Текст книги "Заклятие короля-колдуна"

Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18
Последний путь Странника

Слабое эхо сражения донеслось до центрального круглого зала. Кантан раздраженно фыркнул, но чтения не прервал. Он уже понял, что книга таит в себе множество загадок. Напряжение вокруг него было так велико, что кожа зудела, а воздух тихонько гудел. Чародею уже многое стало известно, но предстояло раскрыть еще несколько секретов. Маг чувствовал, что ответ совсем близко, как говорится, только руку протяни. Еще чуть-чуть, и он все поймет.

Его отвлек лязг металла. Обернувшись, Кантан увидел взволнованно скачущего посреди комнаты Праткуса. Эллери пулей вылетела из какого-то коридора и помчалась туда, откуда, как ей показалось, донеслось эхо. Атрогейт выбежал из противоположного входа. Ольгерхан и Аррайан свесились над перилами, с тревогой глядя вниз.

– Кто? – крикнула Эллери Праткусу.

– Надо думать, следопыт.

– В какой туннель? – спросила она. Звук долетал неясно, а факелы во всех коридорах снова погасли.

Праткус лишь плечами пожал. И в этот момент наверху раздался крик Ольгерхана.

Бой начался.

– Только не подпускайте их ко мне! – снова рявкнул Кантан и, с удвоенным вниманием принялся изучать книгу.

Еще одно яйцо сорвалось с потолка и упало, уже пятое.

Мариабронн прикончил первого демона ударом страшной силы, но даже порадоваться не смог, потому что едва успел увернуться от изрыгнутого им пламени.

Он вертелся, извивался и метался между черными демонами, неистово рубя мечом, и вскоре обнаружил, что они выдыхают пламя, лишь когда он находится на некотором расстоянии от них. Тогда следопыт изменил тактику и стал поочередно приближаться к каждому из демонов вплотную. Он получил несколько сильных ударов, но и сам нанес не меньше. Над головой новые яйца раскачивались, готовые упасть, и Мариабронн опрокинул жаровню. Теперь он чувствовал себя гораздо уверенней. Шум прекратился, значит, осталось одолеть лишь тех четырех демонов, что высились перед ним. Нужно только продержаться, пока не подоспеют товарищи.

Мариабронн метнулся вперед, но потом резко отскочил в сторону, чтобы спрятаться за саркофагом, как за щитом.

Он опять улыбался. В нем проснулся тот юный Мариабронн, который заслуженно получил прозвище Странник и заработал славу ветреника среди женщин Дамары. Вкус к приключениям неизменно увлекал его, не давая покоя. Только в мгновения наивысшей опасности, в те секунды, когда свобода и рок соединялись вместе, он чувствовал себя полным жизни.

– В геенне все такие медлительные? – с издевкой крикнул он, чтобы раздразнить демонов, но вдруг закашлялся собственной кровью.

Он замер. Свободной рукой потрогал шею и почувствовал, что кровь по-прежнему толчками бьет из артерии. Голова вдруг закружилась, и он чуть не упал.

Двое демонов одновременно дохнули на него огнем, и Мариабронну пришлось пригнуться. Когда же он с огромным трудом распрямился, то чуть не рухнул прямиком на третье чудовище.

– Жрец, помоги! – захлебываясь кровью, крикнул Странник Мариабронн что было мочи. – Жрец! Помоги мне!

Энтрери и Джарлакс тоже поспешили вернуться. Выскочив из туннелей, они поняли, что наверху идет бой. Атрогейт и Энтрери сразу же бросились на балюстраду.

И тут до них донесся отчаянный вопль Мариабронна: «Жрец, помоги!»

– Атрогейт! Ты – наверх! – приказала Эллери. – Остальные – со мной.

Но Энтрери слышал крик Аррайан, поэтому не послушался приказа. Он почему-то вспомнил бедняжку Двайвел, причем воспоминание было настолько ярким, что он не раздумывая помчался мимо дворфа по лестнице, перескакивая через три ступеньки. На середине лестницы он, разбежавшись, вскочил на наклонные перила. Оттолкнувшись, Энтрери взлетел вверх да еще успел и перевернуться в прыжке, так что оказался спиной к ограждению верхнего этажа, и, ухватившись за балясины, подтянулся, сгруппировался и перемахнул через перила, перевернувшись через голову. Все в зале, кто это видел, онемели от изумления. А убийца не только безупречно приземлился на обе ноги и удержал равновесие, но успел выхватить клинки, делая сальто.

