Текст книги "Генерал в Белом доме"

Автор книги: Роберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

В эти годы США подавили революционное движение в Гватемале, Доминиканской Республике, приняли активное участие в свержении правительства Патриса Лумумбы в Конго. Однако ни США, ни бывшие страны-метрополии не смогли создать серьезные преграды на пути развития национально-освободительного движения в мировом масштабе. Успехи антиколониального движения играли важную роль в быстром развитии процесса изменения соотношения сил на мировой арене. Решающее значение в этом плане имело мирное экономическое соревнование между социализмом и капитализмом. Доля социалистических стран в мировом промышленном производстве неуклонно возрастала.

К концу десятилетия возникло качественно новое изменение соотношения сил между США и СССР, что создавало необходимые военно-экономические предпосылки для развития новых тенденций в советско-американских отношениях. Американские правящие круги вынуждены были все больше считаться с возрастающим оборонным потенциалом Советского Союза, с его все более укрепляющимися позициями на международной арене.

Процесс изменения соотношения сил развивался и в другом направлении – внутри стран мировой капиталистической системы. Блоковая политика США, опора на ФРГ и Японию как партнеров по военно-политическим союзам способствовали быстрому восстановлению экономических, военных, политических позиций этих стран. В условиях научно-технической революции возрастала экономическая мощь и ряда других капиталистических государств. Все это вело к уменьшению удельного веса США в экономическом, отчасти в военном балансе стран капиталистического мира и являлось одной из причин обострения межимпериалистических противоречий.

К концу президентства Эйзенхауэра стало очевидным, что США не в состоянии больше нести на международной арене то тяжелейшее бремя, которое они на себя взвалили. Они продолжали и в конце десятилетия выполнять роль главной ударной силы в борьбе с мировым революционным движением, но их экономические, военные, политические возможности для выполнения этой задачи значительно сократились.

Социально-экономическое развитие США происходило под воздействием не только внутри-, но и внешнеполитических факторов. Внутренняя жизнь США была неразрывно связана с обострявшейся борьбой между двумя системами в военно-экономической сфере, в области политики, идеологии. США не могли абстрагироваться от факторов, зависящих от бурного развития мирового революционного процесса. На социально-экономическое положение США оказывала воздействие обострившаяся «холодная война», открытая военная конфронтация в Корее, Индокитае, Египте, Конго.

Связь между внутренней и внешней политикой США в 50-х гг. проявлялась столь рельефно, что Эйзенхауэр с полным основанием подчеркивал в одном из своих выступлений, что «мероприятия внутреннего характера и отношения на международной арене настолько тесно связаны, что во многих случаях они неразделимы»[861]861
  EL. Eisenhower D.: Papers, 1916—1952, Box 23, Folder M. Clement, D. Eisenhower to M. Clement, January 9, 1952.


[Закрыть].

Экономика и политика – действительно неразрывно связанные между собой явления. Эйзенхауэр не переоценивал своих возможностей ни в той, ни в другой сфере. «Я никогда не обучался политике, – признавался Эйзенхауэр. – Я пришел в нее со стороны на самую вершину». Еще более определенно президент высказывался в отношении своей подготовки в области экономических проблем: «Я деревенский парень и мало что понимаю в экономике»[862]862
  Albertson D. (ed.). Op. cit., pp. 59, 60.


[Закрыть].

Следуя классической доктрине республиканизма, Эйзенхауэр считал, что федеральное правительство должно нести минимальные издержки при решении проблем социального обеспечения, что это – забота профсоюзов, местных властей и в первую очередь самих трудящихся. Вместе с тем он очень болезненно относился к критике его администрации за то, что она не проявляет необходимой активности в таком важном вопросе. 28 июля 1956 г. на заседании кабинета президенту был брошен упрек, что правительство мало делает для защиты социальных интересов народа. Эйзенхауэр ответил резкой репликой: «Если мы ничего не делаем для них, тогда можно быть уверенным, что дьявол достаточно печется об их интересах»[863]863
  Larson A. Op. cit., p. 141.


