Текст книги "Русалка Отборная в пряном посоле (СИ)"

Автор книги: Риска Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Наследник все же сумел освободиться. Ничего не ответив Посейдону он что-то шепнул и водяные путы разомкнулись, бережно опустив перед этим Альберта на плитку пола возле бассейна. Только вот вода отчего-то помутнела и стала вязкой, напоминая кисель.

Альберт Безумный пожал плечами, сочувственно на меня посмотрев.

– Велю, чтобы поменяли воду. Чао, крошка! – кинул он и спешно вышел под яростным взглядом Владыки Морей.

Я же поняла, что начинаю в этой жиже задыхаться. С усилием вылезла на край бортика.

Посейдон хмуро заметил это. Взмахнул рукой и я, как и в прошлый раз, оказалась стоящей перед ним и Кувалдой на обеих ногах в скромном синем платьице.

– Невероятно! – прошептала наставница. – Это и правда возможно.

– Думаю, теперь Амфитрита сможет участвовать в конкурсе, ведь так? – Посейдон насмешливо посмотрел на Кувалду.

Та зачарованно кивнула.

– Пожалуй, что так.

– А если так, то пришло и Вам время выполнить ответную услугу.

Кувалда немного смутилась.

– Ах, да. Конечно... Обещаю, никто ничего не узнает.

– Не узнает о чем? – в мою душу закрались не самые лучшие подозрения. Однако, наставница ничего не ответила мне, покинув мои “апартаменты” так же быстро, как и недавно Альберт.

Мы с Поседоном остались вдвоем. Мужчина насмешливо смотрел на меня, скрестив руки на груди.

– Что? – не выдержала я, наконец, этой неловкой паузы.

– Не надоело сидеть в заточении? – спросил Посейдон.

Я пожала плечами.

– Как будто у меня есть выход!

– Могу предложить прогулку! – довольно живо сказал Посейдон, протягивая мне руку. Я с сомнением сделала шаг вперед. Затем еще.

– Ну же, нереида! Я не кусаюсь. – засмеялся мужчина, а я невольно отметила, что смех ему идет. Даже очень.

Отбросив все сомнения я вложила свою руку ему в ладонь.

Меня тут же словно окатило волной жара. Синими всполохами вокруг нас закружилась магия.

– Что это? – изумленно спросила я, все норовя потрогать светящиеся нити.

– Осторожней.... Магия преобразует материю... – предупредил Посейдон, а я спешно убрала любимую конечность.

В следующий миг все засвистело, а нас с Посейдоном закружило в синем вихре стихии.

Это было красиво, и страшно, и странно. Посейдон был совсем рядом, вызывая в моем сердечном ритме явные перебои от подобной странной близости.

И вот, спустя мгновение, свет вокруг нас померк.

7.3

– Вау! Вот это да! – прошептала я в восхищении. Здесь точно было, чем полюбоваться. Мы с Посейдоном оказались на небольшом скальном острове, со всех сторон омываемым бурлящим в беспокойстве океаном.

– Да. Красиво... Но еще лучше – там! – ответил Посейдон и, что-то шепнув, вновь отрастил мне хвост и скинул в воду.

Я с воплем, который неприлично сказать прилюдно, плюхнулась в пенную синюю синь.

Я медленно погружалась на дно. Нет, я, конечно, могла и поплыть, но я просто напросто боялась заблудиться. Потом, это было так прикольно! Рыбки там всякие мимо меня проплывают, медузы, акулы....Стоп. Акулы!?

Я в панике заработала сразу и хвостом, и плавниками и руками, стараясь избежать столкновения с опасностью, но не успела, так как раньше меня подхватил и понес куда-то Посейдон, который тоже отрастил себе вдруг хвост. Красивый такой, темно-синий....

– Спасибо! – поблагодарила я мужчину. Мы тем временем почти опустились на самое дно. – А у тебя ничего тут... Мило! – решила я похвалить мужчину, но вызвала лишь смех.

– Неужели? Я надеюсь, что скоро это станет твоим домом.

– Ну-ну... – фыркнула я и, вырвавшись из объятий мужчины, поплыла демонстративно в другую сторону, пытаясь укрыться в высоких водорослях.

Но меня догнали и нагло обняли, зарывшись носом в мои волосы.

– Высморкаться решил? Воспользуйся кувшинкой! – посоветовала я, отстраняясь.

