Текст книги "Кулл беглец из Атлантиды (ЛП)"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Ка-ну подергал себя за бороду и загадочно улыбнулся.

“Нет, нет. Пусть это пройдет. Но я знаю, о чем говорю. И тогда прекратятся войны, в которых нет выгоды; Я вижу мир и процветание – человека, любящего своих собратьев – всевышнего блага. Всего этого ты можешь достичь – если останешься в живых! ”

“Ха!” Худая рука Кулла сомкнулась на рукояти, и он привстал, внезапным движением с такой динамичной скоростью, что Ка-ну, который восхищался мужчинами, как некоторые мужчины восхищаются чистокровными лошадьми, почувствовал, как его старая кровь взыграла с внезапным трепетом. Валка, какой воин! Нервы и сухожилия из стали и огня, соединенные воедино совершенной координацией, боевым инстинктом, которые делают ужасного воина.

Но ни капли энтузиазма Ка-ну не проявилось в его слегка саркастичном тоне.

“Тихо. Садись. Оглянись. Сады пустынны, места пусты, кроме нас самих. Ты не боишься меня?”

Кулл откинулся назад, настороженно оглядываясь вокруг.

“Там говорит дикарь”, – задумчиво произнес Ка-ну. “Думаешь, если бы я планировал предательство, я бы осуществил его здесь, где подозрение наверняка пало бы на меня? Тут. Вам, молодым соплеменникам, предстоит многому научиться. Были мои вожди, которые чувствовали себя не в своей тарелке, потому что вы родились среди холмов Атлантиды, и в глубине души вы презираете меня, потому что я пикт. Тишина. Я вижу в тебе Кулла, короля Валузии, а не Кулла, безрассудного атлантийца, лидера рейдеров, которые разоряли западные острова. Итак, вы должны видеть во мне не пикта, а международного человека, фигуру мира. Теперь к этой цифре, прислушайся! Если бы тебя убили завтра, кто был бы королем?”

“Каанууб, барон Блаала”.

“Даже так. Я возражаю против Каануба по многим причинам, но больше всего из-за того факта, что он всего лишь номинальный глава”.

“Как так? Он был моим величайшим противником, но я не знал, что он отстаивал какое-либо дело, кроме своего собственного”.

“Ночь может слышать”, – уклончиво ответил Ка-ну. “Есть миры внутри миров. Но ты можешь доверять мне и ты можешь доверять Брулу, истребителю Копья. Смотри!” Он достал из-под своих одежд золотой браслет, изображающий трижды свернувшегося крылатого дракона с тремя рубиновыми рогами на голове.

“Изучи это внимательно. Брул будет носить это на руке, когда придет к тебе завтра вечером, чтобы ты мог узнать его. Доверяй Брулу, как самому себе, и делай то, что он тебе скажет. И в доказательство доверия, смотрите вы!”

И со скоростью нападающего ястреба древний выхватил что-то из-под своей мантии, что-то, от чего они озарились странным зеленым светом, и что он мгновенно заменил.

“Украденный камень!” – воскликнул Кулл, отшатываясь. “Зеленый камень из Храма Змеи! Валка! Ты! И почему ты показываешь его мне?”

“Чтобы спасти твою жизнь. Чтобы доказать мое доверие. Если я предам твое доверие, поступи со мной точно так же. Моя жизнь в твоих руках. Теперь я не смог бы лгать тебе, даже если бы захотел, ибо одно твое слово стало бы моей гибелью ”.

И все же, несмотря на все свои слова, старый негодяй весело сиял и казался чрезвычайно довольным собой.

“Но почему ты даешь мне эту власть над собой?” – спросил Кулл, с каждой секундой становясь все более сбитым с толку.

“Как я тебе и говорил. Теперь ты видишь, что я не собираюсь обманывать тебя, и завтра ночью, когда Брул придет к тебе, ты последуешь его совету, не опасаясь предательства. Хватит. Эскорт ждет снаружи, чтобы отправиться с вами во дворец, господин.”

Кулл поднялся. “Но ты мне ничего не сказал”.

