Текст книги "Бег по спирали. Часть 2."
Автор книги: Рина Зелиева
Жанр:
Прочие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Исчезни, Косой, – загремел Шторм. – И без тебя погано...
Маритта услышала звук захлопнувшейся двери, затем тихое похрапывание, доносящееся с дивана. Она долго лежала, не в состоянии заснуть, кусая губы, стараясь прогнать щипавшие в носу слезы. Нет, она не будет сопливить из-за него подушку. Велика честь. Утро вечера мудренее. Завтра он проспится, и она прояснит все темные для себя моменты. А сейчас нужно поспать. Вся эта нервозность не пойдет на пользу ее малышу. Только ближе к утру ей удалось забыться коротким беспокойным сном...
Разбудил девушку звон посуды, доносящийся с кухни. Она поднялась, потерла глаза, прогоняя остатки сна, и подошла к Антону. Он, помятый с опухшим лицом жадно глотал воду прямо из графина.
– Уйди, – зарычал он на девушку, ставя емкость на место.
– Из кухни? Или вообще от тебя? – решилась все же уточнить Ита, несколько не пугаясь его свирепого вида.
– Как хочешь, – был ей ответ.
– Хорошо, – Маритта спокойно присела за стол. Тон ее был суров. – Я уйду. Но сначала объясни мне, какого хрена вы вчера накирялись с Косым, как последние свиньи. И про базар ваш гнилой. Почему это еще я – шмара и баба косячная? Чего я, по-вашему, сделала такого, чтобы меня так опускать?
Шторм наклонился к ней, опираясь одной рукой на стол, другой он крепко прихватил ее за подбородок и задрал голову, заставляя смотреть в глаза.
– Ратэк сказал, что ты сама ему дала. И была совсем не против. Что чуть не подохла от счастья, пока он тебя драл. А про то, что он с тобой побаловался – придумала все. К жене его приревновала. Просто бесишься, что он на тебя забил. А мне по ушам проехалась: какая ты вся бедная и несчастная, чтобы пристроиться хоть как-то.
Маритта задохнулась от этих жестоких слов, от несправедливых обвинений, от того, что Антон не только смог хотя бы на минуту предположить, что все было именно так, как обрисовал Мирэк, а еще и поверить в это.
Она потеряла дар речи, а ее широко распахнутые глаза были сухи. Нет. Заплакать ей не хотелось. Взрывы негодования и иступленного бешенства готовы были вот-вот прорваться через тщательно выстроенную стену самообладания, затмить собой ее твердое, тщательно продуманное решение не поддаваться на провокации, не опускаться до скандала и простой бытовухи, словно психованная сварливая жена. Ита, после долгих ночных раздумий, уговорила, в конце концов, себя, что всякое в семьях бывает. Пока не свыкнутся, не притрутся люди к друг другу. Не научатся доверять, не привыкнут считаться со своей второй половинкой, постепенно расставаясь со своим эгоизмом и привычкой жить только для себя любимого. Все эти выводы казались ей правильными, и девушка постаралась набраться терпения. Но как вынести такое?
– И ты ему поверил? – выдохнула она, мотнув головой, высвобождая свое лицо из его пальцев.
– Ита, – вздохнув полной грудью, с поразительным спокойствием произнес Тоха. – Признайся: ты специально это все подстроила, чтобы быть поближе к Миру. Ты знала, как я к тебе отношусь и сыграла на этом. Скажи... я ничего тебе не сделаю...
– Нет, – девушка порывисто вскочила. – Мне не в чем сознаваться. Это все – твоя безумная ревность. Совершенно ненормальная. Необоснованная. Она не дает тебе трезво мыслить. И вот – ты уже готов поверить ему, а не мне. И чем, позволь мне узнать, я заслужила такое недоверие?
– Ты действительно нуждаешься в ответе? – прищурился Антон.
– Я не собираюсь с тобой спорить. – Маритта направилась к шкафу.
Она достала оттуда свитер и теплые джинсы.
– Я вообще не считаю нужным с тобой это даже обсуждать. Когда придешь в себя, тогда и поговорим.
– Я Мирэка знаю давно. Еще с самого раннего детства. И он никогда не давал повода ему не доверять. Никогда не подставлял и не предавал. Тогда как ты уже за пару месяцев успела накосячить так, как не каждый дешевый фраер сумеет.
