Текст книги "Бег по спирали. Часть 2."
Автор книги: Рина Зелиева
Жанр:
Прочие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
– Ну, наврал, – пробурчал Дарнов. – И что?
– Зачем? – на удивление спокойно поинтересовался Антон.
– Все очень просто, Тоха. Ты думаешь, мне легко было, когда я каждый день думал о том, что она живет с тобой в одном доме, спит в одной постели? Что к тебе прижимается ночами и стонет под тобой? Мне хотелось, чтобы ты в полной мере ощутил то, что чувствую я. Ну, как? Понравилось? Теперь ты понял?
– Я убью тебя, – вместо ответа загремел Горский.
– Ааа, – взвизгнула Маритта и охнула, схватившись за живот.
Она стала оседать на пол, издавая протяжные стоны.
– Что? Где болит? – всполошился Тоха.
Дарнов тоже подскочил к ней, одновременно вытаскивая телефон и набирая доктора Алемана.
– Ну, что? Добился своего? – заорал на него Антон, поднимая Иту на руки. – Сына своего хоть пожалей, урод.
Маритта лежала в постели, обложенная для удобства со всех сторон подушками. На тумбочке рядом с кроватью стояла чашка и чайник, с заваренными в нем травами мяты, ромашки и пустырника. В избе остро пахло валерьяной. На кухне гремела посудой Анна Николаевна, что-то сердито бормотавшая себе под нос.
Матвей Абрамович строго, как мальчишек, отчитывал пришибленно опустивших головы мужчин. Они стояли с повинным видом набедокуривших школьников и поразительно смиренно выслушивали его лекции по поводу заботы о здоровье беременной женщины и ее будущего малыша.
– Ведете себя, как подростки в период полового созревания, – ругался на них доктор Алеман. – А ведь взрослые здоровые мужики. Ума-то когда наживете? Дайте ей родить спокойно. Если хочется между собой разбираться – это пожалуйста. Хоть поубивайте друг друга. Только ее в это не впутывайте. Ей сейчас самой до себя. Или вы хотите, чтоб она сына потеряла? Или сама погибла? А, может быть, они оба?
Он повернулся к лежащей на кровати с самым несчастным видом Маритте, и, с хитринкой во взоре, подмигнул ей. Ита, закусила губу, чтобы не улыбнуться ему в ответ. И горестно всхлипнула. Станиславский ей бы уж точно поверил. Но роль нужно было играть до конца.
Ей не было стыдно вводить мужчин в заблуждение относительно своего самочувствия. Она – женщина, и если уж не имеет достаточно силы, чтоб растащить их по углам, то ей ничего не остается, как прибегнуть к мерам психологического воздействия. Может быть, Дарн теперь угомониться хоть на время? И даст ей спокойно выносить ребенка? А там они с Антоном обязательно что-нибудь придумают.
Врач собрал свой чемоданчик и прошел к выходу.
– Пошли, Рат, – остановившись в дверях, позвал он за собой Дарнова. – Анна Николаевна и Антон вполне справятся. Ей сейчас покой нужен. И твое присутствие тут вовсе ни к чему.
Мирэк, бросив свирепый взгляд на Тоху, проследовал за доктором. Ита облегченно выдохнула.
– Антон, – приподнявшись с подушек, Ита позвала мужа, затихшего на диване.
В доме, наконец, настала долгожданная тишина. Только мерно тикали часы на стене. Тускло мерцал ночник. От хорошо протопленного камина веяло жаром. Упревшая девушка скинула с себя одеяло.
– Антон.
– Что? – подскочил тот на диване. – Тебе опять плохо?
– Да, мне плохо, – капризно запричитала Ита. – Мне всегда плохо, когда тебя нет рядом. А ты постоянно где-то пропадаешь. И я одна, совсем одна.
Шторм встал и подошел к девушке, присев с ней рядом.
– Ит, я работу искал, – тихо объяснил он, беря ее за руку. – Нам будут нужны деньги. И дом. И вещи для малыша.
– Я знаю, – Маритта сжала его большую ладонь своими тонкими пальчиками. – Иван мне все рассказал. Зачем Рат так делает? Почему ему не оставить нас в покое? Я думала, вы – друзья. И еще... я не верю, что он меня любит... Он просто не способен никого любить...
