Текст книги "Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945"

Автор книги: Роберт Айкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

1– я дивизия DCR из 150 танков была расположена в Шампани и 11 мая получила приказ следовать в Шарлеруа, чтобы прикрыть вместе с 1-й французской армией район Жамблу. Первоначально планировалось, что этот марш займет четыре дня, но последовали новые распоряжения, согласно которым нужно было уложиться в один день. Подвергаясь в пути беспокоящим атакам пикирующих бомбардировщиков «Штука», французские танки двинулись по железной дороге в Шарлеруа. Там не поступало никаких дальнейших указаний вплоть до ночи с 13 на 14 мая, когда дивизии было приказано двигаться на юг. При движении по дороге, заполненной беженцами, понадобилось семь дней для того, чтобы покрыть расстояние чуть более 30 км. Постоянное переключение передач приводило к большому расходу топлива, но грузовики снабжения горючим находились в хвосте дивизионной колонны, тогда как дивизия двигалась к оборонительным рубежам у Флорена. Грузовики не могли пробиться через толпы беженцев, и один батальон легких танков потерялся во время движения.

2– я дивизия DCR 13 мая была неподалеку от Шалон-сюр– Марн, и она также была направлена в Шарлеруа, а не в Седан, в поддержку 2-й армии, хотя с той стороны немецкая угроза была гораздо значительнее. Заправка танков была отложена до утра 15 мая, потому что переброска 1-й дивизии DCR потребовала львиной доли грузовых железнодорожных вагонов. 2-я дивизия также подвергалась налетам бомбардировщиков «Штука». Колесные машины двигались по дороге, и, когда они достигли Гюиза, приказ был изменен, и дивизии велели оказывать поддержку не 2-й, а 9-й армии, поэтому направление дорожной колонны было изменено на восточное. Танки по прибытии должны были быть разгружены у Ирсона, но вместо этого, из-за неразберихи с приказами, были разгружены в различных точках вдоль реки Уаза. В результате командир дивизии не имел понятия, где находились все его части.

Из-за угрозы 6-й и 8-й танковым дивизиям 2-я дивизия DCR оказалась таким образом расколота на части, не успев сделать ни выстрела. Колесные машины отступили к Ретелю. Несколько танков южнее реки Эна у Ретеля были установлены в качестве дотов. Другие встретили немцев и повернули на север после боестолкновения. Таким образом, 16 мая большинство французских танков оказались к северу от Эны, а их грузовики с горючим были к югу от реки.

Несколько танков «Шар» В дивизии атаковали германский плацдарм на Уазе (без особого успеха), но, по донесениям немцев, во время этих действий они попадали по некоторым из них ни больше ни меньше как двадцать пять раз, не причинив вреда, пока не были задеты гусеницы, что в конце концов обездвижило эти танки. Остальные отошли на юго-запад.

Тем временем 1-й дивизии DCR (тяжелых танков) у Флорена было приказано двинуться вперед на заре 15 мая, но она не смогла этого сделать из-за отсутствия горючего. Грузовики с горючим, наконец, прорвались через массы беженцев, и два батальона танков «Шар» В как раз дозаправлялись в 8.30, когда по ним нанесли удар пикирующие бомбардировщики «Штука», а затем 7-я германская танковая дивизия. Эти немцы были так же удивлены, как и солдаты 6-й и 8-й танковых дивизий, тем, что не могли пробить броню танков «Шар» В, но так же обнаружили, что бить по гусеницам со стороны жалюзи радиатора было как раз то, что нужно. Рации на французских танках были редкостью, и многие не работали. В результате у французов хромало управление войсками и танки действовали либо каждый сам по себе, либо небольшими группами.

Когда 7-я германская танковая дивизия начала обходить их, двигаясь на юг, оставляя французов 5-й танковой дивизии справа, французы у Флорена отошли для перегруппировки. От одного батальона осталось всего четыре танка «Шар» В, от другого – два. Батальон легких танков, который потерялся прошлой ночью, был все еще невредим. Французы утверждали, что в этой операции были подбиты 100 немецких танков. В ту ночь 1-я дивизия DCR отступила в Бомон и далее в Авен, прибыв туда с 17 танками. Остальные были брошены, когда у них кончилось горючее.

