Текст книги "Чужак в стране чужой (Чужак в чужой стране)"

Автор книги: Роберт Энсон Хайнлайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Смит уже не улыбался, он задрожал и начал сворачиваться в комок.

– Прекрати сейчас же! – прикрикнула на него Джилл. – Не смей уходить в себя!

С еще большим, чем прежде, трудом Майкл взял себя в руки.

– Я не буду, Джилл.

– Послушай, Майк. Я хочу, чтобы ты вспомнил случай, но только не расстраивайся. Там были два человека. Один из них втащил тебя в гостиную.

– Да, – согласился Смит. – В комнату с радующей травой.

– Совершенно верно. Он втащил тебя в комнату, где пол покрыт травой, и я попыталась его остановить. Он меня ударил. А потом его не стало. Ты это помнишь?

– Ты не сердишься?

– Что? Нет, нет, ни в коем случае. Этот человек исчез, а потом другой направил на меня пистолет и тоже исчез. Я испугалась, но совсем не рассердилась.

– Ты не сердишься на меня сейчас?

– Майк, милый, да я еще ни разу на тебя не сердилась. Просто мы с Джубалом хотим узнать, что же тогда произошло. Там были эти двое, потом ты что-то сделал, и их не стало. Что ты с ними сделал? Можешь ты это объяснить?

– Я объясню. Этот человек – высокий человек – он тебя ударил… и я тоже испугался. Потому я… – с полным недоумением на лице он сказал что-то по-марсиански. – Я не знаю слов.

– Майк, – заговорил Джубал, – а может, ты попробуешь рассказать все последовательно?

– Я попробую, Джубал. Передо мной что-то. Оно плохое, и его не должно быть. Тогда я посылаю… – Смит снова осекся. – Это совсем просто. Завязывать ботиночные шнурки гораздо труднее. Но слов нет. Прости меня, пожалуйста. – Он немного подумал и просветлел. – Возможно, слова в следующих томах. Я прочитаю их сегодня, а завтра утром все вам расскажу.

– Возможно, – без большой уверенности согласился Джубал. – Но ты подожди.

Он пошел в угол кабинета и вернулся с ящиком из-под бренди.

– Ты можешь сделать, чтобы он исчез?

– Это плохая вещь?

– Ну, давай предположим, что плохая.

– Но… Джубал, я ведь должен знать, что это – плохая вещь. А это ящик. Я не грокаю, что он существует плохо.

– М-м-м… А что, если я возьму эту штуку и швырну в Джилл?

– Джубал, – мягко улыбнулся Смит, – ты этого не сделаешь.

– М-м-да. Ведь и не поспоришь, и правда не сделаю. Джилл, будь добра, шарахни в меня этим ящиком. И хорошенько, пожалуйста, чтобы по меньшей мере рассечь на голове кожу, если, конечно, Майк меня не защитит.

– Не нравится мне эта идея.

– Да брось ты ерунду! В интересах науки… и Бена Какстона.

– Но… – не закончив, Джилл вскочила на ноги, схватила ящик, размахнулась им и швырнула.

Джубал, намеревавшийся стоять гордо и непоколебимо, рефлекторно пригнулся.

– Мимо, – разочарованно сказал он. – Вот же черт, я даже ничего не заметил, а ведь собирался глаз не спускать с этой штуки. – Он повернулся к Смиту. – Так что, Майк… слушай, парень, в чем дело?

Понурый, с виноватым лицом Смит снова начинал дрожать.

– Успокойся, успокойся, – бросилась к нему Джилл. – Все в порядке, милый. Великолепно сделано – ящик даже не притронулся к Джубалу, а просто исчез.

– Похоже на то, – удивленно оглянулся Джубал. – Энн, ты смотрела?

– Да.

– И что же ты увидела?

– Ящик не «просто исчез», процесс занял некоторое время. С того места, где я сижу, создавалось впечатление, что он уменьшается в размерах, словно куда-то удаляется. Но он не покидал пределов комнаты – я наблюдала его вплоть до момента полного исчезновения.

– Ну и куда же он делся?

– Это все, что я могу сказать.

