Текст книги "Ставка на Водолея"

Автор книги: Рита Тальвердиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Обзорная площадка вершины Машука в диаметре метров триста. В центре – телебашня, сбоку приютилась верхняя станция канатки. Минут десять спустя я выбрал удобное место обзора, ориентированное на памятные со школьных лет лермонтовские строки:

На запад пятиглавый Бешту синеет, как последняя туча рассеянной бури… А по краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин, начинаясь Казбеком и оканчиваясь двуглавым Эльбрусом…

В таинственном послании протоирея Василия упоминается «пятиглавый дракон» , который охраняет искомую рукотворную пещеру. Сто пудов речь идет о Бештау: гора испещрена рукотворными пещерами-штольнями вдоль и поперек, как головка голландского сыра. Уже не секрет, что в середине прошлого века там добывали урановую руду.

Вопрос из разряда «Что? Где? Когда?»: как, в продырявленном горном массиве, диаметром эдак километров в двадцать, найти ту самую рукотворную пещеру ?

Поделить на квадраты и… Нет, так и до пенсии можно искать. Нужен точный ориентир-объект, очертаниями похожий на мифического Лебедя.

Я отложил бинокль – рассматривать ледники Эльбруса да цепь Кавказского горного хребта удовольствие неописуемое, но сегодня я здесь не для удовольствий. Интуиция мне подсказывала, что ориентир должен быть заметен невооруженным глазом.

Настала пора подкрепиться. Я разложил на прозрачном пластике бутерброды и овощи, отпил из горлышка молока… Вот слева, вдали – пологая линия Золотого Кургана. Ниже, почти подо мной, словно ласточкино гнездо, прилепилось к отрогу Машука кафе «Панорама». Правее, в затылок друг другу, встали два холма-близнеца – Юца и Джуца. Меж ними, почти до самого горизонта, нарезаны неровными ломтиками распаханные поля. Внизу широким дружеским объятием приложился к Машуку Пятигорск. Накидкой свободного покроя, слегка на отлете, расположился на саженых плечах города – Горячеводск; искрящимся квадратиком, как барсетка денди, сверкает оцинкованными крышами микрорайон Сельхозтехника. А если взглянуть в бинокль, то слева можно рассмотреть даже Ессентуки. И… ничего похожего на очертания Лебедя… Справа полный обзор исполина Бештау загораживает канатка. Что ж, обойдем…

Вот и он – величественный Бештау, во всей красе. Отсюда действительно напоминает дракона. А из моего окна смотрится царской короной. Ух, оборотень! Все здесь, сверху, видится иным. Гора Шелудивая, напоминающая формой египетскую пирамиду, кажется отсюда моськой, хватающей за лапы гиганта-дракона. На деле же Шелудивая отстоит от Бештау километров на пять-шесть. Да и по размерам скорее тянет на дога, которому нет никакого дела до других.

Справа от Бештау расположились закадычные подружки: Железная и Развалка. Вооруженный окулярами бинокля, разглядываю утопающие в зелени белокаменные фрагменты Железноводска. Чуть поодаль, еще правее, пружиной скрутила упругие кольца гора Змейка…

В нос попала мошка, и я чихнул…

«Правильно! – по детской привычке поддакнул я чиху.

– Правильно!!! – вдруг эхом вырвалось на свободу озарение: – Змейка!» Одна из слагаемых головоломки: птица с головой змеи . Я вытащил из кармана ксерокопированное послание и уставился в чертеж в уголке странницы. Та-а-к, если пляшем от головы, то ниже по прямой – гора Развалка… Вот и «шея» вырисовывается. Еще ниже – гора Железная – сердце птицы. Левое крыло отсюда не просматривается. Ладно, пока оставим. Справа – Бештау, от него воображаемая линия «крыла» упирается… в меня! То есть в Машук – в обведенную точку рисунка с припиской… «кладъ».

