Текст книги "Старплекс. Конец эры (сборник)"

Автор книги: Роберт Джеймс Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– Но вы говорили, что две трети всех больших галактик спиральные, – сказала Лианна.

– Ну-у-у, – сказал Яг; ФАНТОМ перевел его шипящий взрык как растянутую гласную, – на самом деле мы не так много знаем о соотношении эллиптических и неэллиптических галактик во вселенной в целом. Очень сложно различить структуру объекта с расстояния в миллиарды световых лет. В ближайших окрестностях мы видим, что спиральных галактик много больше, чем эллиптических, и что спиральные состоят преимущественно из молодых голубых звёзд, тогда как эллиптические – по большей части из старых красных. И поэтому мы предполагаем, что всякая сверхдалёкая галактика, что излучает много голубого света (с поправкой на красное смещение, разумеется)  – спиральная, а та, что больше излучает в красном диапазоне – эллиптическая.

– В это невозможно поверить, – сказала Лианна, глядя на изображение. – То есть, так она выглядела шесть миллиардов лет назад, когда ни одной из планет Содружества ещё не возникло? А там есть… как по-вашему, существует ли там сейчас какая-нибудь жизнь?

– Ну, «сейчас» – по-прежнему «сейчас», разумеется, – заметил Яг. – Но если вы имеете в виду, существовала ли жизнь в Млечном Пути, когда этот свет отправился в путешествие, то мой ответ – нет. Ядра галактик очень радиоактивны – даже больше, чем принято думать. В огромной эллиптической галактике, которую мы видим перед собой, фактически вся галактика – ядро. Когда звёзды настолько близки друг к другу, поток жёсткого излучения повсюду так силён, что стабильные молекулы ДНК просто не могут сформироваться. – Пауза. – Из чего я делаю вывод, что жизнь возможна только в галактиках среднего возраста; молодые галактики без спиральных рукавов стерильны.

На какое-то время на мостике воцарилась тишина, прерываемая лишь тихим бормотанием системы вентиляции и время от времени приглушёнными звуковыми сигналами контрольных панелей. Каждый размышлял о крошечном световом пятне, которое в один прекрасный день даст им всем жизнь, о том факте, что они оказались дальше от дома, чем кто-либо прежде, и о неизмеримо громадной бездне пустого пространства вокруг.

Шесть миллиардов световых лет.

Кейт вспомнил читанную когда-то давно книгу о Бормане, Ловелле и Андерсе, астронавтах «Аполлона-8», которые на Рождество 1968 года облетели Луну, читая выдержки из Книги Бытия. Они были первыми землянами, забравшимися так далеко от родной планеты, что они могли закрыть её ладонью вытянутой руки. Возможно, больше, чем любое другое событие в истории, этот вид, эта перспектива, это изображение знаменовали для человечества конец детства, осознание того, что их мир – всего лишь маленький шарик, плывущий в ночи.

И теперь, думал Кейт, возможно – лишь возможно, что с этого изображения человечество вступит в пору среднего возраста: картинка на обложке тома второго биографии человечества. Крошечной, незначительно и хрупкой оказалась не только Земля. Кейт поднял руку, протянул её к голосфере и накрыл звёздные острова ладонью. Посидел так несколько секунд, потом опустил руку и позволил глазам блуждать по непомерным глубинам раскинувшейся во всех направлениях пустоты. Его взгляд случайно наткнулся на Яга, который делал ровно то же самым, чем занимался Кейт секунду назад – накрывал ладонью Млечный Путь.

– Простите, Кейт, – сказал Лианна; первые слова, прозвучавшие на мостике после нескольких минут всеобщего молчания. Её голос был приглушён, словно она разговаривала в кафедральном соборе. – Система электроснабжения отремонтирована. Мы можем запустить зонд в любое время.

Кейт медленно кивнул.

– Спасибо, – сказал он; в его голосе звучала тоска. Он ещё раз взглянул на молодой Млечный Путь, парящий во тьме, и потом тихо сказал: – Ромбус, давайте взглянем, что творится дома.

Глава XX

– Запускаю зонд, – объявил Ромбус.

Кейт увидел на голосфере удаляющийся от корабля серебристо-зелёный цилиндр, подсвеченный прожектором, установленным на корпусе «Старплекса». На фоне размытых клякс далёких галактик он выглядел неуместно.