Посейдон покачал головой.

– Амфитрита... Зачем отталкиваешь меня? – голос мужчины был красивый, бархатный.

– Домой хочу!

– Твой дом здесь...

Я фыркнула, скрестив руки на груди.

– Ой, морской конек! – завопила я, увидев вдруг проплывающую мимо зверушку. Всегда мечтала их увидеть. А если получится, то даже и потрогать.

– Хочешь, они покатают нас? – спросил Посейдон.

Естественно я согласилась! Вражда враждой, а когда еще представится случай покататься на морских коньках. Да еще каких! Посейдон что-то шепнул под водой, и к нам, спустя мгновение примчалась целая стайка их, запряженная в упряжь. Морские коньки тащили за собой половинку от огромной раковины. Раковина  была красивая, переливалась розово-голубым перламутром.

Посейдон помог забраться внутрь мне, а затем залез сам, взяв в руки упряжь.

– Ну что, поедем осматривать владения? – улыбнулся мне Посейдон белозубой улыбкой.

Я кивнула, разве что в ладоши не захлопав. Морские коньки неслись по водному простору так быстро, что я даже не могла ничего толком рассмотреть. Но это было, честное словно, здорово!

– Прямо как в мультике про Ариэль! – сообщила я мужчине, вызвав вновь его мягкий смех.

– Ты и есть моя Ариэль... Моя Амфитрита...

Тем временем мимо нас проносились стайки рыб, я посмотрела на огромного кита и даже подергала того за усы.

Еще я запросила Посейдона поймать мне морскую звезду. Мужчина поручение выполнять отказался, сославшись на жалость к зверушке. Я обозвала его жадиной, а он обиделся, пригрозив ссадить с раковины.

Как раз на этом жизнерадостном моменте рядом с нами в раковине появился Альберт Безумный. Тоже, кстати, с хвостом. Только если у нас с Посейдоном хвосты были блестящие и красивые, то у Альберта был явно кем-то погрызенный с облупившейся чешуей. Еще и в виде отдельных желтых чешуек на зеленом общем фоне был нарисован слоник.

– Ой, как мило! – сообщила я, разглядывая слоника, а Альберт смутился.

– Хотел какую-нибудь брутальную татушку на хвосте, получилось как всегда! – с сожалением произнес он.

7.4

– Что ты здесь делаешь?! – Посейдон резко натянул поводья, останавливая бешенное движение нашей морской кареты.

Альберт Безумный усмехнулся, вскинув белоснежную бровь.

– Гуляю! – заявил он. – Нельзя?

– Почему же, можно....Вот только, мы надеялись с моей нереидой провести это время вдвоем. Ничего не смущает?

Наследника престола Альберта Безумного ничего не смущало. Он довольно фривольно развалился в карете-раковине и даже сгреб меня в охапку, хамовито прижав к себе. Я попыталась отбрыкиваться, но мои попытки были тщетными.

Посейдону это не понравилось. Море как-то резко потемнело. Где-то вдали я заметила спины приближающихся крупных и, скорее всего, хищных рыб.

– Думаю, никто не будет против, если ты пропадешь в безвестности, в морской пучине!

– Эээй! Я против подобных туров! Экстрим – не для меня! – заявил Альберт.

Посейдон усмехнулся.

– Извини. В купленный тобой пакет услуг на морскую прогулку вместе со мной и моей нереидой автоматически входит опция “Стать планктоном”. Из тебя получится прекрасный питательный корм для моих рыбок.

Я едва не завизжала от ужаса, заметив тех самых рыб. Гигантские морские твари с зубами-иглами и плавниками-ножами. Они даже демонстративно пару раз клацнули своими мощными челюстями.

Альберт Безумный смущенно кашлянул.

– Мда. Кажется, я не вовремя... Ах да! Совсем забыл сказать... У меня просто чудовищная сплетня, касаемо отбора невест! – сообщил он.

Посейдон усмехнулся.

– Что, еще одна?

– В смысле?  – не понял Альберт. О да! Куда уж ему. Он же у нас все документы не глядя подписывает.

– Не важно. Так что?

– Огнедышащий маньяк! Слышали о таком?

Я-то точно не слышала, однако, при слове “Маньяк” немного напряглась. Задело, так сказать, за живое.

А вот Посейдон был явно в курсе.

– Только не говори, что...

