Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

–  – Джо! Джо!

Эпплеби с трудом поднял свинцовые веки и попытался тряхнуть головой.

–  – Слушаю, капитан.

Джо посмотрел в зеркало на командира. Кожные ткани на лице Клюгера сползли вниз, и оно напоминало улыбающийся череп – так выглядят лица пилотов при высоком ускорении.

–  – Проверьте ориентацию кораблю!

Джо поднял руки к поверхности жидкости, заполнявшей ванну, и пальцами, которые отказывались повиноваться, коснулся ручек прибора.

–  – Прямо по курсу, капитан.

–  – Отлично. Свяжитесь с Луна-сити.

Земная станция, которую они покинули совсем недавно, была закрыта ослепительным факелом, вырывавшимся из дюз корабля, но Луна виднелась недалеко от направления их полета. Эпплеби вызвал Центр слежения, расположенный на ее поверхности, и получил информацию о траектории полета, а также данные, переданные с земной станции в Центр слежения Джо повторял цифры вслух, а Клюгер вводил их в бортовой компьютер. К своему удивлению, Джо заметил, что за время работы он даже почти забыл о навалившейся на него тяжести, но как только выключил систему связи, невыносимый груз снова сдавил его тело. Джо почувствовал себя еще хуже, чем раньше. У него отчаянно болела шея, и начало казаться, что на икре левой ноги образовалась складка. Джо попытался пошевелить ногой и разгладить ее, но стало еще хуже.

–  – Что дальше, капитан?

–  – Отдыхайте, Джо. Я принимаю первую вахту.

–  – Слушаюсь, сэр.

Джо попытался забыться – насколько это возможно для человека, погребенного под горой песчаных мешков. Все тело кричало от боли, а складка, образовавшаяся на костюме, вызывала невыносимые страдания. Шея болела все сильнее; судя по всему, она была повреждена во время старта. Он попытался повернуть голову, и тут же понял, что существует всего два ее положения – плохое и очень плохое. Закрыв глаза, Джо попытался уснуть. Десять минут спустя он понял, ЧТО это бесполезно, потому что тело страдало от боли в шее и левой ноге, а также от невыносимой тяжести.

–  – Слушай, приятель, – сказал Джо себе. – Расслабься, черт побери, иначе за время продолжительного полета с непрерывным ускорением тебе угрожает адреналиновое истощение, и ты умрешь. Как там говорится в уставе? «Идеальный пилот должен быть спокойным и ни о чем не тревожиться. Жизнерадостный по своему темпераменту, он должен быть настроен оптимистически».

–  – Хватит думать о плохом, дружище! – приказал сам себе Джо и обратился к своему любимому предмету для размышлений – девушкам. Такой самогипноз всегда помогал ему во время бесчисленных миллионов миль полетов через холод и пустоту космического пространства. Наконец он был вынужден признать, что и воображаемый гарем отказался ему помочь. Ему не удалось сконцентрировать на воображаемых гуриях свои мысли. Оставалось одно – стараться переносить свои вполне реальные страдания.

Он проснулся весь в поту. Ему приснилось, что он на корабле, летящем к Плутону с небывало высоким ускорением.

Боже мой! Он действительно на этом корабле!

Тяжесть, казалось, еще более возросла. Когда Джо поворачивал голову, где-то в боку отдавалась острая боль. Он тяжело дышал, и по лицу катились струйки пота. Они скатывались в глаза: Джо попытался вытереть их, но когда попробовал поднять руку, то заметил, что рука отказывается повиноваться и кончики пальцев онемели. Напрягая всю волю, он заставил себя поднять руку вдоль груди и провести пальцами по глазнице; это, однако, ничуть не помогло.

Открыв глаза. Джо уставился на указатель времени, прошедшего с момента старта, стараясь вспомнить, когда заступать на вахту. Не сразу он понял, что уже прошло шесть с половиной часов полета. Боже мой, ведь уже давно пора заступать на вахту! Лицо Клюгера, отражающееся в зеркале, было обезображено страшной улыбкой; глаза его закрыты.

–  – Капитан! – крикнул Джо. Клюгер не шевельнулся. Джо протянул руку к кнопке сигнала тревоги и тут же отдернул ее. Пусть спит, решил он.

Но кому-то нужно заниматься делами – надо как можно быстрее прийти в себя. Акселерометр показывал ускорение в три с половиной «джи»; приборы, контролирующие действие факела, были в пределах нормы; указатель радиации подрагивал где-то около десяти процентов от опасного уровня.

