Текст книги "Примархи"

Автор книги: Роб Сандерс

Соавторы: Ник Ким
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Ник Ким, Роб Сандерс
Примархи
(Warhammer 40.000 – 20)

Ник Ким ПРОЧНОСТЬ ЖЕЛЕЗА

Действующие лица

X легион «Железные Руки»

Феррус Манус, примарх Габриэль Сантар, адъютант и Первый капитан Ваакал Десаан, капитан Девятой клановой роты Морлоков Эразм Рууман, Железнотелый, Тринадцатая клановая рота Морлоков Шадрак Медузон, капитан Десятой клановой роты Бион Хенрикос, Седьмой сержант Десятой клановой роты

Ксеносы

Латсариал, эльдарский провидец

«Прорицатель», эльдарский провидец

– Какое имеет значение, почему он пал?

Когда смерть – это все, что имеет значение.

– ответ провидца Латсариала изучающему Путь.

Выкованный из железа

Не предполагалось, что она будет такой. По его мнению, война не должна заканчиваться так. Он представлял ее иначе.

Славной, доказывающей… мстительной.

Мне не полагалось потерпеть здесь неудачу.

Он не собирался быть последним. Он ненавидел быть последним. Это раздражало, как зуд вокруг шеи.

Как бы он не смазывал маслом кожу под горжетом, или не менял способы фиксации замков, зуд не проходил.

Как клинок на моем горле…

Зуд начался с его первого шага по пустыне. Отдаленное напоминание о чем-то еще незаконченном, обещание, которое его воображаемый палач должен сдержать. Песок был повсюду, бесконечный океан колышущихся песчинок, отбеленных беспощадным солнцем, протянулся до самого размытого горизонта. В его снах песок был черным.

Такие обреченные мысли сорвали недостойные слова с поджатых губ.

– Я – ровня своим братьям, – пробормотал он в темноту, которая не соизволила ответить.

– И лучше некоторых, – добавил он. Равнодушные тени по-прежнему не обращали внимания.

С тех пор как он рассеял тьму огненным следом, все неизменно сводилось к этой единственной истине.

– Я должен быть первым.

Внутреннее убранство сухопутного корабля и стратегиума было черного цвета, как и его настроение. Монотонный повтор тысячи молотов звенел в бронированных бортах, тогда как траки, движущие его левиафан, гремели по пустыне безжалостной синкопой. Сквозь постоянный грохот раздавался приглушенный гул тяжелой артиллерии. Это напомнило ему кузню и ее закопченные недра, Анвилариум на борту «Железного Кулака». Как он страстно желал в этот момент уединения своего личного реклюзиама. С внутренней стойкостью пришла сила и ушла слабость.

Слабость заслуживала ненависти. Ей не было места в новом Империуме.

Когда гололит замерцал, показывая возникающий образ в зернистом сером разрешении, он догадался, что ненавидел более всего слабость внутри. Он сетовал не на недуг, социальное или психологическое отклонение, а скорее на саму плоть и все присущие ей ограничения.

Я буду подобен железу.

Фокусировка обратила зернистый гололит в две фигуры.

Феррус Манус сердито взглянул на обоих из тускло освещенных теней. Для него и его сил кампания на Один-Пять-Четыре Четыре протекала неудачно.

Когда он обратился к своим гостям, его голос был тверд, как гранит.

– Братья.

Спуск в пустынную впадину не был легок. Из-за постоянно движущихся дюн и пагубного воздействия песка на двигатели большая часть танковых дивизий Армии и клав Механикума потеряли боеспособность.

Гусеничные машины увязли возле вершины склона, наполовину погрузившись в песок. Один средний танк встал на нос и перевернулся, из-за чего вся колонна со скрежетом остановилась. Даже у двуногих шагоходов дела шли не лучше, и разбитые остовы нескольких «Часовых» оказались на дне пустынной впадины раньше любого пехотинца. Следовавшие за ними не обратили внимания на их сгоревшие обломки.

Поэтому принять бремя битвы выпало более стойким и искусным воинам.