Он с ходу обрушился на ближайшую к нему мумию, с головокружительной скоростью орудуя мечом и кинжалом, и вскоре искромсал ее бинты в лохмотья.

Наблюдающий за ним снизу Джарлакс бросил Эллери:

– Думаю, сюда больше никто не прорвется.

Она, не отвечая, вновь бросилась ко входам в туннели.

– Так какой же? – опять спросила она у побежавшего за ней Праткуса.

– Давай ты в правый, а я – в левый! – крикнул дворф.

Разделившись, они углубились в туннели, а Джарлакс задержался, поджидая Атрогейта, который с грохотом спускался по лестнице.

Едва Эллери вбежала в туннель, он осветился факелами. Секунду спустя загорелись огни и в соседнем коридоре.

– Так куда? – спросил, поравнявшись с Джарлаксом, Атрогейт.

– Сюда! – раздался голос Эллери, опередив Джарлакса, и дроу с дворфом помчались вслед за ней.

В соседнем коридоре Праткус тоже услышал ее крик, но, чтобы не терять время на возвращение, решил зажечь еще два факела и посмотреть, не пересекаются ли туннели впереди.

Он наступил на следующую нажимную пластину и уже повернулся, чтобы скорее бежать обратно, если не обнаружит перекрестка.

Однако факелы почему-то не зажглись, а вместо этого раздался какой-то лязг, и Праткус успел заметить, как из стены напротив того места, где он стоял, внезапно появился здоровенный металлический штырь. Дворф вскрикнул, но отскочить не успел. Штырь вонзился ему в живот, с колоссальной силой потащил к противоположной стене и, пронзив насквозь, пригвоздил к ней.

Трясущимися руками Праткус обхватил штырь, пытаясь собрать остатки сознания и взмолиться богам о помощи, хотя и сам знал, что это уже не поможет.

Пламя окружало Мариабронна со всех сторон. Собрав последние силы, он поразил одного демона в голову, а второму единым взмахом вовсе снес ее с плеч. Противников осталось всего двое, но у следопыта уже все сливалось перед глазами, и он двинулся на них, с трудом переставляя ноги.

Соображать стало невыносимо тяжело; он успел почувствовать, как в него вонзаются когти, и заслонился рукой как раз в тот миг, когда чудовищная пасть приблизилась к его лицу.

Черные пятна перед глазами разрастались, пока, наконец, он не перестал что-либо видеть. И холод… стало вдруг страшно холодно.

Сверхъестественным усилием воли Странник Мариабронн собрался и в последний раз обрушился на врагов со всей мощью отчаяния. Дальше его ждала единственная дорога, та, к которой он готовился долгие годы, следуя велениям своего беспокойного, неугомонного духа.

Поэтому в душе его был мир.

Могучие лапы гнолла сомкнулись на шее Аррайан, и у девушки потемнело в глазах. Она не могла даже сосредоточиться, чтобы защитить себя с помощью чар, хотя они все равно ничего не дали бы – она потеряла слишком много сил.

Никаких физических сил тоже не осталось. Она обеими руками вцепилась в запястья мумии, но с тем же успехом могла бы попытаться вырвать из земли столетний дуб.

Краем глаза она заметила, что Ольгерхан бьется сразу с двумя гноллами, и поняла, что, скорее всего, еще чуть-чуть, и они встретятся в мире ином.

Гнолл все сильнее сжимал шею девушки, и где-то на границе ее сознания мелькнула мысль, что хорошо бы он сломал ей шею, тогда не пришлось бы умирать от мучительного удушья.

Вдруг хватка мумии ослабла, и Аррайан покачнулась. В недоумении открыв глаза, она чуть не умерла от испуга, увидев, что сжимает две отрубленные конечности. Отшвырнув их от себя, девушка с надсадным хрипом вдохнула полной грудью, глядя, как Артемис Энтрери, кружась, словно ураган, раскромсал гнолла в клочья.