[Закрыть].

У Эйзенхауэра были свои взгляды на экономические проблемы, на роль государства в их решении. Эти взгляды отражали кредо руководства республиканской партии как партии крупного бизнеса. Президент неоднократно заявлял, что государство не должно вмешиваться в экономику. Чтобы аргументировать это положение, он апеллировал к авторитету Линкольна, который утверждал, что «государство должно делать только то, что сами граждане не могут сделать наилучшим образом»[864]864
  Eisenhower D. Mandate for Change… p. 376.


[Закрыть].

Ссылки на Линкольна, однако, не могли изменить положения. Эйзенхауэр и Линкольн были представителями различных эпох, в каждой из которых существовали свои экономические проблемы. И они призваны были по-разному решать их. 50-е гг. явились важным этапом в развитии государственно-монополистического капитализма США, и ни один президент не мог игнорировать этой объективной закономерности экономического развития страны. И при республиканцах, и при демократах эти закономерности определяли всю экономическую жизнь США.

Социально-экономическое развитие в годы президентства Эйзенхауэра характеризовалось бурным ростом государственно-монополистического капитализма. Все проклятия республиканцев в адрес «ползучего социализма», как они называли экономическую политику правительств Рузвельта и Трумэна, были в значительной мере тактическим маневром, рассчитанным на привлечение голосов определенной части избирателей. Объективные законы социально-экономического развития страны и весь ход мировой истории делали неизбежным усиление государственно-монополистических тенденций в жизни США.

В государственно-монополистических подпорках в первую очередь нуждался экономический базис Соединенных Штатов. Особенно очевидным это становилось в периоды кризисных потрясений, которыми так богато было президентство Эйзенхауэра. Республиканцы пытались преодолеть эти кризисные явления с помощью того же государственно-монополистического регулирования экономики, которое в 30-40-х гг. использовали демократы.

Разумеется, в экономической политике демократов и республиканцев имелись серьезные различия. Отражая мнение руководства республиканской партии, президент считал, что необходимо отказаться от практики дефицитного бюджета, которая стала традиционной для демократов еще со времен «нового курса».

Администрация Трумэна оставила в наследство своим преемникам дефицит в 9,4 млрд долл. в год. Эйзенхауэру удалось сократить дефицит, а в 1956—1957 гг. свести бюджет с превышением доходов над расходами. Он не выполнил своего обязательства сократить военные расходы на 20 млрд долл., и тем не менее его администрация подверглась резким нападкам со стороны представителей военно-промышленного комплекса, утверждавших, что президент подрывает основы военной мощи страны.

Эйзенхауэр отвечал на это, что неконтролируемая гонка вооружений порождает дефицит торгового баланса, стимулирует инфляцию, ослабляет экономику страны, а следовательно, и ее военную мощь.

Эйзенхауэр предпринял энергичные усилия в борьбе с инфляцией. То была нелегкая задача. Конгресс, находившийся почти все время в руках демократов, встречал в штыки меры президента, направленные против инфляции. «Антиинфляционная борьба, – вспоминал он, – велась беспрерывно, но в 1959 г. я опасался, что общественность впала в апатию или по крайней мере не была достаточно информирована по этому вопросу». В связи с этим Эйзенхауэр вспоминал реплику Черчилля. Когда английского премьер-министра спросили во время Второй мировой войны, за что воюют союзники, он ответил: «Если мы прекратим сражаться, вам всем станет ясно»[865]865
  Eisenhower D. Waging Peace… p. 462.


[Закрыть].

На протяжении всего периода своего пребывания в Белом доме Эйзенхауэр выступал за жесткий финансовый контроль. Сбалансированный бюджет был для него главной гарантией благополучия страны. Президент заявлял, что если будет расти государственный долг, то страна «превратится в гарнизонное государство, в котором большие налоги, финансовые ограничения и экономический контроль задушат частную инициативу»[866]866
  Warshaw Sh. (ed.) Op. cit., p. 122.


[Закрыть].