– А я и не говорю. Не убил. А похитил.

– Кого на этот раз? – Посейдон как-то резко посерьезнел.

– Лилия Смалл. Та самая, что с Даздрапермой в одной группе выступала.

Я закашлялась, вспомнив, что именно эту девушку просил устранить с конкурса вредный старикашка. Выходит, что Кувалда не погнушалась обратиться к этому маньяку? Или как?

– А кто он вообще такой? – решила уточнить я.

– Самый кровожадный убийца нашего времени. – совершенно спокойно ответил Посейдон.

Альберт же скорчил такую рожу, что проще было застрелиться, чем взирать на это.

– Убивает в жууууутких муках. Жертвы, в основном девушки, кошмарно страдают! Сначала он похищает их, потом держит в заточении несколько месяцев, а потом убивает! Медленно! И с изяществом.

Ну Кувалда дает.... Это ж надо!

– Мне кажется, я знаю, кто к этому причастен... – пролепетала я, собираясь сдать наставницу как стеклотару.

8.1

– Неее, это не она. – махнул рукой Альберт, когда я рассказала ему о нашем разговоре со старикашкой. – Между прочим, о выходке Мимито и его деликатной просьбе она сообщила организатором конкурса еще в тот же день. Его убрали. Жаль только, не сказала, за какую информацию Мимито просил подобных жертв. – тяжело вздохнул Альберт.

Да уж. Свои косяки сложно не замечать. Мужчины еще немного о чем-то поговорили, и Альберт исчез.

Я выдохнула. Все-таки, Наследник каким-то образом умел создавать напряжение в воздухе. От него было много шума, а вот толку – мало.

– Устала? – спросил Посейдон, плавно направляя морских коньков к подводному дворцу. Тот был сделан из раковин и ракушек, из песка и камней, а рядом с ним, у высокого створчатого входа, был насажен сад из водорослей и кувшинок, в котором плавали всякие там рыбки и осминожки.

– Немного. – я вылезла из раковины, принимая руку мужчины. Она была неожиданно теплой и мягкой. – Когда вернемся?

Посейдон мягко улыбнулся, проводя меня внутрь.

– Я бы хотел, чтобы никогда. Но... Я дал слово. Так что, думаю, после ужина.

– Ужина?

Тем временем мы уже проплывали по залам-ходам во дворце. Здесь были статуи, разбитые кувшины, перетащенные с затонувших кораблей сундуки с сокровищами...Настоящий клад для пирата! Решено! Если когда-нибудь буду нуждаться в средствах – дам наводку за проценты.

– Будешь морепродукты или рыбу? Или, может, и то и другое?

– ЭЭээ... – я задумалась. – А мясного ничего нет?

– Здесь же море, глупенькая. Могу предложит тунца, он чем-то похож...

Я не ответила, замерев у целой галереи портретов. Над ней торжественно была прибита надпись из морских звезд ( ага, зверушек ему жалко): “Правители Царства Водного”.

Я всмотрелась в грозные лица и надписи под ними. Вот суровое лицо в обрамлении седых косматых волос и бороды. Сведенные судорогой губы, трезубец в руках. Хвостище, почище чем у Посейдона.

– Нептун Первый. – прочитала я. – Суровый, судя по всему, был мужик!

Посейдон усмехнулся.

– Не то слово. Затопил половину суши. Столько городов отнял! Да что там городов! Континенты! Слышала про Атлантиду? Так вот, это все он!

Я задумалась, прикидывая, как Атлантида из моего мира соотносится с Атлантидой из этого. Так ни до чего и не додумавшись, продолжила осмотр.

– Водяник Черноморович.  – прочитала я. Затем разглядела рядом портретик супруги его – Водяницы. Внешность у нее, скажу я вам, была так себе.

– Жена у него – жуть была.  – поделился со мной Посейдон. – Хотя, кто-то говорит, что женщина мудрая. Выборочно убивала. Не всех.

После получасового рассматривания портретиков я обнаружила, что род Владык Морских был богат на правителей. И Черномор, и Поддонный Царь, и девица Чернава... И так же Ахто, и Ведэпино, и Апам Напат, и Нехталь. Запутавшись в именах, я бросила это гиблое дело и согласилась на ужин.

– Думаю, морепродукты. – решила я. – А что будет? Креветки в сливочном соусе, да?

