Текст книги "Старплекс. Конец эры (сборник)"

Автор книги: Роберт Джеймс Сойер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Глава XIII

Голова у Кейта шла кругом. Столько всего произошло, столько открытий сделано. Он побарабанил пальцами по консоли, собираясь с мыслями, а потом спросил:

– Ну что, народ, что делаем дальше?

Все консоли переднего ряда были развёрнуты на 180 градусов, так что Лиана сидела лицом к Ягу, Тор к Кейту, а Ромбус к Риссе. Кейт по очереди оглядел каждого члена своей команды.

– Наш набор загадок богат до неприличия, – сказал он. – Во-первых, загадка вылезающих из стяжек звёзд – звёзд, которые, по мнению Яга, приходят из будущего. Но этого оказалось мало, вдобавок мы наткнулись на жизнь – жизнь! – базирующуюся на тёмной материи. – Кейт переводил взгляд с одного лица на другое. – Исходя из сложности принимаемых Хеком сигналов, есть даже шанс – признаю, что небольшой – что мы находимся в ситуации первого контакта с разумными существами. Рисса, ещё вчера это показалось бы ересью, но мы должны сделать исследования тёмной материи приоритетным направлением биологического департамента.

Рисса кивнула. Кейт повернулся к Ягу.

– С другой стороны, появляющиеся из стяжек звёзды могут представлять опасность для Содружества. Если вы правы и звёзды действительно приходят из будущего, мы должны выяснить, почему это происходит: по чьему-то зловещему замыслу или вследствие случайности. Скажем, шаровое скопление, столкнувшись со стяжкой в далёком будущем, каким-то образом перегрузило систему так, что составляющие его звёзды были перенаправлены в прошлое.

– Собственно, – пролаял Яг, – шаровое скопление через стяжку не пройдёт. Только одна из составляющих его звёзд.

– Если только шаровое скопление не заключено в нечто вроде суперсферы Дайсона – оболочку, охватывающую целую группу звёзд, – отозвался Тор с вызовом в голосе. – Что-то такое через миллиарды лет касается стяжки, оболочка во время прохождения стяжки разрушается, и звёзды отправляются кто куда, в произвольные выходные точки.

– Смехотворно! – заявил Яг. – Вы, люди, всегда громоздите нелепицу на нелепицу. Взять хотя бы вашу религию…

– Хватит! – рявкнул Кейт, громко хлопая ладонью по краю консоли. – Хватит. Дрязги нас никуда не приведут. – Он повернулся к валдахуду. – Если вам не нравится предположение Тора, выскажите своё. Почему звёзды вываливаются из будущего?

Яг сидел лицом к директору, но только правая пара его глаз смотрела на него; левая обшаривала окрестности, инстинктивно оценивая обстановку на случай возможной драки.

– Я не знаю, – сказал он, наконец.

– Нам нужен ответ, – ответил Кейт, всё ещё злясь.

– Прерываю со всей вежливостью, – сказал Ромбус. – Не имея в виду никого обидеть.

Кейт повернулся к нему.

– В чём дело?

– Возможно, вы задаёте вопрос не тому. Конечно, не имея в виду ни малейшего пренебрежения к уважаемому Ягу. Однако, если вам нужно узнать, почему звёзды посылают назад во времени, то лучше всего спросить об этом того, кто их посылает.

– То есть, спросить кого-то в будущем? Но как мы это можем сделать?

Мантия иба сверкнула.

– Вот это вопрос для уважаемого Яга, – сказал он. – Если материя из будущего способна пройти через стяжку в прошлое, то есть ли способ послать что-либо из прошлого в будущее?

Яг на секунду задумался, потом шевельнул нижними плечами.

– Не могу сказать. Все компьютерные модели предсказывают, что материальное тело, помещённое в стяжку, перемещается в другую стяжку в настоящем времени. Предполагая, что бродячие звёзды кто-то сознательно посылает из будущего, я не знаю, как он это делает и потому не могу судить, возможно ли перемещение в обратном направлении.

– Уважаемый Яг, – сказал Ромбус, – прошу меня простить, но по крайней мере один способ перемешать тела в будущее несомненно существует.