Пост министра финансов своего первого правительства Эйзенхауэр пригласил занять прижимистого Джорджа Хэмфри, консервативного бизнесмена из Кливленда. Он принял предложение с одним условием. «Если кто-либо будет просить у вас денег, – сказал Хэмфри президенту, – я хочу, чтобы вы посылали его прямо ко мне»[867]867
  Johnson G. Op. cit., p. 121.


[Закрыть]. Вскоре между министром финансов и президентом возникла конфликтная ситуация. Хэмфри публично выступил с резкой критикой финансовой политики Эйзенхауэра. В такой ситуации министр обычно подавал в отставку. Однако Эйзенхауэр не потребовал отстранения Хэмфри[868]868
  Запись беседы с Милтоном Эйзенхауэром от 6 ноября 1975 г.


[Закрыть].

Эйзенхауэр был убежден, и не без оснований, что «инфляция – главный враг экономики». Успехи его администрации в борьбе с инфляцией были впечатляющие, ее средний уровень был всего 2 процента в год. Индекс потребительских цен за период с 1953 г. по 1961 г. возрос всего на 14 пунктов. «И самое главное – стабильный доллар был исключительно важен для Соединенных Штатов, чтобы успешно играть роль мирового банкира в глобальной борьбе с коммунизмом». Эйзенхауэр был убежден, что сильная экономика – главный фактор, который позволит «выдержать» «холодную войну». В начале 1953 г. он дал обет, что в долговременном плане США могут успешно сражаться с коммунизмом, если их экономика будет здорова». Эта мысль неоднократно подтверждалась в официальных заявлениях Эйзенхауэра и его администрации. «27 ноября 1957 г. в протоколе кабинета было зафиксировано предупреждение президента, что необходимо иметь мощную экономику, чтобы быть лидером свободного мира. Это должно занимать приоритетное место при принятии всех законов и бюджета»[869]869
  Warshaw Sh. (ed.) Op. cit., p. 123.


[Закрыть].

Посуществу, Эйзенхауэр отдавал приоритет экономике в мировой политике. С полным основанием он считал, что экономика – основной фронт борьбы между капитализмом и коммунизмом. И в этом вопросе, в не столь уж отдаленной исторической перспективе – какие-то 40 лет, считая от начала его президентства и кончая крушением Советского Союза в декабре 1991 г. – он оказался прав.

Действительно, политический курс Горбачева – Ельцина явился субъективным фактором, приведшим к крушению мировой социалистической системы, к расчленению Советского Союза. Однако главное заключалось в факторах объективного характера – Советский Союз, мировая социалистическая система не выдержали экономического соревнования с США, с мировой капиталистической системой. И в первую очередь советская экономика надорвалась в ходе безудержной гонки вооружений, которой сопровождалась «холодная война».

Перестройка, реформы должны были начинаться с экономического базиса СССР, а не в сфере политики и идеологии.

Политика Эйзенхауэра в финансовых вопросах, в экономике в целом была следствием творчества его ближайших советников по экономическим проблемам. Но, очевидно, сыграл свою роль и личный жизненный опыт семьи Эйзенхауэров. По существу, его экономическая политика сводилась к тому, что государство должно жить сообразуясь со своими финансовыми возможностями.

Возможно, что подобная философия жизни была действительно отражением опыта семьи Эйзенхауэров. Отец Дуайта Эйзенхауэра, потерпевший в свое время полное финансовое банкротство, был твердо убежден, что не следует жить в долг, и всю свою долгую жизнь укладывался в скромные финансовые возможности своей семьи и никогда ничего не брал в долг.

Не исключено, что, став президентом страны, Эйзенхауэр последовательно придерживался этого не самого худшего жизненного принципа.

Современные американские экономисты с тоской вспоминают то время, когда в президентство Эйзенхауэра сбалансированный бюджет был реальностью. В 1993 г. специалист, занимавшийся исследованием финансовой политики Эйзенхауэра, писал: «Сегодня Белый дом и конгресс сталкиваются с трудными проблемами балансировки бюджета путем периодического сокращения дефицита и уменьшения государственного долга, который достигает более 4 триллионов долларов»[870]870
  Ibid., p. 131.


