Текст книги "После измены. Ядовитые чувства (СИ)"

Автор книги: Рина Старкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

4

– Василис, ты куда больше хочешь, в парк покормить уточек или на аттракционы?

Не сомневаюсь, что дочка выберет уток.

– Я хочу в палк! Утки меня ждуууут! – весело взвизгивает девчушка, крепче уцепившись за мою руку.

В центральном парке как всегда уютно и красиво. Особенно сейчас, когда уже распустились цветы и повсюду зеленеет молодая травка. Город проснулся и ожил, будто после долгой спячки. Зима была морозная, редко кого можно было встретить на улице. Даже молодые мамочки с колясками не гуляли. Зато сейчас народу очень много. Василиска крепко держит мою руку своей маленькой ладошкой, вприпрыжку идёт рядом, светясь от счастья. А у меня в душе огромная дыра, и в мыслях только одно проклятое имя.

Дима.

Мы с Женей приняли решение переехать, как только узнали о моей беременности. Я жутко нервничала в том городе, где жил Стрельцов, боялась пересекаться с ним, дрожала при мысли, что мужчина может найти меня и испортить только-только начинающуюся новую жизнь.

И Дима меня нашёл. Спустя пять лет в другом городе. Что он вообще тут забыл?

Василиска, завидев уток, отпускает мою ладонь и несётся к пруду:

– Утиии!

– Осторожнее, милая! – ускоряю шаг вслед за непоседой дочкой.

Пока Василиска отламывает кусочки белого хлеба и бросает в воду, а перекормленные жирные утки никак не реагируют, я на секунду закрываю глаза. Подставляю лицо тёплому ветру и глубоко вдыхаю пьянящий аромат цветущего мая.

Нужно успокоиться.

Дима был тут проездом. Он не искал меня целенаправленно. Это всё просто мои домыслы. Да и зачем ему я? Он сам сделал выбор пять лет назад, притащив любовницу в нашу постель. Свобода. Это всё, что ему по жизни нужно.

Глупо сейчас всё это в мыслях прокручивать. Но от тёплых воспоминаний, которые так и роятся в голове, нет никакого спасения.

И почему мозг так устроен, что вычёркивает болезненные моменты, а всё лучшее сохраняет? Нет, конечно я помню, что Стрельцов мне изменил, что когда-то заставил меня выть в подушку, но... это почему-то померкло. Зато в памяти всплывает тот вечер, когда Дима меня поцеловал. Помню, как тогда впервые почувствовала, что сердце грохнулось в пятки, а в животе запорхали разноцветные бабочки.

– Ма, почему утки не хотят хлеб? – Василиска дёргает меня за край куртки, вырывая из воспоминаний.

– Кто-то уже покормил их, – пожимаю плечами.

– А можно мне на мостик? Может, вон та утка ещё голодная! – дочка выразительно строит глазки и надувает пухленькие губки.

– Пойдём, – берёмся за руки и шагаем по деревянному мосточку.

Василиска присаживается на корточки, бросает в воду хлеб. Жирная птица подплывает и, на радость моей малышке, лениво съедает угощение.

– Урааа! – кричит Василиска и резко поднимается с места, вертится, словно юла, оступается.

Брызги разлетаются в стороны.

Я вскрикиваю, а в глазах темнеет. Сердце стучит так сильно, что заглушает все остальные звуки. В одно мгновение скидываю лёгкую курточку и делаю шаг к краю моста.

Дрожу, как осиновый лист, и не решаюсь прыгнуть за дочкой. Малышка барахтается, кричит, уходит под воду.

Я не умею плавать. И Василиса тоже.

Замираю, открыв рот, паника хватает меня за затылок и утаскивает в свою пучину мрака и холода, парализует и душу, и тело.

– Помогите! – наконец-то выдавливаю, собственный отчаянный крик оглушает.

Словно раненое животное падаю на колени и тянусь к дочери дрожащей рукой.Она вот тут, рядом, стоит только опуститься в воду, и я легко смогу её достать, но липкий ужас обволакивает. Я не могу и с места сдвинуться, парализованная собственным страхом. Так и реву, стоя на коленях, а сердце медленно разрывается на кусочки.