– А какой же? – спросит Кейт.

– Капсула времени, – ответил иб. – Нечто, способное существовать очень долго. Нам не нужно делать вообще ничего для того, чтобы оно оказалось в будущем в результате обычного течения времени.

Яг и Кейт переглянулись.

– Но… Яг сказал, что звёзды появляются из будущего, удалённого на миллиарды лет.

– Я бы сказал, – уточнил валдахуд, – ближе к десяти миллиардам.

Кейт кивнул и повернулся к Ромбусу.

– Это вдвое больше, чем возраст любой из планет Содружества.

– Это так, – ответил иб, – но, прошу прощения, невзирая на то, во что вы, люди, верите, ни Земля, ни любая другая планета не была специально создана для этой цели. А наша капсула времени – будет.

– Капсула времени на десять миллиардов лет, – Яг был явно заинтригован предложением. – Возможно… возможно, если она сделана из невероятно твёрдого материала наподобие… наподобие алмаза, но без плоскостей спайности. Но даже если мы что-то подобное, нет гарантии, что её кто-нибудь когда-нибудь найдёт. Помимо прочего, за этот срок галактика повернётся вокруг оси сорок с лишним раз. Капсулу может унести куда угодно.

По сенсорной сети Ромбуса затанцевали огни.

– Предположим, что некая стяжка продолжит существование в течение следующих десяти миллиардов лет. Это разумное предположение, поскольку она существует сейчас, и должна существовать в момент, когда сквозь неё пропихнут в прошлое звезду. Так что сделайте капсулу саморемонтируемой – лаборатория нанотехнологий наверняка сможет что-нибудь предложить – и заставьте её сохранять своё положение относительно стяжки.

– И просто понадеяться, что тот, кто в будущем придёт воспользоваться стяжкой, заметит капсулу?

– Не обязательно, уважаемый Кейт, – ответил Ромбус. – Возможно, её заметит тот, кто придёт, чтобы построитьстяжку. Возможно, Стягивающую сеть построили в будущем, а выходные точки вывели в прошлое. Если настоящей целью строителей была доставка в прошлое звёзд, это вполне вероятный сценарий.

Кейт повернулся к Ягу.

– Возражения?

Валдахуд пожал всеми четырьмя плечами.

– Не имеется.

Кейт снова повернулся к Ромбусу.

– По-вашему, это сработает?

Крошечная искра блеснула на сенсорной сети.

– Почему нет?

Кейт задумался.

– Полагаю, стоит попробовать. Однако десять миллиардов лет – к тому времени все расы Содружества уже могут исчезнуть. Черт возьми, да они навернякак тому времени вымрут.

Огни пробежали по сети Ромбуса – аналог кивка.

– Поэтому мы должны составить наше послание на символическом или математическом языке. Попросите нашего дорогого друга Хека что-нибудь придумать. Как радиоастроном, занимающийся поиском инопланетного разума, он должен быть экспертом в налаживании символического общения. Как говорит поговорка, употребляемая обоими нашими народами, с этим проектом он попадёт как раз в свою колею.

* * *

На мостике кипела работа, сделать предстояло очень многое. Однако Яг и Хек выглядели усталыми. Нет, они не зевали, как это свойственно людям, но их ноздри ритмически расширялись – аналогичная зеванию физиологическая реакция.

На секунду Кейт задумался о том, чтобы принять стимулятор. В молодости он довольно часто так делал, когда учился в университете. Но то было четверть столетия назад, и ему пришлось признать, что он тоже измотан.

– Ладно, назовём это ночным временем суток, – объявил он, вставая из-за консоли. Как только он покинул своё место, огоньки индикаторов на ней тут же потускнели.

Рисса кивнула и тоже поднялась. Вдвоём они подошли к одной из скрытых голограммой стен помещения. Открылась дверь, выпуская их в коридор. Они дошли по коридору до остановки лифта, где их уже ожидала капсула – ФАНТОМ вызвал её, как только они покинули мостик. Кейт зашёл в неё, Рисса последовала за ним.

