355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Роберт Энтони Сальваторе » Рискованная игра Лютиена » Текст книги (страница 5)
Рискованная игра Лютиена
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 02:38

Текст книги "Рискованная игра Лютиена"


Автор книги: Роберт Энтони Сальваторе



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

5. ШАГ ЗА ШАГОМ

– Здесь не так уж глубоко, – проворчал Шаглин, конец его роскошной бороды был измазан отвратительной жижей.

– А я не так уж высок, – немедленно огрызнулся Оливер, бросая снизу вверх взгляд на Лютиена, который молча подхватил недовольного хафлинга под мышку и пошел дальше по льду и грязи.

– Оливер де Берроуз прогуливается по сточным трубам! – воскликнул хафлинг. – Если бы я знал, что паду столь низко, связавшись с вашей компанией…

Его ворчание перешло в приглушенный стон, когда Лютиен неожиданно оступился, ударился о стену и выронил Оливера, который тут же вскочил на ноги и с воплями начал отряхивать свои голубые панталоны от вонючей жижи.

– Мы находимся прямо под купцами, – заметил Шаглин. – Вам не мешало бы держаться потише!

Оливер безнадежно посмотрел на Лютиена, однако он прекрасно понимал, что его друг скорее забавляется, нежели сочувствует. А еще он понимал, что все его беды – чистая мелочь рядом с тем, что им предстоит, и ворчал скорее по привычке. Прошла всего неделя с момента нападения на рудники Монфора, а освобожденные гномы уже успели показать, на что они способны. Бывшие узники починили целую гору старого оружия, сконструировали массу полезнейших механизмов, а теперь еще докопались до канализационных труб, проходящих под районом, где укрепились купцы со своими охранниками. Сейчас Лютиен, Оливер, Шаглин и три сотни его бородатых собратьев пробирались сразу по нескольким параллельно идущим трубам, чтобы неожиданно появиться в самом центре твердыни противника.

И все же хафлингу не слишком нравился этот поход. Фонари в достаточной степени освещали узкий туннель, однако они ничего не могли поделать с пронизывающим холодом. Лед образовал толстый слой на стенках канализационной трубы и ее закругленном дне, но над ним имелось еще достаточное количество сточных вод, и требовалось нечто большее, чем мороз, чтобы избавиться от отвратительной вони.

– Они забаррикадировали выходы, – объяснял Шаглин. – Но мы просочились в дюжине мест и прикончили четверых стражников.

– Никто вас не видел? – в десятый раз с момента начала операции обеспокоенно спрашивал Лютиен.

– Никто, – терпеливо отвечал Шаглин, также в десятый раз.

– Вот будет здорово прогуляться по сточной трубе только для того, чтобы попасть в объятия врагов, ожидающих нашего появления, – саркастически добавил Оливер.

Шаглин проигнорировал реплику хафлинга и молча продолжал идти вперед. Спустя несколько мгновений гном остановился и знаком приказал остальным сделать то же самое.

– Нас заметили, – мрачно предположил хафлинг.

Шаглин взял у другого гнома фонарь и поднял его вверх, освещая конец прохода. Он указал на перекресток и поднял вверх узловатый палец.

– Всему свое время, – заметил гном, подавая остальным знак двигаться дальше.

Повстанцы вошли в небольшое помещение в боковой стене прохода. К стене была прислонена лестница – последнее изделие гномов, – ведущая к деревянному люку в дюжине футов над ними.

Лютиен сделал знак Оливеру. Было решено, что хафлинг, имеющий немалый опыт в подобных делах, вскроет выход из канализационной трубы. Оливер тут же бросился к лестнице. Он был счастлив выбраться из вонючей клоаки, даже если бы наверху его ожидали все циклопы Монфора. Однако прежде чем хафлинг добрался до верха, крышка люка со скрипом откинулась. Оливер замер на месте, оставшиеся внизу повстанцы затаили дыхание.

– О нет! – простонал хафлинг, когда в отверстии показалась пара обнаженных ягодиц, по всей видимости, принадлежавших циклопу. Оливер уткнул лицо в ладони, отчаянно надеясь, что его широкополая шляпа сможет хоть чуть-чуть защитить от новой напасти.

