Текст книги "После измены. Ядовитые чувства (СИ)"

Автор книги: Рина Старкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

26

– Хватит реветь, Тань. Бесишь.

Рыжеволосая натягивает парик, поправляет локоны и снова всхлипывает.

– Будешь слёзы лить, получишь ещё! – рявкаю не сдержавшись.

Таня обиженно дует губы и смотрит на меня с ненавистью и презрением. Я её изнасиловал, видите ли. А сегодня, когда она предъявила мне, не выдержал и ударил.

– Я тебя ненавижу! – шипит. – Ты маньяк! Насильник! Тебе даже не в психушку дорога, а сразу в тюрьму! Бедная Алиса, как она вообще могла с тобой связаться.

– Не бубни, – отмахиваюсь с улыбкой.

Эскортница расширяет глаза, со злобой выдыхает воздух.

– И глаза не пучь, а то выпадут из орбит! – подходу ближе, чувствую запах её страха.

Это так возбуждает. Её дрожь, её сбившийся пульс и напряжённое дыхание.

– Если ты не сделаешь то, что я сказал... я убью тебя, Таня. Я не шучу.

По её шее мчатся мурашки, и я целую её кожу, кусаю жадно, оставляя след зубов. Из глаз эскортницы прыскают слёзы, и она жалобно пищит от боли, стискивает губы и зажмуривается.

– Сделаешь, что должна, и можешь возвращаться на родину. Больше ты мне не понадобишься.

В офисе "Алого паруса" встречаемся с Захаровым. Он сегодня на удивление довольный. Видимо, все выходные развлекался с моей Алисой.

От этой мысли будто иглы под кожу впиваются.

Никто не должен трогать то, что принадлежит мне. Зимина моя. И очень скоро всё разрешится в мою пользу. Как только Евгений Андреевич увидит красочные фотографии, где я трахаю "его жену", их семейное счастье рухнет. И на этих руинах уже ничего не построишь. Любовь завалит глыбами камней, не оставив ей шанса на воскрешение.

Таня очень постаралась, чтобы снимки получились великолепными. Даже волосы на десять сантиметров отрезала, чтоб как у Алисы были. И платье нашла точно такое же, в каком Зимина была в баре-караоке.

Пять фотографий. И каждая из них расскажет Захарову великолепную историю о том, как благоверная жёнушка рогов ему наставила.

– Здравствуйте, Евгений Андреевич, – пикает Таня, натягивая приветливую улыбку.

А потом всё равно на меня косится.

– Доброе утро! – отзывается Захаров.

Всё таки харя у него так и светится от счастья. Я бы с радостью посмотрел на него, когда он увидит фотографии меня и подставной Алисы. Хотел бы своими собственными глазами лицезреть, как медленно стирается его улыбка, как во взгляде проскальзывает удивление, сменяющееся неистовой ненавистью и ревностью.

– А я сегодня уезжаю, попрощаться зашла, – Таня хлопает ресницами. Невинная овечка, ей богу. – Спасибо вам, Евгений Андреевич, я многому у вас научилась.

– Очень жаль, Татьяна Борисовна. Вы – отличная ученица. Желаю вам роста и процветания в нашем нелёгком архитектурном ремесле.

– Спасибо. У меня для вас подарок! – Таня достаёт из пакета большую завёрнутую в подарочную упаковку вещицу. – Это книга. Она про новые архитектурные приёмы. Думаю, это полезный подарок.

Захаров деловито щурит глаза и потирает руки, прежде чем принять Танькин подарок.

Книга с сюрпризом.

Распакует упаковку, а там помимо книги пикантные фото подставной Алисы на моём члене.

После прощания Тани с Захаровым, я захожу к генеральному директору, чтобы разорвать контракт о строительстве детского центра. Не стоит мне пересекаться с Женей после того, как он всё увидит.

Отвожу Таню на вокзал и возвращаюсь в пустую квартиру.

Осталось только дождаться благоприятные новости о распаде славной и дружной семьи Захаровых.

...