– Одиннадцатая палуба, – приказал Кейт, и ФАНТОМ чирикнул в знак подтверждения. Обернувшись к двери, они заметили Лиану Карендоттир, бегом спешащую к лифту. ФАНТОМ её тоже заметил и задержал отправку капсулы, пока она не вошла. Лианна улыбнулась Кейту и назвала свой номер. Взгляд Риссы прикипел к монитору, который показывал карту текущего уровня.

Кейт был женат на Риссе достаточно долго, чтобы понимать её язык тела без слов. Лиана ей не нравилась. Не нравилось, что она стоит так близко к Кейту, не нравилось находиться с ней в одном тесном помещении.

Капсула лифта начала движение; перекладины на крестообразном плане этажа на мониторе начали сокращаться. Кейт глубоко вдохнул – и вдруг осознал, возможно, впервые, что ему не хватает тонкого запаха духов. Ещё одна уступка гадским свиноподобным с их сверхчувствительным обонянием. Духи, одеколон, ароматизированные лосьоны – на борту «Старплекса» всё это было под запретом.

Кейт видел отражение лица Риссы в экране монитора, видел её сжатые губы, ощущал её напряжение, её страдание.

И ещё Кейт видел Лианну. Она была ниже него ростом, и её светлые волосы наполовину скрывали от его взгляда экзотические черты её юного лица. Будь они тут одни, Кейт с удовольствием поболтал бы с ней, пошутил, улыбнулся, посмеялся, может быть, даже невзначай коснулся бы её руки. Она была такая… такая живая; общение с ней воодушевляло, придавало сил.

Но сейчас он молчал. На индикаторе текущего уровня в тишине сменялись цифры. Наконец, лифт прибыл на уровень, где располагалась квартира Лианны.

– Спокойной ночи, Кейт, – с улыбкой попрощалась она. – Спокойной ночи, Рисса.

– Спокойной ночи, – ответил Кейт. Рисса коротко кивнула.

Ещё пару секунд Кейт мог видеть, как она идёт по коридору; потом створки лифта закрылись. Он никогда не был в её квартире. Интересно, как она её обставила.

Лифт поднялся ещё на несколько уровней и снова остановился. Дверь открылась, и они прошли коротким коридором к своей квартире.

Только когда они вошли внутрь, Рисса заговорила – и Кейт по её голосу понял, что она не хочет говорить, но и промолчать не может.

– Она ведь тебе очень нравится, правда?

Кейт взвесил возможные варианты ответов. Он слишком уважал Риссу, чтобы попытаться отделаться от неё, спросив «Кто?». После секундной паузы он решил, что честность сейчас – лучшая политика.

– Она умна, обаятельна, красива, прекрасный работник. Конечно, она мне нравится.

– Ей двадцать семь, – сказала Рисса так, словно это было уголовное преступление.

«Двадцать семь! – подумал Кейт. – Значит, вот как. Буду знать. Но двадцать семь, боже ж ты мой!..» Он снял туфли и носки и улёгся на диван, давая ногам ощутить воздушные потоки.

Рисса села напротив него. Её лицо отражало работу мысли, будто она решала, стоит ли продолжать эту тему. По-видимому, решила, что не стоит, и заговорила о другом.

– Ко мне сегодня приходила Карета.

– О? – Кейт пошевелил пальцами ног.

– Она уходит.

– Правда? Ей предложили место получше?

Рисса покачала головой.

– Она собирается развоплотиться на следующей неделе. На неё наложили наказание в размере одной шестнадцатой срока жизни за то, что она впустую потратила чьё-то время шестьсот лет назад.

Кейт несколько секунд молчал.

– Вот как… – произнёс он, наконец.

– Ты как будто не удивлён.

– Ну, я слышал об этом обычае. Никогда не понимал этой их одержимости насчёт потерь временем. В смысле, ведь они живут сотни лет.

– Для них это обычный срок жизни. Они не считают, что он непомерно большой.

Кейт развёл руками.

– Не думаю, что я могу здесь что-то сделать.

– Чёрт побери, Кейт. Казнь состоится здесь, на борту «Старплекса». Это твоя юрисдикция.