– М-м-м… мы, конечно же, посмотрим потом фильм, но лично я вполне убежден. Майк…

– Да, Джубал?

– Где этот ящик?

– Ящик… – Смит замолк. – Я снова не имею слов. Прости, пожалуйста.

– У меня что-то голова идет кругом. Сынок, ты там чего-то посылал, так не можешь ли послать это самое снова и притащить его назад.

– Извини?

– Ты заставил ящик исчезнуть, заставь его теперь вернуться.

– Но как же это можно? Ящика нет.

– Да, – задумчиво прокомментировал Джубал, – если такие штуки получат распространение, придется менять все законы по corpus delicti. ^{31} «Есть у меня фамилий маленький листок… их не хватится никто, их не хватится никто». ^{32} Майк! А какой у тебя радиус действия?

– Извини?

– Если бы, скажем, ты стоял в коридоре, а я – у самого окна, тут будет футов тридцать, сумел бы ты меня защитить?

– Да. – Было видно, что Смит удивлен.

– Хм-м… подойди-ка к окну. Ну а если бы мы с Джилл были на той стороне бассейна, а ты здесь, остановил бы ты ящик?

– Да, Джубал.

– Ну а… ну а если мы с Джилл будем у ворот, в четверти мили отсюда. Это не слишком далеко?

Смит замялся.

– Джубал, тут не расстояние. Это не видение, а знание.

– Хм-м-м… посмотрим, верно ли я все грокаю. Расстояние не играет никакой роли. Тебе не нужно даже видеть. Чтобы остановить творящееся зло, тебе достаточно о нем знать. Так это?

– Почти так, – окончательно смутился Смит. – Ведь я совсем недавно из гнезда. Чтобы знать, мне нужно видеть. Вот Старику – ему глаза не нужны. Он знает. Он грокает. Он действует. Извини меня, пожалуйста.

– Не понимаю, – проворчал Джубал, – за что ты тут извиняешься. Верховный министр мира уже десять минут назад объявил бы тебя совершенно секретным.

– Извини?

– Не бери в голову. – Джубал взял со стола тяжелую пепельницу. – Джилл, только не надо в лицо. А ты, Майк, выйди в коридор.

– Джубал… брат мой… не надо, пожалуйста.

– А чего тут такого? Я хочу провести еще один эксперимент и на этот раз глядеть в оба.

– Джубал.

– Да, Джилл?

– Я грокаю, что тревожит Майка.

– Ну так поделись.

– Конечно же, я бросала ящик в полной уверенности, что он тебя не покалечит, но Майка расстроила даже эта притворная попытка, ведь мы – братья по воде. Думаю, в этой ситуации есть что-то до крайности не марсианское.

– Вполне возможно, – сурово нахмурился Харшоу, – есть смысл обратиться в комиссию по расследованию антимарсианской деятельности. ^{33}

– Я совсем не шучу.

– И я тоже. Ладно, Джилл, я сделаю по-другому. Вот, сынок, пощупай. – Харшоу вручил пепельницу Майклу. – Чувствуешь, какая тяжелая? И какие у нее острые углы.

Смит опасливо взял пепельницу и начал ее разглядывать.

– А сейчас, – продолжил Харшоу, – я подкину ее прямо над своей головой – и не стану уворачиваться.

– Брат мой, – удивленно уставился на него Майкл, – ты хочешь развоплотиться?

– Что? Да нет же, конечно, нет. Но она сильно расшибет мне голову, если ее не остановишь. Ну – поехали!

Харшоу сильно подбросил пепельницу. Пепельница взлетела почти к самому потолку и остановилась. Харшоу почувствовал себя человеком, застрявшим в стоп-кадре фильма.

– Энн, – прохрипел он. – Что ты видишь?

– Эта пепельница, – бесстрастным голосом начала Энн, – находится приблизительно в пяти дюймах от потолка. Я не вижу, что ее там удерживает. Джубал, – добавила она, – мне кажется, что я это вижу… и если камеры не зафиксируют того же самого, я порву свою лицензию.

– М-м-да. Джилл?