– Ита, – мужчина прилег возле нее и погладил девушку по плечу. – Может, и не любит. Но ты бросила ему вызов. Своим пренебрежением. Своим отказом. А наша дружба... Мир воспринимает это все, как игру. Пытается доказать, что он сильнее. Что он – главный. И, значит, имеет приоритетное право получать все, что захочет. А я обязан ему уступать. Не переживай. Это не серьезно. Он вскоре найдет себе новое увлечение, а про нас забудет.
– И что мы будем делать? Ждать, когда он успокоиться? Уже и так много времени прошло. Сколько можно?
– Ит, – Антон приобнял ее за располневшую талию и поцеловал в ключицу. – Я нашел работу. В другом городе, точнее небольшом поселке. Далеко отсюда. Там закрытый секретный объект. Ни Дарн, ни сеньор Франчинелли ни когда не узнают, где мы. Никаких сведений о работающих там в открытый доступ не поступает. Берут всю мою группу. Ребята тоже едут с нами. Нужно только придумать, как исчезнуть незаметно...
– Когда мы уезжаем? – тут же оживилась Маритта.
Антон хохотнул.
– Скорая ты... Там нет еще ничего, ни дома, куда бы я мог тебя привезти. Ни знакомых, которых бы я мог попросить присмотреть за тобой в мое отсутствие. Дозвониться до меня, пока я на объекте, невозможно. Сама знаешь. Нужно все взвесить. Продумать, как следует. Я же не один туда еду. И денег найти. Дом, как ты понимаешь, нам никто не подарит.
– Тош, – девушка прижалась к нему, положив голову ему на плечо. – Я так соскучилась по тебе.
– Ит, – смутился Тоха, – да я теперь даже дотронуться до тебя боюсь...
– А если осторожно? – Ита с тихим вздохом завладела его губами.
По телу мужчины пробежала дрожь, и он жадным собственническим движением сжал ее ягодицу, прижимая бедрами к себе, давая почувствовать, насколько велико его желание.
– А я думала, что уже не нравлюсь тебе, – поддела его Ита, отрываясь от его рта. – Что ты считаешь меня толстой и некрасивой.
– Ты еще никогда не была настолько красивой, – пропыхтел Антон,уже не в силах сдерживать себя, разворачивая девушку к себе спиной и стаскивая с нее сорочку. – Сейчас ты это поймешь, – его жаркие губы прошлись вдоль ее позвоночника.
Глава 10.
Прошло еще три недели. Ите было хорошо, уютно с Антоном, который почти каждую ночь после трепетных, продолжительных ласк засыпал, прижавшись к ее спине, положив руку на ее налитую грудь, которой он уделял особое внимание, и которая вызывала у него почти детский восторг.
Иногда он ночевал в городе или по нескольку дней к ряду пропадал где-то, возвращаясь взвинченным и уставшим. Маритту волновало это его долгое отсутствие, но она не роптала, понимая, что муж разбирается с проблемами, которые с настойчивым упорством подкидывал им Ратэк. Все равно она редко оставалась одна. То дядя Валя забегал на огонек, то его жена приходила проведать ее и поболтать о том, о сем. Даже сам Иван частенько захаживал, начиная благоволить к девушке. Но, как Ита подозревала, ему просто нравился ее мясной пирог, который особо хорошо у нее получался, или же аромат пончиков непреодолимо влек его на кухню, как запах сыра привлекал Рокфора из мультика про Спасателей. Косой любил поесть, и за любое вкусное блюдо был уже готов простить ей испоганенную жизнь друга.
Вот и в этот раз не дождавшись мужа, Маритта со вздохом легла в холодную постель. На улице свирепствовали февральские морозы. Камин давно потух, и в комнате было прохладно. Но ей не хотелось вставать и растапливать его заново. В этот вечер какая-то неизъяснимая тоска вгрызалась ей в сердце, дурное предчувствие холодило душу изнутри, вызывая оцепенение и нежелание двигаться. Лишь усилием воли ей удалось стряхнуть неприятное ощущение.
