Текст книги "Заклятие короля-колдуна"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Нежить снова издала громоподобный рев, а потом перекусила пополам тело Эллери и разметала части по пещере.

Покойники упорно бросались на чудовище, но их становилось все меньше, звон клинков слабел. Едкая струя снова уничтожила сразу нескольких мертвецов, а передними лапами дракон разорвал какой-то скелет и в ярости раскидал кости. Еще двоих он разбил одним ударом громадного черепа.

Энтрери понял, что больше надеяться не на что. Победить эту тварь, даже с помощью нежданных союзников, не удастся.

Он посмотрел на Джарлакса, и тот впервые за время битвы встретился с ним взглядом. Дроу с извиняющимся видом пожал плечами и на глазах стал темнеть и будто бы истончаться.

Через мгновение он был больше похож на собственную тень, нежели на живое существо из плоти и крови. Он скользнул к стене и протиснулся в какую-то неприметную расщелину в камне.

Энтрери едва слышно выругался. Надо убираться отсюда, но как? По карнизу не уйдешь, там не хватает большого куска. Остается бежать, но далеко ли уйдешь с поврежденной лодыжкой? Он поковылял к другому краю пещеры, подальше от драколичи и бойни, которую он устроил костлявым мертвецам. На ходу бросив взгляд через плечо, он увидел, как громадный хвост дракона разметывает остатки сопротивления, а потом с ужасом заметил, что красные огоньки в глазницах твари остановились на нем.

Чудовище пустилось в погоню.

Энтрери лихорадочно ощупал взглядом стену перед собой. В ней было несколько темных провалов, но все слишком широкие.

Однако выбора не оставалось, и убийца устремился к самому узкому из них, входу в круглый туннель около восьми футов высотой. Едва добравшись до входа, он вспрыгнул на выступ в стене, скривился от боли в ноге, но полез еще выше, а потом подскочил и уцепился пальцами за край свода. Затем ловко закрепил там какую-то веревочку, прыгнул вниз и помчался вглубь туннеля.

Оказалось, он попал не в туннель, а в небольшую пещеру, довольно мелкую. Бежать некуда, а дракон легко влезет сюда вслед за ним.

Энтрери постарался вжаться в стену и вытащил оружие, хотя знал, что оно ему не поможет.

– Ну давай, иди! – прорычал он, больше не чувствуя страха. Раз уж ему суждено умереть здесь, то так тому и быть.

Тварь уже достигла входа и, постукивая шейными позвонками, пригнула громадную голову. Страшный череп с искореженной челюстью сунулся внутрь.

Помощи ждать было неоткуда, но Энтрери не стал отбиваться, а бросился на пол, свернулся тугим клубком и изо всех сил заорал.

Едва череп дракона проскользнул под маленькой серебряной фигуркой дракона с красными глазами, которую убийца успел повесить над входом, ловушка сработала, и чудовищный столб огня, такой, что мог бы остановить и живого дракона, обрушился вниз.

Пламя оглушительно загудело, кости загорелись, и каменный пол пещеры пошел пузырями. Драколичи остановился, но Энтрери не ощущал ничего, кроме страшного, испепеляющего жара. Он весь сжался, крепко зажмурился и орал от страха и боли. Плащ на нем вспыхнул, потом задымились волосы.

Защитники Палишука сражались храбро, поскольку ничего другого им не оставалось. Из темноты прилетало все больше и больше горгулий, и казалось, им конца не будет. Сразу после первого нападения защитники города распределились на небольшие отряды, тесно сомкнувшись вокруг тех, кто не мог за себя постоять. К чести защитников, они потеряли не многих своих, зато улицы были усеяны трупами монстров.

А в некой маленькой комнате одному бойцу некуда было деваться, поскольку, как и многие из тех, кто погиб в эту ночь, Калийа оказалась отрезанной от отрядов защитников. Она принуждена была сражаться в одиночку под беспрерывные крики беспомощного Дэвиса Энга. Три мертвые горгульи уже лежали на полу, двух из них она зарубила в самом начале этого, казавшегося бесконечным, боя. Потом, после короткого затишья, прилетела третья и тоже пала. Но на ее крик примчались новые: еще две влетели внутрь комнаты, и Калийа поняла, что снаружи их гораздо больше.

