Текст книги "Это девочка косяк (СИ)"

Автор книги: Ринна Волочай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Как только Нора размыкает губы тут же просовываю язык внутрь, провожу им по верхним зубам, дотрагиваюсь до языка бандитки. Чувствую привкус ягодной зубной пасты, которую обычно дают детям, когда приучают их к гигиене.

Элеонора едва заметно отвечает мне, позволяя нашим языкам соприкоснуться, очевидно, раньше она никогда не целовалась взасос. Мысли вызываю усмешку на лице. Сдаю назад, не тороплюсь. Но тут же чувствую, как бандитка кусает меня за нижнюю губу, оттягивая на себя. Её руки скользят под свитшот, ложатся на пресс и легонько царапают кожу.

Одну руку запускаю в её влажные и спутавшиеся волосы, а другой хватаю талию, притягивая к себе, хотя не понимаю, как можно быть ещё ближе. Вжимаю её в себя.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, бандитка утыкается лицом мне в плечо, поглаживая кожу торса.

Убираю её волосы на одну сторону и едва ощутимо целую в шею, создавая дорожку поцелуев до плеча, с которого спала футболка и замираю. Мы стоим так какое-то время.

– Тебе нужно переодеться.

– Да.

Но мы всё ещё не двигаемся. Кажется, она осмысляет происходящее, а я просто наслаждаюсь моментом настолько долго, на сколько Нора мне это позволяет.

Наконец она вынимает руки из-под моей кофты и делает шаг в сторону, отстраняясь. А затем, видимо, направляется в сторону спальни.

Неспеша следую за ней. Встаю в дверном проёме, опираясь плечом об стену. Как только мокрая ткань слишком близко соприкасается с кожей начинаю понимать, насколько сильно я замерз. Не задумываясь, скидываю с себя верх.

– Вот, это Дэна. Он забыл, когда приезжал в последний раз. – протягивает мне практически новую черную футболку и застывает, зацепившись глазами за мой голый верх.

Нора тяжело сглатывает и снова облизывает припухшие губы.

Хочется поцеловать её ещё раз, но решаю дать девушке передышку.

Пятнадцатая глава

Элеонора

– Ты мне нравишься, бандитка. – слышу, как парень сзади шмыгает замёрзшим носом.

Шорты из моих рук падают на пол, а я замираю, боясь пошевелиться.

Почему так неожиданно. Я знаю, что нравлюсь. Ты сказал один раз, зачем ещё-то?

Лекс взглядом прожигает мой затылок. Дрожащими руками комкаю футболку спереди и понимаю, стоя к Феликсу спиной. Ткань мокрая из-за тех пары минут, что я прижималась к парню и его мокрой кофте. Тогда меня это не сильно волновало. Меня вообще ничего не волновало тогда.

Я думала что тот чмок в губы был непристойностью? Как же я ошибалась. Вот этот поцелуй был ей. Он буквально облизал мой рот! Даже от одних воспоминаний хочется закрыть лицо руками.

– Ты будешь говорить это каждый раз после того, как мы будем целоваться? – наконец наклоняюсь на шортами и поднимаю их с пола, поворачиваясь к Лексу лицом. И тут же подвисаю, открыто пялясь на его пресс. Такой идеальный. Твёрдый с шестью кубиками, а я успела его уже полностью общупать.

К сожалению, мужских носков в доме нет, как и тапочек. Так что походит по дому босиком. Остаётся надеяться, что у него железный иммунитет и Феликс не простынет от ливня. Неизвестно ещё сколько он под подъездом стоял весь промокший.

– А ты против?

Не очень вежливо швыряю в него шорты и выгоняю в ванную, потому что полуголого Феликса моё сердце долго не выдерживает. Я слишком часто стала видеть его таким в последнее время.