– Пожалуйста, пристрелите его побыстрее, – взмолился несчастный хафлинг.

Бедняга вздохнул с облегчением, когда звякнула тетива лука Лютиена и мимо него просвистела стрела. Он поднял глаза и увидел, что стрела глубоко вонзилась в мясистый зад циклопа. Одноглазый взревел, завертелся на месте и весьма опрометчиво заглянул в отверстие, немедленно получив прямо в лицо стрелу от самого расторопного из гномов. Даже не успев вскрикнуть, стражник свалился мертвым на пол сортира.

Оливер поправил шляпу и наклонился к друзьям.

– Эй, – негромко заметил он. – Одноглазые выглядят с обоих концов абсолютно одинаково!

– Не болтай, а лезь, – сурово велел Лютиен. Хафлинг пожал плечами и мигом взлетел по лестнице, оказавшись в тесном сортире.

Царивший там аромат не сильно отличался от запахов сточной трубы. Еще один циклоп постучал в дверь.

– Бергус? – позвал он.

Оливер повернулся назад и прижал палец к сомкнутым губам, подавая знак друзьям задержаться. Затем он подкрался к двери. Хлипкое сооружение сотрясалось под ударами циклопа снаружи, а слабенький крючок грозил вот-вот прекратить сопротивление.

– Бергус? – вновь взревел одноглазый, демонстрируя явное нетерпение.

Дверь задрожала, когда циклоп с разбега ударился в нее плечом. Оливер бросил мимолетный взгляд на мертвого врага, выбирая подходящую позицию для предстоящей схватки.

– Ты в порядке? – послышался зов снаружи, и дверь вновь затряслась. Оливер отступил в сторону и выхватил из ножен рапиру.

Послышалось еще три громких удара в дверь.

– Бергус?

– Помоги мне, – провыл Оливер, пытаясь подражать низкому голосу циклопа, который оказался в затруднительном положении.

Произнося эти слова, хафлинг подцепил кончиком рапиры крючок и откинул его. Мгновение спустя циклоп вынес дверь, с размаху ударившись о нее плечом, а Оливер тут же уколол его рапирой под колено и поставил подножку.

Потерявший равновесие циклоп полетел через распростертое на полу тело своего товарища. Оливер метнулся за ним и чуть не сбросил противника в люк. Однако мускулистая рука стражника уцепилась за край люка, так что в дыру свесилась только верхняя половина тела. Оливер отскочил назад и приготовился к новой схватке, но тут вновь послышался звон тетивы, циклоп отчаянно дернулся и затих. Хафлинг метнулся к двери, осторожно выглянул наружу, желая убедиться, что никого вокруг нет, и вновь накинул крючок. Затем он подошел к мертвому циклопу и брезгливо столкнул тело в дыру.

– Отличный выстрел, мой друг, – заметил он, увидев Лютиена, переступившего через тело поверженного врага и поднимавшегося по лестнице. – А ты обратил внимание, в какую часть тела, верхнюю или нижнюю, ты попал?

Лютиен опустил глаза, пытаясь скрыть невольную усмешку.

Во всех концах верхней части города повстанцы выбирались наружу из уличных и домашних туалетов. В предрассветном морозном воздухе все громче звучал шум схватки, разгоравшейся рядом с Собором.

– Точно по расписанию, – заметил Оливер.

Лютиен мрачно кивнул. Самое время. Пока все шло согласно плану. Глаза юноши привыкли к тусклому свету, и он видел суровые лица бородатых гномов. Многие годы несчастные провели в рудниках, находясь на положении рабов, страдая от тирании Гринспэрроу и его приспешников. Сейчас они неслышно, подобно теням скользили в полумраке. Юноша не сомневался, что оружие не дрогнет в руках бывших узников.

Юный Бедвир в сопровождении верного Оливера возглавил колонну повстанцев. Выстроившись в одну линию, они неслышно скользили в тени домов. Достигнув угла одного из зданий, отряд был вынужден остановиться, заслышав чьи-то шаги.

Из-за угла торопливо вышел циклоп. При виде повстанцев его единственный глаз расширился от изумления.