Она бросилась на новых противников, сознавая, что двоих победить сумеет, но долго ей все равно не продержаться.

Молодая женщина искоса глянула на Дэвиса Энга, лежащего на кровати с застывшим от ужаса лицом. Она застонала с досады и принялась рубиться с удвоенной силой – ну не может она бросить его здесь в таком состоянии, совершенно беспомощного.

Вскоре одна из бестий рухнула на пол. Вместо нее влетела еще одна, затем еще, и Калийа продолжала биться уже почти бессознательно, стараясь лишь не подпускать их близко, уже не помышляя ни о какой победе.

Крики горгулий, напоминающие скрежет, были такими пронзительными, что закладывало уши. За спиной орал Дэвис Энг.

А потом горгульи ни с того ни с сего исчезли. Испарились. Они не вылетели на улицу, а просто пропали.

Трупы поверженных чудовищ тоже исчезли. Калийа поморгала и обернулась к солдату:

– Я что, с ума сошла?

Но тот был озадачен не меньше и ничего не ответил.

Улица взорвалась радостными криками. Калийа бросилась к разбитому окну и выглянула наружу.

Совершенно необъяснимым образом битва за Палишук внезапно прекратилась.

Джарлакс из расщелины видел, как что-то загорелось в пещере. Столб огня колоссальной мощи вырвался откуда-то из-под свода и объял голову и шею драколичи. Громадный скелет с обломанным крылом дернулся и затрясся.

Что это такое устроил Энтрери!

И тут дроу озарило: статуэтка, которую он поставил у дверей их комнаты в Гелиогабалусе, дар сестер-драконов!

«Ох, до чего ж ты умен, друг мой», – подумал Джарлакс. А еще подумал, что этот умный друг теперь точно мертв.

Пламя утихло, и скелет дракона выполз из пещерки. От его мотавшейся из стороны в сторону головы шел дым, он неуверенно повернулся, и Джарлакс увидел, что половина черепа начисто исчезла.

Тварь попыталась издать рев, сделала шаг, содрогнулась и рухнула на пол, почти сразу затихнув.

Джарлакс выскользнул из трещины, снова обретая тело. В огромной пещере воцарилась полнейшая тишина.

– Слезь с меня, толстый придурок! – внезапно нарушил безмолвие вопль Атрогейта.

Обернувшись, дроу увидел, как дворф выползает из-под Ольгерхана, отплевываясь и сыпля проклятиями. Он встал, упер руки в бока и некоторое время озирал поле боя с неподвижно лежащим остовом дракона.

– Будь я проклят, если мы не победили, – поразмыслив, заявил он.

Но дроу его не слушал. Он помчался к темному провалу в дальней стене, с замиранием сердца представляя себе, что он там найдет.

Когда же оттуда нетвердым шагом вышел весь дымящийся Артемис Энтрери, Джарлакс вздохнул с облегчением. В руке убийца держал обгорелый лоскут, когда-то бывший его плащом, который он отшвырнул в cторону, с отвращением взглянув на товарища.

– Ты помешался на драконах, – процедил он.

– Они охраняют самые дорогие сокровища, – ответил дроу.

Энтрери обвел глазами пещеру, где, кроме костей, ничего не было. Джарлакс рассмеялся.

Глава 22
Победителю достается…

Пока Атрогейт обматывал ногу полуорка толстым кожаным ремнем, бедный Ольгерхан стонал. Один конец ремня дворф сунул ему под нос и велел:

– Прикуси-ка покрепче.

Ольгерхан послушно сжал ремень зубами.

Атрогейт резко дернул за другой конец, выравнивая кости. Зажатый в зубах ремень несколько заглушил вопль Ольгерхана, но все равно он эхом прозвучал во всех отдаленных уголках просторной пещеры. Сжав кулаки, полуорк невольно замолотил ими по камню.

– Да, немного больно, – согласился Атрогейт.

Бедняга Ольгерхан закатил глаза и чуть не рухнул навзничь. Несколько мгновений он находился в полуобморочном состоянии, перед глазами плясали черные пятна, но потом помутившимся взором он увидел нечто такое, что мигом привело его в чувство: на краю карниза стояла Аррайан. Впервые за долгое время она стояла без помощи и поддержки, выпрямившись во весь рост.