Вдруг сбоку другая мумия вцепилась в девушку, и она закричала снова.

В мгновение ока Энтрери оказался рядом, мечом ударил нежить по лапам, а кинжал по самую рукоять вонзил в морду. Голову гнолла окутало облачко серого праха.

Выдернув клинок, Энтрери с разворота толкнул мумию и сбросил через ограждение.

Аррайан всхлипнула от ужаса и бессилия, а убийца, схватив ее за руку, потащил к лестнице.

– Давай вниз! – приказал он.

Девушка медлила, покачиваясь от слабости.

– Спускайся! – рявкнул Энтрери и вдруг бросился на нее, отчего Аррайан снова в ужасе закричала. Однако, как оказалось, убийца обрушил свой удар на еще одну мумию, подбирающуюся сзади. – Быстрее, женщина! – крикнул он снова, двигаясь в бешеном танце смерти.

Аррайан не шелохнулась.

Энтрери невольно взвыл от досады. Гноллы все ломились в дверь, и ему будет не так-то легко справиться с ними, не говоря уже о том, чтобы защитить Аррайан. И вдруг его озарило.

– Аррайан! – крикнул он уже не таким страшным голосом. – Мне нужно добраться до Ольгерхана. Не мешай, иди на лестницу, пожалуйста!

Видно, до нее наконец-то дошло, и девушка поспешила вниз.

А Энтрери свалил очередного противника и помчался к полуорку. Дела у того шли хуже некуда. Тело Ольгерхана сплошь покрывали синяки и порезы, а самого его при каждом взмахе дубиной заносило в сторону.

Энтрери на полном ходу врезался в спину здоровяка и потащил его вперед, к двери. Едва не опрокинув Ольгерхана, он почти закрыл дверь, если бы не горгулья, просунувшаяся между нею и косяком. Не обращая внимания на подступающих сзади мумий, убийца выплеснул на крылатую тварь всю свою ярость и несколькими ударами кинжала загнал ее обратно в комнату, после чего привалил Ольгерхана к закрытой двери.

– Держи ее любой ценой! – проорал он и ринулся на оставшихся гноллов.

Эллери поняла, что произошло нечто страшное. То ли голос у Мариабронна был такой, то ли ее испугало, что легендарный Странник вообще зовет на помощь. А может, дело в запертой двери или во вдруг наступившей мертвой тишине.

Кроме шагов ее и ее спутников, в коридоре не было слышно ни звука.

Эллери плечом высадила дверь и оказалась внутри, держа наготове щит и меч. У самого порога она застыла, прикованная к месту ужасом и отчаянием. На полу лежал недвижимый Мариабронн, шея и грудь его были залиты кровью. Она еще слабо сочилась из раны, но сердце следопыта больше не билось.

– Их было слишком много, – сказал вошедший следом Атрогейт.

– Это стражи-даймоны, – промолвил Джарлакс, обведя взглядом комнату, где повсюду валялись отрубленные рогатые головы. – Славная битва.

Эллери стояла, ошеломленно глядя на мертвого героя Дамары. Рассказы об этом воине и его подвигах она помнила с тех пор, когда была еще девочкой. Она знала, что он работал на ее дядю, короля Гарета, и был дружен с баронами Трантами, ее родовой ветвью. Для Эллери, как и для большинства ее ровесников, имя Мариабронна было синонимом героя, а сам он – примером для подражания.

И вот он, бездыханный, лежит у ее ног. Он погиб, выполняя задание. Погиб, потому что она, Эллери, разделила отряд, чтобы врозь обследовать все коридоры.

Она настолько ушла в скорбные мысли, что почти испугалась, когда вопль Атрогейта достиг ее слуха.

– Это жрец! – возопил дворф и пулей выскочил за дверь.

Джарлакс подошел ближе и положил руку на плечо командира.

– Ты нужна там, – мягко сказал он. – Ему уже ничем не поможешь…

Она посмотрела на него невидящими глазами.

– Ступай за Атрогейтом, – проговорил дроу. – Там нужна помощь.

Эллери как автомат повернулась к выходу.

– Я позабочусь о Мариабронне, – пообещал ей вслед Джарлакс.

Он сдержал слово и, едва Эллери скрылась за дверью, вынул волшебную палочку, произнес заклинание и склонился над воином.