– Моя власть распространяется только на корабельные дела. Это же… ФАНТОМ, каковы мои полномочия в этой области?

– Согласно Договору о правоприменении в Содружестве вы обязаны признавать все решения, вынесенные правительствами членов Содружества, – ответил ФАНТОМ. – Ибовская практика наложения взысканий способом уменьшения срока жизни явным образом выведена из-под действия статьи о жестоких и необычных наказаниях. Таким образом, у вас нет оснований вмешиваться.

Кейт снова развёл руками и посмотрел на Риссу.

– Прости.

– Но ведь её проступок такой мелкий, незначительный.

– Ты сказала, что она сфабриковала какие-то данные?

– Да, но она тогда была студенткой. Она совершила глупость, это правда, но…

– Ты знаешь, как ибы относятся к потерянному времени. Как я понимаю, её результаты были использованы в других работах?

– Да, но…

– Видишь ли, ибы происходят с планеты, постоянно окутанной облаками. С поверхности планеты не видны ни луны, ни звёзды, а солнце – это лишь место, где облака немного светлее. Однако, изучая приливы в тех мелких лужах, что считаются у них океанами, они пришли к выводу о существовании у их планеты нескольких лун. О существовании планет и звёзд они узнали раньше, чем сумели подняться над слоем облаков. Готов поспорить, что людям такое было бы не по силам. Они смогли разрешить эти загадки лишь потому, что живут очень долго; раса с меньшим сроком жизни в таких условиях никогда бы не узнала о существовании вселенной за пределами своей планеты. Но все эти достижения базируются на доверии к чужим наблюдениям и результатам. Если кто-то начинает их подделывать, вся система разваливается.

– Но сейчас-то кому какое до этого дело, когда прошло столько лет? И ещё… мне она нужна. Она очень ценный член моей команды. И она мой друг.

Кейт опять развёл руками.

– Что, по-твоему, я должен сделать?

– Поговори с ней. Скажи ей, что она не обязана проходить через это.

Кейт в раздумье почесал левое ухо.

– Ну, хорошо. Хорошо.

Рисса улыбнулась.

– Спасибо. Я уверена, что она…

Раздался звон вызова по интеркому.

– Колороссо Лансингу, – сказал женский голос. Франка Колороссо была менеджером внутренних операции в смене «дельта».

Кейт вскинул голову к потолку.

– Принять. Это Кейт, Франка, в чём дело?

– Прибыл ватсон с Тау Кита с новостями, которые, я думаю, вам надо посмотреть. Собственно, новости старые – переданы из Солнечной по гиперканалу шестнадцать дней назад. Гранд-Централ отправил их нам сразу по получению.

– Спасибо. Выведи на мой монитор.

– Выполняю. Конец связи.

Кейт и Рисса повернулись к видеостене. На экране возник ведущий Всемирной службы Би-Би-Си, седовласый индиец.

– Сохраняется напряжение, – говорил он, – в отношениях между правительствами двух членов Содружества. С одной стороны – Объединённые Нации Солнца, Эпсилона Индейца и Тау Кита. С другой – Королевское правительство Реболло. Слухи о дальнейшем ухудшении отношений усилились после сегодняшнего краткого сообщения о том, что Реболло закрывает посольства ещё в трёх городах – Нью-Йорке, Париже и Токио. С учётом тех, что закрылись на прошлой неделе, теперь во всей Солнечной системе остаётся лишь два работающих посольства валдахудов – в Оттаве и Брюсселе. Весь персонал закрытых посольств уже сегодня вылетел на валдахудском корабле к стяжке Тау Кита.

Экран заполнился мясистым валдахудским лицом. Титры внизу экрана гласили «Полномочный посол Даат Ласко эм-Уот». Он говорил по-английски сам, без автоперевода – редкостный подвиг для представителя его расы.

– На такой шаг мы пошли с огромным сожалением и под давлением экономических факторов. Как вы знаете, экономика всех миров Содружества пришла в беспорядок в связи с неожиданным началом межзвёздной торговли. Уменьшение количества наших представительств на Земле продиктовано необходимостью приспосабливаться к новым условиям.