– Ну, это слишком легко, – заметил хафлинг, вонзая рапиру в грудь не ожидавшего нападения стражника. Секундой позже его череп раскололся под ударом «Ослепительного».

Лютиен уже собирался двинуться дальше, но тут из боковой улочки появился целый отряд циклопов и ринулся в бой. Однако и на этот раз схватка длилась недолго. Два отряда гномов под предводительством Шаглина взяли в клещи одноглазых и быстро овладели улицей.

Теперь бои кипели во всем районе. Поднявшееся солнце осветило своими лучами сражавшихся, прибавив сил отрядам повстанцев. Торопившиеся к Собору Лютиен и Оливер встретили на своем пути всего лишь пару циклопов и покончили с ними в считанные мгновения. У стены другой отряд гномов уже теснил отчаянно оборонявшихся стражников.

– Поглядывай по сторонам! – приказал юноша хафлингу. Сам он сорвал с плеча складной лук и быстро собрал его. Оливер прикрывал спину юного вождя, пока тот поражал своими стрелами одного противника за другим.

На стену полетели кошки, привязанные к тонким, но крепким шнурам. По эту сторону стены отряд гномов не давал циклопам ни секунды передышки. Толпы повстанцев прочесывали улицы верхнего района города, сметая кучки циклопов, пытавшихся оказать сопротивление. Тем временем все больше эльфов и людей преодолевали стену и присоединялись к схватке.

Лютиен заметил человека, рухнувшего под ударом одноглазого. Циклоп поднял меч, собираясь завершить начатое дело. Лютиен выхватил из колчана новую стрелу.

– Проклятье! – воскликнул юноша, понимая, что не успевает выстрелить вовремя.

Неожиданно стражник застыл на месте, выпустив из рук огромный меч. Лютиен не понял, чем это вызвано, недолго раздумывая натянул тетиву и поспешно пустил стрелу.

Однако циклоп покачнулся и упал лицом вниз на камни мостовой еще до того, как юный Бедвир успел выстрелить. Из спины стражника торчали сразу две стрелы. Проследив взглядом траекторию их полета, юноша обнаружил знакомую стройную фигурку, появившуюся на гребне стены.

– Сиоба, – отметил Оливер, до сих пор прикрывавший спину юного вождя. Хафлинга явно обрадовало появление прекрасной лучницы.

Прежде чем Лютиен вспомнил о собственном луке, Сиоба успела выстрелить снова, и еще один циклоп рухнул замертво.

– Так ты собираешься принять участие в игре? – крикнул Оливер, устремляясь вперед. Лютиен огляделся вокруг. Схватка возле стены кипела в полную силу. Юноша закинул лук за спину, выхватил свой знаменитый меч и бросился следом за другом.

Оба они заметили Кэтрин, соскользнувшую со стены в самую гущу схватки, как раз между двумя циклопами.

Оливер застонал, но Лютиен слишком хорошо знал гордую воительницу из Хейла, чтобы всерьез испугаться за нее.

Кэтрин орудовала копьем с почти невероятной ловкостью, успешно отбиваясь от насевших на нее одноглазых. Резким движением она вонзила свое оружие в брюхо одного из стражников, затем молниеносно высвободила его, отскочила в сторону и наотмашь хлестнула древком по лицу второго противника. Затем Кэтрин резко повернула копье и вонзила его наконечник в горло одноглазого. Вновь высвободив копье, она молниеносно отскочила назад и добила первого противника, придерживающего руками вывалившиеся из живота внутренности.

Лютиен, явно обрадованный, повернулся к приятелю.

– Два – два, – заметил он.

– Ты опаздываешь с подсчетами, – ответил хафлинг. Он указал приятелю на стену, где Сиоба как раз свалила своей смертоносной стрелой очередного циклопа.

– Один в ее пользу, – весело заметил Оливер; судя по всему, в этом состязании их симпатии разделились.

– А вот и нет! – откликнулся Лютиен. Оливер повернулся и увидел Кэтрин, несущуюся вперед. Девушка пригнулась и метнула копье, поразив очередного циклопа в затылок, так что тот как подкошенный рухнул на камни мостовой.

– Похоже, что они стоят друг друга, – подмигнул Оливер, и Лютиену показалось, что приятель имеет в виду нечто большее, чем схватка с циклопами.