– Помогите! – вырывается из груди с хрипом, больно обжигает горло.

Рядом проносится мужчина, и, скинув куртку на ходу, ныряет вниз головой. Я цепляюсь ногтями за край моста, смотрю на поверхность воды с надеждой.

Как только голова Василиски показывается над водой, я нервно всхлипываю:

– Милая, Васечка, доченька! – тяну к ней дрожащие руки и на мгновение замираю, когда узнаю в нашем спасителе Димку.

Стрельцов ловко подплывает к мосту, прижав к себе Василису. Девочка громко откашливается, выплёвывая воду. Беру её на руки и сильно прижимаю к себе. Она рядом. Живая. Моя родная сладкая девочка.

Какая же я идиотка! Не уследила. Не успела ухватить её и не дать упасть. Дочь начинает истерично плакать, и я обхватываю её мокрое личико ладонями, хаотично покрываю его поцелуями. Губки у неё синие и дрожат.

– Ты в порядке? – Дима заглядывает в мои глаза с тревогой.

Я могу только кивнуть в ответ, и снова прижимаю малышку к себе.

– Нужно её раздеть, – голос Стрельцова отрезвляет.

Вася вся мокрая до нитки. Поспешно расстёгиваю на ней куртку, стягиваю мокрый розовый свитер с белыми ромашками, обувь, джинсики и майку. Дима заботливо накрывает голое тельце девочки моей курткой, и едва я успеваю застегнуть молнию, заворачивает ещё и в свою. Поднимаю на него ошарашенный взгляд.

– Пошли, – приказывает Стрельцов, и я машинально подхватываю Василису на руки.

Ноги всё ещё дрожат после пережитого кошмара.

Дима быстро ведёт нас через парк к своей машине, дочка всхлипывает на моих руках.

– Холодно? – спрашиваю я, но девочка упрямо молчит.

Стрельцов заводит мотор своей ауди и включает печку. Становится жарко. Сижу на заднем сидении, всё ещё не в силах отпустить малышку ни на секунду. Моя девочка. Испугалась.

Губки у моей зайки всё ещё синие. Хоть и май, вода ледяная. И пусть в воде она была не больше минуты, успела замёрзнуть.

– Спасибо! – перевожу взгляд на Диму.

Он сидит за рулём, пронзающим взглядом смотрит на нас через зеркало заднего вида.

– Куда вас отвезти? – слабая улыбка скользит по его лицу.

– Да не надо, мы...

– Алиса! – рявкает, тормозя мои пламенные речи. – Ты сейчас о ребёнке думай, а не о своей гордости.

Сглатываю ком в горле и стыдливо опускаю взгляд. Если бы его не оказалось рядом, если бы он не пришёл к нам на помощь, то... даже думать об этом страшно до боли. Смотрю на спящее личико Василисы, и слёзы обжигают мои щёки. Я бы не пережила, если бы произошло что-то ужасное. Громко всхлипываю, не сдержавшись, зажмуриваю глаза. Я чуть не лишилась самого важного человека в своей жизни.

– Так куда ехать? – Дима поворачивается к нам, смотрит через плечо.

Называю адрес и машина легко срывается с места, звеня покрышками.

По пути мы молчим, и только подъехав к подъезду, я решаюсь снова поблагодарить Стрельцова:

– Дим, правда, спасибо тебе!

– Да не за что, Алис.

Поджимаю губы. Сердце трусливо жмётся.

– Знаешь, я бы хотел пригласить тебя на ужин, – тихий голос мужчины разрезает тишину.

– На ужин? – надеюсь, что мне послышалось.

– Я бы на твоём месте не отказывал сразу. Хотя бы подумай.

Отрицательно качаю головой.

– Я замужем, – напоминаю то ли ему, то ли самой себе.

– Я знаю, – отмахивается. – Это просто ужин. Не свидание. Это будет твоё спасибо за спасение девочки.

Я молчу. Прижимаю к себе спящую малышку с рыжими высохшими кудряшками.

– Алис, запиши мой номер. И подумай до выходных.