– Она парит…

Джубал подошел к столу и сел, не отрывая глаз от пепельницы.

– Майк, – поинтересовался он, – почему же она не исчезла?

– Но, Джубал, – голос Смита звучал виновато, – ты же сказал остановить ее, ты не сказал ее исчезнуть. Когда я убрал тот ящик, ты захотел, чтобы он снова был. Я сделал неправильно?

– Вот, значит, как. Нет, все было сделано абсолютно правильно. Никак не могу запомнить, что ты любую просьбу понимаешь буквально.

Харшоу припомнил ругательства и проклятья, широко употреблявшиеся во времена его молодости, и дал себе страшную клятву ни при каких обстоятельствах не говорить Майклу ничего, похожего на «чтоб ты сдох». Хотя, с другой стороны, интересно, как бы тот поступил, получив указание «чтоб ты скис» или «чеши отсюда»?

– Я очень рад, – сообщил Смит. – Мне очень жаль, что я не мог заставить ящик снова быть. Мне дважды жаль, что я уничтожил пищу. Тогда по-другому было никак. Если я не ошибся, грокая.

– Что? Какая еще пища?

– Он про этих людей, – торопливо вмешалась Джилл. – Про Берквиста и который с ним.

– А, понимаю, – кивнул Харшоу. В данный момент у него не было ни малейшего желания признаваться в своих совершенно не марсианских представлениях о «пище». – Ты, Майк, не очень убивайся, все равно это мясо не прошло бы санитарную инспекцию, – добавил он, припомнив закон Федерации, касающийся «длинной свиньи» ^{34} , – его бы обязательно уничтожили, как непригодное к употреблению. Ну и, конечно же, по-другому было никак. Ты огрокал положение во всей полноте и поступил правильно.

– Я очень утешен, – облегченно сказал Майкл. – Только Старик может быть уверен, что всегда выбирает верный путь… а мне еще нужно много учиться и много расти, прежде чем стать Стариком. Джубал? Можно ее переместить? Я устаю.

– Ты хочешь сделать, чтобы пепельница исчезла? Давай.

– Но я не могу.

– Почему это?

– Она уже не угрожает твоей голове. Сейчас я не грокаю в ее существовании ничего неправильного.

– А! Хорошо, перемести ее.

Харшоу продолжал наблюдать, ожидая, что пепельница передвинется, зависнет прямо над его головой и снова станет «неправильной». Вместо этого она косо скользнула над столом и мягко приземлилась.

– Спасибо, Джубал, – сказал Смит.

– Спасибо? Это тебе спасибо, сынок. – Джубал взял пепельницу – ни в чем за это время не изменившуюся. – Да, огромное тебе спасибо. Это, пожалуй, самое потрясающее событие моей жизни с того раза, когда служанка завела меня на чердак. Энн, – повернулся он, – ты, вроде бы, проходила практику в Райне.

– Да.

– Левитацию видела?

Энн слегка задумалась.

– Нам показывали опыты с игральными костями, но я не математик и не могу засвидетельствовать, что это был телекинез.

– Она, видите ли, не математик. Интересно знать, а могла бы ты в пасмурный день засвидетельствовать, что солнце уже встало?

– Каким образом? А вдруг там, за облаками не солнце, а какой-нибудь другой источник света? Один из моих соучеников мог вроде бы усилием воли поднимать предметы – не очень тяжелые, вроде канцелярской скрепки. Но только после третьего стакана. И я не могла следить за этим с достаточной для свидетельства тщательностью – дело в то, что мы пили с ним вместе.

– А вот такого, как сейчас, не приходилось видеть?

– Нет.

– М-м-м… твоя профессиональная работа закончена. Хочешь остаться – снимай свой балахон и бери стул.

– Спасибо. Только после этой твоей лекции про мечети и синагоги мне хочется переодеться у себя.

– Это уж как вам хочется. Растолкай Дюка и скажи ему, чтобы занялся камерами.

– Есть, начальник. Без меня ничего не делайте, я быстро.

Энн направилась к двери.