[Закрыть].

Ближайшим советником президента по финансовым вопросам, как и по другим проблемам, был Милтон Эйзенхауэр. Автор популярной биографии Эйзенхауэра писал, что Милтону не досталось никакого портфеля в правительстве Эйзенхауэра, хотя он его больше всех заслуживал. «Если бы не его имя, – говорил позднее президент, – он получил бы самое высокое назначение в правительстве»[871]871
  Johnson G. Op. cit., p. 121.


[Закрыть].

В своей антиинфляционной политике Эйзенхауэр пытался ограничить и военный бюджет. Ларсен был свидетелем разговора между президентом и министром обороны Вильсоном. Президент категорически заявил министру, что тот должен укладываться «в рамки бюджета любой ценой». Президент был непреклонен. «Ни одного цента больше. Вы понимаете? Ни при каких обстоятельствах!»[872]872
  Larson A. Op. cit., p. 23.


[Закрыть].

Стремление сохранить сбалансированный бюджет требовало колоссальных усилий и порождало сложнейшие проблемы. Джозеф Додж, главный распорядитель по вопросам бюджета в администрации Эйзенхауэра, заявлял, что попытки сбалансировать доходы и расходы и само «столкновение с этими проблемами-близнецами вызывают жестокую головную боль»[873]873
  Eisenhower D. Mandate for Change… p. 296.


[Закрыть].

Перед сложнейшими экономическими вопросами пасуют профессионалы-экономисты, во всяком случае, их противоречивые рекомендации никогда еще не помогли ни одному правительству выбраться из трясины экономических проблем. Эйзенхауэр умел подбирать толковых советников и руководить ими. Его главным советником по экономическим вопросам был профессор Колумбийского университета Артур Бернс. Нельзя сказать, чтобы рекомендации Бернса были более успешными, чем у его ученых коллег, ходивших в советниках у других президентов, но Эйзенхауэра они вполне устраивали. Предложения и выводы советника импонировали ему в первую очередь тем, что в них все было четко и ясно. Однажды после очередного доклада Бернса Эйзенхауэр заявил ему: «Артур, Вы были бы прекрасным начальником штаба за океаном во время войны»[874]874
  Adams S. Op. cit., p. 156.


[Закрыть].

Не всегда, правда, помощники президента оправдывали то доверие, которое им оказывал Эйзенхауэр. Милтон был прав, когда говорил, что президент был «очень лоялен к своим помощникам» и, может быть, чрезмерно «полагался на них»[875]875
  Запись беседы с Милтоном Эйзенхауэром от 6 ноября 1975 г.


[Закрыть].

Особое место среди большого штата советников, помощников и консультантов Айка занимал Шерман Адамс. После завершения избирательной кампании 1952 г. Эйзенхауэр, покоренный точной, четкой работой Адамса, сказал ему: «Будьте начальником моего штаба». По свидетельству ряда авторов и людей, близких к Белому дому, Адамс был уникальным явлением для аппарата президента на протяжении всей истории страны. Никто и никогда еще из лиц подобного ранга не сосредоточивал в своих руках столько власти, как Адамс. Эйзенхауэр любил, ценил и полагался на него. Однажды, обращаясь к Даллесу, президент сказал, показывая на приближающегося «начальника штаба»: «Фостер, вот идет моя совесть!»[876]876
  Adams S. Op. cit., p. 76.


[Закрыть]. И это соответствовало действительности.

Адамсу не повезло. Он получил грошовые подарки от одной фирмы, что стало достоянием гласности, и в 1958 г. ему пришлось уйти в отставку по обвинению в коррупции. Не желая создавать осложнений для Эйзенхауэра, Адамс принял это решение, несмотря на то что президент готов был защитить его, используя весь свой авторитет. «Степень болезненности любого скандала часто зависит от того, насколько умело он обыгрывается политическими противниками»[877]877
  Цит. по: Иванян Э. А. Указ. соч., с. 317.