Дроу не ожидал, что у такого знаменитого бойца окажется так мало зачарованных вещей. Само собой, на его мече, Байюреле, и на латах имелись заклятия, но довольно слабые. На пальце следопыта поблескивал магический перстень, но у самого Джарлакса на руках было с десяток колец посильнее, и он не позарился на Мариаброннов, побоявшись к тому же, что пропажа единственного украшения будет слишком заметна.

Однако кое-что все же привлекло его внимание. Пошарив в мешочке у ремня мертвого воина, Джарлакс довольно ухмыльнулся и извлек черную обсидиановую статуэтку.

– Ага, волшебный жеребец, – негромко проговорил дроу. Немного поколдовав над фигуркой, он без труда узнал, как ею управлять.

Скрестив руки Мариабронна на груди, Джарлакс положил сверху его меч. На мгновение дроу стало грустно. За время своего короткого пребывания в Бладстоуне он много слышал о легендарном воине и следопыте и понимал, что сейчас причастен к историческому событию. Жители Ваасы и Дамары еще долго будут переживать гибель своего героя, и Джарлакс на короткий миг разделил их чувства, скорбя о такой потере, и отдал честь павшему.

Однако скорбь, конечно же, не помешала ему прикарманить обсидиановую статуэтку.

– Ого, что это с тобой стряслось? – громко спросил Атрогейт умирающего Праткуса.

Висящий на штыре жрец с пробитой грудью только жалобно посмотрел на него.

Ухватившись за штырь, Атрогейт попытался его вырвать, но без опоры ничего не получалось. К тому же все и так видели, что это бесполезно.

– Эх, ты оправляешься в Чертог Морадина, брат, – сказал Атрогейт и достал кожаную фляжку, что висела у него на шее. – Глоток «веселого мясника», – пояснил он, – поможет тебе туда добраться, и ты предстанешь перед владыкой в добром расположении духа.

– Больно, – едва слышно выдохнул Праткус.

Глотнув огненного напитка и ощутив, как горячая волна разлилась по телу, он бросил на собрата благодарный взгляд.

И умер.

Глава 19
Ненужное – с дороги

Повиснув друг на друге, Аррайан и Ольгерхан очень медленно спускались по лестнице. Подоспел Энтрери и оттеснил полуорка к перилам, в которые тот вцепился обеими руками.

Девушка держалась за убийцу, покачиваясь из стороны в сторону. Тогда он приобнял ее, легко поднял на руки и, удостоверившись, что Ольгерхан не навалится на него сверху, стал поспешно спускаться.

Аррайан дотронулась до его лица, и он посмотрел на нее, встретившись с ней взглядом.

– Ты меня спас, – прошелестела девушка. – Всех нас спас.

Энтрери почувствовал, что кровь горячей волной прилила к щекам. На какой-то мимолетный миг призрачный образ Двайвел будто наложился на лицо Аррайан, и убийца подумал, не уйти ли ему вот так, с девушкой на руках, подальше отсюда.

Почти тридцать лет жизни он провел в постоянной борьбе за существование и выработал очень жесткое и прагматичное отношение к жизни. Вот и сейчас он пытался убедить себя в том, что все эти чувства, вдруг захлестнувшие его, неразумны и бесполезны. Однако впервые за всю свою жизнь Артемис Энтрери остался глух к голосу разума.

– Спасибо тебе, – прошептала девушка и нежно провела ладонью по щеке и губам Энтрери.

Что-то сдавило горло убийцы, и он лишь слегка кивнул.

– Она выдержит, но недолго, – подойдя к перилам балкона, возвестил Атрогейт своим шестерым спутникам, ожидающим внизу. В дверь за его спиной без конца барабанили и скреблись с другой стороны. – Там больше горгулий, чем мумий, а они не такие сильные, – пояснил дворф.

– Не надо думать, что мы в безопасности, – вмешался Кантан, все еще сидящий рядом с открытой книгой. – Они найдут способ сюда проникнуть. Надо уходить.

– А книгу уничтожить? – спросил Ольгерхан.

– Я бы сделал это, если бы мог.

– Что же, возьмем ее с собой? – дрожащим от страха голосом проговорила Аррайан.