Валдахуда на экране сменила негритянка средних лет; субтитры сообщили, что это Рита Негеш, политолог, специалист по земляно-валдахудским отношениям из Университета Лидса.

– Я не верю ни единому слову, – заявила она. – По-моему, Реболло просто отзывает послов.

– И что дальше? – спросил голос за кадром. Негеш развела руками.

– Когда человечество впервые вышло в космос, наши мыслители заявляли, что вселенная настолько велика и изобильна, что межзвёздные конфликты лишены смысла и физически невозможны. Но Стягивающая сеть всё изменила; благодаря ей мы сразу оказались в близком соседстве с другими разумными расами, возможно, раньше, чем мы или они были к этому готовы.

– И поэтому…? – спросил невидимый интервьюер.

– И поэтому, – ответила Негеш, – возможный будущий… инцидент, назовём это так, не обязательно будет вызван чисто экономическими причинами. Причина может быть гораздо глубже – в том простом факте, что люди и валдахуды действуют друг другу на нервы.

Передача оборвалась, и на стене снова возникла панорама озера Луиз. Кейт посмотрел на Риссу и глубоко вздохнул.

– «Инцидент…» – повторил он. – Ну, по крайней мере, мы с тобой уже староваты для призыва.

Рисса некоторое время смотрела на него.

– Вряд ли это имеет значение, – ответила она, наконец. – По-моему, мы уже на линии фронта.

Глава XIV

Кейту всегда нравилось посещать в причальные ангары. Сначала кабина лифта падает вниз к тридцать первому уровню – верхнему из десяти, что составляют центральный диск. После этого она движется горизонтально вдоль одного из четырёх туннелей, соединяющих ступицу гигантского колеса с его ободом. Стенки этих туннелей прозрачны, равно как стены и пол лифтовой кабины, так что пассажирам открывается захватывающий дух вид на огромный круглый океан.

Кейт заметил спинные плавники трёх дельфинов, плывущих под самой поверхностью. Перемешиватели на поверхности внешних стен и центральной шахты создавали волны полуметровой высоты – дельфины предпочитают их спокойному морю. Радиус центрального диска девяносто пять метров – Кейта всегда поражало количество содержащейся здесь воды. На потолок проецировалось изображение реального земного неба; громады белых облаков двигались на фоне того особого оттенка синего, от которого у Кейта всегда щемило сердце.

Наконец, кабина достигла края океана; остаток пути прошёл внутри ничем не примечательных туннелей инженерного кольца. Достигнув его внешнего края, кабина опустилась на девять уровней вниз, в причальную зону. Кейт вышел, и остаток пути до входа в причальный ангар номер девять проделал пешком.

Там его уже дожидались Хек, специалист по знаковым системам общения, и худощавый человек по имени Шахиншах Азми, глава секции материаловедения. Между ними стоял чёрный куб примерно метрового размера. Кейт подошёл к ним к ним.

– Доброго дня, сэр, – ровным голосом поприветствовал его всегда безупречно вежливый Азми. Из старых фильмов Кейт знал, как музыкален может быть индийский акцент; иногда он скучал по разнообразию человеческих голосов, существовавшему до того, как системы моментальной связи сгладили все различия.

Азми указал на куб.

– Мы сделали капсулу времени из графитового композита с добавлением нескольких радиоактивных веществ. Она сплошная за исключением саморемонтирующегося гиперпространственного сенсора, который будет замкнут на стяжку, и питающихся от света звёзд двигателей ориентации, с помощью которых капсула будет сохранять положение относительно стяжки.

– А что насчёт нашего послания в будущее? – спросил Кейт.

Хек указал на одну из граней куба.

– Вырезано прямо на нём, – ответил он; от лающих звуков его речи по обширному помещению заметалось эхо. – Оно начинается на этой стороне. Как видите, оно состоит из серии заключённых в рамки предложений. Две точки плюс две точки равно четыре точки: вопрос и ответ. Во второй рамке, здесь, две точки плюс две точки и символ. Поскольку выбор символа произволен, мы просто взяли английский вопросительный знак, но без точки внизу – чтобы нельзя было подумать, что это два знака, а не один. Третья рамка содержит символ вопроса, символ, выбранный для понятия «равно» и четыре точки – ответ. Таким образом, это предложение означает «ответ на вопрос – четыре». Улавливаете смысл?