Ольгерхан приподнялся на локтях, и взгляды их встретились.

– Ну вот и все, – проговорил Джарлакс, подходя к полуорку и дворфу вместе с Энтрери. – Помоги-ка ему встать. Я буду левитировать и по одному подниму вас на карниз.

Атрогейт помог встать Ольгерхану, а Энтрери подошел к стене и стал взбираться вверх по трещинам и уступам. Не спеша он добрался почти до самого верха, когда Джарлакс опустил полуорка рядом с Аррайан, поднявшись в первый раз.

Выглянув из-за края карниза, убийца увидел, как девушка упала на Ольгерхана и стиснула в объятиях, шепча слова любви. Энтрери подтянулся, влез на карниз и, слабо улыбнувшись парочке, двинулся вперед, чтобы обследовать обширный коридор.

Он прошел довольно далеко, но не увидел и не услышал ничего подозрительного. Вернувшись, он обнаружил, что все остальные уже дожидаются его. Ольгерхан почти висел на Атрогейте, а с другой стороны его поддерживала Аррайан.

– Впереди все чисто, – заявил убийца.

– Замок мертв, – неожиданно звонким и сильным голосом проговорила девушка.

– Почем ты знаешь? – усомнился Атрогейт. Но девушка продолжала очень уверенно:

– Откуда я это знаю, сказать не могу – просто знаю, и все. Замок умер. Нам больше не помешают ни горгульи, ни мумии, ни даймоны и никто другой. Думаю, даже ловушки не сработают.

– Я об этом позабочусь, – заверил ее Энтрери.

– Да откуда ей знать? – упрямо спросил Атрогейт.

– Я считаю, что она права, – вмешался Джарлакс. – Драколичи был источником жизни замка, он давал энергию книге, а она передавала ее горгульям и всем этим тварям. Без дракона все они – пустые оболочки.

– И из-за дракона книга тянула из меня жизнь, – добавила девушка. – Когда вы его победили, вся тяжесть ушла. Так что не знаю, уважаемый дворф, как я это понимаю, но в правоте своей я уверена.

– Ну вот, а я только начал входить во вкус.

Все рассмеялись, даже Ольгерхан, хотя и скривился от боли.

Джарлакс подошел к Энтрери и объявил:

– Мы пойдем вперед, все-таки надо удостовериться, что все чисто.

Они пошли скорым шагом и вскоре оставили своих спутников далеко позади.

– Так замок действительно мертв? – спросил убийца, когда остальные уже не могли его слышать.

– Аррайан была кровно связана с ним, так что я вполне полагаюсь на ее слова.

– Значит, тебе известно нечто, чего не знает она.

Дроу промолчал.

– Горгулий и мумий больше нет, – продолжал рассуждать убийца, – поскольку их некому больше подпитывать. А что же мертвецы? Может, ждут нас во дворе башни?

– Ты о чем?

– Но ведь их хозяин, судя по всему, идет рядом со мной.

Джарлакс хохотнул.

– Когда это ты заделался некромантом?

Вместо ответа дроу вынул маленький лиловый череп.

– Так, значит, это ты их всех поднял.

– Не совсем, – уточнил Джарлакс. – Я вызвал троих наших погибших спутников, это верно. Ты слышал, что они шли за нами.

– Почему же четвертого оставил болтаться на штыре?

– Он дворф, – усмехнулся темный эльф. – Над мертвыми дворфами у меня власти нет, только над людьми. Так что если ты когда-нибудь погибнешь в бою…

Но Энтрери было не до смеха.

– Ты поднял войско мертвецов?

– Нет, – сознался Джарлакс. – Их оживил или сам дракон, или замок. Но я мог говорить с ними, а они меня понимали и слушали мои приказы. Вероятно, они были не прочь отомстить твари, которая когда-то их убила.

Приятели прошли комнату, где Энтрери сражался с Кантаном, и никаких препятствий им не встретилось. Когда они добрались до главного вестибюля, то обнаружили, что в двери больше никто не ломится, хотя пол усеян костями, а на лестнице лежат две мумии гноллов. Снаружи было темно – уже наступила глубокая ночь.

