Текст книги "Бег по спирали. Часть 1."
Автор книги: Рина Зелиева
Жанр:
Прочие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Я не по своей воле вышла за него замуж, – тихо призналась девушка, опустив глаза.
– Так что тебе мешает развестись? – спросил худой дядька, нависнув над ней.
– Послушай, мы же не звери какие, – стал уговаривать ее Холмов. – Я готов принять во внимание, что ты сама пришла добровольно для дачи показаний по делу Свистуна, но, как ты понимаешь, пока ты замужем за Ратэком, мы не можем дать им ход. Доказать, что ваш брак – всего лишь попытка избежать ответственности за преступление – это только дело времени. Пойми, как только пропадет необходимость вашего брака, он с легкостью избавиться от тебя, так же просто, как и от прочих мешающих ему людей.
– И что же мне делать? – совсем несчастным голосочком простонала Маритта.
Василь Василич выдвинул ящик стола и достал из него несколько листков, которые пододвинул к девушке.
– Подписывай. Это заявление на развод. У вас нет общих детей и брачного договора. В его согласии нет необходимости.
– Он убьет меня, когда узнает, – глотая слезы, прошептала Ита.
– Он узнает об этом только на суде, – Холмов поднялся и нетерпеливо всунул ручку в ее похолодевшие пальцы.
– Ты еще молода, – продолжил давить на нее служащий особого отдела. – Тебе жить, да жить. И, я думаю, будет лучше, если эту жизнь ты проведешь на свободе, а не за колючей проволокой.
– Посуди сама, – вздохнул Василич, явно притомившись, – нам тоже ни к чему лишний геморрой с организацией защиты свидетелей. Пусть Ратэк пока думает, что у него все в ажуре.
Затаив дыхание, Маритта поставила свои подписи.
Оказавшись на улице, Ита бросила тоскливый взгляд в сторону уходящего за горизонт солнца. Поймав такси, она попросила отвести ее на вокзал.
– Мама, мамочка! – Марита бросилась на шею открывшей ей дверь седовласой женщины.
– Иточка, доченька! – женщина крепко прижала девушку к сердцу. На ее глазах выступили слезы радости. – Ну, проходи, давай. Чего в дверях-то стоять, – всхлипнула она.
– Почему ты здесь? Как отец? – взволновано спросила Маритта, присаживаясь за стол на небольшой, но уютной кухоньке в квартире родителей.
– А где мне еще быть? С работы пришлось уволиться. За отцом уход нужен был, – удивилась женщина, деловито разливая свежезаваренный чай по чашкам. – Ну, ничего это. Сейчас ему намного лучше стало. Скоро, дай Бог, совсем поправиться. Другую работу найду.
– К...как лучше? – аж заикнулась Ита. – Разве у него не было ухудшения?
– Да Господь с тобой, – замахала на нее руками мама, – вон к соседу побежал. На рыбалку они, видите ли, собираются. Сейчас я за ним схожу. Чаю попьем, а ты нам расскажешь, как с Ратиком познакомилась. Это все так неожиданно случилось. Этот брак ваш. А, может, оно и к лучшему, что ты с Виталиком рассталась. Ишь, вон чего про тебя наговорил. Что ты по мужикам шляешься. Проституткой стала. Сам он – кобель, вот и напридумывал всякого, чтоб свои грешки оправдать.
Маритта открыла рот, как рыба, вытащенная из воды. Потом закрыла, и опять открыла. Но с ее губ не срывалось ни слова. Они, как будто, все разом забылись.
– Мам, ты отца иди позови, – наконец, вымолвила она, совершенно не слушая о чем вещает ее мать. – Я с ним повидаюсь и назад поеду. Надо мне.
– Как? – возмутилась женщина. – Целый месяц времени не находила, чтобы родителей навестить, а теперь обратно намылилась. Ну, ладно, я еще понимаю, болела ты сильно. Муж твой говорил. А сейчас-то куда? Неужели денек другой побыть с нами не можешь?
– Обстоятельства изменились, – прошептала Ита.