– Вылазка всего на пять минут, – сказал Ромбус.

Кейт кивнул, пытаясь заставить себя успокоиться. Он не знал, чего хочет больше: чтобы зонд обнаружил сигнал транспондера, что означало бы, что «Бутлегер», по крайней мере, пока невредим, либо чтобы он ничего не обнаружил, что могло означать, что «Бутлегер» ушёл через стяжку.

Время шло, и Кейт нервничал всё больше. Конечно, время тянется медленно, когда ждёшь, но всё-таки…

Он поднял глаза на тройной циферблат, парящий в воздухе над невидимой дверью.

– Сколько прошло?

– Семь минут, – ответил Ромбус.

– Ему не пора уже вернуться?

По сенсорной сети иба взбежали светляки.

– Так где ж его черти…

– Тахионный выброс! – сказал Ромбус. – Возвращается.

– Не ждите, пока он пристыкуется, – сказал Кейт. – Скачайте данные по радиоканалу и покажите.

– Выполняю с удовольствием, – сказал Ромбус. – Воспроизвожу.

Полученная зондом картинка имела невысокое разрешение и была плоской. На голосфере снова появилась синяя рамка, и внутри неё начал воспроизводиться отснятый зондом материал.

– Что за… – сказал Кейт. – Ромбус, вы правильно выбрали угол входа?

– Да, с точностью до доли градуса.

Яг произнёс валдахудское ругательство. ФАНТОМ обычно брань не переводил, но сейчас Кейт и сам был готов ругаться матом. – Это не то место, откуда прилетели мы, – сказал он.

Мех Яга был неподвижен.

– Нет, – сказал он. Изображение на экране показывало пространство, битком набитое красными звёздами. – Я бы сказал, что это вообще не Млечный Путь. Это похоже на внутренние области шарового скопления. В CGC 1008 таких десятки, должно быть, это одно из них.

– Что означает…

– Что означает, – продолжил Тор, поднимая руки над рулевой консолью, – что мы не можем вернуться домой. Не знаем верного адреса.

– Система широта-долгота, должно быть, работает по-другому на дальних расстояниях, – сказала Лианна.

– Даже на полном гиперприводе… – тихо проговорил Кейт. Яг фыркнул.

– Даже на полном гиперприводе полёт на шесть миллиардов световых лет займёт двести семьдесят миллионов лет.

– Ну, хорошо, – сказал Кейт. – Тогда попробуем метод тыка. Ромбус, начните с северного полюса тахионной сферы и посылайте зонды под всеми углами входа через каждые пять градусов широты и долготы. Может быть, если нам повезёт, зонд вернётся с изображением чего-то знакомого.

Ромбус начал запускать зонды, но скоро стало очевидно, что все они попадают либо в шаровое скопление, либо в другой регион космоса, где на небе доминировала кольцеобразная туманность.

– С точки зрения этой стяжки, сказал Ромбус, – существует лишь две активированные стяжки. Нам повезло, что наш первый зонд вернулся к нам – на это у него был лишь один шанс из двух.

– Не слишком богатый выбор, – заметил Кейт. – Здесь, в окрестностях черной дыры в межгалактическом пространстве; там, в недрах шарового скопления, предположительно полного старых безжизненных звёзд; или возле той кольцевой туманности.

– Нет, – сказал Яг.

– Что «нет»? – спросил Кейт.

– Нет, мы не можем быть ограничены только этими вариантами.

Кейт облегчённо вздохнул.

– Здорово. А почему?

– Потому что Богиня Аллювиальных Отложений – моя покровительница, – ответил Яг. – Она не оставит меня.

Сердце Кейта упало. Он едва смог удержаться от того, чтобы высказать какую-нибудь гадость.

– Долженбыть какой-то путь назад, – сказал Яг. – Раз мы попали сюда, то должен быть и путь отсюда. Если б мы только…

– Скорость! – закричала вдруг Лианна.

Кейт взглянул на неё.

– Скорость! – повторила она. – Мы прошли через стяжку на очень высокой скорости. Возможно, скорость входа определяет, к какому другому семейству стяжек вы отправитесь. Мы всегда входили в стяжку на малых относительных скоростях, чтобы избежать столкновений. В конце концов, мы всегда входим вслепую, никогда не зная точно, что на той стороне. Но в этот раз мы влетели в неё на существенной доле скорости света, и тем самым, должно быть, переключились на другой уровень Стягивающей сети.