На экране интегрированного акселерографа а виднелись три цифры: время, прошедшее с момента старта, скорость корабля и расстояние, оставшееся позади. Под ними было еще три окошечка: там были те же самые цифры, показывающие данные расчетной траектории. Сравнивая их, Джо убедился, что фактические данные соответствовали расчетам. На третьем дисплее демонстрировалась поправка за счет притяжения Солнца, но Джо не обратил на нее внимания – на околоземной орбите сила тяготения Солнца равняется всего лишь одной двухтысячной земного тяготения Джо всего лишь хотел убедиться, что корабль продолжает полет по заранее рассчитанной траектории с заданной скоростью.

Теперь уже и Земля, и Луна были закрыты конусом факела, искажающего как видимость, так и радиосигналы. Джо повернул ручки и направил луч радарного маяка на Марс. Один за другим в пустоту космоса уходили его запросы: «Где я нахожусь?» Джо решил не дожидаться ответа – сигнал достигнет станции слежения на Марсе только через восемнадцать минут. Вместо этого он повернулся к коелостату и заглянул в окуляр. Три звезды немного сместились с перекрестия прицела, но ошибка была слишком незначительной и не нуждалась в корректировке.

Джо продиктовал в микрофон бортового журнала все, что он проделал. Затем закрыл глаза и снова почувствовал себя намного хуже. У него болели ребра, воздух при дыхании вырывался из груди с хрипом, как у больного плевритом. Руки и ноги немели от плохого кровоснабжения – кровь с трудом прорывалась сквозь суженые сосуды. Он принялся шевелить руками и ногами, но быстро устал. Тогда Джо неподвижно замер и лишь поглядывал на прибор, показывающий стремительное нарастание скорости корабля. Она увеличивалась на семьдесят миль в час за каждую прошедшую секунду, что соответствовало более четверти миллиона миль в час за истекший час. Как он завидовал теперь пилотам-ракетчикам! Им требовалась целая вечность, чтобы добраться до цели, но летели-то они в полном комфорте по сравнению с ним.

До изобретения факельного конвертора люди не рисковали забираться в космическое пространство дальше Марса. Е = мс 2, масса – это энергия, и полный распад одного фунта песка дает пятнадцать миллиардов киловатт-часов. Корабли с атомными установками потребляют всего лишь долю процента этой энергии, тогда как новью факельные конверторы более восьмидесяти процентов. Камера факельного преобразователя представляет собой крошечное солнце; частицы, выбрасываемые из нее, двигаются со скоростью, приближающейся к скорости света.

Эпплеби гордился своей профессией пилота-факельщика, но не в данный момент. Боль в шее все росла и росла, пока не охватила всю голову; ему хотелось согнуть колени, но он не мог сделать этого: Его тошнило от навалившейся на живот силы тяжести. Черт бы побрал этого Клюгера – он безмятежно спит, пока Джо так мучается. Неужели человек в состоянии переносить такие страдания в течение нескольких дней. Прошло всего восемь часов, но Джо был на грани полного изнеможения, а ведь осталось еще девять суток.

Потом – время протекало смутно, как в тумане, через какой-то бесконечный отрезок времени он услышал, что кто-то зовет его.

–  – Джо! Джо!

Ну почему не позволить ему умереть спокойно? Его глаза приоткрылись, взгляд нашел зеркало над головой.

–  – Джо? Тебе придется сменить меня – я теряю сознание.

–  – Слушаюсь, сэр.

–  – Проверьте ориентацию и действие механизмов. Мне это не удалось.

–  – Я уже сделал это, сэр.

–  – Сделал? Когда?

Взгляд Джо медленно передвинулся на экран с цифрами фактически прошедшего времени. Ему пришлось закрыть один глаз, чтобы разобрать цифры.

–  – Часов шесть назад.

–  – Что? Сколько сейчас времени?

Джо не ответил. Ему страстно хотелось, чтобы Клюгер оставил его в покое.

–  – Должно быть, я потерял сознание, мой мальчик, – пробормотал Клюгер. – Доложите мне обстановку.

–  – Обстановку? О, в полном порядке – точно по курсу. Капитан, взгляните на мою левую ногу. Мне кажется, она вывихнута.

–  – Наплевать на ногу. Сообщите данные.

–  – Какие данные?

–  – Немедленно проснитесь, мистер! Вы на вахте?

–  – И ты еще говоришь мне об этом, – подумал Джо. – Если он будет так вести себя, закрою глаза и перестану обращать на него внимание.