Она напряженно раздумывала о том, как отреагирует Ратэк на ее исчезновение. Неспроста Степа пропадал так долго, выйдя за сигаретами. Словно знал он, что ее постовые дожидаются. Да и про отца наврал бессовестно, чтобы ее из дома выманить. А Дарнов про все это ни сном, ни духом. Да... Степашка ее подставил по-крупному, однозначно. Но зачем? Нужно было быстро возвращаться и выяснить это. Быстро поднятое, не считается упавшим. А быстро вернувшаяся, не считается сбежавшей. Все равно, Ратэк ее отловит и возвернет обратно. И еще неизвестно, что ей помимо этих сюрпризов приготовлено...
Маритта подъехала на такси к дому Дарнова и постучала в ворота. По дороге она решила для себя, что обязательно расскажет Мирэку про подлянку со стороны Баллона, а вот про подписанные бумаги на развод будет молчать. В конце концов, месяц прошел. Он обещал ее отпустить. Так какая разница – женаты они или нет? А уж как он свои дела улаживать собирается – это не ее проблемы. С чегой-то вдруг она должна за него переживать? Добра от него она пока не видела. Да и есть ли в нем оно, это добро?
– Сама явилась, – прорычал Дарн.
Он вместе с Антоном, Степой и лысым байкером по кличке Косой стоял в вестибюле, похоже, собираясь куда-то идти.
– Ты где была? – его грозный вид не сильно напугал девушку. Она предполагала, что он будет беситься. Но она же ему все объяснит.
– У родителей, – спокойно ответила Ита. – Я только их проведала и сразу вернулась.
– И как ты из дома выбралась? – продолжал допрос Мирэк, медленным бесшумным шагом приближаясь к ней.
– А это ты у своего Степашки спроси, – посоветовала Маритта, злобно косясь на Баллона.
– Уже спросил, – вкрадчиво пояснил Дарн, остановившись напротив нее. – Я спрашиваю, где ты была помимо дома твоих родителей?
– А вы давно вернулись? – торопливо поменяла тему Маритта, предчувствуя скользкий путь, по которому начинала катиться их милая беседа.
– Часа два назад, – ответил за Дарнова Тоха, подходя ближе к ним, – а час назад нам сообщили, что откопали тела Петра и Лавы. Ну, или то, что от них осталось. Теперь Мирэку грозит арест и мокрая статья.
– Кк..то сообщил? – Ита похолодела, колени стали подгибаться, и она с трудом удержалась на ногах.
– Птичка на хвосте принесла, – зло усмехнулся Антон. – Вопрос в другом: каким образом спустя пять лет это дело всплыло на поверхность? Про него уже давно никто не вспоминал...
– А я тут причем? – всхлипнула девушка. – Зачем мне все это?
Ее губы дрожали. Она чувствовала, что паутина лжи и предательства слепляется в огромный снежный ком, который несется прямо на нее, грозя смести по пути.
Дарн схватил ее за волосы, намотав их на руку и приблизил ее лицо к своему, не давая возможности отвести взгляд. В его глaзaх вспыхнулa нечеловеческaя, зaпредельнaя ярость. Ита уперлась ладонями в его мощную грудь и застонала от боли. На ее глазах непроизвольно выступили слезы.
– Хорош брехать, – зарычал Ратэк. – Кроме меня, Тохи и его людей, самых надежных и проверенных, об этом знала только ты. Я сам, как последний дурак, растрепал тебе об этом. И пока я этого не сделал, эта тайна была похоронена вместе с влюбленными голубками в заброшенном карьере за много километров отсюда.
– Я не предавала тебя, – пропищала Ита, распахнув широко свои медовые глаза и дрожа от ужаса.
Она осознавала, что он ей не поверит. Никто и ничто ей не поможет оправдаться перед ним. Все слишком очевидно. Слишком много совпадений. Ход ее мыслей не преминул подтвердиться.
– Надеюсь, ты не ждешь, что я тебе поверю? – взревел Дарн. – После того, как ты продала меня Ясуру? Лживая продажная дрянь! Строишь из себя невинную пташку, гадина хитрожопая.
Он перехватил ее за запястье и потащил на выход. Шторм, Степан и Косой двинулись следом. Мирэк втащил девушку в конюшню и толкнул на пол. Ита уронила лицо в ладони и беззвучно плакала. Она даже не представляла, что ее ждет, и как можно выкрутиться из создавшейся ситуации. Ей просто стало очень и очень страшно.
Дарн снял с крюка толстую веревку и подошел к девушке.