Но Посейдон лишь мягко посмеялся.

– Все, что захочешь.

А захотела я...

8.2

Да! Я была обжорой. Признаюсь! Но это же не преступление? И потом, зачем жить на этом свете, если вкусно не покушать?

Посейдон же, походу, раскусил мою слабость, потому что когда я пришла по его приглашению в комнату, где был накрыт ужин, я обалдела.

Стол ломился от различных яств. Раки, креветки, осьминоги, лобстеры, крабы... Огромные плошки с самой разнообразной икрой, устрицы и мидии... Запеченная рыбка, облитая лимонным соком, в золотистой корочке. Ломтики засоленной семги с укропом... Селедочка с лучком! Но больше всего меня обрадовали суши! Суши и ролы! Где он их взял, а?!

Видя мой загорающийся огонь в глазах, Посейдон услужливо отодвинул мне стул.

Я села. За мной последовал мужчина, усевшись рядом.

– Что тебе положить, нереида? – заботливо спросил он.

Я ответила честно.

– Все!

                                                           ***

   В огромной пещере на Краю Света царил зловещий полумрак. По холодным стенам стекала вода, что проникала сюда из толщи горного массива. Эти горы назывались Ужасающим Кряжем, а пещера – Логовом Огнедышащего Маньяка.

Название это было придумано не зря. Огнедышащий маньяк, похищающий своих жертв с завидной регулярностью, обитал именно тут. В дальней комнате этой пещеры он спал, свернувшись клубком и поджав под себя зеленый хвост. От его душераздирающего храпа стены пещеры подрагивали, а в деревнях, что располагались у подножия Кряжа, периодически случались масштабные оползни и камнепады. Самый жуткий был пятнадцать лет назад. Говорят, тогда Огнедышащий Маньяк чихнул и, подавившись своей очередной жертвой, никак не мог прокашляться.

Хрупкая девушка, только что очнувшаяся ото сна в этих ледяных стенах, осторожно шагала вперед. Если бы читатель пригляделся к ней получше, то обнаружил бы в ее очертаниях измятого платья и вороньего гнезда на голове Лилию Смалл. Ту самую похищенную участницу отбора. Она шла осторожно, ее единственной целью было заглянуть в глаза тому, кто явился причиной ее бесконечного несчастья! Не видать ей теперь Альберта Безумного как своих ушей!

Дойдя до той комнаты, из которой доносился храп, Лилия Смалл осторожно переступила порог и воззрилась на своего похитителя.  Дракон! Самый настоящий огромный ящер с нетопыриными крыльями! Спал, кверху светло-желтеньким брюхом. Толстым, с аккуратно нарисованным черепом и костями на нем. Под черепом была каллиграфическим почерком выведена надпись: “Вас еще не сожрали? Тогда мы идем к вам! Вступай в Клуб почитателей Огнедышащего Маньяка, заплати стартовый взнос девственницей ( строго 90/60/90 с большими наивными глазами), и получи клубную карточку на которую придет откат в виде процентов уплаченного рыцарями выкупа”.

Лилия Смалл нахмурилась. Ситуация ей не нравилась и пугала. Особенно череп с костями. Немного даже больше, чем сам дракон.

Тем временем ящер храпеть перестал. Это было очень подозрительно, и Лилия Смалл уже хотела сделать ноги, но не тут-то было! Огнедышащий Маньяк распахнул свои желтые оборотнические глаза с кошачьим зрачком. Засмеялся ледяным смехом, раздирающим душу. Затем, погромыхав тучным телом, сел.

– Еще одна! Вот ведь, блин! Говорил же ему больше не приносить девиц! У меня уже консервные банки закончились! А в деревнях внизу со мной никто не делится! – пожаловался дракон, а Лилия Смалл пару раз моргнула, а затем лишилась чувств, как и полагается всякой слабонервной девице.

8.3

Наевшись до отвала, поняла, что уходить никуда не хочу. А что? Тут вполне себе неплохо. Кормят, как на убой. Условия комфортные предоставляют... Может, остаться?

Посейдон, глядя как я с мученическим видом вылезаю из-за стола, засмеялся.

– Да уж! Не думал, что тебя так просто к себе расположить...  – сказал он, помогая мне вылезти. А я обиделась. Я не какая-то там доступная, типа Милы Деворбиш!