Кантан ответил ей презрительной усмешкой.

– Тогда что? – наконец впервые за долгое время произнесла Эллери глухим голосом. – Мы пришли сюда с определенной целью, вот она перед нами. Разве мы сбежим, не завершив…

– Я ни слова не сказал о бегстве, дражайшая командир Эллери, – перебил ее чародей. – Но из этого зала надо убираться.

– С книгой, – настаивала на своем командир.

– Это невозможно.

– Пф! Да я ее просто вырву с корнем! – воскликнул Атрогейт и перемахнул через перила на ступеньки.

– Книга надежно защищена, – возразил Кантан. – И в любом случае она только средство. Ее нельзя уничтожить или взять, покуда не уничтожен источник силы, которой она питается.

– И что это за источник? – спросил Ольгерхан, и от Энтрери с Джарлаксом не укрылось, как напряженно прозвучал его голос.

– Это мы и должны выяснить, – ответил маг и при этом скользнул взглядом по Аррайан.

Джарлакс понял, что маг уже давно все выяснил и теперь знает то, что известно им с Энтрери. Убийца с застывшим лицом стоял рядом и холодно глядел на Кантана, явно не обрадованный тем, какие заключения вывел маг.

– И куда же мы пойдем? – спросила Эллери.

– Думаю, вниз.

Подозревая, что Кантан сознательно вводит всех в обман, дроу все же не понимал, зачем он это делает. Отчасти чародей, конечно, прав. Безусловно, девушка-полуорк сыграла свою роль в строительстве, но дроу чувствовал, что роль эта была небольшой, все равно что запуск сигнальной ракеты в чернильно-темном небе перед тем, как грянет основной залп.

– У замка должен быть владыка, – произнес дроу, хотя Кантан, по-видимому, считал, что это владычица и она – среди них.

Однако вступать в открытое противостояние с Кантаном сейчас было опасно – тяжелые удары бухали в верхнюю дверь, а в главный вход, на нижнем этаже, пыталась пробиться армия скелетов, которых, судя по скрежету, набрались уже несметные полчища.

Так что если не поспешить, этот зал вскоре вполне мог превратиться в усыпальницу.

– Джарлакс займется книгой, а ты останешься его охранять, – услышала Эллери у себя в голове голос Кантана. – Когда мы уйдем подальше, ты сделаешь то, чему тебя учили. То, что ты мне обещала.

Эллери невольно широко раскрыла глаза, услышав чужой голос, но больше ничем не выдала своего изумления.

Вскоре она получила новое указание:

– Победа легко достижима, и я знаю, как ее добиться. Но Джарлакс постарается мне помешать. Его заботит личная выгода, ему наплевать, чего это будет стоить Дамаре. Дроу надо убить во имя нашего дела и нашей страны.

Эллери слушала его, больше не меняясь в лице, хотя смысл сказанного был ей не вполне ясен. Если победа так близка, то зачем Джарлаксу мешать им? Одно как-то не увязывалось с другим, но она привыкла слушать то, что говорил ей этот человек, и не сомневаться в его словах. Они встретились с Кантаном много лет назад, и во многом своей славой и высоким положением Эллери была обязана именно ему. Сама по себе она хороший боец, но лишь работа с чародеем и его помощниками дала ей необходимую выдержку, жесткость и чутье, благодаря которым она всегда выходила победительницей там, где другие проигрывали.

И при этом Кантан и те, кто с ним, считались врагами королевской власти и всего рода Эллери. Правда, на самом деле взаимоотношения Дамары с Цитаделью Убийц были сложны и запутанны, а не столь определенно враждебны, как это могло показаться стороннему наблюдателю. Во всяком случае, Эллери сотрудничество с Кантаном дало очень много – и при этом чародей никогда не просил ее ни о чем таком, что шло бы вразрез с целями королевского дома.

Однако она нутром чуяла, что маг недоговаривает. Может, Кантан сам стремится к какой-то собственной выгоде? Может, он хочет использовать Эллери, чтобы отомстить темному эльфу, к которому с самого начала враждебно настроен?

Пора!

От неожиданности Эллери напряглась и поглядела на мага. Весь его облик выражал непреклонность: брови насуплены, рот плотно сжат.