Натянув на себя повыше пуховое одеяло, девушка в конце концов согрелась и задремала. Проснулась она от шума, раздававшегося из угла. Усевшись на постели, Ита уставилась на возмутителя спокойствия. Было уже почти утро. У камина в полотенце, заменявшем ему, по видимому, набедренную повязку, сидел Антон и подкидывал дрова в топку. Почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся, и, улыбнувшись своей неподражаемой теплой завораживающей улыбкой, направился к ней.
– Разбудил? Чего ты тут холодильник устроила? Попросила бы Валентина, чтоб он отопление прибавил.
– Мне все равно без тебя будет холодно, – пожаловалась Маритта.
– Да, ну? – мужчина скользнул под одеяло и привлек Иту к себе.
– Ай, – пискнула девушка. – Холодный.
Они вместе рассмеялись. Антон поймал ее губы, приникнув к ним долгим жадным поцелуем, словно странник к источнику, желая напиться впрок.
– Ит, я сосну пару часиков, – попросил он, отпуская ее. – Мне скоро нужно выезжать.
– Ты куда? – разволновалась Маритта.
– Мне удалось продать квартиру в городе. Я уезжаю работать, заодно куплю там жилье.
– Когда ты вернешься? – у Иты на глазах проступили слезы.
– Не знаю... Но к рождению ребенка, точно вернусь.
– Нет, – категорично заявила девушка. – Или ты мне все расскажешь, или берешь с собой. Почему нет? И что это за работа такая, что обязательно нужно оставлять меня здесь одну?
Антон вздохнул, поняв, что поспать ему не удастся, и опрокинулся на спину.
– Это частная исследовательская база. Одна крупная компания ведет там научные разработки. Меня туда один давний знакомый порекомендовал. Последнее время на объекте участились случаи взломов, с целью извлечь информацию, и были попытки проникновения на территорию базы. Меня и моих ребят наняли для того, чтобы найти товарищей, которым так неймется. Своего рода испытание. Если у нас получится: нашу группу во главе со мной возьмут в штат для постоянной охраны базы. Деньги там крутятся бешеные. И есть возможность для роста.
– Это опасно?
– Ита, вся моя работа всегда была связана и будет связана с некоторым риском. Я предупреждал тебя. Но что ты хочешь? Чтоб я горшки обжигал на заводе? Извини, это не мое.
– Ну почему ты не хочешь взять меня с собой? Я поживу там где-нибудь в гостинице. Тихо. Я не буду мешать тебе, обещаю, – плаксиво заканючила Маритта.
– Итка, – Тоха начал раздражаться. – Ты даже не представляешь, о чем говоришь. Гостиница в самом ближайшем к базе населенном пункте – это только одно название. Клоповник без горячей воды. С вечно поломанной канализацией и тараканами. А если ты в дороге родишь? Туда и дороги-то нет. Так, тропка звериная. Растрясет тебя, и что тогда прикажешь мне делать? Вот уже чего-чего, а роды принимать я не умею.
Девушка сидела, размазывая слезы по щекам, которые без спроса катились и катились из ее больших печальных глаз. Она пыталась сдержать всхлипы, но они то и дело прорывались через ее плотно сомкнутые губы.
– Итка, – закричал на нее Антон. – Давай ты не будешь мне тут истерики устраивать? Я тебя обо всем предупреждал. И о своей работе, и о том, что ребенок нам будет только помехой. Ведь говорил, что твоя беременность принесет кучу проблем. Но нет. Ты упряма, как ослица. Чего ты теперь от меня хочешь? Чтоб я сидел тут у твоей юбки, а, может, еще роль повивальной бабки выполнял?
Маритта съежилась и захныкала:
– Тош, не сердись. Я не нарочно. Я просто чувствую, что без тебя обязательно что-то случиться. Всегда случается, когда ты далеко от меня. Мне страшно....
– Ну, что случиться, Ит? – Антон сграбастал ее и прижал к своей груди, поглаживая по волосам, словно она была маленькой капризной девчонкой, которую он уговаривал не пищать из-за ерунды. – Тут Ванька остается охранять рубежи. Я ему сказал, что башку оторву, если с тобой что-нибудь случиться. И ты, если что, сразу звони ему. Не пытайся все решать самостоятельно. Ты родишь тут нормально. В человеческих условиях. Под присмотром Алемана. А потом я вас заберу. Обещаю. А Дарн, он тебя не потревожит. Он мне слово дал. До рождения ребенка нервы тебе не трепать. Мирэк и сам тогда напугался сильно, когда тебе плохо стало.