– Не обещаю. А ты, Майк, садись к столу. Ну, хорошо. Скажи, ты можешь поднять эту пепельницу? Покажи, как ты это делаешь.

– Хорошо, Джубал.

Смит протянул руку и взял пепельницу.

– Да нет же, нет!

– Я сделал неправильно?

– Нет, это я ошибся. Я хотел знать, можешь ли ты поднять ее, не дотрагиваясь.

– Да, Джубал.

– Ну так что же? Ты устал?

– Нет, Джубал.

– Да в чем же тогда дело? У нее что, должна быть эта самая «неправильность»?

– Нет, Джубал.

– Джубал, – вмешалась Джилл, – ты не сказал ему поднять пепельницу, ты только спросил, может ли он.

– О, – смутился Харшоу. – Майк, подними, пожалуйста, эту пепельницу, не дотрагиваясь до нее, на фут над поверхностью стола.

– Да, Джубал.

Пепельница подпрыгнула и замерла в воздухе.

– Джубал, – озабоченно сказал Смит, – может быть, ты измеришь? Если я сделал неправильно, я ее передвину.

– Нет, все прекрасно! Подержи ее так, пожалуйста. А когда устанешь скажи.

– Я скажу.

– А можешь ты поднять что-нибудь еще? Ну, скажем, этот карандаш. Если можешь, подними.

– Да, Джубал.

Карандаш завис рядом с пепельницей.

По просьбе Джубала Майкл поднял со стола еще несколько предметов. Затем вернулась Энн, она молча села и стала смотреть. Вошел Дюк; он заметил летающую выставку канцелярских принадлежностей, понаблюдал ее пару секунд и начал молча расставлять принесенную стремянку.

– Я не знаю, Джубал, – нерешительно сказал Майк и замялся в поисках слова. – Я… я в этом деле еще слабоумный.

– Только не надо переутомляться.

– Я могу подумать еще одну вещь. Я надеюсь.

Тяжелое пресс-папье шевельнулось, приподнялось, и тут же все парившие в воздухе предметы – их было уже около десятка – посыпались на стол. Казалось, что Майк сейчас расплачется.

– Джубал, мне в наивысшей степени жаль.

– Ты должен не жалеть, а гордиться, – ободряюще похлопал его по плечу Джубал. – То, что ты сейчас сделал… (какое же тут подобрать сравнение, чтобы он понял?) Это несравненно сложнее, чем завязывание ботиночных шнурков, чудеснее, чем идеально выполненный прыжок в полтора оборота. Все было сделано «сильно, ярко и прекрасно». Грокаешь?

– Я не должен чувствовать стыда? – удивился Майкл.

– Ты должен чувствовать гордость.

– Хорошо, Джубал, – согласно кивнул Майкл, – я буду чувствовать гордость.

– А ты знаешь, Майк, что вот так, не дотрагиваясь, я не смогу поднять даже одну пепельницу.

– Не можешь? – поразился Смит.

– Не могу. Ты научишь меня?

– Да, Джубал. Нужно просто… – В который уже раз за эту беседу он смущенно умолк. – У меня опять нет слов. Я буду читать и читать и найду эти слова. Тогда я тебя научу.

– Только не принимай близко к сердцу.

– Извини?

– Ты, Майк, не очень расстраивайся, если даже не сумеешь найти нужных слов. Вполне возможно, что в английском языке их вообще нет.

Неожиданный вариант заставил Смита задуматься.

– Тогда я научу тебя языку своего гнезда.

– Боюсь, ты опоздал лет на пятьдесят.

– Я поступил неправильно?

– Ни в коем разе. Попробуй сперва научить своему языку Джилл.

– Еще чего, – всполошилась Джилл. – У меня от него горло болит.

– Полощи шалфеем. И вообще, – взглянул на нее Джубал, – не нужно жалких уверток. С данного момента вы, сестра, являетесь лаборантом-исследователем марсианской лингвистики… что не исключает исполнения прочих необходимых обязанностей. Энн, впиши ее в ведомость и не забудь отразить этот факт в налоговой декларации.

– Джилл уже работала по кухне, может, оформим ее задним числом?