–  – Жду от вас данные, мистер, – повторил Клюгер.

Что? Если уж вам так хочется, прослушайте бортовой журнал. – Джо ожидал, что на него обрушится буря негодования, однако ничего не последовало. Когда он снова открыл глаза, то увидел в зеркале лицо капитана, потерявшего сознание. Джо так и не понял, прослушал ли капитан бортовой журнал с данными, которые внес туда он, или Джо вообще забыл занести в журнал эти данные. Он пришел к выводу, что настало время для очередной проверки места корабля относительно других небесных светил, но ему ужасно хотелось пить; он решил сначала напиться. Джо повернул рот в сторону левого соска и прижался к нему губами; он старался пить как можно осторожнее, но жажду удовлетворил, и драгоценная влага потекла по горлу. Тут же его охватил приступ кашля, и ему стало так больно, что пришлось передохнуть.

Оправившись от приступа кашля, Джо почувствовал себя очень слабым. Тем не менее, работа есть работа, и он взглянул на приборную панель. Двенадцать часов полета и – нет, одну минуту! Одни сутки и двенадцать часов? Наверно, он ошибается. Но цифры на экране не могли лгать. Скорость корабля превышала десять миллионов миль в час, и они находились уже на расстоянии девяноста миллионов миль от Земли, покинув, таким образом, орбиту Марса.

–  – Капитан! Эй, капитан Клюгер!

В зеркале на него смотрело оскалившееся лицо командира. Охваченный паникой, Джо попытался узнать свои координаты. Он заглянул в окуляр коелостата. Перекрестие нитей находилось точно на трех совмещенных звездах. Значит, или корабль сам слегка сместил ось и вернулся на правильный курс, или Клюгер ввел необходимую коррекцию. А может, направление полета откорректировал сам Джо? Он решил прослушать бортовой журнал и выяснить обстоятельства коррекции. Отыскав нужную кнопку, Джо нажал на нее неповинующимся пальцем.

Поскольку Джо не пришло в голову остановить ленту в нужном месте, она перемоталась до самого начала – момента старта и лишь затем внесенные в нее данные зазвучали в динамике. Магнитная лента автоматически проскальзывала через периоды тишины и проигрывала лишь те свои места, где находились записи, сделанные человеческим голосом. Джо выслушал запись данных первой проверки координат, сделанную его голосом, затем выяснил, что Центр слежения на Фобосе, спутнике Марса, передал координаты, точно соответствующие траектории полета корабля, рассчитанной перед стартом. Сообщение с Фобоса заканчивалось удивленным вопросом: «Куда вы так мчитесь? Где пожар?»

Действительно, Клюгер ввел коррекцию несколькими часами раньше. Лента продолжала разматываться – Клюгер продиктовал кому-то письмо; оно осталось незаконченным и было почти неразборчивым – голос Клюгера то и дело исчезал. Один раз Клюгер прервал диктовку и закричал: «Джо! Джо!» – и в ответ послышался голос Джо: «О, ради Бога, заткнись!»

Джо знал, ему нужно сделать что-то, но он никак не мог припомнить, что именно. Он слишком устал, чтобы думать; тело сгорало в невыносимой боли, вот только ноги перестали болеть – он не чувствовал их. Джо закрыл глаза и попытался забыться. Когда он снова открыл их, цифры на экране показывали, что с момента старта прошло трое суток; Джо закрыл глаза, и по его щекам потекли слезы.

Его привел в чувство звон сигнала тревоги; Джо знал, что это сигнал тревоги, но не проявил к нему никакого интереса. Ему хотелось только одного – чтобы он замолчал. Было трудно найти кнопку, выключающую звонок, пальцами, которые отказывались повиноваться. Наконец ему удалось это, и он только приготовился отдохнуть после невероятных усилий, как раздался голос Клюгера.

–  – Джо!

–  – Ну, что еще?

–  – Джо, не пытайся заснуть, иначе я снова включу сигнал тревоги. Ты слышишь меня?

–  – Да… – Клюгеру удалось разбудить его. Зачем?

–  – Джо, мне нужно поговорить с тобой. Я больше не могу.

–  – Что – не могу?

–  – Выдерживать такую силу тяжести. Это выше моих сил – я умираю.

Мерзавец! Значит, он включил сигнал тревоги из-за этого?

–  – Я умираю, Джо. Я ослеп. Джо, я должен выключить двигатель. Должен.

–  – Что вам мешает? – раздраженно пробормотал Джо.