– Хорошо, – сдаюсь.

Записать номер – ни к чему не обязывает. Его номер будет у меня, и что? Я никогда ему не напишу и не позвоню. Удалю как только войду в квартиру. Зато сейчас Дима от меня отстанет и спокойно уедет. Достаю телефон и смотрю в глаза Стрельцова, залитые неподдельным блеском.

– Восемь, девятьсот двадцать пять... – начинает диктовать, и я быстро нажимаю цифры на дисплее.

5

Дома я быстро развешиваю мокрую одежду дочки в ванной, пока она смотрит мультик и отогревается горячим молоком с мёдом. Моё тело всё ещё потряхивает от одного воспоминания, как Вася шлёпнулась в воду, как беспомощно барахтались на поверхности, а после медленно пошла на дно.

Я знаю, какого это – тонуть.

Я тонула дважды.

Первый раз я была совсем малышкой, ничего толком не помню. Меня тогда спас папа, кинувшийся в воду вниз головой, будто стрела.

Точно также, как сегодня Стрельцов отважно нырнул за моей девочкой.

Когда случился второй раз, я уже училась на первом курсе медицинского института. Мы собрались с одногруппниками на озере. Я не планировала заходить в воду, даже купальник с собой не брала. Но один из парней решил, будто я пытаюсь всех обмануть и соврала о паническом страхе. Он затащил меня в воду легко и смеясь, пока я извивалась в его руках и захлёбывалась истеричными воплями, отпустил, и я тут же пошла на дно.

Вытащил меня он же, когда точно убедился, что я не пошутила. Мы уже прошли курс о первой медицинской помощи, так что подруги смогли меня откачать.

С тех пор я боюсь утонуть даже в ванной.

Теперь и Василиса унаследует мой страх.

Заглядываю в комнату к дочке. Сидит и смотрит в экран телевизора, зажав маленькими ручками кружку.

– Василис, ещё не допила молочко? – тихонько спрашиваю я, и малышка вздрагивает.

Переводит на меня напуганный взгляд и громко всхлипывает, губки дрожат, и слёзки быстро скапливаются в глазах.

Что же я наделала... Титул самой худшей матери можно с позором мне вручить! Обнимаю дочку, крепко прижимаю к себе и целую.

– Васечка, что ты хочешь? Давай мама купит тебе что-нибудь? М? Шоколадку может? – шепчу, словно в бреду. Никакие сладости не помогут моей девочке пережить этот стресс.

Василиса со мной не разговаривает. Только утыкается лбом мне в плечо и глазки закрывает, отчего моё сердце разрывается в клочья.

Садимся на полу у телевизора. Дочка снова смотрит мультик, а я обнимаю её крепко. Не отпущу от себя больше никогда. Всегда буду рядом. За руку буду держать.

И как я Жене расскажу, что случилось? Муж будет очень огорчён произошедшим. Естественно, он не скажет, что я виновата, что недоглядела. Но точно об этом подумает. А если узнает Анастасия Сергеевна, то будет полный звездец!

К вечеру Василиска засыпает прямо на полу, облокотившись на меня спиной. Переношу дочку в кровать и устало плетусь на кухню. Я сегодня даже ужин готовить не в состоянии. Сажусь за кухонный стол, яростно растираю виски.

Нужно отвлечься. Иначе эти самоуничтожающие мысли меня сожрут.

Беру телефон, чтобы позвонить сестре и... замираю, глядя на экран.

В телефонной книге появился новый контакт. Дима. В порыве собираюсь стереть его номер, но руки не слушаются. Если бы не он, я бы потеряла самое дорогое, что у меня есть.

К счастью, сестра звонит сама, вырывая меня из попытки попрощаться с прошлым, так внезапно ворвавшимся в мою жизнь.

– Привет, Алиса! – голос Юли звучит бодро и весело.

– Привет, – выдыхаю.

– Ооо! Я уже чувствую, что у тебя что-то случилось. С Женей поругалась?

– Нет. Мы сегодня с Василиской гуляли в парке и...