Вспоминаю о валяющейся в прихожей мокрой куртке и насквозь мокрых кроссовках парня, поэтому бреду туда. Обувь ставлю под батарею, а куртку аккуратно вешаю на дверь в мою комнату, надеясь, что она высохнет хотя бы через пару часов. Направляюсь на кухню, что бы заварить нам чаю, потому что до появления Фелиска я спала у себя и толком с вечера так ничего и не поела. Нужно будет заказать доставку.

Пока разливаю кипячёную воду по стаканам улавливаю движение в дверном проёме. Феликс легонько тянут за волосы назад, заставляя обернуться посмотреть на него, уже одетого. Даже не знаю, в каком виде он мне нравится больше.

– Я не люблю чёрный чай.

Оборачиваюсь на две полные и уже заваренные кружки с чёрным чаем.

– Ладно, налью зелёный.

– У вас есть магазины поблизости? – Лек отодвигает стул со скипом, заставляя меня поморщиться от неприятного звука.

– Тебе зачем?

– Мои сигареты промокли. Да и зажигалка тоже.

Ставлю перед ним горячую чашку, а сама усаживаюсь на против. Еле нашла в доме сахар, после моего отъезда запасы сладкого здесь никто не пополнял.

Раньше этим занималась мама. Помню, как постоянно жаловалась, что в доме вечно нет сладкого и фруктов, а я ведь растущий организм. Она говорила, что я только это и ем, нормальной едой не питаюсь, вот оно и вечно заканчивается. А ещё жаловалась на невкусный и жирный суп, который я никогда не ела, даже если она его варила. Всегда говорила, что у бабушки вкуснее и сбегала к ней по выходным.

– Бандитка… Нора, всё в порядке?

Почувствовала как по щеке скатилась слеза и тут же подтёрла её рукой.

– Возможно, где-нибудь завалялись мамины. Пойду, посмотрю.

Подскочила из-за стола, потому что мне вновь захотелось пореветь, как впервые дни после её смерти. Так пусто. Как вспоминаю, что могла бы сделать, но не сделала, чувствую вину. Неужели так теперь будет всегда? Я даже не смогу вернуться в нашу квартиру без ощущения пустоты.

Добегаю до обувницы в прихожей и начинаю копошиться в верхнем ящике, куда мы обычно складывалось ключи, пакеты, бахилы и прочие безделушки. Она любила хранить здесь свои сигареты и зажигалки.

– Если такие подойдут, – вхожу обратно на кухню с открытой пачкой, в которой остались две-три сигаретки и жёлтой зажигалкой, купленной вместе с мамой.

– Да, спасибо.

По дерганным движениями Лекса понимаю, что в самолёте ему пришлось тяжело. Видела от силы два раза, когда он курил при мне.

Видимо уже успев осмотреть в квартире, Феликс уверенными шагами движется в сторону моей бывшей комнаты и от туда выходит на лоджию. Я подхватываю горячую чашку чая и следую за ним, потому что оставаться сейчас одной в полной тишине не хочется. Ещё расплачусь.

Завтра нужно заехать к бабушке с дедушкой, если отец успел позвонить им, то они наверняка волнуются.

Войдя в открытую дверь, которую парень не потрудился за собой прикрыть и пустил в квартиру холодок, застаю Феликса, подвиснувшегося на окне и свесившего половину своего туловища вниз. То ли воздухом он надышаться не мог, то ли сопли высмаркивал. Вероятнее конечно первое, но озвучить не помешало бы второе, а то как-то слишком он раслабленно выглядит.

Хе-хе.

– Красиво тут у вас. – слышу щелчок зажигалки и смотрю на то, как медленно загорается кончик сигареты, – Как-то тихо-мирно, никто не торопиться… умиротворённо, вот.

– Да уж, это тебе не Московская суета и постоянное движение. Когда только переехала, скучала по этому.

