Текст книги "Генерал в Белом доме"

Автор книги: Роберт Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Прошло почти 40 лет после этого выступления Эйзенхауэра и за это время термин «военно-промышленный комплекс» прочно вошел в политические словари всех стран мира, стал важнейшей экономической и военно-политической категорией для оценки пагубного влияния этой военно-промышленной унии на жизнь всего мирового сообщества.

Эйзенхауэр глубоко осознавал огромную ответственность президента США, обладающего исключительными полномочиями, за судьбы собственной страны и всего человечества. 20 августа 1956 г. в письме к другу детства С. Хезлетту он писал: «Придет время, когда мое кресло займет человек, не прошедший школу вооруженных сил и мало разбирающийся в том, что запросы военного ведомства можно сократить с незначительным ущербом или без оного. Если это произойдет при сохранении нынешней международной напряженности, я с ужасом думаю о том, что может случиться с нашей страной…»[15]15
  Eisenhower D. Mandate for Change 1953—1956. New York, 1963, p. 607.


[Закрыть]. Оправданное беспокойство, особенно если учесть стремительную гонку вооружений, которая началась сразу же после ухода Эйзенхауэра из Белого дома.

Сложную и противоречивую деятельность Дуайта Эйзенхауэра нельзя понять без тщательного анализа многочисленных архивных материалов, отражающих его работу в качестве президента США.

В работе использован большой неопубликованный архивный материал, в частности архивные документы, собранные автором в «Библиотеке Дуайта Д. Эйзенхауэра» в Абилине (штат Канзас). Значительный интерес представляют изученные автором «Бумаги Джона Фостера Даллеса», хранящиеся в Принстонском университете.

В июле 1972 г. в Абилине автор беседовал с сыном Эйзенхауэра Джоном, бригадным генералом запаса, бывшим послом США в Бельгии. Летом 1944 г., будучи лейтенантом вооруженных сил США, он в течение непродолжительного времени находился при штабе Эйзенхауэра в период боев во Франций, участвовал в войне в Корее 1950—1953 гг. В годы президентства отца он занимался секретными внешнеполитическими проблемами США. Позднее Джон был редактором его мемуаров. Джон Эйзенхауэр – автор двух мемуарных работ. Особое значение имеет его вторая книга, в которой содержатся интересные материалы, касающиеся деятельности Дуайта Эйзенхауэра в годы Второй мировой войны и в послевоенный период. Запись моей беседы с Джоном Эйзенхауэром также использована при работе над данной книгой.

6 ноября 1975 г. в небольшом, скромно обставленном кабинете Милтона Эйзенхауэра в Балтиморе шла неторопливая, обстоятельная беседа. Не по годам (Милтон родился 15 сентября 1899 г.) энергичный, собранный человек, очень похожий внешне на своего старшего брата, с завидным терпением, подробно отвечал на мои вопросы.

Младший из семи братьев, Милтон, в годы президентства Эйзенхауэра был его доверенным советником, а нередко и личным представителем на зарубежных встречах. Дуайт Эйзенхауэр писал, что, если бы Милтон не был его братом, он получил бы самый высокий пост в правительстве.

Моя беседа с Милтоном была посвящена главным образом вопросам советско-американских отношений, взглядам Дуайта Эйзенхауэра на Советский Союз, на его людей. Автор использовал запись этой беседы при работе над третьей и четвертой главами книги.

В монографии широко использовано пятитомное собрание документов, связанных с деятельностью Дуайта Эйзенхауэра в годы войны, и другие документальные и мемуарные труды, пресса, работы, посвященные жизни и деятельности Эйзенхауэра, истории США рассматриваемого периода.

Эйзенхауэр был крупной фигурой в истории США военного и послевоенного периодов, показателем этого является непрекращающийся поток публикаций, посвященных его жизни и деятельности. Появляются новые документы, в частности постепенно рассекречиваемые материалы, хранящиеся в библиотеке, носящей его имя. В 1981 г. были опубликованы «Дневники Эйзенхауэра», которые также являются интересным источником для изучения его военной, государственной и политической карьеры.

В 1975 г. начала свою работу комиссия сената США по расследованию деятельности американских спецслужб. Многие из власть имущих в Соединенных Штатах пережили немало тревожных дней и ночей, пока комиссия предавала гласности факты, свидетельствующие о грязной работе Центрального разведывательного управления США и других американских спецслужб. В ходе работы комиссии вскрылись и многие неблаговидные акции, санкционированные администрацией Эйзенхауэра.