– Мне уже через два месяца рожать...Мне страшно, – канючила она.
– Ну, хочешь, поезжай к родителям? – нашелся Горский. – С мамкой тебе спокойней будет. Лады?
Ита слабо улыбнулась и кивнула.
– Ну, вот и ладненько. Все? Давай спать.
– Я через две недели приеду, – напомнил ей Косой, высаживая девушку у дома родителей. – Шторм велел тебя к доктору на осмотр каждые две недели возить.
– Ты думаешь, он там долго будет? – озаботилась Маритта. – Ведь с ним на этой его работе ничего плохого не случиться? Вань?
– Да не ссы ты, – буркнул Иван, – ну че с ним случиться-то может? Тоха опытный в этих делах. Подставляться зря не станет. Мы с ним и не в таких переделках бывали. А тут каких-то лохов найти, который даже шифроваться не умеют... Для него плевое дело. Так что не куксись. Авось быстро вернется.
Маритта от Елизаветы Павловны, врача-акушера, проследовала в кабинет доктора Алемана. И у самых дверей столкнулась с Дарновым, который в тот момент оттуда выходил. Как всегда, блистательный, ухоженный и безукоризненно элегантный. Его утонченный вкус, изящество и неизменное очарование действовало ей на нервы.
– Ты специально за мной следишь? – зашипела она на него.
– Но должен же я знать, как там мой сын поживает, – довольно улыбнулся Ратэк, проводя рукой по ее животу.
Ита отскочила от мужчины, словно ее током ударило. Его сын! Она едва не расхохоталась ему прямо в лицо.
– Твоего сына тебя Миран родит, – рявкнула Ита. – А это мой ребенок. Мой. Ты понял? И забудь, что ты вообще имеешь к нему какое-либо отношение.
– Не получиться, – все также сладко улыбался Мирэк.
– А ты постарайся...
– Маритта, – уже без улыбки возразил ей Дарн. – это мой сын. Мой наследник. И другого у меня, возможно, не будет. А ты можешь только мечтать о том, чтобы я об этом забыл.
Ита открыла рот, но потерялась в том, что собиралась сказать. Наследник? Он что, это серьезно? Мурашки поползли у нее по спине. Неужели он собирается предъявить права на ее мальчика? А, может, и вовсе его отобрать у нее? Не имеет права. Пусть сначала попробует доказать, что это его ребенок. Она Горская, и ее сын будет носить ту же фамилию. Он родиться в браке. Так что может ее не пугать. Ничего у него не выйдет.
– А Миран не сможет иметь детей. Никогда, – тихо добавил мужчина. – Я когда первый раз тебя в больнице встретил, к Матвею Абрамовичу на консультацию приходил. У нее врожденный порок репродуктивных органов. Никакое лечение не поможет. Это необратимо. Сама Миранда не сильно этим опечалена. Ей дети не нужны. Тогда, как я не вижу конечной цели моего проекта. Все теряет смысл. Какой резон создавать что-то, когда это все некому будет оставить? Все бессмысленно и бесполезно, – печально заключил он.
– Это не моя беда, – фыркнула девушка, отступая от него еще на шаг.
Дарнов схватил ее за руку. В его глазах вспыхнул опасный огонь.
– Я тебе тут не жилетку плачусь, – металлические нотки в его голосе неприятно царапнули. – Я хочу, чтобы ты поняла. Я не позволю чужому мужику воспитывать моего сына. И мой ребенок будет носить мою фамилию, – как будто, в ответ на ее недавние мысли, резко выплевывал фразы Ратэк. В его глазах скакали дьявольские отблески. – Я обещал Шторму, что не буду тебя тревожить до его рождения. Но после... После мы обсудим этот вопрос...
– А, может, лучше ты исчезнешь из моей жизни по английски? А то я тебя могу по русски послать, – ядовито процедила Ита, с силой топнув по его ботинку ногой.
Прием, как обычно, сработал, и девушка побежала по коридору с удивительной для своего положения скоростью.
– Ты че такая нахлобученная? – спросил ее Иван, выезжая со стоянки.
