Текст книги "Превосходство Борна"

Автор книги: Роберт Ладлэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Мы сделаем волосы чуть светлее, чем они есть, и добавим седины. Ты уже не будешь таким блондином, как в Париже, но сходство будет более надежное. На всех трех паспортах мы должны использовать этот оттенок, но с разной степенью концентрации.

– А что ты скажешь про глаза? – спросил Дэвид.

– Жаль, что у нас нет времени для тех прекрасных контактных линз, которые были у тебя раньше. Но мы поправим это дело с помощью обычных очков с тонированными призматическими стеклами, что позволит изменять оттенок глаз от голубого до темного, будто у испанца.

– Тогда мне будет необходимо менять очки для каждого паспорта, – заметил Дэвид.

– Учти, что они очень дорогие и платить за них нужно сразу наличными.

– У меня все есть с собой, Кактус.

– Пока оставь это.

– А как мы поступим с головой? Кто займется моими волосами?

– Здесь, недалеко. У меня есть помощница, которая содержит парфюмерный магазин. Пока что полиция не удосуживалась обыскать его верхний этаж. Она прекрасно работает. Пойдем, я тебя провожу.

Часом позже Дэвид уже вынырнул из-под сушилки для волос и пристально изучал свое отражение в большом овальном зеркале. Невысокая подвижная негритянка с сединой в волосах профессионально разглядывала свою работу.

– Это вы, но в то же время и кто-то другой. Прекрасная работа. Я так рада, что получилось именно то, что хотел Кактус.

– Да, должен признаться, что я никогда не видел подобной работы. Очень хорошо. Сколько я должен?

– Триста долларов, – просто ответила женщина. – И, конечно, в эту цену входят пять пакетиков специальной краски с инструкциями. Это позволит вам поддерживать цвет волос достаточно долго.

– Очень рад был познакомиться с таким чудесным мастером, – сказал Дэвид, доставая деньги, – Кактус сказал, что вы ему позвоните, когда мы закончим.

– О, в этом нет необходимости. Он наверняка уже в студии и ждет вас.

Работа шла быстро и прерывалась только в те моменты, когда Кактус зубной щеткой подправлял брови своего заказчика, делая едва заметные, но существенные отличия для трех разных фотографий, и, кроме того, менялись рубашки и костюмы. Завершился процесс подбором двух пар очков в черепаховой и стальной оправе, с помощью которых оттенок глаз полностью соответствовал описанию в двух паспортах.

Когда с фотографиями было покончено, они были аккуратно вклеены на соответствующие места, и под большим увеличительным стеклом были проставлены перфорированные штампы, в точности соответствующие штампам для заграничных паспортов, используемых Госдепартаментом. После этого Кактус протянул все три паспорта Веббу для одобрения.

– Они выглядят намного естественней, чем были до этого.

– Я немного поработал над ними, короче говоря, увеличил их «возраст». Ведь паспорт не должен выглядеть как сияющий, только что отпечатанный доллар.

– Ты проделал отличнейшую работу, мой старый приятель. Мы знакомы с тобой столько лет, что я сбился со счета. Что я должен тебе?

– Ну, черт возьми, я даже не знаю, что и ответить на это. Ведь я ничего особенного не делал, и, главное, удобно ли это? Ведь насколько я понимаю, сейчас ты не на службе у Дяди Сэма.

– У меня очень хорошая работа, Кактус.

– Ну, хорошо, пятьсот долларов будет достаточно.

– Ты можешь вызвать мне такси?

– Это займет слишком много времени, да и тебе одному будет сложно выбираться отсюда. Мой внук уже ожидает тебя и отвезет туда, куда ты скажешь. Он такой же, как я, – не задает лишних вопросов. И я вижу, что ты торопишься, Дэвид, я чувствую это. Пойдем, я провожу тебя к выходу.

– Спасибо, я оставлю деньги вот здесь, на столике.

– Хорошо, хорошо, Дэвид.

