Текст книги "Бег по спирали. Часть 2."
Автор книги: Рина Зелиева
Жанр:
Прочие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Что это? – удивилась Ита.
– Это бумаги, в которых написано, что ты отказываешься от сына. Признаешь меня его отцом. И твое согласие на усыновление, – невозмутимо пояснил Ратэк, глядя в окно.
– Рехнулся? – спросила Рита, настороженно его разглядывая. – Я никогда это не подпишу.
– Подпишешь, – Дарн повернулся в ее сторону, пронзая ее свирепым взглядом. – Лучше, если ты сделаешь это сейчас. Добровольно. Пойми, я все равно тебя заставлю. Но, как я уже говорил, сам процесс тебе не понравиться. Так зачем же обострять ситуацию?
– Тоха вернется и разберет тебя на запчасти, – пригрозила Маритта, не найдя больше ни одного аргумента в свою пользу.
– Сладкая, – насмешливо протянул Ратэк. – Меня, конечно, трогает твоя наивность. Но тебе это не поможет. Я не собираюсь воевать с твоим мужем из-за тебя. Мне нужен мой сын. А Тохе на него наплевать. Из-за ребенка он со мной бодаться не станет.
Маритта смешалась, интуитивно почувствовав его правоту, проанализировав поведение Антона и его фразы, которые касались ее сына, еще не рожденного. Но сдаваться она не собиралась.
– Это ты не всасываешь. Нас не разделить. Я хочу быть с Антоном. А ребенок останется со мной. Я не отдам тебе Митю.
– Поехали, – обреченно вздохнул Дарнов, прекращая этот бесполезный спор.
Когда они оказались за пределами окрестностей деревни, проехали по шоссе, а затем свернули на еще одну проселочную дорогу, Иту начало знобить. Он, что: убить ее хочет? Нет, это было непостижимо. Убить мать своего ребенка? Да как он потом смотреть ему в глаза сможет? Но от Дарнова всего можно было ожидать. Это она не знает границ? Он однажды так ей сказал. Нет, их не знает он. Уже полностью убедив себя в неадекватности противника, Маритта приготовилась к худшему.
Ровер остановился у окраины свалки. Сюда из близлежащих городов, поселков и деревень день ото дня возили всякий хлам и мусор. Струйка холодного пота побежала по спине девушки. Ее самые жуткие предположения обретали реальную форму.
– Ну? – распахнув дверцу с ее стороны, Ратэк почти галантно подал Ите руку. – Чего застыла? Я думал, ты – бесстрашная...
Негодование и гордость взяли верх. Маритта, пренебрегая помощью, самостоятельно выбралась из автомобиля и злобно уставилась на Мирэка, брезгливо морща свой носик.
– Помнишь, ты как-то сказала, что тебе проще с бомжом переспать, чем со мной? – с ожесточением и глухой яростью во взоре напомнил ей мужчина. – Вот сечас мы это и проверим.
Он подтолкнул ее в сторону кучи мусора, около которой притаились трое несуразных личностей, озадаченные грозным видом непрошенных гостей.
– Ребят, девочку хотите? – окликнул он их. – Не бойтесь. Это типо акции – накормите страждущих. А малышке, похоже, острых ощущений не хватает. Сделаете ей и себе приятное. И еще бонус, – он достал из кармана бумажник и вынул оттуда пачку зеленых банкнот.
– Совсем спятил, кретин? – аккуратно поинтересовалась Маритта. – Я всегда знала, что ты – придурок. Но, чтоб совсем человеческое лицо потерять...
– Ну, чего застыли, ребята? – проигнорировав ее выпады, подзадоривал Дарн ошалевших от счастья, которое им так неожиданно привалило, бездомных. – Девчонке не терпится. Давайте, пользуйтесь, пока не передумал...
Ратэк, водитель автомобиля и еще один огромный тип с физиономией неандертальца, сидевший до этого на переднем сидении и выполнявший, по всей видимости, роль охраны Дарнова, отошли в сторону, со скабрезными ухмылками наблюдая за действиями бомжей.