Я закрываю рот рукой, начиная задыхаться. Перед глазами вновь всплывает тело дочки, медленно идущее ко дну.

– И что? – сестра требует продолжить.

– Вася упала с моста прямо в воду! – выпаливаю дрожащим голосом.

– Господи, Алиса! – с ужасом. – Как малышка?

– Сейчас спит.

На пару секунд повисает тишина.

– Ты ни за что не поверишь, кто её из воды вытащил, – начинаю говорить первая.

– Ну-ка, удиви меня. Ты? Переборола свой страх и спасла дочь?

– Если бы... Ваську спас Стрельцов.

– Кто? – Юля закашливается.

– Мой бывший.

Нет надобности напоминать. Сестра прекрасно его помнит. Дима ей сразу не понравился. Она всё нос воротила, говорила, что не отдаст меня за него замуж, что он мне не пара. Будто её сердце чувствовало подвох. Их ненависть друг к другу была взаимной. Дима тоже Юлю не любил. При каждом удобном случае они ругались до трясучки, заставляя меня принимать чью-либо сторону. Как бы я не пыталась держать нейтралитет, каждый убеждал меня в своей правоте, поливая грязью другого. Но как можно было выбрать между любимым мужчиной, который одним взглядом будоражит кровь, и сестрой, которая после смерти родителей взяла меня под опеку и вырастила?

– Что Стрельцов забыл в твоём городе? – недовольно бубнит Юля, готовясь промывать мне мозг.

– Я не знаю. Мы толком не пообщались. Я была в шоке из-за того, что случилось с Васей.

– И правильно! Алиса, не вздумай с ним общаться, поняла? Он разрушает твою жизнь, милая, – настойчиво предостерегает сестра.

– Я знаю, – шепчу одними губами.

Входная дверь хлопает, Женя пришёл. Быстро прощаюсь с Юлей, и выхожу встречать мужа.

– Где Василиска? – блестит счастливыми глазами, целует меня в лоб. – Я по вам очень соскучился.

– Жень, мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Так, слушаю, – муж стягивает с себя лёгкую курточку и целует меня в губы, с желанием, с напором.

– Подожди, – упираюсь ладонями в его широкую грудь. – Мы сегодня были в парке, уток кормили, и я не доглядела за Василиской. Она с моста в воду упала.

Слёзы вновь накатывают удушающей волной.

– Где моя дочь? – испуганно рявкает Женя.

– Сейчас всё хорошо, она спит.

Муж с облегчением выдыхает.

– Нам помог незнакомый мужчина, – вру я, чтобы не вызывать ревности и подозрений.

Знаю, что не правильно. До одури неприятно обманывать, но так будет лучше. Всем от этого будет спокойнее. Особенно Жене, который бережёт меня и мою душу от всяких напастей. Даже разрешил мне не работать, чтобы могла спокойно заниматься бытом и воспитывать ребёнка.

Женя тянется, чтобы меня обнять, а я невольно отстраняюсь.

– Что-то случилось? – интересуется муж, изучая мою реакцию.

А я снова думаю о Стрельцове. Нервы медленно спутываются в узлы, прошлое меня засасывает.

– Всё хорошо, – пикаю в ответ и скрываюсь в спальне нашей малышки, чтобы остаться наедине с собой.

...

На пороге в квартиру меня сразу же встречает Таня, миловидная девушка, тоненькая, хрупкая, с рыжими волосами и в очках.

– Димочка, – с придыханием шепчет, запуская тёплые руки мне под куртку. – Ой, а ты чего весь мокрый?

– Я не в настроении, – выдаю слишком сурово.

– Поняла, – Таня поджимает пухлые губки и отстраняется. – Что случилось?

– То, что и должно было случиться! – прохожу в спальню, стягивая мокрую одежду.

– Ты её нашёл? – проходит вслед за мной, скрестив руки под грудью.

– Нашёл. У неё муж, ребёнок, счастлива она. Понимаешь? – улыбка больше похожа на звериный оскал.

Таня хлопает глазами и растерянно покусывает губу.

– Раздевайся и в койку, быстро! – рявкаю, а сам устало закрываю лицо ладонями и тяжело выдыхаю.

