Текст книги "Кулл беглец из Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Кулл развернулся к двери. Он был поражен, но не так сильно, как был бы, будь пловцом кто-то другой, поскольку он знал безрассудную непочтительность пикта, главного из самых могущественных союзников Валузии.

Он начал звать охрану, когда голос Саремес остановил его:

“Нет, мой господин. Тебе лучше идти одному. Даже твой приказ не заставит людей сопровождать тебя в воды этого мрачного озера, а по обычаю Валузии, войти туда – смерть для любого человека, кроме короля.”

“Да, я пойду один”, – сказал Кулл, – “и таким образом спасу Брула от гнева людей, если ему удастся спастись от монстров; сообщи Ка-ну!”

Кулл, пресекая почтительные расспросы бессловесным рычанием, сел на своего огромного жеребца и на полной скорости выехал из Валузии. Он ехал один и никому не приказывал следовать за ним. То, что он должен был сделать, он мог сделать в одиночку, и он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, когда он вытащит Брула или труп Брула из Запретного озера. Он проклинал безрассудную невнимательность пиктов и проклинал тамбу, нависший над озером, нарушение которого могло вызвать восстание среди валузийцев.

Сумерки спускались с гор Залгары, когда Кулл остановил своего коня на берегу озера, которое лежало среди огромного одинокого леса. Конечно, в его внешнем виде не было ничего отталкивающего, поскольку его воды простирались синими и спокойными от пляжа до широкого белого пляжа, а крошечные острова, возвышающиеся над его поверхностью, казались драгоценными камнями из изумруда и нефрита. От него поднимался слабый мерцающий туман, усиливая атмосферу ленивой нереальности, которая царила вокруг озера. Кулл внимательно прислушался на мгновение, и ему показалось, что слабая и далекая музыка доносится сквозь сапфировые воды.

Он нетерпеливо выругался, задаваясь вопросом, не начинает ли он поддаваться чарам, и отбросил в сторону всю одежду и украшения, кроме пояса, набедренной повязки и меча. Он вошел в мерцающую голубизну, пока она не коснулась его бедер, затем, зная, что глубина быстро увеличивается, он сделал глубокий вдох и нырнул.

Пока он плыл вниз сквозь сапфировое мерцание, у него было время подумать, что это, вероятно, была глупая затея. Ему могло потребоваться время, чтобы узнать из Саремеса, где именно плавал Брул во время нападения и суждено ли ему было спасти воина или нет. Тем не менее, он подумал, что кошка, возможно, не сказала ему, и даже если бы она заверила его в неудаче, он все равно попытался бы сделать то, что делал сейчас. Так что была правда в словах Саремес о том, что тогда люди были лучше невыразимых.

Что касается места битвы на озере, монстр мог утащить Брула куда угодно. Он намеревался исследовать дно озера, пока–

Пока он размышлял таким образом, мимо него промелькнула тень, смутное мерцание в нефритово-сапфировом мерцании озера. Он осознавал, что другие тени проносились мимо него со всех сторон, но он не мог различить их форму.

Далеко под собой он начал видеть мерцание дна озера, которое, казалось, светилось странным сиянием. Теперь тени были повсюду вокруг него; они сплетались змеевидной линией вокруг и перед ним, постоянно меняющейся тысячецветной сверкающей паутиной цветов. Вода здесь горела топазом, и предметы колебались и искрились в ее волшебном великолепии. Подобно оттенкам и теням цветов, они были расплывчатыми и нереальными, но в то же время непрозрачными и мерцающими.

Однако Кулл, решив, что у них нет намерения нападать на него, больше не обращал на них внимания, а устремил свой взгляд на дно озера, о которое в этот момент слегка ударились его ноги. Он вздрогнул и мог бы поклясться, что приземлился на живое существо, потому что почувствовал ритмичное движение под своими босыми ногами. Слабое свечение было заметно там, на дне озера – насколько он мог видеть, оно простиралось во все стороны, пока не исчезло в сияющих сапфировых тенях, дно озера было одним сплошным слоем огня, который тускнел и светился с непрекращающейся регулярностью. Кулл наклонился ближе – пол был покрыт чем-то вроде короткого, похожего на мох вещества, которое светилось подобно белому пламени. Казалось, что дно озера было покрыто мириадами светлячков, которые вместе поднимали и опускали свои крылья. И этот мох пульсировал у него под ногами, как живое существо.