“Тас. Какая нетерпеливая молодежь!” Ка-ну больше, чем когда-либо, походил на озорного эльфа. “Иди ты и мечтай о тронах, власти и королевствах, в то время как я мечтаю о вине, нежных женщинах и розах. И удача сопутствует тебе, король Кулл”.

Покидая сад, Кулл оглянулся и увидел, что Ка-ну все еще лениво развалился на своем месте, веселый древний человек, излучающий на весь мир веселое товарищество.

КОННЫЙ воин ждал короля прямо за садом, и Кулл был слегка удивлен, увидев, что это был тот же самый человек, который принес приглашение Ка-ну. Не было произнесено ни слова, ни когда Кулл вскочил в седло, ни пока они грохотали по пустым улицам.

Краски и веселье дня уступили место жуткой тишине ночи. Древность города была более чем когда-либо очевидна в свете изогнутой серебристой луны. Огромные колонны особняков и дворцов вздымались к звездам. Широкие лестницы, тихие и пустынные, казалось, поднимались бесконечно, пока не исчезли в призрачной тьме верхних царств. Лестница к звездам, подумал Кулл, его богатое воображение вдохновилось сверхъестественным величием сцены.

Лязг! лязг! лязг! по широким, залитым лунным светом улицам стучали серебряные копыта, но больше не было слышно ни звука. Возраст города, его невероятная древность почти угнетали короля; казалось, огромные безмолвные здания смеялись над ним, беззвучно, с неприкрытой насмешкой. И какие секреты они хранили?

“Вы молоды, – говорили дворцы, храмы и святилища, – но мы стары. Мир был полон юности, когда мы росли. Ты и твое племя пройдете, но мы непобедимы, нерушимы. Мы возвышались над чужим миром, прежде чем Атлантида и Лемурия поднялись из моря; мы все еще будем править, когда зеленые воды вздохнут на многие беспокойные сажени над шпилями Лемурии и холмами Атлантиды и когда острова западных людей станут горами чужой земли.

“Сколько королей мы видели проезжающими по этим улицам, прежде чем Кулл из Атлантиды стал даже мечтой в сознании Ка, птицы Творения? Скачи вперед, Кулл из Атлантиды; великие последуют за тобой; великие были до тебя. Они – прах; они забыты; мы стоим; мы знаем; мы есть. Скачи, скачи дальше, Кулл из Атлантиды; Кулл король, Кулл дурак!”

И Куллу показалось, что стук копыт подхватил безмолвный рефрен, чтобы отбить его в ночи с глухой повторной насмешкой:

“Кулл–король! Кулл-дурак!”

Сияй, луна; ты освещаешь путь короля! Сияйте, звезды; вы – факелы в свите императора! И лязг подкованных серебром копыт; ты возвещаешь, что Кулл едет через Валузию.

Эй! Проснись, Валузия! Это Кулл скачет верхом, Кулл король!

“Мы знали многих королей”, – сказали безмолвные залы Валузии.

И вот в мрачном настроении Кулл пришел во дворец, куда пришли его телохранители, люди Красных Убийц, чтобы взять под уздцы огромного жеребца и сопроводить Кулла до его покоя. Там пикт, все еще угрюмо лишившийся дара речи, яростным рывком поводьев развернул своего скакуна и умчался прочь в темноте, как призрак; обостренное воображение Кулла рисовало его несущимся по безмолвным улицам, как гоблин из Древнего Мира.

В ту ночь Куллу не спалось, потому что почти рассвело, и он провел остаток ночных часов, расхаживая по тронному залу и размышляя о том, что произошло. Ка-ну ничего ему не сказал, но он отдал себя в полную власть Кулла. На что он намекал, когда сказал, что барон Блаал был всего лишь номинальным главой? И кто был этот Брул, который должен был прийти к нему ночью, одетый в мистический браслет дракона? И почему? Прежде всего, почему Ка-ну показал ему зеленый камень ужаса, украденный давным-давно из храма Змеи, из-за которого мир содрогнулся бы от войн, если бы о нем узнали таинственные и ужасные хранители этого храма, и от мести которого даже свирепые соплеменники Ка-ну, возможно, не смогли бы спасти его? Но Ка-ну знал, что он в безопасности, размышлял Кулл, поскольку государственный деятель был слишком проницателен, чтобы подвергать себя риску без выгоды. Но было ли это сделано для того, чтобы сбить короля с толку и проложить путь к предательству? Осмелится ли Ка-ну оставить его в живых сейчас? Кулл пожал плечами.