– А я и не расположена! И вообще, возвращай меня обратно в мой бассейн! Мне еще к конкурсу готовиться нужно. – сказала я, демонстративно начав разминать руки и хвост.

Но Посейдон отчего-то не спешил. Прищурив взгляд, зачем-то стал рассматривать мое лицо, словно художник, пытающийся запомнить черты.

– Ну так чего? – не выдержала я вскоре молчания.

– А если не верну, то что? – мужчина посмотрел на меня завораживающим темным взглядом.

Я занервничала. Невольно поискала глазами выход. Я ведь доплыву сама куда-нибудь, ведь так? А там уже люди помогут. Люди... Невольно вспомнилась сказка про несчастную русалочку, что обратилась в морскую пену, переборщив с доверием.

– Тогда за мной придет Альберт Безумный! – нашлась я, а вот Посейдону мой ответ не понравился. Он усмехнулся, подплыв совсем близко. Так, что его темные как ночь волосы почти касались моего лица.

– Море подчиняется мне. Я сам есть море... Его воплощение. Неужели ты думаешь, что сюда можно попасть без моего ведома?

– Но недавно же Альберт попал! – обвинительно хмыкнула я.

– Я был отвлекся на одну очень милую особу. – смягчился мужчина. – Ну так что, точно не останешься?

Я покачала головой.

– Домой, в родной бассейн, и к конкурсам. Кстати, когда ты собираешься вернуть мне ноги? Уже перед самим состязанием или можно прямо сейчас?

Однако, ответить Посейдону не дали. Огромный, словно дом, кит приближался к нам. Тело его было мощным, а взгляд горел решимостью. Я испугалась и даже спряталась за спину Посейдона, позорно поджав хвост.

– Трусишка... – шепнул мне мужчина.

– ПОООСЕЕЕЙДОООООН, ТВОИ ПЛАВНИКИ! СКОЛЬКО ЛЕТ, СКОЛЬКО ЗИМ! – взревела рыбка, а я чуть не схлопотала разрыв сердца от переизбытка эмоций.

– Привет, Скрипун! Как твое ничего?

8.4

“Ничего” Скрипуна было вполне себе сносным, а вот у меня едва не отнялся хвост, когда я с дергающимся глазом смотрела как Посейдон обнимается с этой громадиной.

– А кто эта прелестная рыбка? – с пошловатеньким намеком спросил кит, а Посейдон приобнял меня за талию.

– Моя нереида Амфитрита. Красавца, правда?

– По мне, так мелковата... – отозвался кит. – Но, пресветлые жабры, Дон, ты что, выудил ее с того света? Тебе же было отказано в невестах этого рода!

Дон! Я хохотнула, признав, что имя Посейдон действительно можно так сокращать.

– Я просто обратил ее. Выбрал понравившуюся и...

Теперь кит смотрел на меня уже другими глазами. Подплыл поближе. Пару раз моргнул, словно боясь спугнуть ведение.

– А девушка-то не против?

– Против! – заявила я. – Только вот кто скажет ему, что так не поступают? Я, между прочим, домой хочу! В свой мир!

– Не хочешь. – только и ответил Посейдон, слегка улыбаясь.

– Хочу! – уперла я руки в боки.

Но Посейдон вновь покачал головой.

– Видишь ли, когда я искал подходящую кандидатуру на роль нереиды, основным критерием поиска были два – любовь к морю и ненависть к своей настоящей жизни. Либо же безразличие...

Ненависть к миру? Да. Была! Но это все было до того, как я решилась поменять имя в паспорте!

– Это все не правда! Во мне нет этих качеств!

Но тут грянул гром. Это кит решил поржать. Меня звуковой волной снесло и вжало прямо морскому владыке в грудь. Ему-то, конечно, было приятно, а вот мне....

Сильные руки обняли меня за плечи. Горячие губы коснулись макушки.

– Ну вы, ребята, даете! – тем временем хохотал кит. – Дон, твои плавники, ты зачем выбирал это чудо, когда похищал? Надо было глупенькую, безвольную и гламурную. Вот, посмотри на здешних русалок! Зачем тебе такая девушка? Она же тебя полжизни пилить будет, если ты на ней женишься!

– Чеееееего?! – я едва не полезла с кулаками на кита, но Посейдон меня удержал.

– Пусть пилит. Мне это даже нравится. Да, дорогая?

Я покраснела. Тоже мне, жених нашелся!