– Рассказывай. Все, – бешено загремел он. – Возможно, немного облегчишь свою участь. Все будет зависеть от того, как весело ты будешь петь.
– Мне нечего тебе сказать, – Маритта подняла мокрое от слез лицо с лихорадочно горящими глазами. – Ты все равно мне не поверишь. Ты готов слушать скорее своих людей. Преступников и отморозков, у которых нет ни чести, ни совести. Ничего святого, кроме жажды наживы. Но чему же тут удивляться? Ты такой же, как они. Крови красных батраков, разграбивших гнездо твоих предков, в тебе гораздо больше, чем крови благородных аристократов.
Мирэк, сжав зубы, молча нагнулся и, заломив руки девушки за спину, обвязал их за запястья веревкой. На его скулах ходили жевалки. Дергался кадык, а глаза метали молнии. Он перекинул конец веревки через толстую деревянную балку, тянувшуюся вдоль потолка постройки. Потянув веревку на себя, он заставил девушку подняться с колен.
– Это все, что ты можешь мне рассказать? – почти ласково спросил он. – А если подумать?
Он резко натянул веревку. Пронзительный вопль Маритты пронесся по помещению. Лошади испуганно зафыркали. От боли в вывернутых руках у нее потемнело в глазах. Слезы горным потоком лились из ее глаз, пеленой застилая лица ее мучителей. Она молчала, привстав на цыпочки, чтобы хоть как-то уменьшить боль и давление на руки.
– А в твоих жилах, похоже, течет кровь красного комиссара? – насмешливо протянул он и потянул орудие пытки на себя.
От оглушительного крика, вырвавшегося из ее горла, Маритта охрипла. Перед глазами сверкали маленькие звездочки. Такой боли она еще не испытывала никогда.
– Рат, хватит, – не выдержал Тоха. – Отпусти ее. Ты ее уже достаточно напугал. Дай ей время пораскинуть мозгами. Потом спокойно поговорим.
– Черта с два, – Ратэк чуть отпустил веревку, позволив девушке нащупать ногами опору в виде земли под ногами, и привязал ее конец к одному из вертикальных столбов, стоящих в ряд вдоль прохода между денниками.
Он подошел к Маритте и одним рывком разорвал на ней блузку, а затем стащил джинсы вместе с трусиками, спустив их до колен.
– Хватит, – разъярился Антон. – Завязывай, я сказал.
Не обращая на него никакого внимания, Дарн снял с крюка на стене кнут и направился к беспомощно повисшей на балке обнаженной девушке. Но стоило ему замахнуться, как его рука оказалась в капкане твердых пальцев Шторма. Глаза мужчин встретились. Во взгляде Мирэка полыхало иступленное бешенство. Во взгляде Антона – опасное предупреждение и не менее яростное пламя. Прошло несколько напряженных минут.
– Оставь ее, – повторил спокойным тоном, неестественно противоречившим его настроению Тоха. – Я разберусь. Ты меня знаешь. Если она виновата, сам накажу. Ты видел, как я умею это делать.
Он медленно отпустил руку Дарнова. Тот, некоторое время прожигая Иту яростным взором, отступил.
– До завтрашнего вечера, – ровно обронил он и удалился, отбросив кнут.
Косой и Баллон последовали за ним. Тоха развязал веревку, и Маритта кулем осела на землю. Мужчина освободил ей запястья и помог натянуть джинсы. Тело девушку не слушалось, ощущаясь одним сплошным комком боли и нервов. Слез уже не было. Только судорожные всхлипы, похожие на икоту, вырывались резкими толчками из общей мелкой дрожи, сотрясающей ее. Антон снял с себя пиджак и накинул на плечи Иты.
– Зачем ты это сделала? – как-то грустно спросил он ее.
– Я этого не делала, – сквозь конвульсивные горловые спазмы удалось выдавить Маритте. – Это все Баллон. Он наврал мне, что моему отцу стало хуже, и он почти умирает, потом согласился отвезти меня к нему. Даже денег много дал на лечение. Посмотри, они – там, в сумочке, которая в доме осталась. Я ее у входа на вешалку повесила. Я хотела их вернуть. Только на дорогу туда и обратно потратила. Мой отец, как оказалось, очень хорошо себя чувствует, – охрипший голос девушки пресекся, и она закашлялась. – Ты мне веришь?