– Опять на Мирэка наткнулась, – нехотя пробубнила Ита.
– Чего он? – дернулся Косой.
– Да ничего нового, – вздохнула Маритта. – Сначала тоскливого дятла изображал. Потом кипятком ссать начал. Все-таки, он – ненормальный. И место ему в желтом доме.
– Угу, – непонятно, то ли согласился, то ли нет с ней Косой, – давай сначала в деревню заедем: мне там кое-что забрать надо. А потом тебя обратно к родителям отвезу. Окей?
– Окей, – равнодушно согласилась девушка, глядя на скучный зимний пейзаж за окном.
В доме родителей Ивана вкусно пахло свежей выпечкой. Ита не смогла отказаться от предложения пообедать, хоть у нее и не было аппетита. Несмотря на браваду, с которой она описала свою встречу с Дарновым, настроение у девушки упало до нулевой отметки. Она была задумчива и печальна, с трудом заставив себя проглотить пирожок, чтобы никак не обидеть добрую женщину.
Вскоре они начали собираться. Хотелось доехать еще засветло. Накинув на плечи Маритты пальто, Косой вытащил из кармана своих джинс надрывно дребезжащий телефон. Девушка обеспокоено смотрела, как меняется выражение его лица в то время, пока он выслушивал звонившего.
– Ит, – отключившись, мужчина был в явном замешательстве и прятал глаза, – ты только не психуй, да?
– Чего? – воскликнула девушка.
Она чувствовала, как в сердце заползает страх. Ее душило волнение. Иван топтался, продолжая избегать встречаться с ней взглядом.
– Ну? – в нетерпении и тревоге взвизгнула Ита.
– Это... Шторм в перестрелку попал..., – мямлил Иван. – Ранили его сильно... Сейчас в критическом состоянии в больнице, – договорить он не успел.
Маритта пошатнулась и уперлась спиной в дверной косяк, по которому стала тихо сползать. Она схватилась за низ живота. Резкая невыносимая боль не давала вздохнуть. Голова кружилась. В глазах потемнело.
– Вань, – прошептала белая, как мел девушка, – мне тоже, кажется, в больницу надо.
Глава 11.
– Неразумная женщина, – бранил ее Матвей Абрамович, облокотившись на подоконник и наблюдая, как крохотный младенец жадно сосет грудь. – Да это просто чудо, что вас обоих удалось с того света вытащить. Я был почти уверен, что обоих спасти не получиться. Скажи спасибо Елизавете Петровне. У нее волшебные руки. Тройное обвитие пуповиной! Да я когда увидел ребенка, полагал: все – мертвого достали. А ты? Вместо того, чтобы радоваться, думать о его и своем здоровье, слезами тут заливаешься.
– Молоко пропадет, – встряла в нравоучения акушерка, стоявшая неподалеку. – Ему сейчас материнское молоко жизненно необходимо. Вон – в чем душа только держится.
– Антон, – всхлипнула Маритта, – что с Антоном?
Старый врач обреченно вздохнул, словно осознав, что его нотации пролетают в пустоту.
– Женщина к тебе какая-то наведывалась. Я не пустил. Посещения – только для самых близких родственников. Анна Николаевна, так ее, кажется, зовут. Она просила передать, что Иван поехал к твоему мужу. Как только все разузнает, обещал сразу позвонить.
– Уже вторая неделя пошла, – проскулела Ита.
– Жди, – сердито бросил врач уже в дверях. – И перестань волноваться. Антон – крепкий мужик. Вытянет. О себе, о ребенке думай.
– Там к вам господин Дарнов прорывается, – поставила ее в известность Елизавета Петровна, последовавшая за доктором. – Пустить?
– Нет, – рявкнула Маритта так, что младенец вздрогнул, отпустил грудь и запищал.
Она обвиняла Мирэка во всех своих бедах. Считала, что если бы не он, Шторму бы не пришлось искать другую работу, и ничего бы не случилось. А кто еще? Во всем виноват только Дарн!
– Переживал он сильно, – покачала головой женщина уже в дверях, – случаи, когда мужики так с ума сходили у дверей родблока – по пальцам пересчитать можно. Совсем не в себе был.
– Он всегда не в себе, – пробурчала девушка, впихивая обратно грудь в ротик ребенка.