Те, выйдя из ступора, стали подкрадываться к девушке. Оцепеневшая Маритта никак не могла поверить в то, что это с ней происходит. Тем более, с подачи Ратэка. Гнев боролся в ней со страхом. Ей хотелось броситься на своего мучителя и расцарапать его физиономию в кровь, в идеале лишить зрения и отгрызть уши. Но, кинув полный недоверчивого изумления и злости взгляд на Мирэка, она поняла: он не шутит.
Дарн был мрачен, но спокоен. Его глаза, цвета грозовых облаков, обжигали ледяной стужей. Ни жалости, ни сострадания. Твердость и ожидание. Никакого безумия. Никакой злости. Один трезвый расчет. И жестокое удовлетворение при виде ее побледневшего лица. Взгляд палача. Ита поняла, что жалости от него не дождется.
Нет, она не будет умолять его прекратить этот нелепый и циничный спектакль, решила Маритта, непоколебимая в своей гордыне и злобе. Пусть не рассчитывает.
Несмотря на напускную храбрость, девушка умирала от страха, но изо всех сил старалась не показать этого. Сердце колотилось, как бешеное, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Она в ужасе ощущала невыносимую вонь, исходившую от этих отбросов общества, которые подобрались к ней уже совсем близко. Ей стало трудно дышать.
Шесть пар диких неопределенного цвета глаз жадно ощупывали ее тело, обтянутое легкой узкой курточкой и тесными джинсами. Всклоченные грязные патлы на головах и спутанные в колтуны бороды наводили на мысль о толпах насекомых, копошащихся в них. Беззубые оскалы похабно кривившихся ртов вызывали безудержную дрожь. Если хоть один из них дотронется до нее, она просто умрет от ужаса и отвращения.
Девушка попятилась назад, не замечая за спиной высоченной кучи мусора выше ее роста. Бомжи не торопились, смакуя момент. Им, вечно униженным, пинаемым и презренным было радостно видеть беспредельный ужас в глазах своей жертвы. Они хотели насладиться не только телом этой, так нечаянно свалившейся им в лапы красивой свежей молодой девицы. Они хотели почувствовать ее страх, ее беспомощность. Беззащитной, всей в их власти. Все равно никуда не денется. И девушка это поняла, запнувшись о ржавую железяку, торчавшую из земли, и плюхнувшись в жидкую грязь под ногами. Она оглянулась: бежать было некуда. Повсюду горы мусора, по которым невозможно вскарабкаться, не рискуя провались под них. Слезы ярости и отчаяния брызнули у нее из глаз.
Скрипучий смех резанул слух. Одно из этих омерзительных чудовищ наклонилось к ней обдавая тошнотворным смрадом, ухватив за край куртки, и потянуло ее на себя.
– Нет, – завопила обезумевшая от ужаса девушка, – Рат! Рат!
Шаря блуждающим взглядом по сторонам, она не знала, откуда еще ждать помощи. Грязные руки со скрученными пальцами тянулись к ней, искаженные похотью лица, в которых не осталось ничего человеческого, склонились над Итой, загораживая лазурное безоблачное небо с весело сияющем на нем солнцем, которому было все равно, что происходит под ним. Все ее существование рушилось. Она отказывалась осознавать, что все это происходит с ней.
– Рат! – душераздирающий вопль девушки пронесся над помойкой, вспугнув трапезничавших на ней птиц.
Раздался выстрел. Бомжи отшатнулись от Маритты. Злобно и умоляющее поглядывая на Дарнова, приближавшегося к ним. В руках мужчина держал пистолет.
– Пошли отсюда, – рявкнул он бездомным.
– Вставай, – это уже относилось к девушке, онемевшей от перенесенного удара, боровшейся с паническим ужасом, никак не хотевшим отпускать ее.
Не дождавшись никакой реакции, Дарн наклонился и, прихватив ее за шиворот, поставил на ноги.
– На, – он протянул ей в руки платок.
Удерживая за локоть, Мирэк подтащил запинавшуюся, едва переставлявшую ослабевшие ноги Иту к машине.
– Подписывай, – он всунул в ледяные пальцы девушки ручку и кивнул на листки, разложенные на капоте, словно, не замечая ее нервной дрожи и полного боли взгляда.
Не в себе от отупляющего страха Ита подчинилась, не совсем еще осознавая, что она делает.
– Раздевайся, – раздалась следующая команда.
Не дождавшись ее выполнения, Мирэк стащил в нее курточку, набрасывая на плечи свою.