Джарлакс, ни на что не обращая внимания, шел к цели – книге, лежащей на щупальцах, как на постаменте. Над книгой уже не реяли магические руны, энергия не пульсировала. Оглянувшись на товарища, дроу вырвал страницу. Потом замер и прислушался, не донесется ли шум рушащейся стены.

– Ты чего? – спросил Энтрери.

– Этот замок не рухнет, как башня Герминикля.

– Почему?

– Потому что в отличие от нее эта постройка завершена, – пояснил Джарлакс. – И потому, что источник силы замка до сих пор не уничтожен.

– Аррайан? Но ведь ты сказал…

– Она лишь запустила строительство, – покачав головой, возразил дроу, – я уже говорил. Замок продолжал тянуть ее душу просто так, она не была ему нужна. Если бы она погибла, это никак не отразилось бы на строении, возможно, замедлилось бы рождение новых горгулий или произошло что-нибудь другое в этом роде, малозначащее.

– Но если не она, тогда кто же? Драколичи?

Джарлакс вырвал еще страницу, затем еще.

– Драколичи – любопытнейшие существа, – проговорил он. – Насколько известно, они не умирают. Их дух парит свободно и поджидает подходящее тело, в которое можно было бы вселиться.

Вытаращив глаза, Энтрери невольно стал озираться, будто чудовище могло в любой момент ринуться на него. Он хотел спросить товарища, как это понимать, но в эту минуту послышался звук шагов их, спутников.

– А вот и вы, – приветствовал их дроу, когда они показались в вестибюле. – Как раз вовремя, к финалу.

Он на шаг отступил от книги, растопырил руки, сомкнул большие пальцы и что-то прошептал, взывая к чарам одного из колец. Огненные веера устремились от его пальцев к фолианту, он вспыхнул. Джарлакс со смехом достал кинжал и принялся кромсать страницы, повсюду разбрасывая клочки обуглившегося пергамента.

Дроу не зря устроил этот экстравагантный спектакль: незаметно для всех он добрался до сокровища, которое искал, и спрятал его в рукав, делая вид, что яростно уродует страницы. Это был пурпурный сверкающий череп, но только на этот раз не человеческий, а драконий.

Едва дроу коснулся пальцами поверхности камня, как понял, что внутри заключена вся энергия черного дракона. Он чувствовал его ненависть и негодующую ярость. Но еще сильнее был страх дракона.

И это было приятно.

Сразу за воротами замка пятеро спутников неожиданно встретили друзей.

Горгульи погибли одновременно с уничтожением дракона и смертью замка, и Уингэм, понимая, что за стенами города случилось что-то важное, немедленно по окончании битвы с крылатыми тварями вышел из северных ворот Палишука с отрядом воинов-полуорков.

Каково же было их облегчение, когда они увидели пятерых смельчаков, выходящих из ворот, разбитых Атрогейтом!

Однако с облегчением родилась и тревога – ведь четверых не было, а среди них и благороднейшего человека, не один десяток лет бывшего другом их городу.

Аррайан подбежала к Уингэму и крепко обняла. Раздались приветственные крики, но вскоре они смолкли, потому что девушка и Ольгерхан подтвердили, что в замке погибли Эллери, Кантан, добрейший Праткус и Странник Мариабронн.

Радовались молча, но все-таки радовались, несмотря на печальные вести, – все же опасность миновала и город был спасен.

Помолившись с остальными за погибших, Уингэм потребовал рассказа обо всем, что произошло.

– У нас еще будет время, когда вернемся в Палишук, – возразил Джарлакс, и все согласились, даже сгоравший от любопытства старый полуорк.

Хоть замок и мертв, но находиться ночью посреди дикой степи никому не хотелось.

На пути в город дроу пристроился к Уингэму и сказал:

– Мы ее чуть не потеряли. У Ольгерхана слетело кольцо, и девочка едва не погибла, когда вся тяжесть так внезапно навалилась на нее.

Уингэм остро глянул на него и, судя по выражению лица, чуть было не спросил: «А ты откуда об этом знаешь?»

– Поскольку кольца Ольгерхана мы не нашли, пришлось очень спешить. К счастью, к тому времени мы уже готовы были сразиться с настоящим хозяином замка, огромным драколичи невероятной мощи.

Старик Уингэм вытаращился на темного эльфа:

– Похоже, тебе есть что порассказать.

– Да, денек выдался нелегкий, – согласился Джарлакс.