Кейт кивнул.

– Теперь, – продолжил Хек, – определив базовые понятия для диалога, мы можем задать наш настоящий вопрос. – Он доковылял до противоположной стороны куба, на которой также было что-то вырезано.

– Как видите, здесь у нас две похожие рамки. В одной из них находится условное изображение стяжки и появляющейся из неё звезды. Видите масштабную линейку, равную диаметру звезды, и набор горизонтальных и вертикальных линий под ней? Это двоичное представление диаметра звезды, выраженного в размерах рамки, на случай, если они не догадаются, что именно здесь изображено. Дальше следуют символ равенства и символ вопроса. Всё предложение читается как «звезда из стяжки равно чему?» А внизу символ вопроса, символ равенства и большое пустое пространство: «Ответ на вышезаданный вопрос – это …» и место для ответа.

Кейт медленно кивнул.

– Умно. Отличная работа.

Азми указал на ещё одну грань куба.

—На этой грани мы вырезали информацию о периодах и взаимном расположении четырнадцати различных пульсаров. Если у будущих строителей стягивающей сети – у тех, кто найдёт наше послание –  найдутся записи астрономических наблюдений, относящиеся к нашей эпохе, то эти данные позволят им определить дату с точностью до года.

– Кроме того, – добавил Хек, – они наверняка догадаются, что послание отправлено сразу после появления из стяжки той зелёной звезды, а уж они-то наверняка знают, в какую конкретно эпоху они её отправляли. Другими словами, у них будет два независимых способа узнать, куда и когда переправить ответ.

– И это сработает? – спросил Кейт.

– Скорее всего, нет. – Азми улыбнулся. – Это как бутылка с запиской в океане. Я не рассчитываю на результат всерьёз, но полагаю, что попытаться стоит. Впрочем, как мне сказал доктор Магнор, если мы не получим убедительного объяснения и посчитаем, что эти звёзды представляют угрозу, мы сможем воспользоваться валдахудской технологией выравнивания пространства для уничтожения стяжек. Возможно, что звёзды появляются сразу из тысяч стяжек, и мы не сможем остановить их все. Однако, если там узнают, что мы способны влиять на процесс хотя бы в некоторой степени, то, возможно, побеспокоятся о том, чтобы объяснить нам свои действия.

– Очень хорошо, – согласился Кейт. – Однако, заметят ли они наш куб? Как мы можем быть уверены, что его вообще найдут?

– Это самая трудная часть, – пролаял Хек. – Есть всего несколько способов сделать так, чтобы объект был хорошо виден. Один из них – заставить его отражать свет. Однако из чего бы мы ни сделали наш куб, ему придётся подвергаться воздействию межзвёздной пыли в течение десяти миллиардов лет. Пусть даже будет всего несколько микростолкновений в столетие – за миллиарды лет такой поток заставит потускнеть любую отражающую поверхность.

Второй рассмотренный нами способ – сделать его настолько большим, чтобы его было трудно не заметить, или настолько тяжёлым, что он вносил бы возмущения в пространство-время. Однако чем больше объект, тем больше у него шансов быть уничтоженным шальным метеоритом.

Последний, третий способ – сделать его громким, то есть заставить излучать радиоволны. Для этого, однако, нужен источник энергии. Конечно, под боком зелёная звезда, и обычные солнечные батареи дали бы более чем достаточно электричества. Однако у звезды существенная собственная скорость относительно стяжки. Всего через несколько тысяч лет она удалится на полный световой год – слишком далеко, чтобы дать хоть какую-то энергию. А в любом мыслимом внутреннем источнике энергии кончится топливо или распадутся все радиоактивные элементы задолго до нужной нам даты.

Кейт кивнул.

– Но вы сказали, что используете звёздный свет для питания двигателей ориентации?