Антон долго молчал. Наконец, он ответил:
– Я не доверяю, я проверяю. А Степа – нормальный мужик. Не было у него еще таких проколов. Мы вместе с ним через многое прошли. И он не разу не сдал и не предал.
– Все бывает когда-то в первый раз, – сипло выдохнула Маритта.
Мужчина поднял девушку на руки и понес к выходу. Он погрузил ее на заднее сидение внедорожника и сел за руль.
– Я отвезу тебя в одно место, – повернувшись, сообщил он ей, – там ты будешь в безопасности. А с этим дерьмом я разберусь, поверь мне.
– А Мирэк? – тихо спросила Ита, с болезненным стоном распростершись вдоль сидения.
– Мирэк? – усмехнулся Тоха. – Он сейчас дом громит. Ищет выход своему бешенству. Ты его еще не видела в таком состоянии. Под руку лучше не попадаться.
Со стороны дома раздались выстрелы.
– Надеюсь, это были не собаки, – со смешком проронил Антон, заводя двигатель. – Щенков новых дрессировать – напряг лишний.
– Надеюсь, это был Степашка, – ответила, выпадая в сон, Рита.
Глава 23.
– Вставай, пошли, – Тоха тормошил ее за плечо.
Ита с трудом разлепила глаза. Бурные события последних часов, постоянное нервное напряжение, мотание из города в город совсем лишили ее сил. Она буквально отключилась, заснув без сновидений, и теперь не могла понять: где она и что от нее хочет Шторм. Мужчина вздохнул и снова поднял ее на руки. Девушка благодарно обняла его за шею, ее глаза закрылись, и она снова заснула.
Разбудил ее звук голоса Антона. Он разговаривал по телефону.
– Рат, я верну ее, как только ты придешь себя. Чего ты хочешь? Запороть ее до смерти? Неужели ты не допрешь никак, что это реальная подстава...
– Я же сказал, что выясню, кто это сделал и зачем. Пойми, девочке нет никакого интереса – сдавать тебя следакам. Подумай сам, что она от этого выигрывает? И зачем тогда ей было возвращаться? Чтобы покаяться?
Несколько минут он выслушивал собеседника, затем зло рявкнул:
– Нет. Она не такая уж и дура. Отлично соображает, что делает. И жить, я полагаю, ей еще не надоело.
Маритта обнаружила себя лежащей на большом удобном диване, расположенном посредине просторной гостиной. Ее щека покоилась на диванной подушке, а сверху девушка было накрыта пушистым пледом. Она привстала. От резкого движения голова закружилась. Некоторое время Ита боролась с подступившей дурнотой, затем поднялась и, покачиваясь, пошла на звук голоса. Шторм стоял на кухне и следил, чтобы кофе не выкипел на плиту. Душистый аромат напитка немного взбодрил девушку.
– Куда ты меня привез? – Маритта зябко потерла плечи.
Босая, в джинсах и лифчике, растрепанная, с потекшей тушью и в синяках, жестокой россыпью украсивших ее руки и плечи, она напоминала ободранного нахохленного воробья, печального и больного.
– В свою квартиру, – Ита уловила во взгляде, брошенном на нее мужчиной, что-то похожее на жалость и нахмурилась. – Ты побудешь здесь, пока Мирэк не угомониться.
– Садись, – он кивнул ей на табурет, и, поставив на стол чашки, разлил кофе. – Извини, из еды ничего нет. Я дома почти не бываю.
– Ничего, – девушка присела и поежилась. Ее знобило. – Я не хочу есть.
Антон направился к двери:
– Я поищу тебе что-нибудь из одежды.
– Ага, – кивнула Ита, подумав про себя, что, судя по его глазам, он, наоборот, с удовольствием снял бы те чудом уцелевшие вещи, что были надеты на ней.
Вспомнив, что Тоха недавно видел ее почти голой: в одном бюстгальтере и со спущенными штанами, Маритта почувствовала себя неловко. Когда мужчина протянул ей теплую рубашку из темно-синей фланели, девушка сидела с крайне смущенным видом и не знала, куда деть глаза. Она протянула дрожащие пальцы за одеждой, но Антон схватив ее за запястье, поднял со стула и притянул к себе. Ита оказалась в тесном кольце сильных рук, и, неожиданно для себя, уткнулась ему в плечо и зарыдала, выплакивая всю свою боль и обиду.