Кейт посмотрел на Яга. Тот пожал обеими парами плеч.

– Объяснение не хуже любого другого.

– Ромбус, запустите ещё один зонд, – сказал Кейт. – Подготовьте для него траекторию разгона такую, чтобы он вошёл в стяжку на той же скорости, что и мы, и под углом для той стяжки, из которой мы прибыли.

– Выполняю с необыкновенным удовольствием, – отозвался иб.

Зонд стартовал, разогнался и нырнул в стяжку. Все затаили дыхание. Даже помпа Ромбуса, которая работала без контроля со стороны кокона, будто бы почувствовала, что происходит что-то важное – её центральное отверстие на время прекратило свой бесконечный цикл открывания, растяжения, сжатия и закрывания.

А потом зонд вернулся. Щупальца Ромбуса захлестали по консоли, производя звучные хлопки, и на голосфере снова появился отгороженный участок, в котором появилось то, что увидел зонд.

Тор улыбнулся от уха до уха.

– Никогда бы не подумал, что буду так рад увидеть эту штуку снова, – сказал он, тыкая пальцем в изображение зелёной звезды.

Кейт испустил вздох облегчения.

– Спасибо… спасибо Богине Аллювиальных Отложений.

– Согласно показаниям зонда, темняне удалились от стяжки на значительное расстояние, – сообщил Ромбус.

– Отлично. Тор, возвращайте нас назад. Выведите нас на курс, который мы обсуждали ранее. Надо потолковать с Кошачьим Глазом.

Глава XXI

«Старплекс» двигался к стяжке сквозь бездну межгалактического пространства. Корабль, крошечная песчинка в окружающей пустоте, набирал скорость; толкатели работали на максимуме мощности. Когда он коснулся стяжки, по его корпусу пробежало кольцо фиолетового пламени, в то время, как корабль преодолевал расстояние в шесть миллиардов световых лет – 60 000 000 000 000 000 000 000 километров – в мгновение ока. Когда голосферу вновь заполнили мириады звёзд, у всех присутствующих на мостике вырвался ликующий крик.

Кейт почувствовал, как защипало глаза; такое с ним было в его последний приезд на Землю.

Тор немедленно начал производить ручную коррекцию – они не следили за передвижением зелёной звезды достаточно долго, так что её положение относительно стяжки знали не совсем точно. Скоро он вывел корабль на параболическую орбиту, которую заказывал Кейт – парабола была пошире, чем в прошлый раз, и не подходила так близко к звезде, которая снова становилась главным объектом на голосфере.

– Поищите транспондер «Бутлегера», – сказал Кейт.

– Выполняю, – ответила Лианна. Секундой позже: – Простите, Кейт. Ничего нет.

Кейт закрыл глаза. Она может быть жива, сказал он себе, она могла добраться до стяжки и уйти отсюда, могла…

– Тахионный выброс! – сказал Ромбус, и ФАНТОМ воспроизвёл его реплику в виде радостного возгласа.

Кейт впился глазами в точку стяжки, разбухающую в окружённую фиолетовой каймой фигуру – фигуру, напоминающую поперечное сечение корабля-зонда «Старплекса».

– Это «Бутлегер»! – заорал Тор.

– Входящее сообщение, – сказала Лианна. Она нажала кнопки, и на голосфере появилось сияющее от радости лицо Риссы.

– Всем привет, – сказала она. – Вот уж не ожидала вас тут встретить.

– Рисса! – выдохнул Кейт, вскакивая на ноги.

– Привет, дорогой, – ответила она, ослепительно улыбаясь.

– Ромбус, мы можем принять их на борт, не меняя курса? – спросил Кейт.

– Можем, если я подцеплю их буксировочным полем.

Кейт расплылся в улыбке.

– Пожалуйста, так и сделайте.

– Итак, – сказал Ромбус, – всем приготовиться к буксировке.

Серое лицо Длиннорыла выскочило из пустоты рядом с Риссиным.

– Приготовлены мы! Домой мы идём!

– Фиксация, – объявил Тор.

– Тор, – спросил его Кейт, – вы уже обнаружили Кошачьего Глаза?