Эти разоблачения вызвали большой интерес американской и зарубежной общественности к закулисной стороне деятельности администрации Эйзенхауэра, в частности связанной с работой спецслужб Соединенных Штатов, который во многом был удовлетворен сенсационной книгой Стивена Амброуза «Шпионы Айка». Работы С. Амброуза ценны тем, что автор участвовал в подготовке к публикации пятитомного сборника документов, посвященного деятельности Эйзенхауэра в годы Второй мировой войны. В процессе этой работы Амброуз регулярно встречался с Дуайтом Эйзенхауэром, беседовал с ним на самые различные темы, что делает его повествование особенно интересным.

Я был гостем Стивена Амброуза в 1976 и 1991 гг., жил в его доме в Новом Орлеане, обсуждал с ним многие стороны деятельности Эйзенхауэра и имел возможность получить от него очень ценную информацию, касающуюся различных этапов жизни Эйзенхауэра. Эта информация имеет тем больший интерес, что С. Амброуз талантливый историк, специалист широкого профиля, опубликовавший целый ряд работ по истории США, получивших высокую оценку специалистов и широкой общественности.

Дуайт Эйзенхауэр сыграл важную роль в годы Второй мировой войны, восемь лет его президентства – заметный период истории США послевоенного времени. Многое в деятельности этого военного, политического и государственного руководителя Соединенных Штатов спорно и противоречиво. И для того, чтобы дать объективную оценку сложного комплекса проблем, связанных с его жизнью и деятельностью, необходим, в первую очередь, тщательный анализ архивных и документальных источников, освещающих его деятельность в годы Второй мировой войны и на посту президента США.

Я выражаю глубокую признательность американским и советским коллегам, оказавшим многообразную помощь в работе над этой книгой. Слова особой благодарности брату Дуайта Эйзенхауэра, Милтону Эйзенхауэру, сыну президента Джону Эйзенхауэру, внучке Дуайта Эйзенхауэра Сюзан Эйзенхауэр. Беседы с ними позволили мне понять многие особенности взглядов президента Эйзенхауэра, специфику его мировоззрения и характера.

Я искренне благодарен доктору Маклину Бургу, Джону Уикмену, Дану Уилсону, Джорджу Картису – сотрудникам «Библиотеки Дуайта Д. Эйзенхауэра». Они оказали мне большое содействие в трудном деле отбора необходимого документального материала из фондов Библиотеки, насчитывающих многие миллионы листов различных документов.

Я глубоко признателен сотрудникам исторического факультета Принстонского университета за высококвалифицированную помощь при работе над «Бумагами Джона Ф. Даллеса» и сотрудникам «Библиотеки Франклина Д. Рузвельта» в Гайд-парке, штат Нью-Йорк.

Большую помощь мне оказали своими советами, замечаниями и пожеланиями ответственный редактор первого издания этой книги Н. Н. Яковлев, официальные рецензенты О. А. Ржешевский и И. Г. Усачев, авторы многочисленных рецензий.

Выражаю мою признательность отечественным и зарубежным авторам писем, приславшим свои замечания, в первую очередь критические, на первое издание этой книги.

ГЛАВА I
АБИЛИН

25 июня 1942 г. генерал Дуайт Эйзенхауэр был назначен командующим американскими войсками в Европе и прибыл в Лондон. Германское радио немедленно передало в эфир сообщение, что на важнейший военный пост союзники назначили немца[16]16
  Miller F. Elsenhower, Man and Soldier. Philadelphia, 1944, p. 198.


[Закрыть]. Расчет пропагандистов третьего рейха был предельно прост: посеять среди солдат союзников недоверие к малоизвестному американскому генералу с немецкой фамилией, неожиданно для многих получившему столь высокое назначение.

Насколько было обоснованно это заявление? Предки Эйзенхауэра по отцовской линии действительно являлись выходцами из Германии. Они принадлежали к протестантской секте менонитов. Спасаясь от религиозных гонений, Эйзенхауэры переселились в Швейцарию, а в 1741 г. – в Северную Америку, в Пенсильванию. Это были простые труженики, энергичные, волевые люди. Первоначально фамилия Эйзенхауэров писалась Eisenhauer, а в дальнейшем, по недосмотру какого-то провинциального писаря, превратилась в Eisenhower.