Скучала по вечерним прогулка с мамой, когда почти никого нет на улице и мы вместе идём, напевая песенки. Мама была на удивление свободным человеком, не ставившем себе никаких ограничений. Хотя и целый у неё особых не было никогда. Она всегда говорила мне, что я – это всё, что ей нужно для счастья. А я никогда не могла понять, неужели ей не хотелось большего? Больше денег, любви, возможностей? Не понимала, как человек может ни к чему не стремиться. До сих пор не понимаю, если честно.

В какие-то моменты она казалось самой счастливой, а в какие-то выглядела так, будто её ненавидит весь мир и всё это грузом давит на её плечи. Я всегда хотела спросить у неё, счастлива ли она? Но так и не сделала этого. Надеюсь, что была.

– Как только въехал в город, сразу почувствовал смену атмосферы. И площадь у вас тут какая-то красивая есть. Цветов ещё много, хотя вроде уже ближе к земе.

Несмеша оглядываю всего Феликса, чуть дольше задерживаю взгляд на его губах, пухлость которых спала после поцелуя, и зажатой между ними причине противного запаха. Никогда не любила что бы то ни было, содержащее никотин.

Бабушка насмешливо называла меня ЗОЖницей, так как сама в детстве баловалась подобной дрянью. А я ведь так ни разу и не попробовала курить.

– Хочешь прогуляемся, когда дождь кончится? – смелость во что ли проснулась, раз совместное времяпровождение ему предлагаю. А может просто сбежать от сюда хочу. Сама себя не понимаю.

– У нас будет первое свидание?

– На свидания ходят парочки. – несмешливо выдаю я, поворачивая голову на соседнее здание, всматриваясь в окно в разноцветным сиянием.

– А мы разве не встречаемся.

Феликс разворачивается к окну спиной и прижимается к стеклу позвоночником, открыто смотря в моё лицо и зажимая сгорающую сигаретку между пальцев. Выпускает противный дым прямо внутрь квартиры, спасибо хоть не мне в лицо.

Морщусь от неприятного запаха и злостно зыркаю на парня, лицо которого остаётся невозмутимым.

– Вот это новости, и с каких пор?

– Я думал целуются тоже только парочки.

Дурак.

Я опять покраснела.

Да что же такое! Когда я перестану смещаться при слове «поцелуй»?

– Или ты, бандитка, из тех кто «помотросил и бросил»? – Лекс делает страдальческое лицо, как-будто это его задевает и именно он тут жертва, – Я был о тебе лучшего мнения.

– Иди к чёрту! – со злости пинаю его ногу, а ему хоть бы хны.

Феликс начинается громко смеяться, словно мой пинок вызвал у него щекотку и ни капли боли. Как над хорошем анекдотом. Вот только я сейчас не сказала не сделала ничего смешного.

Шатен тушить недокуренную сигарету о пепельницу, которую ещё со времени смерти мамы стояла на своём законом месте – подоконнике на лоджии, и шагает ко мне, резко обхватывая руками и заковывая в свои объятия.

Чувствую, как пристраивает свою голову на мою макушку.

– Отпусти, вонючка. От тебя несёт! – пытаюсь оторвать его от себя, хватая сзади за футболку и потянув назад. Но Лекс хуже камня, с места не сдвинуть.

– Нора, давай встречаться?

Замираю на месте, прикрывая нижнюю губу. Руки остаются на спине парня, переставая ему сопротивляться.

– Ты знаешь, что ломаешь все мои принципы?

– Это значит да?

Киваю ему в грудь головой, вдыхая его запах, вперемешку с запахом порошка, которым я обычно пользовалась для стирки нашей с мамой одежды, и которым же стирала одежду приезжавшего Дэна.

Феликс, прямо как кот, начинает щекой тереться о мои волосы, переходя на нежности и сбрасывая мои колючки.

Шестнадцатая глава

Элеонора

Если бы пару месяцев назад кто-то сказала мне о том, что я буду стелить пастельное бельё для Феликса в моей старой квартире, я бы не задумываясь отправила того человека к психологу, потому что Лекс до сих пор не вызывает у меня доверия. Я бы сейчас и сама к психологу бы сходила, если честно.