Лютиену не понравился этот намек, что не осталось незамеченным.

– Так ты собираешься принять участие в игре? – крикнул хафлинг и бросился вперед, высоко держа рапиру.

Лютиен откинул в сторону все мысли о прекрасных девушках. Сейчас было некогда предаваться раздумьям. Он догнал Оливера, и они вместе ринулись в бой.

Дома купцов в то знаменательное утро в Монфоре захватывали дюжинами, десятки рабов получили свободу, и большая их часть с восторгом присоединилась к восставшим. Циклопов убивали сотнями.

Однако большинство купцов оставляли в живых, за исключением тех, кто отказывался сдаться и отчаянно сопротивлялся повстанцам. Лютиен приказал своим воинам давать возможность побежденным купцам сдаться. Юноша до сих пор не очень уверенно чувствовал себя в роли вождя, однако здесь он действовал без колебаний, поскольку верил в правосудие. Он знал, что далеко не все купцы Монфора были жестокими людьми и что многие, даже добившись процветания во времена Гринспэрроу, не поддерживали беззаконных указов короля-чародея.

Финальная битва за Монфор оказалась долгой и жестокой, но, в конце концов, сопротивление преторианской гвардии и прочих стражников-циклопов удалось сломить, и покорение города завершилось.

Оставался лишь Собор. Повстанцы воздерживались от атак на него до тех пор, пока весь город не оказался у них в руках, так как это здание было слишком трудно захватить. Все пять дверей, включая потайную, прорубленную в восточной стене, а также пролом в той же самой стене забаррикадировали и прекрасно охраняли. Все эти двери теперь могли выдержать удары любого, самого мощного тарана.

Но теперь Собор являлся единственным зданием, остававшимся оплотом верных королю Эйвона войск. А с момента захвата рудников запертым там циклопам неоткуда было ждать помощи.

После обхода покоренных купеческих кварталов Лютиен с Оливером вернулись к Собору. Юноша надеялся отыскать виконта Обри, но не нашел даже следа своего смертельного врага. Впрочем, его это не особенно удивило: такой хитрый лис, как Обри, имел про запас множество уловок, позволявших спасти свою жизнь. Лютиен считал, что знает, где можно его найти.

Оба приятеля присоединились к основной массе своих сторонников, собравшихся на площадке вокруг Собора. Повстанцы осыпали одноглазых, изредка мелькавших в окнах или на малых башенках, градом насмешек, а иногда и стрел, не достигавших, впрочем, цели.

– Мы можем проникнуть туда! – закричал Шаглин, подбегая и хватая вождя за руку.

– Им некуда скрыться, – успокоил его Лютиен. – Сражение окончено.

– Их там должно быть около пяти сотен, – с сомнением заметила Кэтрин О'Хейл, присоединяясь к собеседникам.

– Еще одна причина оставаться снаружи и ждать, – поспешно ответил Лютиен. – Мы не можем зря терять людей.

Друзья пошли вокруг Собора, помогая раненым и наводя порядок. Сейчас, когда циклопы не представляли больше опасности, немедленно возникло множество новых проблем. Многие жители Монфора, раньше довольствовавшиеся ничтожной малостью, теперь не могли удержаться от грабежей, и не один купеческий дом запылал в то утро, подожженный разъяренными повстанцами. Случались стычки между гномами и людьми, они отвыкли жить бок о бок с тех пор, как герцог Моркней отправил большую часть гномов в рудники. К тому же необходимо было решить судьбу пленных купцов.

Ранним вечером Лютиен наконец встретил Сиобу. Девушка решительно заступила ему дорогу.

– Идем со мной, – потребовала она, и Лютиен уловил нетерпение в ее голосе.

С противоположной стороны двора за ними наблюдали Кэтрин с Оливером.

– У них деловой разговор, и не более того, – поспешно заметил Оливер.

Кэтрин бросила на хафлинга взгляд, полный боли и раздражения.

– А с чего ты взял, что меня это волнует, – огрызнулась девушка и ушла прочь.

Оливер покачал головой, восхищаясь в этот момент Лютиеном более чем когда-либо еще.

