достал из них несколько больших монет – судя по золотому отблеску, соверенов. – Писем больше нет, доктор, – прошептал он.
– Писем? – эхом пробормотал Павел Костенко, почти уткнувшись лицом в монитор, чтобы лучше рассмотреть лицо незнакомца. – Каких еще писем? И что за доктор?
В противоположном углу полицейский инспектор Кон-рой Мелвин вдруг захлебнулся почти беззвучным смехом, причина которого была понятна лишь ему одному. Марго пообещала себе спросить его позже, что смешного нашел он в этой жуткой истории.
Тем временем незнакомец на экране монитора выказывал признаки крайнего нетерпения.
– Ну конечно, там не должно быть других писем. Она же сказала, что продала их, сучка пьяная, и я ей верю. Пошли, Джеймс, констебли из «Эйч» будут здесь с минуты на минуту. Вытрите башмаки, они в крови. И идите со мной. Вы справились замечательно, Джеймс, но нам нужно спешить.
Мейбрик выпрямился.
– Хочу свое лекарство, – нетерпеливо сказал он.
– Конечно, вы получите все лекарства, которые вам нужны, еще до вашего отъезда домой. После того, как мы попадем в Тибор.
Глаза Мейбрика на экране блеснули. Он схватил незнакомца за руку.
– Спасибо вам, доктор! Так вспороть эту сучку… она вскрылась, как спелый персик… черт, как здорово…
– Да, да, – нетерпеливо тянул его прочь узколицый мужчина. – Вы можете все это описать в вашем бесценном дневнике. Только позже. А теперь идемте со мной, нам нужно спешить. Сюда…
Оба зашагали прочь от камеры, двигаясь быстро, но не слишком, чтобы не возбуждать подозрений на случай, если кому-нибудь вдруг взбредет в голову выглянуть из окна. Бесформенный труп Полли Николз остался лежать у ворот, на которых она умерла; растрепанные юбки скрывали жуткие увечья, нанесенные ножом Мейбрика. Марго смотрела вслед двум мужчинам, которые явно состояли в каком-то кошмарном заговоре, включавшем в себя неизвестные письма, заплаченные проституткам деньги и убийства. Никакого логического объяснения этой игре Марго не находила; впрочем, судя по виду окружавших ее ученых, они – тоже. Кто этот таинственный доктор и каким образом связан с ним Мейбрик? И почему в дневнике Мейбрика нет ни намека на подобный оборот событий?
Этот дневник с потрясающими подробностями описывал множество окружавших Мейбрика людей: его неверную жену-американку, их детей, молоденькую служанку из Америки, его братьев, работников, друзей, убитых им женщин – но в нем ни разу не упоминалось ни о каком сообщнике в убийствах пятерых уайтчеплских проституток, в совершении которых он сознавался.
Кто же тогда этот смуглый, чужеземного вида мужчина? Мужчина, вдруг сообразила Марго, идеально совпадающий с одним из описаний Потрошителя. А Мейбрик с его светлой кожей и светлыми же волосами, с его массивной часовой цепочкой из золота, до последней детали совпадал с описаниями других свидетелей. Выходит, показания множества опрошенных лондонской полицией свидетелей разнились по одной простой причине: убийц было двое.
– Все правильно, – прохрипела Марго. – Их двое! Темноволосый, похожий на иностранца, и светловолосый. И ведь Израэль Шварц, купец, который видел нападение на Элизабет Страйд, видел обоих! Действующих рука об руку!
Она опомнилась, заметив, что взгляды ученых обратились на нее. Шахди Фероз хмурилась, но Марго почему-то ощущала, что вовсе не от неодобрения. Скорее, она просто задумалась.
– Да, – кивнула доктор Фероз. – Вся путаница вызывалась именно этим обстоятельством. Вообще-то в этом нет ничего необычного.
Марго поперхнулась.
– В чем?
Шахди Фероз подняла на нее взгляд.
– Гм? О! Я хотела сказать, нет ничего необычного в подобном сговоре между психопатами. Более слабый психопат, серийный убийца, иногда цепляется за наставника, если угодно – за личное божество. Он боготворит более сильного убийцу, исполняет его волю, учится у него. – Она снова нахмурилась, но темные глаза ее возбужденно горели. – Да, это серьезно. Этого мы не ожидали. Разумеется, вполне вероятно, что большинство убийств этого периода можно будет приписать Потрошителю – если Потрошитель на поверку оказался двумя людьми. Двумя в высшей степени обеспокоенными чем-то людьми, действующими совместно, – господином и почитателем. Они могут действовать различными методами, чем, возможно, и объясняется неясность в вопросе, кто из тех женщин действительно убит Потрошителем.
– Да, – вмешался инспектор Мелвин. – Но как насчет этих писем? Каких писем? И кто этот тип? Он не укладывается ни в одну из известных схем. Ни в одну, черт меня подери!