– Да. Он примерно в десяти миллионах километров впереди, на девять часов от зелёной звезды.

– Мы нашли в темнянском диапазоне свободную частоту на случай, если вы будете с ним говорить, – сказала Лианна. – Должно быть, кто-то недавно закончил разговор.

– Отлично, – сказал Кейт. – Продолжайте её прослушивать. Мы начнём передачу, как только Рисса поднимется на борт.

– «Бутлегер» войдёт в причальный ангар номер семь через три минуты, – уточнил Ромбус.

Кейт нервничал. Он попытался отвлечься, изучая на мониторе отчёты о состоянии корабля, но слова не доходили до сознания. Наконец, звёздное небо разверзлось, и в открывшейся двери появилась Рисса, загораживая собой кусок коридора. Кейт подбежал к ней, обнял и поцеловал. Все присутствующие на мостике встретили её появление радостными возгласами. Мгновением позже в одном из боковых бассейнов вынырнул Длиннорыл. Рисса присела у края бассейна и погладила его по выпуклому лбу.

– Спасибо, что вернул нас домой целыми и невредимыми, – сказала она.

– Мы выполняем скоростной параболический облёт, – объяснил им Кейт. – Не думаю, что в этот раз темняне успеют нас схватить, но я хочу с ними поговорить – узнать, за каким чёртом они напали на нас.

Рисса кивнула, поднялась на ноги, ещё раз поцеловала Кейта и направилась к своему рабочему месту. Она нажала несколько клавиш, запуская программы перевода.

– У нас всё ещё есть вакантная частота? – спросил Кейт.

– Да, – ответила Лианна.

– Хорошо. Приступим к общению. Лианна, откройте канал связи с моей консоли с автоматическим переводом, но с пятисекундной задержкой передачи. – Он посмотрел на Риссу. – Я буду обращаться напрямую к Кошачьему Глазу, но если я скажу что-то не то, или ты посчитаешь, что мои слова не будут переведены правильно, немедленно прерывай меня, и мы переформулируем сообщение перед отправкой.

Рисса кивнула.

– Готово, – сказала Лианна.

– «Старплекс» Кошачьему Глазу, – сказал Кейт. – «Старплекс» Кошачьему Глазу. Мы друзья. Мы друзья. – Кейт взглянул на таймер. На скорости света сообщению понадобится тридцать пять секунд, чтобы добраться до Кошачьего Глаза, а его ответу почти столько же, чтобы вернуться.

Но ответ не пришёл. Кейт подождал ещё минуту, потом ещё одну. Потом нажал клавишу и сказал ещё раз:

– Мы друзья.

Снова прошло время, достаточное для того, чтобы сигналу дойти и вернуться. И ещё через сорок секунд ответ пришёл, два слова с французским акцентом:

– Не друзья.

– Мы друзья, – настаивал Кейт.

– Друзья не вредят. – В этот раз ответ был дан тут же, с поправкой на время прохождения сигнала.

Кейт несколько опешил. Может, они и правда как-то навредили темнянам? Но он не мог даже вообразить, как существам планетарных размеров можно нанести хоть какой-то вред.

И всё же… Может быть, забор образцов причинил им боль? Кейт понятия не имел, как он может попросить прощения; словарь, собранный Риссой, не содержал ничего близкого к такой концепции.

– Мы не хотели вредить вам, – сказал Кейт.

– Не прямо, – ответил Кошачий Глаз.

Кейт развёл руками и оглядел мостик.

– Кто-нибудь понимает, что происходит?

– Думаю, он имеет в виду, что вред, нанесённый нами, не был направлен на них самих, – предположила Лианна. – Мы не вредили им, но навредили – или собирались навредить – кому-то, кто для них важен.

Кейт нажал кнопку передачи.

– Мы никому не хотели вредить. Но вы – вы намеренно пытались нас убить.

– Сделали вас. Не сделаем вас.

Кейт отключил микрофон.

– «Сделали вас. Не сделаем вас» – повторил он и беспомощно пожал плечами. – Идеи?

Лианна развела руками. Яг пожал всеми плечами. Сенсорная сеть Ромбуса осталась тёмной.

Кейт снова включил микрофон.

– Мы снова хотим быть друзьями.

Время прохождения сигнала уменьшалось по мере того, как параболическая орбита «Старплекса» приближала их к Кошачьему Глазу.