– Сейчас наступает самое опасное время, – произнесла Сиоба, увлекая юношу в сторону от толпы. Она заговорила о грабежах и недовольном ропоте среди повстанцев.

Лютиен не понимал хода мысли девушки, но он замечал происходящее вокруг и не мог отрицать, что ее страхи вполне обоснованы. Этот миг должен был стать моментом их торжества, и он, безусловно, стал таковым, но торжество и смятение неожиданно тесно переплелись. С окончанием битвы толпа повстанцев утратила единую цель.

– Стычки будут продолжаться, возможно, еще несколько недель, – сказала Сиоба.

– Вся наша сила в единстве, – ответил Лютиен, начиная понимать ее мысль. Их цель достигнута, а Собор продержится только до тех пор, пока у циклопов есть еда. Одноглазые пойдут на прорыв, и лучники повстанцев перебьют их еще до начала рукопашной схватки.

Итак, Монфор взят, но что это значит? Во время подготовки к штурму Лютиен и его соратники ясно представляли себе, что им предстоит сделать, но они ни разу не задумались, что же последует за этим.

Юный Бедвир посмотрел на запад, в сторону купеческого района, и клубы черного дыма над подожженными домами развеяли сомнения в том, что действовать необходимо быстро. Наступало действительно опасное время. Да, они освободили город, но их подвиг потеряет всякий смысл, если в Монфоре воцарится анархия.

Лютиен внимательно осмотрел себя, наконец, обратив внимание на грязь, покрывавшую его одежду еще со времени прогулки по канализационной трубе, и на кровь врагов и друзей. Однако волшебный алый плащ остался прежним, словно его магия отталкивала любую грязь.

– Я должен помыться, – обратился юноша к Сиобе.

Девушка кивнула.

– Ванну и чистую одежду уже должны были приготовить.

Лютиену хотелось бы подготовиться к выступлению получше, но время поджимало, ликующие повстанцы становились совершенно неуправляемыми.

Менее часа спустя, потратив еще меньше времени на то, чтобы привести себя в порядок, он вышел на середину главной площади перед Собором. Голова юноши закружилась от множества устремленных на него взглядов: люди, гномы, каттеры и эльфы – все они хотели услышать, что скажет Алая Тень, узнать свою дальнейшую судьбу, словно устами Лютиена вещал сам Господь Бог.

Юноша старался не смотреть на лица своих соратников, в их глаза, полные ожидания. Он не чувствовал себя уверенно в роли вождя и не понимал, как на него свалилась такая ответственность. Нужно было попросить Оливера произнести речь, уж тот-то не растерялся бы в подобной ситуации.

Или Сиобу. Лютиен взглянул на девушку, направляясь к виселицам, которые сооружались для купцов и циклопов, признанных заслуживающими подобного конца. Может, удастся уговорить Сиобу выступить.

Вздохнув, Лютиен отказался от этой мысли. В конце концов, Сиоба была наполовину эльфийкой и гораздо больше походила на волшебнорожденных, чем на людей. А среди десятка тысяч повстанцев, собравшихся на площади и на подступах к ней, подавляющее большинство составляли чистокровные люди.

Юноша поднялся по ступенькам помоста и остановился рядом с Сиобой. Ему стало чуть-чуть легче при взгляде на лица ближайших соратников – Оливера, Кэтрин, Шаглина, стоявших в первом ряду. Они верили в него.

– Не забудь об истинном имени города, – шепнула Сиоба на ухо юноше, отступая к краю платформы.

Лютиен, Алая Тень, остался в полном одиночестве.

Он еще раньше приготовил короткую речь, но сейчас не мог вспомнить ни слова из нее. Юноша видел циклопов, приникших к окнам Собора. Они глядели на вождя повстанцев с таким же ожиданием, как и воины, собравшиеся на площади. Лютиен осознал, что их судьба, как и судьба всего Эриадора, решается в этот момент.

Нельзя сказать, чтобы эта мысль успокоила юного вождя.