В эту ночь весь город, от мала до велика, собрался, чтобы послушать рассказ о победе над драконом-личи. Само собой, рассказчиком выступал Джарлакс, который, как никто другой, умел поведать увлекательную историю. Атрогейт умудрился вставить несколько дурацких стишков, и недовольные взгляды слушателей, похоже, доставили ему особенное удовольствие.

Энтрери между тем, не привлекая ничьего внимания, двигался к выходу из большого зала, где они расположились. Говорить ни с кем не хотелось, не хотелось, чтобы дружески хлопали по спине, и уж тем более не хотелось отвечать на возможные вопросы о смерти Эллери и Кантана.

Но один человек в толпе, стоя у двери, которую ему было не миновать, пристально наблюдал за ним.

– Как Дэвис Энг? – спросил он, останавливаясь рядом с Калийей.

– Отдыхает, – сухо ответила она. – Чуть не погиб, когда на город налетели горгульи. Хорошо, что я была с ним.

– Ты просто герой.

Калийа гневно поглядела на него:

– А что, так следует называть только тебя?

– Ну, мы же звали тебя с собой.

– Тогда я, как и Эллери, сейчас была бы трупом.

Энтрери вместо ответа улыбнулся, отвесил поклон и вышел.

Ночь была темной, радостные возгласы за спиной почти не слышны. Он остался наедине со своими чувствами, включая и те, которых прежде в себе не подозревал. В его воображении возникло лицо Аррайан, потом пришла мысль о Двайвел Тиггервиллис. Вспомнил он и об испытанной им злости и обиде, когда Аррайан призналась в любви к Ольгерхану.

Откуда такие чувства? И почему они так мучительны?

Он признавал, что Аррайан ему нравится, но Эллери и Калийа тоже нравились ему. Он вовсе не любил эту девушку – да и как это возможно, если он ее совсем не знает?

Но сейчас, когда ничто не отвлекало, не грозили никакие опасности, у него было время задуматься обо всех этих странностях, поразмыслить и все сопоставить.

Убийца вынул флейту Идалии и, поглядев на нее долгим взглядом, грустно усмехнулся.

Значит, это сестры-драконы и дружок-дроу с ними заодно задумали таким образом манипулировать им.

Но почему-то Артемис Энтрери ничуть на них не сердился.

Три дня спустя повозка, в которой сидели Энтрери, Джарлакс, Калийа, Атрогейт и Дэвис Энг, выкатила из ворот Палишука. Несколько солдат-полуорков вызвались сопровождать их и охранять в пути. Следом ехала вторая повозка с телами Праткуса и командира Эллери. От тела Мариабронна почти ничего не осталось, а останки Кантана, которые добровольцы, отправившиеся позднее в замок, как будто доставили в город, в повозку не погрузили. Ходили слухи, что за день до отъезда кто-то приехал потихоньку и забрал его тело, но Энтрери и обычно подозрительный Джарлакс почему-то этим россказням не поверили.

– Лучше бы не пускать в замок всяких зевак, – сказал дроу старику Уингэму, провожавшему их вместе с Аррайан, Ольгерханом и еще одним стариком, которого представили как знаменитого и уважаемого сказителя. – Книга уничтожена, здание, судя по всему, мертво, но все-таки на нем заклятие Женги, кто знает, какие еще сюрпризы короля-колдуна там могут таиться?

– Солдаты, побывавшие внутри, поведали всем о судьбе Праткуса, – ответил старый торговец, – и сообщили, что никаких сокровищ там нет. Замок останется стоять как есть, пока не приедут посланные от короля Гарета обследовать его по-настоящему.

– Тогда прощайте, – сняв шляпу и отвесив низкий поклон, сказал Джарлакс. – Надеюсь, я еще вернусь, чтобы получше познакомиться с вашим милым городком.

– Всегда рады, Джарлакс, – сказала Аррайан, – хотя теперь придется ждать весны, чтобы приехать еще раз.

Дроу улыбнулся и погладил перстень, который девушка дала ему по его просьбе, с тем чтобы он мог хорошенько изучить кольцо и, быть может, сделать еще пару взамен утраченного. Уингэм не возражал, и девушка отдала – ведь оба они даже не подозревали, что второй перстень уже давно находился у Джарлакса. Пропустив остальных спутников и оставшись один в комнате, он с помощью короткого заклинания быстро обнаружил кольцо – дроу был не из тех, что станут разбрасываться столь ценными вещами.

