Текст книги "Вдвоем все же лучше"

Автор книги: Рита Рейнвилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Вы доброволец? Здесь? У нас?

Явная и неприкрытая паника в собственном голосе невольно вынудила Кэти съежиться. Если она сама расслышала паническую интонацию, скорее всего, расслышал ее и Джад. Но даже если и не расслышал, то, безусловно, разглядел ужас, крупными буквами написанный у нее на лице.

Да, она никогда не умела скрывать своих чувств.

Обычно это ей не мешало. Обычно – учитывая работу, которой она занималась, – она испытывала прежде всего инстинктивную жалость и сострадание, и это как раз помогало добиться успеха. Она привыкла считать: если ты социальный работник, непроницаемость – достоинство весьма сомнительное.

Теперь оказалось, что это ошибка. Но жалеть о ней поздно. И в конце концов, если она не умеет скрывать свои чувства, это отчасти компенсируется тем, что мало кто может сравниться с ней в искусстве понимать чувства других. Мысль подбодрила и развеселила, но лишь на секунду. Выражение лица Джада тут же смыло всю бодрость. Мало того, раздражало и без того напряженные нервы. Легкое подрагивание в уголках чувственных губ, мерцавшее в глубине глаз удовольствие вызывали тревогу. Но хуже всего было то, что в его поведении все явственнее проступал облик тигра, терпеливо и неотступно стерегущего добычу.

Именно это ощущение насторожило ее в самый первый момент, в конторе, когда, подняв голову, она натолкнулась на его пристально изучающий взгляд. И тигры тут ни при чем. Это был плотоядный взгляд вожделеющего мужчины, уверенного, что его ждет роскошный пир. Пир, на котором она будет главным блюдом.

– А почему я не устраиваю вас как инструктор? – небрежно спросил он, привинчивая замок на место и снова поднимая взгляд на ее захлестываемое эмоциями лицо. – Я лицензированный подрядчик. На пути к нынешнему положению прошел много ступенек. Отлично помню, с чего начинал. Если вы соберете мне группу, я сумею научить ваших людей плотничать. Выведу их на тот уровень, когда они вполне смогут наняться в какую-нибудь бригаду.

– Но это будет для вас обузой, – сказала Кэти, изо всех сил стараясь говорить рассудительно, не выдавая бушевавшей в душе паники. – Я ориентировалась на людей, отошедших от дел. Ведь работать у нас – это значит приезжать сюда чуть ли не каждый день.

– Да, я понимаю.

Его мягкий голос неожиданно заставил ее затрепетать. Да, дело становилось все серьезнее. Джад Джордан был из тех, кто действует по принципу: взглянул, точно определил, чего хочет, пошел в атаку – и получил. Такой способ действия присущ удачливым бизнесменам. Обычно он вызывает аплодисменты. Но в данном случае желаемый приз – она. Этот мужчина хочет ее и не считает нужным таиться.

Однако на сей раз он не получит своего приза.

Именно так. Она не яблоко, которое можно, проявив ловкость, сорвать с дерева. Молнией промелькнула мысль, не объяснить ли ему это прямыми словами. Но, глянув еще раз на огонек, мерцавший в зеленовато-синих глазах, она поняла: это будет пустой тратой сил и времени.

Во-первых, попробуй сказать такое, не выставив себя полной дурой. Ведь у нее так мало опыта и в поощрении, и в отваживании поклонников. Она не женщина-вамп, возле которой всегда толпятся мужчины. И не Лайза Грин. Мужчины обычно возникали подле нее только по одному, да и то вскоре исчезали, уставая от безнадежного соперничества с ее работой.

Так было и с мужем.

С бывшим мужем.

Нет, начав объясняться, она только сыграет Джаду на руку, признает, что между ними уже заструились флюиды. Да еще подчеркнет свою застенчивость или, наоборот, покажется чересчур шустрой, ведущей свою игру. Нет уж. Игры ей ни к чему.

Для нее все всегда было всерьез.