Некоторые филологи впоследствии переводили это словосочетание как «закованный в латы рыцарь»[17]17
  Morin B. Dwight D. Eisenhower. A Change of Greatness. New York, 1969, p. 12.


[Закрыть].

Предки Дуайта Эйзенхауэра по материнской линии также были протестантами, бежавшими из Европы в Америку. С 1730 г. они проживали в Вирджинии[18]18
  Quids M. Eisenhower. Captive Hero. A Critical Study of the General and President. New York, 1958, p. 18; Lovelace D. General Ike Eisenhower. New York, 1944, p. 16.


[Закрыть].

Родословная этой семьи свидетельствует, что в жилах Эйзенхауэров текла кровь немцев, англичан, скандинавов[19]19
  U. S. News and World Report, 1 July, 1955, p. 49.


[Закрыть]. В Северной Америке, где бурно развивались ассимиляционные процессы, где на основе эмиграции впервые в мире создавалась нация в будущем великой державы, это было типичным явлением.

Якоб Эйзенхауэр, дед Дуайта Эйзенхауэра по отцовской линии, выполнял у себя в Элизабетвиле (Пенсильвания) обязанности главы секты, называвшейся «Речные братья», так как большинство из них проживало на берегу реки. Члены секты в подавляющем большинстве занимались земледелием. Скромность в быту и одежде, отречение от войны как тягчайшего греха составляли их жизненное кредо.

«Речные братья» жили довольно замкнуто, но бурные события 60-70-х гг. XIX в., железная поступь капитала, безраздельного хозяина Америки, вели к имущественному расслоению внутри секты, к угасанию ее полупатриархальных традиций.

Якоб Эйзенхауэр был по тем временам довольно состоятельным человеком. В 1860 г. он построил двухэтажный кирпичный дом, который стал не только жильем для членов семьи, но и местом религиозных собраний. В 70-х гг. среди «Речных братьев» началось движение за переселение на Запад. Богатейшие девственные земли Запада притягивали их как магнит. Здесь, как это представлялось большинству членов секты, открывались новые, исключительно благоприятные перспективы для спокойной и богатой жизни.

В 1878 г., захваченный общим потоком переселенцев, снялся с насиженного места и Якоб Эйзенхауэр. Вслед за своей паствой он направился в далекий Канзас, который после разгрома рабовладельцев в кровопролитной Гражданской войне 1861—1865 гг. гостеприимно распахнул двери для переселенцев с Севера и Востока.

Семья Эйзенхауэров обосновалась, подобно другим «Речным братьям», на южном берегу реки Смоуки-Хилл, на плодородных землях округа Дикинсон. «Братья», переселившиеся из Пенсильвании, представляли собой довольно значительную по тем временам общину – несколько сот человек. Уже вскоре после переселения они создали в Лекомптоне (Канзас) свой собственный колледж.

Одним из первых студентов колледжа был сын Якоба Эйзенхауэра – Дэвид, будущий отец Дуайта Эйзенхауэра, который изучал здесь инженерное дело. В колледже Дэвид нашел и свое личное счастье. Его избранницей стала Ида Стовер, которая незадолго до встречи с Дэвидом приехала со своими братьями из Вирджинии в Канзас. Девушки-студентки по тем временам явление очень редкое. И надо было обладать незаурядным мужеством и силой характера, чтобы, будучи уроженкой консервативной Вирджинии, поступить в колледж на Среднем Западе, где по местным традициям женщине отводилась роль только жены и матери семейства.

Миловидная голубоглазая шатенка произвела неотразимое впечатление на Дэвида. 23 сентября 1885 г., в день своего двадцатидвухлетия, он обвенчался с двадцатитрехлетней Идой Стовер. Якоб Эйзенхауэр сделал Дэвиду щедрый по тем временам свадебный подарок – 100 акров земли и 2 тыс. долл. наличными.

Женитьба помешала молодоженам окончить колледж. У сына проповедника не было никакого желания заниматься фермерством. Молодой Эйзенхауэр продал свой земельный участок, добавил вырученные средства к 2 тыс. долл., полученным от отца, и открыл на паях с компаньоном собственное дело. В небольшом населенном пункте с многообещающим названием Хоуп («надежда») появился магазин, за прилавком которого стоял молодой хозяин.