– Да не реви ты, – грубовато попросил Антон.
Девушка ощущала, как гулко колотиться его сердце. Она немного отстранилась и с недоумением заглянула в его изумительно голубые глаза, как правило, привычно обжигающие холодом, но в данный момент в них таилось нечто необычное и совершенно невразумительное. Внезапно он сжал в ладонях ее лицо, запрокинул ей голову и завладел ее губами. Она задохнулась, как от сильного удара, и замерла, не ощущая ничего, кроме его губ, властных и незнакомых. Его рот был таким теплым после всего обрушившегося на нее холода. Он чудесным образом стал нежным, ласкающим... Маритта с волнением почувствовала, как пальцы Антона скользнули по ее виску и зарылись в шелковистой массе волос. Она ощущала, как жесткая ткань его пиджака царапает ее обнаженную кожу, и это пробуждало в ней тайное сладострастие. Вторая рука мужчины спустилась вниз, легко пробежавшись по позвоночнику, и с силой сжала ягодицу девушки. Поцелуй стал настойчивей, и она пришла в себя. Ощутив сопротивление Иты, Тоха сразу отпустил ее, и отступив на шаг, сунул с жутко сконфуженным видом ей в руки рубашку.
– Ты... это... не думай, – замялся он.
Столь необычное для него поведение, насмешило девушку.
– Да я ничего и не думаю, – улыбнулась грустно она, смахивая слезы. – Это ты меня прости, что-то я совсем перестала владеть собой.
– Не удивительно, – буркнул он и направился к входной двери. – Мне надо идти. Я тебя запру тут. На звонки не отвечай, к домофону не подходи. Вечером вернусь, куплю чего-нибудь пожрать.
– Тош, – окликнула его девушка уже к двери. – Наверно, я должна рассказать тебе это сейчас. – Она набрала в грудь побольше воздуха.
– Когда Степан поддался на мои уговоры и согласился отвезти меня к родителям, он по дороге остановился в городе около магазина (не помню какого) под предлогом покупки сигарет. Его долго не было, ну я и решила пойти поискать его. Баллон говорил, что нужно торопиться, а сам пропал куда-то. У входа в магазин меня остановили патрульные постовой службы и отвели в участок. Там ждал меня наш общий знакомый Холмов и еще какой-то тип из особого следственного отдела, – вздохнув, Маритта мужественно продолжила, спеша закончить то, что решилась открыть мужчине, пока окончательно не приуныла под жестким взглядом Шторма. – Они потребовали, чтобы я подписала заявление на развод, угрожая привлечь за соучастие и помощь преступнику.
– И ты подписала, – скорее утвердительно, чем вопросительно закончил за нее Тоха.
– Я не хочу в тюрьму, – в отчаянье выкрикнула Ита. – Почему я должна страдать из-за ваших грязных делишек? Я ни в чем не виновата. И мне ничего не надо: ни денег, ни власти. Я просто хочу жить. Спокойно и свободно. Но я не ничего им не говорила про убийство Агеева и его любовницы. Поверь мне. Они уже знали об этом. Знали до меня.
– Так... Кажется, я начинаю понимать: откуда ветер дует, – подвел итог Антон и вышел.
Маритта осталась одна. Вернувшись на диван, она прилегла, вслушиваясь в гулкую тишину пустой квартиры. Передышка была ей просто необходима. Она позволила Ите привести в порядок свои чувства и немного оклематься. Странно, но сон не шел. Ее мысли снова и снова возвращались к Антону. Вот уж не думала она, что один единственный мимолетный поцелуй может так задеть ее и взбаламутить всю душу. А целоваться он умел неплохо. Девушка будто попала в ловушку. Закрыв глаза, она думала, что именно так мужчина должен целовать женщину. Всю свою жизнь она мечтала о таком поцелуе, поцелуе страсти, пленительном, немного жестком, немного властном, но всепоглощающем и бесконечно нежном. Своим поцелуем он, хоть на мгновенье, дал почувствовать себя женщиной, не милостиво уступающей мужскому вожделению, а самой с головой погружающейся в омут упоительных завораживающих ощущений, заставляющих терять голову, усыпляющих разум.