Мужчина стоял за ее спиной и наблюдал, как она одевается.
– Ты живешь по своим каким-то своим, только для тебя и твоих кентов ясным понятиям, – повернулась к нему Ита, натянув свитер. – А я – по простым, человеческим. И честь и совесть – для меня вовсе не свод тупых правил, принесенных на свободу зеками. Но тебе этого, видимо, не понять...
Она юркнула мимо него и сняла с вешалки пальто.
– Куда собралась? – прорычал Тоха, словно, до него только теперь начало доходить, что девушка решила уйти.
– Ты и Баллону тоже доверял, – гневно выплюнула ему в лицо вместо ответа Маритта. – Ну и? ... Хватит с меня... Если твои дружки-подельники для тебя важнее, чем я – то на здоровье. Я ухожу. Все равно у нас с тобой ничего не получиться...
– Никуда ты не пойдешь, – Антон вырвал у нее из рук одежду и, схватив за запястье, оттащил от двери и толкнул на постель.
– Только попробуй смыться, – гремел Горский. – Найду, приволоку обратно и привяжу к кровати. Поняла?
Маритта, потирая руку, только изумленно хлопала на него глазами: "Да чего он вообще от нее хочет?"
Не дождавшись ответа, мужчина схватил куртку и вылетел за дверь. Ита услышала, как в скобах щелкнул увесистый ржавый замок, который она там недавно заметила, не понимая его предназначения. В доме все равно особо брать было нечего, да и, при желании, можно было в окна забраться. Недоуменно пожав плечами, девушка растянулась на ложе: «Это только гриппом все вместе болеют, а с ума поодиночке сходят!» – вспомнила она фразу из мультфильма «Трое из Простоквашино». «Это что же тогда получается? Это я, что ли, с ума сошла?» – подумала она.
Глава 7.
Вернулся Горский домой только вечером следующего дня. Маритта выражала полнейшее самообладание, сдержанность и даже некоторую флегматичность. Она для себя решила, что ни один мужик не стоит того, чтобы рвать из-за него на себе волосы. Ничего – перебеситься. А ей нужно заботиться о ребенке. Не хватало еще того, чтобы ее переживания как-то отразились на его состоянии. У нее и вместе со здоровым ребенком родиться множество проблем и неприятностей, а уж с больным чего она будет делать...
Ита накрыла на стол и стала одеваться.
– Ты куда? – всполошился Антон.
– Тоша, ты можешь лезь в бутылку и юродствовать сколько тебе влезет, а мне необходим свежий воздух. Не переживай – не сбегу. В отличие от тебя – я не привыкла сбегать от проблем.
– Кто бы говорил, – буркнул Тоха, с волчьим аппетитом набрасываясь на еду.
– Поистаскался, бедняжка, – довольно хихикнула Маритта уже на пороге, закрыв за собой дверь. – Впрочем, кто его знает. Как волка ни корми – он все в лес глядит.
Она предполагала, что Антон просто на стену лезет от ревности, не зная, как еще выплеснуть боль сомнений, семена которой посеял в нем Дарнов. Как люто она того ненавидела! Ох, уж попался бы ей сейчас Мирэк под руку, придушила бы. Зачем он так сказал? Ну, ладно, он. А Антон? Он-то обязан ей верить. Но больше Ита не собиралась его уговаривать и разубеждать. Тоша сам должен дойти до этого. Сам. Иначе ничего не имеет смысла...
Антон спал на диване. Вот уже пошел второй месяц. Они друг с другом почти не разговаривали. И это стало входить в привычку. Общались только по существу, перебрасываясь короткими фразами в случае необходимости. Никто на сближение идти не хотел. Маритта готовила пищу и хлопотала по дому. Но не переставала дуть губы. Горский пропадал где-то целыми днями, иногда приезжая уже за полночь, а то и совсем не ночуя в деревне. Где он бывал и чем занимался, Ита расспрашивать не хотела. Она исправно гуляла, питалась полезными продуктами исключительно по диете, прописанной доктором Алеманом. К нему ее регулярно возил муж. Девушку перестало тошнить, и она стала набирать вес. Тоха тоскливо косился или же вовсе отводил глаза от ее, увеличивающегося буквально по дням живота.