Клад, рукотворная пещера – на Машуке?! Слишком просто… Тем более не видно из обзорной точки «левое крыло». Я схватил бинокль и навел резкость. Мат в три хода! Загадка решена… Левое крыло Лебедя легко проецировалось на две едва различимые с этой точки обзора горы – Верблюд и Бык. А вот и «хвост» – разумеется, гора Шелудивая. Просто, как дважды два. Взгляд мой был словно примагничен к впечатляющей композиции гор-лакколитов с такими говорящими названиями, овеянными древними легендами, и между тем так трепетно хранящих доверенные им тайны. И вот одна из них практически разгадана. Мгновенно проявились ключевые слова: Машук, рукотворная пещера и, возможно, Лермонтов … Сработал ассоциативный ряд и с языка вдруг сорвалось: Грот Лермонтова – фишка местных достопримечательностей на склоне Машука, чуть ниже энергетического лейбла Пятигорска – Эоловой арфы.

Я тут же схватил мобильник. Лодик откликнулся сразу.

– Братан! Братуха! Нашел! Я на-ше-о-ол!!

Я не стал ничего объяснять до Грота, проще было назначить встречу у санатория «Родник», расположенного тут же, на склоне Машука. Дорогу к фешенебельному «Роднику» укажет не только местный, но и любой курортник с трехдневным стажем отдыхающего. Короче, не маленький, найдет. Канатка уж с полчаса как открылась, и я едва успел в отходящий вагончик. Через полчаса мы встретились с Лодей у условленного места, откуда минут двадцать прогулочным шагом до таинственного Грота, увековеченного Михаилом Юрьевичем в «Герое нашего времени».По пути я поведал другу о своем озарении. Сунул под нос мои карандашные наброски-каракули, из которых последовательно проступали контуры летящей птицы, напоминающие линии, начертанные в 1841 году в уголке таинственного послания . Птицы – с головой змеи (гора Змейка) и шелудивым хвостом (гора Шелудивая). С правого ее крыла каплей стекла надпись «кладъ», жирно обведенная мной красным фломастером.

Глава V

Привет от Оси Бендера

– В таком антураже она всегда скажет да , – восхищенно протянул Лодик, как только друзья свернули на короткую тропу, оканчивающуюся Гротом.

– Кто – она?  – наморщил лоб Вольдемар.

– Да кто угодно. К примеру, незнакомка времен Михаила Юрьевича… Грот небольшой и поэтому там достаточно светло, чтобы видеть друг друга, и достаточно уединенно, чтобы в упор не видеть других… Здесь так все красиво и таинственно. И отчего-то кажется таким знакомым… И этот обрыв, и выложенный камнем вход…

– И намертво заваренная решетка, – с ухмылкой кивнул Вольдемар на арку грота. – Но ничего, решетку мы пилить не будем… Нам нужен камень в центре свода. Что будем делать – созывать экстренное собрание посвященных или справимся сами?

– Не гони лошадей, – отмахнулся Лодик и, подойдя вплотную к решетке, стал вглядываться в чрево грота. – А куда делись колонны, а? – обернулся он.

Вольдемар обомлел.

– Тайник меж двух колонн за камнем , – едва слышно процитировал он.

– Может, их снесли? – почесал голову Лодик. – С тех пор лет полтораста прошло – не меньше.

– Даже больше, – с радостью поддакнул Вольдемар.

– А может, их отродясь здесь не было. Сам подумай – нет тут места колоннам… Ладно, рубить с плеча, конечно, не будем. Зови на подмогу Майю.

Вольдемар протянул другу мобильник.

– Майя, – заговорщическим тоном начал Лодик. – Кончай глотать архивную пыль. Пора на свежий воздух… Конечно, есть… Никак не обойдемся… Где хочешь найди изображение Грота Лермонтова тех времен и дуй сюда. Да, возьми такси. – И, отключившись, добавил: – А то до посинения придется ждать…

Но ждать до посинения им не пришлось. Едва засели перекусить по-братски разделенным бутербродом, схрумкали по огурчику, допили остаток молока, как на тропинке показалась Майя.

– Ты что – дружишь с помелом? – удивился Вольдемар.

– Держи! – перебила его сестра и вытащила из пластикового пакета подарочное издание хронологии Кавминвод за прошедшие двести лет. Открой там, где закладка.

– Откуда? – не унимался братец.

– Ты когда в нашем музее-то был в последний раз, а?

– Никогда я не был там, в музее, – на есенинский манер продекламировал Вольдемар.

– Оно и видно. В фойе музея сувенирный лоток. Я там еще одно шикарное издание приметила – закачаешься! О Пятигорске. Просто денег не хватило. Листаешь и не веришь, что все это у нас, – Монте-Карло отдыхает!