– Джинсы снимай, всю машину провоняешь.
Утонув мужской не по размеру куртке, Маритта тихо плакала, сжавшись на сидении автомобиля. От осознания непоправимости свершившегося вкупе с пережитым шоком и стрессом, ей чудилось, что она медленно сходит с ума. Он все-таки забрал у нее сына. Нет, разлуки со своим малышом она пережить не сможет.
Глава 13.
Дом Дарнова. Маритта снова возвращалась туда, откуда все и начиналось.
– Ненавижу, – процедила она, – если бы знал, как сильно я тебя ненавижу.
– Я знаю, – ровным тоном отозвался Мирэк. – И этого уже не исправить. Ведь так?
Он помог ей выбраться из автомобиля и повел в дом.
– Твоя комната осталась за тобой. Твои вещи никто не трогал. Детскую сделали рядом. Надежда будет помогать тебе. Может даже оставаться ночевать, чтобы дать тебе возможность выспаться и отдохнуть.
– А как же Миран? Она тебя не ревнует?
– С Миран я развелся, – отрезал Дарн.
– Но все равно ты не можешь запереть меня в своем доме, – возмутилась Ита. – У меня то есть муж. И он скоро вернется.
– А тебя никто и не запирал, – грустно ухмыльнулся Дарнов. – Можешь уходить. Никто удерживать тебя не станет. Но ты же не сможешь оставить ребенка?
С бессильной тоской он вглядывался в ее страдальческое лицо. Ита провела дрожащей рукой по лбу.
– Сволочь, какая же ты сволочь! – в сердцах воскликнула девушка.
– Я знаю. И этого тоже не изменить, – нисколько не рассердился Ратэк.
Он ушел. А девушка осталась одна в комнате обдумывать новый поворот своей беспорядочной жизни. Нервный кризис миновал, и, опустившись на кровать, Маритта спрятала лицо в руках и залилась слезами.
Ита с трудом пробудилась от тяжелого, прерывавшегося кошмарами сна. Ее знобило, и она все еще дрожала от пережитого ею в грезах. Ей все еще мерещилось, что она осталась одна. Совсем одна: ни сына, ни мужа, ни родителей. Все покинули ее. Все отвернулись от нее: никчемной, слабохарактерной и упрямой. Но что она сделала не так?
Дни шли за днями. Бесконечные в своем однообразии. Ратэк ей больше на глаза не попадался. То ли намеренно, то ли случайно избегал этих встреч. Когда же вернется Антон? Вдруг Маритта осознала, что он никак не может ей сообщить о своем прибытии. Ее телефон остался в кармане куртки, той, которую Дарнов брезгливо бросил на помойке.
Она резко вскочила с кровати и бросилась одеваться.
Антон спал. Бледный и исхудавший. Но самый прекрасный, самый желанный и любимый мужчина на свете. Неразобранная дорожная сумка, о которую Маритта споткнулась при входе, говорила о том, что приехал он недавно. Будто почувствовав ее присутствие, Шторм проснулся.
– Я думал: ты у родителей, – тепло улыбнулся он ей. – Почему трубку не берешь?
Присев на постель, давясь слезами и всхлипами, Ита сбивчиво поведала мужчине о последних событиях. Бессвязные слова неконтролируемым потоком срывались с ее губ. Но общий смысл все же уловить было можно. По мере ее повествования Тоха все больше хмурился.
– Я все-таки его убью, – в его дрожащем от гнева голосе сквозили нотки тревоги.
Глядя на измученное лицо девушки, которое напоминало трагическую маску, он хоть сейчас был готов привести приговор в исполнение. Боль и беспокойство за любимую женщину вливались ядом в его вены. Ревность и печаль пронзили его сердце.
– Не надо Тош, – плача и заламывая руки, тем не менее попросила Ита. – Он же твой друг. А я... Это я во всем виновата. Но, может, можно что-нибудь придумать?
Антон покачал головой и, прикрыв глаза, облокотился на подушки.
Когда рыдания стихли, он произнес:
– Итка, возможно, так и лучше? Дарнов будет любить малыша. Он за своего сына душу заложит. Ребенок не будет не в чем нуждаться. С отцом ему будет хорошо.
– А я? – удивилась Ита, тут же перестав всхлипывать. – Как же я? В матери он, по-твоему, не нуждается?