– Принесем им железо и смерть! – закричал Габриэль Сантар с механическим эхом в голосе, давая команду наступать.

Армия Железных Рук ответила, двигаясь в унисон. Из их оружия вырвалось сияние потрескивающих залпов.

Навстречу им катилась орда громадных насекомоподобных существ, покрытых хитином, а за ними десятки воинов в плащах, которые первыми выскочили из засады.

Эльдары.

Полыхнули дульные вспышки, заговорил низкий рокот артиллерии, и горячий воздух в пустынной впадине разорвал ураган снарядов.

Первая волна толстокожих и массивных хитиновых тварей была медленной, но живучей. Снаряды обрушились на их массивные тела, но оставляли на них только зазубрины. Они без промедлений прошли сквозь султаны от взрывов ракет и гранат. Как и их меньшие собратья, они выпрыгивали из пустыни в клубах поднятого песка и с унылыми гнусавыми звуками. Горбатых и крепких, размером с имперский танк, зверей направляли эльдары, пользовавшиеся, по предположению Сантара, некой формой ментального принуждения.

Столь чуждая технология вызывала отвращение, но Первый капитан знал, что они – не настоящий авангард.

Авточувства шлема зарегистрировали едва заметные колебания в виде незначительных сейсмических аномалий в тектонической структуре впадины, которые неуклонно росли в силе.

Под ними прокладывали туннели роющие существа, быстро приближаясь к линии Железных Рук.

Атаку предвещала серия подземных взрывов. Пока Легионес Астартес наступали стойкими рядами черного и стального керамита, из клубов песка появились твари – быстрые, змееподобные и абсолютно непохожие на стройные ряды Железных Рук. Определить истинную природу этих мерзостей было сложно. Пустыня окутала зверей и их хозяев частичной пеленой, но сверкнувший из зазубренных копий замаскированных наездников потрескивающий залп был заметен. Это своего рода кавалерии, понял Сантар, только самого худшего вида.

Сантар нахмурился, и его лицо окаменело. Он увидит, как их сотрут с лица пустыни.

Вокруг него полыхнули залпы стрелкового оружия и легкой артиллерии. Первый капитан поднял молниевый коготь вверх и повел роту Морлоков на надвигающихся тварей. Солнечный свет отразился от клинков и заблестел на темном металле доспеха.

На дистанции элитные воины были грозными; в ближнем бою – неодолимыми.

Чужие, казалось, не поняли этого, но скоро их научат.

– Будьте как железо! – заревел он, когда эльдары обрушились на них.

Зверь, чье длинное сегментированное туловище было прикрыто крепким коричневым панцирем, бросился на Первого капитана, пытаясь откусить ему руку. Сантар уклонился от выпада и рассек ему морду, пролив тягучую зеленую жидкость на щелкающие жвала и фасеточные глазные впадины. Второй удар с гулом бионической автоматики отсек бритвенные клешни, вызвав пронзительный вопль из сморщенной пасти твари.

Ее наездник – эльдар в песочного цвета плаще и серовато-коричневом доспехе, который был отражением естественного панциря твари – воспользовался электрокопьем. Но Сантар рассек несчастного, прежде чем тот смог сделать выпад.

Сервоприводы в его механизированных имплантатах завыли, придавая дополнительную силу и без того исключительной физиологии. Сантар разрубил голову второго хитинового червя, пока первый все еще падал. Сквозь фонтан крови из разреза на шее он увидел капитана Ваакала Десаана, который возглавлял другую роту, затем Габриэль выпотрошил третьего монстра.

Зверь и наездник рухнули. За ними приближались другие. Они неслись перед более крупными, похожими на жуков монстров, оставляя на поверхности пустыни клубы пыли.

На его ретинальном дисплее было отмечено, по крайней мере, четыре дюжины вражеских контактов. Слабо горящие сигнатуры, заглушенные песком, подсказывали, что еще восемьдесят были под землей. За ними следовал отряд пехотинцев в серовато-коричневых плащах с антигравитационным оружием, и воздух наполнился визгом их орудий.