Доктор Костенко покачал головой.
– Верно, ни в одну из известных. И все же схема намечается. Он врач. Человек с медицинским образованием. Несомненно, именно этот доктор советовал Джеймсу Мейбрику предварительно душить свои жертвы, чтобы кровь из разрезанных сосудов не забрызгала его одежду. Если бы жертва Мейбрика в момент, когда он перерезал ей горло, была еще жива, он был бы весь покрыт «красной жижей», о которой он пишет в своем дневнике.
Строки, о которых говорил Костенко, принято было считать обычным американским преувеличением, вследствие чего некоторые эксперты вообще считали дневник фальшивкой. Верно, Мейбрик несколько лет прожил в Норфолке и женился на американке, так что, несомненно, был хорошо знаком с американским сленгом поздневикторианского периода. Что ж, порой даже эксперты бывают слепы, как пещерные креветки.
Костенко продолжал задумчиво хмуриться на телемонитор.
– Кто бы это ни был, у него внешность иностранца и джентльмена, как и описывали свидетели. Образованный человек.
– И он жил в Ист-Энде, – услышала Марго собственный голос. – Это слышно по его произношению.
И снова она оказалась в центре внимания всей ученой братии. Гай Пендергаст улыбнулся:
– А ведь она права, Мелвин. Перемотайте запись назад. Сами послушайте внимательнее. Только не делайте поспешных выводов. К этим звукам надо привыкнуть, слушать их каждый день, как на работе.
Шахди Фероз оживленно закивала.
– Да, берите пример с мисс Смит. Произношение Ист-Энда выделяется специфическими гласными звуками и ритмикой. Браво, Марго.
Приятное тепло разлилось в груди Марго. Она улыбнулась знаменитой ученой. Ей даже показалось, что она парит в воздухе в паре дюймов от пола. К реальности ее вернул резкий голос Доминики Нозетт:
– Что ж, я намерена узнать, кто он такой, этот наш таинственный доктор! Кто со мной?
Гай Пендергаст бросился за своими камерами.
– Нет, никуда вы не пойдете! – Марго бросилась к двери и решительно загородила собой единственный выход из подвала. – Мне очень жаль, – твердо заявила она, – но официальное полицейское расследование начнется на Бакс-роу уже через несколько минут. И никого – вы поняли: никого из членов этого тура – не должно быть поблизости от места убийства, когда появится полиция. Там установлены наши камеры и микрофоны, так что каждая секунда происходящего фиксируется.
– Послушайте, – начал Гай Пендергаст. – Не можете же вы держать нас взаперти в этом подвале!
– У меня нет ни малейшего желания запирать кого-то в этом подвале! – парировала Марго, стараясь производить впечатление рассудительной и властной, хотя на деле не чувствовала себя ни той, ни другой. – Но сейчас нет решительно никакого смысла ехать из Сполдергейта в Ист-Энд. Мейбрик опознан. Его спутник оставался тайной на протяжении почти ста пятидесяти лет. Разумеется, мы начнем работу по его идентификации. Осторожно. Постепенно. Известие об этом убийстве потрясет Уайтчепл. Особенно увечья, когда голытьба из работного дома, готовя ее к погребению, разденет ее завтра утром и обнаружит их. В конце концов, еще месяца не прошло с тех пор, как в Ист-Энде зверски убили Марту Тэбрем.
– Седьмого августа, – подала голос Шахди Фероз. – И не забывайте про Эмму Смит, убитую на Пасху. Для обитателей Ист-Энда четвертое апреля было не так уж и давно. Тем более когда женщин режут на куски, а никто из ходящих по этим улицам не ощущает себя в безопасности.
– Верно, – настойчиво подхватила Марго. – Поэтому все там решат, что это не первое убийство, а уже третье. Нам просто нельзя разгуливать по Ист-Энду, задавая вопросы вроде: «Скажите, не приходилось ли вам видеть поблизости доктора заграничной внешности, приятеля Джеймса Мейбрика?» Тем более что здешние следователи пока не имеют ни малейшего представления о том, что Джеймс Мейбрик замешан во всем этом, не говоря уже о том, втором, парне, кто бы он ни был. Поэтому, проводя наше собственное расследование, мы должны проявлять исключительную осторожность. Я достаточно ясно объяснила?
Доминика Нозетт казалась раздраженной, но все же кивнула. Ее напарник помедлил и тоже согласился, хотя без особой радости на лице. Что ж, вроде бы пронесло. Пока.
– Хорошо. А пока я предложила бы проанализировать уже имеющиеся записи на предмет поиска дополнительных улик. Инспектор, не могли бы вы перемотать одну из резервных пленок, пока на остальных продолжается запись?