Таня ободряется и послушно скидывает с себя лёгкое домашнее платье, оставаясь в дорогом красном кружеве.

– Я скучала по тебе, – пикает девушка, но мне её нежности нахрен не сдались.

Стягиваю с себя трусы и толкаю рыжеволосую на кровать, не церемонясь срываю с неё кружева, надеваю презерватив и вдалбливаюсь в её пространство. Таня скулил, всхлипывает, впивается пальцами в простынь, сминая её под собой.

Таня для меня – просто красивое тело. До безумия похожее на Алису.

Я потерял вкус к сексу в тот момент, когда невеста застукала меня с другой. После этого казуса я долго не мог смотреть на других женщин, во всех искал её черты.

У одной были зелёные глаза, как у Алисы, другая была такая же худенькая и маленькая, у третьей такая же родинка над губой. Собирал её образ по осколкам, стараясь получить желаемое удовольствие, но секс завершался скучно и однообразно. Я кончал не испытывая ни капли эмоций. Раньше от любой новой тёлки крышу срывало, а теперь тишина. Чистая механика. Физиология.

Сначала думал, что Алиса меня прокляла.

А потом в моём арсенале появилась эскортница Таня. Как две капли воды похожая на Алису.

И я купил её, трахнул, впервые за три года испытал долгожданную разрядку.

А сейчас смотрю на её тело, грациозно изгибающееся под моим напором, и снова ничего не чувствую.

Мне нужна Алиса. Неповторимый оригинал, а не дешёвая пародия.

6

У Василисы с утра поднялась температура. Выходные начинаются «прекрасно».

– Это я виновата, – укоризненно смотрю на своё отражение в зеркале и закрываю глаза.

– Перестань! Такое случается, – Женя обнимает меня за талию и целует в макушку.

– Если бы я внимательнее за ней следила, то ничего бы не произошло! – вновь ощущаю подступающую волну слёз.

Дышать тяжело.

– Лисёнок, милая моя, ты ни в чём не виновата. Ты отличная мама, просто так сложились обстоятельства.

– Да? – резко отталкиваю от себя мужа. Сама не ожидала, что взбешусь.

В жилах закипает кровь, и я отчаянно сжимаю руки в кулаки. Сколько можно постоянно со мной сюсюкать? Хоть бы раз не жалел меня, а открыл глаза на суровую реальность.

– Жень, мне это надоело! – шиплю сквозь зубы, тихо, чтобы Василиска не услышала.

– Милая, ты чего? – муж ёжится, смотрит в мои заплаканные красные глаза с недоумением.

– Я устала, что ты постоянно общаешься со мной, как с маленьким ребёнком! – складываю руки под грудью в оборонительном жесте.

– Так ты и есть ребёнок, Алиса!

На мгновение теряюсь, но тут же беру себя в руки:

– Хочешь сказать, что я инфантильная?

– Лисёнок, остынь! Я хочу сказать, что люблю тебя.

– Мне всё это надоело!

– Ты жизнью недовольна? – вскидывает бровь, продолжая улыбаться.

Я для него как зверушка, которая даже в бешенстве вызывает усмешку.

– Я довольна всем, кроме того, что ты не воспринимаешь меня всерьёз!

Женя меняется в лице.

– И как же я тебя воспринимать должен? Ну-ка объясни!? – выдыхает мне в губы жаром.

Я замираю, будто предохранитель включается. Что я вообще, мать его, творю? Скандал на ровном месте – это что-то новенькое. Часто моргаю, а муж так сильно стискивает челюсти, что скрежет зубов слышен.

– Что за тупые наезды, Алиса?

– Я... Я... не знаю, – качаю головой.

– Что с тобой происходит? М? Сначала чуть не развелась со мной из-за того, что на работе задержался, в изменах подозреваешь постоянно, кружку мою любимую разбила.

– Я куплю новую.

– Не надо! – отмахивается.

– Жень, я...

– Что? У меня такое чувство, будто ты меня разлюбила, Алиса.

Его слова, как пощёчина.

– Нет! Что ты такое говоришь...