– Скоро зима придет, – сказал Уингэм, – хотя здесь зима если еще не наступила, то всегда не за горами.

– И ты тоже будешь желанным гостем, Артемис Энтрери, – добавил Ольгерхан.

Убийца переглянулся с ним и посмотрел на Аррайан, тепло и благодарно улыбающуюся ему. Помолчав, он достал из кармана флейту Идалии и снова задумчиво посмотрел на полуорков. При этом он почувствовал, что Джарлакс несколько напрягся в ожидании того, что он намерен сделать.

Энтрери хотел передать флейту Ольгерхану, но передумал.

– Может, за это время я научусь сносно играть на ней и тогда позабавлю вас, когда приеду снова, – проговорил он, а Джарлакс довольно ухмыльнулся.

– Это будет замечательно, – с улыбкой сказала девушка.

И повозки тронулись в путь. Артемис Энтрери долго еще глядел на все уменьшавшиеся фигуры полуорков, поглаживая свою флейту.

Остаток дня прошел обыкновенно. Даже Джарлакс угомонился и почти не донимал приятеля разговорами. Разбили лагерь, и Энтрери устроился на ночлег на скамейке возницы в повозке, в основном по той причине, чтобы никто не смог расположиться рядом. Больше всего ему хотелось остаться одному, а еще лучше – уйти куда-нибудь подальше, достать флейту и снова поиграть.

Он как раз думал об этом, когда на повозку тихонько забралась Калийа.

Сперва он решил, что она намеревается напасть на него. Кинжал был под рукой, и ему ничего не стоило бы убить ее, но почему-то не хотелось.

– Завтра на дороге будут помехи, – заявила она.

Изумленно посмотрев на нее, убийца сел.

– Около полудня, а может, и раньше, нас настигнет погоня, всадникам будет в чем обвинить вас и о чем расспросить.

– То есть?

– Цитадель Убийц желает знать правду о гибели Кантана, – пояснила Калийа. – Он у них был не последним человеком. Ходят слухи, что его смерть – твоих рук дело.

– Ну, мало ли о чем ходят слухи.

– Ольгерхан рассказывал друзьям о том, что едва не погиб в замке. Рассказал и о кинжале, и о гибели мага. Уши есть везде, и эту историю слышали не только его близкие товарищи.

Энтрери пристально поглядел на нее.

– Верховный маг Нелликт – это не Кантан, – сказала Калийа. – С ним так легко не справишься. К тому же он наверняка будет не один, а его люди – мастера в искусстве убивать.

– Почему ты все это мне рассказываешь?

Она довольно долго смотрела на него, прежде чем ответила:

– Не хочу оставаться в долгу перед Артемисом Энтрери.

С этими словами Калийа повернулась и ушла. А Энтрери уже не в первый раз порадовался про себя, что не убил ее.

Энтрери и Джарлакс вышли из повозок задолго до рассвета.

– Скажешь: «Черное Пламя», – проговорил дроу, протягивая товарищу обсидиановую статуэтку.

– Черное… – начал было убийца, но дроу поспешно прервал его:

– Не говори, пока не готов вскочить в седло. И прежде поставь фигурку на землю, потому что она вызывает демоническое существо из нижних уровней. Я взял эту вещицу у погибшего Мариабронна – странно, что у бывшего солдата добропорядочной Армии Бладстоуна обнаружился столь любопытный предмет.

Энтрери опустил статуэтку.

– Если готов, поехали, – предложил дроу.

– А ты поскачешь следом?

– Рядом, – проговорил Джарлакс и извлек из одного из своих многочисленных мешочков и карманов вторую фигурку, такую же.

Крики коней-кошмаров прорезали ночной воздух и разбудили всех остальных, включая и охрану, которая как раз вспомнила, что должна охранять путешественников. Но пока они добежали до окраины лагеря, всадников на черных конях уже и след простыл.

Конь Энтрери несся, огненными копытами взрывая мягкий дерн. Ветер хлестал всаднику в лицо и рвал плащ с плеч.