Укладываю Василису, а сама на часы кошусь. Время уже близится к одиннадцати, а Жени всё ещё нет дома.

Когда дочка засыпает сладким сном, выхожу на кухню и набираю номер мужа. Сбрасывает. Через десять минут звоню ещё раз. Сбрасывает.

Второпях пишу смс:

"Женя, ты где пропал? Я соскучилась"

Ставлю вместо точки смайлик – обнимашку и красное сердечко.

Нервно жду ответа, выглядывая в окно.

Почему сбрасывает звонки? Случилось что-то? Или, может, подъезжает уже?

Жду ещё десять минут и вновь набираю номер мужа. Сбрасывает звонок.

Руки начинают дрожать, а в голову всякие мысли гадкие закрадываются. Сажусь на подоконник и набираю новое сообщение:

"Милый, у тебя всё хорошо?"

Ответа нет, хотя сообщения прочитаны.

Стрелки кухонных часов ползут медленно, и как только пересекают двенадцать ночи, я снова набираю номер мужа. Абонент вне зоны доступа.

Сердце падает в пятки, и я вся цепенею от ужаса. Точно что-то случилось. Воздуха становится мало, и что-то гложет изнутри. Предчувствие плохое, даже голова кружится и ладошки нервными красными пятнами покрываются.

Ничего лучше не придумав, решаюсь позвонить Анастасие Сергеевне. Сердце мне подсказывает, что она, должно быть, что-то знает.

– Ало! – суровым тоном выговаривает свекровь, а у меня учащается пульс.

– Анастасия Сергеевна, я вас не разбудила? – осторожно интересуюсь я, утыкаясь лбом в холодное стекло и осматривая двор за окном.

– Нет. Мы не спим, – голос звучит враждебно.

– Женя у вас?

– У меня.

Повисает тишина. Я с облегчением выдыхаю. Уже напридумывала себе всякого, даже о самом страшном подумала... будто с Женей что-то случилось и он в больницу попал. Или ещё чего хуже – в морг.

Вздрагиваю от этой мысли.

– Анастасия Сергеевна, когда Женя домой собирается?

– А что ему дома делать-то? – злобно усмехается свекровь, и я вновь едва заметно напрягаюсь.

– В каком смысле? Я дома, Василиса дома. Мы его ждали... – спешно бормочу я, ничего не понимая.

– Знаю я, как ты мужа ждёшь! – Анастасия Сергеевна срывается на крик, и я чуть ли не роняю телефон.

Нервы натягиваются, как канаты.

– Что случилось? – произношу почти шёпотом.

–А сама ты не знаешь, что случилось?

– Мама, хватит! Не разговаривай с ней! – слышу голос Жени, и сердце на мгновение перестаёт стучать.

Почему со мной не стоит разговаривать? Что вообще, мать твою, происходит? За что он так меня наказывает?

У нас были превосходные выходные. Мы ходили в ресторан, занимались любовью, ездили вместе с дочкой на речку. Василиса даже не испугалась и в воду вместе с папой зашла. А тут начало недели, и моего родного мужа будто подменили. Сам не свой. Домой не приехал, на звонки не отвечал, как и на сообщения. Ещё и это "не разговаривай с ней" как пуля в висок.

Неужели он узнал о поцелуе со Стрельцовым? Дима ему всё рассказал? Или не просто рассказал, а ещё и приукрасил? Да, это в его стиле.

Но мой муж не такой доверчивый баран, чтобы на слово поверить!

Женя бы обязательно узнал правду у меня.

– Не звони сюда больше, Алиса. Тебе здесь не рады! – отрубает свекровь и сбрасывает вызов.

В полном смятении и смотрю в экран своего телефона. Стараюсь собрать пазлы, сопоставить факты.

Что такого мог сделать Дима?

Сидеть и ждать, когда Женя одумается и выйдет на связь я не могу, это выше моих сил. Внутри всё агонией сжимается, когда представляю, что потеряла его.

Муж нужен мне, как кислород. Я без него жить не хочу. Могу, но не хочу.

Если Стрельцов действительно рассказал ему что-то, то я должна опровергнуть его слова. Женя любит меня. Он мне поверит.