Мама-Феликс-Мама-Феликс. У меня такая каша в голове, кажется она даже начала нагреваться от переизбытка мыслей и чувств.

Сноуден всё-таки решил принять душ и хоть немного погреться под горячей водой, потому что вся его кожа была ледяной. После недолгих обнимашек, я решилась взять его за руку, что бы отвести с лоджии. Вначале подумала, что дотронулась до льда.

Уговаривать его долго не пришлось, он вроде как и сам был не против горячего душа.

А ещё отрыла в глубине шкафчики аптечку и нашла в ней противовирусное. Потому что, я уверена, его прогулка под ледяные дождём так просто ему с рук не сойдёт, лучше перестраховаться.

К счастью, готовить мне не пришлось и мы заказали роллы с пиццей, которые успели привезти пару мирут назад. Надеюсь они такие же вкусные, как и раньше

– Какой дубак в квартире. Не топят что ли? – парень вошёл на кухню, протирая мокрые волосы полотенцем. Его влажная после душа кожа была покрыта мурашками, потому что одеть футболку он не удосужился. Радует, что не вышел в одних трусах.

– Вот. – положила перед ним пластинку с таблетками, – Выпей их и горячий чай. Разберу тебе диван в своей комнате. – потому что спать в комнате мамы не могу позволить, ощущение ужасное, будто впускаю в свои воспоминания кого-то чужого.

Феликс поморщил нос и презрительно взглянул на таблетки.

– Я не пью не предписанные врачём лекарства. – пластинку он отодвинул в сторону, но горячую кружку чая взял в руки и даже сделал глоток чистого кипятка. Закашлялся.

– Это противовирусные, с них хуже не будет. – он показательно закатил глаза и упрямо уставился на меня, – Мне что их в тебя силой совать? – я цокнула языком и схватила упаковку со стола.

– Можешь не стараться.

Бесит меня, не хочет пить пусть не пьёт. Кинула таблетки возле ящика и не стала убирать их далеко на всякий случай.

На улице неожиданно сверкнула молния и раздался раскат грома, разрушая ту идиллию, которая царила с нашего выхода на лоджию. К несчастью, над нашими головами раздался звон, от которого я вздрогнула всем телом и резко вздохнула, чуть не вскрикнув. В комнате, как и во всей квартире, погас свет. А ещё в соседнем доме и на улице.

– Из-за молнии. – дно кружки со стуком ударилось об стол, Лекс направился к окну.

– Похоже в станцию попала, у нас такое уже было когда-то, но из-за пожара. Свет всему району рубануло. – была ночь, и сделали его тогда часа за три-четыре, хорошо тогда у меня повербанк был заряжен и я смогла подключить кольцевую лампу к нему, что бы хоть какой-то свет был.

Феликс что-то недовольно промычал и начал рыскать по кухонным ящикам. Он практически сразу нашёл парочку свечей и валяющиеся возле плиты спички.

– Устроим ужин при свечах? – ласково улыбнулся парень, протягивая мне уже зажённую свечу, как будто это был цветок.

Я звонко рассмеялась и радостно закивала, настроение сразу улучшилось, несмотря на глупую ситуацию.

– Это что, приглашение на свидание?

– Именно оно.

Феликс

Долго ворочаюсь в постели, пытаясь хоть как-то урегулировать температуру тело. То слишком холодно, аж пальцы на руках ледянеют, то до невозможности жарко. А ещё голова кажется слишком тяжёлой после недавнего перелёта, видимо ещё не отошёл.

Всё-таки встаю с дивана и стараюсь тихо пробраться на кухню, но в темноте, ещё и в чужой квартире это удаётся с трудом.