Когда тот удовлетворенно зачавкал, она продолжила:
– Я не хочу его видеть. Никогда. И решения своего не изменю.
Маритте пришлось провести в больнице целый месяц. Матвей Абрамович отказался их отпускать, пока не будет иметь точной уверенности в том, что Митянька, так называла сына Ита, достаточно окреп и вполне жизнеспособен. Да и самой девушке пришлось пройти множество обследований. Скучать ей не давали.
Известий от Косого так и не поступало. Анна Николаевна, также как и Рита, не могла до него дозвониться. Родители Ивана тоже сильно волновались. "Чего у них там: бермудский треугольник, что ли?", – бухтел дядя Валя, собравшийся было уже сам вслед за ними ехать. Он бы и поехал, если бы знал куда. Маритта, сцепив зубы, старалась не думать обо всем этом, потому что из ее глаз сразу же ручьями начинали течь слезы, а младенец беспокойно себя вел, хныча вместе с матерью и отказываясь сосать молоко. Она каждый день занималась самовнушением, стараясь убедить себя саму, что судьба не может быть к ней так жестока. Никто не в состоянии вынести столько горя. Такого просто не может быть. С Антоном все будет в порядке.
Дарнов все же раз посетил их перед самой выпиской, прорвавшись в палату, игнорируя возмущенные крики и ругань медперсонала. Прежде, чем захлопнуть за собой дверь, он повернулся к рассерженным санитаркам и посмотрел на них так, при этом ни сказав ни слова, что те сразу затихли и предпочли ретироваться.
– Привет, – как ни в чем не бывало, он взял стул и поставил его рядом с кроватью, на которой лежала Маритта, прижимая к себе спящего сына. – От Тохи известий нет?
Девушка сокрушенно покачала головой, на ее глазах непроизвольно выступили слезы.
– Ты хотя бы знаешь, где он?
– Не знаю, – простонала Ита и тихо заплакала.
– Не реви, – буркнул Ратэк. – Алеман сказал, что ты и так постоянно ноешь. И это может повредить тебе и ребенку. Я уже послал своих людей разыскать Шторма.
В его глазах мелькнуло чувство вины, или ей показалось?
– Зачем? – огрызнулась девушка. – Чтобы добить?
– Ита, – тяжело вздохнув, спокойно ответил ей Дарн, – я никогда не желал смерти ни тебе, ни Тохе. Я не думал, что все так случиться. Антон – мой друг. Возможно, единственный. И самый близкий.
– С друзьями так не поступают, – разъярилась Маритта.
– А как? – мужчина тоже начал беситься. – Так, как он со мной поступил? Забрал себе не только мою женщину, но еще и моего сына.
– Я уже говорила тебе, и повторю еще раз, – внезапно успокоилась Ита, осознавая, что очередная ругань между ними опять ни к чему не приведет, – я – не твоя. У тебя есть жена. И я не виновата, что она у тебя бесплодна. Но сути дела это не меняет. Это только твои трудности. Никак не мои.
– Я собирался с ней разводиться, – принялся объяснять ей Дарнов. – Между нами был заключен брачный контракт. На нем настоял сам Алонзо. Опуская пункты финансовой договоренности, я выдвинул свои требования. Чтобы Миранда родила мне сына. Аргументируя тем, что столь огромной финансовой империи нужен наследник. Наш сын должен был получить не только мои капиталы, но также все, что принадлежит семье Франчинелли. Алонзо согласился. И полностью меня в этом поддержал. Я же был уверен: Миран не захочет рожать. Она слишком дорожит своей красотой, которой, по ее мнению, материнство может только навредить. Но, все же, под давлением моим и своего отца, она была вынуждена уступить и пойти со мной в центр планирования семьи. Там нас сначала послали на медицинское обследование. Я, как раз тогда, когда встретил тебя в больнице, откопал результаты этих обследований, которые Миран пыталась скрыть. И мои выводы подтвердил Алеман. Я ликовал. Все оказалось намного проще, чем я думал. Если бы Миранда согласилась родить, пришлось бы придумывать что-то еще. А тут все так удачно получилось.