Теперь Кулл снова начал плыть вверх. Выросший среди морских гор опоясанной океаном Атлантиды, он сам был похож на морское существо. Чувствуя себя в воде как дома, как и любой лемуриец, он мог оставаться под поверхностью в два раза дольше обычного пловца, но это озеро было глубоким, и он хотел поберечь свои силы.

Он добрался до верха, наполнил свою огромную грудь воздухом и снова нырнул. Снова тени пронеслись вокруг него, почти ослепив его глаза своим призрачным блеском. На этот раз он поплыл быстрее и, достигнув дна, начал идти по нему так быстро, как позволяла липкая субстанция вокруг его конечностей, в то время как огненный мох дышал и светился, цветные предметы вспыхивали вокруг него, и чудовищные, кошмарные тени падали через его плечо на горящий пол, отбрасываемые невидимыми существами.

Мох был усеян черепами и костями людей, которые осмелились войти в Запретное озеро, и внезапно с тихим водоворотом вод нечто бросилось на Кулла. Сначала король подумал, что это огромный осьминог, потому что тело у него было как у осьминога, с длинными извивающимися щупальцами, но когда оно бросилось на него, он увидел, что у него были человеческие ноги, а отвратительное получеловеческое лицо злобно смотрело на него из извивающихся змеиных рук монстра.

Кулл уперся ногами, и когда он почувствовал, как жестокие щупальца обвились вокруг его конечностей, он с холодной точностью вонзил свой меч в середину этого демонического лица, и существо неуклюже рухнуло и умерло у его ног с ужасным беззвучным бормотанием. Кровь растеклась вокруг него подобно туману, и Кулл сильно оттолкнулся ногами от пола и взлетел вверх.

Он ворвался в быстро угасающий свет, и в тот момент, когда он это сделал, к нему по воде скользнула огромная фигура – водяной паук, но этот был больше лошади, и его огромные холодные глаза адски блестели. Кулл, удерживаясь на плаву ногами и одной рукой, поднял свой меч и, когда паук бросился вперед, он рассек его наполовину, и паук бесшумно затонул.

Легкий шум заставил его обернуться, и другой, больше первого, был почти рядом с ним. Этот был перекинут через руки и плечи короля, огромные нити цепляющейся паутины, которая означала бы гибель для любого, кроме великана. Но Кулл разорвал мрачные оковы, как будто они были веревками, и, схватив ногу существа, возвышавшегося над ним, он пронзал чудовище снова и снова, пока оно не ослабело в его хватке и не уплыло прочь, окрашивая синие воды в красный цвет.

“Валка!” – пробормотал король. “Я не собираюсь оставаться здесь без работы. И все же этих тварей легко убить – как они могли одолеть Брула, который во всех Семи Королевствах уступает только мне в боевой мощи?”

Но Куллу предстояло обнаружить, что более мрачные призраки, чем эти, обитали в охваченных смертью безднах Запретного озера. Он снова нырнул, и на этот раз только цветные тени и кости забытых людей встретились его взгляду. Он снова поднялся, чтобы набрать воздуха, и в четвертый раз нырнул.

Он был недалеко от одного из островов и, когда он плыл вниз, он задавался вопросом, какие странные вещи были скрыты густой изумрудной листвой, которая покрывала эти острова. Легенда гласила, что там выросли храмы и святилища, которые никогда не были построены человеческими руками, и что в определенные ночи озерные существа выходили из глубин, чтобы совершать там жуткие ритуалы.

Рывок произошел как раз в тот момент, когда его ноги коснулись мха. Это раздалось сзади, и Кулл, предупрежденный каким-то первобытным инстинктом, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть огромную фигуру, нависшую над ним, фигуру не человека и не зверя, но ужасную смесь того и другого – почувствовать, как гигантские пальцы сомкнулись на руке и плече.