Дэвиду не повезло с компаньоном. В один отнюдь не прекрасный для молодого Эйзенхауэра день компаньон бесследно исчез, прихватив с собой всю наличность. Это была непоправимая катастрофа. Как насмешка судьбы звучала фамилия компаньона – Гуд («хороший»). Разорившийся Дэвид Эйзенхауэр вынужден был уехать в Техас, где за мизерную заработную плату он устроился на железную дорогу. Это произошло в 1887 г., спустя два года после женитьбы. За год перед этим, 11 ноября 1886 г., у молодоженов родился сын, которому дали имя Артур. Когда Дэвид Эйзенхауэр отправился в Техас в поисках работы, Ида снова ждала ребенка и потому временно осталась в Хоупе. Эдгар Эйзенхауэр, второй сын Дэвида и Иды, вспоминал: «Отец передал все дело (по лавке. – Р. И.) адвокату, который жил тогда в Хоупе, и сказал: «Собери все причитающиеся деньги, оплати счета и верни оставшееся мне»[20]20
  U. S. News and World Report, 2 July, 1955, p. 52.


[Закрыть].

Речь шла о деньгах, которые следовало собрать с местных фермеров. Им доверчивый Дэвид широко отпускал товары в кредит. В дальнейшем Дэвид Эйзенхауэр стал категорическим противником покупок чего-либо в долг и настойчиво внушал своим многочисленным сыновьям необходимость жить по средствам.

Адвокат собрал задолженность с клиентов незадачливого лавочника и скрылся с полученными деньгами. Надеждам Дэвида Эйзенхауэра найти свое место в бизнесе был нанесен второй и окончательный удар. Аналогичных попыток в будущем он уже не предпринимал. Выстоять под ударами судьбы молодой семье во многом помогла хозяйка дома. «Отец, – вспоминал впоследствии Дуайт Эйзенхауэр, – дважды терпел крах, и каждый раз мать лишь улыбалась и еще больше работала»[21]21
  Archer J. Battlefield President Dwight Eisenhower. New York, 1967, p. 12.


[Закрыть].

19 января 1889 г. у молодой супружеской четы родился еще один сын – Эдгар. Вскоре после рождения ребенка Ида переехала в Техас, где 14 октября 1890 г. родился третий сын Эйзенхауэров, нареченный Дэвидом, ставший впоследствии президентом США.

Родители ждали девочку и «были глубоко разочарованы рождением еще одного сына»[22]22
  Hatch A. Jeneral Ike. A Biography of D. Eisenhower. New York, 1944, p. 8.


[Закрыть].

Где родился третий сын Эйзенхауэров? Поступив 14 июня 1911 г. в военную академию США в Вест-Пойнте, Эйзенхауэр указал одно место рождения, а в дальнейших документах фигурировал другой населенный пункт Техаса. В годы Второй мировой войны, когда к Дуайту Эйзенхауэру пришла громкая военная слава, между этими двумя городами Техаса началась энергичная тяжба за право считаться родиной своего соотечественника[23]23
  Miller F. Op. cit., pp. 46, 47.


[Закрыть]. Документально-хронологическая работа, посвященная Эйзенхауэру, определяет местом его рождения Денисон (штат Техас)[24]24
  Vexler R. (ed.) Dwight Eisenhower 1890—1969. Chronology-Documents. Bibliographical Aids. New York, 1970, p. 1.


[Закрыть].

Не обошлось без недоразумений и с именем будущего президента. В семейной Библии, единственном документе, где было зарегистрировано его рождение, третий сын Эйзенхауэров был записан как Дэвид Дуайт Эйзенхауэр. Однако вскоре мать столкнулась со сложной проблемой: на имя Дэвид откликался и муж, и сын. По этой причине за младшим Эйзенхауэром закрепилось имя Дуайт.

Сыграло свою роль и еще одно обстоятельство. Ида не любила столь широко распространенного в США сокращения имен. Дики, Бобы, Биллы, Арты резали музыкальный слух хозяйки дома, и ее никак не устраивала неизбежная перспектива превращения Дэвида в Дэви. Дуайт было громким и звучным именем, которое при самой изощренной фантазии нельзя было заменить каким-нибудь стереотипным сокращением. Но и здесь родителей ждало разочарование. За всеми сыновьями Эйзенхауэров среди сверстников закрепилось прозвище Айк – сокращенный вариант фамилии Эйзенхауэр. Различали их только по уточнениям – Айк Большой, Айк Маленький.