– Мы тоже снова хотим быть друзьями, – ответил темнянин.

Кейт на минуту задумался, потом сказал:

– Вы говорите, мы вам как-то навредили. Мы не хотели вредить. Чтобы мы не сделали это снова, скажите нам, что мы сделали не так?

Промежуток между вопросом и ответом сводил с ума. Наконец:

– Нападали друг на друга.

– Вас обеспокоило сражение? – спросил Кейт.

– Да.

– Беспокоились, что взрывы повредят вас?

– Нет.

– Но почему вы бросали корабли на звезду?

– Боялись.

– Чего?

– Что ваша активность разрушит… разрушит… точку, которая не есть точка.

– Стяжку? Вы боялись, что мы разрушим стяжку?

– Да.

– Никакой взрыв не может повредить стяжку.

– Не знали.

Яг приглушённо пролаял:

– Спросите их, какое им дело.

Кейт кивнул.

– Почему стяжка важна для вас? Вы пользуетесь ей сами?

– Пользуемся? Нет. Не пользуемся.

– Тогда почему?

– Потомство.

– Она важна для вашего процесса размножения?

– Нет. Один из нашего потомства, – произнёс голос из динамика.

Неспособность договориться приводила в отчаяние – причём, вероятно, темнянина так же, как и Кейта. Кошачий Глаз был частью сообщества индивидуумов, которые общались друг с другом тысячелетиями. Они понимали контекст реплик друг друга, их историю. Детальное объяснение собственных мыслей наверняка у них не было принято – возможно, даже считалось грубостью.

– Один из вашего потомства, – повторил Кейт.

– Да. Коснулся точки, которая не есть точка.

О боже!

– Вы хотите сказать, один из ваших младших прошел через стяжку?

– Да. Потерян.

– Чёрт, – воскликнул Тор, оборачиваясь. – Так вот что активировало стяжку – через неё прошёл темнянский детёныш.

Кейт откинулся на спинку кресла.

– И если бы наше сражение случайно уничтожило стяжку, ваш младший никогда не смог бы вернуться домой, верно?

– Верно без границ. Когда вы появились, мы думали, что вы привели назад наше потомство.

– Вы не спрашивали нас об этом.

– Неверно спрашивать.

– Плохие манеры у темнян? – Рисса сделала круглые глаза и вскинула брови.

Кейт развёл руками.

– Мы не знали о вашем ребёнке. Как давно он прошёл через стяжку?

– Время с вашего появления, умножить на два.

Кейт повернулся налево и взглянул на Яга.

– В таком случае ребёнок не мог уйти далеко от точки выхода. Есть какие-нибудь способы выяснить, куда он мог попасть?

– Ребёнок должен был выйти из одной из уже активированных стяжек, – сказал Яг. – Однако, как мы выяснили, когда влетели в стяжку сломя голову, существует гораздо больше активных точек выхода, чем мы знаем – возможно, триллионы, если стяжками нашпигованы другие галактики и межгалактическое пространство. А поскольку стяжка вращается, то без знания с точностью до секунды времени входа даже знание угла входа нам ничего не даст. Он может быть где угодно.

– Но если мы сумеем найти пропавшего ребёнка и привести его домой, – сказал Кейт, – то это будет не просто доброе дело, это позволит нам укрепить отношения с темнянами. – Он оглядел мостик. – Есть возражения? – Он включил микрофон. – У младшего есть имя? Уникальное слово, обозначающее только его?

– Да. Это… – голос ФАНТОМА прервался, и из динамиков громкой связи послышалось синтезированное «неизвестный термин».

Кейт посмотрел в камеру слежения ФАНТОМА.

– Назови его… ну, так и назови – Младший, – сказал он.

– Принято.

Кейт посмотрел на Ромбуса, который, разумеется, мог его видеть, даже сидя к нему спиной.

– Ромбус, каково ваше мнение?

– Это может быть очень крутой спуск с обрывом в конце, – сказал он – другими словами, ловля ветра в поле. – Но, как вы сказали, установление дружеских отношений – это то, для чего и был построен «Старплекс». Я бы сказал, что стоит попытаться.

– Не нужно ли предложить одному из них пойти с нами? – спросила Лианна.