[Закрыть], – не без оснований писал журнал «Тайм», комментируя увольнение Адамса в отставку.

По свидетельству Ричарда Никсона, «одним из самых тяжелых решений для Эйзенхауэра было решение об отставке… Шермана Адамса»[878]878
  Никсон Р. Указ. соч., с. 180.


[Закрыть].

Эйзенхауэр предлагал одни антиинфляционные мероприятия, демократы – прямо противоположные. Все это свидетельствовало о том, что в принципе никто не знал, что можно противопоставить инфляции, кризисному падению производства, росту безработицы. Каждый новый бюджет министра финансов Хэмфри встречался в штыки демократическим большинством конгресса. Комментируя один из бюджетов Хэмфри, демократы заявляли, что предлагаемая администрацией система налогов вызовет «депрессию, от которой волосы встанут дыбом»[879]879
  Childs М. Op. cit., р. 248.


[Закрыть].

Критика в адрес финансовой политики Эйзенхауэра раздавалась не только со стороны депутатов оппозиционной партии в конгрессе. Его резко порицали и многие республиканцы. Произошел даже семейный раскол: брат Эйзенхауэра Эдгар публично выступил с резкой критикой очередного бюджета. На первой же пресс-конференции журналисты не преминули спросить президента, как он относится к критике своей финансовой политики со стороны брата. Эйзенхауэр быстро ответил: «Он критикует меня с пятилетнего возраста»[880]880
  Eisenhower D. Waging Peace… p. 130.


[Закрыть].

Ответ был удачен и вполне удовлетворил журналистскую братию, умеющую ценить юмор. Но он ни на йоту не продвинул решение экономических проблем, с которыми сталкивалась администрация Эйзенхауэра.

Война в Корее явилась определенным стимулом для развития военно-промышленных отраслей американской экономики и тем самым способствовала смягчению кризиса 1948—1949 гг. Новое кризисное падение производства охватило 1953—1954 гг. В 1957—1958 и 1960—1961 гг. Соединенные Штаты вновь пережили экономические кризисы. Если не учитывать высоких темпов экономического производства в 1950—1952 гг., вызванных войной в Корее и охвативших в первую очередь военное производство, то за 1953—1961 гг. прирост промышленного производства составил в среднем только 2, 3% в год.

Замедление темпов прироста промышленного производства являлось тем более тревожным фактором, что все основные конкуренты США, за исключением Англии, шли вперед в своем экономическом развитии более быстрыми темпами. Следствием этого явилось то, что доля США в промышленном производстве капиталистического мира в 1960 г. снизилась до 45, 4% по сравнению с 53, 4% в 1948 г.

Все более возрастающую тревогу в правящих кругах США вызывали быстрые темпы роста промышленного производства в СССР и других странах мировой социалистической системы.

Неизбежными спутниками экономических кризисов являлись безработица и углубление социальных контрастов. В 1954 г., по официальным данным, 29% американцев относились к числу малообеспеченных. В 1953 г. в стране насчитывалось 1,9 млн полностью безработных, в 1959 г. – уже 3,8 млн. Широко разрекламированные пособия по безработице не решали проблемы, так как средняя величина такого пособия составляла 23 долл. в неделю, продолжительность выплаты пособия была около 11 недель. Единственным экономическим показателем, который неуклонно возрастал, являлись прибыли корпораций.

Серьезные проблемы создавала для рабочих автоматизация производства, порождавшая массовую безработицу. Сбывалось предвидение одного из основателей кибернетики, Норберта Винера, который заявлял, что технический прогресс «вызовет такую безработицу, по сравнению с которой великая депрессия 1930 г. показалась бы шуткой».

Самым тяжелым бедствием для трудящихся оставалась безработица, имевшая в 50-x гг. четкую тенденцию к дальнейшему росту. В первое десятилетие после окончания Второй мировой войны число безработных в США составило 4, 2% всего самодеятельного населения, во второй половине 50-х гг. – 5, 7%.