Дарнов? Нет, с ним ничего подобного не было. Да: высокий, стройный, фактурный красавец. Такой, о котором мечтают все женщины. И еще его некое своеобразное очарование, созданное его харизмой, жестокостью, таящейся во взгляде, и подспудным ощущением опасности, исходящей от него. Честно говоря, ценность Мирэка на фоне Антона становилась совсем минимальной. Катастрофическое падение его акций произошло после безобразной сцены в конюшне. Причем, окончательное и бесповоротное.
Шторма же она теперь боялась еще больше. Женская интуиция ей подсказывала, что он – это стихия. И стоит только разрешить ей захватить себя, попасть под ее власть: последствия будут разрушительны. Нет, такой роскоши она позволить себе не может. Ей бы что-нибудь простенькое, спокойненькое, мирное. Хватит с нее уже этих страстей. Наелась она ими досыта.
К вечеру Тоха не вернулся. И ночью, и утром. Его все не было. Успевшая помыться, выспаться от души, посмотреть телевизор, найти в баре и погрызть печеньки и орешки, запивая их стыренной там же бутылкой красного вина, девушка уже не знала, чем себя занять. К тому же она начинала всерьез беспокоиться. А что, если с Антоном что-то случилось? Она так и будет тут сидеть, не имея возможности выйти, рискуя умереть от голода. Обследовав шкафы и холодильник, Маритта установила, что мыши, очевидно, тут все перевешались, а тараканы ушли к соседям. Нет, можно, конечно, на худой конец позвонить и вызвать МЧС, благо стационарный телефон присутствовал. Но выбираться из квартиры было боязно.
К вечеру второго дня Ита услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Она вылетела из кресла и чуть не сбила с ног идущего на кухню с пакетами в руках Шторма.
– Извини, – виновато пробормотал он, выгружая на стол покупки. – Сильно проголодалась?
– Пришлось совершить налет на твой бар и уничтожить закуску и пару бутылок. Надо же было как-то притупить муки голода, – поддела она его. – Как ты вообще тут живешь? Такой стерильности на кухне я еще ни у кого не видела.
– Я женщин домой не привожу, – объяснил, стушевавшись, Тоха, сгружая покупки на стол. – Ты тут первая, не считая домоработницы. Она только раз в неделю приходит убираться.
–Ну, прости, что нарушила девственность твоей холостятской берлоги, – продолжала прикалываться над ним Ита, мстя за то, что заставил ее попереживать своим долгим отсутствием. – Ладно, посудку я кое-какую заприметила. Сейчас на стол накрою.
Они ужинали в полном молчании. Несмотря на вынужденное голодание, у девушки кусок в горло не шел. Перестав мучить себя, она отложила вилку.
– Ну? – решила она пнуть Тоху, не торопившегося удовлетворить ее любопытство, которое было отнюдь не праздным. – Ты Степашке глаз на жопу натянул? Он раскололся?
– Глаз на жопу? – хохотнул Антон. – С такой фантазией тебе бы в гестапо работать.
– Тош, я серьезно, – обиделась на его неуместное веселье Ита.
– Я тоже, – не унимался мужчина. – Как ты себе это представляешь?
– Ладно, – наконец, он отметил надутые губы девушки и начавшую закипать злобу в глазах. – Его борзую рожу и тыльное место я не трогал, но прижал не хило. Короче, сломался он быстро. Сеньор Франчинелли пообещал ему место начальника своей личной охраны и приличную мзду за помощь в его игре. Да, все это было тщательно спланировано и проработано до мельчайших деталей.
– Сеньор Франчинелли? А ему-то это зачем? Миран говорила, что ни с Дарном партнеры, и ее отец всячески ему помогает, – не понимала Маритта.