Исключением был Дуайт Эйзенхауэр. За ним в детстве прочно утвердилась кличка Гадкий Айк, потому что у мальчика были очень светлые волосы и ярко-красное лицо. Но это прозвище сверстников вряд ли было справедливым. С семейной фотографии 1901 г., воспроизведенной во многих книгах о Д. Эйзенхауэре, смотрит симпатичный мальчишка с умными, выразительными глазами.

Жизнь в Техасе оказалась трудной и малопривлекательной. Грошового жалованья Дэвида Эйзенхауэра, который продолжал занимать небольшую должность на железной дороге, едва хватало на более чем скромное существование семьи. И когда родственники, осевшие в округе Дикинсон, в Канзасе, сообщили Дэвиду, что для него есть место на маслобойне, на семейном совете было принято решение немедленно возвратиться туда.

В 1891 г. семья Эйзенхауэров вернулась в Канзас и поселилась в городке Абилин. Дэвид занял место механика на местной маслобойне, где он получал около 50 долл. в месяц – немногим больше, чем на железной дороге в Техасе. Но его все сильнее привлекала «идея заниматься тем, что его интересовало»[25]25
  U. S. News and World Report, 1 July, 1955, p. 114.


[Закрыть].

В последнее десятилетие XIX в. Абилин насчитывал около 5 тыс. жителей. Недавно построенная железная дорога четко разделяла город на две половины. Это было главным образом социальное деление. В южной части, где находился скромный домик Эйзенхауэров, проживал местный плебс. В благоустроенных особняках северной части Абилина обосновались зажиточные граждане.

Абилин жил замкнутой жизнью американского захолустья. «Несколько тысяч абилинцев жили изолированно, связанные с внешним миром только железной дорогой, которая одновременно (в социальном плане. – Р.И.) разделяла их самих»[26]26
  Johnson G. Eisenhower: the Life and Times of a Great General, President and Statesman. Derby, 1962, p. 12.


[Закрыть]. Грязные, пыльные улочки, скромные домики южной части городка, традиционные салуны, оставшиеся со времен, когда Абилин был чуть ли не столицей ковбойского Запада, – все это производило довольно унылое впечатление.

Земля в округе была очень плодородной. Она щедро вознаграждала тех абилинцев, которые в той или иной степени имели связи с сельским хозяйством. Но это был отнюдь не обетованный край. Изнуряющая летняя жара, нередко превышающая 40° по Цельсию, гнетущая влажность, проливные дожди, превращавшие улицы городка в непроходимое болото, и знаменитые торнадо – ураганы огромной разрушительной силы – таково было лето в этом районе. А зимой городок, затерявшийся в бескрайних прериях, иногда был скован двадцатиградусными морозами.

Когда Эйзенхауэры переселились туда, Абилин уже мало чем напоминал постоялый двор ковбоев периода 1867—1871 гг. Теперь он был конечной станцией железной дороги, что и определило его особую роль в истории американского Запада.

Сюда сгоняли огромные гурты скота, которые грузили в железнодорожные вагоны и отправляли дальше на Восток. За 1867—1871 гг. через Абилин прошло более 3 млн голов скота. Получавшие выручку ковбои предавались традиционным развлечениям, характерным для буйных нравов Запада. Салуны и публичные дома работали день и ночь. Пьянство, поножовщина, перестрелки между подгулявшими гуртовщиками – все это терроризировало жителей Абилина. Многочисленные убийства стали обычным явлением. Пресса сообщала, что в Абилине головорезов было больше, чем в каком-либо другом городе США.

Все первые начальники полиции Абилина, маршалы, как их называли, были убиты или изгнаны из города. В анналы истории Абилина занесено имя Джеймса Хикока по прозвищу Дикий Билл. Этот участник Гражданской войны, сражавшийся против рабовладельцев, стал одним из самых знаменитых персонажей многих повествований и легенд Запада. К моменту своего прибытия в Абилин Дикий Билл имел уже впечатляющий послужной список: на его счету числилось сорок три убитых им преступника.