Он взглянул на друзей, стоявших ниже. Оливер теребил свою чудовищную шляпу. Кэтрин подмигнула Лютиену и решительно кивнула. И только Шаглин стоял абсолютно неподвижно, скрестив узловатые руки на широкой груди, и его лицо, обрамленное густой бородой, выглядело почти безразличным. И как ни странно, именно Шаглин помог Лютиену собраться с мыслями и найти недостающие слова. Ведь это его народ так страдал в рабстве под пятой герцога-тирана. Несгибаемый гном, не желавший и слышать о прекращении борьбы, пока дело не будет сделано.

Пока дело не будет сделано!

Карие глаза Лютиена сверкнули. Он больше не пытался вспомнить слова своей заранее подготовленной речи. Ему оставалось только разобраться в собственных чувствах.

– Друзья мои! – крикнул Лютиен. – Мои соратники! Я вижу перед собой не завоеванный город.

Долгую паузу после этих слов не нарушил шепот ни одного из собравшихся.

– Но город освобожденный! – продолжил юный вождь, и ответом ему стали дружные возгласы одобрения.

Ожидая, пока толпа успокоится, юноша посмотрел на Сиобу, которая, похоже, совсем не волновалась.

– Мы вернули себе лишь малую часть своего законного наследства, – продолжил юный Бедвир, постепенно входя в роль народного трибуна. Он поднял руку с чуть-чуть раздвинутыми большим и указательным пальцами и повторил:

– Лишь малую часть!

– Монфор! – выкрикнул кто-то.

– Нет! – откликнулся Лютиен, прежде чем толпа успела подхватить этот крик.

– Нет! – повторил он. – Монфор?! – это просто место на карте, на карте, висящей во дворце короля Гринспэрроу.

Ненавистное имя вызвало недовольный ропот в рядах слушателей.

– Это место вполне можно завоевать, а потом сжечь дотла, – Лютиен указал на густые клубы дыма, все еще поднимавшиеся над сожженными домами.

– Какой смысл в захвате Монфора?! – выкрикнул он, перекрывая смущенный ропот в рядах своих соратников. – Какой смысл завладеть домами, утварью, если Гринспэрроу в любой момент может отобрать их у нас? Никакого, говорю я вам, – продолжил юноша чуть тише. – Получив Монфор, мы не добились ничего!

Толпа зашевелилась. Люди перешептывались и пожимали плечами, а Лютиен молчал, все больше повергая их в недоумение.

– Но это был не Монфор! – выкрикнул он наконец. Перешептывание стихло, но любопытство в глазах собравшихся людей только еще больше разгорелось. – Здесь не было ничего, что король Гринспэрроу – нет, просто Гринспэрроу, потому что я не признаю его своим королем, – может отобрать у нас. Говорю вам, это был не Монфор. Не место, которое можно завоевать и сжечь. Мы вернули себе Кэр Макдональд!

Площадь взорвалась криками. Люди выкрикивали приветствия своему вождю и древнему городу Кэр Макдональду. Лютиен бросил взгляд на сияющее лицо Сиобы. «Не забудь про древнее имя города», – шепнула она ему, и теперь, когда эти слова были произнесены, на ее лице появилась спокойная уверенность. Нет, больше чем уверенность, внезапно осознал Лютиен. Сиоба словно скинула со своих плеч какой-то груз.

Полуэльфийка, рабыня богатого купца, давно уже тайно боровшаяся против господ, первейшая помощница Лютиена, она наконец почувствовала себя свободной.

– Кэр Макдональд! – выкрикнул Лютиен, когда народ на площади чуть-чуть успокоился. – Но что это значит? Брюс Макдональд, победитель циклопов, за что он сражался?

– За свободу! – послышался возглас совсем рядом с помостом, и Лютиен узнал голос Кэтрин О'Хейл.

Крик был подхвачен в каждом углу площади, проник за разделительную стену города и пронесся по самым отдаленным улочкам. Он достиг ушей тех, кто еще занимался грабежами и поджогами купеческих домов, и люди эти устыдились.

– Мы отвоевали не место, но символ, – объяснил Лютиен. – Мы отвоевали то, чем мы были и чем должны стать вновь. Овладев Кэр Макдональдом, мы обрели отвагу нашего величайшего героя древности, но это не более чем крохотный огонек свечи в кромешном мраке. Вновь водрузив над Собором знамя Кэр Макдональда… – он помедлил, давая время собравшимся окинуть взглядом величественное здание, в окнах которого маячили еле различимые фигуры врагов.

