Текст книги "Конан Бессмертный"

Автор книги: Роберт Ирвин Говард

Соавторы: Лайон Спрэг де Камп,Лин Спрэг Картер,Бьёрн Ниберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 74 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

3
Выезд Тананды

Алое пламя рассвета озарило небо над Мероэ. Лучи яркого света пробивались сквозь утреннюю дымку, отражаясь от покрытых медью крыш и шпилей каменного Внутреннего города. Народ Мероэ просыпался. Во Внешнем городе статные чернокожие женщины отправлялись на рынок, неся на голове корзины и сосуды, а юные девушки щебетали по дороге к колодцам. Голые ребятишки возились в пыли или гонялись друг за другом по узким улицам. Высокие черные мужчины выходили на порог своих хижин, чтобы заняться ремеслом, или отдыхали в тени на земле.

На рыночной площади торговцы под полосатыми навесами расставляли свой товар. Нескончаемая болтовня сопровождала заключение сделок, чернокожий народ бродил между сосудами с банановым пивом. Кузнецы трудились над подковами, ножами и наконечниками для копий. Жаркое солнце озаряло труд, гнев, силу жителей Куша.

Внезапно к привычной картине добавилось нечто новое. Под цокот копыт группа всадников проехала по направлению к бронзовым воротам Внутреннего города. Всадников было шестеро, а возглавляла их женщина.

Кожа ее была смугла, копна густых черных волос была перехвачена золоченым ремешком. Кроме сандалий и украшенных драгоценными камнями золотых чашечек, частично прикрывавших ее полную грудь, ее единственное одеяние составляла короткая шелковая юбка, туго стянутая на талии. Черты лица ее отличались правильностью, а глаза смотрели уверенно и смело. Она умело управляла изящной кушитской лошадкой с помощью вожжей из алой кожи и украшенной драгоценностями уздечки. Ноги ее были продеты в серебряные стремена, через луку седла была переброшена газель. Следом за ее лошадью бежала пара поджарых гончих.

Люди, мимо которых проезжала эта женщина, переставали болтать, прекращали работу. Черные лица становились угрюмыми, в глазах начинал загораться гнев. Люди шепотом что-то передавали друг другу, и шепот постепенно перерастал в громкое выражение возмущения и ярости.

Юноша, ехавший рядом с королевой, начал нервничать. Он оглядел лежащую перед ними кривую улочку. Прикинув расстояние до бронзовых ворот, пока еще скрытых за хижинами, он прошептал:

– Высочайшая, люди настроены агрессивно. Было безумием ехать через Внешний город именно сегодня.

– Да все черномазые Куша не смогут испортить мне мою охоту! – отвечала женщина. – При малейшей угрозе сбивай их на землю.

– Проще сказать, чем сделать, – пробормотал юноша, пытаясь оценить, насколько серьезна угроза. – Они выходят на улицы и перекрывают дорогу. Взгляни сюда!

Они выехали на большую площадь, полную чернокожих людей. По одну сторону этой площади возвышалось довольно высокое для Внешнего города здание, построенное из глины и пальмовых стволов, над входной дверью висели черепа. Это был храм Джуллаха, который правящая каста презрительно называла дьявольским домом. Черное население поклонялось Джуллаху, игнорируя Сэта, змеебога нынешних правителей и их стигийских предков.

Чернокожие горожане столпились на площади, угрюмо разглядывая всадников. В их поведении чувствовалась угроза. Тананда, все же начиная нервничать, упустила из виду еще одного всадника, приближающегося к площади по другой улице. Обычно этот всадник привлекал всеобщее внимание, ибо кожа его не была ни смуглой, ни черной. Это был белый мужчина, его сильное тело защищала кольчуга, на голове был шлем.

– Эти собаки что-то замышляют, – бормотал юноша, ехавший сбоку от Тананды, наполовину обнажив свой изогнутый меч. Остальная охрана, состоящая из чернокожих кушитов, кольцом окружила Тананду, но ни один из них не стал доставать оружие. Ропот становился все громче, хотя никто пока не шевельнулся.

– Растолкайте их, – приказала Тананда, пришпоривая лошадь. Чернокожие с мрачным видом подавались назад при ее приближении.

Внезапно из дьявольского дома вышел высокий, тощий чернокожий человек. Это был старый Агира, охотник за ведьмами, одетый в одну лишь набедренную повязку. Указывая на Тананду, он возопил:

– Вот едет та, чьи руки обагрены кровью Амбулы!

Его вопль оказался искрой, от которой произошел взрыв.

Толпа яростно взревела; люди начали окружать королеву, крича:

– Смерть Тананде!

В тот же миг сотни черных рук уцепились за ноги всадников. Юноша из свиты Тананды пытался закрыть ее от толпы, но брошенный камень размозжил ему голову. Охрану стащили с их лошадей и затоптали насмерть. Вопль перепуганной Тананды слился с ржанием ее лошади. Чернокожие мужчины и женщины в озверении набросились на нее.

Чернокожий великан схватил ее за ногу и стащил с лошади, швырнув прямо в ожидавшие ее с нетерпением и яростью руки толпы. Под издевательский хохот кто-то сорвал с ее тела юбку и размахивал ею над головой Тананды. Какая-то женщина плюнула ей в лицо и вцепилась в золотые нагрудники, царапая грудь королевы грязными ногтями. С силой пущенный камень угодил ей в голову.

Тананда видела, как кто-то добирался до нее, зажав в руке булыжник, с явным намерением размозжить ей череп. Сверкнули кинжалы. Если бы не множество народу на площади, ее бы прикончили тут же. Раздался вопль:

– В храм Джуллаха!

Тананда почувствовала, как ее полунесут-полуволокут, чьи-то руки хватали ее за волосы. Удары, направленные в нее, не достигали цели только благодаря тому, что все толкались, мешая друг другу.

И вдруг прямо в середину толпы ворвался всадник на могучем жеребце. Мужчины с криками разбегались от ударов копыт. Тананда увидела, как мелькнуло темное, покрытое шрамами лицо всадника, его голову защищал стальной шлем, грозный меч сверкал в его руках. Но тут из толпы кто-то метнул копье, жеребец пронзительно заржал, зашатался и пал на землю.

Всадник ухитрился приземлиться на ноги, продолжая наносить удары направо и налево. Копья отскакивали от стали его шлема и от щита в его левой руке, а меч рассекал плоть, крушил кости и сносил головы.

Пробившись к Тананде, незнакомец поднял ее на руки. Прикрывая щитом перепуганную девушку, он отступал, расчищая перед собой путь безжалостными ударами меча, пока не добрался до стены. Здесь он остановился, заслонив собой Тананду, и отбивался от обезумевшей и жаждущей крови толпы.

Раздался стук копыт. На площадь ворвались стражники, гоня перед собой бунтовщиков. Кушиты в панике бросились врассыпную, оставив площадь усеянной мертвыми телами. Капитан охраны, огромный негр в облачении из алого шелка, приблизился к королеве.

– Ты долго добирался сюда, – проговорила Тананда, которая успела подняться и прийти в себя.

Капитан сделался пепельного цвета. Тананда подала знак стоящим позади него воинам, и не успел он пошевелиться, как один из них вонзил ему в спину копье обеими руками с такой силой, что наконечник копья вышел наружу. Офицер упал на колени, и тут же с полдюжины копий довершили начатое.

Тананда тряхнула копной длинных черных волос и повернулась лицом к своему спасителю. Она была вся покрыта кровью от царапин и ссадин и полностью обнажена, но смотрела прямо в глаза мужчине без всякого смущения. Он ответил ей взглядом, полным откровенного восхищения как ее самообладанием, так и безупречной формой ее смуглого тела.

– Кто ты? – требовательно спросила она.

– Я Конан из Киммерии, – проворчал он.

– Киммерия? – Она явно впервые слышала название этой далекой страны, лежащей далеко на севере. Она нахмурилась. – Ты носишь стигийские доспехи. Ты что же, стигиец?

Он покачал головой, обнажив в ухмылке белые зубы:

– Да, я получил эти доспехи от стигийца, но перед этим убил их хозяина.

– Что же тебе надо в Мероэ?

– Я путешественник, – ответил он просто. – Мой меч меня кормит. Сюда я пришел в поисках удачи.

Конан счел за благо умолчать о своей предыдущей карьере морского разбойника на Черном побережье и о том, что он был одним из военачальников племени на юге джунглей.

Королева окинула взглядом Конана. Оценив ширину его плеч, она наконец произнесла:

– Я хочу нанять твой меч. Назови свою цену.

– Сколько ты предложишь? – спросил он, с сожалением глядя на останки своего коня. – У меня нет ни денег, ни дома, а теперь я лишился и жеребца.

Она покачала головой:

– Нет, клянусь Сетом! Теперь ты начальник королевской стражи. Смогу ли я купить твою преданность за сто золотых слитков?

Конан окинул долгим взглядом распростертое тело покойного капитана стражи, лежащего в шелках, стали и крови. Но это печальное зрелище не омрачило настроения киммерийца.

– Я думаю, да, – ухмыльнулся Конан.

4
Золотая рабыня

Прошел месяц. Конан железной рукой усмирил стихийное восстание низшей касты. Шубба, слуга Тутмеса, возвратился в Мероэ. Войдя в покои Тутмеса, где львиные шкуры украшали мраморный пол, Шубба произнес:

– Я нашел такую женщину, как ты хотел, господин. Это немедийская девушка, похищенная с торгового судна Аргоса. Я заплатил за нее шемитскому торговцу много слитков золота.

– Покажи ее, – велел Тутмес.

Шубба покинул комнату и тут же вернулся, ведя за собой девушку. Ее гибкое белое тело составляло разительный контраст с чернокожими и смуглыми телами, привычными глазу Тутмеса. Густые вьющиеся волосы золотым потоком струились по белоснежным плечам. Единственной ее одеждой была изорванная туника. Шубба сорвал и ее, оставив дрожащую девушку в сияющей наготе.

Тутмес бесстрастно кивнул:

– Прекрасное приобретение. Не будь она частью платы за трон, я бы подумал, не оставить ли ее для себя. Ты научил ее кушитскому, как я велел?

– Да, в городе стигийцев и позже днем, пока шел караван, я учил ее, внушая стремление к учению при помощи шлепанца, по шемитскому методу. Ее зовут Диана.

Тутмес присел и жестом велел девушке сесть скрестив ноги на полу возле него. Она подчинилась.

– Я собираюсь подарить тебя королеве Куша. Ты будешь считаться ее рабыней, но на самом деле станешь служить мне. Ты будешь регулярно получать указания, и не вздумай ослушаться. Королева жестока и раздражительна, бойся прогневать ее. Не говори ничего о своей связи со мной, даже если тебя станут пытать. Тебе не спрятаться от меня и в королевском дворце, а чтобы у тебя не было искушения выйти из повиновения мне, я покажу тебе свою силу.

Взяв ее за руку, Тутмес прошел по коридору и спустился по каменной лестнице в длинную полутемную комнату. Она была разделена на две равные части прозрачной, как вода, стеной, достаточно прочной, чтобы выдержать натиск гигантского слона. Тутмес подвел Диану к этой стене и поставил ее лицом к ней, а сам отошел назад. Свет погас.

Девушка стояла в полнейшей темноте, тело ее вздрагивало от нарастающего чувства страха. Постепенно из тьмы начал появляться свет, появилась чудовищная огромная голова. Девушка разглядела рыло как у свиньи, острые клыки и щетину на морде, В ужасе она вскрикнула и отвернулась, забыв, что прозрачная стена защищает ее от чудовища. Пробежав через комнату в полной темноте, она наткнулась на Тутмеса, который зашептал ей в ухо:

– Ты станешь служить мне. Не вздумай предать меня, ибо тот, кого ты сейчас видела, сможет найти тебя, куда бы ты ни спряталась.

Он продолжал шептать, но она уже не слышала, потеряв сознание от переполнившего ее ужаса.

Тутмес поднял ее и вернулся наверх, велев чернокожей служанке привести ее в чувство, накормить и дать вина, после чего искупать, причесать, умастить благовониями и подготовить для встречи с королевой. Завтра в полдень Тутмес намеревался принести ее в дар Тананде.

5
Плеть Тананды

На следующий день Шубба отвел Диану к колеснице Тутмеса, усадил ее, а сам занял место возничего. Сегодняшняя Диана совсем не походила на вчерашнюю. Благовония и умело использованная косметика подчеркнули ее красоту и придали ей новый оттенок. Одежды были из тончайшего шелка, позволявшего видеть каждую черточку ее прекрасного тела. Драгоценная диадема сверкала на ее золотистых волосах.

Она все еще была напугана. С тех пор как ее похитили, жизнь казалась сплошным кошмаром. Она не раз пыталась утешить себя размышлениями о том, что ничто не бывает вечно и все станет лучше, ведь хуже уже быть не может.

Теперь ее собирались подарить жестокой и вспыльчивой королеве. Если она выживет, то окажется между двух огней: с одной стороны – подозрительность королевы, с другой – чудовище Тутмеса. Если она ослушается Тутмеса, чудовище убьет ее, а если начнет выполнять указания Тутмеса, то королева может поймать ее и замучить до смерти, и неизвестно еще, что хуже.

Небо над ее головой приобрело стальной оттенок. На западе сгущались тучи, сухой сезон в стране Куш подходил к концу.

Колесница направлялась через главную площадь к королевскому дворцу. Под колесами поскрипывал песок. Изредка навстречу попадались представители высшей касты Мероэ, но их было мало, так как полуденная жара находилась в разгаре. Большинство высокорожденных отдыхали в своих домах. Их черные слуги поворачивали головы вслед колеснице, и их лица блестели от пота.