III

    ТЕ, КТО БРОДЯТ В НОЧИ

Луна еще не взошла, когда Кулл, положив руку на рукоять меча, подошел к окну. Окна выходили в огромные внутренние сады королевского дворца, и ночной ветерок, принося ароматы пряных деревьев, колыхал тонкие занавески. Король выглянул наружу. Аллеи и рощи были пустынны; тщательно подстриженные деревья отбрасывали громоздкие тени; фонтаны поблизости отливали тонким серебром в свете звезд, а далекие фонтаны мерно журчали. По этим садам не ходили стражники, поскольку внешние стены охранялись так тщательно, что казалось невозможным, чтобы какой-либо захватчик получил к ним доступ.

Виноградные лозы обвивали стены дворца, и как раз в тот момент, когда Кулл размышлял о легкости, с которой по ним можно было бы взобраться, из темноты под окном отделился сегмент тени, и обнаженная коричневая рука перегнулась через подоконник. Огромный меч Кулла просвистел на полпути из ножен; затем король остановился. На мускулистом предплечье сверкал браслет с драконом, который Ка-ну показал ему прошлой ночью.

Обладатель руки перевалился через подоконник и вошел в комнату быстрым, легким движением взбирающегося леопарда.

“Ты Брул?” – спросил Кулл, а затем остановился в удивлении, смешанном с раздражением и подозрением; ибо этим человеком был тот, над кем Кулл насмехался в Зале Общества; тот самый, кто сопровождал его из пиктского посольства.

“Я Брул, убийца с копьем”, – ответил пикт сдержанным голосом; затем быстро, пристально глядя Куллу в лицо, он сказал, чуть громче шепота:

“Ka nama kaa lajerama!”

Кулл начал. “Ha! Что ты имеешь в виду?”

“Разве ты не знаешь?”

“Нет, слова незнакомы; они не принадлежат ни к одному языку, который я когда–либо слышал – и все же, клянусь Валкой! – где–то -я слышал ...”

“Да”, – было единственным комментарием пикта. Его глаза окинули комнату, кабинет дворца. За исключением нескольких столов, одного или двух диванов и огромных полок с пергаментными книгами, комната была пустой по сравнению с великолепием остальной части дворца.

“Скажи мне, король, кто охраняет дверь?”

“Восемнадцать Красных Убийц. Но как получилось, что ты ночью пробрался через сады и взобрался на стены дворца?”

Брул усмехнулся. “Стражи Валузии – слепые буйволы. Я мог украсть их девушек у них из-под носа. Я крался среди них, и они меня не видели и не слышали. И стены – я мог бы взобраться на них без помощи лиан. Я охотился на тигров на затянутых туманом пляжах, когда резкие восточные бризы гнали туман с моря, и я взбирался на кручи горы западного моря. Но давай–нет, коснись этого браслета ”.

Он протянул руку и, когда Кулл с удивлением подчинился, издал явный вздох облегчения.

“Итак. Теперь сбрось эти царские одежды; ибо этой ночью тебе предстоят такие подвиги, о которых не мечтал ни один атлантиец”.

Сам Брул был одет только в скудную набедренную повязку, сквозь которую был просунут короткий изогнутый меч.

“И кто ты такой, чтобы отдавать мне приказы?” – спросил Кулл слегка обиженно.

“Разве Ка-ну не приказывал тебе следовать за мной во всем?” – раздраженно спросил пикт, его глаза на мгновение вспыхнули. “У меня нет любви к тебе, повелитель, но на данный момент я выбросил мысли о вражде из головы. Поступай так же. Но приди”.

Бесшумно ступая, он направился через комнату к двери. Раздвижная дверь позволяла видеть внешний коридор, невидимый снаружи, и пикт предложил Куллу посмотреть.

“Что ты видишь?”

“Никто, кроме восемнадцати гвардейцев”.