В годы президентства Эйзенхауэра получила глобальный характер система военно-политических блоков, созданных или инспирированных США. Экономический аспект деятельности этого гигантского международного механизма в объективном плане отражал процесс интернационализации хозяйственной жизни капиталистического мира. С другой стороны, функционирование этой системы военно-политических блоков служило орудием для осуществления американских планов экономической и военно-политической экспансии.

В этих условиях аспекты социально-экономического развития крупнейших империалистических стран приобретали в значительной мере взаимосвязанный характер. Кризисные явления, начинаясь в США, получали распространение и в других капиталистических странах. Не случайно и то, что именно в 50-х гг. столь ярко проявился международный характер инфляционных процессов, охвативших США и все важнейшие страны Запада.

Инфляция развивалась под действием как внутри-, так и внешнеполитических факторов. Взвалив на себя огромное, многомиллиардное бремя, связанное с военно-политической экспансией в мировом масштабе, США не выдержали этого колоссального напряжения. Это было одной из причин того, что правительство Эйзенхауэра не смогло полностью выполнить своих широковещательных обещаний сбалансировать бюджет.

В 50-х гг. за республиканской партией прочно утвердилась репутация защитницы интересов крупного капитала. Прибыли корпораций – главный показатель, определяющий направленность деятельности правительственных кругов. В 1956 г. прибыли американских корпораций превысили 43 млрд долл., другими словами, возросли почти в 2 раза по сравнению с самым благоприятным для монополий военным годом. Особенно процветали крупнейшие корпорации, все более укреплявшие свои позиции в важнейших отраслях американской экономики, причем это происходило при любой экономической конъюнктуре.

В начале 1957 г. в США разразился новый экономический кризис, который на два года и два месяца приостановил рост промышленного производства. Весной 1958 г. был достигнут пик в росте безработицы, когда число полностью безработных превысило 6 млн человек.

США в послевоенный период неопровержимо доказывали, что ни научно-техническая революция, ни концентрация огромных, многомиллиардных средств у капиталистического государства, ни самые решительные антикризисные мероприятия не могут изменить циклический характер развития экономики капитализма.

Заслуги Эйзенхауэра на фронте борьбы за решение сложнейших проблем американской экономики были достаточно скромными. Президенту нельзя было отказать в том, что он со свойственной ему энергией пытался найти способ решения этих проблем, поставив на руководящие посты, в том числе и в экономике, талантливых и энергичных людей вне зависимости от их партийной принадлежности.

Показательна в этом смысле история с назначением Ларсена. «Вы хотели бы быть заместителем министра труда?» – спросил его президент. «С большим удовольствием», – ответил тот. «Тогда решено», – подвел президент итог разговора. Но когда Ларсен уже собрался уходить, Эйзенхауэр задал новый вопрос: «Да, между прочим, я забыл спросить: Вы республиканец?»[881]881
  Larson A. Op. cit., p. 36.


[Закрыть].

Назначение Ларсена – одно из свидетельств того, что Эйзенхауэр не находился в плену партийных интересов, когда решались вопросы укомплектования правительственных учреждений.

Президент предпринял энергичные усилия, чтобы сломать исторически сложившуюся и глубоко укоренившуюся традицию назначать на «доходные места» по приятельским соображениям. Он считал, что самое эффективное средство преодолеть эту порочную традицию – гласность. В 1953 г. на первом же заседании правительства президент заявил: «Если кто-либо будет претендовать на должность, ссылаясь на то, что он мой друг, вышвырните его из кабинета».

Предупреждение президента оказалось достаточно эффективным: от Белого дома отхлынули толпы искателей не очень обременительных, приятных и доходных должностей. В 1955 г. Эйзенхауэру пришлось вновь вернуться к этому вопросу. 29 июля на заседании кабинета он говорил: «Насколько я знаю, этот принцип ни разу не был нарушен, но на этой неделе я услышал, что сотрудник одного из департаментов снисходительно отнесся к своему подчиненному на основании того, что этот человек, предположительно, является моим другом. Напоминаю вам еще раз: если кто-либо ищет поблажек, ссылаясь на то, что он является якобы моим другом, пресекайте его домогательства самым решительным образом»[882]882
  Adams S. Op. cit., p. 60.