Проглатываю кашель, вырвавшейся из-за сухости во рту и стараюсь как можно больше разглядеть обстановку вокруг. Наконец нахожу шкафчик с посудой и достаю чистый бокал. Наливаю туда фильтрованной воды и взгляд падает на пластинку таблеток, оставленную Норой. Отказался пить ведь не из-за того, что врачем не прописаны, а потому что лекарства впринципе не пью. Да и не болел я практически никогда, поэтому и нужды в них не было.

Допиваю воду одним глотком и направляюсь обратно в постель. Однако приоткрытая дверь в спальню, где спит бандитка останавливает меня.

Я же не извращенец какой-то, что бы подглядывать за своей девушкой?

Если только немного.

Протираю лицо руками, пытаясь согнать смущение и взъерошиваю помятые волосы.

Открываю дверь немного больше, чем она была до этого и невзначай прохожусь взглядом по комнату, задерживая его на двуспальной кровати и полуголой Норе на ней. Не так хорошо видно из-за темноты, но и без мелких деталей вполне возможно разглядеть происходящее. Она спихнула маленькие подушки на крайи даже парочку на пол, одеялом укрыт только верх, а ноги босые и голые. Наверняка замёрзли из-за прохладной температуры в комнате. Во сне мило шевелит пальчиками и начинает ворочиться. Замираю, стараясь не дышать, боясь что она сейчас проснётся. Я ещё не успел налюбоваться ей.

Из-под задравшейся безразмерной футболки веднеется край коротких розовых шорт, которые практически ничего не прикрывают. На улице она бы в таких точно не вышла. А если бы вышла, то только рядом со мной. Слишком опасно так разгуливать.

В который раз за день взъерошиваю волосы, опять собственические мысли. С каких пор я стал таким?

Вздыхаю чуть ли не со стоном, смотря на полуобнажённую бандитку. Пальцы впиваются в край двери, хорошо что она не скрипит.

Если я мог провести рукой по её прекрасным ногам и мягким бёдрам. Представляю, как приятно было бы сжимать их и продвигать Нору поближе к себе, вжимая.

– Феликс, я конечно не против, но то, что ты пялишься на меня в темноте осень странно выглядит со стороны.

Черт, проснулась-таки.

– Полюбоваться своей девушкой нельзя?

Вижу как она теряется и замирает, будто осмыливая, то ли он услышала. Приподнимается на локтях и смотри прямо мне в глаза, в такой темноте не вижу, но очень хорошо чувствую.

– С каких пор? – поднимает выше, ханимая сидящего положение и скидывая с себя одеяло.

– С нашего поцелуя в коридоре, как минимум? – тоже добавляю вопросительную интонацию и выразительно выгибаю бровь, поддразнивая её.

Бандитка закатывает глаза, я это знаю, она всегда так делает. А ещё по её сбившемуся дыханию понимаю, что улыбается и счастливо фыркает. Ей нравится, что мы считаемся парочкой.

Вижу, как она передёргивает плечами и как будто мешкается, не решаясь мне что-либо сказать. А потом улавливаю тихие похлопывания по кровати. Призывной жест. Сразу же иду к ней и присаживаюсь на край, сдвигая скомканное одеяло подальше.

– Дэн сказал, что ты отвратительный парень.

– Побольше слушай братика. – специально передразниваю её, потому что слово «братик» звучит слишком по-детски, – Если тебя так волнует, шучу ли я по поводу своих чувств – нет, ты мне правда нравишься. И я хочу с тобой встречаться, обниматься, целоваться и все эти милые штуки, которые делают парочки. Даже просто касаться тебя мне достаточно для успокоения, – боже, ну что за идиот. Как заткнуть самого себя? Давай, Феликс, выдай ей все свои чувства и мысли сразу, одним ударом, – а мнение, свормировавшееся у Дениса давно устарело. С тех пор, как ты появилась в моей жизни многое пошло под откос, в основном моя личная жизнь, потому что ты стала её центром, как бы мне не хотелось этого признавать.

Моё лицо горит, не знаю наверняка покраснел ли я, но это было откровенное что я когда-либо говорил девушкам.