Искусство владения кольтом новый маршал довел до совершенства. Он попадал в подброшенную в воздух монету, стреляя с поразительной скоростью обеими руками. Внушительная фигура нового блюстителя порядка, постоянно вооруженного двумя шестизарядными револьверами, стала обычным зрелищем на улицах Абилина. Дикий Билл произвел настоящий фурор в видавшем виды Абилине, когда однажды пристрелил двух бандитов, убегавших в противоположных направлениях, причем свидетели утверждали, что выстрелы маршала были настолько синхронны, что слились в один звук.

За короткое время своего пребывания в Абилине Дикий Билл убил более 50 человек, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Финал поразительной карьеры Дикого Билла отвечал всем стандартам американских боевиков: в 1870 г. во время игры в покер он был убит в Южной Дакоте выстрелом в затылок.

Скоро железная дорога протянулась дальше на Запад. А вместе с ней откатился, как торнадо, и страшный призрак ковбойских постояльцев, романтизм которых был более привлекателен в изложении авторов популярных вестернов, чем в действительности.

Однако в городе продолжали сохраняться традиции бурного периода колонизации Запада, и молодой Дуайт Эйзенхауэр был воспитан в этих традициях, в частности, как это отмечают все его биографы, на всю жизнь он сохранил интерес к вестернам[27]27
  Albertson D. (ed.) Eisenhower as President. New York, 1963, p. XIV: Johnson G. Op. cit., p. 63; Davis K. Soldier of Democracy. New York, 1952, p. 303; Archer J. Op. cit., p. 13.


[Закрыть].

И в наши дни в чистом, спокойном, утопающем в зелени Абилине чтут и поддерживают традиции Старого Запада. В городке создан мемориальный комплекс Эйзенхауэра. Рядом с домом, в котором прошли его детские и юношеские годы, воздвигнуты отделанные мрамором корпуса Библиотеки и Музея Эйзенхауэра, оборудованные по последнему слову техники. Здесь же – скромное захоронение Дуайта Эйзенхауэра. В любое время года на автомобильных стоянках мемориала можно встретить машины с номерными знаками многих штатов страны.

Недалеко от этого места находится нечто вроде музея-заповедника – «Старый город». Тяжелые ворота ведут в глубь небольшого двора, окруженного приземистыми деревянными зданиями своеобразной архитектуры американского Запада XIX столетия. На территории «Старого города» есть даже салун, где можно относительно недорого получить ланч, но уже во вкусах американской кухни наших дней, которая рассчитана на массового потребителя. По воскресеньям для туристов здесь устраиваются «шутинги», что в переводе означает «стрельба».

Был душный воскресный день середины июля 1972 г. К «Старому городу» тянулись цепочки приезжих туристов, которые спешили занять места поудобнее, чтобы увидеть во всех деталях предстоящее зрелище. Молодые стройные ребята, несмотря на изнуряющую жару и большую влажность, были одеты в традиционные ковбойские костюмы, перетянуты широкими поясами, которые оттягивали увесистые кольты образца прошлого века. Участники «шутинга», опираясь на старинные винчестеры, добродушно беседовали с многочисленными зрителями.

Но вот началось представление. С поразительной легкостью «ковбои» с ходу брали препятствия в виде огромных заборов, перепрыгивали с крыши на крышу, штурмовали салун и другие строения «Старого города». «Раненые» и «убитые» участники шоу падали с трех-четырехметровой высоты деревянных строений, проявляя завидную профессиональную подготовку. Над тихим, разомлевшим от духоты Абилином стоял грохот выстрелов. «Старый город» заволокли клубы порохового дыма. Когда дым рассеялся, на земле, на крышах домов и сараев, поперек заборов лежали и висели «трупы» тех, кто рискнул нарушить сонный покой Абилина.

Появились деревянные гробы, в которые победители-шерифы сложили тела поверженных противников. Маршал произнес короткую речь над гробом главного разбойника. Суть ее сводилась к тому, что хотя Джим и бандит, но он был смелым и порядочным парнем. Растроганный полицейский опустил в открытый гроб букет красных цветов. «Покойник» приподнялся из гроба и с благодарностью принял букет из рук маршала, после чего вновь занял отведенное ему место.

Публика восторженно аплодировала и свистела, выражая тем самым свое полное удовлетворение завершившимся зрелищем. Мой сосед, рослый крепыш с характерным южным акцентом, спросил; «Не правда ли, «маршал» хорошо сыграл роль Дикого Билла?»

Эйзенхауэр на всю жизнь сохранил любовь к Абилину. Ему нравилось приезжать в этот город, встречаться с друзьями, посещать кафе, где можно было запросто посидеть со старыми знакомыми.