Вынимая деньги, он повернулся спиной к старому фотографу, отсчитал шесть банковских билетов по 500 долларов и положил их в таком месте, где падала резкая тень от отражателя. Дэвид мог бы оставить и больше, тысяча за работу с одним паспортом – было очень дешево, но понимал, что это может обидеть его старого друга.

Он вышел из машины, не доезжая нескольких кварталов до отеля, чтобы внук Кактуса не имел информации относительно точного адреса, во избежание каких-либо неприятностей. Случайно оказалось, что этот молодой человек сейчас оканчивал университет, и хотя очень любил своего деда, но к некоторым его занятиям относился с недоверием и тревогой.

– Я, пожалуй, выйду здесь, – сказал Дэвид, когда они очутились в относительно свободном для остановки машины месте.

– Хорошо, – спокойно ответил молодой человек. Его внимательные глаза показывали, что он испытывает некоторое облегчение. – Я понимаю, что здесь удобнее.

Вебб взглянул на него:

– Почему ты делаешь это? Я имею в виду, что для человека, собирающегося стать юристом, немного противоестественно даже находиться около тех дел, которыми занимается Кактус.

– Действительно, это выглядит не лучшим образом, сэр. Но ведь и вы должны понять меня. Этот уже старый человек сделал столько доброго для меня, что я ни в чем не могу отказать ему. И кроме того, сэр, он сказал мне кое-что еще. Он сказал, что для меня будет большой честью, если я встречусь с вами, и, может быть, через несколько лет он расскажет мне, какого человека я вез в своем автомобиле.

– Я надеюсь, что вернусь чуть-чуть пораньше и тогда сам расскажу тебе о себе. У меня нет особых заслуг, но возможно, мой рассказ сможет заинтересовать будущего юриста и с точки зрения закона.

Вернувшись в отель, Дэвид приступил к последним приготовлениям. Он отобрал несколько костюмов, рубашки, просмотрел белье, обращая внимание на фирменные метки, и все необходимое уложил в дорожную сумку. Среди прочих вещей, привезенных из Мэна, были и два крупнокалиберных пистолета. Оружие, какая бы необходимость в нем ни была, нельзя брать с собой: ни в одном аэропорту он не сможет миновать специальный контроль, и на этом вся его операция будет закончена. Поэтому разобранные части должны быть приведены в негодность и выброшены в канализационный колодец. Оружие он найдет в Гонконге. С этим, как он был уверен, больших трудностей не будет.

Теперь оставалось самое тяжелое. Он должен заставить себя сесть за стол и еще раз вспомнить все, о чем говорил Эдвард Мак-Алистер и что возражала ему Мари тем ранним вечером в их доме, недалеко от университетского городка. Дэвида до сих пор не покидало ощущение, что какие-то детали разговора ускользнули от него в тот момент, когда откровения и конфронтации во время разговора сменяли друг друга, как волны прибоя.

Наконец он взглянул на часы. Была уже половина четвертого. День прошел быстро и напряженно.

О боже, Мари! Где ты сейчас?

Конклин резко поставил стакан с остатками имбирного пива на обшарпанную грязную стойку бара в питейном заведении на Девятой улице. Он был здесь регулярным посетителем по одной простой причине: ни один из людей его круга никогда не открывал эту невзрачную стеклянную дверь. Здесь царила определенная свобода поведения, которая отнюдь не смущала его и вызывала даже некоторый интерес. Как только он переступал знакомый порог, то немедленно снимал галстук, за что снискал определенное уважение у других завсегдатаев, и, хромая, проходил к одному и тому же стулу, около автомата с китайским бильярдом. И когда бы он ни появлялся, его неизменно ожидал стакан, на два пальца наполненный бурбоном, а кроме того, бармен, который был еще и владельцем этого заведения, не возражал против того, что Алексу часто звонили по телефону, находящемуся в старой, покосившейся кабине, расположенной у соседней стены. Это и был его «абсолютно стерильный номер», по которому только что раздался очередной звонок. Конклин, прихрамывая, подошел к кабине и поднял трубку.

– Да? – произнес он, закрывая болтающуюся дверь.

– Это «Тредстоун»? – произнес хорошо поставленный мужской голос.