В голове у командира теснились сотни вопросов, которые она не прочь была бы задать чародею. Как он может требовать, чтобы она поступила так с соратником, не сделавшим ничего предосудительного, соратником, которого она сама позвала в этот поход и который уже не раз выручал весь отряд? Кроме того, он был ее любовником, пусть это и мало значит для нее, но все же, как можно просто взять и расправиться с ним?

Но, посмотрев на Кантана, женщина поняла: она выполнит все, что он требует.

Он, а с ним и шайка головорезов, членом которой он был, внушали ей ужас.

Именно в этот момент ей вдруг стало ясно, на чем строится ее связь с магом и Цитаделью Убийц. Она много лет оправдывала связь с ними тем, что ее собственное возвышение и полученные благодаря ему возможности служат вящему процветанию родины. Ей всегда казалось понятным, что она делает и ради чего. Ведь она – родственница короля и королевы, и каждый ее поступок направлен ко благу ее страны. И не важно, что сомнительное приятельство с чародеем и не вполне чистая совесть оттягивают тот самый «миг явления чуда», когда в Эллери проснется высшая сила в доказательство того, что она и в самом деле достойная родственница Гарета Драконобора, которого от нее давно уже ждут.

Но сознавать, что она, вероятно, обманывает самое себя, было слишком больно. Лучше думать, что Кантан говорит правду и дроу действительно необходимо уничтожить. Может, он и впрямь мешает их победе.

Молодая женщина с жаром убеждала себя, что так оно и есть. Смерти Мариабронна более чем достаточно, замок необходимо одолеть, а Кантан, возможно, знает о Джарлаксе нечто такое, что Эллери неизвестно.

Несмотря на горячие попытки заставить себя поверить, избавиться от смутных сомнений было трудно. В глубине души она понимала, кто на самом деле главный в ее взаимоотношениях с чародеем и Цитаделью Убийц.

Но есть вещи, о которых лучше не задумываться. Магу надо верить, хотя бы ради собственного спокойствия.

Повязку на глазу неприятно дергало. Джарлакс понял, что мимо прошел какой-то магический посыл, хотя и не смог определить, от кого и кому.

Дроу заподозрил было, что владыка замка наблюдает за ними, как вдруг Эллери ни с того ни с сего обратилась к нему, как бы невзначай поинтересовавшись:

– Как ты думаешь, не удастся ли тебе увидеть в книге нечто такое, чего Кантан не смог разглядеть? Может, он что-то пропустил?

Джарлакс понял, что магическая волна шла от ее приятеля-чародея, который что-то ей сообщил.

И, ничем не выдав своего удивления, он соврал:

– Полагаю, что наш уважаемый Кантан гораздо более моего сведущ в магических искусствах.

По лицу Эллери прошла едва заметная судорога – ясно, что она хотела услышать вовсе не отказ. И дроу решил подыграть:

– Но все-таки я дроу и не одно столетие провел в Подземье. А наша магия очень отличается от вашей. Возможно, я замечу нечто такое, что Кантану неизвестно.

При этом он взглянул на мага, а тот, учтиво поклонившись, отступил на шаг и сделал приглашающий жест к раскрытой книге.

Яснее и сказать было нельзя.

– Нет у нас на это времени, – сердито буркнул Атрогейт.

– Ты прав, – ухватилась Эллери за его слова и приказала: – Выводи отсюда остальных, а я останусь охранять Джарлакса.

И она кивком указала дроу на книгу, но он вежливо пропустил ее вперед и, проходя мимо озадаченного Энтрери, успел едва слышно шепнуть ему:

– Влип.

Энтрери и виду не подал, что расслышал, и вместе с Кантаном, Атрогейтом и двумя полуорками двинулся в сторону туннеля, где погиб Мариабронн.

Джарлакс некоторое время стоял перед книгой, но глядел совсем в другую сторону, следя, как товарищи один за другим скрываются во мраке коридора. Эллери за его спиной нервно переминалась с ноги на ногу. Вряд ли она его охраняет, скорее уж, караулит.

– Твой друг Кантан считает, что уже разгадал загадку замка, – проговорил он и, обернувшись к женщине, заметил, как побелели костяшки ее пальцев, крепко вцепившихся в рукоять топора. – Но он ошибается.