– И что ты предлагаешь? Будешь между двумя домами разрываться? Нет, Ита. Ты как хочешь, а я уезжаю. Я вообще приехал только самые нужные вещи забрать. И за тобой...
Мужчина поднялся с кровати и стал одеваться.
– Ты меня бросаешь? – не верила сама своим словам Ита.
– Я тебя не бросаю, – жестко ответил Шторм. – Это ты, похоже, сделала свой выбор.
– Антон, – горестно воскликнула девушка, глядя на него влюбленными глазами. – Ты не можешь со мной так поступить...
– А как? – разъярился Тоха. Вопрос прозвучал так резко и сурово, что Маритта снова ощутила боль в сердце. Взгляд его был беспощаден.– Чего ты от меня хочешь? Чтоб я оставил все, чего с таким трудом добился? Остался тут наблюдать за вашей счастливой семейкой? Нет, Итка. Решай. Пойми: нельзя получить все сразу. Ты должна выбрать что-то одно. Или одного, – добавил он с грустной усмешкой.
Мужчина был непреклонен. Девушка застыла, окаменела. Она понимала, что он то уже принял решение. И изменить его ей не удастся. Холод вползал в ее душу, леденя кровь, выхолаживая сердце. Вот и все...
Тоха накинул ремень сумки на плечо. В дверях он остановился и ободряюще улыбнулся Ите. Но улыбка вышла жалкой.
– Вот адрес, – он взял с комода листок что-то быстро написал на нем. – Ты всегда можешь передумать.
И ушел. Маритту разобрал нервный смех. Как это просто и похоже на них, мужиков. Взвалить непосильный груз судьбоносного решения на женские хрупкие плечи. Все ее надежды на прекрасное будущее оказались несбыточной мечтой.
Ита вернулась в дом Дарнова. Проходя мимо его комнаты, она заметила, что дверь приоткрыта. Слепая отупляющая ярость всколыхнулась в ней, затянув пеленой взор. Она ворвалась в помещение, еще не зная, что будет делать. Но эмоции, клокотавшие в ней, требовали выхода.
Ратэк неторопливо закончил одеваться и, повернувшись, невозмутимо уставился на девушку, притягиваемый бездонной глубиной устремленных на него медовых метавших молнии глаз.
– Отдай мне ребенка, – голос Иты контрастно обдавал арктической стужей, по сравнению с огнем, горевшем в ее взоре.
– Белены объелась? – насмешливо спросил Мирэк. – Угомонись.
Тут взгляд Маритты, оглядывающейся в поисках чего-нибудь тяжелого, что бы пригодилось для встречи с черепом мужчины, упал на ПМ, призывно лежащем на столике. Она метнулась к нему так быстро, что Дарн, поздно заметивший, на чем остановился ее взор, не успел среагировать.
Он сделал шаг к Ите, но тут же остановился. В лоб ему смотрело дуло пистолета.
– И что? Убьешь меня?
Губы Маритты дрожали, а рот кривила горестная гримаска.
– Ты отнял у меня все, – обвиняющее прокричала она – Все. Всю жизнь мою исковеркал.
– Ну что ж. Твоя правда. – Не проявляя никаких чувств, заметил Дарнов. – Стреляй. Имеешь право.
Сердце девушки колотилось неимоверно. Взволнованное дыхание разрывало грудь. Палец так сильно трепетал на собачке, что, казалось, выстрел был неминуем. Но в ее глазах Дарн прочитал панику, испуг и замешательство. Страх перед собственным приговором, который она считала единственно верным, но привести в исполнение не могла.
Он спокойно высвободил пистолет из ее трясущихся пальцев. Маритта закрыла глаза, из-под ее длинных ресниц заструились слезы.
– Не можешь, – Дарнов вздохнул.
Но секунду спустя услышал щелчок предохранителя. В затылок ему уперлось то, что однозначно охарактеризовал этот звук.
– А я смогу, – голос Шторма был тверд и безжалостен.
Глава 14.
-Тоша.. вернулся... – прошептала Маритта, на губах которой приклеилась глупая улыбка, так не подходящая моменту, но она не в силах была от нее избавиться.