– Мы не сможем пройти сквозь стяжку совместно, – сказал Тор, поворачиваясь к ней. – Помните, даже самый маленький из них весит как Юпитер. А без точного соблюдения угла входа темнянин может отправиться не на ту стяжку, и мы будем иметь двух потерявшихся темнян вместо одного.

Кейт включил микрофон.

– Мы поищем вашего ребёнка, – сказал он. – Вы не могли бы его позвать? Мы запишем ваш зов и будем его воспроизводить в местах, где станем искать. Позовите его и скажите идти с нами. Скажите ему, что мы не причиним ему вреда, просто отведём его домой.

– Запишете?

– Запомним и повторим.

– Идёт запись, – сообщил голос из динамиков. Кейт подождал, пока темнянские увещевания окажутся в памяти ФАНТОМА.

– Ваши слова у нас, – сказал Кейт, когда Кошачий Глаз завершил передачу.

– Найдите нашего ребёнка, – сказал Кошачий Глаз. – Я… (неизвестные термины).

Риссины языковые упражнения не касались этой темы. Но Кейт его понял, несмотря на видовой барьер. Даже, так сказать, материальныйбарьер.

Он кивнул.

Глава XXII

Кейт сидел в своём кабинете и размышлял над планами поиска темнянского ребёнка. Было первое число месяца; в рамке на столе фото танцующей Риссы сменилось на её изображение в майке и шортах, снятое на Земле во время похода по Большому Каньону. Картина Эмили Карр сменилась видом на озеро Верхнее кисти А. Я. Джексона [16].

– Здесь Яг Кандаро эм-Пелш, – объявил ФАНТОМ.

– Впусти, – проговорил Кейт, не поднимая глаз от электронного планшета, с которого читал.

Яг вошёл и устроился в кресле, сложив обе пары рук на своей массивной грудной клетке.

– Я хочу участвовать в поиске темнянского ребёнка, – пролаял он.

Кейт откинулся на спинку кресла и посмотрел на валдахуда.

– Вы?

Дентальные пластины Яга упрямо скрипнули.

– Я.

Кейт медленно выдохнул, воспользовавшись этими секундами для того, чтобы собраться с мыслями.

– Это деликатная миссия.

– А вы мне больше не доверяете, – сказал Яг и пожал верхними плечами. – Я это знаю. Но нападение на «Старплекс» не было одобрено королевой Тратх. А штурм Тау Кита, о котором нам рассказала Рисса, был отбит. События подошли к своему завершению – если только вы, земляне, не решите их продлить. Куда мы станем двигаться дальше, Лансинг? Покончим с этим? Или продолжим воевать? Я готов действовать так, будто…

– Будто ничего не случилось?

– Альтернатива этому война. Я этого не хочу, и был уверен, что и вы этого не хотите.

– Но…

Лай Яга стал более отрывистым.

– Выбор за вами. Я предлагаю мирное сосуществование. Если вам нужен – как вы это называете? фунт моей плоти? [17]– то я отказываюсь вам его предоставить. Но поиск ребёнка и доставка его домой потребует глубоких познаний в области механики Стягивающей сети. Магнор в этом деле хорош, но я лучше. И вы знаете, что это так; будь это не так, меня бы не назначили на этот корабль.

– Тору можно верить, – сказал Кейт.

Правые глаза валдахуда смотрели на Кейта с самого начала; теперь же он уставился на него и левой парой.

– Выбор за вами. Мой доклад у вас, – он сделал жест в сторону планшета, который Кейт до сих пор держал в руках. – Я предлагаю послать на поиски ребёнка корабль-зонд. Я должен быть на этом корабле.

– Всё, что вам нужно, – сказал Кейт, – это доступ к темнянам для вашего народа. Возвратив домой их ребёнка, вы заслужите их благодарность.

Яг двинул нижней парой плеч.

– Вы меня раскусили, Лансинг. Но вообще-то темняне не знают даже, что мы – не одно существо, не говоря уж о том, что мы принадлежим к четверть-шестнадцати различных рас.

Кейт на мгновение задумался. Чёрт возьми, он терпеть не мог, когда на него давили. Но гадский сви… но Яг определённо был прав.

– Ладно – вы и Длиннорыл, если он согласится. А «Бутлегер» вообще на ходу?

– Доктор Сервантес и Длиннорыл отдавали его для техобслуживания на Гранд-Централе, – сказал валдахуд. – Ромбус подтвердил, что он в полном порядке.