И тут без какого-либо перехода вдруг ахнула, взглянув на открывшуюся панораму города под огражденным обрывом.

– Какая красотища. Сто лет здесь не была… А вон там наша двенадцатиэтажка, смотрите!..

На ее призыв никто не шелохнулся. Присев на каменном столбике ограждения, спиной к обрыву, Лодик распахнул том на заложенной восемьдесят третьей странице. Чтобы лучше рассмотреть иллюстрации, тут же, на корточках примостился Вольдемар…

Колонн на картинке не было и в помине. Не сообщалось об этом и в тексте. Майя перехватила удрученный взгляд брата и все поняла.

– Вы что, приняли этот грот за нашу пещеру? Не видите, над гротом «поработала» природа, а не человек? Не-е-т, это не наш объект. Обрамление камнем не в счет. Эх, только деньги на такси впустую потратила. – И, бережно опустив фолиант в пакет, пробурчала: – Классику знать надо. «Княжну Мери» хотя бы перечитайте. Ладно, пошли домой. – И, обернувшись к Лоде, добавила: – А мама голубцы на обед приготовила…

– Я вспомнил! Вспомнил, где мог видеть этот грот, – озарило вдруг Лодю. – В фильме «12 стульев» Гайдая. Помните, Бендер продает билеты в Провал? Там его еще грузин играл, как его там?

– Да-а, – озадаченно протянул его тезка. – Сцену с нашим знаменитым Провалом снимали почему-то здесь, у этого грота.

– Видимо, Провал был на ремонте? – съехидничал Лодик.

Майя пожала плечами и направилась было по тропинке на выход.

– Это Провал! – громким шепотом остановил ее брат и затараторил точь-в-точь как Майя минут пять назад:

– Там – две толстенные колонны! Это – раз! Рукотворный! Тоннель-пещеру в девятнадцатом веке люди пробили. Это – два! Свод обрамлен камнем – три! – уже сорвался на крик Вольдемар.

– Какой свод? Что «три»? – не включился Лодик.

– Провал! – поняла Майя. – Действительно. – Прова-а-л. Наш уникальный единственный на земле провальчик. С со-кро-о-вища-ми… Ура! Ура! Ура! – завизжала Майя.

– Ну что, – самодовольно улыбнулся Вольдемар, – поедем есть голубцы или пехом на Провал?

– А почему пехом?

– Отсюда ни один транспорт не ходит. Только с Провала сможем уехать.

– Не боись, мальчики! За полчаса добежим – здесь же все рядом.

– Когда достанем клад, перееду жить в Пятигорск, чтобы все и всегда было рядом, – в упор глядя Майе в глаза, произнес Лодик.– Переплюнь, – выдержала его взгляд Майя.* * *

– Провал – излюбленное место променада курортной публики еще со времен «Водяного общества», – бегло шпарила Майя, подражая интонации столичных теледив. – Это причудливое явление природы – обвалившийся скальный грот – впервые было описано в романе «Герой нашего времени», а в советские времена, как вы знаете, его не обошли вниманием и блестящие сатирики Ильф и Петров. Обратите, господа, внимание на помпезно отделанный вход в эту штольню, который охраняют каменные львы. Кстати, и львы, и облицовка стены, и сам портал выполнены из травертина – особого машукского камня, образованного при кристаллизации минералов в водах, вытекающих у подножия Машука. Внушительные колонны подпирают высокий свод над тоннелем.

– Да, высоковато придется взбираться до нашего срединного камня , – включился Лодик. – Метров пять-шесть…

На миг запнувшись, Майя вновь овладела выбранным темпом:

– А теперь, господа, прошу в тоннель – пройдем к чудесному целебному пещерному озеру.

Тоннель привел посвященных к глубокому изумрудно-бирюзовому озеру под высоким сводом куполообразного отрога Машука.

– Чуешь запашок? – толкнув в бок друга, шепнул Вольдемар.

– Ага. Я не хотел бы иметь такой парфюм…

– Сероводород. Горячий… Ставит на ноги болезных и даже, говорят, омолаживает.

– А голубей-то сколько – как в Венеции! Удивительное сочетание – голуби в гроте…

– Самое удивительное ждет нас вне грота, – закруглила экскурсию Майя, ведя друзей к выходу.