Возле самого дворца Шубба помог Диане сойти и проводил ее через бронзовые ворота. Привратник указал им дорогу через коридор, ведущий в большую залу, обставленную с роскошью, приличествующей стигийской принцессе, – а так оно и было. На кресле из слоновой кости и черного дерева, богато инкрустированном золотом и жемчугом, возлежала Тананда, одетая лишь в короткую юбочку алого шелка.

Королева пристально разглядывала дрожащую светловолосую рабыню, застывшую перед ней. Безусловно, это был роскошный подарок. Но Тананда, скорая на предательство сама, всегда подозревала в этом и других. Внезапно она заговорила, и ее голос был полон нескрываемой злобы:

– Говори, девка! Зачем Тутмес подослал тебя в мой дворец?

– Я… я не знаю… Где я? Кто ты? – Голос Дианы был по-детски высоким и нежным.

– Я королева Тананда, дурочка! Отвечай мне.

– Но я не знаю ответа, моя госпожа. Я знаю только, что господин Тутмес послал меня как подарок…

– Ты лжешь! Тутмес честолюбив, как никто. Раз уж делает мне подарок, несмотря на свою ненависть ко мне, значит, у него на то есть веские причины. Он что-то замышляет против меня. Говори, а то хуже будет!

– Я… я не знаю! Я ничего не знаю! – и Диана разрыдалась. Будучи напуганной до смерти демоном Муру, она при всем желании не смогла бы сейчас говорить. Язык отказывался повиноваться ей.

– Раздеть ее! – приказала Тананда.

Тонкие одежды были сорваны с тела девушки.

– Связать ее! – сказала Тананда.

Запястья Дианы связали веревкой и веревку перекинули через балку так, что руки девушки оказались поднятыми вверх.

Тананда поднялась, сжимая в руке плеть. Жестокая улыбка играла на ее губах;

– Сейчас мы проверим, много ли ты знаешь о планах Тутмеса. Еще раз спрашиваю, ты будешь говорить?

Рыдания перехватили горло Дианы, она лишь молча покачала головой. Плеть со свистом опустилась на спину немедийки, оставив багровый след. Диана пронзительно вскрикнула.

– Что все это значит? – произнес низкий голос.

В дверях стоял Конан, одетый в кольчугу поверх джуббы и с мечом в ножнах на поясе. Близко сойдясь с Танандой, он пользовался правом свободного доступа в ее покои. У Тананды было много любовников, убитый Амбула был из их числа, но никогда прежде она не встречала мужчину, чьи объятия дарили ей такое наслаждение. Ее страсть росла с каждой встречей.

Тем не менее сейчас она была недовольна.

– Всего-навсего девка с севера, которую Тутмес прислал мне в подарок, несомненно с целью убить меня, отравив вино или что-нибудь в этом роде. Но я выбью из нее правду. Если ты пришел за любовью, возвращайся позже.

– Это не единственное, за чем я пришел, – усмехнулся Конан, обнажив зубы в волчьей ухмылке. – Надо решить еще один маленький государственный вопрос. Что это за безумная идея запустить черных во Внутренний город на время сожжения Аахмеса?

– Почему безумная, Конан? Я покажу этим черным собакам, что меня не запугаешь. Я подвергну этого негодяя таким мучениям, что они навеки запомнят, как идти против меня! Мои божественные предки всегда так поступали. Прошу тебя, объясни, что ты имеешь против?

– Только одно: ты собираешься запустить во Внутренний город несколько тысяч кушитов, а потом подогреть их ярость и жажду крови зрелищем пыток. Это может спровоцировать восстание, ибо твои божественные предки никогда не пользовались большой любовью в народе Куша.

– Я не боюсь этих черномазых!

– Может, и так. Но мне уже дважды приходилось спасать от них твою хорошенькую шейку, а в третий раз моя удача может изменить мне. Я только что пытался поговорить об этом с твоим министром Афари, но он объявил, что это твой приказ и он ничего не может поделать. Может, тебе все же стоит прислушаться к моему совету, раз уж твои приближенные так боятся тебя, что не рискуют говорить тебе неприятную правду?

– Ничего подобного! А теперь уходи и не мешай мне заниматься делом. Или, может, хочешь поучаствовать сам?

Конан подошел к Диане.

– У Тутмеса хороший вкус, – произнес он. – Но девочка напугана до полусмерти. Так ты не вытянешь из нее ничего стоящего. Отдай ее мне, и сама увидишь, чего можно достигнуть мягким обращением.