Новый год она провела у родителей, к которым отвез девушку по ее просьбе Тоха. Где сам он проводил этот семейный праздник, Маритта так и не узнала. Сжав зубы, она прогоняла то и дело подступавшие к горлу рыдания. Не о такой семейной жизни она мечтала. Ну, почему ей так не везет? Третий раз замужем: и ничегошеньки не меняется. Она вспомнила, что с Виталиком они тоже некоторые праздники проводили врозь. Были какие-то причины: ссоры или иные обстоятельства. Но тогда она не воспринимала это так близко к сердцу. Не любила... Поезд их с Тохой нечаянно возникших чувств, страстей, раскаленных, как лава, несся под откос. И никакой возможности его остановить. Словно, те волшебные ночи, полные нежности и ласки ей приснились.
Вскоре Иту уже перестала напрягать отстраненность и замкнутость мужа. Она почти не волновалась, полностью погрузившись в радости предстоявшего материнства. "Конечно", – иногда думала она. – "Ему проще палец себе откусить, чем признать свою неправоту и извиниться. Извиниться в который раз".
В деньгах Антон ее никак не стеснял, выдав пластиковую карту и объяснив, как ей пользоваться. В случае его отсутствия ее до города подвозил отец Ивана – Валентин Иванович или дядя Валя, как он попросил его называть. Этот кругленький плотный мужичок сразу вызвал у Маритты горячую симпатию. Он почти все время был весел и открыт, балагурил и пытался всячески поднять ей настроение. Его исконно деревенское простодушие умиляло девушку.
Жена дяди Вали – Анна Николаевна также была очень приветлива. Все время звала на пироги и просто поболтать, предположив, что ей одной скучно.
"Да не горюй ты", – сказала однажды она, когда Ита поделилась с ней своими мыслями по поводу их с Антоном напряженных семейных отношений, и таких, которые она считала правильными. – "Образумится твой балбес. Побеснуется немного и угомониться. Молод еще. Горяч. А ум-то – он только с возрастом приходит".
Анна Николаевна и Валентин Иванович помогли освободить Маритте угол для малыша и установить кроватку. Антон ничего не сказал, когда увидел, как девушка любовно раскладывает купленные ей накануне игрушки на свеже приколоченные полочки возле колыбельки. Он последнее время вовсе не выражал никаких эмоций, все делая машинально: ел, пил, ложился спать. Иногда Ите казалось, что он сильно устает, но чем он все-таки занят, она спросить не решалась.
Ворочаясь одиноко бессонными ночами на большой постели, Маритта мечтала о тепле и ласке. Это было сейчас ей так необходимо. Порой она уже сама готова была первая пойти на примирение, но останавливали ее совсем не собственная правота, а бесстрастие и сухость в обращении к ней мужа, обдающие ее ледяной стужей.
Однажды, проснувшись утром, она увидела, как Горский собирает свои вещи.
– Ты куда-то уезжаешь? – отважилась Маритта задать вопрос.
– Да.
Как обычно. Коротко и сухо. Без комментариев и объяснений.
– Куда? – на этот раз девушка собралась проявить настойчивость.
– Далеко.
– Надолго?
– Не знаю.
– Вот и поговорили, – Ита откинулась на подушки.
Антон надел куртку и повесил сумку на плечо. Он услышал, как с кровати доносятся тихие приглушенные всхлипыванья. Маритта пыталась заглушить их, уткнувшись в подушку. Тоха с обреченным рыком бросил поклажу на пол.
– Ит, Итка, – он сгреб девушку в охапку и прижал ее голову к своему плечу. – Ну, не реви ты.
– Я...Ик.. тебе не врала... Ик, – девушку, как обычно, во времена сильного волнения пробило на икоту. – А ты мне вериииишь... Ты меня не любиииишь... Я тебе не нужна....
– Итк, ну перестань, – голос мужчины дрожал. – Тебе же нельзя... Верю я тебе, – неожиданно для себя самого сломался Антон.
– Не верииишь... Ик...
– Слушай, давай ты успокоишься. Я приеду, и мы поговорим? Лады? – подготавливал путь к отступлению Тоха.
– Ты не приедешь. Ты меня бросаааеееешь...