Ей все еще не верилось, что он стоял тут, недалеко от нее, удерживая на мушке Дарнова. Такой сильный, мужественный и сосредоточенный. Ее муж. Он вернулся, чтобы защитить ее.
– Чего лыбишься? – прогремел Антон. – Иди, ребенка собери. Быстрее.
– Рат, не дергайся ты, – Тоха сильнее упер дуло ему в затылок и, чуть наклонившись, забрал его пистолет. – Ты уже зашел слишком далеко. И сам отлично понимаешь. Ита мне рассказала, каким способом ты добился того, чтобы она отказалась от сына. И я грохну тебя. Клянусь.
– Она сама не оставила мне других вариантов. Уговоры ее не берут, – Мирэк проводил обозленным взглядом Иту, скрывшуюся за дверью. – Но не думай, что я бы позволил кому-то причинить ей вред. Если бы не ее ненормальное упорство... Другая бы сломалась только при одной мысли о том, что ее ждет. Эту же нужно очень крепко прижать для того, чтобы она уступила.
– Она – женщина. Делай скидку хотя бы на это. К тому же, мать – твоего ребенка, – возразил ему Антон. – Хочешь повоевать? Выбери себе противника по силам. Попробуй прижать меня...
– Прижму. Не переживай, – заверил его Дарнов. – Вам все равно далеко не уйти.
Когда Маритта заглянула в комнату с Митей в руках и сумкой с его вещами на плече, мужчины о чем-то тихо беседовали. Дарн уже вальяжно развалился в кресле. Тоха стоял у двери, с оружием в руках.
– Готова? – он скосил взгляд на Иту. – Пошли.
– Не делай глупостей, Антон, – тоном, каким увещевают расшалившегося малыша, обратился к нему Ратэк.
А Ита, не удержавшись, совершенно по-детски, показала ему кукиш.
Они беспрепятственно выехали за ворота. Охрана не горела желанием применять силу против своего бывшего товарища и босса. Да и Дарнов их предупредил, что в машине – ребенок, и перестрелку устраивать нельзя.
– Дарн будет нас преследовать? – тихо спросила Маритта.
– Он сказал, что не отступиться, – буркнул Антон.
– Митя, он такой крохотный, – всхлипнула Ита. – Он может пострадать.
– Итка, ты что от меня хочешь? – взревел Шторм. – Определись уже.
– Я не знаю, – девушка совсем расклеилась, шмыгая носом и стараясь сморгнуть нависшие на ресницах слезы. – Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Но Митяньку я тоже люблю. Вы мне оба нужны.
– Тогда терпи, – посоветовал ей мужчина. – Нам только дня три продержаться надо. А там нас Косой встретит с ребятами. Дарн не станет устраивать заварушку. За сына побоится. Продержитесь?
– Да, – робко улыбнулась девушка.
Ехали они долго, останавливаясь лишь в придорожных кафе и у магазинов в ближайших к дороге населенных пунктах, чтобы купить продукты. В машине было тепло. На заднем сидении автомобиля Рита устроила пеленальный столик. Она радовалась тому, что несмотря на все невзгоды, молока у нее было достаточно. Сухой и сытый ребенок вел себя примерно.
Наступила ночь. Передавая Антону бутылку с водой, девушка заметила, как провалились его глаза, окруженные темными тенями. На лбу мужчины выступили капельки пота. Только сейчас она осознала, насколько ему тяжело. Еще окончательно не оправившись после ранений, мужчина уже почти сутки вел машину, делая только редкие остановки по крайней необходимости.
– Тош, давай я поведу, – несмело предложила Маритта.
– Ага, – отозвался он. – А я Мите титьку дам. Думаешь, позарится?
– Давай, хотя бы, где-нибудь остановимся, – не унималась Ита. – Тебе отдохнуть надо.
Она тревожилась, что не только за здоровье любимого, но и за их жизни. Мужчина в таком состоянии мог просто не справиться с управлением. Девушка вздрагивала каждый раз, когда встречный транспорт слепил их галогеновыми фарами. Как на зло, пошел сильный дождь. Дворники не справлялись. Скользкая дорога катилась под капот автомобиля, который не принимая в расчет погодные условия, мчался с огромной скоростью, пожирая километры.
– Дарн у нас на хвосте, – устало проинформировал ее Антон. – Я в порядке. Как только невмоготу станет – остановлюсь.