Кейт вскинул взгляд к потолку.

– Вызвать Тора.

Голограмма головы Тора возникла в воздухе над столом Кейта.

– Слушаю, босс?

– Мы готовы к полёту через стяжку?

– Никаких проблем, – ответил Тор. – Зелёная звезда уже достаточно далеко, так что доступны любые углы входа. Хотите, чтобы я запрограммировал маршрут?

Кейт покачал головой.

– Не для всего корабля. Один маршрут для «Бутлегера» и другой для одноместного челнока. Мне придётся  слетать на Гранд-Централ и встретиться с премьером Кеньяттой. – Он посмотрел на валдахуда. – Несмотря на то, что вы мне сейчас сказали, кому-то придётся заплатить за всё.

* * *

Это было грандиозное путешествие – вокруг галактики через двадцать стяжек, быстрый осмотр всех возможных точек выхода. «Бутлегер» с Длиннорылом и Ягом на борту выскочил из шлюзовых ворот и после обязательной для Длиннорыла демонстрации пилотажных навыков устремился к стяжке.

Как всегда, стяжка распахнулась, как только корабль её коснулся. Фиолетовое кольцо прошло по всей его длине, и вот корабль уже ворвался в другой сектор пространства. Смотреть было особо не на что: просто звёздные россыпи, не такие густые, как на той стороне.

Яг приник к инструментам. Он выполнял гиперпространственное сканирование в поисках крупной массы в пределах одного светового дня от стяжки. Найти темнянского ребёнка будет непросто. Тёмную материю в силу самой её природы очень трудно обнаружить – она практически невидима, а испускаемые ей радиосигналы очень слабы. Но даже темнянин-малыш весит около 10 ³⁷килограмм. Он производит заметный прогиб в пространстве-времени, который должен фиксироваться гиперскопом.

– Что-нибудь есть? – спросил Длиннорыл.

Яг двинул нижними плечами.

Длиннорыл изогнулся в своём бассейне, и «Бутлегер», заложив вираж, направился обратно к стяжке.

– Снова идём мы, – сообщил дельфин. Корабль нырнул в стяжку…

…и вынырнул рядом с красивой двойной системой: струи газа тянутся от разбухшего, сплющенного у полюсов красного гиганта к крошечному белому компоненту.

Яг проверил приборы. Ничего. «Бутлегер» выполнил мёртвую петлю и спикировал на стяжку, нырнул к ней, снова искупался в излучении Содерстрёма, и зрелище двойной звезды сменилось новым узором созвездий с огромной жёлто-розовой туманностью, покрывающей полнеба; пульсар в её центре вспыхивает и гаснет с периодом в несколько секунд.

– Ничего, – сказала Яг.

Длиннорыл снова выгибает спину, и корабль несётся к стяжке.

Раскрывается портал.

Бежит фиолетовое кольцо.

Узор созвездий меняется.

Ещё один сектор космоса.

Сектор, в котором тоже царит удаляющаяся от стяжки зелёная звезда. Длиннорыл отчаянно маневрирует, уклоняясь.

В этот раз Ягу нужно больше времени на сканирование – близость звезды ослепляет сканеры. Но в конце концов он выясняет, что темнянского ребёнка нет и здесь.

Длиннорыл повернулся у себя в бассейне, и «Бутлегер» закрутился штопором, падая на стяжку. В этот раз они выскочили в пространство из Локуса Прайм, поблизости от ядра галактики, самой первой стяжки, активированной, по-видимому, самими строителями Стягивающей сети. Небо пылало светом бесчисленных красных солнц. Длиннорыл коснулся носом пульта управления, и радиационные щиты включились на максимум. Они были достаточно близко к ядру галактики, чтобы различить поблёскивающий край аккреционного диска, окружающего чёрную дыру в центре.

– Не здесь, – сказал Яг.

Длиннорыл повёл корабль обратно к стяжке по простейшей прямой траектории. Они были достаточно далеко от сингулярности, чтобы не опасаться захвата её ненасытным тяготением, но рисковать всё равно не хотелось.

Следующий прыжок привёл их в ещё один относительно пустой сектор пространства, но сканеры Яга показали присутствие значительной невидимой массы.

– Ничего и здесь? – спросил Длиннорыл.

Яг пожал всеми четырьмя плечами.