7-я германская танковая дивизия, двигавшаяся и ночью, застала эти жалкие остатки 1-й дивизии DCR неподалеку от Авена 16 мая, уничтожив их все, за исключением трех танков, но потеряв некоторое количество своих танков, после чего продолжила движение к Ле-Като.

Тем временем 1-я дивизия DML, находившаяся при 7-й армии, у Суаньи (северо-восточнее Монса), получила приказ двигаться в южном направлении через Бельгию, но ни эта, ни другие французские дивизии не смогли следовать по железной дороге, потому что все служащие бельгийских железных дорог ушли с работы. Большая часть дивизии тогда распалась, и ее части были приданы пехотным дивизиям, которые позже отказались отпустить их. 48 танков «Сомуа» двигались по дороге в направлении Авена и были остановлены к северу от него немецкими самоходными артиллерийскими установками 7-й танковой дивизии.

Французская бронетехника, подобно большей части французской армии, становилась рассредоточенной и дезорганизованной. Несколько отдельных танков «Шар» В вблизи Ле– Като были смяты 6-й германской танковой дивизией. Общее командование над британской и французской армиями теперь перешло к французам. Британские и бельгийские силы, которые вышли к линии Диль, были вынуждены отойти. 15 мая 3-я и 4-я германские танковые дивизии смогли прорваться через линию после того, как рассеяли 3-ю французскую дивизию DML, а на следующий день взяли Намюр. В результате линия Диль была взломана, поэтому французы и британцы стали отходить к Шельде под прикрытием бельгийцев, 1-й и 2-й дивизий DML и британских кавалерийских (танковых) частей. На Шельде они снова были обойдены с фланга в результате стремительного наступления немцев к югу от них и вынуждены были еще быстрее двигаться в западном направлении. Каждый маневр, спланированный французским главнокомандующим, запаздывал еще до того, как его начинали выполнять, и не соответствовал моменту из-за чрезвычайно быстро менявшейся ситуации. В результате неразбериха становилась еще большей. 9-я французская армия к югу теперь была в состоянии коллапса, а 1-я армия была вынуждена отступить к Дуэ.

К тому времени 4-я дивизия DCR завершала организацию своих формирований, французское Верховное командование выводило пехотные дивизии с линии Мажино, чтобы сформировать неподалеку от Лана новую 6-ю армию. Но до французского Верховного командования все еще не доходило, насколько быстро действовали немцы в проведении своего блицкрига, и оно все еще не понимало, что самая большая угроза союзной коалиции была не в Бельгии, а в Северо-Восточной Франции.

Немцы сосредоточили большую часть своей бронетехники напротив границы с Люксембургом, планируя двигаться через поросшие лесом Арденны. Местный французский командир до этого уже советовал в случае наступления немцев через Арденнский лес повалить деревья, чтобы создать препятствия на дороге. Предложение было отвергнуто французским Верховным командованием, потому что оно верило в непроходимость холмистых лесистых Арденн для бронетехники и не хотело перегораживать дороги, что могло бы помешать в дальнейшем французской кавалерии отбросить немцев назад, если они осмелятся попытаться атаковать в этом направлении.

Лес заслонял наступавших немцев и скрывал их силы. С военными инженерами в авангарде для восстановления мостов и устранения препятствий немцы преодолели преграды и вошли в Люксембург в 5.35 10 мая, захватили эту страну и оттеснили назад французские кавалерийские части возле Арлона. После выхода из леса 6-я и 8-я танковые дивизии и 3-я моторизованная дивизия двинулись далее к Монтерме, в то время как 5-я и 7-я танковые дивизии двигались к Динану. Подразделения 9-й французской армии пересекли французско-бельгийскую границу у Динана, чтобы противостоять угрозе там, и еще более ослабили район южнее, который обороняли, как могли, дивизии, сформированные из солдат старших призывных возрастов, недостаточно хорошо вооруженных зенитным и противотанковым оружием. За семью немецкими танковыми дивизиями через Арденны (чуть севернее. – Ред.)двигались 50 (38. – Ред.)моторизованных и пехотных дивизий, использовавших полевые дороги и даже двигавшихся по пересеченной местности для того, чтобы поддержать узкий, но глубокий прорыв. Только форсировав реку Мёз (Маас), немцы получали пространство для маневра своей бронетехники, так что это была гонка на преодоление преграды до того, как французы опомнятся и смогут ответить.