Пока все повторно просматривали запись, Шахди Фероз сидела, задумчиво прикусив губу.
– Он мне знаком. Не лицо, нет, но голос… Где-то я его слышала. Голову даю на отсечение, что слышала. – Она тряхнула головой, явно сердясь на свою память. – Уверена, я еще вспомню. За последние несколько лет я встречала столько людей из разных мест и времен. Я провела в Лондоне несколько недель, изучая оккультные объединения вроде Теософического общества, а также различные ордена друидов. И если он дружит с Джеймсом Мейбриком, он тоже может быть из Ливерпуля, а не из Лондона. Но я знаю точно, я видела или слышала его раньше. В этом я совершенно уверена.
Однако могла Шахди Фероз вспомнить что-то или нет, так и осталось неизвестным, ибо в это время зазвонил телефон с известием о возвращении с ночных поисков Малькольма и его людей. Никаких вестей о Бенни Катлине не было, хотя, судя по голосу Малькольма в трубке, все обстояло еще хуже, чем он рассказал Марго. Марго прищурилась и хмуро покосилась на монитор, на котором наблюдатели в очередной раз просматривали запись. По крайней мере Бенни Катлин ничем не напоминал этого неизвестного Потрошителя. И дипломник из Америки не мог говорить как лондонец из Ист-Энда, тем более старающийся изгнать из своего голоса всякое напоминание о бедности. Мысль о том, что им придется распутывать две различные тайны, продолжение разборок Верхнего Времени и убийства Потрошителя, глубоко расстроила Марго. В таком настроении она тихо вышла из подвала и поднялась встретить своего жениха.
– Что стряслось, Малькольм? – прошептала Марго, когда он обнял ее, зарывшись лицом в волосы.
– Ох, Марго… мы по уши в неприятностях из-за Катлина.
Она заглянула ему в глаза и сама испугалась тому, сколько в них было усталости.
– Что еще?
– Помнишь тех, убитых? В гостинице и перед Оперой? Они не здешние, как мы предполагали. Не бандиты из Найхола.
Во рту у Марго пересохло.
– Нет?
Он покачал головой.
– Нет. Констебли из тамошнего отделения попросили нас с мистером Гилбертом приехать в полицейский морг на предмет опознания трупов: ведь мистер Катлин некоторое время находился в Сполдергейте. – Он помолчал. – Марго, они из Верхнего Времени. Носильщики с ВВ-86. Гильберт узнал обоих. Он говорит, они прошли Врата с вашей группой. Он видел, как они грузили багаж вновь прибывших туристов, а потом оба исчезли, бросив полдюжины туристов с багажом на вокзале Пэддингтон. Отвечавший за ту группу человек из Сполдергейта решил, что это журналисты, проскользнувшие через Врата под видом носильщиков, и пытался преследовать их, но уже через несколько минут потерял их из виду и вернулся на помощь туристам.
Марго устало потерла глаза.
– Я ничего не понимаю, Малькольм, – тихо простонала она. – Ну зачем паре носильщиков бросать работу, бежать на другой конец Лондона и пытаться укокошить дипломника в гостинице «Пикадилли»?
– И, не преуспев в этом, гнаться за ним до самой Оперы? – добавил Малькольм. – Не знаю, Марго. Не имею ни малейшего представления. Бред какой-то.
– Может, Катлин как-то связан с организованной преступностью? – предположила Марго и сама поежилась от такой мысли.
– Видит Бог, это может быть что угодно. Думать не хочу об этом, хоть ненадолго. Что там слышно насчет Потрошителя? – добавил он, снова притягивая ее к себе и зарываясь губами в ее волосы.
– Ты не поверишь, – пробормотала Марго ему в плащ. Лицо Малькольма, мокрое от дождя, болезненно сморщилось.
– Что, так гадко?
– Достаточно гадко. – Она рассказала ему все, что они узнали, сидя в подвале.
Малькольм негромко присвистнул.
– Боже праведный. Значит, сладкая парочка? И ты уверена, что тот, второй, не Катлин?
– Нет, если он только не притащил с собой спеца по пластической хирургии. И не умеет ходить на ходулях. Тот парень гораздо выше Бенни Катлина.
– Что ж, хоть одна хорошая новость. Что бы ни случилось с Катлином, по крайней мере он не маньяк-убийца.
– Нет, – тихо возразила Марго. – С учетом того, что произошло на станции, а еще того, что ты обнаружил насчет парней, которых он застрелил вчера вечером, пожалуй, я бы чувствовала себя лучше, если бы Катлин оказался Потрошителем.
– Милая, – вздохнул Малькольм. – Хотелось бы мне, чтобы ты ошибалась.
На это Марго не нашлась, что ответить. Она просто отвела своего усталого жениха в кровать и сделала все, что в ее силах, чтобы помочь им обоим забыть о ночных ужасах.