– Разбирайся с этой ерундой сама, – отмахнулся Джубал.

– Джубал! – запротестовала Джилл. – Я же не смогу выучить марсианский!

– Попробовать-то можешь!

– Но…

– Кто-то там говорил о «благодарности». Берешь ты эту работу?

Джилл закусила губу.

– Беру. Хорошо… начальник.

– Джилл, – робко тронул ее руку Смит. – Я буду тебя учить.

– Спасибо, Майк, – она посмотрела на Харшоу. – А вот возьму и выучу тебе назло.

– Такой мотив я вполне грокаю, – ухмыльнулся Джубал. – Ведь и вправду выучишь. Майк, – обернулся он к Смиту, – а что ты еще умеешь такого, чего мы не умеем?

Тот был явно поставлен в тупик.

– Н-не знаю.

– А откуда ему знать, – бросилась на защиту Майкла Джилл, – когда он не знает, что мы умеем, а что нет?

– М-м-м… пожалуй. Энн, ты запиши там новое название должности: «лаборант-исследователь марсианской лингвистики, культуры и техники». Джилл, изучая язык, ты неизбежно будешь натыкаться на совершенно новые для нас вещи, в таких случаях сообщай мне без промедления. А ты, Майк, как только заметишь что-нибудь еще, что ты умеешь, а мы нет, тоже мне говори.

– Я скажу, Джубал. А что это будет такое?

– Откуда мне знать? Ну, вот, вроде того, что ты только что делал… или вроде как оставаться под водой дольше, чем мы. Х-м-м… Дюк!

– Начальник, у меня руки заняты пленкой.

– Но язык-то у тебя свободен? Я заметил, что вода в бассейне мутная.

– Я насыплю сегодня осадителя, а утром вычищу дно.

– А как там показатели загрязнения?

– Все в порядке, эту воду вполне можно пить, мутноватая только, но это не страшно.

– Тогда ничего с ней и не делай. Почистишь, когда я скажу.

– Кой черт, начальник, неприятно же в таких помоях купаться.

– Кто шибко брезгливый, может позагорать на песочке. И вообще, кончай отбрехиваться. Пленки готовы?

– Еще минут пять.

– Хорошо. Майк, ты знаешь, что такое пистолет?

– Пистолет, – начал Смит, – это один из типов огнестрельного оружия. Он предназначен для метания снарядов посредством силы взрыва какого-либо взрывчатого вещества, чаще всего пороха. Состоит из ствола, представляющего собой трубу, закрытую с одного конца, где…

– Хватит, хватит. Ты его грокаешь?

– Я не совсем уверен.

– Ты видел когда-нибудь пистолет?

– Я не знаю.

– Ну как же, – удивилась Джилл, – конечно же, ты видел. Майк, вспомни еще раз тот случай, о котором мы говорили, в комнате с травяным полом. Только, ради Бога, не расстраивайся. Один человек меня ударил.

– Да.

– Потом другой направил на меня некую вещь…

– Он направил на тебя плохую вещь.

– Вот это и был пистолет.

– Я тоже думал, что это плохая вещь, может быть, называется «пистолет». Вебстеровский новый международный словарь английского языка, третье издание, выпущенное…

– Хорошо, хорошо, сынок, – поспешно прервал его Харшоу. – Так послушай, если кто-либо направит пистолет или еще что-то в этом роде на Джилл, что ты тогда сделаешь?

На этот раз Смит думал дольше обычного.

– Ты не рассердишься, если по моей вине пропадет пища?

– Нет. При подобных обстоятельствах никто на тебя не рассердится. Но я хотел бы узнать другое. Смог бы ты сделать так, чтобы оружие исчезло, а человек остался?

Идея показалась Смиту привлекательной.

– Сберечь пищу?

– Ну, я, собственно, не совсем об этом. Ты мог бы, чтобы пистолет исчез, а человек не пострадал?

– Джубал, он совсем не будет страдать. Я заставлю пистолет исчезнуть, а человека остановлю. Он не почувствует ни малейших страданий. Он просто развоплотится. И пища останется целой.