Одеваюсь и прохожу в детскую.

– Василиса, – глажу малышку по рыжим кудряшкам. – Просыпайся, солнышко.

– Уже утло? – удивлённо моргает сонными глазками и зевает.

– Нет. Сейчас ночь. И нам нужно срочно поехать к бабушке!

27

Вызываю такси и принимаюсь быстро одевать свою рыжеволосую малышку. Мозг отказывает. И на душе кошки царапают до боли, до крови, в мясо раздирают и грызут.

– Ма, а зачем нам ночью к бабуле? – Василиса зевает, пока я натягиваю на её ножки ботинки.

Голос дочери эхом разносится в моей голове. Видимо, с ума схожу. Поднимаю взгляд на малышку, а та часто моргает. Ещё не проснулась до конца. Похожа на взъерошенного воробушка.

– Милая, – стараюсь придумать достойный ответ, а у самой и руки прошибает дрожью, и голос срывается.

Закрываю глаза, лишь бы не разрыдаться прямо при ребёнке.

Неужели, Женя поверил Стрельцову? Дима мог сделать любую подлость, наговорить всякого, расписать то, чего не было в таких красочных подробностях, что не поверить ему просто нереально. Я хорошо знаю бывшего и уже успела убедиться в том, что он мерзкий человек. Дима как паразит проникает в сознание и медленно выворачивает наизнанку всё, что было привычным и понятным, ставит свои правила, свои условия, свои требования. И ему невольно подчиняешься, со временем принимаешь его сторону. Меняешь свои убеждения и жизненные приоритеты. Теряешь себя.

– Ма, ты плачешь? – Василиса вырывает меня из собственных мыслей.

– Нет, малышка, не плачу, – с горечью бормочу я.

Будто выкарабкиваюсь из-под завала камней, наконец глотаю кислород, и голова кружится.

– Такси приехало, идём, – хватаю дочь за руку и решительно выхожу из квартиры.

Что бы ни случилось, наша с Женей любовь всё переживёт. Я более чем уверена, что в таком странном проведении мужа виноват Дима.

Я приеду.

Мы сядем и спокойно поговорим.

И всё встанет на свои места. Я всё объясню. Смогу убедить Женю, что не виновата.

Пока едем в такси, болтаю с Василисой, чтобы в машине не уснула.

Медленно поднимаемся в квартиру Анастасии Сергеевны, у меня под кожей вновь проносится жаркая волна. Почти болезненная. Отравляющая.

Кусаю губы и крепко сжимаю руку Василисы.

– Бабуляяяя! – верещит дочка, обнимая Анастасию Сергеевну.

Свекровь кривится, смотрит мне в глаза с вселенской ненавистью.

– Зачем пришла? – цедит сквозь зубы.

– Мне нужно с Женей поговорить.

– Не о чем вам разговаривать.

– Анастасия Сергеевна, где мой муж? – набираюсь решительности.

– Уходи, Алиса. Васю я у себя оставлю, а вот ты...

– Где Женя? – снова задаю вопрос, перебив женщину.

Она недовольно вздыхает и игнорирует меня.

– Зайчик, ты наверно спать хочешь? Пойдём, я тебе постелю, – ласково гладит мою дочку по голове и едва заметно улыбается.

– Анастасия Сергеевна! – с напором. – Я хочу увидеть Женю.

– Он спит!

– Я тоже хочу спать, – жалобно тянет Василиса, и Анастасия Сергеевна открывает дверь в спальню.

– Иди, моя сахарная. Я сейчас тебя уложу.

Как только малышка скрывается за дверью, взгляд свекрови выстреливает в меня.

– Алиса, уходи.

– Я не уйду, пока не увижу Женю. Я не понимаю, что происходит! Анастасия Сергеевна, пожалуйста, позовите моего мужа, – лихорадочно бормочу я.

Словно в густом тумане я ничего не соображаю, и перед глазами проносятся вспышки.

Женщина устало вздыхает, косит взгляд в сторону кухни, напряжённо качает головой, а после прикладывает ко лбу ладонь, стирая испарину.