Он яростно сопротивлялся, но тварь беспомощно держала его руку с мечом, и ее когти глубоко погрузились в его левое предплечье. Вулканическим рывком он развернулся так, чтобы по крайней мере видеть нападавшего. Существо было чем-то похоже на чудовищную акулу, но из его морды торчал длинный жестокий рог, изогнутый подобно сабле, и у него было четыре руки, человеческие по форме, но нечеловеческие по размеру и силе, с кривыми когтями на пальцах.

Двумя руками монстр держал Кулла беспомощным, а двумя другими откинул его голову назад, чтобы сломать позвоночник. Но даже такое мрачное существо, как это, не могло так легко победить Кулла из Атлантиды. В нем поднялась дикая ярость, и король Валузии впал в неистовство.

Упершись ногами в податливый мох, он высвободил левую руку рывком своих могучих плеч. С кошачьей скоростью он попытался переложить меч из правой руки в левую, и, потерпев неудачу в этом, яростно ударил монстра сжатым кулаком. Но насмешливые сапфировые нотки в нем сбили его с толку, ослабив силу его удара. Человек-акула опустил морду, но прежде чем он смог нанести удар вверх, Кулл схватил рог левой рукой и крепко держал.

Затем последовало испытание на мощь и выносливость. Кулл, неспособный двигаться с какой-либо скоростью в воде, знал, что его единственная надежда – держаться поближе и бороться со своим врагом таким образом, чтобы уравновесить быстроту монстра. Он отчаянно пытался оторвать руку с мечом, и человек-акула был вынужден схватить его всеми четырьмя руками. Кулл схватился за рог и не осмеливался отпустить, чтобы не быть выпотрошенным его ужасным толчком вверх, а человек-акула не осмеливался освободить одной рукой руку, державшую длинный меч Кулла.

Итак, они вырывались и боролись, и Кулл понял, что он обречен, если это будет продолжаться таким образом. Он уже начинал страдать от нехватки воздуха. Блеск в холодных глазах человека-акулы говорил о том, что он тоже осознал тот факт, что ему оставалось только удерживать Кулла под поверхностью, пока он не утонет.

Действительно, отчаянное положение для любого человека. Но Кулл из Атлантиды не был обычным человеком. Обученный с младенчества в суровой и кровавой школе, со стальными мускулами и бесстрашным мозгом, связанными воедино координацией, которая делает супербоец, он добавил к этому храбрость, которая никогда не ослабевала, и тигриную ярость, которая иногда приводила его к сверхчеловеческим поступкам.

И теперь, сознавая свою быстро приближающуюся гибель и доведенный до безумия своей беспомощностью, он решился на действие, столь же отчаянное, как и его потребность. Он отпустил рог монстра, в то же время отклонив свое тело как можно дальше назад и схватив ближайшую руку существа свободной рукой.

Мгновенно человек-акула нанес удар, его рог пропахал бедро Кулла, а затем – удача Атлантиды!– быстро застрял в тяжелом поясе Кулла. И когда он оторвал его, Кулл направил свою могучую силу через пальцы, которые держали руку монстра, и раздавил липкую плоть и нечеловеческие кости, как гнилые фрукты между ними.

Рот человека-акулы безмолвно разинулся от муки, и он снова нанес дикий удар. Кулл избежал удара, и, потеряв равновесие, они пошли ко дну вместе, наполовину поддерживаемые нефритовой волной, в которой они барахтались. И пока они метались там, Кулл вырвал руку с мечом из ослабевающей хватки и, ударив вверх, раскроил монстру живот.

Вся битва заняла лишь очень короткое время, но Куллу, когда он плыл вверх, в голове у него звенело, а огромная тяжесть, казалось, давила на ребра, это время показалось часами. Он смутно видел, что дно озера внезапно поднялось совсем близко, и знал, что оно спускается к острову, вода вокруг него ожила, и он почувствовал, как его обвивают от плеч до пяток гигантскими кольцами, которые не могли разорвать даже стальные мускулы. Его сознание угасало – он чувствовал, что его несет с ужасающей скоростью – раздался звук, похожий на звон множества колоколов, – затем внезапно он оказался над водой, и его измученные легкие жадно глотали воздух. Он кружился в кромешной тьме, и у него было время только сделать глубокий вдох, прежде чем его снова унесло под воду.