– Да. Но на питание маяка любого рода энергии уже не останется. Нам остаётся лишь положиться на то, что у строителей стягивающей сети такие детекторы, что обнаружат наш кубик в любом случае.

– А если нет?

Хек пожал обеими парами плеч.

– Если нет – мы ничего не потеряем, попытавшись.

– Хорошо, – сказал Кейт. – По-моему, всё выглядит довольно неплохо. Это прототип, или настоящая капсула времени?

– Мы задумывали её как прототип, но всё получилось идеально, – ответил Азми. – Я думаю, можно отправлять как есть.

Кейт повернулся к Хеку.

– Ваше мнение?

Валдахуд коротко рявкнул:

– Согласен.

– Очень хорошо. Как вы предлагаете его запустить?

– Из двигателей на нём только двигатели ориентации, – ответил Азми. – И просто оставить его здесь тоже нельзя – неподалёку толпятся эти существа из тёмной материи, и они могут притянуть к себе наш куб. Мы, однако, убедились, что эти существа обладают определённой подвижностью, так что разумно будет предположить, что они не будут вечно находиться в этой точке. Я запрограммировал стандартный грузовой модуль так, чтобы он унёс куб подальше отсюда, но примерно через сто лет вернулся и сбросил его примерно в двадцати километрах от стяжки. После этого он будет сохранять фиксированное положение относительно неё с помощью собственных двигателей ориентации.

– Великолепно, – сказал Кейт. – Пусковая установка тоже готова?

Азми кивнул.

– Вы можете запустить его прямо отсюда?

– Конечно.

– Тогда давайте сделаем это.

Все трое вышли из причального ангара и поднялись в кабину управления причаливанием, чьи наклонные окна выходили внутрь ангара. Азми уселся за консоль; по его команде в отсек въехала самоходная платформа с цилиндрическим грузовым модулем. Механические руки пристегнули куб к держателям модуля.

– Продувка отсека, – объявил Азми.

Мерцающие стены силовых полей начали сходиться от пола, потолка и трёх из четырёх стен ангара, вытесняя воздух в выпускные клапаны в задней стене. Когда весь заполняющий отсек воздух был собран в специальных хранилищах, силовые поля отключились, и в ангаре воцарился вакуум.

– Открываю внешние ворота, – объявил Азми. Сегменты внешней, изогнутой стены пришли в движение и начали втягиваться в потолок. Стал виден кусочек чёрного неба, но звезды терялись в блеске внутреннего освещения.

Азми нажал ещё несколько кнопок.

– Активирую системы капсулы времени, – сказал он и щелчком клавиши запустил программу действий эмиттера буксировочного луча, смонтированного на задней стене ангара. Грузовой модуль поднялся над платформой, пролетел над плитами пола, миновал веретено хранящегося в том же ангаре ремонтного скифа и вылетел в открытый космос.

– Запуск систем грузового модуля, – сказал Азми. Торец цилиндра осветился пламенем выхлопа толкателей, и вся конструкция быстро исчезла из виду.

– Вот и всё, – сказал Азми.

– И что теперь? – спросил Кейт.

Азми пожал плечами.

– Пока можно об этом забыть. Оно или сработает, или нет. Вероятнее всего, нет.

Кейт кивнул.

– Отличная работа, молодцы. Спасибо. Это…

– Рисса Лансингу, – раздалось из динамиков громкой связи. Кейт вскинул голову.

– Принять. Слушаю, Рисса.

– Привет, дорогой. Мы готовы попытаться поговорить с существами из тёмной материи.

– Уже бегу! – Он улыбнулся Азми и Хеку. – Знаете, иногда мои сотрудники даже немножко слишкомэффективны.

* * *

Кейт поднялся на мостик и занял своё место в центре заднего ряда. Голосфера показывала не обычный вид окружающего космоса, а набор красных кругов на бледно-белом фоне, обозначая положение отдельных сфер тёмной материи.