– Он на кухне? – я делаю шаг, но свекровь хватает меня за плечо сильно и уверенно, тормозит мой порыв.

– Женя не будет с тобой разговаривать! – шипит.

– Тогда вы скажите, что происходит? – умоляюще выговариваю я дрожащим голосом, и слёзы реками бегут по щекам. – В чём я провинилась? Что я сделала? Я люблю Женю, я не хочу без него жить, понимаете? Мне нужно его увидеть!

– Раньше нужно было думать, Алиса, – отрезает Анастасия Сергеевна и крепче впивается пальцами в моё плечо.

– Алиса, – кухонная дверь открывается, и в проёме появляется он.

Мой муж.

С пьяными туманными глазами, красными и уставшими, с бутылкой дешёвой водки в руке и запахом перегара.

– Женя! – взвизгиваю и бросаюсь к нему.

Обнимаю крепко, сильно сжав в ладонях ткань его футболки. Утыкаюсь лбом в мужскую грудь и всхлипываю. Цепляюсь за него непослушными руками, как утопающий за спасительный круг.

Он рядом.

Он здесь.

– Алиса, – вновь произносит Женя, и в голосе скользит отчуждение и злость.

– Женечка, – шепчу беззвучно, одними губами. – Родной мой.

Не замечаю, как Анастасия Сергеевна скрылась в спальне, как стрелки часов медленно поползли, отсчитывая минуты. Оторваться от мужа сейчас, как сорваться в пропасть. А он стоит молча и смирно, как каменный, лишь ровно бьющееся сердце в его груди сообщает мне о том, что он живой.

Он не отталкивает.

Но и не обнимает.

– Жень, – решаюсь первой начать разговор и взглянуть в его глаза.

Стеклянные. Холодные. Где-то в глубине такой мрак поселился, что выть моментально хочется.

– Женечка, – робко повторяю я. – Что случилось?

– У тебя хватает совести задавать мне этот вопрос? – стальной голос без капли сожаления и сочувствуя.

– Я ничего не понимаю, – обречённо.

– Не понимаешь? – усмехается.

Хватает меня за плечи, до боли сжимает, хрупкие косточки хрустят. Встряхивает, заставляя разжать ладони на его футболке и отшатнуться.

– Женя! – вскрикиваю то ли от острой боли, то ли от обиды и отчаяния.

– Замолчи! – отталкивает. – Алиса, какая же ты тварь! Пряталась за маской ангела, а сама... – Муж хватается за голову, морщится. – За моей спиной!

– Я ничего не делала! – стараюсь говорить как можно тише, чтобы не напугать Василису за стеной. – Жень, это всё не правда! Что Стрельцов тебе наговорил? М? Это ложь!

– Ложь? – нервно смеётся мне в лицо.

– Да, ложь. Дима очень хитрый и изворотливый. Как змея!

– Поэтому ты трахалась с ним?

– Я с ним не... – запинаюсь, воздуха мало. – Не трахалась!

– Да? – ведёт бровью и хватает кисть моей руки, тащит за собой на кухню. – А это тогда что?

Как слепого котёнка, буквально носом тыкает меня в фотографии.

Я распахиваю глаза и перестаю дышать.

Сердце как будто кипятком обливается, а душа выворачивается мясом наружу.

– Это не я, – шепчу в пустоту.

Передо мной фотографии меня и Стрельцова. Живые и настоящие. Такие, будто сделанные исподтишка. Фотографии, рассказывающие историю моей измены. Девушка так сильно похожа на меня, что мурашки от ужаса по коже бегут. На одном из снимков у неё даже платье такое же, в каком я была в ту ночь в баре – караоке. Следующие четыре фотографии уже без одежды.

Смотрю на снимки с отвращением и неверием до тех пор, пока слёзы не начинают капать.

– Я сначала не поверил, – выговаривает голос мужа, настолько едкий и отравляющий, что меня шатает.

– Это не я, Жень. Это не я. Это не я, – повторяю, словно в бреду.