– Да Итка, бл.., – Горский встряхнул девушку, отстраняя от себя и заглядывая ей в лицо. – Завязывай ты. Сказал же: приеду. Как только смогу.
– Не тряси меня. И без того тошнит, – пробухтела, утирая слезы кулачком, Маритта.
– Итка, это важная поездка. Я уже опаздываю. А тут еще ты. Если что-то случиться – сразу звони. Я два своих телефона забил в твой мобильник. И Иван теперь почти все время тут: у родителей. Если что – прямо к ним. Они тебя проведывать будут. Я их попросил почаще заглядывать. Ну? Все?
Ита кивнула и слабо улыбнулась. Антон неожиданно впился в ее губы горячим скорым поцелуем и быстрым шагом направился к двери. У выхода он обернулся:
– И не забудь в конце недели к доктору съездить. Я дядю Ваню предупредил, чтобы заехал за тобой.
Маритта вышла из кабинета доктора Алемана, счастливо улыбаясь, сжимая в руках распечатки УЗИ.
– Ну и как мы тебя назовем? – спросила она пока еще безответное чадо, поглаживая свой изрядно выдающийся живот.
Подняв взгляд, она выронила бумажки и сильно побледнела. Напротив, вперившись в нее своим пронзительным взглядом цвета грозового неба, стоял Мирэк. Он медленно наклонился и поднял рассыпавшиеся под ногами листки.
– Вот так сюрприз, – насмешливо протянул Дарн. – И когда это Тоха успел?
– Не твое дело, – хотела грозно рявкнуть Ита, но с губ ее слетел какой-то мышиный писк.
Она его боялась. Боялась так, что колени подгибались, а сердце стучало где-то в ушах.
Странно, но как бы не злился на нее Антон, она его не опасалась, может быть, на уровне подсознания ощущая, что он ей вреда все равно не нанесет. Не сможет он сделать ей больно, если только не нарочно. Моральные травмы, которые он причинял, ранили больше его. Или же их обоих. Тогда, как Дарнов... Казалось, он испытывал какое-то садистское удовольствие, глядя на ее мучения.
Мирэк внимательно рассматривал ее живот.
– Какой срок? – деловито осведомился он. – И кто, все-таки, папаша?
– Я уже сказала: не твое дело, – на этот раз у Маритты получилось тверже.
Она развернулась и хотела было гордо удалиться, но Дарн схватил ее за руку.
– Пусти, – прошипела она. – Я все Антону скажу. И он... Он тебе снова морду начистит.
– Из-за тебя, – невозмутимо произнес Мирэк, продолжая удерживать девушку, – у Тохи и так проблем хватает. Не надо усугублять ситуацию.
– Единственная наша проблема – это ты, – повысила голос Ита. На них уже стали оборачиваться другие посетители клиники. – Да чтоб тебе... чтоб тебе пусто было. Зачем ты сказал Антону, что все у нас было по согласию?
– Чтобы он знал: не твое – не трогай.
– Спятил, – девушка снова предприняла попытку освободить запястье, и все с тем же результатом. – У тебя жена есть.
– От нее я скоро избавлюсь, – бесстрастно известил ее мужчина.
– Ты – псих, – взвизгнула Ита, пнув его под колено.
От неожиданности Мирэк отпустил девушку, и она бросилась бежать.
– Я все равно все узнаю, – прозвучало ей в след.
Глава 8.
Плюхнувшись на заднее сидение автомобиля, Маритта нервно попросила Валентина Ивановича:
– Поехали отсюда быстрее, пожалуйста.
Он удивленно оглянулся, но ничего не сказал, заводя машину. Про себя подумав, что все беременные женщины жутко нервозные.
Ита лихорадочно жала кнопки на телефоне. Ей так хотелось хотя бы услышать голос Антона. Без него она сейчас себя, как никогда, чувствовала слабой и беспомощной. Жутко расстроенная девушка зашвырнула мобильный обратно в сумочку.
– А Ваня сейчас дома? – спросила она.
– Должен быть, – прозвучало в ответ.
– Тогда давайте сначала к вам...
Косой сидел за столом, сверкая лысиной в лучах зимнего морозного солнца, льющегося в окно, и поглощал обед. Именно поглощал, чавкая и похрюкивая.
– Вань, ты знаешь, куда поехал Антон?