– А мы это сделаем! – пообещал Лютиен и еще немного помедлил, пока не затихли взволнованные возгласы в толпе.

– Мы примем на себя ответственность, – продолжил он. – Мы разожгли огонь, а теперь мы должны раздуть это пламя в пожар, который охватит весь Эриадор. Порт-Чарлей, острова Бедвидрин, Марвис, Кейрит, Бронеган в центре страны и Рролуин на крайнем севере, Чамберс и поля Эрадоха – все они вспыхнут, и спадет с нас иго Гринспэрроу, и не будут больше Айрон Кросс и Мальпьюсантова стена разделять нашу землю. Эриадор снова станет свободным!

Лютиен подумал, что вряд ли смог бы придумать лучшее завершение своей речи. Юноша чувствовал себя абсолютно измученным, но в то же время воодушевленным. Его охватила такая усталость, словно он сражался в одиночку с сотней циклопов, и такое счастье, словно он победил в этой битве.

Речь вождя снова сплотила повстанцев, их охватило чувство полного единения. И Лютиен, и Сиоба поняли, что опасность отступила, хотя бы на время.

Пусть приходят армии Гринспэрроу на Эриадор, но если Лютиен и его друзья сохранят верность высокой цели, никто их не победит.

Какую бы территорию ни захватил Гринспэрроу, сколько бы жизней ни погубили его войска, все равно он будет разгромлен.

Воодушевление, охватившее собравшихся, не угасло, они были готовы слушать своего вождя весь день и всю ночь, но тут откуда-то сверху раздался громкий насмешливый голос.

– Вы все глупцы! – кричал человек, стоявший на верхушке главной башни Собора, и, даже несмотря на разделявшие их четыре сотни футов, Лютиен не сомневался, что это виконт Обри. – Чего вы добились, захватив этот крохотный клочок земли? Что вы получили, кроме минутного ликования и скорого и страшного возмездия, которое непременно обрушится на ваши головы?

Радость повстанцев заметно увяла.

Лютиен молча изучал этого человека, своего смертельного врага. Невзирая на все случившееся, Обри выглядел все таким же самоуверенным, тщательно одетым и припудренным. Воплощенное величие и сила.

Показная сила. Закаленный в боях Бедвир напомнил себе, что, хотя виконт и носил оружие и знаки отличия воина, он куда больше преуспел в искусстве избегать сражения, чем сражаться.

Лютиен ненавидел его, ненавидел все, чему служил и поклонялся этот человек, но он не мог отрицать его влияния на эту толпу простых и бесхитростных людей.

– Вы думаете, что сможете победить? – презрительно процедил Обри, насмешливо фыркая. – Вы думаете, что король Гринспэрроу, завоевавший столько стран и ведущий сейчас войну на юге Гаскони, король, правивший уже двадцать лет, хоть чуть-чуть обеспокоится? Глупцы! Никакие снега и морозы не смогут вас защитить!

Наслаждайтесь победой, но знайте, что это вещь мимолетная и каждый из вас заплатит за свою наглость душой и телом!

Оливер окликнул Лютиена, привлекая к себе его внимание:

– Скажи им, что они поступили глупо, позабыв запереть канализационные люки.

Лютиен понял идею Оливера, но сомневался, что она поможет исправить дело. Обри владел мощным и грозным оружием – вполне реальным страхом повстанцев, что они начали дело, которого не смогут закончить. Монфор – Кэр Макдональд – был свободен, но по-другому обстояло дело со всеми остальными землями, а силы, которые они разгромили в этом городе, являлись всего лишь малой частью той мощи, которую Гринспэрроу мог обрушить на повстанцев.

Все они знали это, и это придавало уверенности Обри, стоявшему на вершине огромной башни в полной недосягаемости.

Лютиен все еще молчал, и вместо него ответил Оливер.

– Ты так смело говоришь, – прокричал хафлинг, – и так глупо сражаешься!

В толпе повстанцев раздалось несколько неуверенных смешков, но это не смутило виконта.