Остановиться им все же пришлось. Лопнуло колесо. Пока Тоха, мокший под ливнем, менял его, Маритта вся извелась. Ребенок, словно специально выбиравший момент, принялся жалобно мяукать.
– Тебе бы переодеться надо, – заботливо разволновалась девушка.
– Некогда, – Шторм потер глаза. – Еще три сотни поедем: там будет деревенька одна. В ней и остановимся передохнуть.
Ита икнула. Она даже не представляла себе, как он в таком состоянии еще три сотни проедет. Но возражать не посмела. На нее нашло какое-то отупение. И она меланхолично провожала взглядом дорожные знаки, мелькавшие вдоль дороги.
Светало. Ребенок плакать не переставал, отказываясь брать грудь.
– Тош, – застонала девушка. – Он весь горит. Наверно, заболел. Что делать?
– Я знаю? – Шторм глухо и обреченно зарычал. – Ты – мать. Вот и решай.
– Я Ик... тоже.... Ик... не знаю, – от волнения Маритта стала громко икать. – Врача надо найти...
Антон, следуя указателям, резко свернул на проселочную дорогу. Местность изобиловала холмами и оврагами. Машина тряслась по ухабам и выбоинам.
– Да это не дорога, тропа какая-то, – запричитала Ита, когда они проезжали по узкой колее, проходившей почти рядом с обрывом, внизу которого журчала река.
Через некоторое время путники остановились возле небольшого села.
– Сиди в машине, – скомандовал мужчина. – Я пошел врача искать. И дом, где остановиться можно.
Он вышел из атомобиля, оставив Иту одну с плачущим младенцем на руках.
Сколько времени прошло, девушка не знала. Оно показалось ей вечностью. Шлепая кроссовками по грязи, к автомобилю вернулся Тоха. Он молча сел за руль и завел машину.
Они остановились у старой избушки. Мужчина забрал у Маритты ребенка и понес его в дом. Ита, схватив сумку, едва поспевала за ним следом.
В избе их ждала молодая девушка в белом халате, которая была едва ли старше Маритты. Полноватая, вся в веснушках, она явно была вчерашней студенткой медучилища, вернувшейся в свою глубинку для прохождения практики.
– Это врач? – Ита недоверчиво воззрилась на Шторма.
– Где я тебе тут другого найду? – мужчина пошатнулся и тяжело рухнул на стул.
В доме хлопотала древняя старушка, похожая на бабу-ягу. Пока девчушка осматривала Митеньку, глаза Иты все больше округлялись. Казалось, та видит живого младенца в первый раз. Совершенно отчаявшись, Рита решилась все же задать вопрос:
– Что у него?
– Температура высокая, – промямлила врач.
– Это я и сама вижу, – осерчала Маритта, державшая в руках градусник.
– Могу укол сделать, – предложила ей девушка.
– А ты уверена, что он ему поможет? – упавшим голосом спросила Ита, не знающая, что предпринять и сходившая с ума от горя.
Весь красный ребенок задыхался от плача, острым лезвием проходящим по нервам. Маритта не доверяла этому новорожденному Гиппократу женского пола. Но на что же решиться? Рита активно собиралась с мыслями.
– Что за укол? – уточнила все же она.
– Жаропонижающий, – объяснила врач. – Да вы не бойтесь, щас все выверим. Вес, дозу.
Вес ребенка беспокойная мамаша помнила до миллиграмма. С дозой определились. Уверившись, что другого выхода нет, Маритта дала разрешение на укол.
Спустя час Митя приобрел нормальную температуру тела и, насосавшись вожделенной груди матери, заснул. Измученный до бесчувствия Тоха уже давно спал на стуле, на который упал, уронив голову на колени. Маритта растолкала его и, еще сонного, уложила на кровать. Прилегла рядом. Положив сына между собой и Антоном. Так она была уверена, что он не упадет.
Проснувшись в середине дня, Маритта смотрела в незагороженное с вечера окно. Взошло робкое солнце, окрасив розовым цветом крыши домов. День обещал быть хорошим. Митя опять был в лихорадке. Ита глухо застонала.