Мужчина пожал плечами и продолжил свое занятие.
– Ваня! Мне он срочно нужен! А я не могу до него дозвониться. Попробуй ты. Может, он просто со мной разговаривать не хочет.
– Сейчас, – Косой продолжал жевать.
Ита присела за стол напротив него, и, схватив тарелку с борщом, придвинула ее к себе.
– Звони.
Иван вздохнул и с понурым видом, вытирая пальцы о штаны, достал из кармана телефон. Через некоторое время после всяческих манипуляций с ним, он отрапортовал, возвращая себе тарелку:
– Результат тот же. Дай пожрать, а?
– Ты хоть можешь объяснить, что у него там за дела?
Ваня снова отложил ложку.
– Шторм работу ищет. Здесь с подачи Дарнова ему нигде не устроится. Тот все его начинания губит на корню. Весь кислород перекрыл. И снизу, и сверху. А денег у Антона мало. Он все в землю и в недвижимость вкладывал, на примере Ратэка. И все это добро ему сейчас тоже не продать. Дарн не дает. Прижал по полной. Ребята наши от Дарна ушли вслед за Тохой. Рат бесится. Людей надежных найти нелегко, да и проверять долго. А пацаны в отместку теперь также без дела сидят. Хорошо ты подосрала...
– Почему это я? – обиделась Ита.
– А кто еще? Из-за тебя весь шухер ... У Тохи из-за тебя вся жизнь наперекосяк.
Девушка уронила лицо в ладони.
– Я когда Шторма нашел, после того, как от тебя уехал, они с Миром уже сцепились. Не успел я. Да и вряд ли смог бы их помирить. После того, как Дарн проорал, что ты сама у него на шее повисла, а Шторм тебе нафиг не нужен, Тоха ваще спятил, озверел словно. А Рат только подлил масла в огонь, расписывая, как тебе с ним хорошо было. Братаны, которых я с собой прихватил для надеги, насилу их растащили. А то б так и бились на смерть. Довольна?
Иван еще отхлебнув борща, печально бросил ложку возле тарелки. Аппетит у него пропал.
– Чего у тебя-то случилось?
– Пока еще ничего. Но скоро случится. Я уверена. Мне очень! Очень нужно с ним поговорить.
– Слушай, ты иди пока домой. И жди. Я буду ему периодически позванивать. И ты звони. Если дозвонюсь первым – попрошу, чтобы тебе перезвонил. Окей?
– Ладно, – девушка встала и побрела на выход.
– Ит, – услышала она вдогонку, – а че случиться то должно?
– Этого я еще не знаю, – она остановилась у двери. – Но уверена: тоже ничего хорошего.
– Ты... это... если че, сразу мне позвони... А лучше, прямо к нам.
Маритта кивнула. Когда дверь за ней захлопнулась, Косой обескуражено уставился на отца.
– Да у них это бывает у беременных. Переживают из-за всякой ерунды. А все, что по делу – мимо идет, – успокоил его тот. – Ну, я все равно еще вечерком к ней загляну. Проверю.
Прошло еще две недели. Девушка потихонечку начала успокаиваться. Может, она напридумывала себе это все? И Дарнову она нужна, как собаке пятая нога, так же, как и их ребенок. Антон ей перезвонил тем же днем, и она все ему рассказала. Он долгое время молчал, возбужденно дыша в трубку, затем сказал, что скоро приедет и все решит. Он, в принципе, на данный момент этим и занимается. Объяснит потом, когда все уладит. И что дозвониться ему сложно, потому что там, где он находиться: связь плохая. Но он сам будет ей звонить. Каждый день. Что сейчас будет лучше, если она успокоиться. Ратэк не сумасшедший, даже если она считает по другому. Он не причинит вреда беременной женщине. Так что, по его мнению, ее тревога безосновательна.
Обещание свое Тоха выполнял. Звонил регулярно, будя своими звонками Маритту по утрам. Спрашивал, как дела, пару минут слушал, перебивал, когда девушка забалтывалась, прощался и отключался.
Вот и этим ранним утром, поговорив с Антоном ни о чем, Ита положила телефон на тумбочку и потянулась в кровати. Она, как бы, ощущала его присутствие. Ей было хорошо. Он помнит о ней. Беспокоиться. Она была почти счастлива.