[Закрыть]

Предметом неустанных забот Эйзенхауэра являлись экономические проблемы, острота которых возрастала с каждым годом. О нездоровом характере американской экономики в послевоенный период свидетельствовали хронический и все более возрастающий государственный долг, стремительное падение покупательной способности доллара. В 1956 г. золотые запасы составляли 22 млрд долл., в 1960 г. – 17,8 млрд[883]883
  См.: Всемирная история, т. XII, с. 176.


[Закрыть]Во время президентства Эйзенхауэра США имели активное и устойчивое сальдо торгового баланса, но экспансионистская внешняя политика требовала огромных расходов, которые пожирали весь доход, получаемый от внешней торговли.

Водворение Эйзенхауэра в Белом доме вызвало большой энтузиазм в мрачном, громоздком здании Пентагона. Генералитет и другие представители военно-промышленного комплекса считали, что наконец-то пришла эра бесконтрольного расходования бюджетных средств на военные нужды.

Эйзенхауэр был убежденным сторонником наращивания военной мощи США, но он расходился во мнении со многими представителями военно-промышленных кругов по вопросу о том, какими средствами следует решать эту проблему. В 1953 г. в своем первом послании конгрессу о положении страны Эйзенхауэр, всесторонне рассмотрев экономические аспекты военной политики США, не без оснований делал вывод: «Проблема заключается в том, чтобы достичь необходимой военной мощи, не допуская излишнего перенапряжения экономики. Наращивать военную мощь без учета экономических возможностей – значит защищаться от одной напасти, вызывая другую»[884]884
  Public Papers… 1953, pp. 12-34.


[Закрыть].

Эйзенхауэр приступил к исполнению обязанностей президента в 1953 г., когда в связи с войной в Корее военные расходы страны резко возросли и достигали 50 млрд долларов в год. Новый президент взял курс на значительное сокращение военных расходов, но не за счет ослабления военного потенциала страны, а путем концентрации финансовых усилий на главных направлениях, ориентации на новое, сверхсовременное оружие. Была поставлена задача сократить к 1957 г. военный бюджет до 33-34 млрд долл. в год. Общие военные расходы (оборона, помощь иностранным государствам, работы в области атомной энергии) были сокращены с 50,3 млрд долл. в 1953 г. до 40,6 млрд долл. в 1955 г., т. е. уменьшены на 20,5 процента. В последующие годы ни одна администрация США не добивалась столь значительного уменьшения военных расходов. Когда кончилась война во Вьетнаме, сокращение военных расходов США было осуществлено в несравненно меньших масштабах по сравнению с тем, что было достигнуто в период президентства Эйзенхауэра.

Однако любая попытка ограничить волчий аппетит ненасытных военных монополий всегда вызывает самую болезненную реакцию со стороны военно-промышленных кругов. На Эйзенхауэра оказывался огромный нажим. Высокопоставленные представители генералитета взывали к его «военной солидарности», настойчиво советуя ему пересмотреть свою позицию.

Эйзенхауэр имел собственное мнение в отношении практической ценности советов своих «товарищей по оружию». Однажды, когда на него в очередной раз было оказано мощное давление с требованием увеличить военные ассигнования, Эйзенхауэр ответил: «Если бы я слушал все советы, которые мне давали в годы войны… никогда бы не появился план форсирования пролива Ла-Манш»[885]885
  Adams S. Op. cit., p. 397.


[Закрыть]. Используя силу своего авторитета, Эйзенхауэр неоднократно сдерживал особенно ретивых представителей военно-промышленного комплекса. Он был глубоко убежден, что если дать им бесконтрольную власть, то США превратятся в «гарнизонное государство».