Пикт кивнул и жестом пригласил Кулла следовать за ним через комнату. У панели в противоположной стене Брул остановился и на мгновение пошарил там. Затем легким движением он отступил назад, одновременно вытаскивая свой меч. Кулл издал восклицание, когда панель бесшумно открылась, открывая тускло освещенный проход.

“Потайной ход!” тихо выругался Кулл. “И я ничего об этом не знал! Клянусь Валкой, кто-нибудь должен станцевать ради этого!”

“Молчать!” – прошипел пикт.

Брул стоял, как бронзовая статуя, словно напрягая каждый нерв в ожидании малейшего звука; что-то в его позе заставило волосы Кулла слегка встать дыбом, не от страха, а от какого-то жуткого предвкушения. Затем, поманив рукой, Брул шагнул через секретный дверной проем, который был открыт позади них. Проход был пуст, но не покрыт пылью, как должно было быть в случае с неиспользуемым секретным коридором. Откуда-то просачивался неясный серый свет, но его источник был не виден. Через каждые несколько футов Кулл видел двери, невидимые, как он знал, снаружи, но легко различимые изнутри.

“Дворец похож на пчелиные соты”, – пробормотал он.

“Да. Днем и ночью за тобой наблюдает множество глаз, король”.

Король был впечатлен манерами Брула. Пикт шел вперед медленно, осторожно, наполовину пригнувшись, низко держа клинок и выставляя его вперед. Когда он говорил, это был шепот, и он постоянно бросал взгляды из стороны в сторону.

Коридор резко повернул, и Брул осторожно выглянул за поворот.

“Смотри!” – прошептал он. “Но помни! Ни слова! Ни звука – клянусь твоей жизнью!”

Кулл осторожно посмотрел мимо него. Коридор сразу за поворотом сменился лестничным пролетом. А затем Кулл отпрянул. У подножия этой лестницы лежали восемнадцать Красных Убийц, которые в ту ночь дежурили в кабинете короля. Только хватка Брула на его могучей руке и яростный шепот Брула за плечом удержали Кулла от прыжка вниз по лестнице.

“Тихо, Кулл! Тихо, во имя Валки!” – прошипел пикт. “Сейчас эти коридоры пусты, но я многим рисковал, показывая вам, чтобы вы могли тогда поверить в то, что я должен был сказать. А теперь вернемся в комнату для занятий”. И он вернулся по своим следам, Кулл следовал за ним; его разум был в суматохе замешательства.

“Это предательство”, – пробормотал король, его серо-стальные глаза вспыхнули, “грязное и быстрое! Прошло всего несколько минут с тех пор, как эти люди стояли на страже”.

Снова оказавшись в учебной комнате, Брул осторожно закрыл секретную панель и жестом показал Куллу, чтобы тот снова заглянул в щель внешней двери. Кулл громко ахнул. Снаружи стояли восемнадцать гвардейцев!

“Это колдовство!” – прошептал он, наполовину обнажая меч. “Разве мертвецы охраняют короля?”

“Да!” раздался едва слышный ответ Брула; в блестящих глазах пикта появилось странное выражение. На мгновение они посмотрели прямо в глаза друг другу, Кулл озадаченно нахмурился, пытаясь прочесть выражение непроницаемого лица пикта. Затем губы Брула, едва шевеля, сложились в слова:

“Змея–которая–говорит!”

“Молчать!” – прошептал Кулл, закрывая рукой рот Брула. “Говорить это – смерть! Это имя проклято!”

Бесстрашные глаза пикта пристально смотрели на него.

“Посмотри еще раз, король Кулл. Возможно, стража была сменена”.

“Нет, это те же самые люди. Во имя Валки, это колдовство – это безумие! Я собственными глазами видел тела этих людей, не прошло и восьми минут с тех пор. И все же они стоят там ”.

Брул отступил назад, подальше от двери, Кулл машинально последовал за ним.

“Кулл, что ты знаешь о традициях этой расы, которой ты правишь?”

“Много – и все же мало. Валузия такая старая–”

“Да,” глаза Брула странно загорелись, “мы всего лишь варвары – младенцы по сравнению с Семью Империями. Даже они сами не знают, сколько им лет. Ни память человека, ни летописи историков не уходят достаточно далеко назад, чтобы рассказать нам, когда первые люди вышли из моря и построили города на берегу. Но, Кулл, людьми не всегда правили мужчины!”