В ответ закованные в железо Морлоки дали мощный залп, грохочущее сочетание их болтерного огня издало свирепый звон. Занимая центр боевого порядка, они не собирались уступать. Их терминаторские доспехи "Катафракт", созданные из усиленных пластин, с похожими на бочки наплечниками, украшенными птеругами, которые покрывали более тонкие и искусно сделанные наручи, были почти непробиваемы для оружия чужих. Предназначенные для фронтального штурма – тактики, в которой Железные Руки преуспели – доспехи делали их гигантами. Громадные и непреклонные, они безнаказанно шагали сквозь град выстрелов из тяжелых энергетических арбалетов, термоядерных бластеров и сюрикенных орудий.

Для победы над хитиновыми червями потребовалось небольшое усилие, твари были истреблены без какого-либо ущерба.

– Они явно не сражались с терминаторами прежде, – сказал Десаан по радиосвязи.

– Просто убивай их, брат. Так эффективно, как умеешь. – Замечание Сантара было быстрым, но ясным. Доспехи "Катафракт" были редкими для Легионов, но Железные Руки гордились их большим количеством, особенно среди клановых рот Авернии – Морлоков. Броня была громоздкой, сродни ношению среднего танка без траков, но сохранившая его устойчивость и убойную силу. Сантар упивался механической силой, которую давал ему доспех. Они все упивались.

Удары Железных Рук обрушивались, как метрономы: точно, методично и без лишних движений. Это была функциональная боевая доктрина: безжалостная и неумолимая. Эльдары дрогнули перед ней.

Сообща с капитаном Десааном Сантар усилил натиск. Тяжелобронированные Морлоки прошлись катком по дюнам. Никому не удалось избежать их ярости, карающей и абсолютной.

На ретинальном дисплее Первого капитана запрыгали возобновившиеся колебания, отмечая новых проходчиков. Сначала он ожидал вторую волну хитиновых червей, но понял свою ошибку, когда колебания стали более громкими и резонирующими.

– Приготовиться к отражению атаки, – рявкнул он по радиосвязи.

Обе роты Морлоков построились в линию с безупречной согласованностью, наведя оружие на мертвое пространство перед собой. Болтерный ураган стих, позволив потрепанным эльдарам спешно отступить за барьер их громадных существ.

Прищуренные глаза Сантара позади безжалостных линз боевого шлема обещали покарать этих трусов позже.

Артиллерия Армии заняла позиции на гребне возвышенности. Канониры прицелились и обрушили огонь на взбесившихся хитиновых монстров, подмявших под себя эльдаров.

Он знал, что следующая волна приближается.

– Никакой пощады, – сказал он своим воинам.

Трещины усеяли дно песчаной долины, поглотив туши мертвых хитиновых червей и их убитых наездников, когда появилась гораздо крупнее по размерам разновидность подземных тварей.

Массивные клешни и жало на конце змеиного тела придавали им вид скорпионов, о которых Сантар слышал от легионеров Восемнадцатого перед развертыванием на Один-Пять-Четыре Четыре. Видимо подобная тварь обитала на их вулканической родине. Это мало значило для Первого капитана; ему просто нужно было знать, как убить их.

Потрескивающая линия болтерного огня хлестнула по груди существа, но снаряды не смогли ее пробить и взорвались со слабым эффектом на прочном экзоскелете.

Один взгляд на ядовитое жало и зазубренные когти на ребристом теле, сказал Сантару, что эти твари смогут пробить силовой доспех. Теоретически было возможно, что они также могут ранить терминаторов. Он решил проверить версию, но не прежде, чем немного проредит ряды нападавших.

Сантар вызвал Эразма Руумана по радиосвязи.

Железнотелый ответил немедленно: – К твоим услугам, Первый капитан.

Сантар мысленно пометил кроваво-красным крестом приближающихся скорпионоподобных существах.

И нашим железным кулаком…

– Тяжелым дивизионам обстрелять этот район, – проскрежетал он машиноподобной модуляцией, мысленно передав координаты. – «Рапиры» и ракетные установки.