– Да, мне приходилось там работать. А вам?

– Я не был там, но хорошо знаком со всеми делами по документам.

Голос! Он показался знакомым старому профессионалу, хотя явно слышал его впервые. Как Вебб описал его? Англизированный? Да, этот голос действительно принадлежал человеку из Cредней Атлантики, утонченному и широко образованному. Это наверняка тот самый человек. «Гномы» выполнили свою работу, и дело сдвинулось с мертвой точки. Кто-то, видимо, испугался.

– Сначала я должен убедиться, что за вашими словами что-то есть. Факты, имена, даты… я помню их все наизусть и хочу убедиться, насколько вы знакомы с архивом… и с той информацией, которую мне дал Вебб прошлой ночью.

– Насколько я вас понимаю, то в случае, если произойдет что-то неожиданное, с вашей стороны последует определенное заявление, которое найдет необходимые пути в Сенат или в соответствующий подкомитет Конгресса, где сторожевые псы законности только и ждут своего часа. Я верно понимаю ситуацию?

– Признаться, я очень рад, что мы сразу поняли друг друга.

– Но это не приведет к положительному результату, – заметил говорящий, и в его голосе почувствовалось раздражение от того, что ему приходится ронять достоинство.

– Если что-нибудь произойдет, то почему это должно беспокоить меня?

– Потому что ваша отставка не за горами, а ваше пьянство – очень хороший предлог для этого.

– Я тем не менее так не думаю. Всегда должно быть достаточно веских причин для подобных мероприятий, особенно для человека моего возраста и компетенции. А разве то, чем вы только что угрожали мне, присутствует хотя бы в одном официальном документе?

– Хорошо, забудем об этом. Давайте вернемся к началу разговора.

– Но прежде вы должны подтвердить мне знание ключевых данных об операции «Тредстоун», которая была очень широким стратегическим планом, включала многих исполнителей, каждый из которых вел свой, ограниченный участок работы.

– Ладно. Я коротко перечислю основные моменты. «Медуза».

– Это уже хорошо, – подтвердил Алекс, – но еще недостаточно.

– Попробуем еще. Создание мифа о Джейсоне Борне. Монах.

– Это теплее.

– Пропавшие вклады в швейцарском банке, в Париже и некоторых мелких банках Запада.

– Это в основном слухи. Мне же нужны «ключевые камни».

– Я дам вам и это. Уничтожение Джейсона Борна. Двадцать пятое марта, Танкуанг… и та же дата в Нью-Йорке несколько лет спустя… Семьдесят первая улица. «Тредстоун-71».

Конклин закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чувствуя бесконечную пустоту в груди.

– Хорошо, – как можно спокойнее проговорил он, – вы попали в точку.

– Вы должны смириться с тем, что я не могу назвать свое имя.

– А что вы хотите в таком случае сообщить мне?

– Всего лишь два слова: уйдите с дороги.

– И вы думаете, что для меня этого будет достаточно?

– Вы должны принять как должное, – продолжал голос по телефону, очень точно подбирая слова, – что Борн должен отправиться туда, где он нужен.

– Борн? – Алекс уставился на телефон.

– Да, именно Джейсон Борн. Его не удалось бы завербовать никаким другим способом, и вы знаете об этом не хуже меня.

– И для этого вы похитили его жену? Грязные животные!

– Мы не причиним ей вреда.

– Но ведь у вас не может быть никаких гарантий на этот счет. Вы не можете контролировать всех исполнителей на каждом участке такой операции. Вы даже не знаете, кто участвует в ней. И я могу добавить только одно: если бы вы могли связаться с ними и получить подтверждение о ходе событий, вы не звонили бы мне!

Теперь обладатель англизированного голоса сделал относительно долгую паузу.

– А вам не кажется, мистер Конклин, что мы оба хотим обмануть друг друга? Не было ни побега, ни ее звонков к Веббу. Ничего. Просто мы с вами отправились на рыбную ловлю, но оба вернулись ни с чем.

– А вы барракуда, мистер Никто.