– А теперь – фото на память, – предложил Лодик, натягивая на свои патлы фуражку с белым верхом от Оси Бендора из реквизита предприимчивого фотографа. К ней прилагался и длинный шарф, и пиджак покроя двадцатых годов. Вольдемар схватил реквизитный кинжал и, накинув на себя белую бурку и папаху, уселся рядом на корточки и состроил «Остапу» рожу, выпучив глаза.

Фотограф, воодушевившись настроением клиентов, кинул в руки Оси раскрытый чемоданчик с отксеренной «валютой». Вольдемар, сориентировавшись, тут же приставил кинжал к груди Лодика.

– Снято! – счастливо улыбнулся фотограф. – А теперь вы, девушка…

Майя только рассмеялась.

– В другой раз, уважаемый.

Пока Вольдемар расплачивался, попутно сдавая громоздкий реквизит, Лодя, первым скинувший пиджак и шарф, отвел Майю в сторону:

– Сами мы не справимся. Нужна высокая лестница, инструменты… Пора звонить Мармарову…

– А я уже ему позвонила, – отчего-то виноватым голосом сказала она.

– Поспешила доложиться…

– Я просто его проинформировала, что клад сто пудов на Машуке! И все. А больше говорить пока не о чем. Кстати, у отца в мастерской есть и зубило, и молоток. Даже складная алюминиевая лестница.

– Клад надо брать этой ночью…

– No problem – захватим пару фонариков.

– И веревку…

– О’Кей! Но вначале надо поскорее поймать тачку – и домой. Правильно, братуха? – крикнула Майя подошедшему Вольдемару.

– Чего, сестренка?

– Я говорю, все подробности и планы по экспроприации сокровищ – после обеда.

– Едем! Есть ужас как хочется. И с мыслями собраться треба: поскоблить башку придется изрядно…

– Эй, – крикнул фотограф.

Ребята обернулись.

– Кепку Бендера отдай!..

– А-а, – схватился за голову Лодик и сорвал позабытую фуражку с козырьком. – Сейчас! – И, обернувшись к ребятам, добавил: – Вон идет тачка, берите, нельзя терять ни минуты, я мигом.

В несколько прыжков он практически добежал до фотографа, но вдруг резко притормозил. Будто наткнулся на невидимую преграду.

– Лодька, что ты телишься, быстрее! – крикнула удивленная Майя, усаживаясь с братом на заднее сиденье такси.

Лодик застыл изваянием в семи шагах от левой колонны, рядом с каменным львом. Как в замедленной съемке, он повернул голову в сторону ребят и также медленно поднял руку, указывая на какую-то синюю табличку на опорной стене Провала.

Тут подбежал фотограф и выдернул из рук Лодика реквизитную фуражку. Пару раз оглянувшись, он спрятал ее под белой реквизитной буркой. Затем заглянул в реквизитный чемодан и пересчитал фальшивые доллары. Купюры были на месте. Как, впрочем, и реквизитный кинжал. Тут фотомастер расслабился и стал подмигивать упитанной курортнице…

Подошли к Лоде и Вольдемар с Майей и вперились взглядом в синюю табличку. Обычная, вернее, весьма интересная информация об истории Провала. Брат и сестра недоуменно переглянулись.

– Что с тобой, Лодь?

Лодя приблизился к табличке вплотную и ткнул пальцем в строчку: «После пробития в 1858 году тоннеля длинной…».

– В 1858 году! – едва слышно прохрипел Лодик. – Провал стал рукотворным спустя… двадцать восемь лет после смерти протоиерея Василия.

– ?!!

Их вывел из ступора непрерывно сигналящий таксист.

– Я ж говорила, переплюнь, – озлобленно бросила Майя, думая не столько о невиданных сокровищах, сколько о том, что в ближайшее время у Лоди не будет повода так на нее смотреть, как сегодня днем у Грота Лермонтова…

Глава VI

От судьбы не уйдешь

Бриться Мармаров не любил. Но сегодня он проделал опостылевшую процедуру быстро и аккуратно. День обещал быть полным и событийным. И встретить его надлежало в безупречной форме.