Маритта позавтракала и села шить приданое для ребенка. Она, конечно, могла все купить, но ей было приятно сделать его своими руками. Сына, в больнице уже установили пол младенца, девушка постановила назвать Дмитрием, в честь отца Антона. Об этом ей сказал дядя Ваня. Он много чего еще поведал Ите, о чем разузнать у Тохи она не успела.
Отец ее мужа (невероятно) служил в госорганах. Он погиб на задании. Нелепая и бесполезная смерть. Ошибка начальника-самодура. Мать Тохи слегла от горя. И ему, в свои неполных семнадцать лет, пришлось взвалить на свои плечи заботу о семье. На Горского, помимо матери, легла еще ответственность за младшую сестру. Пособия по случаю потери кормильца на жизнь не хватало. Тоха целыми днями пропадал, ища подработки. Хорошую работу несовершеннолетнему пацану найти было трудно. Его сестре Викуле было тогда пятнадцать. Она росла взбалмошной девчонкой, привыкшей полагаться на защиту отца и старшего брата. Оставшись без присмотра, девочка стала гулять. Целыми днями напролет шаталась по улицам, зависала на дискотеках, совсем забросила школу. На недовольство брата внимания не обращала. Знала, что серьезно обидеть, побить не сможет. Что он ее любит, и только ругается, но все равно простит.
Однажды истерзанное тело Викули нашли в лесу. Ее изнасиловала и убила какая-то заезжая шпана. Антон в это время находился в больнице. Он надорвался, разгружая вагоны. Да и непосильный физический труд на еще несформировавшийся организм оказал разрушительное воздействие. Его здоровье нуждалось в срочном восстановлении. Лечение предстояло продолжительное и дорогостоящее.
Насильников так и не нашли. Выйдя из больницы от горя и безысходности Тоха запил. Мать Горского, не выдержав второго удара, скончалась, пока он находился в стационаре.
Однажды Шторм, возвращаясь домой из кабака, натолкнулся на каких-то отморозков, которые решили его отмутузить так, потехи ради. Пребывавший в постоянном состоянии глухой злобы, Антон впал в неистовую ярость и раскидал обидчиков, как тряпичных кукол. Через пару дней парнишку отыскал главарь бандитов – Карл. Предъявы выставлять не стал, а позвал деревенского силача работать к себе, пообещав найти и наказать убийц его сестры. И обещанное исполнил.
Антон, помимо выдающейся физической силы, проявил недюжинный ум, и спустя некоторое время стал правой рукой Карла, а потом и вовсе его партнером, когда набрал собственную группу ребят и стал самостоятельно находить и проворачивать некоторые дела. Карл не был против, постепенно легализовывая свой бизнес, обрастая связями и выплывая на поверхность. Такая поддержка с теневой стороны ему была очень кстати.
А потом Горский встретил Мирэка. Они вместе задумали начать одно большое, но верное дело, перестав распыляться по мелочам. Шторм распустил свою банду, оставляя только самых надежных и верных людей, организовывая службу безопасности Дарнова. Но одной ногой он продолжал стоять по ту сторону закона. Иначе не получалось.
Маритта уколола палец иглой и вскрикнула. Задумавшись, она отвлеклась от своего занятия, автоматически делая стежок за стежком, не сильно обращая внимание на то, что получается. А получилось неважно. Совсем расстроившись, она отбросила шитье в сторону, и решила пойти погулять, пока еще не совсем стемнело.
Не успела она отворить входную дверь, как в нее постучали. Девушка по старой привычке выглянула в окно. На крыльце стоял Дарн.
У Иты кровь отлила от лица. Она стояла, кусая губы, теребя подол пальто похолодевшими дрожащими пальцами. Что делать? Звонить Антону? Он все равно не успеет приехать. Косому? Чем он ей поможет? Уж он то точно не будет драться с Мирэком из-за нее.
– Ита, открой. Я знаю, что ты там, – от этого голоса, долгое время преследовавшего ее в кошмарных снах, девушка покрылась гусиной кожей.
Страх сковал все ее члены, ноги ослабли. Маритта обессилено прислонилась к стене.
– Ита, я обещаю, что не трону тебя. Открывай или вынесу дверь.