Взгляд и сжатый кулак Сантара, обращенные к Десаану, остановили капитана Морлоков и обе роты терминаторов.

Несколько секунд спустя артиллерийский ураган осветил пустынную впадину ослепительно-белым светом, таким ярким, что он почти перегрузил ретинальные глушители боевого шлема Сантара. … мы обрушим такую ярость.

Он быстро сморгнул остатки слепоты и шагнул в затянутую дымом зону обстрела. Под ногами хрустел расплавленный песок, а края ботинок облизал огонь, когда он раздавил пылающий эльдарский череп.

– Вперед, клан Авернии. – Он дал сигнал Десаану и терминаторам.

После залпа Руумана от сотен чужаков осталось несколько десятков. Скорпионообразные почти все были уничтожены. Осталось несколько упорных защитников вместе с тварями, зарывшимися достаточно глубоко, чтобы пережить обстрел. Они сражались среди тлеющих тел своих павших, но эти напоминания об их смертности казалось, только придавали смелости тварям вместо того, чтобы вселить страх.

Сантар сокрушит врагов, несмотря на их стойкость.

Тысяча легионеров последовала за ним – к Морлокам присоединились резервы Железных Рук в количестве более чем достаточном, чтобы истребить непокорный отряд ксеносов. Сантар быстро провел оценку тактической диспозиции своих сил.

Морлоки удерживали центр, в то время как правый фланг занимал Шадрак Медузон и его рота. Левый был сжат в твердом кулаке Руумана и еще одной роты тяжелой поддержки. Несмотря на присутствие медленных терминаторов, наименее подвижными были части Железнотелого. Логика советовала косой боевой порядок, как наиболее эффективный и подходящий. Сантар передал распоряжения.

– Железнотелый образует ось. Десятый капитан, ты – наш сокрушающий кулак.

Значок подтверждения от Медузона один раз вспыхнул на ретинальном дисплее Сантара. Затем Габриэль переключился на канал связи с капитаном Девятой.

– Десаан, поддерживай темп своих терминаторов. Переходи на атакующую скорость, булавы и клинки.

Десаан тут же «кивнул» своим мигнувшим значком. Терминаторы прикрепили магнитными зажимами болтеры и обнажили оружие ближнего боя, размахивая потрескивающими булавами и пылающими клинками.

Несмотря на медлительность, жукообразные хитиновые твари обладали достаточной массой, чтобы смять танковую броню. Сантар желал покончить с ними; они – все, что осталось от сопротивления эльдаров.

Медузон ударил первым, «сокрушающим кулаком», сразу как затих последний залп Руумана. Пытаясь охватить изолированную роту твари обрушились на Железных Рук, которые сковали их.

Менее чем через минуту после того, как звери были полностью втянуты в битву, Сантар, Десаан и две полные роты Морлоков обрушились на их открытый фланг.

Эвисцераторы и сейсмические молоты резали и крушили громадных тварей, которые постепенно гибли под безжалостной атакой легионеров. Медленно, один за другим, они падали и затихали. Пустыня оглашалась звуками их смерти, барханы оседали от сотрясений, вызванных падением зверей.

Сантар стоял на краю скользкой от крови воронки и, вытянув клинки из расколотого черепа эльдара, смотрел на бойню, устроенную им и его братьями.

– Слава Императору! – заревел он.

Тысячи голосов подхватили его слова.

– Слава Императору, – произнес Рууман по рации, – и во имя Горгона.

– Я сомневаюсь, что эта победа удовлетворит его, брат, – грустно ответил Сантар, после чего он отключил связь.

Эльдары были разбиты, сокрушены о твердую решимость Железных Рук. Сантар вытирал кровь чужих с молниевых когтей, когда к нему подошел Десаан. В своих терминаторских доспехах "Катафракт" они были намного выше братьев-легионеров и лучше видели поле битвы.