– Охотно верю, – обессилено вздохнул Харшоу. – Но можешь ты сделать так, чтобы пистолет исчез, а больше ничего не случилось? Не «останавливать» человека, не убивать его – вообще ничего с ним не делать?

Смит немного подумал.

– Это будет легче, чем делать и то и другое сразу. Но, Джубал, если я сохраню его в телесной форме, он может как-нибудь навредить Джилл. Если я не ошибаюсь, грокая.

Харшоу напомнил себе, что этот неискушенный младенец совсем не младенец и совсем не неискушенный. Напротив, он весьма искушен в культуре, далеко – непостижимо далеко – превосходящей человеческую. И что все эти наивные замечания исходят от супермена, если уж не совсем супермена, то в ближайшем приближении. Поэтому он ответил Смиту, тщательно подбирая слова – эксперимент предстоял весьма и весьма опасный.

– Майк… если наступит… «момент выбора»… когда Джилл окажется в опасности, делай для ее защиты все возможное.

– Да, Джубал. Я сделаю.

– И не беспокойся насчет пищи. Ни о чем таком не беспокойся, главное – защити Джилл.

– Я всегда буду защищать Джилл.

– Но вот если, скажем, кто-нибудь направил пистолет или даже просто взял его в руку. Если будет нужно уничтожить пистолет, не убивая человека, сможешь ты сделать такое?

– Думаю, я это огрокал, – на этот раз Майкл ответил почти без паузы. – Пистолет – плохая вещь. Но может потребоваться, чтобы человек остался воплощенным. – Он секунду подумал. – Да, я смогу это сделать.

– Хорошо. Майк, сейчас я покажу тебе пистолет. Пистолет – плохая вещь.

– Пистолет плохая вещь. Я его исчезну.

– Только не делай этого сразу.

– Нет?

– Нет. Я начну направлять пистолет на тебя, но не должен успеть – ты сделаешь, чтобы он исчез. Только при этом не останавливай меня, не убивай меня, не причиняй мне вреда, не делай со мной вообще ничего. Не нужно, чтобы пища пропадала зазря.

– Нет, – взволнованно пообещал Майкл, – этого я ни за что не сделаю. Я очень надеюсь, что после твоего, брат мой Джубал, развоплощения, мне будет позволено съесть часть тебя, возлюбляя и восхваляя каждый разжеванный кусочек… пока я не огрокаю тебя во всей полноте.

Перспектива не вызывала у Харшоу особого энтузиазма, но он взял себя в руки и ответил с подобающей случаю торжественностью:

– Спасибо, Майк.

– Это мне следует благодарить тебя, брат мой, а если будет так, что я буду избран прежде тебя, надеюсь, ты сочтешь меня достойным огрокивания. Ты и Джилл, вы поделитесь мной. Вы поделитесь мной? Ты обещаешь?

Подняв глаза, Харшоу увидел на лице Джилл серьезное, невозмутимое выражение и подумал, что опытную, всякого в жизни повидавшую медсестру, не так-то просто вывести из себя.

– Мы с Джилл поделимся тобой, – все так же торжественно. заверил он Майка. – Но я очень надеюсь, что в ближайшее время никто из нас не станет пищей.

Харшоу открыл ящик стола и вынул старый, полицейского образца револьвер.

– Ну, Майк, готовься. Давай.

Он вскинул оружие… Оружие? В руке ничего не было.

– Великолепно! – констатировал Джубал, с трудом уняв внезапную дрожь. – Ты уничтожил револьвер, не дав мне прицелиться.

– Я очень счастлив.

– Я тоже. Дюк, а это будет на пленке?

– Ага.

– Прекрасно. Ну, ладно, детки, – вздохнул Джубал, – пока что все. Бегите, порезвитесь на травке.

– Начальник? – заговорила молчавшая до этого времени Энн. – Ты расскажешь мне, что там на этих пленках?

– А ты что, не останешься посмотреть?

– Нет, ни в коем случае. Я не могу. Во всяком случае, те их части, где я была Свидетелем. Но все-таки интересно знать – съехала у меня крыша или нет.

– Ладно, расскажу.