Понимая, что это не простая угроза, девушка тихо заплакала. Ее колотило. Непослушными руками она сдвинула засов. Все равно, если хочет войти – то войдет.
– Не нужно от меня прятаться, Ит, – тихо проговорил Дарнов. – Я всегда знал, где ты.
Несмотря на двадцатиградусный мороз, мужчина был без шапки. Волосы его значительно уменьшились в длине. Теперь они были уложены в аккуратную стрижку. Короткая дубленка, распахнутая на груди, открывала белоснежный свитер под горло.
– Что тебе нужно? – отчеканила она с бесстрастным лицом, расправив плечи и всеми силами пытаясь скрыть свой отупляющий ужас.
– Ита, – он сделал шаг к ней, а она синхронно – шаг назад, – Ита, послушай. Я знаю, ты меня не простишь. Знаю – виноват. Сорвался я тогда. Я места себе не находил, когда ты ушла. На стену лез. Чувствовал, что постепенно схожу с ума. Мне в каждой встречной женщине чудилась ты. Я все надеялся, что пройдет. Не прошло.
– Полно те, – оборвала его девушка, которой почему-то стало тошно от этих его излияний. – Я еще могу допустить, что ты пару месяцев боролся с собой. Но, то, что ты изнасиловал меня и бросил, не особо заботясь о том, что со мной станется... Да не смеши...
– Я всегда знал: где ты и что с тобой, – спокойно и терпеливо повторил Мирэк. – Тебе, должно быть известно, что я был вынужден жениться на Миранде. Если бы она или сеньор Алонзо узнали о тебе, о том, что связь между нами все еще продолжается – они бы тебя просто уничтожили. Я ждал. Ждал удобного момента, чтобы избавиться от них. Но ты ждать не стала. Ведь наврала мне все о том, что между тобой и Тохой ничего не было. Всегда врала. Но я не беспокоился: Шторм же был в штатах. И я надеялся, что он пробудет там долго. Если бы тогда около тебя начал виться хоть один мужик – мои бы люди с ним побеседовали. Я надеялся, что пройдет время, и твоя злость поутихнет. Тогда мы сможем попробовать начать все сначала... – Он грустно усмехнулся, взгляд его был полон томной печaли. – Но ты выскочила замуж за Антона. Этого я предусмотреть не смог. Как и то, что ты забеременеешь. Ты не была у врача. Ты вообще не ходила по больницам. И я думал, что с тобой все в порядке...
– Не думай, что все это меня тронет. Что тебе нужно? – снова храбро перебила его Маритта. – Говори и уходи. Ты прав в одном: я не простила. И моя злость не утихнет. За то, что ты со мной сделал – не прощу никогда. Мне неприятно с тобой общаться. Так что давай, излагай свои пожелания и топай к своей жене. Она тебя, наверно, заждалась уже.
Гнев при воспоминаниях о той жуткой ночи, которые всколыхнул в ней Дарнов, опалил ее сердце с новой силой. Она позабыла о своем страхе и всякой осторожности, которую следовало бы проявлять при общении с этим мужчиной.
Дарнов сделал еще один шаг ей навстречу и закрыл за собой входную дверь. Ита отскочила от него, упершись спиной в дверь избы. Она как раз раздумывала о том: сможет ли эта дверь, сделанная из толстых массивных досок, оббитая плотной ватной обшивкой, выдержать натиск Мирэка.
– Ита, это мой ребенок? – словно сильнейший удар в лоб, прозвучал вопрос Дарна.
Маритта икнула. Мирэк рассмеялся.
– Ты всегда так делаешь, когда сильно волнуешься. Значит я прав...
Девушка молчала, глядя на мужчину круглыми как блюдца глазами.
– Я все разузнал в больнице. Он не может быть от Антона. Шторм тогда еще находился в Америке. А других мужиков у тебя не было, это я точно знаю, – продолжил Дарнов.
– Если ты все знаешь, зачем спрашиваешь? – отмерла Маритта.
– Я хочу услышать это от тебя.
– Зачем? – с губ девушки сорвался нервный смех. – Это все равно ничего не изменит.
Мирэк неожиданно резко сократил расстояние между ними и сжал Иту в объятиях, так что она даже не успела среагировать и проскользнуть за дверь избы, как намеревалась до этого.