К сожалению, французы все еще полагались на кавалерию в качестве мобильного резерва, чтобы остановить наступающих. Немцы боялись, что последуют воздушные атаки по их массам войск, привязанным к дорогам, и были удивлены, когда удары союзной авиации так и не состоялись. Было и определенное нежелание французов держать оборону перед рекой Мёз. Все французские части ушли за реку еще 12 мая. Немецкие пехотные подразделения переправились через Мёз на резиновых лодках 13 мая и создали плацдарм у Седана. Под прикрытием бомбардировщиков две из трех попыток переправить больше войск удались. Позднее через реку в трех местах были переброшены понтонные мосты, в то время как французы отчаянно пытались собрать силы, чтобы сдержать немцев.

4-й французский танковый батальон с 205-й пехотной дивизией и 7-й танковый батальон с 213-й пехотной дивизией получили приказ нанести удар по двум направлениям на заре 14 мая по немцам, форсировавшим реку у Седана. Медлительность подготовки и пагубное влияние уже охваченных паникой некоторых бойцов привели к тому, что атака была отложена на три часа. К тому же 4-й батальон и 205-я пехотная дивизия не смогли принять в ней участие, и 7-й батальон с 213-й пехотной дивизией разбились на две группы в едином усилии выполнить первоначальное намерение. К тому времени картина совершенно изменилась, потому что немецкие танки теперь переправились через реку и производили дозаправку. Немцы быстро отреагировали контратакой 1-й танковой дивизии, подбив 11 из 15 танков FCM у Коннажа и все 15 у Бюлсона, после чего французская пехота была сломлена и бежала. Но затем по ошибке германские «Штуки» атаковали свои собственные танки, что привело к значительным потерям.

3-я дивизия DCR вместе с 3-й моторизованной дивизией были размещены возле Реймса. 14 мая им было приказано двигаться на восток, в район Седана. В этом соединении было два батальона танков H-39 и один батальон танков «Шар» В. В то время как они шли на восток, 10-я германская дивизия, половина танков которой были танки Pz I и II, поворачивала к району западнее Седана. Французские танки «Шар» В испытывали трудности у каждой речной переправы, и колонна сталкивалась с еще большими затруднениями, когда ей приходилось двигаться через толпы беженцев и французских войск, которые бросили пушки и машины и в ходе бегства грабили своих же собственных граждан. Истерика была такой, что случалось, французские войска открывали огонь по своим собственным танкам, принимая их за немецкие. Повсюду боялись шпионов.

1-я и 2-я германские танковые дивизии к северу от 10-й танковой дивизии переправились через ручей Бар параллельно каналу Арден севернее Омникура, встретив по пути небольшую французскую танковую группу. Немцы потеряли почти 100 танков, но вывели из строя целый батальон из 50 французских танков R35. Чтобы защитить свои танковые дивизии, когда они делали поворот на запад, сильный германский полк «Великая Германия» (пока еще не моторизованная дивизия) был призван прикрыть левый фланг, двигаясь, чтобы занять господствующие высоты вокруг Стене, юго-восточнее Седана, в предвидении контратаки французов. По пути «Великая Германия» подверглась нападению французских истребителей (одно из немногих согласованных действий на этом фронте).