Мертвые чужаки и их порабощенные хитиновые твари лежали отдельными кучами, разлагаясь на солнце. Истребительные команды Железных Рук перемещались по полю битвы и добивали выживших. Сантар приказал пленных не брать. Эльдары не поддавались силовому воздействию, даже наиболее яростному, и обладали талантом к дезориентации противника и сеянию замешательства. Сила духа, целеустремленность и беспощадность – на этих боевых принципах настаивал Первый капитан.

Один из жалких чужаков попытался заговорить, его речь была мелодична и неприятна для чувств Сантара даже, несмотря на надетый боевой шлем. Он покончил с эльдаром своим молниевым когтем.

– Мы должны преследовать и изводить их, брат-капитан, – сказал Десаан. Визор, который он носил вместо глаз, холодно сверкнул, словно подчеркивая его слова. Капитан «ослеп» по милости распылителя кислоты эльдаров, разновидности ксеносов более жестокой и ядовитой, чем песчаные кочевники, с которыми они сейчас сражались. Благодаря вмешательству Механикума девятый капитан теперь видел больше чем когда-либо прежде.

Сантар перевел взгляд от мертвого чужого к вершине далекой дюны, куда отступали уцелевшие эльдары. Густое марево колыхалось и размывало обзор, но чужие были рассеяны. Такой беспорядок долго не протянется. Сантар предпочел бы догнать их и уничтожить, но они уже были далеко, как и хотелось отцу.

– Нет. Мы перегруппируем наши силы и прикажем им снова приготовиться к маршу как можно скорее, – сказал он, потом добавил, – Это даст некоторым более медленным частям возможность догнать нас.

– Имеешь в виду более слабым.

Сантар через визор встретил невозмутимый взгляд Десаана.

– Я имею в виду то, что говорю, брат-капитан.

Десаан кивнул, но поднятая рука Сантара не позволила ему уйти. Первый капитан отвернулся, оценивая перебитых в пустынной впадине хитиновых тварей. Большинство были изрублены, пропитывая песок зеленой кровью и источая тошнотворный запах; другие, наполовину зарывшиеся в землю, были убиты прежде, чем смогли сбежать. Выжившие глубоко зарылись, подальше от шума и огня, забрав наездников с собой. Если подобным существам позволить беспрепятственно перемещаться, по отдельности или в группах, они могут стать ненужной проблемой.

Сантар вызвал по радиосвязи Железнотелого.

– Рууман, в срочном порядке зачищаем этот район. Я хочу, чтобы он был полностью обезврежен, на поверхности и под ней.

– В живых никого не оставлять. – Это был не вопрос, но Сантар все равно ответил.

– Никого, брат.

Первый капитан уже видел, как позади передовой линии Железнотелый выводит на позиции дивизионы минометов-кротов и беспилотных зажигательных дронов «Термит».

– Достань их, – добавил он.

– Никого в живых, – Рууман повторил скрипучим голосом подтверждение.

Сантар сделал знак капитану Десаану следовать за ним, оставив подготовку к перегруппировке и наступлению капитану Медузону.

– Ты со мной, Морлок.

Они молча шли по песчаному склону, не обращая внимания на глухой вой сервомеханизмов своих терминаторских доспехов, которые старались совладать с уклоном. Капитаны вместе прошли ряды вышедших из строя танков Армии и небольших ординатусов Механикума. Большинство машин были потрепаны непогодой и нуждались в серьезном ремонте и техническом обслуживании. Оба воина даже не взглянули на измученных солдат. Добравшись до вершины, они встретились с Рууманом, который готовил дивизионы тяжелой поддержки к сокрушительному залпу. Его рот был плотно сжат, частично из-за свойственной ему суровости, но также из-за того, что нижнюю половину лица заменяла аугметика. Большая часть его тела была кибернетической, и Рууман гордо демонстрировал его вместе с боевым доспехом. Далеко позади тяжелых дивизионов в мареве появились запоздавшие дивизии Армии, изнуренные маршем.

Десаан не носил шлема, и его голова выступала над высоким ободом горжета, между бочкообразными изгибами наплечников, как стальной шар. Но пренебрежение было так заметно в его тоне, что не было необходимости смотреть ему в лицо.