– Ну как, начальница? Берете на службу? – Он закрыл дверь – замок щелкнул, он потянул за ручку – дверь не открывалась. Удовлетворенно хмыкнув, он все же дернул еще раз. Порядок. – Ну вот, теперь я смогу спать спокойно, – сказал он, укладывая инструменты в ящик и с ленивой грацией поднимаясь на ноги. – Если хотите, я помогу вам найти и других специалистов. Слесарей, штукатуров, каменщиков. Что вы на это скажете? – предложил он, опершись плечом о косяк.

– О! Это будет чудесно!

Потрясенная щедростью предложения, Кэти откликнулась с импульсивностью, поразившей обоих. У Джада изумленно поползли вверх брови, изумление тут же сменилось самодовольством. Кэти с трудом удержалась, чтобы не застонать. Горячность отклика несвойственна ей с юных лет. И надо ж было, чтобы эмоции так прорвались при разговоре с человеком, которого она всеми силами старается удержать на дистанции! Но с другой стороны, как давно ей не делали таких потрясающих предложений! И если быть честной, огонек удовлетворения в глазах Джада – совсем небольшая плата за спасение от долгих и утомительных телефонных переговоров.

Кроме того, это ведь ненадолго. Для нее свет в конце туннеля уже показался. А с Джадом Джорданом пусть разбирается тот, кто придет на ее место. Ей даже неинтересно, кто это будет. Ей теперь важна лишь собственная свобода.

– Я не только немедленно принимаю ваше предложение, – сказала она, воспрянув духом, – но и с радостью воспользуюсь помощью каждого, кого вы сумеете к нам прислать. Сколько я должна вам за работу? – добавила она, выходя вслед за Джадом из дома.

– Ничего, – отрицательно качнул он головой. – Будем считать, что я исправил недоделки строителей. Вот что мне непонятно, – серьезно заговорил он, глядя, как она издали приветствует группу людей, выходящих из одного строения, – так это как вы оказались в такой компании…

– С бывшими алкоголиками, проститутками и карманниками? – холодно перебила она, тоном и мимикой показывая недопустимость этих определений.

– Вы правы, именно этим я и хотел поинтересоваться.

– Ну, знаете ли, это долгая история, – пожала плечами Кэти.

– Ничего. У меня есть время.

Она подавила стон. Конечно, ему ли его не иметь.

– А вы не боитесь, что столь расточительное его использование отрицательно скажется на делах «Строительной компании Джордана»?

– Спасибо за беспокойство. Дела компании превосходны, и ее шеф может располагать своим временем так, как считает нужным. Так что вернемся к нашим баранам. Итак: как вы здесь оказались? Что это вообще за идея?

– Идея «Дома чудес», или «Дома милосердия», принадлежит неисправимому идеалисту по имени Кевин Донован, – ответила она на второй вопрос, сознательно игнорируя первый.

– Я виделся с ним, когда мы подписывали контракт. Он ваш родственник?

– Дядюшка, – расцветая улыбкой, кивнула она. – Человек, у которого столько денег, что есть возможность превращать свои мечты в реальность. Ему пришло в голову создать дом, попав в который люди обретут силы для нового старта. Дом, где у них будет крыша над головой, еда и чистая, пристойная одежда, пока они не накопят достаточно сил, чтобы попытаться снова найти работу. Планируется, что состав будет все время меняться: одни уходят в нормальную жизнь, другие занимают освободившиеся места. Среди живущих здесь много хороших, честных людей, – убежденно сказала Кэти. – Просто кому-то не повезло, кто-то запутался в сложной ситуации. Такие люди готовы на многое, лишь бы вновь обрести дом и работу, отправить детишек в школу.

– Мне кажется, кроме дяди в вашей семье есть и еще один мечтатель. – Он помолчал, давая ей возможность вникнуть в сказанное, потом вернулся к прежнему вопросу: – Но вы-то? Вы как оказались втянутой в это дело?

– Что же, не буду спорить. Вы правы. Я точная копия Кевина, – пожала плечами Кэти. – Сразу же после школы я начала работать с социально неблагополучными людьми. Последние шесть лет занималась бездомными, и поэтому, когда Кевин придумал «Дом милосердия», ему сразу же пришло в голову, что лучший кандидат в исполнители и руководители проекта – его дорогая племянница Кэти Донован.

– А как отнеслась к предложению Кэти Донован?

– С энтузиазмом и ощущением своего всемогущества. Она была совершенно уверена, что сделает все в лучшем виде, да еще и украсит розовым бантиком.

Это было два года назад. Два года ушли на разработку планов, составление списков необходимых закупок, осуществление их, добывание лицензий и разрешений, переговоры и споры с официальными лицами. Для воплощения мечты понадобилось и много времени, и много сил.

Она с горечью вспомнила, как поначалу и вправду чувствовала себя всемогущей. Неутомимой, вроде Агаты Клемсон, генерирующей энергию. Теперь генератор перегорел. Четырнадцати-шестнадцатичасовой рабочий день – такое и не могло пройти безнаказанно. Жизнерадостная активность, с какой она взялась за проект, была, увы, в прошлом. Работать с прежней отдачей не было сил. В последнее время она держалась только на внутренней дисциплине и твердом решении выстоять до конца.

– И как? Получилось осуществить все, что было задумано? – спросил Джад, наблюдая за быстрой сменой эмоций, волнами пробегающих у нее по лицу.

– Увы. – Кэти с досадой прищелкнула языком. – Сначала мы хотели создать ферму. С полями зерновых, свинарниками, курами. Предполагалось, что таким образом люди смогут сами себя кормить и «Дом» будет частично самоокупаем. К сожалению, этот план оказался ошибкой номер один.

– Почему? – спросил Джад, поудобнее перехватывая ящик с инструментами. Ответ он прекрасно знал, но готов был задавать сколько угодно вопросов, лишь бы слушать, как отвечает на них этот глубокий, грудной голос.

– Если б мы были умнее, с ходу сообразили бы, что это утопия. Ведь к нам попадают не фермеры, а горожане, и значит, точки опоры должны быть совсем иными. Новый план включал разделение людей на группы для специализации в каком-нибудь мелком бизнесе или обучения ремеслу, на которое есть спрос в городе.

– Что же, звучит разумно.

– Да, и дальнейшее полностью подтвердило нашу правоту. – Эхо былого энтузиазма снова окрасило ее голос. – Дело в том, что такой план открывал еще одно неожиданное преимущество. Первоначальный проект требовал покупки двухсот акров пригодной для обработки земли. При новом варианте мы смогли ограничиться пятнадцатью акрами в непосредственной близости от Санта-Барбары. Хотя, планируй мы сейчас, могли бы, вероятно, обойтись и десятью, – задумчиво добавила она, посмотрев в сторону стоящей в отдалении столовой. – Да, и еще мы приняли решение не связывать себя, обдумывая заранее любую мелочь. Предпочли посмотреть, как пойдет дело, когда обоснуется первая партия.

– Да, здесь видны преимущества частного капитала, – заметил Джад. – При государственном финансировании это было бы невозможно.

– Вот-вот, – энергично кивнула Кэти. – Им нужно было бы представить план, где все расписано – от «а» до «я». Выдать бумаги в трех экземплярах, со всеми подписями и печатями. У нас все проще и разумнее.

– И вы функционируете уже шесть месяцев?

– Подготовительный период занял восемнадцать. Шесть месяцев назад «Дом милосердия» открылся.

– И каковы достижения на сегодняшний день?

– Служба по перевозке мебели (девять рабочих и три грузовика), детский сад, огород для выращивания лекарственных, ароматических и пряных трав, автозаправочная станция, бюро по уборке квартир, служба «стрижка газонов по вызову». – Перечисляя, она с торжеством загибала пальцы. – И все процветает! Да, я забыла еще одно. В столовой – повар из четырехзвездочного отеля. Естественно, он на ходу обучает свою команду тонкостям ресторанного дела.

Глядя в ее сияющие глаза, Джад восхищенно присвистнул:

– Отлично сработано, босс. Но от сельскохозяйственной программы вы же вроде отказались?

– Вы говорите об огороде? – (Джад кивнул.) – Это как раз получилось совсем неожиданно. У нас здесь есть двое стареющих хиппи, просто помешанных на натуральных продуктах. Объединив усилия с выброшенным с орбиты мелким партийным чиновником из так называемых юппи, они добились таких результатов, что завалили своей продукцией все окрестные рестораны и зеленные лавки. Теперь подумывают о системе «заказы – почтой». Вы знаете, энтузиазм здесь у многих просто поразителен.

– И, мне думается, источник энтузиазма – вы, Кэти. – Он мягко коснулся рукой ее локтя, и даже сквозь рукав блузки она ощутила тепло его ладони.

– Нет. – Улыбка застыла на лице Кэти: – Нет, вы ошибаетесь.

Джад пристально посмотрел на нее, стараясь понять, откуда вдруг в этом голосе унылые нотки. Но спросить ничего не успел. Темноволосый малыш перевесился к ним через ажурное металлическое ограждение детской площадки.

– Кэти! Смотри, что я сделал!

Даже не вспомнив о своих светлых брюках, Кэти поспешно опустилась на колени рядом с мальчиком. Джад с интересом, молча наблюдал и слушал.

– Вот! – Вихрастый мальчуган, с улыбкой от уха до уха, гордо показывал лист оранжевого картона, измазанный в разных местах паштетом и макаронами. – Это я для мамы.

– Молодец, Ренди, она будет ужасно рада.

Впервые в жизни Джад почувствовал, что онемел. Даже если бы это был вопрос жизни и смерти, он не сумел бы сейчас произнести ни слова.

Сколько раз он со спокойной уверенностью заявлял, что он не из тех, кто занимается самокопанием и ноет, жалуясь на личные неудачи. Он предпочитал принимать все таким, как оно есть.

Также не раз случалось ему заявлять, что ясновидящие, предсказатели, гадалки и прочие любители прогнозировать будущее – на самом деле просто обманщики, пользующиеся людской доверчивостью, чтобы успешно обменивать свои сомнительной пользы таланты на, безусловно, полезные общеупотребительные денежные знаки.

Джад нервно моргнул. Признаться, что он ошибался, было и неожиданно, и тяжело. Оставить открытие при себе – еще тяжелее, но совершенно необходимо.

Потому что сейчас, здесь, посреди выделенных для бездомных пятнадцати акров земли, среди недавно посаженных деревьев и едва научившихся стоять на ногах малышей, он словно при вспышке магния увидел картину своего будущего.

И все оно связано было с Кэти Донован, ничего не подозревающей женщиной, стоящей сейчас на коленях возле ограды детской площадки и отделенной от него расстоянием всего в один шаг. Да, она его женщина. Ее нежная сила, женственность, материнский инстинкт, угадываемый в каждом движении ее прекрасного тела, – все это сконцентрируется на нем и на тех, кто ему дорог. Они будут купаться в исходящих от нее волнах тепла. Она согреет их, как греют лучи солнца.

И да помилует Бог того, кто вздумает встать между ним и ею!

Он испустил шумный вздох, но понял это, только когда Кэти, подняв глаза, с изумлением на него посмотрела.

– Что с вами?

– Все в порядке. Все замечательно. Я просто… – он прочистил горло, – просто мне пришла в голову одна мысль.

– Да-а? – удивленно глядя на него, протянула она. – Мысль, вероятно, была выдающаяся. – Она опять повернулась к лучащемуся улыбкой малышу: – Мне нужно теперь идти, Ренди, а ты беги-ка скорее к Мэри.

– Вам даже и не вообразить, какая это была мысль, – пробормотал себе под нос Джад, подавая ей руку, чтобы помочь подняться с травы.

Когда пятью минутами позже Кэти вошла в контору, седые брови Агаты Клемсон красноречиво поползли вверх. Верная помощница Кэти была одета в юбку с жакетом, скроенные подчеркнуто просто, даже сурово. Таких костюмов у нее было несколько, и все – в нейтрально-блеклых тонах. Русо-седые волосы того же оттенка, что и брови, по-мужски коротко остриженные руками местного парикмахера, зачесаны со лба назад. Однако железный спартанский стиль производил неожиданно приятное впечатление. Единственной уступкой женственности была обувь Агаты: элегантные босоножки без задника подчеркивали миниатюрность ноги и стройность лодыжки.

– Нет, – сообщила Кэти. – Нет, я не знала его раньше, не знаю, увижу ли снова. И, безусловно, не собираюсь кидаться к нему в постель.

– Разве я что-нибудь сказала? – растерялась Агата.

– А слова были и не нужны.

Направляясь к себе в кабинет, Кэти намеренно приостановилась возле Агаты, чтобы помешать той смотреть в окно, из которого открывался вид на стоянку и отъезжающий пикап Джада Джордана.

– Слушай! Я, кажется, наконец догадалась, кем ты служила в армии! – дурашливым тоном сказала она.

– Вот как? – опершись подбородком на руку, заинтересованно спросила Агата.

Кэти загадочно усмехнулась. За последние пару месяцев эта игра вошла у обеих в привычку. Предположения, высказываемые Кэти, с каждым разом становились все фантастичнее. Агата, слушая их, сохраняла спокойный, деловой тон.

– Ты была тайным оружием контрразведки. Если шпион запирался, ты появлялась перед ним, грозно вздымала брови – и он тут же раскалывался.

Агата вытянула губы в трубочку.

– Почти в десятку, – произнесла она наконец. – Я в самом деле появлялась перед шпионом. Он смотрел на меня, падал на колени и умолял разрешить ему служить мне… в постели.

Кэти с улыбкой хмыкнула, и тут Агата решительно заявила:

– Тебе нужно больше смеяться, детка! И тебе нужен мужчина. Скажи на милость, почему это ты не собираешься кидаться к нему в постель? Конечно, я не успела хорошо его разглядеть, но, судя по беглому взгляду, этот не из худших.

Кэти возвела глаза к небу и мученически вздохнула. Однако Агата не думала отступать и не сводила с нее вопросительного взгляда.

– Почему? Потому что я познакомилась с ним меньше часа назад. А спешка в таких делах мне претит.

– Но ведь черепашьи темпы ты тоже не обожаешь. – И, увидев тень отчужденности в глазах Кэти, добавила: – Помилуй, похоже, с тех пор как ты развелась, у тебя в самом деле никого не было.

Отвернувшись, Кэти прошла к своему столу и принялась рыться в сумочке. Лицо выдаст ее мгновенно – это ясно. Чувствуя, что Агата продолжает смотреть ей в затылок, она наконец собралась с силами и обернулась.

– А если и не было? Что, это так плохо?

– Два года? Да, плохо.

Задетая и изумленная категоричностью этих слов, Кэти вернулась к рабочему месту Агаты и опустилась в стоящее рядом кресло.

– А почему же, позволь спросить? Ведь у тебя вот нет мужчины, и, если верить твоим словам, ты никогда не была замужем. Сейчас Гордон обхаживает тебя со всех сторон, а ты не удостаиваешь его даже элементарной вежливостью. Откуда же ты знаешь, что с мужчиной мне будет лучше?

– Ох, этот Гордон! – Недовольно поморщившись, Агата отмахнулась от темы, как от назойливой мухи. – Что о нем говорить? Тип из породы бабников.

– Неверно, Агата, – покачала головой Кэти. – Гордон не бабник. И эта контора – единственное место, куда его тянет. Причем только тогда, когда ты здесь.

– Хватит. Мы говорим не о моей личной жизни, а о том, почему у тебя ее нет.

– Эта тема закрыта. – Глянув на пачку счетов, высящуюся на столе у Агаты, Кэти невольно поморщилась. – По-моему, они размножаются почкованием.

– Несколько штук пришло с последней почтой. Я подложила их к остальным.

– Идут и идут. Без конца, – задумчиво произнесла Кэти. – А еще телефонные звонки, посетители, представители прессы, заявления.

– Эй! – с беспокойством окликнула ее Агата. – Ты что это, серьезно?

– Да, очень серьезно. Проблемы катят лавиной, а у меня больше нет сил на решения.

– Кэти!

– Я очень устала, Агата. Устала справляться с делами, устала всем помогать, устала…

– Ты просто скучаешь. В этом все дело.

Уверенный тон Агаты почти убедил ее. Почти, но не до конца.

– Да-да, дело именно в этом. Ты уже просто забыла, что значит развлечься, приятно провести время. Ты много месяцев работаешь дни напролет. Тебе нужен отпуск. Нужно куда-нибудь съездить.

– Нет, мне нужно больше. Я хочу полностью изменить свою жизнь. Мне совершенно необходимо… – Она запнулась, поняв вдруг, что не знает, как продолжать. – В общем, я и сама не знаю, что мне необходимо. Но я хочу новизны, чего-то, чего нет сейчас.

– Так, так. О чем я и говорю. Тебе нужен мужчина. И тот, что сейчас отъехал, совсем не плох. Он сумел бы избавить тебя от скуки. Как его имя?

– Джордан. Джад Джордан.

Агата задумалась.

– Постой, но ведь это…

– Да, это. Он владелец «Строительной компании Джордана».

– Значит, ко всему прочему он и с деньгами! – Агата в восторге потерла руки.

– Деньги мне не нужны.

– Такое может сказать только тот, кому ни разу не приходилось нуждаться.

– Агата!

– Прости, – откликнулась та виноватым тоном. – Я понимаю, что завелась на пустом месте. Но, видишь ли, мне случалось жить и с деньгами, и без. Поверь, с ними все-таки удобнее. Но хватит о деньгах. Давай-ка лучше поговорим о подопытном экземпляре.

– Нет, давай лучше оставим эту тему.

– Почему? Попытка – не пытка. Я вовсе не уговариваю тебя с ходу прыгать к нему в постель. Встреться с ним. Познакомься получше. Как теперь развлекаются? Ходят в кино? Танцуют?

– Я слишком устала. У меня нет для этого сил.

– В твоем возрасте рано еще говорить об усталости.

– При чем здесь возраст?

– Кэти, может, вам съездить в зоопарк? В молодые годы я это ужасно любила.

– Агата! В какой зоопарк?!

– Ну, не знаю. – Она задумчиво побарабанила пальцами по столу. – Между прочим, по средам в церкви играют в лото.

– Я тебя умоляю!

– Хорошо, лото побоку. Есть и другие возможности. Например, что ты скажешь…

– Я скажу «нет». – Кэти подошла к окну, глянула на ворота. Вывеску укрепили. Смотрится замечательно, отметила она краем сознания. Именно так, как хотелось. Вырезанные буквы хорошо гармонируют с деревенского вида воротами и изгородью.

Вот и еще одно дело завершено. Еще одна строчка из списка вычеркнута.

– Ты просто не понимаешь меня, Агата, – твердо сказала она, с трудом собираясь с силами. – Я не могу сейчас развлекаться. Я слишком загружена. И вымотана до предела.

– Но ты почувствовала бы себя лучше…

– Нет. – Решительно покачав головой, Кэти вернулась к рабочему месту. – Любой мужчина только усложнит мою и так слишком сложную жизнь. Если я соглашусь с ним встретиться, он спросит, куда я хочу поехать, и мне нужно будет решать. Если мы, например, отправимся ужинать, я должна буду решать, что заказывать. Поверь, мне действительно проще сидеть на месте и есть, что дают в столовке.

– Как скучно! – с негодованием пробурчала Агата.

– Зато легко. А сейчас я из всех возможностей выбираю легчайшую.

– Твой снимок в газете очень удачен, – с новой решимостью заговорила Агата. – Скорее всего, этот бравый пижон обратил на него внимание.

– И, придя в восхищение, помчался сюда, чтобы сравнить портрет с оригиналом? Агата, ты бредишь. На этом фото я просто пугало. Растрепанная, с дурацкой улыбкой от уха до уха…

– На этом фото ты просто шикарная женщина. И единственное, что меня удивляет, – почему сюда не наехала еще куча самцов!

– Джад, телефон! Ты здесь?

Джад Джордан перевел взгляд с носков ботинок на дверной проем. Хорошенькая рыжеволосая Мэйзи, жена одного из его прорабов и лучшая секретарша, какую ему когда-либо приходилось иметь, стояла в дверях, выжидая.

– Проснулся? – осведомилась она дружелюбно. – А я вот смотрю на тебя и прикидываю, когда ж это я буду спать на работе в такой прекрасной, удобной позе?