Шторма нигде не было видно. Когда он проснулся и ушел, сильно вымотанная и забывшаяся крепким сном, девушка не заметила. Глуховатая старушка, хозяйка дома, никак не могла понять, что она от нее хочет. Маритта заревела в голос от собственного бессилия и безысходности. Она думала, что если Митя вдруг умрет, она ляжет и умрет вместе с ним.
Куда же пропал Антон? Теперь, когда его совет ей так нужен. Она не могла оставить больного ребенка на незнакомую туповатую и глухую старуху, отправившись его разыскивать, а также искать врачиху, которая, несмотря на свою очевидную неопытность, сделала чудодейственный укол накануне.
В тот момент, когда Ита уже была готова биться головой об стенку, дверь избы открылась, и на пороге возник Дарнов.
– Что? – отметив заплаканное, с обезумевшее выражением, лицо девушки, сразу просек ситуацию он.
Ита, глотая слезы, ему объяснила. Вот уж никогда бы она не подумала, что хотя бы раз в жизни так рада будет его видеть. И именно в подобных обстоятельствах радоваться тому, что он так быстро настиг их.
Мирэк схватил телефон и отошел в угол.
– В машину, – спустя пару минут, распорядился он. – Нужно доехать до шоссе. Там будет ждать вертушка.
Глава 15.
Автомобиль Горского затормозил у ветхой избушки. Он вышел, обошел его и, открыв дверку, подал руку девушке-врачу, которую привозил накануне.
– Если удастся опять сбить температуру, – спросил он ее по пути к дому, – то мы сможем без опасений ухудшить состояние ребенка доехать до ближайшей больницы?
– Ну, ночь же он проспал спокойно, – замялась девушка.
– А ненту вашей дамы, – прошамкала бабулька, вышедшая на крыльцо, – ее с дитем мужчина увез. Сюрьезный такой. Злющий.
Антон выругался и кинулся к машине.
– Пилот говорит, что на шоссе движение плотное, – отрапортовал здоровенный амбал с переднего сидения ровера, тот самый, который сопровождал Дарнова во время жутких событий на городской свалке. – Нужно вон до того, – он указал в даль, – высокого холма ехать. Там места достаточно для посадки. И нет риска завязнуть где-нибудь в этих топях.
– Сворачивай, – скомандовал водителю Мирэк, обеспокоено косясь на не перестающего мязжать младенца, которого держал на руках, и сверля безжалостным взглядом рыдающую навзрыд Маритту.
– Допрыгалась? Сына погубить хочешь? – безликий, отрывистый и холодный голос резанул слух.
Девушка молчала. Да и что она могла ему сказать. Как будто бы злой рок преследовал ее. Весь мир ополчился против ее любви. Против того прекрасного всепоглощающего, растекающегося счастьем и огнем по венам чувства, которое пробудилось в ее душе. Которое, возможно, еще очень давно зародилось и тлело, ожидая своего часа. Она не ждала такого подарка судьбы. И вот теперь, побаловав ее немножко, у нее отбирали его. Удача отвернулась от них.
Сердечко Иты сжалось от леденящего кровь предчувствия беды. Она еще не знала, откуда ее ждать. Но что-то ей подсказывало, что болезнь Митеньки – это только маленький шажочек к кошмарной череде событий, надвигающихся на нее раскаленной лавой. Она съежилась на сиденье, как раненое животное, напрасно ждущее поддержки, любви, тепла и сочувствия. Глаза ее смотрели, не видя.
Люди выбрались из внедорожника, бодро взобравшегося на вершину холма. И встречали глазами маленькую точку, появившуюся на горизонте. Хорошая погода, установившаяся после проливного дождя, хлеставшего по окнам избы всю ночь и утро, не радовала девушку, застывшую каменной статуей у автомобиля. Казалось, ее не может порадовать уже ничего, даже слова Мирэка, склонившегося над внезапно притихшем Митей, согретого теплом отца и ласковыми лучиками солнца, нежно прикасающимся к его розовым щечкам.
– Заснул. Похоже, температура сама спадает. Возможно, все обойдется.
Маритта словно его не слышала. Оглушительная тоска вдруг заморозила все ее существо. Даже слезы застыли, словно замерзнув огромными каплями на щеках.
– Эй, кажется, там Шторм пылит, – обратил внимание Дарнова огроменный бодигард на машину, летящую по краю оврага, рассекавшую дорожную грязь и поднимающую кучу брызг из обширных глубоких луж, там и сям размывающих узкую сельскую дорогу.