– Проверить не повредит, – сказал он, настраивая бортовое радио на полосу двадцать один сантиметр.

– Передачи на девяносто трёх частотах, – сказал Яг. – Ещё одно сообщество темнян.

Они были в десятках тысяч световых лет от первых встреченных ими темнян, однако их раса существует миллиарды лет. Вполне возможно, что они говорят на том же языке. Яг просканировал эфирную какофонию, и, поскольку не нашёл вакантного канала, передал на частоте, непосредственно прилегающей к крайней занятой:

– Мы ищем существо по имени Младший, – компьютер подставил настоящее имя пропавшего ребёнка.

Молчание длилось гораздо дольше, чем требовалось сигналу на то, чтобы долететь и вернуться, но в конце концов ответ пришёл:

– Здесь никого с таким именем. Кто ты?

– Говорить нет времени – но мы вернёмся, – ответил Яг, и Длиннорыл повернул корабль к стяжке.

– Держу пари удивили мы их, – сказал дельфин, когда корабль входил в портал.

В следующий раз они вынырнули неподалёку от планеты размером с Марс, такой же сухой, но жёлтой, а не красной. Её солнце, бело-голубая звезда, была видна в отдалении; её видимый диаметр был вдвое больше, чем у видимого с Земли Солнца.

– И здесь ничего, – сказал Яг.

Длиннорыл повел «Бутлегер» обратно к стяжке по такой траектории, чтобы тело жёлтой планеты точно накрыло собой диск звезды. Корона, переливающаяся фиолетовым, синим и белым цветами, выглядела потрясающе; её размер оказался вдвое больше ожидаемого. Некоторое время они с Ягом наслаждались зрелищем, а потом снова нырнули в стяжку.

Поблизости от новой стяжки также была недавно появившаяся из неё звезда, но не зелёная. Как и у Тау Кита, это был красный карлик, маленький и остывший.

Яг произвёл сканирование.

– Ничего нет.

Они снова нырнули; портал открылся перед ними, как раскрашенный фиолетовой помадой рот.

Полная тьма – не видно ни единой звезды.

– Пылевое облако, – сказал Яг; его шерсть от неожиданности встопорщилась. – Интересно – когда это место посещали в прошлый раз, пыли здесь не было. По большей части углеродные зёрна, хотя есть некоторые сложные молекулы, включая формальдегид и даже аминокислоты и… Сервантес обязательно должна здесь побывать. Я регистрирую ДНК.

– В облаке? – недоверчиво переспросил Длиннорыл.

– В облаке, – ответил Яг. – Самовоспроизводящиеся молекулы, летающие в открытом космосе.

– Но темнян нет?

– Нет, – ответил Яг.

– Загадка для другого раза, – подытожил Длиннорыл. Он сделал сальто, запустил тормозные двигатели и отправил корабль обратно в стяжку.

Новый сектор пространства. Здесь стяжка также выплюнула бродячую звезду, на этот раз голубой гигант класса O; фиолетовых пятен на нём было больше, чем веснушек летом на лице блондина. «Бутлегер» оказался на самой границе одного из спиральных рукавов Млечного Пути. По одну сторону на небе теснились яркие молодые звёзды; по другую их было заметно меньше. Над головой виднелось шаровое скопление, миллион древних красных звёзд, упакованный в плотный рой. И ещё…

– Эврика! – сказал Яг или, по крайней мере, прорычал нечто, что компьютер перевёл именно так. – Вот он!

– Вижу его я, – согласился Длиннорыл. – Но…

– Великая сушь! – выругался Яг. – Он застрял.

– Согласен – пойман в сеть.

Так оно и было. Маленький темнянин, очевидно, вывалился из стяжки за несколько дней до прибытия голубой звезды, которая появилась из стяжки, двигаясь примерно в том же направлении, что и он. Как они недавно имели возможность убедиться, темняне в открытом пространстве двигаются на удивление резво, однако тяготение звезды было чудовищно. Темнянин обращался вокруг звезды на расстоянии всего сорока миллионов километров от её поверхности – меньше, чем Меркурий от Солнца.

– Ему никогда не достичь скорости убегания, – сказал Яг. – Я даже не уверен, на стабильной ли он орбите – возможно, падает по спирали. В любом случае, этот темнянин с нами пойти не сможет.