В коридоре мне попалась ты. Когда до меня стало доходить, что, судя по срокам, ребенок может быть от меня, то я просто не мог поверить в то, что все складывается настолько отлично. Я получаю развод, компенсацию за нарушение контракта, да еще и тебя: не одну, а вместе с младенцем. Я надеялся, что сын нас примирит. Фиг с ней, с этой империей Франчинелли. У меня будет достаточно денег, чтобы вас обеспечить. Но, как я уже сказал, какой в них вообще смысл, если после себя мне их некому будет оставить. Как говаривала моя бабушка: в могилу с собой не заберешь. И все бы было хорошо, если бы не твое кошмарное упрямство...
– Это не упрямство.
– Пусть не упрямство. Обида...
– Да как хочешь назови, – прошипела Маритта. – Я, Антон и Митянька – мы семья. И ты не сможешь ее разрушить. И я не говорила, что мой сын – от тебя. Ты никогда не сможешь этого доказать.
– Ты хочешь записать его на фамилию Горских? – прищурился Ратэк. – По моей просьбе Алеман сделал ДНК-тест, взяв материал из плаценты. Это мой ребенок, – он бросил грустный взгляд на головку младенца, покрытую темным пушком, – и без того очевидно.
– Тест, проведенный без моего согласия, не законен, – глаза девушки метали молнии. – И не один суд не примет его в качестве аргумента. А что касается твоих претензий: сам способ зачатия этого малыша исключает возможность твоего отцовства.
– Ита, не зли меня, – угрожающем тоном попросил Дарн. – Я не собираюсь с тобой судиться из-за сына. Мне нужны вы оба. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам. Тебе это самой сильно как не понравиться. Но ты не оставляешь мне выбора.
– Иди пустыню пылесось, – психанула Маритта. – Ты не сможешь меня запугать. После того, что ты со мной сделал, мне уже ничего не страшно.
– Ты уверена? – мягко спросил Дарнов и поднялся со стула.
После того, как он вышел из палаты, Ита закрыла глаза. После перенесенного стресса и напряжения она вся дрожала. Несколько раз глубоко вдохнув, попыталась успокоиться. Он ничего ей не сделает. Он боится за сына. А они сейчас неразрывны. Ну, где же Антон? Что с ним? Сердце сжалось, пронзенное болью. "Как ты мне нужен", – прошептала девушка. – "Тошенька, Тоша. Я не смогу без тебя".
Когда Маритта вышла на порог клиники, ее встречали две пары стариков: родители Ивана и ее собственные. Отец девушки опирался на палку, что совсем не мешало ему счастливо улыбаться. Медсестра, сопровождавшая Иту с кульком в руках, растерялась: кому же из пожилых мужчин отдать младенца. Никого, подходящего по возрасту на роль отца, она глазами не находила.
Под шум радостных возгласов, сюсюканий и поздравлений к зданию больницы подъехал черный ровер и затормозил у крыльца. Из него вышел Мирэк и быстрым шагом направился к встречающим. Он всунул в руки растерявшейся девушке огромный букет, забрал кружевной сверток из рук медсестры, откинул уголок и поцеловал ребенка в лобик. Потерянно улыбнулся, глядя в его сине-серые большие глазенки, опушенные длинными темными ресничками, и передал младенца на руки матери Риты. Развернулся и направился обратно к машине. Застывшая обалдевшая Ита не знала, что ей сказать, как охарактеризовать эту его очередную выходку. Ведь она ясно же дала ему понять: она не желает его видеть. "Вот настырный", – вздохнула про себя девушка.
Распахнув дверцу машины, Дарнов остановился.
– Мои люди нашли Антона, – обронил он. – С ним все хорошо. Поправляется.
И уехал, не дав задать ни одного вопроса окончательно ошалевшей Ите.
Глава 12.
Природа радовала теплыми весенними деньками. Погода стояла солнечная и безветренная, точно такая же, как и год назад, когда Маритта села не в тот автобус в спешке перепутав маршруты. Кто б ей сказал тогда, куда ее привезет этот самый ненужный ей транспорт. Сколько всего произошло за это время. Уму непостижимо. И хорошего. И плохого. Она влюбилась. Первый раз в жизни Ита поняла, что такое настоящее чувство, необъяснимое, но поглощающее, пьянящее. А еще у нее теперь есть сын, которого она любит также сильно и беззаветно, как мужчину, с которым ее свела судьба. Ради них она готова на все. Ради них она бы даже жизнью пожертвовала. О таком количестве любви в своей жизни она тогда даже не мечтала.