– Это не ему надо, а его дочери, которую он обожает и поддерживает все ее капризы. Миранда поняла, что Ратэк не особо рвется на ней жениться, и решила подтолкнуть его к принятию этого судьбоносного решения. Она попросила отца помочь. Ей. Для начала Алонзо основательно покопался в мутной биографии будущего зятя. Начал он с его ближайшего окружения. С тех, кто был вместе с ним с самого начала становления его бизнеса, с тех, кто знает его давно. Косой Франчинелли сразу послал. Он не любит выставляться и вполне доволен своей жизнью. Ко мне Алонзо подкатывать не решился. Он умный мужик и тонкий психолог. Именно умение манипулировать людьми сделало его тем, кто он есть сейчас. А вот Баллон купился. Ему надоело мотаться со мной по деревням и быть все время на вторых ролях. Соблазнился вновь открывшейся перспективой. Тем более, что никаких неприятностей, кроме непутевой супруги, у Мирэка, как обещал сеньор, не будет.
Антон встал и достал из холодильника бутылку вина. Девушка добыла из шкафа бокалы. Она боялась прерывать мужчину своими вопросами. Так много говорил он редко, особенно с ней.
– Дальше, – Тоха разлил напиток по бокалам. – Во-первых, нужно было устранить тебя. Степа вызвался помочь. А заодно и подкинул идейку, как припугнуть Мирэка так, чтобы он обратился за помощью к Франчинелли. Этот кадр из особого отдела – человек Алонзо. Ему было поручено склонить тебя к подписанию бумаг на развод. В случае, если ты заупрямишься, они тебя просто отпускают. Тут уже действует запасной план. Зная взрывной характер Дарнова, Алонзо предполагал, что тот с тебя три шкуры спустит. В идеале – грохнет. А это сразу одним выстрелом – двух зайцев. Пришить ему убийство Агеева и Лавы не так-то просто: время стерло все следы. Кроме истлевших до неузнаваемости тел – никаких улик. Да, мотив есть, но его к делу не пришьешь. А тут ты в качестве свежего трупика как нельзя кстати. Это уже второе. Дарн не хотел никогда быть особо чем-то обязанным отцу Миран. Чтоб тот не смог вертеть им, как тому будет угодно. Четыре трупака, связанные одной цепочкой – дело дрянь. Без серьезных связей сеньора Алонзо никак не отвертеться. Ну, а по родственному как не помочь? Мирэку было предложено осчастливить предложением руки и сердца безнадежно влюбленную в него сеньориту Франчинелли. Она, конечно, могла бы и получше себе партию сыскать. Но это ее очередной каприз, а Алонзо все капризы дочери всегда воплощал в жизнь.
Разволновавшаяся Маритта залпом осушила вино.
– Так это Степашка рассказал, где трупы Петра и Лавы искать?
Тоха кивнул, наливая по второму бокалу.
– Ну, как же Мирэк сам не догадался? – прошептала девушка. – Ведь я же и знать не могла, где вы там их прикопали.
– Да, – согласился Шторм. – Вот тут мне самому интересно: чего он на тебя так наехал? Как будто, только и ждал повода, чтобы выволочку тебе устроить.
– Я знаю, – тихо ответила девушка.
Антон вопросительно вскинул брови.
– Это все потому, что он проигрывать не любит, – со вздохом объяснила она. – У нас пари на месяц было, и в случае его проигрыша, он обязан меня отпустить.
– Ну да. Помню. Пари, – нахмурился Тоха. – Может, в конце концов, расскажешь, в чем, бл.., оно заключается?
Смущаясь и запинаясь, Ита обрисовала ситуацию.
– Нда, – задумчиво протянул Антон. – Это не просто тупо. Это опасно.
– Почему тупо? Почему опасно? – разозлилась Маритта. – Я же выиграла спор. И он обязан меня отпустить. Тем более, что ты выяснил: я ни в чем перед ним не виновата. Сама стала жертвой этих жестоких интриг.
– А вот об этом ты сама ему завтра скажешь, – вздохнул Тоха и поднялся со своего места. – Давай спать ложиться. Устал я.
Он направился к двери.
– Антон, – позвала Ита.
Мужчина обернулся.
– Ты.., – она нервно теребила край рубашки. – Спасибо тебе. Прости, что козлом тебя тогда назвала. Это... я со страха... Ты на самом деле хороший. Хоть и хотел меня поначалу убить...
– Хотел бы убить, убил бы, – зло рявкнул Шторм. – Спокойной ночи...
Глава 24.
Маритту, свернувшуюся клубочком на диване, разбудили мужские голоса, что-то бурно обсуждающие в коридоре на повышенных тонах. Широко зевнув и потерев глаза, девушка посмотрела на часы, висящие сверху на стене над телевизором. Они показывали пять утра. «Что там опять случилось?» – сонно подумала она. Потом все же решила пойти посмотреть, так как голоса не смолкали, а, напротив, все набирали силу.