–  – Разве ты не понимаешь, Джо? Ты должен поддержать меня. Все наши разговоры записываются на пленку. Нам нужно заявить, что мы пытались, сделали все, зависящее от нас, но это выше человеческих сил. Мы оба с тобой должны заявить это. Тогда все будет в порядке.

–  – Заявить о чем?

–  – Черт побери. Джо! Приди в себя, ради Бога! Мне трудно говорить. Ты должен сказать,.. сказать, что напряжение стало невыносимым и, по твоему мнению, нужно выключить двигатель. Я соглашусь с тобой, и все будет хорошо. – Джо едва разбирал Хриплый шепот своего командира.

Он никак не мог понять, что хочет Клюгер от него. Джо даже не мог вспомнить, зачем Клюгеру понадобилось такое фантастическое ускорение.

–  – Быстрее, Джо.

Как он надоел со своими причитаниями! Разбудил его, принялся жаловаться – ну его к черту.

–  – Отстань от меня и усни! – пробормотал Джо и заснул. Его снова разбудил сигнал тревоги. На этот раз ему удалось нажать на кнопку выключения сигнала с первого же раза. Клюгер снова включил сигнал, Джо сразу же отключил его. После этого Клюгер прекратил попытки разбудить Джо.

Он пришел в себя от состояния невесомости. Джо все еще испытывал дикий экстаз – боль, тяжесть, напряжение исчезли, когда вспомнил, что находится на борту «Саламандры», летящей к Плутону. Неужели они уже достигли цели? Нет, цифры на экране показывали, что всего четверо суток и несколько часов миновало с момента старта. Может быть, порвалась лента? Автопилот вышел из строя? И тут он вспомнил слова Клюгера, которые командир произнес в прошлый раз.

Клюгер выключил факел!

Улыбка смерти исчезла с лица Клюгера. Он выглядел сейчас просто старым и измученным.

–  – Капитан! Капитан Клюгер! – позвал его Джо. Веки Клюгера затрепетали и поднялись, но глаза смотрели прямо перед собой невидящим взглядом. Губы командира зашевелились, но Джо ничего не услышал. Он выскользнул из антигравитационной ванны, повис в воздухе над Клюгером.

–  – Капитан, вы слышите меня?

–  – Так надо, мой мальчик, прошептали губы командира. – Я спас наши жизни – твою и мою. Скажи, ты сумеешь вернуть корабль на Землю? Его глаза смотрели куда-то мимо Джо мертвым взглядом.

–  – Послушайте, капитан. Я должен снова включить факел.

–  – Что? Нет. Джо, нет!

–  – Но я должен, капитан.

–  – Я запрещаю! Это приказ, мистер!

Эпплеби посмотрел на умирающего, затем резко ударил его в угол челюсти. Глаза Клюгера закрылись, и тело беспомощно заколыхалось в ванне. Джо схватил скобу, прикрепленную к переборке, подтянулся и отыскал переключатель «Первый пилот, второй пилот», контролирующий работу факельного конвертора. Он резко повернул вправо, в положение, обозначенное надписью «Только второй пилот». Теперь Клюгер, даже если и придет в себя, не сможет отключить факел. Джо посмотрел на командира, увидел, что его голова сдвинулась из антигравитационного воротника, поправил ее, закрепил и вернулся в свою ванну. Он аккуратно уложил голову в свой воротник и протянул руку к автопилоту, который снова поведет их к цели. По какой-то причине им обязательно нужно было долететь до Плутона, но как Джо ни старался, он не мог вспомнить, что это за причина. Он включил зажигание факела, и тяжесть придавила его.

Он снова выбрался из сумерек полусна, полусмерти, почувствовав что-то необычное. Его тошнило. Когда движение корабля остановилось. Джо поглядел на приборы. «Саламандра» только что достигла середины расчетной траектории и повернулась кормой к Плутону. Теперь они находились на расстоянии тысячи восьмисот миллионов миль от Земли, и вторая половина полета будет проходить в состоянии торможения, с тем же ускорением силы тяжести – три с половиной «джи». Сейчас их скорость равнялась трем миллионам миль в час и будет отныне непрерывно снижаться. Джо знал, что должен сообщить об этом командиру корабля – он уже забыл, что между ними произошла ссора.

–  – Капитан! Капитан Клюгер! – крикнул он. Клюгер молчал, и палец Джо опустился на кнопку сигнала тревоги.