Поначалу его поражали свои же самопрогнозы ; затем пугали; а после чаще смешили (надо же! Даже в житейских мелочах вроде отмены авиарейса при летной погоде или нелепого столкновения с хамом-прохожим ритмы Вселенной стараются нас держать на привязи).

Последние годы он воспринимал это как обычную информированность вроде сводок новостей в СМИ, прогноза погоды. И… учился адекватно реагировать (завтра обещают дождь, возьму с собой зонт). Более того, Мармаров старался «стреножить» непокорную волну событий и мчаться с ней к горизонту новых научных открытий. Как маэстро серфинга: искусно обходя вал неудач и уверенно держась на гребне своей судьбы.

Раздался тихий перезвон мобильника. На дисплее высветилось Горин .

– Извините за ранний звонок, Михаил Данилович. Здравствуйте!

После обоюдных сердечных приветствий и «протокольных» словесных реверансов, Горин обратился с просьбой – принять его коллегу из соседнего городка.

– Нет, не мэра, – смешался Горин, не привыкший еще к своему новому статусу. – Архитектора Хлябина. Сергея, – добавил он. – Мы с ним знакомы еще со студенческих лет. Заканчивали оба Орджоникидзовский горнометаллургический. Да, ныне Владикавказ… Михаил Данилович, – спустя короткую заминку продолжил Горин, – я не уверен, что ему кто-нибудь может помочь. Разве что чудо. Его хотят… – вконец сбился Горин. – Короче, это вопрос жизни и смерти…

– Диктуйте все известные даты, – прервал его астролог. – Вы знаете, что меня интересует.

Помимо точного времени и места рождения, Горин сообщил еще дату поворотной точки события (с чего все началось) и день кульминационного «взрыва» ситуации.

– Ого! – подумал Мармаров, записывая исчерпывающие исходные данные. Это действительно звонок не с похмелья. И назначил встречу через час.

Построив карты на все указанные даты, астролог убедился, что ситуация у протеже Горина, действительно, патовая. И, когда в дверь тихонько постучали, Мармаров постарался согнать с лица нахлынувшую озабоченность.

– Сейчас постараемся просчитать ваши шансы, – сразу взял быка за рога астролог.

– Горин успел вам все рассказать?! – опешил Хлябин.

– На отвлеченные вопросы у нас, вернее, у вас времени нет. Построим наше общение в виде беседы: мой вопрос – ваш ответ. Если ваши ответы будут исчерпывающими, интервьюировать меня станете вы.

– ?!

– Я же не ясновидящий. Не маг. Не колдун. А специалист по астроритмологии, интерпретатор судьбоносных ошибок и событий, если хотите…

– Да-да, – отрешенно закивал Хлябин, явно не понимая, куда клонит астролог.

– Представьте, вы – пациент, а я – врач, – огорчаясь обескураженному виду гостя, старался разжевать очевидное Мармаров. – Диагноз мне известен. (Хлябин вздрогнул.) Не от Горина. От только что проделанной работы. – Мармаров кивнул на несколько листов с гороскопами и космограммами. – Впрочем, диагноз еще не приговор, – слегка улыбнулся астролог. – Выйти из критической ситуации вы сможете. (Взгляд визави вспыхнул безумной надеждой.) Непременное предварительное условие – отвечать, как на исповеди. (Хлябин вздрогнул второй раз.) Держите себя в руках, – рассердился Мармаров. – Нельзя интерпретировать ситуацию без точных исходных данных, поймите же вы, наконец!

– Я понял-понял, – уже увереннее закивал Хлябин.

– Итак, нынешний транзит Урана активизировал вашу натальную крестовую конфигурацию [6] . Узлы – Сатурн – Солнце – Марс. В кармическом аспекте к Черной Луне застыл транзитный стационарный Нептун – в этом положении он несет фатальные ошибки; иллюзии, которые подменили истинные ваши цели и мечты.

– Это точно про меня, – сглотнул Хлябин на последней фразе астролога.

– Пять месяцев назад эту гремучую смесь поджег транзитный Марс в союзе с Венерой.

– Да, все это закрутилось в декабре…

– В канун Нового года…

– Двадцать восьмого… И меня попросили…

– Видимо, очень попросили.

– Очень, – Хлябин густо покраснел.

– В вашем случае Венера отвечает за агрессивную или, скорее, хм… сексуально-агрессивную даму.