– Я, вообще-то, просто в гости пришла сейчас! – надулась я, вызвав новую порцию хохота у кита.

– Просто в гости.... Оооох, не могу... Невеста Посейдона зашла на чай!

8.5

    С посиделок у Посейдона меня все же отпустили и даже доставили живую и невредимую в мой бассейн, вручив напоследок букетик из актиний – морских цветов. Ага! Это он так прикололся. Потому что стоило мне поднести к ним руку, как лепестки цветочков затрепетали, явно намереваясь меня если не целиком схарчить, то заглотать хотя бы частями. Так что, от подарка я тогда вынужденно отказалась.

Едва я только вернулась в бассейн, как нагрянула с нотациями Кувалда. Как будто не она меня сдала Посейдону со всеми потрохами, а я сама, якобы по личной воле, решила улизнуть у нее из-под носа, чтобы поворковать с симпатичным мужчиной! Как же!

– И где только у юных девиц совесть! – вопияла Кувалда, размахивая руками так, что мне показалось, что еще немного и она взлетит на них, точно тот же вертолет на лопастях. – Где мораль!?

– Где-где? В море оставила! Лучше расскажите, что там с конкурсом завтрашним?

– А что рассказывать? Вас всех запустят на полосу препятствий. Задания придумывает сам Альберт Безумный. Он, кстати, в курсе, что тебе наколдуют ноги.

Я кивнула.

– Главное, чтобы больше не заставляли петь.

                                                                        ***

     Петь нас и правда больше не просили. Но, честное слово, лучше б я пела. Ибо едва я увидела, что за сюрприз приготовит Альберт Безумный, я чуть не подавилась собственным матом. Помните, в фильме “Первый рыцарь” ( классное, кстати, кино для тех, кто любит рыцарей, принцесс и Ричарда Гира) была такая штука-кракозябра. Ну там крутящаяся подставка, а ля карусель для взрослых, на ней там всякие летающие топоры, раскачивающиеся гири, открывающиеся люки с заточенными мечами внизу.... Так вот! Именно через эту хрень должна была пробежать та, кто выйдет в финал полосы препятствий. Ну да. Но до нее еще был шанс не дожить. Ибо дорожка начиналась с того, что надо было пробежать по горящим углям, затем, взобравшись по веревочной лестнице преодолеть движение через реку по канату, после, очутившись на выступе-скале одеть накладные крылья фирмы “Икар” и спланировать на них вниз. Ну а после уже вот эта крутящаяся фигня.

– Восхитительно. – мрачно оповестила я саму себя и Кувалду.

– Если ты про свои ножки, то я полностью с тобой согласна! – сказала наставница. – Посейдон и правда постарался!

– О да! Только, боюсь, эти ножки будут “ножками-гриль” через минут десять, когда моя очередь дойдет бежать по углям... – хмыкнула я, а Кувалда от меня только отмахнулась.

– Ой, да подумаешь! Там выдают специальные деревянные тапочки! Видишь?

– Ага. Лучше б они выдали испанский сапожок!

И я-таки была права! Потому что то, что они выдавали.... Это был шедевр. Смесь валенка и традиционных японских гэта. Кто не знает, что это такое – это дощечка, стоящая на двух других дощечках и с веревочкой, чтобы с пальчиков не слетало. Ага.

В общем, трэш. И этот кошмар мне сейчас протягивал услужливо ведущий.

– Понеслась... – выдохнула я, принимая обувку.

9.1

    Хорошо, что впереди меня была мымра Мила Деворбиш. Чудо-тапочки ей кстати шли. Она с опаской сначала косилась на угли, а затем все же решилась. Видимо,  сердце Альберта Безумного ей было дороже собственных ног, поэтому она медленно пошла вперед. На углях валенки-копыта подворачивались, но у Милы был богатый опыт хождения на высоких каблуках. Я невольно хмыкнула, вспомнив, что как-то, еще в своем мире, была на свадьбе одной своей знакомой. Так вот, всех нас, гостей, торжественно повезли на прогулку по Красной Площади. О да! Это был финиш! Вся женская часть приглашенных гостей прокляла как день свадьбы, так и мою подругу раз пятнадцать за время прогулки. Особенно заковыристыми выходили проклятия, когда тоненькая шпилька изящной туфельки застревала между камешков брусчатки. А там еще китайцы сзади подпирали... В общем, свадьба удалась. Зато фотки получились классные! У меня до сих пор где-то дома валяются.