– Ну что же, – сказала Рисса, – мы собираемся установить с существами из тёмной материи контакт посредством оптических и радиосигналов. Мы запустили специальный зонд, который будет осуществлять трансляцию сигналов. Он находится в восьми световых секундах от корабля по правому борту; я буду управлять им посредством коммуникационного лазера. Разумеется, существа из тёмной материи могли уже заметить наше присутствие; с другой стороны, могли и не заметить. И на случай, если они окажутся хлопниками или чем-то настолько же злобным, разумно будет привлечь их внимание к малоценному зонду, а не к самому кораблю.

– «Существа из тёмной материи», – повторил Кейт. – Как-то громоздко, вам не кажется? Надо бы придумать для них название покороче.

– Например, «темнюки», – предложил Ромбус.

Кейт скривился.

– Не годится. – Подумав секунду, в шутку предложил: – А как насчёт «MACHOмэнов»?

Яг закатил обе пары глаз и издал хрюк отвращения.

– А вот, скажем, «темняне»? – сказал Тор.

Рисса кивнула.

– «Темняне» подойдут. – Потом, обращаясь ко всем в рубке: – Так вот. Как все вы знаете, Хек составлял каталог групп сигналов, получаемых от темнян. Предположив, что каждая группа – это слово, мы смогли идентифицировать наиболее часто употребляемое. Первое сообщение, которое я собираюсь отправить, состоит из многократного повторения этого слова. Мы полагаем, что это слово наверняка нейтрально – что-то вроде темнянского аналога определённого артикля. Такое сообщение вряд ли будет нести какую-либо осмысленную информацию, но, если нам повезёт, темняне расценят его как попытку начать общение. – Она повернулась к Кейту. – Директор, прошу разрешения начать передачу.

Кейт усмехнулся.

– Будьте как дома.

Рисса тронула клавишу.

– Начинаю передачу.

По сенсорной сети Ромбуса пробежали искры.

– Какой-то эффект передача явно произвела, – доложил он. – Интенсивность разговоров радикально увеличилась. Теперь все они говорят одновременно.

Рисса кивнула.

– Будем надеяться, что они смогут запеленговать наш ретранслятор.

– Думаю, уже, – секундой спустя сказал Тор, показывая на монитор. – Пятеро планетарных существ начали двигаться в сторону зонда.

– Теперь начинается хитрая часть, – сказала Рисса. – Мы привлекли их внимание, как теперь начать общаться?

Кейт знал, что если кто и сможет вытянуть эту задачу, то это наверняка будет его жена, которая принимала участие в первом контакте с ибами. В тот раз они начали с простого обмена существительными: этот световой узор значит «стол», другой – «почва» и так далее. Даже на этом этапе были сложности. Тела ибов настолько отличаются от людских, что для многих концепций у них просто не было терминов: стоять, сидеть, стул, одежда, мужчина, женщина. И поскольку жили они под постоянным покровом облаков, то не имели названий для массы других идей –  день, ночь, месяц, год, созвездие. Тем временем ибы пытались донести до людей фундаментальные понятия собственного существования: биологический гештальт, круговое зрение, а также массу переносных значений, которыми обросло понятие «катиться».

Но те проблемы были семечками по сравнению с задачей общения с существами планетарных размеров. Кстати, с пониманием этой конкретной метафоры – малопитательная, потребляемая для развлечения еда как символ простоты – ибы не имели никаких проблем, как и люди с пониманием ибовской метафоры для того же самого – «как под горку». Общение же с существами размером с Юпитер, которые ещё непонятно, являются ли разумными, а если являются, то неясно, понимают ли хотя бы основы физики и математики – такое общение могло оказаться совершенно невозможным.

– Болтовня на всех двухстах каналах не прекращается, – сказал Ромбус.

Рисса кивнула.

– Но нет никакой возможности понять, это разговор между сферами, или сигналы, адресованные нам. – Она снова коснулась клавиш у себя на пульте. – Теперь я буду передавать другое, тоже часто употребляемое темнянское слово.

В этот раз какофония на всех каналах резко оборвалась по сигналу одного из темнян, которые, по-видимому, приказал всем замолчать. А потом тот же темнянин начал передавать простое сообщение, состоящее всего из двух слов.