Хлябин судорожно смял краешек скатерти, алая бахрома струйками стекала с его запястья.

– Еще Венера отвечает за желание гармонизовать, сгладить ситуацию, за ощущение праздника, радость…

Хлябин потерянно кивнул:

– Все случилось в канун Нового года… Неделей раньше «проявилась» Она. Познакомила с неким бизнесменом. Тот пригласил нас на предновогодний банкет. В тот же день я понял – тому типу нужна была моя подпись к акту приемки его загородной виллы. Вначале я не врубился: проект на дом имелся – все тип-топ. Она мне уже «Паркер» свой сунула – видишь, милый, все о’кей, просто друзьям не в жилу в очередях стоять. Помню, я уже пристроился подпись поставить. Очки одел и… Вдруг заметил, что в генпроекте не указан построенный позже флигель (для сына-школьника нужна отдельная комната). Горе-строители «бросили» флигелек… на газовые трубы! Грубейшее нарушение техники безопасности.

– Но вы…

– Я подписал, взяв обещание, что после праздников трубы будут демонтированы.

– А теперь, – продолжил Мармаров, – спустя пять месяцев, красная планета затронула вторую точку вашего Большого Креста, соединившись уже с Сатурном. Стало быть, поначалу вас использовали, а ныне подставили, «навесив всех собак».

– Практически да. Произошло самое страшное – флигелек взорвался! Из-за давления фундамента произошла утечка газа, и… погиб сын того бизнесмена. Спустя три дня зарезали в подворотне бригадира шабашников, который без проектных изысканий возвел фундамент флигелька на действующем газопроводе. В его кармане нашли какую-то записку с угрозами. Вчера и мне подбросили в карман будильник, обычный будильник с календарем в уголке. Я даже поначалу подумал, что бомба… Вот он…

На стол Хлябин выложил зеленный в черных подпалинах будильник – в виде сказочного персонажа (то ли гнома, то ли лешего). Во рту у лешего намертво застыла календарная дата – 5 мая 200… года . Пластмассовая подставка будильника была оплавлена. «Это уже послезавтра», – подумал Мармаров.

– Послезавтра, стало быть и меня… – голос у Хлябина дрогнул. – Как того бригадира…

Мармаров потер подбородок:

– Гм-м… Раз вы обратились ко мне, значит, самые естественные варианты защиты вы уже обсуждали – обращение в милицию, там… поездка в длительную командировку, в отпуск…

– У того бизнесмена везде свои люди, в том числе и в криминальной среде. Выход один – все бросить и уехать, но здесь у меня сын, жена… Да и сколько человек может мыкаться: год, два, десять? Таких возможностей у меня нет. А уехать на месяц-другой нет смысла…

– Есть смысл. Давайте рассмотрим немыслимый для вас аспект. С точки зрения астро-ритмов через год транзитный Уран перестанет активизировать вашу сложную конфигурацию, и проблема завянет на корню. Помните, как у Ходжи Насреддина – «или ишак умрет, или шах». Так что теоретически вы сможете урегулировать эти и другие текущие проблемы уже спустя год. Далее, через два-три месяца благодетель Юпитер даст вам поддержку в лице какого-то влиятельного человека. С ним вы будете как за каменной стеной.

– Да нет у меня ни влиятельных, ни «простых» друзей. Одни приятели и знакомцы…

– А Горин?

– А что Горин? Премирует меня с семьей поездкой в Перу, ЮАР? На год?! Или где еще я смогу чувствовать себя спокойно?

– У вас зашоренный взгляд на проблему. Впрочем, с такими конфигурациями… Давайте сделаем так. Я приглашаю вас 7 мая, скажем, часом к семи вечера…

– Седьмого?!

– Дослушайте. От той «запланированной» на 5 мая угрозы я дам вам «астропротивоядие».

Хлябин машинально втянул в себя верхнюю губу и стал вмиг похож на старого приблудного бульдога, вдруг обретшего своего пропавшего хозяина.

– Практически эти три дня опасность представляют различные сочетания транзитных аспектов Урана, Марса и Луны друг к другу и к наталу. На бытовом уровне остерегайтесь всего, что связано с взрывоопасными предметами и особенно электричеством. Берегитесь автомобиля, поездов, миксеров и другой электротехники. Да! Еще и телефонных звонков… Я не шучу. Помните пословицу: кому суждено быть повешенным, не утонет.