– Мягким обращением, это ты-то? Ха! Займись своими делами, Конан, и не лезь в мои. Лучше иди и подготовь стражу на сегодняшний вечер.

Тананда повернулась к Диане и резко произнесла:

– Говори, тварь, будь ты проклята! – И снова плеть со свистом рассекла воздух.

Двигаясь подобно дикому зверю, быстро, но без видимого усилия, Конан поймал Тананду за руку и вырвал у нее плеть.

– Пусти меня! – завопила она. – Ты осмелился применить ко мне силу? Я тебя… я…

– Ты – что? – спокойно сказал Конан.

Он швырнул плеть в угол, достал кинжал и перерезал веревку, связывавшую запястья Дианы. Слуги Тананды многозначительно переглядывались.

– Вспомни о своем королевском достоинстве, о высочайшая! – ухмыльнулся Конан, поднимая на руки Диану. – И не забудь, что со мной ты еще имеешь возможность удержаться на троне. А если меня не будет – ты знаешь сама. Увидимся на казни!

Он шагнул за порог, неся на руках немедийскую девушку. Вопя от ярости, Тананда схватила с пола свою плеть и швырнула ее вслед Конану. Рукоять ударила его по широкой спине и упала на пол.

– Только потому, что ее кожа белая, как рыбье брюхо, такая же, как у тебя, ты предпочел ее мне! – визжала Тананда. – Ты еще горько пожалеешь об этом!

Расхохотавшись, Конан вышел прочь. Тананда бросилась на мраморный пол, в бешенстве колотя его кулачками.

Чуть позже Шубба на колеснице Тутмеса проезжал мимо жилища Конана.

В изумлении он увидел Конана, несущего на руках обнаженную девушку. Шубба тряхнул поводьями и поспешил к своему господину.

6
Ночной совет

Зажглись первые светильники, и в покоях Тутмеса собрались Шубба, Муру и сам хозяин дома. Шубба завершил свой рассказ, с тревогой поглядывая на господина.

– Вижу, я недооценил подозрительность Тананды, – проговорил Тутмес. – Жаль, конечно, терять такое удобное орудие, как эта немедийка, ну да не всякий удар попадет в цель. Нам предстоит решить, что делать дальше. Кто-нибудь видел Агару?

– Нет, господин, – отвечал Шубба. – Он исчез сразу после неудачного нападения на Тананду, что было весьма благоразумно с его стороны. Некоторые говорят, что он покинул Мероэ, по словам других, он прячется в храме Джуллаха, советуясь со своими духами сутки напролет.

– Если бы у нашей божественной королевы были хотя бы какие-нибудь мозги в ее божественной головке, она натравила бы дюжину здоровенных стражников на этот Дом Дьявола, а жрецов велела бы вздернуть на ближайшем дереве.

Его собеседники вздрогнули и отвели глаза.

– Знаю, знаю, все вы боитесь их духов и чар. Итак, решено: девчонка нам больше не нужна. Если у Тананды не вышло выбить из нее нашу тайну, то Конан может преуспеть в этом при помощи более мягкого обращения, а поскольку она теперь находится у него дома, то нам она больше неинтересна. Следовательно, она должна умереть. Муру, сможешь послать к ней своего демона в дом Конана, пока тот будет командовать стражей сегодня вечером?

– Да, господин, – отвечал кордафанец. – Надо ли мне велеть демону дождаться Конана, чтобы покончить с ним тоже? Ибо мне кажется, не быть тебе королем при жизни Конана. Пока он занимает пост начальника королевской стражи, он будет защищать ее, не жалея собственной жизни, несмотря на все их ссоры, потому что он обещал ее защищать.

Шубба кивнул:

– Даже если мы избавимся от Тананды, Конан по-прежнему будет стоять нам поперек дороги. Он вполне может сам усесться на трон. На самом деле он уже является некоронованным королем Куша, будучи доверенным лицом королевы и ее любовником. Все его воины любят его и клянутся, что, несмотря на его белую кожу, он такой же черный, как они.

– Хорошо, – сказал Тутмес, – избавимся сразу от обоих. Я буду присутствовать на казни Аахмеса, и никто не сможет обвинить меня в убийстве девушки и Конана.

– Почему бы сразу не наслать демона и на Тананду? – вопросил Шубба.

– Еще не время. Сперва я должен добиться того, чтобы остальные высокорожденные поддерживали меня, а это будет нелегко сделать – многие из них сами мечтают о том, чтобы занять трон. Я хочу дождаться такого момента, когда мое право стать королем будет неоспоримо, и ради этого я готов потерпеть, а Тананда пусть работает против себя своими злобными выходками.