– Они даже не закрыли люки, – громко пояснил Оливер. – Если король будет сражаться столь же мудро, осенью мы устроим торжественный обед в Эйвонском дворце!

Это вызвало наконец взрыв смеха среди повстанцев, которого добивался Оливер, но Обри просто проигнорировал их.

– Этот король завоевал весь Эриадор, – напомнил он собравшимся.

Так не может дальше продолжаться, – понял Лютиен. Они ничего не добьются, переругиваясь с Обри. Его мрачное пророчество было куда убедительнее всех насмешек Оливера. Повстанцы с каждой секундой все больше сомневаются в достижимости поставленной цели.

– Заканчивай свою речь, – сказала неслышно подошедшая Сиоба, доставая из колчана странную стрелу. Эта стрела сильно отличалась от обычных – ее древко было ярко-красного цвета, а оперение сделано из какого-то неизвестного материала. Девушка обнаружила ее утром, и стрела сразу же каким-то образом сообщила о своем назначении. По причинам, которых Сиоба сама не могла понять, голос, прозвучавший у нее в мозгу, показался знакомым.

Благодаря эльфийской крови Сиоба была знакома с проделками волшебников, поэтому ее не удивило появление стрелы и переданное послание. Однако девушка по-прежнему относилась с подозрением к неожиданному подарку. В конце концов, ни один из известных ей волшебников не мог с симпатией относиться к повстанцам.

Однако Сиоба оставила у себя стрелу, и теперь, наблюдая сложившуюся ситуацию, точно соответствующую тому, о чем говорил незримый голос, она полностью поверила неизвестному волшебнику. Его имя прозвучало в голове девушки, имя странное и совершенно незнакомое.

Лютиен осмотрел стрелу. Ее древко было ярко-красным, а оперение – светло-желтым, и в ней ощущалась странная внутренняя дрожь. Юноша взглянул на Сиобу, не отрывавшую глаз от виконта, увидел гнев на ее лице и понял, чего она ждет.

Лютиен внезапно осознал, какое огромное влияние оказывает эта эльфийская девушка и на него, и на происходящие события. Сиоба сражалась против купцов и циклопов, против правления Гринспэрроу гораздо дольше, чем он сам. Вместе с каттерами она создавала подпольную сеть, ставшую потом костяком Лютиеновой армии. Девушка признала его как Алую Тень и направляла во всех его действиях. Именно она рассказала ему, что схватили гнома Шаглина, который помог Лютиену с Оливером ускользнуть от погони. И именно она направила его в Собор, а затем и в шахту выручать гнома, а затем, в самый опасный момент, ее каттеры пришли им на помощь.

И только из-за Сиобы Лютиен появился в Соборе в тот памятный день, когда был убит Моркней, и она последовала за ним на верхушку башни и немало ему помогла.

Сейчас полуэльфийка вручила Лютиену стрелу, которая, он был в этом уверен, непременно найдет свою цель. Сиоба заставила его произнести речь, она же велела ее закончить. Но ведь за плечами прекрасной воительницы висит гораздо более мощный лук, чем у самого Лютиена, да и стреляет она куда лучше.

Это казалось странным, но внезапно Лютиен понял, что дело совсем не в жизни этого дурацкого виконта. Сиоба развивала легенду об Алой Тени. Если этот выстрел достигнет цели, Лютиен окончательно превратится в непобедимого героя битвы за Кэр Макдональд.

Юноша начал понимать, какую огромную роль Сиоба играла во всем происходящем, а заодно осознал и свою собственную, и это его тревожило.

Однако сейчас было некогда выяснять отношения. Лютиен обернулся на толпу и прислушался к перепалке между виконтом и Оливером.

Хафлингу не раз удавалось своими остротами вызвать смех окружающих, но он так и не смог придумать действенного способа развеять страх, вызванный угрозами Обри. Дух повстанцев теперь могла укрепить лишь демонстрация силы.

Лютиен собрал свой лук, подарок Бринд Амора, и наложил необычную стрелу. Он тщательно прицелился и до отказа натянул тетиву.

Впрочем, на что он рассчитывал? Четыреста футов – большое расстояние для стрельбы из лука. Какое нужно делать превышение? А как учесть ветер?

А что, если он промахнется?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю