Текст книги "Вдвоем все же лучше"

Автор книги: Рита Рейнвилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На другой день, когда зазвонил телефон, Кэти подняла голову от лежавшего перед ней письма, пробормотала: «Я отвечу, Агата, не отвлекайся от своих газет» – и взяла трубку.

– Кэти? – Теплый и низкий голос в одну секунду уничтожил ее деловую сосредоточенность.

Внутренне сжавшись, она едва не выронила трубку. Чтобы отделаться от воспоминаний о Джаде Джордане, понадобилось достаточно времени и несколько строгих напоминаний себе о том, что на флирты и прочее у нее попросту нет досуга. День, когда журналисты приедут знакомиться с «Домом милосердия», стремительно надвигается, дядя Кевин в любой момент может вернуться из своей деловой поездки в Сиэтл. Сроки поджимают, у нее нет ни минуты.

– Простите, кто говорит? – с наигранной бодростью поинтересовалась она.

– Кто – вам понятно, – рассмеялся Джад, и от этого смеха у нее по спине побежали мурашки. – Вот зачем я звоню, этого вы и в самом деле не знаете.

– Не знаю. И играть в отгадки не собираюсь.

Ее жесткий ответ, похоже, развеселил его. В трубке послышался еще один довольный смешок.

– Значит, вам повезло, босс. Я тоже не расположен к играм. Никогда их особенно не любил. – С каждым словом голос делался все серьезнее. – Я звоню уточнить, сколько времени вам понадобится, чтобы собрать для меня группу.

– А вы всерьез собираетесь здесь работать? – спросила она после паузы.

– Да. Разве мое предложение показалось вам несерьезным?

– Нет, конечно. Но так как мы не уточнили подробности…

– Мне казалось, что уточнения – ваша забота.

– Вы правы. Я займусь этим делом прямо сейчас. Это все?

– Нет. Еще ужин.

– Ужин? – переспросила она, словно речь шла о сложной математической формуле.

– Да! Да! Да! – просуфлировала Агата, подчеркивая слова и мимикой, и жестами. – Да! Соглашайся!

– Да, ужин, – подтвердил Джад с мягкой настойчивостью. – В среду вечером.

– Но я не думаю…

– Я заеду за вами в половине седьмого. А в полночь привезу вас обратно домой.

– В полночь?

– О, полуночный ужин! – округлила глаза Агата. – Что ж, этот парень не промах. Какой размах!

– Джад, большое спасибо, но я не сумею поехать. У нас тут запарка. Я не могу сейчас думать о платье, о…

– Драконша поблизости?

– Кто???

– Дракон, о котором вы мне говорили. Управделами Аманда.

– Агата.

– Вот-вот, дайте ей на секундочку трубку.

– Зачем? – ошеломленно выдохнула Кэти.

– Затем, что мне требуется моральная поддержка. И мне кажется, она как раз тот человек, что сумеет помочь.

– Послушайте, – принялась умолять Кэти, – я перегружена и без…

– Будьте добры, позовите ее к телефону!

В который раз ругая свою бесхарактерность, Кэти положила трубку на стол и повернулась к Агате, явно позабывшей о своих газетах и внимательно ловящей каждое слово.

– Он хочет поговорить с тобой, – буркнула она раздраженно и досадливо прикусила губу, увидев, как драконша с живостью четырнадцатилетней девочки вскочила со стула и бросилась к аппарату.

Последующие минуты только усугубили ее раздражение.

Бодро произнеся «Агата Клемсон слушает», ее помощница принялась сосредоточенно внимать, кивая, делая пометки на листке блокнота и время от времени вставляя короткие реплики: «Да… Очень занята… На грани стресса… И куда?.. О, это звучит шикарно… С длинной юбкой?.. Хорошо… Самое нарядное… О'кей. Я постараюсь».

– Он хочет еще раз поговорить с тобой. – Она протянула трубку Кэти.

– Не знаю, что вы там задумали, – резко начала Кэти.

– Погодите. И выслушайте. Я понял, что у вас страшная напряженка и каждая минута на счету. Но если вы отключитесь на вечер, вам станет только лучше. Поверьте!

Поверить? С чего она станет верить голодному самцу, готовящему себе персональное пиршество?

– Агата пообещала необходимую помощь, – мягко продолжал он. – Вам нужно будет только вовремя уйти из конторы и одеться. Все будет организовано. Я заеду за вами и обо всем позабочусь. Вам будет хорошо, я обещаю.

Не в силах отвлечься от груд бумаг на столах или забыть хоть на секунду о неумолимо поджимающих сроках, Кэти едва слышала, что именно он говорит. Но независимо от ее воли сознание зафиксировало его настойчивость. Да, он настойчив, и от этого не отмахнуться. Если она откажется от его предложения в этот раз, он позвонит еще, и потом снова еще и еще. Конца не будет этим звонкам, выбивающим из рабочего ритма.

И потом, что бы там ни замысливалось, ей не придется строить планы. Он сказал «все будет организовано». Эти слова, безусловно, ласкают слух и соблазняют ответить «хорошо, я согласна». А что до подготовки пресс-конференции, то Агата права. Да, она, Кэти, на грани стресса, и это не только красивое выражение, это еще и горькая правда.

И хотя она, может быть, и способна принять сейчас самостоятельное решение, ей этого не хочется. Не хочется спорить с Джадом, не хочется искать вежливые формы отказа. Сказать «нет, и точка» она никогда не умела, а если так, то не проще ли согласиться посвятить ему один вечер, тем более что привести себя в порядок и одеться – это, похоже, и в самом деле единственное, что требуется от нее в предлагаемых обстоятельствах. А с этим она уж как-нибудь справится.

– Ну что ж… – начала она нерешительно.

– Отлично, тогда до среды.

– Но куда мы?..

– Агата вам все расскажет и обо всем позаботится. До среды. Возвращайтесь к своим неотложным делам.

– Легко сказать «возвращайтесь», – со смешанным чувством прислушиваясь к несущимся из трубки гудкам, растерянно проговорила Кэти и вопросительно подняла глаза на Агату.

– Он понимает, что такое стресс и что такое поджимающие сроки, – тоном строгой учительницы ответила та. – Спросил, могу ли я помочь тебе со сборами, и я пообещала. И не делай из мухи слона. Все это тебя ни к чему не обязывает. А проветриться очень полезно.

– Но можно хотя бы узнать, куда именно мы отправляемся? – вскипая от легкомысленного тона Агаты, спросила Кэти.

– В одно очень шикарное место, где вы поужинаете и, если ты будешь в настроении, потанцуете, – энергично роясь в газетах и думая уже о чем-то другом, скороговоркой пояснила Агата. – Ага! Вот он куда запропастился, – заключила она, вытаскивая из-под вороха бумаг скоросшиватель.

– Наверно, правильнее было позвонить ему и отказаться. Кевин вот-вот приедет, а план его деловых встреч так до конца и не утрясен.

– Хватит, возьми себя в руки, – прервала ее Агата. – Ты уже никуда не позвонила. Через час Джад будет здесь, и к этому времени тебе нужно быть абсолютно готовой.

Пройдя прямо в ванную, она до отказа открыла краны и сквозь шум льющейся воды прокричала:

– Первый пункт нашей программы – ванна. Тебе отводится на нее ровно пятнадцать минут.

Не возражая, Кэти послушно переступила порог ванной.

Агата щедрой рукой сыпанула в воду ароматическую соль, и первые пузырьки, уже резво поднимаясь со дна, лопались на поверхности. Агата вышла, плотно закрыв за собой дверь, и Кэти, неторопливо стянув с себя всю одежду, бросила ее в корзину для белья и медленно ступила в воду.

Вытянуться спокойно в ванне – подобной роскоши она не знала уже несколько недель. Надо хотя бы теперь насладиться ею сполна. Лежа с закрытыми глазами, полностью расслабившись, она подумала, как, в сущности, необходимо время от времени немножко баловать себя, как помогают маленькие удовольствия и радости вновь ощутить себя женщиной.

А она так давно не вспоминала об этом! Слишком давно. Может быть, даже преступно давно.

Долгие месяцы она работала без передышки. И никто в этом не виноват. Совсем напротив, Агата и Кевин изо всех сил старались сдержать ее грозящий саморазрушением пыл.

Я жертва собственного энтузиазма, признала Кэти, глубже погружаясь в пенистую воду. Ничего не поделаешь, я из тех, кто дает, кто кормит, кто утешает.

И все это сразу угадывают. Как будто у нее на лбу написано. Еще девчонкой она постоянно по-матерински опекала трех младших братьев. Родители были целый день на работе, а она разбирала их ссоры, обиды, готовила им еду, изо всех сил старалась поддерживать мир и покой.

И так же было потом всю жизнь. Естественно, что работать она начала в социальной службе, а замуж вышла за человека, который прежде всего нуждался в опоре. Дать он мог много меньше, чем хотел получать.

Кэти со вздохом провела пальцем по нежно лопающимся пузырькам. Не надо об этом думать. Это все в прошлом. А будущее она сделает иным.

Скоро.

Теперь уже совсем скоро.

Через месяц, а может, и меньше она возьмет новый старт, все начнет с чистого листа. Конечно, многое надо еще продумать, но в общих чертах план ясен. Она уедет в какое-нибудь тихое и приятное место, где ее ни одна душа не знает и, может быть (бывают же на свете чудеса!), нет даже и телефонов, но зато есть огромный морозильник, в который можно разом сунуть массу замороженных продуктов, и микроволновая печь, в которой эти продукты быстро и без хлопот разогреются. Вот так: никакого напряга, никакой ответственности, никого, кто бы от нее зависел.

Ну а если захочется иметь дома что-то живое, то она заведет себе кошку. Независимую, не ждущую ласки, такую, которая никогда не просит пить-есть, а все добывает сама.

И еще. В новой жизни ее будут звать Кэйт. Или Кэтрин. Оба имени звучат холодно, независимо, замкнуто. Они чем-то сродни той кошке, которую она только что выдумала. Никто не выскочит, как чертик из бутылки, перед особой, которую зовут Кэйт или Кэтрин, умоляя, чтобы она немедленно накормила его.

Кэти блаженно улыбнулась. Жизнь одинокой отшельницы – это и в самом деле идеал. Конечно, никто не обязывает ее брать на себя монашеские обеты. Если ей встретится кто-нибудь привлекательный, она не станет сразу его отталкивать, сначала выяснит, способен ли он быть таким независимым и т. д. и т. п., как кошка и придуманное ею имя.

К тому же он должен быть сексуальным.

И не нуждающимся в постоянной заботе.

Лицо Джада Джордана на секунду мелькнуло перед глазами, но она отогнала видение, сознательно запрещая себе думать об этом мужчине. Нет, ни за что. Джад не тот человек, кто может вписаться в спокойную, неторопливую жизнь.

Конечно, было бы приятно, если бы сильный сексуальный мужчина вдруг загорелся охотой заботиться о ней. Мысль всплыла неожиданно. Обескураженная ею и тайной мечтой, так неожиданно проявившейся, Кэти открыла глаза и, моргая, уставилась на хромированные краны. Но прежде, чем ей удалось разобраться в своих мечтах и догадках, в дверь постучали, и голос Агаты скомандовал:

– Время! Через пять минут жду тебя в спальне.

Когда, вытирая мокрые волосы, Кэти вышла из ванной, Агата, стоя у кровати, в последний раз проверяла, все ли на месте.

– Так, – бормотала она, – белье, чулки, платье, туфли, ожерелье, серьги, браслет. Кажется, все. Ах, нет! Нужна еще та маленькая, вышитая бисером сумочка. И где же, скажите, пожалуйста, держат такие малюсенькие бесполезные вещицы?

– Агата, – прервала Кэти ее бормотание, – я не могу надеть это…

«Это» было мерцающим, бледно-розовым, изящно облегающим фигуру вечерним платьем, с разрезом сбоку чуть-чуть выше колена, с длинными рукавами и овальным вырезом, размер и форма которого мастерски сочетали строгость и соблазнительность. Кевин называл это платье своим секретным оружием. Когда он просил ее быть на приеме «в розовом», это всегда означало, что он надеется вытрясти крупные суммы из приглашенных туда же потенциальных спонсоров.

– Нет, ты наденешь именно это, – непререкаемым тоном заявила Агата. Методично обследовав полки шкафа, она извлекла оттуда и вышитую бисером сумочку, и кружевную шаль. Бросив то и другое на кровать, она наконец повернулась лицом к застывшей посреди комнаты Кэти. – Джад сказал, чтобы все было по высшему разряду. Самое элегантное и роскошное из того, что у тебя есть. Конечно, я с ним не знакома, но мне кажется, он человек, который делает все по плану и знает, чего добивается. Но хватит уже разговаривать. Ведь надо еще высушить волосы и красиво уложить их.

Агата Клемсон выступает в роли современной доброй феи, подумала со смешком Кэти, уже поддавшись на уговоры и надевая приготовленное для нее платье. Этой фее, пожалуй, чуть-чуть не хватает такта, но зато уж настойчивости не занимать. Короткие команды и полное пренебрежение к чужому мнению – ее стиль.

– Ну вот, – с удовлетворением произнесла Агата, глядя на стоящую перед зеркалом Кэти. – Надевай эти потрясающие серьги, которые подарил тебе Кевин, и ты будешь готова, – она быстро глянула на часы, – за минуту до срока.

Но едва Кэти протянула руку к первой сережке, как уже зазвенел звонок в дверь. В негодовании закатив глаза к небу, Агата пробурчала что-то о нетерпеливых мужчинах и решительным шагом вышла из комнаты.

– Вы пришли слишком рано, – сурово сказала она, открывая входную дверь.

– Вы Агата? – донесся до спальни мягкий, густой баритон Джада.

– Конечно. Кто же еще?

Кэти хмыкнула. Агата в своем амплуа. Обаяние Джада, как и любого другого мужчины, на нее не распространялось.

– Меня зовут Джад. Это вам.

– Мне? Почему? Ведь не я же иду с вами на свидание.

Слыша, как в жестком тоне Агаты начинают проскальзывать вежливые нотки, Кэти, не удержавшись, хмыкнула еще раз.

– Вы выступили в роли ангела-хранителя. Если б не вы, свидания просто не было бы. Так что, естественно, мне хотелось хоть как-то вас отблагодарить.

Вдев вторую сережку, Кэти в последний раз окинула себя взглядом и осталась довольна: затраченные усилия принесли должный результат. Подхватив шаль и сумочку, она направилась к двери и внезапно остановилась, словно уткнувшись в стеклянную стенку.

Агата хоть и пофыркивала скептически, но осторожно прижимала к груди длинную белую коробку и старательно развязывала охватывающую ее бархатную ленту. Справившись с этим делом, она откинула крышку, глянула и замерла. «И это мне?» – выдохнула она наконец, вынимая охапку роз: прекрасных, оранжево-розовых, на длинных стеблях.

Однако через секунду Агата снова была обычной Агатой.

– Что ж, Джад Джордан, – жестко проговорила она. – Красивый жест красит любого, но главное – позаботьтесь о ней. – Кивок в сторону спальни. – Я сумела уговорить ее пойти с вами. Если что будет не так, ответите мне.

Наблюдая за этой сценой, Кэти лишь смутно видела Агату. Все внимание было сосредоточено на Джаде.

Еще бы.

Боже милостивый!

Если в рабочей одежде Джад Джордан заставлял вспомнить о тигре, то в элегантном, способном соперничать с чернотой ночи смокинге он становился пантерой. Классический вечерний костюм подчеркивал ширину плеч, стройность крупного тела. Она с трудом подавила тревожный вздох. Да, этот мужчина – угроза всем ее планам тишины и безмятежности. Образ пантеры не очень вяжется с идеей идиллического спокойствия.

Слегка наклонившись, Джад чмокнул Агату в обветренную жесткую щеку.

– Я позабочусь о нашей Кэти, – мягко проговорил он.

– О нашей? – вскинула брови Агата.

– Да, о нашей, – подтвердил он, улыбнувшись.

Так, пора, не откладывая, прервать эту беседу, иначе она примет нежелательные формы, с легким испугом подумала Кэти и быстро шагнула вперед, но почти тут же и замерла: взгляд Джада буквально пригвоздил ее к полу. Сине-зеленые с серебристым блеском глаза жадно, восторженно, восхищенно впились в нее. Такого взгляда ей не приходилось видеть никогда в жизни. Примитивное, ничем не сдерживаемое желание.

Никто, никогда не смотрел так на Кэти Донован, всеобщую утешительницу и кормилицу. От этого взгляда пульс у нее учащенно забился, не то от тревоги, не то от острого возбуждения. Этот взгляд затопил ее и… погас.

Едва заметное движение век, и Джад опять превратился всего лишь в сильного, уверенного в себе мужчину, который непременно добьется всего, что ему нужно.

Всего лишь? Что значит «всего лишь»?

Боже милостивый!

Как и в первый раз, мелькнувшие в сознании слова фиксировали что-то промежуточное между восторгом и ужасом.

Растерянно улыбнувшись, она сделала еще шаг вперед.

– Что вы скажете о моем виде? Все ваши пожелания выполнены?

– Все очень мило. Хотя обидно, что у вас не нашлось нарядного платья, – пряча усмешку, проговорил он, подавая ей руку и заставляя медленно повернуться и показать себя со всех сторон.

– Что-о? – выкрикнули одновременно обе женщины.

Джад наклонился и шутливо поцеловал Кэти в кончик носа.

– Вы восхитительны. И сами это знаете. А теперь едем, нам пора.

Когда серебристый «феррари», миновав Санта-Барбару, катил по долине Санта-Инес, Кэти, внимательно посмотрев на Джада, сказала:

– Я бы хотела задать вам один вопрос.

– Всего один? – Руки Джада твердо лежали на руле, едва заметная улыбка кривила губы. Вообще-то говоря, он был уверен, что вопросы посыплются раньше. – Ну что ж, валяйте!

– Не трудновато ли вам придется после такого начала? – спросила Кэти, кивнув на свое вечернее платье и его смокинг. – Стартуя таким образом, что вы обычно придумываете для второго свидания?

– Плавно снижаю обороты, – ответил он, широко улыбаясь. – Предлагаю еду из набора для пикника и фильм под открытым небом в кинозале для автомобилей. Следующий вопрос?

– Куда мы все-таки едем?

– Прежде всего к моему брату.

– Прихватим его для надзора за вашей нравственностью? Мне показалось, Агата уже достаточно вас застращала.

– Не угадали. Он удовольствуется собственным обществом. Мы едем, чтобы помочь ему выбраться из дому.

– А что с ним? Слабость в связи с дисфункцией щитовидки? Нервный коллапс?

– Нет, он в полном порядке. Но всегда забывает о том, что считает ненужным.

– Тогда возникает еще вопрос. Что именно мы собираемся делать? В самом деле что-то совершенно ненужное?

– Ненужное для моего брата, занятого своими проблемами. А вообще-то мы едем в крупнейший отель Санта-Барбары. Там состоится благотворительная акция в пользу неимущих семей. Мои родители – спонсоры вечера, и мы с Джейсоном вот уже несколько месяцев назад обещали, что непременно примем участие.

– Но вы думаете, что он забыл?

– Да, не исключено, – интонацией закрывая тему, ответил Джад.

Но Кэти хотелось понять, в чем тут дело.

– И часто такое случается?

– Да, нередко: он постоянно погружен в себя.

– Похоже на тип рассеянного профессора. – Довольная, что сумела раскусить ситуацию, Кэти вольготно откинулась на сиденье.

– Можно сказать и так, – кивнул Джад.

– И что же мы будем делать, приехав к нему?

– Мы – ничего. Вы будете сидеть в гостиной, прекрасная и элегантная. А я впихну его в вечерний костюм и проверю, чистые ли у него ногти.

Кэти все еще размышляла над этой нелепейшей информацией, а машина, свернув на боковую дорогу, уже подъезжала к большому фермерского типа дому. Новый вопрос задать не удалось – Джад затормозил и остановился около гаража. Затем вышел и, обойдя вокруг капота, открыл ей дверцу.

– А что будет, когда вы впихнете его в костюм и… проверите чистоту ногтей?

– Мы вернемся в машину и двинемся следом за моим братцем, чтобы он ненароком не сбился с дороги. А потом мы приедем в отель, и я вас накормлю.

– А нам нужно будет?.. – начала Кэти, пока он вел ее к дому по вымощенной плитами дорожке.

– Что именно?

– Ну, обрабатывать публику, убеждать людей делать пожертвования, – приостанавливаясь на крыльце, спросила Кэти.

– О, вы мастак в этих делах! – с улыбкой заметил Джад и во второй раз настойчиво нажал кнопку звонка.

– Конечно, работая с дядей, я кое-чему научилась.

– Сегодня вечером мы не будем работать, – решительно начиная стучать кулаком, ответил Джад. – Моя единственная обязанность – подписать чек, а ваша – получить максимум удовольствия.

– Это будет приятным разнообразием, – откликнулась Кэти и невольно вздрогнула, глядя на мужчину, внезапно появившегося в проеме с грохотом распахнувшейся двери.

Джейсон Джордан был так же высок и широкоплеч, как брат. С первого взгляда видно, что они близкие родственники, мелькнуло в голове Кэти. Главным отличием было, пожалуй, то, что волосы Джейсона ох как нуждались в стрижке, а над верхней губой красовались усы. Глаза, почти без прозелени синие, с некоторым удивлением смотрели на гостей.

– Привет, Джад, – сказал он брату и потом очень вежливо кивнул Кэти. – Как это вы здесь оказались?

– А мы за тобой, братишка.

Ничего не ответив, Джейсон шагнул в глубь дома, и Джад, пропустив вперед Кэти, вошел в прихожую и закрыл за собой дверь. Джейсон сделал еще шаг назад.

– Джей! Ты куда пятишься?

– Ммм? – Джейсон продолжать отступать, может быть даже не осознавая, что гости идут за ним следом.

– Джей, познакомься, пожалуйста. Кэти Донован.

– Ммм…

– Я говорю: познакомься, пожалуйста.

Голос брата дошел наконец до сознания Джейсона. Лицо его посуровело, и он серьезнейшим голосом произнес:

– Послушай, сейчас – закат.

– Закат – событие ежедневное, Джейсон.

– Не такой, как сегодня. Ты сам посмотри! – Он вывел Джада и Кэти через весь дом на террасу и выразительно махнул рукой.

Взгляд Кэти быстро забегал между ошеломляющей картиной на мольберте и красотой открывающегося перед ними пейзажа.

– Так, значит, ваш брат – тот самый Джордан? – шепотом обратилась она к Джаду.

– Да, тот самый, – ответил Джад, невольно усмехаясь восторженному почтению, прозвучавшему в вопросе. – И если оттащишь его от кистей и мольберта, он даже и разговаривает. Но послушайте, – Джад озабоченно сдвинул брови, – боюсь, вы уже проголодались, а пока мы доберемся до отеля, пройдет еще немало времени. Надо бы раздобыть чего-нибудь съестного, и, пока я буду приводить братца в приличный вид, вы заморите червячка. У тебя в кухне есть какая-нибудь еда? – обратился он к брату, снова уже ушедшему с головой в работу над картиной.

– Пшеничные крекеры, – откликнулся Джейсон, накладывая на полотно золотистый мазок.

– Еще что?

– Еще пшеничные крекеры.

Джад в отчаянии воздел руки.

– К счастью, я обожаю пшеничные крекеры. – Кэти притронулась к его локтю. – Разыскать их я тоже сумею. Так что не медлите и приступайте к своим обязанностям, – докончила она, покосившись на поглощенного работой художника, и, повернувшись на каблуках, пошла в дом.

Найти пшеничные крекеры было нетрудно. Коробка стояла посреди кухонного стола. Тихонько напевая, Кэти радостно подумала, что вечер уже превзошел самые смелые ожидания: живопись Джейсона Джордана она знала давно и очень ценила. Прихватив с собой крекеры, она не спеша прогулялась по комнатам. Взгляд внимательно скользил по развешанным на стенах картинам, ухо почти не улавливало долетавших издали команд Джада и слабых протестов его брата.

Во второй раз обходя одну за другой просторные комнаты, Кэти подумала, что то ли Джейсон очень плодовит и публика просто не успевает с соответствующей скоростью раскупать картины, то ли он готовит выставку. А ведь в доме есть еще спальни, кладовки. Бог весть сколько всего там хранится. Остановившись, она засмотрелась на полный экспрессии и драматизма морской пейзаж. Шхуна с черными парусами изображена была на фоне разгорающегося золотого заката.

– Я хочу, чтобы меня познакомили с дамой, – произнес у нее за спиной мужской голос.

Повернувшись, Кэти увидела свежего после душа, выбритого, пристойно причесанного Джейсона.

– Тебя уже с ней знакомили, – сухо ответил Джад, встав рядом с Кэти и выразительно глядя брату в глаза. – Ты, правда, этого не заметил.

Не обращая внимания на эти слова, Джейсон шагнул вперед и, взяв Кэти за руку, принялся восхищенно ее разглядывать.

– Откуда она взялась?

– Это моя находка, – заявил Джад, отбирая у него руку Кэти и продевая ее себе под локоть. – И не тронь. Это мое.

– Правда? – спросил Джейсон у Кэти.

Та рассмеялась. Диалог между братьями ей понравился. Веселый, легкий, он походил на непринужденность, всегда царившую в ее семье.

– Ну, Джад немножко опережает события, – в том же шутливом тоне пояснила она. – Дело в том, что мы только что познакомились.

– Вот как! – В голосе Джейсона заиграла надежда.

– Пора уже ехать, – прервал его Джад и первым направился к двери. Но потом обернулся и, выразительно приподняв бровь, добавил: – Каждый сам ищет себе пару, братишка. Я нашел, а тебе желаю удачи в поисках.

Старшие Джорданы чуть старомодны, но очень милы, подумала Кэти, подходя к приветствовавшей гостей чете. Отец, Джадсон Джордан Младший – что делало Джада Джадсоном Джорданом Третьим – был все еще прям и высок и лишь немного располнел в талии. Патриция, которую ничуть не портила седина в темных волосах, весила на пятнадцать-двадцать фунтов больше, чем надо бы, но все же смотрелась прекрасно в сдержанно элегантном черном вечернем платье.

Здороваясь с сыновьями, родители чем-то напоминали пару индюшек или уток, обнаруживших, что из их яиц вылупились павлины. Церемонность манер, похоже, служила им прежде всего для маскировки отсутствия естественности и легкости в отношениях. И как только такая пара справлялась с двумя упрямыми и своевольными мальчишками? – с оттенком сострадания подумала Кэти.

– Мама, папа, позвольте представить вам Кэти Донован, – официальным тоном произнес Джад, и Кэти вдруг сразу все поняла про эту семью. Родители воспитывали сыновей строго по правилам. И в материальном, и в духовном плане детям предоставлялось все. Но это все не включало, увы, ни раскованной радости, ни открытых навстречу друг другу объятий, ни домашних пирогов к праздникам. Когда Джад и Джейсон по очереди наклонились, чтобы слегка коснуться губами щеки матери, а потом, повинуясь этикету, обменялись рукопожатиями с отцом, у нее сердце заныло от боли за двух мальчуганов, год за годом растущих в тусклой, до мелочей размеренной обстановке, и за несчастных родителей, чувствующих, что они допустили какой-то просчет, но совершенно не понимающих, какой именно.

Грусть, читавшаяся в голубых глазах Патриции, когда она смотрела на своих красивых сыновей, заставила Кэти еще внимательнее вглядеться во всю четверку. Особенно после того, как к ним вдруг подлетело существо женского пола, очень похожее на Патрицию, но только более молодое, гибкое и полное жизни.

– Ну? Как поживают мои самые любимые племянники? – живо поинтересовалась вихреобразная женщина, звонко целуя обоих «мальчиков» и тут же взлетая в воздух, подхваченная в объятия Джейсоном.

– Других племянников, кроме нас, у тебя попросту нет, – ласково и насмешливо улыбаясь, напомнил тетушке Джад и, обнимая ее за плечи, повернул к Кэти. – Хочу тебя познакомить: Кэти Донован. Кэти, это Памела Фремон, моя тетя.

Обе женщины едва успели обменяться улыбками, как кто-то позвал Памелу, и она умчалась, пообещав непременно скоро вернуться. Патриция, растерянно переводившая глаза с сестры на сыновей, наблюдала за этой сценой с затаенным страданием во взгляде.

Редко найдется женщина, которой так хотелось бы семейного тепла, как его хочется Патриции Джордан, подумала Кэти. И редко найдется семья, в которой так ощущается необходимость сломать барьеры, отделяющие людей друг от друга.

Кто-то должен помочь им наладить отношения, мысленно продолжала она, еще раз окидывая взглядом семейство Джордан. И – как без конца повторяет Кевин – кто сделает это лучше, чем его замечательная племянница Кэти Донован?

Но это будет последней благотворительной акцией Кэти, строго напомнила она себе, последним, что сделает Кэти, перед тем как превратиться в Кэтрин. Или в Кэйт.