– Да пойми ты, – отчаянно пытался вразумить Тоха Мирэка, стоящего у входной двери, – нельзя тебе сейчас ехать. Пусть никто ничего не сможет доказать, но рисковать своей репутацией ты не имеешь права. Особенно теперь, когда запущен такой грандиозный проект. Ты че, контракты просрать хочешь? – сердито пыхтел он. – Тогда все теряет смысл. Мы, хочешь сказать, зря своими задницами рисковали?
Горский, судя по его виду, был также бесцеремонно разбужен, босой, одетый лишь в домашние спортивные штаны.
Он прервался, обратив внимание на то, что Дарн его не слушает, прожигая яростным взором кого-то за его спиной. Антон обернулся. Позади него стояла заспанная Ита в его рубашке, доходящей ей до середины бедра. Она облокотилась о стену и непонимающе хлопала ресницами. Длинные каштановые волосы рассыпались золотым шатром по ее плечам. Стройные обнаженные ноги в полумраке коридора отливали мрамором. Две верхние пуговицы были расстегнуты, демонстрируя мужчинам очертания ничем не стесненных крепких молодых грудок.
– Что-то случилось? – спросила девушка и осеклась, заметив взбешенный угрожающий взгляд Мирэка, которым он окинул ее с ног до головы.
Ожесточенное лицо Дарнова отразилось в ее глазах, схожих по цвету с темным гречишным медом.
– А я смотрю, вы время тут зря не теряете, – громыхнул он. – Что, утешил девочку?
– Рат, остынь, – примирительно, моментально успокаиваясь, ответил Тоха. – Давай, хоть, между собой разборки устраивать не будем?
– Тош, я не пойду с ним, – пискнула Ита, истолковав по своему приход Мирэка. – Он не имеет права меня забирать. Я ему больше не жена. И он проспорил.
Дарнов склонил голову набок, раздраженно провел рукой по волосам и усмехнулся. Было похоже, он тоже сумел взять себя в руки.
– Куда ты собралась? – ровным безразличным тоном спросил он.
Он разглядывал девушку, стараясь скрыть бушующее в нем бешенство под маской лживого спокойствия. Но ни этот тон, ни его безмятежный вид не могли обмануть Иту.
– Не твое дело, – испуганно прошептала она и упрямо повторила, – ты проспорил.
– Не боишься? – мягко поинтересовался Ратэк.
Маритта жалобно и умоляюще посмотрела на Антона. Ей больше не от кого было ждать защиты, и она, почему-то была уверена: он поможет.
– Рат, девочка права, – вздохнул устало Тоха. – Пари есть пари. Ты должен ее отпустить, тем более, что в ее присутствии тут уже нет никакой нужды.
Ита вопрошающе глянула на Мирэка. Но он опять только зло ухмыльнулся. В глубине его темно-синих глаз таилась невысказанная угроза.
– Ясуров позавчера сгорел в собственной машине. Короткое замыкание. Ничего, иногда и такое бывает, – услышала она объяснения Антона. – Холмов, совершенно случайно, конечно же, вчера упал под электричку. Дождик, чтоб его. Платформа скользкая. Дело Свистунова закрыто новым следователем за недостаточностью улик. Точнее, за их полным отсутствием. Твои показания, опять же, совершенно случайно, оказались в сейфе у сеньора Алонзо. Сеньорита Франчинелли вовсю готовиться к помолвке.
– А Петр и Лава? – едва слышно спросила Рита, уже заранее предвидя ответ.
– А кто сказал, что это были они? – хохотнул Шторм. – Экспертиза ничего не подтвердила. Останки не опознали. Мало ли бездомных по округе шляется?
– Значит, я теперь могу вернуться к своей прежней жизни? – Ита впилась глазами в Дарнова, хмуря бровки.
– Попробуй, – процедил сквозь зубы тот.
– Я ничего тебе не сделала. Чего ты ко мне прицепился? – потеряв самообладание, вскричала девушка. – Теперь тебе ничего не угрожает. И... ты обещал меня отпустить... Ты обещал, – со слезами в голосе повторила она.