Король вздрогнул. Их взгляды встретились.

“Да, есть легенда о моем народе –”

“И мой!” – вырвалось у Брула. “Это было до того, как мы, жители островов, вступили в союз с Валузией. Да, во времена правления Львиного клыка, седьмого военного вождя пиктов, много лет назад, никто не помнит сколько. Мы переправились через море с островов заката, обогнули берега Атлантиды и обрушились на пляжи Валузии с огнем и мечом. Да, длинные белые пляжи оглашались звоном копий, и ночь была подобна дню от пламени горящих замков. И король, король Валузии, который погиб на песках красного моря в тот сумрачный день...” Его голос затих; двое уставились друг на друга, не произнося ни слова; затем каждый кивнул.

“Древняя Валузия!” прошептал Кулл. “Холмы Атлантиды и Му были морскими островами, когда Валузия была молода”.

Ночной ветерок шептал в открытое окно. Не свободный, свежий морской воздух, который знали и которым наслаждались Брул и Кулл на своей земле, но дыхание, похожее на шепот из прошлого, насыщенное мускусом, ароматами забытых вещей, вдыхающее тайны, которые были седыми, когда мир был молод.

Зашуршали гобелены, и внезапно Кулл почувствовал себя голым ребенком перед непостижимой мудростью мистического прошлого. Снова чувство нереальности охватило его. В глубине его души таились смутные, гигантские призраки, нашептывающие чудовищные вещи. Он чувствовал, что Брул испытывал похожие мысли. Глаза пикта были устремлены на его лицо с яростной интенсивностью. Их взгляды встретились. Кулл испытал теплое чувство товарищества с этим членом вражеского племени. Подобно соперничающим леопардам, загнанным в угол против охотников, эти два дикаря объединили усилия против бесчеловечных сил древности.

БРУЛ снова повел их обратно к потайной двери. Они молча вошли и молча двинулись по тусклому коридору, выбрав направление, противоположное тому, в котором они ранее пересекли его. Через некоторое время Пикт остановился и прижался вплотную к одной из потайных дверей, предложив Куллу посмотреть вместе с ним через скрытую щель.

“Это открывается на редко используемую лестницу, которая ведет в коридор, проходящий мимо двери кабинета”.

Они смотрели, и вскоре, бесшумно поднимаясь по лестнице, появилась безмолвная фигура.

“Tu! Главный советник!” – воскликнул Кулл. “Ночью и с обнаженным кинжалом! Как, что это значит, Брул?”

“Убийство! И гнуснейшее предательство!” – прошипел Брул. “Нет”, – как если бы Кулл отшвырнул дверь в сторону и выскочил вперед, – “мы пропали, если ты встретишь его здесь, потому что другие скрываются у подножия этой лестницы. Идем!”

Почти бегом они бросились назад по коридору. Обратно через потайную дверь, которую вел Брул, тщательно закрыв ее за собой, затем через зал к входу в комнату, которой редко пользовались. Там он отодвинул в сторону несколько гобеленов в полутемном углу и, увлекая Кулла за собой, зашел за них. Тянулись минуты. Кулл слышал, как ветерок в соседней комнате колышет оконные занавески, и это казалось ему бормотанием призраков. Затем через дверь, крадучись, вошел Ту, главный советник короля. Очевидно, он прошел через комнату для занятий и, найдя ее пустой, искал свою жертву там, где он, скорее всего, должен был находиться.

Он подошел с поднятым кинжалом, ступая бесшумно. На мгновение он остановился, оглядывая очевидно пустую комнату, которая была тускло освещена единственной свечой. Затем он осторожно приблизился, очевидно, не понимая причины отсутствия короля. Он остановился перед тайником – и–

“Убей!” – прошипел пикт.

Кулл одним мощным прыжком ворвался в комнату. Ту развернулся, но ослепительная, тигриная скорость атаки не дала ему шанса на защиту или контратаку. Сталь меча сверкнула в тусклом свете и заскрежетала по кости, когда Ту повалился назад, меч Кулла торчал у него между лопаток.