К такому я готова не была.

– Я подумал, что тебя подставили, – продолжает муж не человеческим голосом, давая мне надежду.

– Так и есть. Меня подставили.

– А потом я присмотрелся, – показывает мне фотографию, на которой отчётливо видны родинки на спине у девушки. Такие же родинки, как у меня. В точности до миллиметра.

Стрельцов продумал всё до мелочей. Он не оставил мне шанса оправдаться и реабилитироваться в глазах мужа.

Сердце сжимается, и в груди появляется большая кровоточащая дыра. Дышать становится невозможно, а я лишь закрываю лицо ладонями.

– Алиса, – Женя наконец-то говорит с горечью.

Я чувствую его боль. Он в шоке. И он меня ненавидит.

– Я завтра же подаю на развод.

– Женечка, – собственный шёпот оглушает. – Жень, ну ты же умный мужчина! Неужели ты веришь, что я могла предать тебя?

– А как тут не поверить? – качает головой.

– Женечка! Это же не я! Не я! – проваливаюсь в истерику.

Пульс долбит в ушах, лицо покрывается красными пятнами, по телу бежит холодный пот.

Делаю шаг к мужу, чтобы обнять его, чтобы посмотреть в его глаза. Он должен мне поверить. Мы же любим друг друга!

– Уходи, Алиса, – мажет по мне таким взглядом, что ноги становятся ватными.

Прикусываю губу, и во рту чувствую солоноватый вкус крови.

– Жень, – снова начинаю я, но мужчина не собирается меня слушать.

– Я сказал уходи! – рявкает так, что стены трясутся.

И я слушаюсь его.

Медленно, собрав остатки рассудка, на дрожащих ногах выхожу из квартиры. Бегу из подъезда, еле держусь, чтобы не завыть от оглушающей ненависти и боли.

Стрельцову удалось.

Дима всё рассчитал.

Всё спланировал.

Всё до мелочей!

И мы попались на его крючок. Женя не простит мне измену никогда, а я никак не смогу доказать, что на тех фотографиях не я.

Тёплый летний воздух с болью врезается в лёгкие. Я бегу куда-то, почти ничего не соображая. Бегу до тех пор, пока на пути не встречается тротуар.

Спотыкаюсь и падаю на коленки, агония разносится внутри. И только сейчас я кричу. Громко и надрывно.

Я потеряла всё! Я потеряла мужа!

Я словно рыба, попавшая в сеть. И что бы я не сделала, у меня не получится выпутаться.

Кое-как добираюсь до нашей с Женей квартиры. Застываю в прихожей, увидев своё отражение в зеркале. Опухшее лицо, искусанные до кровоподтёков губы и разодранные в клочья коленки. Всхлипываю, поправляя растрёпанные волосы.

Стойкое ощущение, что жизнь моя на этом закончилась, вмиг накрывает. Дышать не могу, словно на шее петля.

Захожу в ванную, включаю холодную воду и прямо в одежде встаю под струи. Отрезвляет. Колени болят. Стягиваю с себя одежду и продолжаю стоять под ледяными потоками воды.

Теперь ясно, что Дима имел ввиду, когда сказал, что вернёт меня любым способом. Раз по-хорошему я не согласилась бросить свою семью, так он её разрушил. Растоптал грязными ногами. Сердце моё из груди вырвал и раздавил.

И он думает, что после этого я вернусь к нему?

В квартире так тихо, что слышится тиканье секундных стрелок на часах. За окнами голоса местной молодёжи. Я подхожу к окну, голая и мокрая, и закуриваю. От сигаретного дыма голова кружится, а пелена перед глазами становится только гуще.

28

Утро туманное и прохладное.

Я так и не уснула.

Всю ночь просидела у раскрытого окна и выкурила всю пачку сигарет. Смаковала дым до тех пор, пока желудок не заноет в приступе тошноты. Делала перерыв и снова закуривала. Слёз уже не осталось, все выплакала. Теперь во мне бушует только ненависть. Я готова своими руками задушить Стрельцова.