3-я дивизия DCR достигла района Стене около 6.00 15 мая после 50-километрового ночного марша. Ей было приказано атаковать Стене в 11.00 со 2-й дивизией DLC справа. Командир бронетанковой дивизии хотел, чтобы его танкисты отдохнули после дозаправки, подождали 3-ю моторизованную дивизию, а затем, уже в 16.00 атаковали. Не торопясь, догадываясь о приказах свыше, которые можно было интерпретировать как необходимость либо атаки, либо обороны, он выполнил то, что собирался сделать. И он интерпретировал приказы вышестоящего командира как уполномочивавшие его переходить к обороне. Он распределил свои танки по участкам, которые назвал «пробки», на всех проходах 20-километрового фронта. На каждой из этих «пробок», или заслонов, было по одному танку «Шар» В и по два танка H39.

А пока полк «Великая Германия» не терял времени даром. Он выдвинулся, чтобы создать фронт обороны вокруг Стене с большим количеством противотанковых орудий. Французский отдельный батальон танков Н39 и рота танков «Шар» В совершали в течение дня беспорядочные атаки, неся тяжелые потери. Затем были даны четкие указания 3-й французской танковой дивизии DCR и 3-й моторизованной дивизии атаковать в 15.00 в направлении на Бюлсон в обычной манере французов, когда штурм пехоты поддерживается танками. Но теперь, когда были установлены «пробки», части были рассредоточены, и операция была отложена до 17.30. Но даже тогда удалось собрать лишь один батальон из танков «Шар» В и нескольких танков Н39, и атака была отменена. Два других батальона к западу от канала Арден так и не сдвинулись с места.

В течение ночи с 15 на 16 мая одна рота танков «Шар» В и один батальон из 45 танков Н39 вновь двинулись к Стене, уничтожив 12 немецких самоходных артиллерийских установок, но 33 французских танка были подбиты. Механизированная пехота 10-й германской танковой дивизии пришла на помощь, в то время как танковые части дивизии выдвинулись навстречу атаке еще одного батальона танков «Шар» В на Рокур, между Стене и Седаном. Здесь французы потеряли еще 13 танков, а у немцев потерь не было. 16 мая прибыла 2-я немецкая моторизованная дивизия, и несколько оставшихся французских танков были рассеяны. Так из-за промедления французы потеряли реальный шанс сорвать план немцев, после чего командующий 9-й французской армией был отстранен от командования.

17 мая немцами была создана брешь между 2-й и 9-й французскими армиями, к которой маршем шли немецкие пехотные дивизии. 16-я германская армия прорвалась через северную, слабую часть линии Мажино и продвинулись на юг от Арденн к реке Мозель. 9-я французская армия планировала контратаку 4-й дивизией DCR, но на нее оказывался настолько сильный натиск, что она едва удерживала свои позиции, и ей было приказано отходить на запад.

К тому времени 4-я дивизия DCR, которая находилась в стадии формирования, включала в себя два батальона танков R35, один батальон, который как раз только что был переоснащен танками «Шар» В, одну роту из 14 танков D2 (средний танк, вес 20 т, броня 20–40 мм, пушка 47 мм, 2 пулемета, скорость 23 км/ч, экипаж 3 человека) и один пехотный батальон. Находясь на фланге совершавших поворот на запад немцев, эта часть должна была принять участие в планировавшемся наступлении 9-й армии, но ее не удалось уведомить о том, что она отзывается. Отвод 9-й армии превратился в беспорядочное бегство, но действия 4-й дивизии DCR немного облегчили задачу. Дивизия направлялась, чтобы перерезать коммуникации немцев у Монкорне в 20 милях от того места и соединиться с французскими силами, расположенными севернее. 3-я дивизия DML должна была присоединиться к ним, следуя за остальными у Лонгви. По пути она уничтожила несколько колонн немецких машин снабжения. Когда это происходило, одна колонна была уничтожена 2-й германской танковой дивизией, другая застряла в потоке беженцев и солдат из разбитых французских частей.

4-я дивизия DCR достигла Монкорне. Соединиться с войсками, находившимися севернее, было невозможно. Никто не знал, где теперь находились французские силы, которые ранее выдвинулись на север. У танков D2 осталось мало горючего, и пехота не смогла идти следом. Затем на роту D2 совершили налет бомбардировщики «Штука», и она отошла. Рота присоединилась к остальным частям дивизии, которая двигалась к Ла-Фер. Дивизия получила артиллерийский полк 75-мм орудий и еще один пехотный батальон, а также еще два эскадрона танков «Сомуа». Теперь в ней было 30 танков «Шар» В, 26 танков «Сомуа», 14 D2 и 80 R35. У Креси-сюр– Сер появилась возможность атаковать немецкую бронетехнику. Была предусмотрена поддержка с воздуха, но она так и не появилась, потому что время атаки было изменено. В схватке с немецкой бронетехникой было потеряно много танков R35. Были подбиты также шесть D2 и еще два потеряны. Вмешательство немецких пикирующих бомбардировщиков отбросило дивизию назад. Она больше не участвовала в боевых действиях до своего последнего боя 27 мая, когда 4-я дивизия DCR безуспешно атаковала германский плацдарм у Абвиля близ побережья Ла-Манша.

Командующий германскими силами (Клейст, командовавший танковой группой. – Ред.),которые прорвались на запад, опасался подобного рода атак с юга, но пока не осознавал всей степени деморализации французов и ожидал, что их атаки будут более ощутимыми. Он приказал сделать двухдневную остановку, чтобы дождаться, пока подойдут пехотные дивизии, которые обеспечат защиту с фланга вдоль Эны. Танковый командир (Гудериан. – Ред.)пришел в ярость и попросил освободить его от должности, но почти сразу же был восстановлен Верховным германским командованием (командованием группы армий «А». – Ред.)и получил полномочия «на проведение разведки боем». Он интерпретировал это очень широко и продолжал двигаться в западном направлении, как будто ничего не изменилось. Именно эти силы, 10-ю германскую танковую дивизию (из корпуса Гудериана. – Ред.),встретила 4-я французская дивизия DCR, что соответствует тому, что пишут известные специалисты в области истории бронетанковых войск.

Теперь уже обе стороны были совершенно измотаны, но немцы оставались дисциплинированными, в то время как французы были сломлены и ошеломлены, несмотря на то что французский штаб продолжал издавать самоуверенные официальные распоряжения, не имея никакого понятия о том, где были французские части или какой была ситуация. Незначительные боевые действия танков происходили то тут, то там, но мало исторических документов, в которых сообщались бы подробности. Одним из таких действий была операция 121-й пехотной дивизии с артиллерией и двумя небольшими разведывательными группами в атаке от Дуэ в направлении на Камбре. По ним ударили пикирующие бомбардировщики «Штука», но они продолжали двигаться дальше, пока не натолкнулись на немецкие 88-мм орудия. Это были внешне эффектные, но несогласованные и бесполезные действия.

Позиции 7-й французской армии, один корпус которой был все еще с бельгийской армией, располагались от Соммы и до Эны (через Уазу). Французский главнокомандующий (М. Гамелен) всеми силами планировал 21 мая масштабный контрудар большой массой дивизий у Арраса и Камбре, но 16 мая он был снят со своего поста французским премьером. Его преемник (М. Вейгам) вылетел из Сирии во Францию, но прибыл только 19-го. Поэтому в этот период союзники были без командующего, а в следующие три дня новый командующий знакомился с обстановкой. Ситуация все время ухудшалась. Новый командующий видел, что разделение северной и южной армий было единственно возможным решением. Немцы хотели того же, но новый французский командующий надеялся, что южный фронт сможет стать надежным оборонительным заслоном. Он также пришел к тому же плану, что и его предшественник, – проведению мощного контрудара у Арраса. Но обстановка была уже другой. 20 мая 1-я танковая дивизия достигла Абвиля близ устья Соммы, германские танки рвались к Булони, перерезая британские коммуникации. Германские танковые части достигли также Ипра, Мобёжа и Камбре.

Британский кабинет 19 мая решил эвакуировать свои экспедиционные войска, но бельгийцам об этом решении не сообщили. Командующему экспедиционным корпусом велели поддержать планировавшееся французское контрнаступление у Арраса, но этот удар не был осуществлен, как планировалось. Он был скомкан, превратившись в мелкую британскую операцию при некоторой поддержке французов, но тем не менее операции у Арраса суждено было оказать значительное влияние на события последних десяти дней. У Арраса британские силы с танками старых образцов смогли замедлить наступление 7-й германской танковой дивизии, но к тому времени между 9-й французской армией и британскими экспедиционными войсками уже образовалась 50-километровая брешь. В других местах сплошного фронта не было. Многие французы были окружены и взяты в плен, но оставался еще очаг сопротивления вокруг Лилля. Бельгийцы откатились назад возле Остенде под ударами 18-й германской армии, а 18 мая был взят Антверпен.

Немецкая бронетехника была придержана на три дня начиная с 23 мая по приказу, поступившему из германского Верховного командования. Остатки британского экспедиционного корпуса достигли Дюнкерка, и 26 мая началась эвакуация в Англию. Люфтваффе ударило по побережью всей своей мощью вечером 29 мая и наращивало свои воздушные удары в течение трех дней. Тем временем почти половина 1-й французской армии была окружена вблизи Лилля 28 мая и 31 мая была вынуждена сдаться. Бельгийцы сдались 28 мая, и в тот же день немецкая бронетехника была выведена для ремонта и использования на втором этапе боевых действий. Но сопротивление, оказанное французскими и бельгийскими и незначительными британскими силами у Кале и Булони, давало французам время отступить, и все это помогало эвакуации британских экспедиционных войск.

215 тыс. британских, 123 тыс. французских, бельгийских и других войск союзников были эвакуированы к утру 4 июня, прикрываемые до самого конца французским арьергардом, пожертвовавшим собой (40 тыс. французов взяли здесь в плен). Один странный факт, который так и не был объяснен, состоит в том, что во время всего этого периода британские бомбардировщики продолжали бомбить Германию, не принимая участия в боевых действиях во Франции.

1-я британская танковая дивизия была затребована командованием британского экспедиционного корпуса в начале кампании, но начала высаживаться в Шербуре лишь 22 мая. К 24 мая она соединилась с 1-й французской дивизией DML и перебралась на южный берег Соммы. К ним присоединилась 51-я британская дивизия, которая входила во 2-ю французскую армию. Эта оперативная группа действовала южнее Соммы еще десять дней и, наконец, была эвакуирована из Бреста 17 июня.

Немцы двигались на юг, преследуя остатки французской армии, которая капитулировала спустя несколько дней. Перемирие было подписано 22 июня. Союзники понесли достаточно тяжелые потери в личном составе (84 тыс. убитыми), более полутора миллионов солдат и офицеров попало к немцам в плен. Французы полностью лишились 24 пехотных дивизий, в том числе шести из семи моторизованных дивизий еще до событий Дюнкерка, трех из четырех дивизий DML, двух из пяти DLC и одной DCR плюс понесли тяжелые потери до трех дивизий DLC и трех DCR.

Потери в танках у немцев были близки к 50 процентам. Потери танков у союзной коалиции были несколько выше, при британских потерях в 100 процентов. Те танки союзников, которые позднее были захвачены неповрежденными, использовались немцами на русском фронте (чаще после переделки в самоходные артиллерийские установки).

Успех немцев может быть отнесен на счет многих факторов, таких как использование бронетехники на большую глубину после прорыва на узком фронте, вслед за чем вводилась в бой моторизованная пехота; мощь тактической авиации и хорошее взаимодействие между танками и авиацией, грамотное использование воздушно-десантных войск. Но некоторые из успешных действий немцев могут быть объяснены неспособностью союзников наладить взаимодействие, а также общими настроениями французов, что отражалось в отношениях между призывниками и резервистами. Преобладание телефонной связи (а не радиосвязи), передвижения бронетехники днем, а не ночью, падение морального духа из-за неудач французской авиации, распределение бронетехники по всему фронту, неспособность взаимодействовать с британским командованием бомбардировочной авиации, конечно, сыграли свою роль в кампании во Франции, так же как и многие изменения в системе управления, а также в самом французском главнокомандовании.