  К тому времени как я перевспоминала все что нужно было вспомнить, Мила Деворбиш уже нацепляла на себя сомнительные крылья. Я бы на таких, если честно, не полетела бы. И вообще ко мне в голову закрадывались предательские мысли о том, чтобы сойти с дистанции еще на йоговской тропе пыток. Однако, суровый взгляд Кувалды и насмешливый Альберта не давали мне этого сделать. Пришлось одевать копытца и топать на импровизированный мангал для участниц. О да! Это было задание что надо. Вот так надо в спецназ отбирать. Или в пожарники... Я шла, а ноги ужасно подворачивались. Я все время боялась, что нога подвернется окончательно и я упаду коленками на раскаленные угли. Пару раз я была к этому состоянию очень близка. Даже слишком... Но мне удалось! Вот он – инстинкт самосохранения!

  Я прошла. Передо мной был натянутый канат. И река. Бурлящая такая, каменистая. В горах обычно такие. Правда тут гор не было. Ясно дело, Альберт Безумный постарался. Стырил речку. Маленький воришка!

Сняв подкопченные тапочки, я легко взобралась по веревочной лестнице вверх. Как лань  горная! Главное теперь орлом не слететь вниз.

Ухватившись за один канат вверху руками, а по другому передвигаясь бочком, я извивалась, словно гусеница-плодожорка перед собственной смертью от дихлофоса.

– Борись или умри! – тихонько подбадривала я себя.

– Давай, Даздраперма Бляхерова! – засвистел кто-то снизу из зрителей, а я смахнула проступившую трогательную слезу. У меня появились поклонники!

Я взмахнула рукой, чтобы поприветствовать почитателя,  но именно в этот момент едва не сорвалась вниз.

– Тупая килька сейчас навернется! – закричал кто-то, а я решила, что популярность – это все же не мой конек.

Потихоньку, по маленьким шажочкам я продвигалась вперед. И вот, заветная цель появилась прямо у меня перед глазами. Ну и перед ногами тоже. Ступила я на твердую землю. Которую мне тут же предлагали потерять, протягивая два увесистых и явно потрепанных крыла на каркасной основе.

– А они все немного Б/У? – спросила я мучивший меня животрепещущий вопрос.

9.2

   Напялив бэушные крылья, я приготовилась к незабываемому полету. Вообще, думаю, что стоит сказать пару слов про их конструкцию. Проектировщик сего чуда из чудес видимо был еще и самоубийцей помимо своей основной профессии. Это был некий полый каркас из небольших деревянных реек. На них были наклеены перья какой-то несчастной птички, которая явно, перед тем как ее ощипали, долго и мучительно болела себоррейным грибком. Часть перьев почему-то была окрашена в розовый цвет. То ли пытались так сию конструкцию “освежить”, то ли явно что-то целенаправленно закрашивали.

Так вот. Все это сооружение соединялось друг с другом ( и уже со мной) с помощью длинных кожаных ремешков на кнопочках. Каждая кнопочка была искусно сделана в виде оскалившейся черепушки. Толи для брутальности, то ли для того, чтобы надевший сие изобретение помнил, так сказать, о смерти. Мементо море.

Меня поторопили. Сказали, что долго копаюсь. Что ж, пришлось решаться. С криком “Бонзай!” я сиганула со скалы. Сказать, что я испытала в этот момент, я постесняюсь, честное слово. Находясь в состоянии планирования, я активно замахала руками, к которым привязали  эти...гири, по-другому сказать не могу.  Получалось плохо. Лучше у меня выходило орать.

– Да что б ты сам напялил эти крылья бешенного попугая, Альберт Безумный! – вопияла я, а мой голос подхватило многоголосое эхо, отразившись от скалы. Где-то внизу послышались аплодисменты. Это хлопали оставшиеся участницы отбора. Тоже явно придерживались одинакового со мной мнения.

Тем не менее, умирать я вроде пока не спешила, как и падать. Кое-как разобравшись с управлением подобной штуковины, я замахала крыльями, ближе к пыточной карусели, постепенно снижаясь.

И вот, вуаля, очередное испытание пройдено! Ко мне уже бежал один из волонтеров конкурса, чтобы помочь переоблачиться из “птицы небесной” в “рыцаря бесстрашного”. Костюмчик рыцаря был малость тяжеловат.  Мне не очень шли латы... И шлем.