Неужели он думал, что я к нему вернусь после такого? Он подставил меня. Дуло пистолета к виску приставил и спустил курок.

И теперь во мне проснулось отчаянное желание отомстить. Да только что я могу?

Входная дверь открывается, и я невольно вздрагиваю. Кутаюсь в штору и исподлобья смотрю в сторону прихожей.

– Алиса, ты собрала вещи? – голос Жени бьёт, как пощёчина.

Муж проходит на кухню и врезается взглядом в меня.

– Ты голая? – уточняет с опаской.

– Да.

– Ты с ума сошла? – подходит ближе.

Каждый его шаг отзывается моим гулким сердцебиением.

– Жень, поверь мне. Прошу. На тех фотографиях не я.

– Хватит, Алис.

– Любимый! Но как ты не понимаешь, это Стрельцов нас разлучить хочет. Он ведь даже к тебе эту Таню привёл. Таня не смогла тебя соблазнить, вот он и решил так меня подставить!

– Собирай вещи и выметайся, – безапелляционно выдаёт в ответ на мои слова.

– Куда я поеду? Если ты забыл, у меня нет своего жилья.

– Куда хочешь, – вздыхает. – Денег я тебе дам.

– А как же Василиса? Как же наша дочка?

– Это ещё нужно доказать, наша ли она. Или её отец Стрельцов? М? – муж заводится, голос его гневно хрипит.

– Василиса твоя, – туплю взгляд.

– Я сделаю тест на отцовство. И если Вася действительно мой ребёнок, то она останется жить со мной.

– Что? – забываю дышать и слёзы снова прыскают из глаз.

– Что? – передразнивает Женя. – Ты безработная. Своего жилья у тебя нет. Ты ведёшь аморальный образ жизни, по чужим хуям за спиной у мужа скачешь. Думаешь, я не смогу отсудить у тебя дочь?

– Что ты такое говоришь! Женя, это мой ребёнок! Я не отдам её тебе!

– Алиса, если ты будешь истерить и вести себя неадекватно, то я потребую лишить тебя родительских прав.

Гулко сглатываю ком, застрявший в горле.

– Суд всегда на стороне матери, – шепчу из последних сил.

– Это если мать нормальная, а не жалкая безработная шлюха.

– Как ты можешь такое про меня говорить?

– А ты как смогла мне изменить? – Женя устало качает головой и отворачивается. – Собирай вещи, Алиса. Чтобы через полчаса тебя здесь не было.

Бросает на кухонный стол пятитысячную купюру и уходит, оставляя меня с разорванным сердцем и плачущей душой.

Моя жизнь была похожа на сказку. Женя любил меня. Жалел. Он всегда был на моей стороне, верил мне и поддерживал, оберегал наш выстроенный мир, а сейчас сам готов всё разрушить. Он верит, что я смогла так поступить с ним.

Медленно сползаю на пол, притягиваю колени к груди и утыкаюсь в них лбом. Кричать хочется от безысходности.

За месяц с небольшим Стрельцов умудрился сломать всё, что я строила пять лет.

Моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Покрылась мраком и паутиной. Я будто спустилась в преисподнюю.

Да, я не идеальная.

Не святая.

Я позволила Диме заполнить мои мысли, разрешила себе ответить на его поцелуй в туалете бара, не смогла удержаться. Выходит, я сама дала Стрельцову повод думать, что он в праве так со мной поступать.

Но если Дима считает, что я после этого соглашусь быть с ним, то он конченый идиот.

Делать мне нечего, Женя не успокоится за полчаса. И если он вернётся в квартиру и застанет меня здесь, то скандал будет ещё хуже. Муж в порыве гнева наговорит мне ещё больших гадостей. И Василису я тогда вообще могу больше не увидеть. Мою родную девочку с рыжими кудряшками. Самого дорогого человечка, который у меня есть.

Достаю со шкафа чемодан, и, стряхнув с него слой пыли, собираю свои документы, одежду. Всё, что понадобится на первое время. Попутно набираю номер сестры. Мы не общались с тех самых пор, как она уехала от нас.