Резиновая улыбка растянула губы Хлябина.

– Простите, но эта присказка вырвана из свода законов астрологии. У вас есть такое место, где вы сможете спокойно отсидеться? Лучше – в сельской местности, там, где без проблем можно отключить на время газ и электричество…

Бедолага скосил глаза к переносице.

– Зато ни ножа, ни яда, ни воды можете не бояться! – «успокоил» астролог.

У Хлябина отвисла челюсть.

Мармаров понял, что переборщил, но в этот момент Хлябин вдруг кивнул.

– Есть такая хибарка в станице неподалеку. Я даже смогу там выкрутить пробки. А газ туда не проведен. Буду ложиться спать и вставать вместе с птицами…

– Очень хорошо. Возьмите с собой побольше фруктов, сладостей, еды, которую не надо готовить, книг. И устройте незапланированный уик-энд. А дальше, согласно следующим планетарным конфигурациям, мы используем другое «противоядие». И так хотя бы пару месяцев – глядишь, и перешагнете самое сложное время.

– Скажите, а много людей вам удалось вывести из кризиса подобным «противоядием»?

– Из кризиса? Пожалуй, десятков пять или шесть. Но… В тех ситуациях им достаточно было дать лекарство . А тот, кто нуждается в противоядии , обязан переродиться, восстать из пепла отжившего… В ином случае кардинально помочь проблематично.

Когда Хлябин стал прощаться, Мармаров вскользь спросил:

– У меня к вам вопрос из другой оперы, как к профессионалу.

– Я слушаю, – оживился Хлябин.

– У кого из ваших пятигорских коллег мне стоит поинтересоваться, сколько на горе Машук старинных рукотворных пещер?

Хлябин приподнял левую бровь, повращал пару секунд газами, потер левой рукой правое ухо и довольно крякнул:– У меня, вестимо. Я ж в Пятигорске двадцать лет отработал. На Машуке одна такая пещера – Грот Дианы. Возведена недалеко от Цветника в 1830 году. Излюбленное место курортной публики. Рекомендую.* * *

Этим же днем Мармаров прогулялся до Грота Дианы. Несмотря на то что вход был заварен ажурной решеткой, он нашел широкий лаз между прутьями и, очутившись внутри, пару раз внимательно перечитал памятную табличку. Дата основания грота действительно состыковывалась с датой таинственного послания . Затем он внимательно осмотрел пещеру уже с внешней стороны и вчерне прикинул план. Возвратившись к себе, Мармаров отзвонил Арсению и велел тому трубить парадный сбор на утро, в одиннадцать:

– Команде посвященных следует быть вовремя и в полном составе!

*

Около часа дня, когда организованные туристы и отдыхающие торопятся в свои здравницы на обед, редкие скучающие «дикари», прогуливающиеся в Цветнике, могли видеть радующую глаз картину: два интеллигентного вида паренька чистят и скребут металлическими щетками каменную кладку знаменитого Грота Дианы. Еще один, постарше, стоит на перекладине алюминиевой лестницы и стучит молотком по зубилу – видимо, расчищает каменные швы. Рядом, не разгибая спины, крутится девчонка с изящной метелкой и алым совочком, заметая цементную пыль и редкий каменный скол и тут же ссыпая легкий мусор в аккуратный полиэтиленовый мешок. На молодых людях стильные джинсы и одинаковые, словно с иголочки, синие фартуки.

– Доча, глянь, как немцы работают – кра-со-та-а!

– Классные джинсы у этого – с молотком. двести долларов на распродаже. В магазинах такие, знаешь, сколько стоят?! Я тоже хочу-у…

– Вот заработаешь сама. Как вот эти…

– Где?!

– А ты у ребят спроси – не маленькая.

Мармаров сидит в небольшом отдалении, готовый в случае чего прийти на помощь ребятам.

Но ленивая любознательность курортников максимум на пару минут. Тем более в сорока метрах от грота – старинная Лермонтовская галерея, обклеенная яркими афишами признанных «звезд» России: Валерия Леонтьева, Филиппа Киркорова, Ирины Аллегровой.