Маритта прогуливалась по деревенской улице с коляской. Погулять с ребенком ее выставила Анна Николаевна, вызвавшаяся помочь погладить пеленки и распашонки, пока девушка дышит свежим воздухом, необходимым ей для здоровья ничуть не меньше, чем малышу.
Родители Иты, погостив пару недель, уехали в свой город. Жизнь текла своим чередом. Митя радовал всех прекрасным аппетитом, быстро набирал вес и все меньше капризничал, большую часть времени проводя в сладком сытом сне.
В кармане куртки вибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим, чтобы не потревожить ребенка.
– Антон, – сердце екнуло и понеслось вскачь.
Маритта дрожащими руками поднесла трубку к уху.
– Привет, котенок, – хриплый слабый, но такой родной голос. – Как ты?
– Со мной все хорошо, Тоша, – в голосе девушки сквозили слезы, которые она утирала с лица тыльной стороной ладони. – Я чуть с ума не сошла, когда мне Ваня сказал...
Ита всхлипнула, не в силах продолжать. При одном воспоминании о том, что она пережила, когда узнала, что Антон серьезно ранен, ей снова стало нехорошо.
– Да это я чуть с ума не сошел, когда Косой мне, наконец, рассказал, чего учудил. Язык бы ему вырвать. Дурак.
– Не ругай его, Тош. Он сам перепугался. Ну и растерялся, не подумал. Ну, теперь все хорошо? Почему ты так долго не звонил? Когда ты вернешься?
– Сколько вопросов, – она услышала в трубке тихий смех, – когда врачи разрешат, так и приеду. А не звонил... Меня, как только очнулся, сразу на базу перевезли. Косой сейчас тоже здесь. Его сначала, как лазутчика схватили. Телефон отобрали, в камере заперли. Врачам в больнице рты заткнули, как будто и не было ничего. Я не имею право тебе все рассказывать. Поэтому не мог связаться с тобой. Пойми, здесь никого не волнует ни беременная жена, ни мои проблемы. Режимный объект – есть режимный объект. А работа – есть работа.
– Которая тебе, видимо, нравиться, – удрученно заметила Маритта.
– Итка, да не бесись ты. Теперь все хорошо будет. Я обещаю. Больше никакого риска... Все. Береги себя и ребенка.
Ита долго слушала гудки, потом, сбросив вызов, развернула коляску. Работа... А как же она? Кого вообще волнуют ее чувства? Мужской эгоизм не истребим. Почему ее всегда ставят перед фактом? Почему ее мнение в расчет не идет? Неужели нельзя найти золотую середину? Эта бескомпромиссность просто выводила из себя. С одной стороны приятно чувствовать себя слабой женщиной, которую защищают, оберегают и берут на себя все ее проблемы. С другой стороны то, как это делается, ей абсолютно не нравиться. Она запуталась, уже сама не зная, чего конкретно хочет.
В другом конце деревни по дороге пылили машины. Маритта прищурилась. Когда она разглядела в облаке пыли черный внедорожник и еще одну машину цвета металлик, то громко икнула. Дарнов! Ну, да. Конечно. Он что-то давно не давал о себе знать. Она и расслабилась. А зря...
Черный ровер остановился недалеко от нее. Второй автомобиль пристроился за ним. Из него вышла женщина среднего возраста и двое мужчин. Дверца ровера открылась, и с заднего сидения выглянул Дарн.
– Ита, садись в машину.
– Нет. Иди ты к черту.
Девушка не знала, что ей делать. Сбежать вместе с коляской она не сможет. Но и молча повиноваться его приказам она не собиралась.
– Ит, не тупи. Надежда – врач-педиатр. Она позаботится о ребенке. Садись, я сказал.
Маритте ничего не оставалось, как выполнить требуемое. Все равно, добровольно или нет, но она окажется в машине. Вряд ли, с ней будут церемониться. Просто запихнут, и все. Мирэк, похоже, был настроен очень серьезно.
Когда девушка присела рядом с Дарновым, он сунул ей в руки папку.