– А у вас нет такого же, но с синей кисточкой на макушке? – уточнила я.

– Нет! – огрызнулся волонтер. – У нас тут не примерочная, одевайте, что дают.

Ну я и одела. Если честно, то ни рукой, ни ногой я двинуть в этом прикиде не могла. Их вообще не было видно. Да и меня не было видно. Только одни глаза из услужливо проковыренных кем-то дырок в шлеме.

– Удачи! – пожелал мне волонтер.

Я отозвалась глухим мычанием, сделала шаг. С звучным “Бдзынь, ***ть!” я была снесена первой же прилетевшей мне гирей.

– Конкурс окончен! – возвестил ведущий.

Я выдохнула, похлопав себе и своим тараканам.Занавес!

9.3

   Очнулась я уже у себя в бассейне с хвостом, плавниками и всеми другими положенными мне комплектующими русалки. Рядом сидела Кувалда, трогательно смахивающая слезу.

– Майя! Какая ты молодец! Сумела лучшее место занять! На втором – Мила Деворбиш! – сообщила мне наставница, а я невольно вспомнила про девочку, похищенную драконом – огнедышащим маньяком.

– Скажите, это Вы приложили руку к ее похищению?

Кувалда даже за сердце схватилась, едва не свалившись с краешка бортика в бассейн.

– Да ты что! Нет, конечно же!

Я улыбнулась.

– Хорошо, если так.

Наставница тоже расслабилась, а затем, что-то вспомнив, протянула мне исписанный угловатым почерком листок.

– Совсем забыла. Это тебе Альберт Безумный передал. Просил лично в руки!

Я взяла письмецо и вчиталась в послание. Была потрясена до самых пяток, то есть, плавников. Альберт Безумный сочинил стих.

“Моя прекрасная рыблетта!

  К тебе поет моя душа,

Ты всем, красотка, хороша,

О, Муза, скромного поэта!

На испытании физкультурой

Ты показала лучший балл

Таких я боле не встречал

Ведь остальных постиг провал!

А потому пишу к тебе я,

Чтобы свой выразить восторг

В стихах, что только что исторг

Я из себя, мечтать не смея.

Мечтать о встрече с моей рыбкой,

Сим упоительным филе,

На испытании – дефиле,

В костюмах ярких и улыбкой!”

Я зачитала стишок вслух, вызвав в Кувалде нежный трепет.

– Это же намек, Майя! – закричала Кувалда. – Следующее испытание – дефиле!

Я закашлялась, представив, как буду намахивать рыбьим хвостом на конкурсе красоты. Интересно, во что меня облачат? Купальник? Вечернее платье? Или, может, что похуже?

9.4

   Мои ожидания не оправдались. Конкурс “Дефиле” был анонсирован как испытание, где каждая участница должна была пройтись по подиуму не в шикарном платье, а с шикарным инструментом, олицетворяющим трудолюбие и покорность.

На мой душещипательный вопрос, могу ли я пройтись со скалкой, Кувалда ответила решительным отказом.

– Во-первых, скалка – это инструмент, далекий от покорности. А во-вторых, как ты будешь, скажи мне, проходиться? Для тебя будет показательный проплыв! Посейдон вряд ли еще раз раскошелится тебе на ноги! Что же придумать....  – прищурилась задумчиво наставница. Я тоже задумалась.

– Может лопату взять?

– Майя!

– Или газонокосилку! А... У вас же тут этого нет.... Ну тогда, ладно, согласна на ручную косу!

Кувалду едва инфаркт не хватил на месте.

– Нет, это все не то! Нужно что-то особенное.... Неповторимое... И в то же время романтичное. О! Придумала! Топор!

– Что?! – закашлялась я.

– Ну топор! Это символ трудолюбия. Все это знают! Так же он означает усердие. С помощью этого инструмента можно возводить дома, ассоциируя его с созиданием.

– А ассоциировать его с разрушением Вы не пробовали? Страдают деревца там...

Не знаю, с чем уж там топор у Кувалды ассоциировался, но у меня совершенно точно с желтоволосой бабкой из Достоевского, которую студентишка зарубил с особой нежностью. С тех пор тягу к классике у меня как отшибло, зато ассоциации засели прочно.