– Наконец, прибывает Армия, – сказал ему Сантар.

– Нам лучше без них.

Рууман согласился, обратившись к Первому капитану: – Я серьезно обеспокоен эффективностью механизированных и пехотных частей людей. Наше продвижение неизменно замедляется.

– Они уязвимы к здешним условиям, брат. Песок и жара разрушительны для ходовой части и двигателей. Это препятствует нашему наступлению, но я пока не вижу решения.

Ответ Первого капитана должен был смягчить обстановку, даже частично побуждал к этому, но только вызвал еще большее беспокойство у Железнотелого.

– Я изучу ситуацию, – наконец, сказал Сантар, удаляясь.

Рууман кивнул, а тем временем расчеты минометов-кротов и батареи ракетных установок провели последние приготовления к стрельбе.

Пренебрежение Железнотелого к смертной плоти вытекало из того, что сейчас он был больше машиной, чем человеком. Несколько ближних боев с девритами в лесах на Кванге привели к необходимости обширного применения кибернетики. Но он ни разу не пожаловался и воспринимал свою бионику стоически.

Десаан молчал, пока они не прошли боевые порядки и не вышли в открытую пустыню.

– А что делать, Габриэль? Некоторые театры военных действий не для простых людей.

Сантар снял шлем с шипением выходящего давления. Лицо было покрыто потом. Он поднял брови.

Позади них постепенно нарастающий гул многочисленных взрывов ракет прерывал слова Первого капитана.

– Значит мы – не люди, Ваакал?

Десаан был стойким приверженцем Железной Веры, которая опиралась на идею «Плоть слаба». Его явное высокомерие и отсутствие человеческого сочувствия часто переходило в презрение, а иногда и того похуже.

Другой капитан нахмурился, когда рокот глубоких подземных взрывов встряхнул песок под их ногами и обстрел Железнотелого сделал свою работу.

– Я знаю, ты понимаешь меня, брат, – продолжил Сантар. – Мы достаточно хорошо знаем друг друга, не так ли? Твой прежний тон говорил об этом. – В словах Первого капитана был упрек, который Десаан сразу же распознал.

– Если я был непочтителен…

– Я согласен с тобой, капитан. Плоть слаба. Вера подтвердилась в этой пустыне, в истощении дивизий нашей Армии и их слабеющей решимости. Но разве наша задача не состоит в том, чтобы взять на себя это бремя и поддерживать силу при помощи демонстрации силы?

Десаан открыл рот, чтобы ответить, но передумал, когда понял, что Первый капитан не закончил.

– Я все еще человек, частично из плоти. Мое сердце качает кровь, легкие вдыхают воздух. Они – не механизмы, в отличие от этого, – сказал Сантар, помахав левой рукой, в ответ бионика внутри зажужжала. – И этого, – сказал он, постучав лезвием когтя по бронированному бедру. – Делает ли моя плоть меня слабым, брат?

Десаан старался быть почтительным. Сантар в самом деле не обладал исключительной раздражительностью примарха, но он был резким и жестким, как и бионика в его конечностях.

– Ты намного больше, чем простой человек, мой капитан, – осмелился сказать Десаан. После паузы, он решил продолжить. – Мы все. Мы – сыновья Императора – истинные наследники галактики.

Сантар пристально посмотрел на девятого капитана, продемонстрировав частицу своей знаменитой твердости.

– Храбрые слова, но неверные. – Сантар снова отвернулся и напряжение ослабло. – Мы – воины и когда война закончится, нам придется найти новые профессии или стать преторианскими статуями, украшающими Дворец на Терре. Возможно, мы сформируем церемониальную почетную стражу для наших усопших полководцев. – Слова Первого капитана окрасила не просто легкая злость. Он часто думал об этом. – Воин без войны – это как машина без функции, – добавил он задумчиво. – Ты знаешь, что это значит, Ваакал? Ты знаешь, с чем мы столкнулись?

Десаан медленно кивнул, по крайней мере, насколько позволял высокий горжет.

– Выходим из употребления.