*

Простой и дерзкий план посвященных по изъятию старинного клада прошел на отлично, а по затраченному времени превзошел все ожидания. Как оказалось, скрепляющий раствор был положен лишь снаружи: спустя тридцать минут камень легко вышел из свода…

*

Станица со странным названием Рябинка встретила Хлябина мычанием коров да гвалтом домашней птицы. Пару раз по дороге к заброшенной хибарке своего старинного клиента, которому он еще в восьмидесятых спроектировал недорогой домик в Ессентуках, ему попадались бабуси с парочкой коз, разок со спины углядел девчонку, босыми пятками пришпоривающую коня… И – тишь. И – запах трав. Ляпота-а. Впрочем, хибарка была запущена донельзя. И весь день – 4 мая – Хлябин мыл, скреб, подметал, благо во дворе была вода – колодец со студеной водицей. Ух, глубоко – аж смотреть вниз страшно. Но Хлябин не боялся – вода ему ничем не грозила. С сумерками он зашел в дом и приготовил постель, расстелил взятое из дома белье. В сон упал вдруг, неожиданно. А когда проснулся, понял – за окном еще стоит глухая темная ночь. Тихо запела дверь. «Сквозняк», – подумал Хлябин. Заскрипели тут и там половицы. Хлябин напряженно прислушался – показалось. В окно постучали. Еще раз. Хлябин тихонько поднялся и подкрался к окну. Третий раз стукнуло уже над головой – фу! Это форточка на одной петле громыхает.

Наутро страхи развеялись. Хлябин насобирал под пригорком ландыши, поманил было бездомного кота колбаской, но, когда угощение кончилось, неблагодарный кот убежал.

До сумерек он читал, развалившись на продырявленном шезлонге у порога – не на земле же. Поужинал бутербродами, запил колодезной водой. Затем пришел сон. И – вновь его разбудили: горестное пение двери, какой-то мистический перестук и – вот новости! – всхлип ступеней. Вновь подкрался, выглянул – уже на крыльцо – никого…

Видимо, дом основательно попорчен недугом. Нетушки! Третью ночь он не выдержит. Наутро в небольшом зеркале горницы он наткнулся на воспаленный взгляд. Испугался. Краски играли на лице, но… не там, где следует. Веки отчаянно розовели, губы – словно выкрашены тенями для глаз, треугольник от носа до подбородка на глазах наливался мрачно-желтым. Жуть! Пора собираться обратно. Харэ! Погостил и хватит. Завтра уже седьмое, днем раньше – днем позже – один черт. Ночьку как-нибудь перекантуюсь дома и с утречку – к астрологу. Что дальше – он скажет.

Пришлось идти на электричку. Людей на перроне полно – видимо, вот-вот подойдет. Пробьемся!

От нечего делать оглядывал народец на платформе. Бабки да детки. Вот пара мужиков поднимаются – бухие. Или притворяются? На всякий случай прошел чуть дальше. Стоит пацанва: крученные, худые – мал мала меньше. Тот, что повыше, – сутул, руки в карманах, быстрый взгляд из-под плеча, но губы пухлые и бантиком – девка! Напряженный плечевой пояс, будто в постоянной готовности увернуться от тяжелого крепкого хвата, волчий оскал – не-е-т, парень! Сутул, ноги в джинсах в раскоряку – парень, точно. А волосы до плеч. Может – девка?.. Рядом два пацаненка, ножки-спички воткнуты в одинаковые кеды на босу ногу… Да-а. Отвлекся… Вот и электричка. Не-ет, скорый «Москва – Кисловодск». На всякий случай Хлябин сделал шаг назад, но споткнулся о что-то мягкое – это упало на спину оно – то-ли-девка-то-ли-парень. Хлябин было подал руку – ишь как смотрит – девка! Но тут же получил ногами по голени, зашатался и, потеряв опору, полетел на рельсы. «Парень!..» – запоздало удивившись, ахнул Хлябин. В этот миг его накрыл третий «скорый». Люди на платформе отчаянно закричали. Но он этого уже не слышал.

Глава VII

Арсений

Никто из нас по-настоящему не верил, что в конце концов мы наткнемся на настоящий клад. Да еще двухвековой давности! Момент выемки я снимал на камеру, уступив почетное место на складной лестнице Вольдемару.