Она заметно растерялась:

– А что он тебе сказал? Откуда ты это знаешь?

– Потому что я уже видел такую книгу.

Эллери смотрела на него в упор, беспокойно сжимая рукоять оружия, – похоже, ей стало не по себе.

– Он приказал тебе остаться со мной и убить вовсе не потому, что я могу воспрепятствовать победе или безопасному бегству. Просто Кантан опасается, что я попытаюсь сам завладеть книгой и сокрытыми в ней тайнами. Он попросту печется о собственных интересах.

Не ожидавшая столь прямолинейного заявления, Эллери отпрянула назад. Однако Джарлакс был не настолько наивен, чтобы надеяться переубедить ее словами, и поэтому ничуть не растерялся, когда она все же с ревом ринулась на него, едва дав договорить.

В его руке блеснул кинжал, который в мгновение ока вырос до размеров меча. Джарлакс едва успел отразить первый удар Эллери и поспешно отступил, чтобы не быть оглушенным ее щитом. Второй кинжал он метнул в противницу, задержав ее на миг, как раз нужный для того, чтобы успеть превратить в меч третий кинжал. После первой атаки дроу стоял, сжимая в руках два длинных клинка, и противники оказались в равном положении.

Занеся топор, Эллери пошла в наступление. Джарлакс, начав боком обходить ее, сделал одним мечом выпад, а вторым взмахнул на уровне колен, но Эллери отбила первый клинок топором, а второй щитом. Прикрывшись щитом, она сама нанесла удар, но дроу, выгнувшись, уклонился от смертоносного лезвия и сделал шаг к ней. Эллери парировала резким взмахом топора, и их оружие столкнулось с громким лязгом.

Они ни в чем не уступали друг другу: Джарлакс делал финт, но Эллери успевала парировать, она била щитом или топором, но он всякий раз успевал отразить удар одним из мечей.

В какой-то момент она с глухим ревом бросилась на него, Джарлакс отступил, повернулся боком и, защищаясь, выбросил вперед оба меча. Удар щитом в плечо, который отбросил его немного назад, оказался ему даже на руку, поскольку расстояние между ним и грозной противницей чуть увеличилось.

– Если я одержу победу, меня опять ждет твоя постель? – поддразнил он ее.

– Это в прошлом, – с каменным лицом ответила Эллери.

– Но прошлое можно вернуть.

Вместо ответа женщина с удвоенной свирепостью бросилась на него, и дроу вновь пришлось отступать и отбиваться.

Обогнав Атрогейта, Энтрери бросил:

– Проверю одно соображение. А вы идите за мной осторожно, но шага не сбавляйте.

Стрелой промчавшись по коридору, он ворвался в комнату, где лежал мертвый Мариабронн, с длинным мечом на груди.

Энтрери на ходу бросил на него полный сожаления взгляд, но задерживаться не стал, а проскочил к двери напротив. Бегло осмотрев ее на предмет всяческих ловушек, убийца понял, что ею еще не пользовались, и, толкнув, обнаружил за дверью еще один кривой, уходящий вниз коридор.

Он пробежал немного вперед и зажег первую пару факелов, наступив на нажимную плиту. Затем метнулся обратно к двери и взобрался на верхний наличник. Упершись в этот крошечный выступ и потолок, Энтрери замер наверху.

Вскоре по коридору протопал Атрогейт, по пятам за ним Ольгерхан и Аррайан, последним – Кантан. Никто из них убийцу не заметил, и, прежде чем они скрылись за поворотом, он, ухватившись кончиками пальцев за наличник, рывком спустился и бесшумно приземлился на пороге первой комнаты. Едва коснувшись земли, Энтрери опрометью кинулся назад.

Она дралась почти так же, как в ту достопамятную ночь в Воротах Ваасы. Чувствовалось, что Эллери весьма искушенный воин и долго практиковалась в технике одиночного боя. Ни одно движение не давалось Джарлаксу легко, она подкарауливала его на каждом шагу. Но все же однажды дроу уже победил ее и был уверен, что победит и на этот раз.

Она и сама должна была это понимать, да и Кантан, пославший ее на бой, тоже…

Если только… Все-таки за ними Цитадель Убийц.