Кулл склонился над ним, оскалив зубы в рычании убийцы, нахмурив тяжелые брови над глазами, которые были похожи на серый лед холодного моря. Затем он выпустил рукоять и отшатнулся, потрясенный, с головокружением, рука смерти у его позвоночника.

Ибо, пока он наблюдал, лицо Ту стало странно тусклым и нереальным; черты смешались и слились, казалось бы, невозможным образом. Затем, подобно рассеивающейся маске тумана, лицо внезапно исчезло, и вместо него открылась зияющая ухмылкой чудовищная змеиная голова!

“Валка!” – выдохнул Кулл, на лбу у него выступили капельки пота, и снова: “Валка!”

Брул наклонился вперед с неподвижным лицом. И все же в его сверкающих глазах отразился ужас Кулла.

“Верни свой меч, лорд король”, – сказал он. “Есть еще дела, которые нужно совершить”.

Нерешительно Кулл положил руку на рукоять. По его телу поползли мурашки, когда он наступил на ужас, который лежал у их ног, и когда какой-то мышечный толчок заставил внезапно разинуть ужасный рот, он отпрянул, ослабев от тошноты. Затем, разгневанный на самого себя, он выхватил свой меч и пристальнее вгляделся в безымянное существо, которое было известно как Ту, главный советник. За исключением головы рептилии, это существо было точной копией человека.

“Человек со змеиной головой!” – пробормотал Кулл. “Значит, это жрец бога-змея?”

“Да. Ту спит в неведении. Эти демоны могут принимать любую форму, какую пожелают. То есть они могут с помощью магических чар или чего-то подобного набросить паутину колдовства на свои лица, как актер надевает маску, чтобы они были похожи на кого угодно, на кого пожелают ”.

“Значит, старые легенды были правдой”, – задумчиво произнес король. “Мрачные старые сказки, которые немногие осмеливаются даже шептать, чтобы не умереть как богохульники, – это не фантазии. Клянусь Валкой, я думал–Я догадывался – но это кажется выходящим за рамки реальности. Ha! Стражники за дверью–”

“Они тоже люди-змеи. Подожди! Что бы ты сделал?”

“Убей их!” – процедил Кулл сквозь зубы.

“Нанеси удар по черепу, если вообще нанесешь”, – сказал Брул. “Восемнадцать ждут за дверью и, возможно, еще с десяток в коридорах. Послушай, король, Ка-ну узнал об этом заговоре. Его шпионы проникли в самые сокровенные убежища змеиных жрецов и принесли намеки на заговор. Давным-давно он обнаружил секретные проходы дворца, и по его приказу я изучил их карту и пришел сюда ночью, чтобы помочь тебе, иначе ты умрешь, как умерли другие короли Валузии. Я пришел один по той причине, что отправка большего числа людей вызвала бы подозрения. Многие не смогли проникнуть во дворец так, как это сделал я. Некоторые из мерзких заговоров вы видели. Люди-змеи охраняют вашу дверь, и этот человек, как Ту, может пройти в любое другое место дворца; утром, если жрецы потерпят неудачу, настоящие стражники снова будут занимать свои места, ничего не зная, ничего не помня; там, чтобы взять вину на себя, если жрецы преуспеют. Но останься здесь, пока я избавлюсь от этой падали.”

С этими словами пикт невозмутимо взвалил ужасную штуковину на плечо и исчез с ней через другую потайную панель. Кулл стоял один, его разум был в смятении. Неофиты могучего змея, сколько их скрывалось в его городах? Как он мог отличить ложь от истины? Да, сколько из его доверенных советников, его генералов были мужчинами? Он мог быть уверен – в ком?

Секретная панель открылась внутрь, и вошел Брул.

“Ты был быстр”.

“Да!” Воин шагнул вперед, глядя на пол. “На ковре запекшаяся кровь. Видишь?”

Кулл наклонился вперед; краем глаза он увидел размытое движение, блеск стали. Подобно ослабленному луку, он выпрямился, устремляясь вверх. Воин обмяк на мече, его собственный со звоном упал на пол. Даже в этот момент Кулл мрачно размышлял о том, что было уместно, чтобы предатель встретил свою смерть от скользящего, восходящего удара, который так часто используется его расой. Затем, когда Брул соскользнул с меча и неподвижно растянулся на полу, лицо начало сливаться и исчезать, и когда у Кулла перехватило дыхание, его волосы встали дыбом, человеческие черты исчезли, и появилась отвратительная пасть огромной змеи, ужасные глаза-бусинки, ядовитые даже в смерти.