– Когда станешь боссом. А вообще я не спал. Я просто задумался.

– Так точно, шеф.

Джад ухмыльнулся:

– Ты что же, пришла уличить меня?

– Я пришла, потому что ты так задумался, что не услышал телефонного звонка. А твоя мать ждет на проводе.

– Спасибо. – Джад невольно подтянулся и, едва Мэйзи мягко прикрыла за собой дверь, медленно опустил ноги на пол. – Детская привычка. Воспитание, ничего не поделаешь, подумал он, берясь за трубку. Уже не в первый раз приходилось ему признавать эту азбучную истину, но факт по-прежнему оставался фактом. Он не мог разговаривать с матерью по телефону в такой позе. Это было так же немыслимо, как не встать, когда она входит в комнату.

Психолог счел бы, что моим случаем стоит заняться, подумал Джад. Но на самом-то деле все просто. Налицо результат строго внушенных в детстве правил и прохладно-сдержанных отношений с родителями.

– Мама? Как у тебя дела?

– Прекрасно, Джад. Надеюсь, у тебя тоже? – послышались в трубке невозмутимые интонации Патриции Джордан. Именно этим тоном она всю жизнь разговаривала с сыновьями. Насколько мог судить Джад, она вырастила их, ни разу не повысив голоса.

Покончив с необходимым вступлением, Патриция сразу же перешла к делу:

– Джад, я хочу напомнить о благотворительном вечере на следующей неделе. Ты не забыл? На тебя можно рассчитывать?

– Да. Ведь я обещал.

– Не забудь: черный галстук.

– Разве когда-нибудь полагался другой?

– Там, где бываем мы с твоим отцом, – нет, никогда.

Джад ухмыльнулся высокомерию, прозвучавшему в ее голосе. Хотя, пожалуй, это даже и не высокомерие, а просто незыблемая самоуверенность, означающая: да, Джадсон, Джорданы занимают определенное положение в обществе и этому положению соответствуют черный галстук и смокинг.

– Джейсон тоже приедет?

Голос матери зазвучал суше:

– Да, во всяком случае, твой брат собирается быть. Обещал сделать невероятное усилие: расстаться на один вечер с перепачканной красками блузой и даже прилично обуться.

Слушая ее, Джад не мог удержаться от улыбки. Несколько лет назад родители были в полном отчаянии. Что же, приходится признать, что оба сына предали семейные традиции, сдержанно-скорбными голосами говорили они. Ни одному из двух братьев не хватило элементарного уважения и здравого смысла, чтобы пойти по стопам отца – архитектора, и архитектора очень преуспевающего. Мало того, что старший, сколотив шумную бригаду, собственноручно забивал гвозди, теперь и младший, их последняя надежда, выбрал для себя идиотское занятие: стоять на мостках у воды и писать красками закаты.

Время смягчило двойной удар. Процветание фирмы Джада показывало, что старший сделался чем-то большим, чем просто строитель-десятник. Диковатые пейзажи Джейсона тоже воспринимались теперь по-иному. Одно из полотен даже висело в холле родительского дома.

– Ты не мог бы напомнить ему обо всем этом? – Голос Патриции звучал почти просительно.

Джад вздохнул. Все эти светские мероприятия были существенной частью жизни родителей. И они с братом делали над собой огромное усилие, чтоб один-два раза в год соблюсти требования приличий и принять в них участие.

– Хорошо, я ему позвоню.

– Я сама только что звонила. – Вздох Патриции эхом повторил только что прозвучавший вздох Джада. – Звонка недостаточно. За ним нужно заехать.

– О'кей, я выеду пораньше, сделаю крюк и заверну к нему.

– Будь добр. И пожалуйста, проверь его ногти.

– Хорошо, мама.

Повесив трубку, Джад все еще ухмылялся, воображая себе лицо брата, которому вдруг предложат продемонстрировать чистоту рук. Быстро перевернув странички настольного календаря, он пометил против среды «заехать к Джейсону» и вдруг замер, раздумывая, а как относится к благотворительным мероприятиям Кэти Донован. Да, пожалуй, если он поведет себя правильно, вечер в родительском доме доставит ему в этот раз несомненное удовольствие.