– Ита, Иточка, – выдохнул он, покрывая ее лицо и шею горячими короткими поцелуями. – Это все меняет. Ты моя... Моя. И Шторм не сможет ничего изменить. Мы все равно будем вместе. Обещаю. Нужно только немного подождать.
С Маритты слетела шапка, одежда растрепалась. Напрасно она пыталась вырваться. Ее начала охватывать паника.
– Пусти, – выдавила из себя девушка, задыхаясь в его могучих руках и стараясь увернуться от его губ. – Это ты не сможешь ничего изменить.
– Признайся, – потребовал Ратэк, поймав затылок отчаянно вертевшей головой девушки и заглядывая в ее светло карие глаза.
– Хорошо, – сдалась Ита. – Если тебе так хочется. Но при одном условии. Ты тоже признаешься...
– В чем?
– Ты расскажешь Антону, как все было на самом деле. О том, что я вовсе не бросалась тебе на шею. О том, что ты принудил меня. Взял силой, а я была не согласна. Баш на баш. Идет?
Дарнов рассмеялся.
– Идет, – и впился губами в ее рот.
Низкий голодный рык вырвался из его груди, к которой она оказалась прижатой. Если еще миг назад он удерживал ситуацию под контролем, то сейчас верх взяло неуправляемое вожделение. За его спиной хлопнула дверь.
– Так, – услышала голос Шторма ошалевшая от очередного насилия Ита, чувствуя, что сердце ухается куда-то вниз, – А я смотрю, ты тут не скучаешь, жена.
Глава 9.
Мирэк отпустил девушку, злорадно ухмыляясь. Она отшатнулась от него и прижала руки к груди, чтобы хоть немного унять стук отчаянно колотившегося сердца. Если она сейчас начнет оправдываться, то только сделает хуже. Это Ита понимала. И молчала, переводя шальной взор с одного на другого.
– Ну? – насмешливо протянул Дарн, сверля злым взглядом побледневшего Антона. – Где истерика обманутого мужа?
Шторм угрожающе шагнул в его сторону. Девушка тут же метнулась и заняла позицию между ними, надеясь, что ее вид с трогательно выступающим вперед животом их хоть немного образумит.
– Не смей так говорить! – завизжала вмиг потерявшая самообладания Маритта. – Я никого никогда не обманывала. Ни его. Ни тебя.
– Да, ну? – в потемневших глазах Мирэка исчезла насмешка. – Забыла, как ты передо мной хвостом крутила? Вот месяц пройдет, и мы попробуем снова. Твои слова? А сама тут же на Тоху переметнулась. Решила со мной поиграть? Доигралась.
– Я тебе ничего не обещала. И это было до того, как ты меня в сарае подвесил, – прошептала девушка. – Тоша, – повернулась она к мужу, – между ним и мной никогда ничего не было, нет, и не может быть.
– Кроме нашего сына, – уточнил Ратэк. – Это моя женщина. И мой ребенок. – Он свирепо сверкнул на Шторма синевой своих глаз и сжал кулаки. – Когда ты это поймешь?
– Убирайся, – прорычал Антон, двинувшись на Дарна попутно осторожно, но твердо отстраняя в сторону Иту. – Моя жена – не твоя женщина.
Рита бросилась к мужу и прижалась к нему всем телом. Она слышала гулкие бешеные удары его сердца. Она перепугалась до безумия. Они балансировали на грани. Ей казалось, что если они сейчас схлестнутся: она сойдет с ума. Она не сможет смотреть, как они калечат друг друга. Ей этого просто не вынести.
И она сделала то, что делает практически каждая женщина в безвыходной ситуации. Она разрыдалась. Горько, надрывно, безудержно. По своему личному опыту зная, какой растерянный вид бывает у Тохи, когда она принимается плакать. На этот раз смутился не только Антон. У Мирэка вид был тоже несколько оторопевший и озадаченный. И было от чего. Маритта рыдала с чувством, проникновенно, с подвываниями и полной самоотдачей.
– Скажи ему, – скулела она, судорожно цепляясь за курточку Тохи, – скажи ему, Мир, ты обещал.
– Что? – спросил обескураженный ее внезапной истерикой Мирэк.
– Скажи, что ты все наврал. Наврал, что я сама хотела... Что спала с тобой по собственной воле... Скажи...