– Как он меня достал, – прорычал Ратэк. – Нужно его унять как-то. Не до разборок сейчас.
– Да в легкую, – отозвался амбал, вынимая из-за пазухи короткоствольный автомат.
Дарн еще не успел его остановить окриком, а оцепеневшая, купающаяся в своей депрессии девушка лишь только приоткрыла рот, как короткая очередь, вырвавшаяся из дула автомата насквозь прошила все четыре колеса автомобиля Горского.
Она завертелась юзом на слизком глинистом грунте. Инерция бешеной скорости задавала импульс последующему движению. Ее потащило в сторону, и, с силой ударившись о большущий камень на обочине, машина перевернулась на бок. Немного побалансировав на смятой крыше, она перевернулась еще раз и заскользила к краю оврага.
Все происходило в доли секунды, но виделось будто в замедленной съемке.
– Нет!!! – безумный душераздирающий вопль сорвался с губ девушки, и она, не чуя под собой ни ног, ни земли, бросилась к автомобилю Горского, медленно сползающему в овраг, словно могла бы остановить это падение.
Поскользнувшись на скользкой траве, Ита покатилась кубарем с пригорка, рискуя сломать себе шею. За ней следом мчался Мирэк, передавший младенца в руки своего водителя. Затормозив падение на коленях, раздирая их в кровь, Маритта несколько метров ползла, силясь подняться, но вновь спотыкалась и падала на землю.
Когда она добралась до края обрыва, машина Антона уже лежала на самом его дне неподалеку от зарослей мелких кустиков, покрытых ярко зеленой молодой листвой. Девушка замерла, парализованная ужасом, в ее расширившихся от шока глазах отражались языки пламени, лижущего автомобиль.
Ратэк, подлетевший к оврагу, разом оценил ситуацию. Он устремился было вниз, но огромная лапища амбала-телохранителя удержала его от прыжка.
– Сейчас рванет, – пояснил тот.
В подтверждение его слов раздался оглушительной силы взрыв, а несколько мгновений спустя за ним последовал еще один.
– Похоже, боеприпасы жахнули, – заметил равнодушно здоровяк.
Что происходило дальше, девушка плохо осознавала. Бьющаяся в истерике, катающаяся по мокрой траве, прижатая чьей-то твердой рукой, Маритта боролась с удушьем. Ей чудилось, что только стоит ей вдохнуть воздуха, как она сама взорвется и разлетится на куски. Она корчилась на мокрой земле, истошно по-звериному воя, пытась освободиться от удерживающих ее рук.
На вершину холма садился вертолет. Крики, шум вращающегося винта, плачь разбуженного Мити слились в одну сплошную какофонию. Мирэк поднял на руки девушку, которая, наконец, перестала отбиваться и замерла в полубессознательном состоянии, и понес наверх.
Забравшись в вертолет, он усалил Иту на колени, прижал ее голову к своему плечу и укачивал, поглаживая по волосам, как ребенка.
Маритта смотрела остекленевшими глазами в иллюминатор. Она больше не плакала. Слишком оглушенная горем, чтобы по-настоящему ощутить боль. Шок окутал ее покровом милосердия, которое вскоре уступит место подлинному страданию, острому и жестокому.
Она совершенно не думала о том, что будет делать, что потом произойдет... Нет, все стало ей абсолютно безразличным, все, кроме болезненного ожога, скрытого в глубине ее естества.
Глава 16.
– Доча, ну съешь что-нибудь, – уговаривала Иту ее мать, которую привез Дарнов в надежде, что она поможет воскресит девушку, которая была, похоже, готова умереть вслед за Антоном.
Прошло уже две недели с момента тех трагических событий. Мирэк не выходил из дома, разрываясь между постелью сына и Маритты. Ребенок быстро шел на поправку, а вот девушка с каждым днем выглядела все хуже. Температура спала, вызванная то ли нервным потрясением, то ли той же вирусной инфекцией, которую Митя, как полагал Дарн, подцепил в больнице, куда его не так давно носили на прививку. Но Ита упорно отказывалась есть и принимать лекарства, делая лишь несколько глотков сока или чая, которые чуть ли не силой удавалось влить в ее пересохшие губы.