Когда занялся рассвет, лагерь остался уже далеко позади, а кони все мчались, не выказывая ни малейших признаков усталости.

И тем не менее, друзья заметили погоню: вдали показалась цепочка всадников, изо всех сил подгонявших коней.

– А эта девица правду сказала, – бросил Джарлакс. – Остается надеяться, что в Бладстоуне есть где спрятаться.

Преследователи не смогли бы их настичь, как бы ни гнали своих лошадей, демонические жеребцы были намного быстрее и не уставали. Вскоре приятели снова мчались одни, почти в виду Ворот Ваасы.

– Понадеемся на защиту короля Гарета, – сказал Джарлакс.

– Ага, до тех пор, пока он не узнает, что мы убили его племянницу.

– Мы?

Энтрери резко обернулся к нему и, если бы дроу не усмехался, точно придушил бы.

– Думаю, король Гарет примет нас еще охотней, если узнает, что нас преследует Цитадель Убийц, – продолжал темный эльф. – Не слишком люблю полагаться на подобные обстоятельства, но, видно, придется, пока не выясним, что мы имеем благодаря новым возможностям. К тому же и сестры-драконы будут теперь относиться к нам с большим уважением.

– Уважением или ненавистью?

– Это почти одно и то же.

Энтрери собрался ответить, но не успел вымолвить ни звука – внезапно их обоих, окружило странное голубое сияние.

Демонические кони растворились.

Энтрери больно грохнулся на землю, оцарапал лицо и чуть не сломал челюсть. Но все же исхитрился сделать кувырок и немного смягчить удар. Джарлакс же, левитируя, плавно пролетел мимо.

– Это не случайность, да и магические силы коней еще не закончились! – крикнул он, оборачиваясь.

Энтрери, обернувшись по сторонам, сразу же схватился за оружие.

– Бежим к холмам, – уверенно скомандовал дроу. – Нельзя, чтобы убийцы из Цитадели застигли нас на открытом пространстве.

Оба поторопились забрать своих коней, уже превратившихся в маленькие обсидиановые фигурки, и устремились на запад, к склону, усыпанному огромными камнями – обломками Гален, за которыми вполне можно было спрятаться. Уже забравшись довольно высоко, приятели заметили вдалеке облако пыли, поднятое скачущими во весь опор лошадьми.

– Как им это удалось? – спросил Энтрери, вместе с Джарлаксом тяжело привалившись спиной к обломку скалы и отдуваясь. – Это засада? У них там чародей?

– Может, это и не они.

– Если нет, тогда они проскачут мимо, – рассудил убийца.

Оба, как по команде, осторожно выглянули из укрытия, и никаких сомнений не осталось. Кони замедлили бег, а некоторые всадники, спешившись, тоже направились к каменистым склонам.

– Надо спрятаться так, чтобы можно было обороняться, – предложил Джарлакс.

– А когда они будут близко, ты просто просочишься в щель между камнями, и был таков, – буркнул убийца.

Джарлакс не стал возражать.

– Пошли, – сказал он. – Еще не все потеряно. Здесь наверняка есть пещеры.

– Вам они не подойдут, – послышался голос.

Оба приятеля, медленно обернувшись, увидели пожилого, холеного, роскошно одетого мужчину в чистейшей фиолетово-алой мантии. Он был не один, а со свитой, среди которой оказался и хорошо знакомый дворф. По тому, как человек держал себя и с каким почтением на него смотрели остальные; Джарлакс и Энтрери поняли, что перед ними не кто иной, как верховный маг Нелликт, еще до того, как он сам представился.

– Боюсь, я не назвал бы Кантана своим другом, – проговорил Нелликт. – Он меня раздражал, а друзей он себе выбирал еще более несносных.

– Это про меня, – самодовольно вставил Атрогейт.

– Но он был частью моей организации, – продолжал маг, – причем весьма ценной.

– Если бы я об этом знал, то, несомненно, дал бы ему себя убить, – хмуро огрызнулся Энтрери.

– А-ха-ха-ха!

– Молчать, дворф! – приказал Нелликт.

Атрогейт немедленно закрыл рот и потупил взгляд, из чего Джарлакс с Энтрери заключили, что Нелликт заслуженно пользуется своей славой.