– Мы с вами бывали в одних и тех же переделках, мистер Конклин. Но вернемся прямо к Веббу… Что вы теперь можете сообщить мне?

Вновь Конклин почувствовал пустоту в груди, но теперь к ней добавилась острая боль.

– Вы потеряли их, не так ли? – почти прошептал Алекс. – Вы потеряли ее.

– Сорок восемь часов – это такой срок, когда еще нельзя говорить о катастрофе, – очень сдержанно проговорил его собеседник.

– Но вы прикладываете неимоверные усилия, чтобы установить контакт! – возразил почти не задумываясь Конклин. – Вы исследовали все имеющиеся архивы, опросили всех людей, найденных там, и никто не сообщил вам ничего утешительного! Господи! Ведь это самая обычная вещь! Вы потеряли контроль над операцией! Возможно и другое: кто-то еще вмешался в вашу стратегию, а вы даже не знаете, кто именно! Сценарий поменялся, и женщина исчезла!

– Наши люди работают день и ночь, – возразил голос, но уже без прежней убежденности.

– Включая и Мак-Алистера? На Цзюлуне? Или в Гонконге?

– Вы знаете об этом?

– Да.

– Мак-Алистер, конечно, не блещет талантами, но он хороший исполнитель. Конечно, он там, и мы не собираемся паниковать и наверстаем упущенное.

– Наверстаем что? Торговые сделки? Ваша стратегия рухнула! И теперь она находится под контролем других. Почему вы считаете, что они должны возмещать ваши потери? Ведь вы практически уже убили жену Вебба, мистер Никто! И что вы, черт возьми, думаете о своем положении?

– Единственное, чего мы хотели, так это активного включения Вебба в операцию. Он необходим нам. И, насколько я знаю, все идет по плану, а что касается связи, то она всегда была затруднена для этого района.

– Это обычное оправдание для всевозможных затруднений в подобных делах.

– В большинстве дел, мистер Конклин… Но как вы узнали об этом? Сейчас я выступаю уже в другой роли, в роли человека, который искренне обращается к вам за объяснениями. Ведь вы имеете значительный авторитет в подобных делах.

– Имел, мистер Никто.

– Авторитет так просто не исчезает, он только прибавляется, положительный или отрицательный…

– Вы в данный момент выступаете как источник непроверенной информации. Надеюсь, я ясно выразился?

– Вот видите, я был прав, говоря о вашей репутации, вы действительно один из лучших. Как вы узнали об этом?

Алекс сделал несколько движений головой, чтобы хоть как-то уменьшить действие духоты внутри кабины, дверь которой он не мог приоткрыть из-за неимоверного шума, стоявшего в баре.

– Как я уже сказал вам раньше, кто-то узнал про ваш план, касающийся Вебба, и решил переиграть вас.

– Ради бога, но почему?

– Потому что кому-то Джейсон Борн нужен больше, чем вам, – закончил Алекс и положил трубку.

Была уже половина седьмого, когда Конклин вошел в комнату отдыха аэропорта. А до этого он провел время, сидя в такси недалеко от отеля и ожидая появления Дэвида, а затем ехал вслед за его машиной до самого аэропорта, давая водителю необходимые указания относительно того, как вести себя на трассе. Он был прав относительно своих предположений, но не хотел взваливать дополнительные нагрузки на давнего друга, и потому ничего не сказал ему о возможной слежке за ним со стороны тех, кто пытался им управлять. Он сразу же заметил два серых «Плимута», почти открыто преследовавших такси, в котором Дэвид ехал в аэропорт. В то же время Конклин хорошо понимал, что никакой опасности для Вебба сейчас они не представляют, но на всякий случай записал их номера.

Дэвида он отыскал в темной боковой кабине.

– Это вы, я не ошибся? – спросил он, с трудом протискивая ногу, чтобы сесть за столик. – А может быть, блондины более привлекательны?

– Это было хорошо для Парижа. Что тебе удалось узнать?

– Копаясь под скалами, я нашел нескольких червей, которые никак не могут найти дорогу назад, под землю. Что, по-твоему, они будут делать при солнечном свете?

– Солнечный свет, в отличие от тебя, очень многое проясняет. Так что кончай говорить загадками, у нас мало времени.

– Короче говоря, их стратегия состояла в том, чтобы отправить тебя на Цзюлун.

– Это можешь пропустить. Почему?

– Человек, с которым я говорил, объяснил мне, что ты им необходим на Дальнем Востоке. Не Вебб, а именно Борн.

– Потому что, как сказали они, Борн уже давно появился там. Я уже говорил тебе об этом со слов Мак-Алистера. Он участвует в этом?

– Мой собеседник не распространялся о подробностях, но может быть, я смогу их прижать этим в дальнейшем. Хотя кое-что он мне сказал, и ты должен знать это, Дэвид. Они не могут восстановить свои связи и поэтому пока не знают о состоянии всей операции, и полагают, что все это временное явление. Но тем не менее они потеряли Мари. Кто-то еще хочет заполучить тебя, и возможно, что все происходящее – лишь следствие этого вмешательства.

Вебб неожиданно поднес руку ко лбу и прикрыл глаза. Слезы тихо скатывались по его лицу.

– Я возвращаюсь, Алекс. Возвращаюсь к тому, что я абсолютно забыл. Я помню только о ней, но не знаю, где искать ее!

– Прекрати истерику! – жестко оборвал его Конклин. – Ты только вчерашней ночью очень внятно объяснял, что в моей голове еще кое-что осталось, а не хватает мне только здорового тела! Я же говорю тебе, что ты имеешь и то и другое! Заставь их бояться!

– Но как?

– Стань тем, кем они хотят тебя видеть. Стань хамелеоном! Будь Джейсоном Борном.

– Но это все было так давно…

– Ты должен это сделать. Играй эту пьесу, сценарий которой они подсовывают тебе.

– Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора?

Прозвучало усиленное десятками динамиков последнее предупреждение об отправлении рейса № 26 на Гонконг.

* * *

Раймонд Хэвиленд положил телефонную трубку, повернулся в кресле и бросил взгляд через комнату на Мак-Алистера, который стоял около вращающегося глобуса, установленного на изящном треножнике неподалеку от книжного шкафа. Его указательный палец находился при этом где-то в районе южной части Китая, а глаза внимательно следили за послом.

– Наконец-то с этим закончено. Он в самолете рейсом на Цзюлун, – произнес дипломат.

– Нам остается лишь благодарить всесильного Бога! – воскликнул Мак-Алистер.

– Думаю, что такая возможность вам еще представится, но при этом вы не должны забывать всю выгоду нашего положения. Вы должны понять, что с этой минуты мы свободны. Мы не отвечаем за события, которые станут там развиваться, поскольку будут инспирированы неизвестными нам группировками.

– Но которые созданы нами! И только Бог может теперь помочь нам!

– Разве ваш Бог учитывает последствия нашего провала?

– Нам дается свобода выбора, который ограничивается прежде всего этическими нормами.

– Это уже банальность, господин помощник. Существуют более высокие соображения.

– Но ведь есть еще и общечеловеческая мораль. Разве мы можем так манипулировать человеческим существом, обрекая его на новые тяжелейшие испытания и теперь уже наяву возвращая в прошлые ночные кошмары? Есть ли у нас на это право?

– Но у нас нет выбора. Он должен сделать то, что другим не по силам. И он сделает это, если мы дадим ему соответствующий повод.

Мак-Алистер толкнул глобус. Тот еще вращался, когда он подошел к столу.

– Возможно, я не должен был это говорить, но тем не менее мне кажется, что вы, Раймонд Хэвиленд, самый безнравственный человек, какого я когда-либо встречал.

– Это только внешнее впечатление, господин помощник. У меня есть единственное спасительное объяснение моим поступкам, но оно перечеркивает все грехи, в которых я могу быть обвинен. Я готов пойти на любые безнравственные поступки, лишь бы сохранить эту планету от самоуничтожения. И сюда же, как вы понимаете, я включаю жизнь всего лишь одного Дэвида Вебба, известного там, куда я отправил его, под именем Джейсон Борн.

Глава 8

Залив Виктория был покрыт легкой пеленой облаков, напоминающих складки гигантских шелковых полотнищ, уложенных горизонтальными рядами, когда тяжелый самолет заходил на посадку над аэропортом Кай Так. Ранний утренний туман, низко стелившийся над землей, был очень густым, что обещало насыщенный влагой день на всей территории колонии.

Вебб рассматривал окружающую его обстановку как человек, страшно уставший от внутреннего напряжения, и одновременно как человек, снедаемый мрачным интересом ко всему, что он видел. Где-то там, внизу, в этом бурлящем перенаселенном пространстве, находилась Мари, с которой были все его мысли, с которой он связывал все свои надежды.

Он позвонил в отель «Риджент» еще из аэропорта в Вашингтоне и зарезервировал номер сроком на неделю на имя Говарда Круита в соответствии с одним из имеющихся у него паспортов, который, согласно предложению Кактуса, должен был принадлежать человеку с голубыми глазами. При этом он добавил, что надеется, если это возможно, на резервирование комнаты под номером 690.

Дэвид поднял руку, чтобы остановить такси, и неожиданно поймал себя на мысли, что он уже проделывал это раньше на этих улицах и видел уже когда-то эти здания, их окна и двери, ему казалось, что это было – и что этого не было. И временами его не покидало ощущение, что он, подобно марионетке, присутствует на собственном шоу и как бы наблюдает за собой со стороны, но не может понять, кто же все-таки дергает за невидимые нити, кто здесь является куклой, а кто – кукловодом.

– Я наверное ошибся, – извиняющимся тоном произнес Дэвид, обращаясь к дежурному клерку за широкой мраморной стойкой, расположенной в центре холла отеля «Риджент», – мне не нужен такой большой номер. Я предпочитаю более скромный, одно– или двухкомнатный.

– Но распоряжения относительно вас уже сделаны, мистер Круит! – воскликнул озадаченный клерк, глядя в поданный ему паспорт.

– А кто их сделал?

Молчаливый китаец вгляделся в подпись, стоявшую под компьютерной распечаткой резервированных мест, и ответил:

– Это сделано по указанию помощника управляющего, мистера Лианя.

– Тогда могу ли я поговорить с ним?

– Мне кажется, что это будет бесполезно, поскольку сейчас в отеле нет свободных номеров.

– В таком случае я поищу другой отель.

– Вы для нас очень важный гость, сэр. Я попробую пойти поговорить с мистером Лианем.

Вебб кивнул, а клерк вместе с листом заказов поднырнул под стойку в ее дальнем левом углу и быстро направился к двери, находящейся сзади стола консьержа. Дэвид осмотрелся кругом. Роскошный холл с расположенными в нем фонтанами и массой удобных низких кожаных кресел, образующих амфитеатр, откуда открывался удивительный вид на залив Виктория, производил неизгладимое впечатление, а вид острова Гонконг только дополнял эту впечатляющую картину.

Неожиданно его глаза остановились на клерке, который почти бежал по холлу на несколько шагов впереди средних лет китайца, который скорее всего и был помощником управляющего отеля «Риджент».

– Это мистер Лиань, сэр, – немного волнуясь, объявил клерк.

– Могу я чем-то помочь вам, сэр? – произнес тот. – И могу ли я выразить восхищение, видя вас здесь в качестве нашего гостя?

Вебб улыбнулся и вежливо кивнул.

– У меня возникло опасение, что такая возможность предоставится вам только в следующий раз.

– Вы недовольны распоряжениями относительно номера, мистер Круит?

– Не совсем. Номер великолепный. Но, как я уже говорил вашему молодому коллеге, я предпочитаю более скромные апартаменты, одно– или двухкомнатный номер, хотя и понимаю, что свободных номеров может и не быть.

– В вашем заказе специально оговорен номер 690, сэр.

– Я это знаю, и поэтому приношу извинения. Все было сделано чрезвычайно аккуратно. – Вебб нахмурился, и, как бы поддразнивая себя, спросил в легкой и непринужденной манере: – А вы случайно не помните, кто делал этот заказ? Я, насколько мне помнится, этого не делал.

– Ваш представитель, скорее всего, – предположил Лиань не поведя и глазом.

– По продаже? Но он не имел на этот счет никаких указаний. Нет, пожалуй, это кто-то из управления компанией, из-за океана. В конце концов я узнаю, кто сделал такое распоряжение, хотя это и не очень важно. Несомненно, что если мистер Лиань делал такое резервирование, он может вспомнить, кто это был.

Глаза китайца стали чуть более напряженными, а потом слегка прикрылись. Этого было уже достаточно, но шарада должна быть разыграна до конца.

– Я уверен, что кто-то из нашего персонала, а он очень велик, пришел ко мне с заказом, сэр. Заказов бывает очень много, так что трудно удержать в памяти всех исполнителей.

– Но ведь есть правила, по которым все заказы регистрируются письменно.

– Да, это так, сэр, но у нас имеется определенный круг важных гостей, заказы от которых принимаются по телефону.

– Да, Гонконг меняется. В таком случае, если вы ничего не можете мне предложить взамен, я снимаю свой заказ. У меня есть друзья в отеле «Полуостров», и я попытаюсь устроиться там. – При этом Вебб кивнул в сторону отеля, видневшегося через дорогу.

– Но в этом нет необходимости. Я распоряжусь относительно нового номера.

– Но ваш клерк сказал…

– Но ведь не он помощник управляющего отеля «Риджент», сэр, – быстро проговорил Лиань, бросив недовольный взгляд на молодого человека за стойкой.

– Но информация на моем экране говорит, что свободных номеров нет, – вновь запротестовал клерк.

– Пожалуйста, тише! – Лиань сделал при этом фальшивую улыбку, осознавая, что его шарада практически провалилась. – Он еще молодой и чересчур старательный. Он не знает, что у нас всегда есть несколько комнат в резерве, на непредвиденный случай.

Лиань вновь взглянул на клерка и заговорил резко, продолжая сохранять при этом фальшивую улыбку. Разговор шел по-китайски, но каждое произнесенное слово было понятно Веббу, который продолжал наблюдать за залом с самым непроницаемым видом.

– Слушай меня, желторотый цыпленок! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не вылезал с информацией в моем присутствии, пока я тебя не спрошу! Ты в конце концов когда-нибудь окажешься в куче отбросов с дополнительным отверстием в твоей дырявой башке! А теперь определи этого идиота в номер 202, он у нас числится как служебный.

После этого помощник управляющего, бесцветно улыбаясь, вновь повернулся к Дэвиду.

– Номер 202. Это очень приятная комната с красивым видом на залив, мистер Круит.

Шарада была разгадана, и победитель получил свой приз, правда, с минимальным перевесом.

– Я чрезвычайно благодарен, – ответил Дэвид, его глаза уставились в глаза Лианя, который оказался далеко не безопасен. – Это сэкономит мне время на поиски моих друзей, которые могли бы мне помочь… – Он неожиданно замолчал, его правая рука непроизвольно поднялась, словно у человека, готового продолжить разговор. Это сработал один из инстинктов – отработанных Джейсоном Борном. Он знал, что обычно это были моменты, вселяющие страх в окружающих. – Когда вы говорили об этой комнате с красивым видом на залив, мне показалось, что вы упомянули о хао джингсе де фань джиан. Я прав? Или мой китайский звучит слишком глупо?

Лиань уставился на американца.

– Я и сам не произнес бы это лучше, – тихо сказал он. – Ваше пребывание здесь доставит нам удовольствие, мистер Круит.

– Мера удовольствия определяется воспитанием, мистер Лиань. Это или очень новая, или очень старая китайская поговорка, я не помню точно.

– Мне кажется, что скорее новая, мистер Круит. Она слишком резкая, чтобы принадлежать Конфуцию, которого, я уверен, вы знаете.

– Так чем же, если не воспитанием?

– Вы слишком быстро меняете тему, мистер Круит. Моя мысль не успевает за вашей. – Лиань поклонился. – Если вам что-то понадобится, не стесняясь обращайтесь ко мне.

– Я думаю, что это вряд ли произойдет, но все равно, спасибо. Говоря откровенно, я чертовски устал в самолете. Перелет был очень долгим, поэтому я хотел бы попросить, чтобы все звонки ко мне перенесли на послеобеденное время.

– Ах-ах! – Лиань был явно в затруднительном положении. – А если возникнет срочная необходимость…

– Нет ничего такого срочного, что не могло бы подождать. И поскольку я не нахожусь в 690 номере, то на коммутаторе можно ответить, что меня ожидают попозже. Это возможно? Я чертовски устал. Благодарю вас, мистер Лиань.

– Спасибо, мистер Круит. – Помощник управляющего еще раз поклонился, отыскивая глаза Вебба для последнего обмена взглядами. Не найдя в них ничего, он быстро повернулся и раздраженно проследовал в свой кабинет.

Совершай неожиданные поступки. Пытайся вывести врагов из равновесия. – Джейсон Борн. Или это Александр Конклин?

– Это самая лучшая комната, какую только можно желать, сэр! – воскликнул оживший клерк. – Вы будете очень довольны.

– Мистер Лиань очень любезен, – отметил Дэвид. – И я должен как-то выразить свою признательность, и, разумеется, не раз буду обращаться к вам за помощью. – С этими словами Вебб достал кожаный бумажник и незаметно вынул двадцатидолларовую банкноту, которая мгновенно исчезла в процессе дружеского рукопожатия. – А когда мистер Лиань уходит из отеля?

Смущенный и одновременно обрадованный, молодой китаец посмотрел направо, налево и заговорил, разделяя фразы на части:

– Да! Вы очень добры, сэр. Спасибо вам. Мистер Лиань уходит каждый день в пять часов. Я тоже ухожу в это время, но я буду оставаться, сэр, если это потребуется, и сделаю все, чтобы нашему гостю здесь понравилось.

– Я уверен в этом, – сказал Вебб. – И сделаешь самым лучшим образом. А теперь мои ключи, пожалуйста. Мой багаж прибудет следующим рейсом.

– Конечно, сэр! Пожалуйста, вот ключи.

Дэвид сидел в кресле перед широким окном, задумчиво вглядываясь через тонированное стекло в очертания острова Гонконг. Алебастровые гиганты небоскребов придавали загадочный вид этому участку суши, который, словно сказочный город, проглядывал сквозь легкую дымку, затягивающую пространство над заливом.

Итак, первый шаг в этом царстве загадок сделан. Дэвид был уверен, что в конце концов он получит через Лианя выход к необходимой информации, хотя сначала тот будет снабжать его чем-то незначительным. Единственное, чего он хотел, это быстрой смены событий и быстрых передвижений, которые лишали бы противника свободы маневра. Но для этого он должен провести подготовительную работу: кое-что купить и объехать колонию с инспекционным визитом, желательно на автомобиле, чтобы привести в порядок свою память.

Дэвид взял справочник отеля и, присев на край кровати, быстро пролистал страницы. В итоге его интерес ограничился двумя пунктами: новый торговый центр и бюро по аренде автомобилей. Последний пункт был особенно интересен для него и был связан не только с изучением географии побережья, но и с необходимостью заполучить оружие.

Аренда автомобиля в этой части света предполагала и наличие шофера, который был бы хорошо знаком с бесконечной сетью главных и боковых дорог, прямыми и объездными путями, учитывающими все особенности передвижения по Гонконгу, Цзюлуну и другим районам колонии. По глубокому убеждению Вебба, шоферы имели достаточно широкие познания и о другой, глубинной жизни Новых Территорий, которая протекала на грани, а чаще и по другую сторону закона. Инстинкт подсказывал ему, что он прав в своем предположении, а если это было так, то проблема оружия относительно легко разрешалась простым посещением банка, где он мог получить необходимую дополнительную сумму для его покупки.