Чувствую, как её пальцы находят мои и переплетаются.

– Я не думала, что ты… – бандитка резко обрывается и приближается в плотную к моему лицу, прикладывая руку ко лбу. Она слишком близко, даже в такой темноте я могу разглядеть её губы, которые ужасно хочется поцеловать, – Лекс, да ты горишь!

– Да, я горячий парень. – насмешливо хмыкаю.

– Совсем дурак что ли?

Отстраняется от меня и соскакивает с кровати, направляясь к двери, а я непроизвольно тянусь за ней. Вначале поворачивая голову, потом и вовсе иду на кухню, из которой горит включенный бандиткой свет.

Нора берёт ту самую злосчастную пластинку, которую пыталась впихнуть мне вечером и наливает стакан ещё тёплой воды из чайника. Поворачивается ко мне и застывает, качая головой.

– Пей сейчас же.

Упрямо смотрю ей в глаза и качаю головой. Я не знаю, что нужно сделать, что бы заставить принимать меня лекарства. К тому же это просто простуда, которая сама пройдёт на следующий день. Зачем лишний раз пичкать себя таблетками?

– Феликс. – звучит, как угроза. Хочется сдаться, но моя нелюбовь к лекарствами оказывается сильнее моих чувств к Норе и я упрямо мотаю головой, – Тебе сколько? Пять лет? Почему я должна уговаривать тебя принимать таблетки!

Непроизвольно вжимаю голову, инстинктивно чувствуя страх. Проблема не в том, что я слабее бандитки, я сильнее многих, но если другим я могу дать отпор, то её и пальцем тронуть не посмею. Поэтому даже если Нора попробует меня убить мне придётся стоять на месте, ожидая своего приговора. Ужасное чувство эта влюблённость. Даже возразить трудно, не то что отойти.

– Я эту дрянь пить не буду. – не слишком уверенно сопротивляюсь я, пока Нора становиться всё ближе.

– Ладно. Закрой глаза.

Она бы не сдалась так просто. Но и сильной она в меня таблетку запихнуть очевидно не сможет.

Послушно закрываю глаза, прислушиваясь к шаркающим шагам девушки. Её рука ложиться мне на щёку, нежно поглаживая большим пальцем под глазами и я чувствую, как её лицо приближается ко мне. Её тёплое дыхание на своей коже и мягкие губы, которые накрывают мои с таблеткой.

Распахиваю глаза и сдаю назад, пытаясь отстраница, но Нора упрямо проталкивает мне лекарство в рот и не даёт разорвать поцелуй, что бы сплюнуть эту дрянь. Прикусывает мою нижнюю губы, как бы намекая на то, что я должен проглотить таблетку, и не даёт мне даже шанса перехватить инициативу в поцелуе. Она перемещает руку на затылок и зарывается в мои волосы. Чувствую, как сердце ускоряет ритм, а в штанах становится всё меньше места.

Запах Норы окутывает меня, тот самый, который я почуял в первую нашу встречу. Весенний – сладость с кислинкой.

Когда девушка отстраняется, влажные губы ощущаются слишком холодными.

– А теперь в кровать.

Чувствую так, будто из меня высосали асе оставшиеся силы. И это сделала Нора со своим поцелуем.

– Ты мне нравишься, бандитка.

– Не нарушаешь традиции, да? – посмеивается она, однако, я совсем не понимаю о чём она. Вместо ответа просто направляюсь в спальню, а не в комнату, где должен был ночевать первоначально. Нора замечает это, но ничего не говорит и я воспринимаю это как немое разрешение.

Плюхнувшись на кровать, почти сразу вырубаюсь. В полудрёмк чувствую, как бандитка заботливо укрывает меня одеялом и кладёт на лоб что-то влажное, от чего становиться немного полегче. Руки, которые убирают щекочащие кожу пряди. Лёгкий поцелуй в краешек губ, совсем как я сделал тогда на диване, в доме у Санька.

– Спи, Лекс.