“Он все время был змеиным жрецом!” – ахнул король. “Валка! какой тщательно продуманный план, чтобы сбить меня с толку! Ка-ну там, он мужчина? Был ли это Ка-ну, с которым я разговаривал в садах? Всемогущий Валка!”, когда по его телу поползли мурашки от ужасной мысли; “люди Валузии – люди или все они змеи?”

В нерешительности он встал, лениво заметив, что существо по имени Брул больше не носит браслет с драконом. Звук заставил его повернуться.

Брул входил через потайную дверь.

“Стоять!” на руке, поднятой, чтобы остановить занесенный меч короля, сверкнул браслет с драконом. “Валка!” Пикт резко остановился. Затем мрачная улыбка тронула его губы.

“Клянусь богами морей! Эти демоны коварны сверх всякой меры. Потому что, должно быть, этот один притаился в коридорах и, увидев, как я ухожу, неся труп того другого, принял мой облик. Так что. мне нужно покончить с другим.”

“Стой!” в голосе Кулла звучала смертельная угроза. “Я видел, как двое мужчин на моих глазах превратились в змей. Как я могу узнать, настоящий ли ты человек?”

Брул рассмеялся. “По двум причинам, король Кулл. Ни один человек-змея не носит этого, – он указал на браслет с драконом, – и никто не может произнести эти слова”, и снова Кулл услышал странную фразу: “Ка нама каа ладжерама”.

“Ка нама каа ладжерама”, – механически повторил Кулл. “Итак, где, во имя Валки, я это слышал? Я не слышал! И все же– и все же...

“Да, ты помнишь, Кулл”, – сказал Брул. “В тусклых коридорах памяти таятся эти слова; хотя вы никогда не слышали их в этой жизни, все же в минувшие века они произвели такое ужасное впечатление на разум души, который никогда не умирает, что они всегда будут вызывать смутные отклики в вашей памяти, даже если вы будете перевоплощаться миллион лет спустя. Ибо эта фраза тайно дошла из мрачных и кровавых эпох, с тех пор, как бесчисленные столетия назад эти слова были лозунгами расы людей, сражавшихся с ужасными существами Древней Вселенной. Ибо никто, кроме настоящего мужчины из мужчин, не может произносить их, чьи челюсти и рот имеют форму, отличную от формы любого другого существа. Их значение было забыто, но не сами слова ”.

“Верно”, – сказал Кулл. “Я помню легенды – Валка!” Он резко остановился, вглядываясь, ибо внезапно, подобно безмолвному распахиванию мистической двери, туманные, непостижимые просторы открылись в тайниках его сознания, и на мгновение ему показалось, что он оглядывается назад сквозь просторы, которые охватывали жизнь за жизнью; видя сквозь смутный и призрачный туман смутные фигуры, оживающие мертвые столетия – людей в битве с отвратительными монстрами, побеждающих планету ужасных ужасов. На сером, постоянно меняющемся фоне двигались странные кошмарные формы, фантазии безумия и страха; и человек, насмешка богов, слепой, лишенный мудрости борец из праха в прах, следующий длинным кровавым следом своей судьбы, не зная почему, звериный, неуклюжий, похожий на огромного ребенка-убийцу, но все же чувствующий где-то искру божественного огня.... Кулл провел рукой по лбу, потрясенный; эти внезапные проблески в безднах памяти всегда поражали его.

“Они ушли”, – сказал Брул, словно сканируя его тайный разум. “ "женщины-птицы, гарпии, люди-летучие мыши, летающие демоны, люди-волки, демоны, гоблины – все, кроме таких, как это существо, которое лежит у наших ног, и несколько людей-волков. Долгой и ужасной была война, длившаяся на протяжении кровавых столетий, с тех пор как первые люди, поднявшиеся из трясины обезьянничества, обратились против тех, кто тогда правил миром.