– Привет, Юль, – голос опять дрожит.

– Привет. Что с тобой? – родственница сразу чувствует моё состояние, будто находится совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.

– Юль, я могу пожить у тебя какое-то время? – с надеждой.

– Что произошло? Где Женя?

– Юль, – всхлипываю, засунув в чемодан последние джинсы. – Женя от меня ушёл. Он хочет на развод подавать.

– Что? – голос у неё шокированный. – Ты надо мной прикалываешься?

– Нет. Это не прикол, к сожалению.

– Что ты сделала? – сердито цедит Юля, а я лишь устало вздыхаю.

– Ладно, давай. Приезжай. Расскажешь.

Юля сбрасывает звонок, и я снова остаюсь в давящей тишине.

...

В городе утренние пробки из-за тумана. Время я явно не рассчитал. Захаров уже, должно быть, пособачился с моей Алисой. Скорее всего я не застану её дома.

Сворачиваю во двор и паркуюсь недалеко от подъезда. Выхожу из машины, и свежее прохладное утро бьёт в нос. Вдыхаю влажный воздух полной грудью, чувствую запах свободы и торжества. Я уже на полпути к победе. Я почти выиграл эту войну за любовь.

Смотрю в окна, и с облегчением отмечаю горящий свет в кухонном окне у Захаровых.

Дверь подъезда распахивается прямо перед моим носом, и я лоб в лоб сталкиваюсь с Женей.

Он смотрит на меня волком. Исподлобья. С обжигающей ненавистью.

– Доброе утро, Евгений Андреевич! – ухмыляюсь.

Видеть нужно, как его перекашивает, как глаза кровью наливаются.

– Доброе утро, Дмитрий Борисович! – проговаривает сквозь зубы.

– Алиса дома? – продолжаю разыгрывать комедию.

Как же нравится мне его злить. От едва контролируемых эмоций на лице Захарова взбугровились вены, желваки играют, когда он стискивает челюсти. Пальцы сжал в кулаки. А я могу лишь улыбнуться.

Я был прав.

Женя распаковал Танин подарок и, вместе с обещанной книгой, увидел фотографии подставной Алисы, жарко и горячо трахающейся со мной. Наверно, его лицо в этот момент было примерно таким же, как сейчас.

Он молчит. Впился в меня кровожадным взглядом.

В одно мгновение теряюсь, и мощный кулак Захарова прилетает мне в челюсть. Отшатываюсь, не успеваю словить равновесие, как новый удар в живот застаёт меня врасплох. Вскрикиваю от неожиданно резкой боли, падаю на асфальт.

– Ты подлая сука! – голос надо мной звучит так жутко, что невольно зажмуриваюсь.

Чувствую острый конец ботинка, ударивший поддых, и сворачиваюсь в оборонительной позе, закрывая руками голову.

– Мерзкая мразь! – и новый удар по рёбрам. До хруста и агонии в груди.

– Вставай! – Захаров хватает за капюшон ветровки, отрывая меня от земли.

Почувствовав твёрдость в ногах, вытираю лицо тыльной стороной ладони и вижу густую кровь. Выплёвываю кровавый сгусток, перевожу взгляд на противника. А Женя то оказался не таким уж сопливым мальчиком, которого я изначально в нём увидел.

Замахиваюсь кулаком и попадаю ему в нос. Пусть удары у меня не такие сильные, зато чёткие.

– Это что здесь происходит!? – в ужасе кричит прохожая бабулька, запугивая меня костылём.

– Всё нормально, баб Зин. Просто немного повздорили! – тут же находится Женя, вытирая окровавленный нос.

Мажет по мне ледяным взглядом и отталкивает со своего пути. Быстро скрывается в тачке, срывается с места и уезжает.

А я падаю на скамейку, стараясь перевести дыхание. Растираю руками кровь по лицу. Такого пиздеца я не ожидал.

Думал, Захаров будет плакать в подушку, как девка. А он вот так, по мужски...

– Какой кошмар! Ужас! – баба Зина быстро ускользает в подъезд, будто боится, что и ей достанется.