– Командир Эллери тоже занимала не последнее место в моей организации, – продолжал маг. – Правда, она была слишком простодушна и глупа, но благодаря ей мы узнавали, что происходит при дворе.

– И теперь ты требуешь возмещения убытков? – спросил Джарлакс.

– Разве? – поднял брови Нелликт, принявшись неторопливо расхаживать, внимательно разглядывая друзей. – Если вы уничтожили Кантана, значит, вы сильнее его. Нет сомнений и в том, что после спасения Палишука и победы над колдовством Женги король Гарет охотно примет вас при дворе.

– Похоже, нас только что наняли, – предположил Энтрери.

– А ты предпочел бы другой вариант? – спросил Джарлакс.

– Полагаю, нет нужды вдаваться в детали, – сказал Нелликт. – Вы оба знаете правила. Думаю, мы понимаем друг друга?

– Я сам создавал такие организации, – заверил его Джарлакс.

Стоявший спокойно Нелликт резко задвигался, и Энтрери схватился за оружие, но дроу удержал его руку.

Налетел порыв ветра, и взметнувшаяся пыль ослепила приятелей на какое-то время. Когда пыль осела, они увидели, что остались вдвоем.

– Их здесь и не было на самом деле, – сказал Джарлакс. – Нелликт перенес сюда изображение и звук. Он действительно могущественный маг.

– Но разговор состоялся на самом деле?

– Конечно, и мы их слышали, и они слышали нас.

Быстро проговорив заклинание, дроу коснулся своей глазной повязки.

– И теперь мы будем работать на Цитадель Убийц?

– Да, и на сестер-драконов. Глупо было бы забыть о них.

– Похоже, ты доволен.

– Лучший способ стать хозяином положения – быть с теми, кому принадлежит власть.

– Я думал, Джарлакс и так всегда хозяин положения, – ледяным тоном заметил Энтрери.

Джарлакс удивленно посмотрел на товарища.

– Даже тогда, когда не следует, – продолжал Энтрери, – и тогда, когда он лезет в то, что его не касается.

– С каких это пор ты заговорил загадками?

– А с каких пор ты решил, что можешь управлять мною?

– Управлять? – хохотнул дроу. – Но ведь наши отношения на этом и держатся – мы взаимно манипулируем друг другом ради выгоды, разве не так?

– Да ну?

– Мы так и будем продолжать – одни вопросы?

Вместо ответа Энтрери вынул флейту Идалии и бросил к ногам дроу.

– Я тебе ее не давал, – заявил Джарлакс.

– Правда? Разве не сестры подарили ее мне с твоего согласия?

– Это очень ценный инструмент, таким подарком надо дорожить.

– С ним можно управлять чужим сердцем, и тебе это известно.

Дроу придал лицу невинное выражение, но почти тут же рассмеялся.

– Или ты боялся, что если я не буду ничего чувствовать к Аррайан, то не пойду в замок?

– Я понятия не имел, что все дело в ней, – возразил Джарлакс.

– Но тебе было приятно видеть, что со мной что-то происходит.

– Дружище… – начал дроу, но убийца резко оборвал его:

– Не смей меня так называть.

И снова в его голосе прозвучали жесткие металлические ноты.

– Похоже, тебе трудно принять очевидное, – сказал Джарлакс и отступил на шаг, словно боясь, что приятель бросится на него с мечом.

Убийца осмотрелся по сторонам.

– Нелликта и его свиты здесь давно нет, – заверил его дроу и в подкрепление своих слов показал пальцем на магическую глазную повязку.

– Уж тебе это известно, – саркастически отозвался Энтрери. – Тебе всегда все известно.

– Благодаря чему мы оба живы.

– Это зависит только от тебя.

– Слушай, ты меня уже утомил.

Энтрери бросился к нему и схватил за горло.

Джарлакс немедленно стряхнул кинжал из своего магического браслета и сжал его, приготовившись ударить. Но Энтрери только рявкнул ему в лицо:

– Ты что, отец мне?

– Вот уж точно нет.

– Тогда в чем дело? – отпихнув его, спросил убийца. – Ты пытаешься навязывать мне свой выбор, таскаешь всюду за собой, и все ради чего? Славы? Чтобы заставить людей поверить в то, что темному эльфу можно доверять? Или ради сокровищ, которые тебе не унести в одиночку?