И, наконец, человечество побеждено, так давно, что ничего, кроме смутных легенд, не дошло до нас сквозь века. Змеиный народ ушел последними, но в конце концов люди покорили даже их и изгнали в пустынные земли мира, чтобы они спаривались там с настоящими змеями, пока однажды, как говорят мудрецы, ужасная порода не исчезнет полностью. И все же Твари вернулись в коварном обличье, когда люди стали мягкотелыми и вырождающимися, забыв древние войны. Ах, это была мрачная и тайная война! Среди людей Молодой Земли воровали ужасные монстры из Древняя Планета, защищенная своей ужасной мудростью и мистицизмом, принимающая все формы и обличья, совершающая ужасные поступки тайно. Ни один человек не знал, кто был истинным человеком, а кто ложным. Ни один человек не мог доверять никому из людей. И все же с помощью своего собственного ремесла они создали способы, с помощью которых ложное можно было отличить от истинного. Люди взяли за знак и знамя фигуру летящего дракона, крылатого динозавра, монстра прошлых веков, который был величайшим врагом змея. И люди использовали те слова, которые я говорил тебе, как знак и символ, ибо, как я сказал, никто, кроме истинного человека, не может их повторить. Итак, человечество восторжествовало. И снова демоны пришли после того, как прошли годы забвения – ибо человек все еще обезьяна в том смысле, что он забывает то, чего никогда не было перед его глазами. Они пришли как жрецы; и поскольку люди в своей роскоши и могуществе к тому времени потеряли веру в старые религии и культы, люди-змеи, под видом учителей нового и более истинного культа, создали чудовищную религию о поклонении богу-змее. Такова их сила, что теперь повторять старые легенды о людях-змеях – смерть, и люди снова склоняются перед богом-змеем в новой форме; и какими бы слепыми глупцами они ни были, великое воинство людей не видит связи между этой силой и властью, которую люди свергли эоны назад. Как священники, люди-змеи довольны тем, что правят, и все же– ” Он остановился.

“Продолжай”. Кулл почувствовал необъяснимое шевеление коротких волос у основания головы.

“Короли правили в Валузии как настоящие мужчины”, – прошептал пикт, – “и все же, убитые в битве, умирали змеями – как умер тот, кто пал от копья Львиного клыка на красных пляжах, когда мы, жители островов, напали на Семь Империй. И как это может быть, лорд Кулл? Эти короли были рождены женщинами и жили как мужчины! Это – истинные короли умерли в тайне – как ты умер бы сегодня ночью – и вместо них воцарились жрецы Змея, ни один человек не знал.”

Кулл выругался сквозь зубы. “Да, должно быть. Известно, что никто никогда не видел жреца Змеи и не остался в живых. Они живут в строжайшей тайне”.

“Государственное управление Семи Империй – запутанная, чудовищная вещь”, – сказал Брул. “Там истинные люди знают, что среди них скрываются шпионы змея и люди, которые являются союзниками Змея – такие, как Каанууб, барон Блаала, – но ни один человек не осмеливается попытаться разоблачить подозреваемого, чтобы его не постигла месть. Ни один человек не доверяет своим собратьям, и истинные государственные деятели не осмеливаются говорить друг другу о том, что у всех на уме. Могли бы они быть уверены, мог ли человек-змея или заговор быть разоблачен перед всеми ними, тогда власть Змея была бы более чем наполовину сломлена; ибо все тогда объединились бы и сделали общее дело, отсеиваем предателей. Одному Ка-ну достаточно проницательности и мужества, чтобы справиться с ними, и даже Ка-ну узнал об их заговоре лишь достаточно, чтобы рассказать мне, что произойдет – то, что происходило до сих пор. До сих пор я был готов; с этого момента мы должны полагаться на нашу удачу и наше мастерство. Здесь и сейчас, я думаю, мы в безопасности; эти люди-змеи за дверью не смеют покидать свой пост, чтобы сюда неожиданно не пришли настоящие мужчины. Но завтра они попробуют что-то еще, можешь быть уверен. Что именно они будут делать, никто не может сказать, даже Ка-ну; но мы должны оставаться по бокам друг друга, король Кулл, пока не победим или оба не умрем. Теперь пойдем со мной, пока я отнесу этот труп в тайник, куда я забрал другое существо ”.