Резкий звон колокола громкого боя не разбудил Клюгера, но пробудил воспоминания у Джо. Он выключил сигнал тревоги, испытывая чувство глубокого раскаяния. К его физическому недомоганию прибавился стыд, чувство утраты и паника. Он знал, что должен занести это в журнал, но не мог найти нужные слова. Измученный до предела, глубоко расстроенный, он потерял сознание.

Его разбудило чувство чего-то недоделанного, будто он упустил что-то… он должен что-то сделать для командира… что-то, связанное с пилотом-роботом…

Ну, конечно! Если корабль, управляемый роботом, достиг Плутона, они с командиром могут вернуться обратно! Посмотрим – прошло более пяти суток с момента старта. Да, если тот корабль…

Он перемотал ленту бортового журнала назад и включил воспроизведение. Да, вот это сообщение:

«Земная станция – „Саламандра“. Очень жаль, но робот не достиг Плутона. Надежда только на вас. Коммодор Беррио».

Слезы усталости и разочарования потекли по щекам, подгоняемые тройной силой тяжести.

На восьмые сутки Джо понял, что Клюгер мертв. Он понял это не из-за ужасного запаха разлагающейся плоти. От него самого пахло так, что он не смог бы различить иного запаха. В равной степени Джо понял, что командир мертв не потому, что Клюгер не проснулся во время разворота и короткой невесомости; ощущение времени было таким туманным, что Джо не понимал этого. Но ему снилось, что Клюгер кричит и старается разбудить его, требует, чтобы Джо встал «Быстрее, Джо!» А сила тяжести прижимала его к ванне.

Сон оказался настолько правдоподобным, что Джо, проснувшись, попытался ответить командиру. И тогда посмотрел в зеркало над головой. Лицо Клюгера не изменилось, но Джо сразу понял с чувством болезненного ужаса, что командир мертв. Тем не менее, Джо попытался разбудить его сигналом тревоги. В конце концов, сдался: его пальцы были багровыми, и он не чувствовал своего тела ниже поясницы. Джо пришел к выводу, что умирает, и приветствовал наступающий конец, чуть ли не с радостью. Через несколько мгновений он снова впал в летаргическое забытье, ставшее его нормальным состояние.

Джо не пришел в сознание даже тогда, когда автопилот выключил факел после девяти с лишним суток полета. Он очнулся лишь в тот момент, когда почувствовал, что плавает в середине рубки, каким-то образом выбравшись из антигравитационной ванны. Джо испытывал чудесную лень и волчий голод; именно это чувство и разбудило его.

Джо оглянулся вокруг и вспомнил, что произошло с ним после старта. В панике он вернулся в ванну и посмотрел на указатели приборов. Боже мой! Прошло уже два часа после того, как автопилот выключил факел, и корабль летел вперед в состоянии свободного падения. В соответствии с планом подлет к Плутону должен быть рассчитан еще до того, как в автопилоте подойдет к концу лента с записью элементов траектории полета к Плутону, до начала свободного падения, и новая лента с исправленными элементами вторичной траектории должна быть немедленно введена в бортовой компьютер. После этого автопилот возьмет на себя полет на основании откорректированных данных. А он упустил это из вида и потерял два драгоценных часа!

Джо выскользнул между ванной и приборной панелью и почувствовал, что у него парализованы ноги. Впрочем, сейчас это не важно – в невесомости ноги не нужны, да и в антигравитационной ванне они без особой надобности. Правда, его руки тоже плохо повиновались, но он все-таки мог пользоваться ими. Зрелище мертвого тела в соседней ванне потрясло его, но Джо заставил себя взяться за работу. Он не имел представления, где находится в данный момент; Плутон мог быть на расстоянии миллионов миль, а мог быть и совсем рядом – не исключено, что его уже заметили и послали расчетные данные траектории подлета. Он решил проверить записи рекордера.

И сразу наткнулся на радиограммы с Прозерпины:

"Прозерпина «Саламандре». Слава Богу! вы уже рядом. Вот элементы подлетной траектории. Дальше следовали цифры времени включения и выключения факела, расстояния, пеленгов и допплеровского смещения.

Новая радиограмма: «Передаем новые, откорректированные данные. „Саламандра“, спешите!»

Наконец, радиограмма, поступившая всего несколько минут назад: «„Саламандра“, почему не включаете факел? В порядке ли ваш компьютер? Можем дать уже рассчитанные данные подлетной траектории.»

Не хватало еще, чтобы ему, пилоту-факельщику, кто-то посылал данные траектории! Джо попытался работать как можно быстрее, но руки не повиновались ему – то и дело он нажимал не на ту кнопку и был вынужден сбрасывать цифры и приниматься за работу сначала. Лишь через полчаса он понял, что дело не только в его онемевших пальцах. Баллистические расчеты, с которыми он справлялся раньше безо всякого труда, не давались ему.