И тем не менее определяющей тенденцией его восьмилетнего президентства было превращение милитаризации в постоянно действующий фактор. Впервые в своей истории США в условиях мирного времени стали жить по законам войны. Воинская повинность и милитаризация экономики, всего жизненного уклада страны стали неотъемлемыми чертами американского образа жизни. Политика «освобождения» и балансирования «на грани войны» могла основываться только на мощном военно-экономическом потенциале. Важную роль играли и соображения экономического порядка: монополии не желали расставаться с исключительно прибыльными военными заказами. За годы президентства Эйзенхауэра резко возросла техническая оснащенность всех родов войск, что было важным фактором роста милитаризации. Эйзенхауэр лично уделял большое внимание этому вопросу. Он говорил, что США не должны повторять глупость, которую столь часто позволяли себе ранее: начинать каждую новую войну с оружием прошлой.

Усиление государственно-монополитических тенденций в жизни страны сопровождалось активизацией реакции по всем линиям. Экспансионистская внешняя политика и реакция во внутренней жизни страны являлись закономерным явлением.

Как уже отмечалось, на президентство Эйзенхауэра пришелся пик «холодной войны», в ходе которой резко проявились антикоммунистические тенденции. 24 августа 1954 г. президент подписал закон о контроле над коммунистической деятельностью. В этом законе говорилось о лишении коммунистической партии «любых прав, привилегий и иммунитета, присущих организациям, созданным на основе законов США». На протяжении всех восьми лет своего президентства Эйзенхауэр последовательно придерживался антикоммунистических позиций. Ларсен вспоминал, что во время избирательной кампании 1956 г. один из американских политиканов обвинил Айка в том, что он был «мягок по отношению к коммунистам». «Президент вскочил со стула, прошел в другой конец комнаты, снял с полки экземпляр «Крестового похода в Европу» и стал приводить выдержки из своей книги, в которых говорилось о необходимости борьбы с коммунизмом… Президент вел себя как человек, оскорбленный в своих лучших чувствах»[886]886
  Larson A. Op. cit., p. 81.


[Закрыть].

Он неоднократно возвращался к вопросу о необходимости борьбы с компартией США. 2 июня 1954 г., выступая на пресс-конференции, Эйзенхауэр говорил: «В нашей стране наблюдение за коммунистами осуществляется круглые сутки, семь дней в неделю, 52 недели в. году. Это делается тихо и постоянно. Лучше всего это известно самим коммунистам»[887]887
  Public Papers… 1954, p. 526.


[Закрыть].

Борьба с коммунизмом внутри страны и в мировом масштабе была одной из важнейших задач Эйзенхауэра. Крошечная компартия США не пользовалась каким-либо серьезным авторитетом среди американцев, и тем не менее Эйзенхауэр постоянно наращивал усилия карательного аппарата в борьбе с коммунистами. И он добился в этом несомненных успехов.

Что же касается борьбы с коммунизмом на международной арене, то здесь генерал-президент явно потерпел поражение. Амброуз с полным основанием делал вывод: «Ни один коммунистический режим не был уничтожен (за годы президентства Эйзенхауэра. – Р. И.), фактом было то, что коммунизм распространился на Вьетнам и на Кубу»[888]888
  BischofG. and Ambrose S. (eds.) Eisenhower. A Century… p. 248.


[Закрыть].

В годы президентства Эйзенхауэра в борьбе с компартией и левыми кругами в целом широко использовались показания бывших коммунистов. Известно, что ренегаты, как правило, особенно беззастенчиво клевещут на своих бывших товарищей по партии. И надо отметить, к чести Эйзенхауэра, что президент с презрением относился к ренегатам от компартии. «Бывшие коммунисты, – заявлял он, – столь отъявленные лгуны и плуты… что когда они свидетельствуют против кого-либо, то моя первая реакция сводится к тому, что соответствующая личность является патриотом»[889]889
  Broadwater J. Eisenhower and the Anti-Communist Crusade. Chapell Hill and London, 1992, p. 179.


[Закрыть].