Стремительная военная карьера Эйзенхауэра взбудоражила Абилин. В Европу на имя главнокомандующего союзными вооруженными силами шел целый поток писем и телеграмм, на которые Эйзенхауэр всегда считал своим долгом отвечать. Восторженные абилинцы однажды даже организовали День Эйзенхауэра. Огромное количество портретов знаменитого земляка украсило дома городка. Один из друзей писал Эйзенхауэру: «Это самые худшие из твоих портретов. Рот у тебя на них, как у Джона Брауна, а другие черты лица вообще ни на что не похожи».

Эйзенхауэр был тронут почестями, оказанными ему в Абилине. Узнав о Дне Эйзенхауэра, он писал землякам: «Если абилинцы попытаются превозносить меня и величать по титулам, а не называть по имени, я, когда приеду домой, буду себя чувствовать чужаком. Самое худшее в военных чинах заключается в том, что они ведут к изоляции, а это мешает товариществу. Я хочу быть дома, со старыми друзьями»[28]28
  Miller F. Op. cit., p. 96.


[Закрыть]. Вероятно поэтому он, находясь в Абилине, никогда не носил генеральскую форму.

С. Амброуз, определяя роль и место Абилина в становлении характера Эйзенхауэра, в формировании его мировоззрения, обоснованно писал: «Дуайт любил Абилин, и Абилин платил ему тем же»[29]29
  Амброуз С. Эйзенхауэр. Солдат и президент. М., 1993, с. 10.


[Закрыть].

Семья Эйзенхауэров жила очень скромно. Небольшого заработка отца едва хватало на самое необходимое. А число ртов все возрастало. В 1892 г. родился брат Рой, в 1894 г. – Пол, в 1898 г. – Эрл. И, наконец, в 1899 г. – последний из братьев Эйзенхауэров, Милтон. Узнав, что судьба вновь наградила его сыном, а не дочерью, огорченный отец ушел из дома и долго бродил по окрестностям, чтобы хоть немного успокоиться.

Пол в раннем возрасте умер от скарлатины, а остальные братья росли крепкими, здоровыми и отличались завидным аппетитом. Одеть и прокормить такое большое семейство было серьезной проблемой. Лишних денег не было никогда, одежда от старшего брата переходила к младшему, баловать детей родители не имели возможности.

В 1898 г. в жизни Эйзенхауэров произошло важное событие – Дэвид и Ида переселились со всеми своими многочисленными домочадцами в двухэтажный дом на 4-й Юго-Восточной улице Абилина. Дом принадлежал брату Дэвида Аврааму, который переехал на Запад, где для его ветеринарной практики были более обнадеживающие перспективы. За аренду дома надо было платить, но по условиям договора новый хозяин в дальнейшем имел возможность приобрести его в свою полную собственность, что со временем и произошло.

Переезд в новый дом несравненно улучшил материальные условия жизни Эйзенхауэров, но мало что изменил для них в социальном плане. «Хотя Эйзенхауэров и уважали все, кто их знал, они не имели никакого социального престижа. Они были простыми, бедными людьми»[30]30
  Davis К. Op. cit., р. 48.


[Закрыть].

Социальные бури, сотрясавшие Канзас и всю страну в конце XIX – начале XX вв., обходили стороной небольшой домик на 4-й Юго-Восточной улице Абилина.

Следуя традициям секты «Речных братьев», Ида и Дэвид воспитывали своих детей в жестких рамках религиозных догм, как они их понимали. В доме Эйзенхауэров религия была не только верой, но и священной традицией, которую унаследовал будущий президент. Он подчеркивал, что является непримиримым противником атеизма и коммунизма. «Я самый религиозный из всех, кого я знаю»[31]31
  Цит. по: Лан В. И. США в военные и послевоенные годы. М, 1978, с. 357.


[Закрыть], – заявил он однажды.

Родители приучали детей к выполнению домашних обязанностей, в том числе к приготовлению пищи. С особым искусством и желанием занимался этим Дуайт, овладев со временем многими тонкостями кулинарии. Как отмечают все биографы Эйзенхауэра, он и в преклонном возрасте любил постряпать на кухне.

Дэвид был образованным, начитанным человеком. Он безупречно владел английским и немецким языками, свободно читал по-гречески. Однако, как вспоминали братья Эйзенхауэры, «он не хотел, чтобы его дети отличались чем-либо от других детей пионеров Запада»[32]32
  U. S. News and World Report, 1 July, 1955, p. 51.