– Или может ты никогда меня не любила?

Словно ледяной водой из брандспойта. Я открываю рот, но ком в горле мешает говорить.

– Молчишь? – укоризненно колит взглядом. – Мне нужно подумать, я доеду до мамы.

Поджимаю пальчики на ногах, и суставы с болью хрустят.

Что же я творю! Обидела самого лучшего мужчину на свете, который пылинки с меня сдувал. А всё из-за чего?

А из-за того, что всю ночь думала о другом мужчине. Вспоминала Стрельцова и сгорала со стыда. Муж меня во сне в охапку сгрёб, как большой медведь, прижал крепко. Раньше так тепло было на душе от этого, а сегодня холодом повеяло.

Дима вернулся. Ворвался в мои мысли, как безумный вихрь. Снёс по пути моё трепетное семейное счастье, отнял радость. Взамен теперь у меня есть тревожность, что всё развалится. Семья моя развалится!

Женя быстро собирается, перед выходом заходит к Василиске в детскую, чтобы поцеловать. Громко хлопает входной дверью.

Я вздрагиваю.

Ушёл.

Мать его, ушёл!

От стыда у меня даже кончики ушей горят. Ну ничего, муж остынет. Я извинюсь перед ним. Обязательно куплю ему новую кружку, взамен той, которую о стену в порыве гнева расколола. Он меня любит.

И ведь я тоже! До безумия люблю!

Только вот мысли сейчас помешаны на другом мужчине. Далёком, как неизведанная планета.

Это пройдёт.

Пройдёт ведь?

– Мамулечка! – Василиска хрипло шумит, закашливается.

Быстро иду в детскую. Дочка лежит в постели, обнимает большого белого мишку, которого Женя ей подарил.

– Как ты себя чувствуешь?

– Получше, – слабо улыбается. – Мамулечка, почитай мне книжку.

– Хорошо, – хватаю с полки сказки и сажусь к моей девочке.

Василиска укладывается ко мне на плечо, изучает картинки в книжке, слушает внимательно мой голос. И засыпает.

Осторожно встаю с кровати, укутываю девочку одеялом, умиляюсь, как смешно она губки сложила. Сопит, сладкий котёнок, и сердце заходится от нежности.

Женя так хотел девочку... Когда я была беременна, каждый день мне животик целовал и разговаривал с ним. Гладил ласково, щекой прижимался. И твердил: "там маленькая принцесса живёт, красивая как мама".

Хватаю телефон, чтобы стереть номер Стрельцова. Не правильно это всё. Не должна я была записывать его номер и пустые надежды давать.

Прошлое должно оставаться в прошлом.

Захожу в телефонную книгу, быстро нахожу его номер. Рука невольно вздрагивает, и я случайно нажимаю на кнопку вызова. Адреналин растекается по венам жаркой волной.

– Чёрт! – ругаюсь и отменяю звонок.

Нервно вздыхаю, закрываю глаза. Ну что за дура, ну как так можно. Надеюсь, Стрельцов не додумается перезванивать, у него же не записан мой номер. Кто вообще перезванивает неизвестным номерам?

Выдыхаю.

Мобильник яростно жужжит в руке. На экране это проклятое имя. Стискиваю зубы, борясь с желанием ответить. Ловлю пальцем зелёную трубку и смахиваю вправо.

– Алё! – голос Стрельцова звенит эхом в ушах.

Молчу. Тело прошибает крупной дрожью. Закрываю рот рукой. Нельзя. Нельзя отвечать.

– Алиса, это ты?

Мурашки бегут по позвоночнику.

Сбрасываю вызов и отключаю телефон. Господи, зачем я вообще взяла трубку!? Мало мне боли он причинил? Ещё захотела?

Пока Василиска спит, готовлю обед и прибираюсь на кухне. Липкие грязные мысли роятся в голове. Может, стоит встретиться со Стрельцовым? Дать ему отпор, предупредить, чтоб не лез ко мне, не приближался. Мне и самой от этого легче станет. Выскажу всё, что думаю.

Я ненавижу Диму. И если он об этом узнает, то сразу же от меня отстанет.