– Именно.

Смысл сказанного повис в воздухе, пока Десаан не попытался снять неловкое напряжение.

– Покорить целую галактику, перековать бессчетные миллиарды слабых людей. Надеюсь это случится задолго до окончания Крестового похода.

На них пала тень, перекликаясь с внезапно упавшим настроением, или, скорее, они зашли в громадную тень. Сантар вытянул шею, чтобы рассмотреть циклопический сухопутный корабль «Око Медузы», подавивший Железных Рук своим гнетущим величием.

– Возможно, – пробормотал он, входя в крепкий, широкий корпус левиафана. На одном борту был изображен бронированный кулак. Под ним с нижнего уровня корабля опустилась входная рампа, закрыв его гигантские гусеницы.

Внутри был Отец, вместе с двумя своими братьями. Когда они разговаривали в последний раз, его настроение было далеким от оптимистического. Неудача с определением точного местонахождения узла сильно разозлила Отца, доведя его до состояния бешенства. Быстрый успех был необходим. Как и в большинстве случаев, у Лорда Мануса не было времени и склонности к терпению.

Сантар составлял отчет, поднимаясь по входной рампе вместе с Десааном.

– Я не уверен, что Отец разделит твою надежду, брат. Если мы быстро не найдем узел, его ярость легко вспыхнет, в этом я уверен.

В голосе Сантара не было ни дрожи, ни тревоги за осуждение – это была просто констатация фактов.

– Просто… – Десаан тщательно подбирал слова, когда они остановились у края входного люка сухопутного корабля, -… любопытно, что никто из адептов Механикума не обнаружил узел. Неужели это такая трудная задача?

– Песок и жара, – сказал Сантар. – Снимки, которые мы получили от сенсоров космических кораблей, не соответствуют фактическому рельефу. Условия окружающей среды иные и мы должны к ним приспособиться.

Десаан посмотрел в глаза Первому капитану.

– Ты настолько уверен, что нашим усилиям мешает только неблагоприятная погода?

– Нет, не уверен, но я хотел бы посмотреть, как ты предлагаешь Отцу нечто более… загадочное. Полагаю, он не очень то и согласиться.

– Это еще мягко сказано, брат, – ответил Десаан, когда они вошли в сухопутный корабль.

Внутри «Ока Медузы» царила темнота. Несколько вибрирующих вертикальных лифтов и горизонтальных транспортеров доставили двух Морлоков в галерею, ведущую в стратегиум примарха. Способ их перевозки не сильно отличался от метода доставки породы огромными горнорудными машинами к гигантским пневмомолотам и печам медузанских добывающих поездов. Сантару было забавно провести сравнение с огромными передвижными добывающими станциями, но он быстро выбросил это из головы как нечто, что сыны Вулкана могли посчитать занимательным. Не имея практической пользы, оно представляло для него только мимолетный интерес.

Выпускаемый в пневмосистеме воздух предвещал открытие противовзрывных дверей стратегиума. Полуметровой толщины и усиленный адамантиевой арматурой, он мог быть также использован в качестве бункера в случае нападения на сухопутный корабль. Насколько его единственный обитатель нуждался в подобном убежище.

Помещение было пустым и холодным, как ледяная пещера. Лакированные черные стены поглощали свет, а толстые оконные стекла в похожих на обсидиановые панелях были покрыты инеем. Это была Медуза, во всем, кроме географического расположения.

Войдя одновременно, Сантар и Десаан уловили конец оперативного совещания Лорда Мануса с примархами Вулканом и Мортарионом. -… не можем себе позволить отвлекаться. Будь внимателен, брат, но пусть люди сами себя защищают. Это все.

Феррус Манус прервал связь резким взмахом руки. Зернистый свет гололита все еще затухал, когда он повернулся к своему Первому капитану. Слабый блеск играл на громадных наплечниках, подобно инистому покрову, который таял от едва сдерживаемого гнева.