[Закрыть], и никогда не разговаривал с сыновьями по-немецки.

Спокойный, уравновешенный, Дэвид не имел ни склонностей, ни времени заниматься со своими многочисленными сыновьями разговорами о нравственности, о необходимости трудиться, чтобы завоевать свое место в мире. Он просто доказывал это своим личным примером. Правда, несмотря на все трудолюбие и честность, глава семьи не очень преуспел в жизни. Проявив завидное упорство, Дэвид Эйзенхауэр 31 декабря 1904 г. получил наконец диплом инженера[33]33
  Ambrose S. Ike: Abilene to Berlin. New York, 1973, p. 24.


[Закрыть]. И сегодня в одной из комнат дома Эйзенхауэров на почетном месте висит в застекленной рамке этот диплом, которым гордился не только его обладатель, но и вся семья.

Новый дом хорошо смотрелся снаружи: чистый, аккуратный, выкрашенный в белый цвет. И внутри это было благоустроенное, удобное помещение. Комнатки на обоих этажах дома были, правда, крохотные, но каждому члену семьи уже было отведено свое определенное место. Здесь было «королевство Иды Эйзенхауэр»[34]34
  Davis K. Op. cit., p. 51.


[Закрыть].

Напротив дома находилась школа, в которой учились все братья Эйзенхауэры. Мать не занималась мелочной опекой над сыновьями. Все свободное от школы и многочисленных обязанностей по дому время ребята проводили в шумных, подвижных играх со сверстниками. Правда, свободного времени у братьев Эйзенхауэров было немного. На небольшое жалованье отца прожить было невозможно, и с детских лет ребята вынуждены были вносить свой посильный вклад в семейный бюджет.

Возле дома Эйзенхауэров был небольшой участок земли, на котором семья выращивала фрукты и овощи. Нагрузив ими небольшую ручную тележку, братья нередко отправлялись в северную, зажиточную часть города.

Редактор абилинской газеты Харгер вспоминал, что они, «продавая эти продукты, зарабатывали таким путем деньги, чтобы купить одежду и все необходимое для школы». Это было малоприятное занятие. Хозяйки из состоятельных домов придирчиво ворошили содержимое тележки, подчас не стесняясь в выражениях по поводу качества предлагаемых им овощей, а иногда и по отношению к самим продавцам. Маркус Чайлдс, автор критического исследования жизни и деятельности Эйзенхауэра, писал, что это было «самой ненавистной работой для братьев»[35]35
  Childs M. Op. cit., p. 22.


[Закрыть]. Лучше всех с этим справлялся Дуайт. «Одна из наиболее характерных черт Эйзенхауэра на протяжении всей его жизни, – писал Маркус Чайлдс, – была способность к адаптации»[36]36
  Ibidem.


[Закрыть]. Унизительная процедура торговли овощами, когда знатные абилинские матроны с ожесточением торговались, чтобы сбросить несколько центов с цены на овощи, выращенные руками ребят, запомнилась на всю жизнь. Много лет спустя, говоря о разнице между собой и Макартуром, Эйзенхауэр заявлял: «Он – аристократ. Что же касается меня, то я – выходец из среды простых людей…»[37]37
  Archer J. Op. cit., p. 14.


[Закрыть].

В своем первом выступлении в ходе избирательной кампании 1952 г. Эйзенхауэр, баллотировавшийся в президенты США, вспоминая свои детские и юношеские годы, заявил: «Мы были очень бедны, но величие Америки в том и заключается, что тогда нам это было неведомо»[38]38
  Никсон P. На арене. Воспоминания о победах, поражениях и возрождении. М., 1992, с. 89.


[Закрыть].

Как и все братья, Дуайт выполнял самую различную работу по дому: мыл посуду, помогал убирать жилые помещения, следил за порядком в сарае, работал в саду и огороде, нянчил младших ребятишек. Дети росли в хорошей, дружной семье. Братья Эйзенхауэры отмечали, что они не помнят ни одного случая ссоры между родителями. Пожалуй, самым взрывным темпераментом из всех братьев обладал Дуайт, но склонность к дисциплине, привитая всем укладом жизни в семье, с детских лет приучила Эйзенхауэра к самоконтролю.