Эллери продолжала свой яростный напор быстрыми короткими взмахами топора. С каждым шагом она все больше забирала вправо по отношению к противнику. Ее удары сопровождались сильными толчками щита – благодаря такой технике она почти не раскрывалась и была надежно защищена от клинков противника, к тому же успевала переступать и сохранять равновесие, в любой миг готовая переместиться.

Да, она отличный воин, но все же не безупречный, и они оба это знают.

Внимательно следящий за ней Джарлакс чуть было не проглядел, что в какой-то момент противница незаметно скрестила ноги. Но хоть он и заметил это, все равно внезапный мощный разворот Эллери застиг его врасплох, а она, сделав оборот, могучим взмахом занесла топор, метя в левое плечо дроу.

Он все равно не успел бы ничего предпринять.

Джарлакс широко раскрыл глаза и даже улыбнулся: чего-то подобного он и ожидал. Это был смертельный удар, всегда имеющийся в запасе у профессионального убийцы, прием, подразумевающий неожиданный ход и напряжение всех сил бойца, неминуемо решающий исход поединка в его пользу. Но хоть дроу и ожидал его, остановить занесенный над ним топор все равно уже не мог.

Эллери с ревом обрушила на него тяжелое лезвие. Дроу отпрянул и выбросил оба меча, надеясь хоть отчасти смягчить удар.

Но она вдруг взвизгнула, рука ее дернулась и бессильно упала: на ее плечо плашмя опустилось лезвие Клинка Шарона. Ее прекрасный серебряный панцирь перекосился, потому что от удара лопнул ремень, удерживающий его на плече.

Она оступилась, развернулась и попыталась щитом отбиться от Энтрери.

Но другая рука убийцы ловко пробралась под щитом, острие кинжала проникло между двумя серебряными пластинами и проткнуло кожу на груди женщины.

Эллери застыла, боясь двинуться, решив, что он ее убьет.

Но у Энтрери и в мыслях не было прикончить ее. В ответ на гневный взгляд женщины он позволил своему оружию на мгновение показать присущую ему вампирическую сущность, ровно настолько, чтобы Эллери поняла, что ей грозит. Она больше не сопротивлялась. Поняв, что побеждена, женщина опустила руку с оружием и бросила топор наземь.

– Какой неожиданный поворот событий, – заметил Джарлакс. – Я не думал, что Кантан решится выступить против нас так скоро.

– И родственница короля Дамары станет орудием нечестивых замыслов гильдии убийц, – добавил Энтрери.

– Вы ничего не понимаете, – глухо сказала Эллери, но убийца чуть повернул острие кинжала и заставил ее подняться на цыпочки. Тело женщины пронзила боль, и она смолкла.

– Будешь отвечать, когда я спрошу! – жестко приказал Энтрери.

– Я ей говорил, что Кантан одурачен, – пояснил Джарлакс. – Он верит, что замок можно разрушить, убив Аррайан. Он считает, что она – здешний Герминикль, но я с этим не согласен, – добавил он, глядя на товарища.

Энтрери смотрел на него, не понимая.

– Одной Аррайан такое не под силу, – продолжал дроу. – Она, возможно, и дала ход строительству, но потом вмешался кто-то более могущественный.

– Вы ничего не понимаете, – проскрежетала Эллери сквозь сжатые зубы.

– Зато я понимаю, что ты, законный представитель короля Гарета в этом деле, собиралась убить меня, хотя я ничем не погрешил против короны и даже рисковал своей жизнью ради блага вашей страны, – перебил Джарлакс.

– Ты только так говоришь.

– А ты этому не веришь, не имея никаких доказательств, и слушаешь Кантана, который хочет избавиться от меня – нас, – добавил дроу, – чтобы никто не помешал ему завладеть тайнами и властью, заключенными в книге Женги. Ты всего лишь пешка в чужой игре, причем на редкость тупая. Уж простите, госпожа Эллери, я в вас страшно разочарован.

– Тогда убейте меня.

Джарлакс перевел взгляд на приятеля, но внимание того привлекло что-то другое. Выхватив кинжал, он метнулся к входу в туннель, где так легкомысленно оставил остальных четверых спутников без присмотра.