Примарх выдохнул, и его недовольство уменьшилось, как грозовая туча, прошедшая по лицу. Оно походило на изрезанную скалу, покрытую шрамами и обрамленную иссиня черным кругом коротко стриженных волос. Примарх фактически был отцом Сантара, но его поведение было совсем не отеческим.

– Я люблю своего брата, – ни с того ни с сего пророкотал Феррус, – но он сводит меня с ума своим желанием воспитывать и нянчиться. Эта склонность слабых, и она может породить в ответ только слабость. – Он поднял брови, отчего на лбу образовались морщины. – В отличие от Десятого, не так ли, Первый капитан?

Феррус Манус был огромным и внушительным человеком. Облаченный в угольно-черный доспех, он выглядел высеченным из гранита. Его твердая кожа была очищена и намаслена, а глаза походили на два куска кремня. Из множества своих имен он предпочитал Горгон. Оно казалось подобающе почтительным для того, чей твердый взгляд вызывал оцепенение. Каждая пора излучала холодную ярость. Ее выдавали походка, тон голоса и слова, которыми он выражал свои мысли. В этот момент они приняли форму вызова, и Габриэлю Сантару не оставалось ничего иного, как принять его.

– Мы разбили диверсионную группу, но на данный момент так и не установили местонахождение узла, мой примарх. – Он склонил голову в жесте верности, но Феррус упрекнул его за это, восприняв как капитуляцию.

– Подними глаза и посмотри на меня, – сказал он, самообладание тлело, как вулкан на грани извержения. – Разве ты не мой адъютант, которому я доверяю и уважаю?

Возражать было бессмысленно, поэтому Сантар выдержал ледяной взгляд и не дрогнул. Поступить так было бы немудро.

– Да, примарх. Как всегда.

Еле сдерживающийся Феррус Манус начал ходить, свет от светильников отражался от непостижимого живого металла его серебряных рук. Гнев примарха ничуть не ослаб.

– На данный момент, не так ли? Все, что у нас было – это время. Ответь мне, – сказал Феррус Манус, его взгляд перешел на воина, стоящего рядом с адъютантом. – Капитан Десаан, хотя ты не слишком разговорчив, как получилось, что оба моих брата смогли найти узлы, а мы – нет?

К широкой, бронированной спине примарха был прикреплен огромный молот. Он назывался Сокрушитель Наковален и был выкован под горой Народная его братом Фулгримом, по которому Феррус явно скучал. Сантар удивился бы, если Десаан не представил, как его повелитель вырывает оружие из ремней и крушит стратегиум и своих неспособных офицеров.

Феррус Манус сердито смотрел, нетерпеливо ожидая ответа.

Сантар редко видел его столь разгневанным и задумался над причиной.

Посеревшее лицо Десаана, представлявшее собой мозаику из шрамов, отразилось в доспехе Горгона. За забралом его глаза казались искаженными. Примарх был достаточно близко, чтобы ударить его, но капитан не дрогнул, хотя попытался незаметно прочистить горло. Даже приглушенный горжетом этот звук раздался в его ушах громче сигнального горна. Он был Морлоком, одним из элиты примарха, но подвергаться сомнению непосредственно Феррусом ему доводилось нечасто. Даже ветерана это привело в замешательство.

– Наши когорты людей страдают из-за жары, – просто ответил он, и Сантар был рад, что Десаан не упомянул свое прежнее подозрение, которое, по его мнению, был чем-то иным, нежели неблагоприятной погодой, создававшей трудности.

Несколько летописцев, которые сопровождали армию, давно отстали, и хотя небольшому отряду сааванских масонитов было поручено охранять их, Десаан говорил не о них. То, что гражданские не выдержат, было вполне ожидаемо. Это была часть причины, по которой примарх изначально не возражал присутствию итераторов и имажистов; он знал, что они подведут и перестанут быть проблемой. Нет, Десаан имел в виду солдат. Предполагалось, что эти мужчины и женщины выдержат испытания, выпавшие на их долю во время марша.

– А разве мои братья не страдают от похожих неблагоприятных условий или они каким-то образом смогли побороть подобные слабости? – настойчиво спросил Феррус.