«„Саламандра“ – Прозерпине. Высылайте данные баллистической траектории для подлета и выхода на околопланетную орбиту».

Ответ прибыл настолько быстро, что Джо понял на Прозерпине элементы траектории были рассчитаны заранее. С трудом он вставил ленту в автопилот и лишь тогда заметил величину силы тяжести на траектории подлета – 4.04 «джи».

Четыре земных притяжения.

Джо полагал, что оставшаяся часть полета будет проходить при небольшом уровне тяжести. Возможно, так бы и произошло, но он потерял три часа.

Это несправедливо! От него требуют слишком много. Рыдая, как ребенок, Джо влез в антигравитационную ванну, устроился поудобнее, положил голову внутрь воротника и нажал на кнопку, передавая управление автопилоту. До старта оставалось еще несколько минут. Он потратил их на бесплодные жалобы. Его всегда посылают в самые трудные места! Всякой бочке затычка – это он. Джо Эпплеби. А этот Клюгер лежит в своей ванне и улыбнется. Еще бы. Ведь работать-то приходится одному Джо. Если бы Клюгер не проявил такой охоты.

Вспыхнул факел. И огромное ускорение упало на Джо чудовищным грузом. Он потерял сознание.

Когда с Прозерпины прибыл шаттл и прилетевшие на нем вошли внутрь корабля, они обнаружили один труп, одного почти мертвого пилота и груз бесценной крови.

Транспортный корабль доставил на Плутон новую смену пилотов для «Саламандры» и захватил на Землю Джо Эпплеби. Он оставался в госпитале до тех пор, пока его не перевезли в лунную больницу. Перед отлетом на Луну он явился коммодору Беррио. Эпплеби сопровождал врач. Коммодор коротко сообщил Джо, что очень доволен мастерством, с которым лейтенант Эпплеби выполнил свое задание.

Беседа закончилась, и врач помог лейтенанту встать. Но вместо того, чтобы выйти из кабинета командующего флотом. Джо повернулся к нему и спросил:

–  – Вы, э-э, позволите поинтересоваться, э-э, коммодор?

–  – Да, сынок, я слушаю тебя.

–  – Я не понимаю, э-э, одного. Не понимаю, э-э, вот чего: почему меня, э-э, посылают в лунный госпиталь для, э-э, престарелых? Это ведь, э-э, гериатрическая, э-э, больница, э-э. для стариков. Вот это я, э-э, не понимаю, сэр!

–  – Я ведь уже сказал тебе. Джо. – ласково вмешался врач. – На Луне низкая сила тяжести и отличное физиотерапевтическое оборудование. Нам пришлось обратиться за специальным разрешением.

–  – Вот как, сэр? – Джо выглядел озадаченным. – Мне кажется, э-э, странным, что меня, э-э, посылают в госпиталь для стариков.

–  – Так будет лучше, сынок.

–  – Ну, если вы так считаете, э-э, сэр. – Джо смущенно улыбнулся и пошел к двери.

–  – Доктор, подождите минутку! Рассыльный, помогите лейтенанту Эпплеби.

–  – Скажите мне честно, доктор, – спросил коммодор. – Есть надежда, что Джо поправится?

–  – Мы рассчитываем на улучшение, сэр. Сила тяжести на Луне значительно ниже земной, и ему будет там легче.

Но вы думаете, он восстановит умственные функции?

Врач заколебался. – Видите ли, сэр, лейтенант Эпплеби подвергся воздействию силы тяжести, намного превышающей нормальную, в течение длительного времени. Это резко ускорило процесс старения. Мозговые ткани разрушились, капилляры лопнули, сердце работало под неслыханной нагрузкой. Разумеется, на него сильно повлияла гипоксия – в мозг поступало недостаточно крови.

Коммодор ударил кулаком по столу.

–  – Не надо так расстраиваться, сэр, – мягко заметил врач. – Вы пожертвовали жизнью одного человека, но зато спасли двести семьдесят.

–  – Но посмотрите на него, доктор! До вылета он был почти юношей, а теперь превратился в глубокого старика. И что значит – пожертвовал одним человеком? Если вы имеете в виду Клюгера, он посмертно награжден высшим орденом. Его семья получит пенсию. Но он уже видел жизнь. Я не имел в виду Клюгера!

–  – Я тоже, – тихо ответил врач.