Снова вокруг него засиял свет, и он увидел далеко внизу пульсирующий огненный мох. Он был в объятиях огромного змея, который обвил его несколькими отрезками извилистого тела, как огромными тросами, и теперь нес его к месту назначения, известному одному Валке.

Кулл не сопротивлялся, приберегая свои силы. Если бы змея не продержала его так долго под водой, что он умер, несомненно, был бы шанс сразиться в логове существа или где бы его ни держали. Как бы то ни было, конечности Кулла были связаны так крепко, что он не мог высвободить руку, как не мог бы взлететь.

Змея, так стремительно мчавшаяся сквозь голубые глубины, была самой большой, которую Кулл когда-либо видел – добрых двести футов нефритовой и золотой чешуи, ярко и чудесно окрашенной. Его глаза, когда они повернулись к Куллу, были подобны ледяному огню, если такое вообще возможно. Даже тогда богатая воображением душа Кулла была поражена причудливостью сцены; эта огромная зелено-золотая фигура летела сквозь пылающий топаз озера, в то время как цвета тени ослепительно сплетались вокруг нее.

Усыпанный огненными камнями пол снова пошел вверх – то ли в виде острова, то ли берега озера – и внезапно перед ними появилась огромная пещера. Змея скользнула в этот огненный мох, и Кулл оказался частично над поверхностью в непросветленной тьме. Его несло таким образом, казалось, очень долго, затем монстр снова нырнул.

Они снова вышли на свет, но такого света, какого Кулл никогда прежде не видел. Светящееся зарево сумеречно мерцало над поверхностью вод, которые были темными и неподвижными. И Кулл знал, что он был в Зачарованных Владениях под дном Запретного озера, ибо это было не земное сияние; это был черный свет, чернее любой тьмы, но он освещал нечестивые воды так, что он мог видеть их сумеречное мерцание и свое собственное темное отражение в них. Кольца внезапно ослабли с его конечностей, и он нанес удар по огромной туше, которая маячила в тени перед ним.

Сильно подплыв, он приблизился и увидел, что это был великий город. На огромном уровне из черного камня он возвышался все выше и выше, пока его мрачные шпили не затерялись в черноте над неосвященным светом, который, тоже черный, был все же другого оттенка. Огромные квадратные массивные здания из мощных базальтоподобных блоков встали перед ним, когда он выбрался из липких вод и зашагал вверх по ступеням, которые были вырезаны в камне, как ступени на пристани, а между зданиями гигантски возвышались колонны.

Ни один проблеск земного света не уменьшал мрачности этого бесчеловечного города, но от его стен и башен черный свет разливался по водам огромными пульсирующими волнами.

Кулл осознал, что на широком пространстве перед ним, где здания исчезали с обеих сторон, перед ним стояло огромное скопление существ. Он моргнул, пытаясь привыкнуть к странному освещению. Существа подошли ближе, и среди них пробежал шепот, подобный колыханию травы на ночном ветру. Они были светлыми и призрачными, мерцающими на фоне черноты их города, а их глаза были жуткими и светящимися.

Затем король увидел, что один из них стоит перед остальными. Этот был очень похож на мужчину, и его бородатое лицо было высоким и благородным, но над его великолепными бровями нависла хмурая складка.

“Ты пришел как вестник всей твоей расы”, – внезапно сказал этот озерный человек, – “окровавленный и с красным мечом”.

Кулл сердито рассмеялся, потому что это отдавало несправедливостью.

“Валка и Хотат!” – сказал король. “Большая часть этой крови – моя собственная, и ее пустили твари вашего проклятого озера”.

“Смерть и разорение следуют по пути вашей расы”, – мрачно сказал озерный человек. “Разве мы не знаем? Да, мы правили в озере голубых вод еще до того, как человечество стало даже мечтой богов ”.

“Никто не пристает к тебе...” – начал Кулл.

“Они боятся. В старые времена люди земли пытались вторгнуться в наше темное королевство. И мы убили их, и началась война между сынами человеческими и народом озер. И мы пришли и посеяли ужас среди землян, ибо мы знали, что они несли за нас только смерть и что они уступали только убийству. И мы плели заклинания и чары, и взрывали их мозги, и разрушали их души нашей магией, чтобы они молили о мире, и это было так. Люди земли заложили тамбу на этом озере, чтобы никто не мог прийти сюда, кроме короля Валузии. Это было тысячи лет назад. Ни один человек никогда не приходил в Зачарованную Землю и не уходил оттуда, кроме как в виде трупа, всплывающего по тихим водам верхнего озера. Король Валузии или кем бы ты ни был, ты обречен”.

Кулл зарычал с вызовом.

“Я не искал твоего проклятого королевства. Я ищу Брула, убийцу Копья, которого ты утащил вниз”.

“Ты лжешь”, – ответил озерный человек. “Ни один человек не осмеливался заходить на озеро более ста лет. Ты приходишь в поисках сокровищ или чтобы насиловать и убивать, как все твои кровожадные соплеменники. Ты умрешь!”

И Кулл почувствовал шепот магических чар вокруг себя; они наполнили воздух и приняли физическую форму, паря в мерцающем свете подобно тонкой паутине, цепляясь за него смутными щупальцами. Но Кулл нетерпеливо выругался и смел их в сторону голой рукой. Ибо против жестокой стихийной логики дикаря магия упадка не имела силы.

“Ты молод и силен”, – сказал озерный король. “Гниль цивилизации еще не проникла в твою душу, и наши чары, возможно, не причинят тебе вреда, потому что ты их не понимаешь. Тогда мы должны попробовать другие вещи ”.

И озерные существа вокруг него выхватили кинжалы и двинулись на Кулла. Затем король рассмеялся и прислонился спиной к колонне, сжимая рукоять меча до тех пор, пока мышцы на его правой руке не выступили огромными буграми.

“Я понимаю эту игру, призраки”, – засмеялся он.

Они остановились.

“Не пытайся избежать своей участи, – сказал король озера, – ибо мы бессмертны и не можем быть убиты оружием смертных”.

“Сейчас ты лжешь”, – ответил Кулл с хитростью варвара, – “ибо своими собственными словами ты боялся смерти, которую мой род принес вам. Ты можешь жить вечно, но сталь может убить тебя. Подумайте друг о друге. Вы мягкие, немощные и неискушенные в обращении с оружием; вы непривычно носите свои клинки. Я был рожден и воспитан для убийства. Ты убьешь меня, потому что вас тысячи, а я всего один, но твои чары не сработали, и многие из вас умрут прежде, чем я паду. Я буду убивать вас десятками и сотнями. Подумайте, люди озера, стоит ли мое убийство тех жизней, которых оно вам будет стоить?”

Ибо Кулл знал, что существа, которые убивают, могут быть убиты сталью, и он не боялся. Фигура угрозы и гибели, кровавая и ужасная, он возвышался над ними.

“Да, подумай”, – повторил он. “Что лучше, если ты приведешь ко мне Брула и позволишь нам уйти, или чтобы мой труп лежал среди разорванных мечом груды твоих мертвецов, когда смолкнет боевой клич?" Нет, среди моих наемников есть пикты и лемурийцы, которые пойдут по моему следу даже к Запретному озеру и зальют Зачарованную Землю твоей кровью, если я умру здесь. Ибо у них есть свой собственный тамбус, и они не думают о тамбусе цивилизованных рас, и их не волнует, что может случиться с Валузией, но думают только обо мне, в ком течет кровь варвара, как и в них самих ”.

“Старый мир катится по дороге к разорению и забвению, – размышлял озерный король, – и мы, которые были всемогущи в давно минувшие дни, должны смириться с тем, что высокомерный дикарь оскорбляет нас в нашем собственном королевстве. Поклянись, что нога твоя никогда больше не ступит на Запретное озеро, и что ты никогда не позволишь другим сломать тамбу, и ты выйдешь на свободу ”.

“Сначала приведи ко мне убийцу с копьем”.

“Ни один такой человек никогда не приходил к этому озеру”.

“Нет? Кошка Саремес сказала мне–”

“Саремес? Да, мы знали ее издревле, когда она приплыла по зеленым водам и несколько столетий жила при дворах Зачарованной Земли; мудрость веков принадлежит ей, но я не знал, что она говорит на языке земных людей. Тем не менее, здесь нет такого человека, и я клянусь–”

“Не клянись богами или дьяволами”, – вмешался Кулл. “Дай свое слово как истинный мужчина”.

“Я даю это”, – сказал озерный король, и Кулл поверил, потому что в этом существе было величие и осанка, которые заставляли Кулла чувствовать себя странно маленьким и грубым.

“И я, – сказал Кулл, – даю тебе свое слово, которое никогда не было нарушено, что ни один человек больше не сломает тамбу и не причинит тебе никакого вреда”.

Озерный король ответил величественным наклоном своей величественной головы и жестом руки.

“И я верю тебе, потому что ты отличаешься от любого земного человека, которого я когда-либо знал. Ты настоящий король и, что более важно, настоящий мужчина”.

Кулл поблагодарил его и вложил свой меч в ножны, поворачиваясь к лестнице.

“Знаешь ли ты, как завоевать внешний мир, король Валузии?”

“Что касается этого”, – ответил Кулл, “если я проплыву достаточно долго, я полагаю, что найду дорогу. Я знаю, что змей провел меня по крайней мере через один остров, а возможно, и через многие, и что мы долгое время плавали в пещере.”

“Ты смел, – сказал озерный король, – но ты мог бы вечно плавать в темноте”.

Он поднял руки, и бегемот подплыл к подножию ступеней.

“Мрачный конь, – сказал озерный король, – но он доставит тебя в целости и сохранности до самого берега верхнего озера”.

“Минутку”, – сказал Кулл. “Нахожусь ли я в настоящее время под островом или материком, или эта земля действительно находится под дном озера?”

“Ты в центре вселенной, как и всегда. Время, место и пространство – это иллюзии, не имеющие существования, кроме как в разуме человека, который должен установить границы, чтобы понять. Существует только лежащая в основе реальность, все видимости которой являются лишь внешними проявлениями, точно так же, как верхнее озеро питается водами этого реального. Иди сейчас, король, ибо ты настоящий мужчина, даже если ты первая волна поднимающейся волны дикости, которая захлестнет мир, прежде чем она отступит ”.

Кулл слушал с уважением, мало что понимая, но понимая, что это была высшая магия. Он ударил по рукам озерного короля, слегка содрогнувшись от ощущения того, что было плотью, но не человеческой плотью; затем он еще раз посмотрел на огромные черные здания, безмолвно возвышающиеся, и журчащие, похожие на мотыльков формы среди них, и он посмотрел на блестящую гладь воды с волнами черного света, ползущими по ней, как пауки. И он повернулся, спустился по лестнице к кромке воды и запрыгнул на спину бегемота.

Последовали эпохи темных пещер, стремительных вод и шепота гигантских невидимых монстров; иногда над поверхностью, иногда под поверхностью бегемот нес короля, и, наконец, огненный мох поднялся, и они пронеслись сквозь синеву пылающей воды, и Кулл выбрался на сушу вброд.

Жеребец Кулла терпеливо стоял там, где его оставил король, а луна как раз поднималась над озером, после чего Кулл изумленно выругался.

“Всего час назад, клянусь Валкой, я спешился здесь! Я думал, что с тех пор прошло много часов, а возможно, и дней”.

Он вскочил на коня и поехал в сторону города Валузии, размышляя о том, что, возможно, в замечаниях озерного короля об иллюзии времени был какой-то смысл.

Кулл был усталым, злым и сбитым с толку. Путешествие по озеру очистило его от крови, но из-за движения верхом рана на бедре снова начала кровоточить, более того, нога затекла и несколько раздражала его. Тем не менее, главный вопрос, который возник, заключался в том, что Саремес солгала ему и либо по незнанию, либо по злонамеренной предусмотрительности была близка к тому, чтобы отправить его на смерть. По какой причине?

Кулл выругался, размышляя о том, что сказал бы Ту, и о триумфе канцлера. Тем не менее, даже говорящий кот мог невинно ошибаться, но отныне Кулл решил не придавать значения словам такого рода.

Кулл въехал на тихие серебристые улицы древнего города, и стражник у ворот разинул рот при его появлении, но мудро воздержался от расспросов.

Он застал дворец в смятении. Ругаясь, он направился в свой зал совета, а оттуда в комнату кошки Саремес. Кошка была там, невозмутимо свернувшись калачиком на своей подушке, а сгруппировавшимися по комнате, каждый из которых пытался утихомирить других, были Ту и главные советники. Раба Кутулоса нигде не было видно.

Кулл был встречен бурными возгласами и вопросами, но он направился прямо к подушке Саремес и уставился на нее.

“Саремес”, – сказал король, – “ты солгал мне!”

Кот холодно посмотрел на него, зевнул и ничего не ответил. Кулл встал в замешательстве, и Ту схватил его за руку.

“Кулл, где, во имя Валки, ты был? Откуда эта кровь?”

Кулл раздраженно вырвался.

“Оставь в покое”, – прорычал он. “Этот кот послал меня с дурацким поручением – где Брул?”

“Kull!”

Король обернулся и увидел Брула, входящего в дверь, его скудные одежды были запачканы пылью от быстрой езды верхом. Бронзовые черты пикта были неподвижны, но его темные глаза светились облегчением.

“Именем семи дьяволов!” – раздраженно сказал воин, чтобы скрыть свои эмоции. “Мои всадники прочесали холмы и лес в поисках тебя – где ты был?”

“Ищу в водах Запретного озера твою никчемную тушу”, – ответил Кулл с мрачным удовольствием от возмущения пикта.

“Запретное озеро!” Брул воскликнул со свободой дикаря. “Ты в своем старческом маразме? Что бы я там делал?" Вчера я сопровождал Ка-ну до границы с Зарфхааном и, вернувшись, услышал, как Ту приказывает всей армии отправиться на твои поиски. С тех пор мои люди ездили во всех направлениях, кроме Запретного озера, куда мы никогда не думали заходить ”.

“Саремес солгала мне...” – начал Кулл.

Но его слова были заглушены гулом бранящихся голосов, главной темой которых было то, что король никогда не должен так бесцеремонно уезжать, оставляя королевство заботиться о себе само.

“Молчать!” – взревел Кулл, поднимая руки, его глаза опасно сверкнули. “Валка и Хотат! Я что, сорванец, которого можно обвинять в прогуле? Ту, расскажи мне, что произошло.”

Во внезапной тишине, последовавшей за этой королевской вспышкой, Ту начал:

“Мой господин, нас обманывали с самого начала. Этот кот, как я утверждал, заблуждение и опасный обман”.

“И всеже–”

“Мой господин, ты никогда не слышал о людях, которые могли передавать свой голос на расстояние, заставляя казаться, что говорит другой или что звучат невидимые голоса?”

Кулл покраснел. “Да, клянусь Валкой! Дурак, о котором я должен был забыть! Старый волшебник из Лемурии обладал этим даром. И все же, кто говорил –”

“Кутулос!” – воскликнул Ту. “Какой же я дурак, что не вспомнил Кутулоса, раба, да, но величайшего ученого и мудрейшего человека во всех Семи Империях. Раб этой дьяволицы Делкардес, которая даже сейчас корчится на дыбе!”

Кулл издал резкое восклицание.

“Да!” мрачно сказал Ту. “Когда я вошел и обнаружил, что ты ускакал, никто не знал куда, я заподозрил предательство, сел и крепко задумался. И я вспомнил Кутулоса и его искусство подбрасывать голоса и о том, как лживый кот рассказывал тебе мелочи, но никогда не пророчества о великих, приводя ложные аргументы в обоснование воздержания.

“Итак, я знал, что Делкардес послал тебе этого кота и Кутулоса, чтобы одурачить тебя, завоевать твое доверие и, наконец, отправить тебя на верную гибель. Поэтому я послал за Делкардес и приказал подвергнуть ее пыткам, чтобы она могла признаться во всем. Она хитро все спланировала. Да, Саремес, должно быть, все время держала при себе своего раба Кутулоса – пока он говорил ее устами и внушал тебе странные идеи.”

“Тогда где Кутулос?” – спросил Кулл.

“Он исчез, когда я пришел в комнату Саремес, и–”

“Хо, Кулл!” – прогремел веселый голос от двери, и бородатая фигура эльфа вошла в сопровождении стройной, испуганной девичьей фигуры.

“Ka-nu! Делькардес – значит, они все-таки не пытали тебя!”

“О, мой господин!” она подбежала к нему и упала перед ним на колени, обхватив его ноги. “О, Кулл, ” причитала она, “ они обвиняют меня в ужасных вещах! Я виновен в том, что обманул вас, мой господин, но я не хотел причинить вреда! Я всего лишь хотел жениться на Кулре Тум!”

Кулл поднял ее на ноги, озадаченный, но жалеющий ее очевидный ужас и раскаяние.

“Кулл, – сказал Ка-ну, – хорошо, что я вернулся вовремя, иначе вы с Ту сбросили бы королевство в море!”

Ту безмолвно зарычал, всегда ревновавший к пиктскому послу, который также был советником Кулла.

“Я вернулся и обнаружил, что весь дворец охвачен шумом, люди мечутся туда-сюда и падают друг на друга, ничего не делая. Я послал Брула и его всадников искать тебя, и направляясь в камеру пыток – естественно, я первым делом отправился в камеру пыток, поскольку Ту был главным – ”

Канцлер поморщился.

“Отправляясь в камеру пыток–”

Ка-ну спокойно продолжил: “Я застал их собирающимися пытать маленькую Делькардес, которая плакала и рассказала все, что должна была рассказать, но они ей не поверили – она всего лишь любознательный ребенок, Кулл, несмотря на ее красоту и все такое. Поэтому я привел ее сюда.

“Теперь, Кулл, Делкардес говорила правду, когда сказала, что Саремес была ее гостьей и что кошка была очень древней. Верно; она кошка Древней расы и мудрее других кошек, уходит и возвращается, когда ей заблагорассудится, но все же кошка. У Делкардес были шпионы во дворце, которые докладывали ей о таких мелочах, как секретное письмо, которое ты спрятал в ножнах своего кинжала, и излишки в сокровищнице – придворный, который сообщил об этом, был одним из ее шпионов и обнаружил излишки и сообщил ей об этом до того, как узнал королевский казначей. Ее шпионы были твоими самыми верными слугами , и то, что они рассказали ей, не причинило тебе вреда и помогло ей, которую все они любят, поскольку они знали, что она не хотела причинить вреда.

“Ее идея состояла в том, чтобы заставить Кутулоса, говорящего устами Саремеса, завоевать ваше доверие с помощью небольших пророчеств и фактов, которые мог знать каждый, например, предостеречь вас от Тулса Дум. Затем, постоянно убеждая тебя позволить Кулре Тум выйти замуж за Делкарда, выполнить то, что было единственным желанием Делкарда.”

“Тогда Кутулос стал предателем”, – сказал Ту.

И в этот момент у двери камеры послышался шум, и вошли стражники, ведя между собой высокую, изможденную фигуру, его лицо было скрыто вуалью, руки связаны.

“Кутулос!”

“Да, Кутулос”, – сказал Ка-ну, но он казался не в своей тарелке, и его глаза беспокойно блуждали. “Кутулос, без сомнения, с вуалью на лице, чтобы скрыть работу мышц рта и шеи, когда он говорил через саремес”.