Текст книги "Ведьма при дворе (СИ)"
Автор книги: Рина Белолис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 17
– Я слышал, сегодня граф Диев сделал тебе предложение, – король стоял в нескольких шагах от меня и всматривался в окно. Солнце заходило за горизонт, а придворные в парке уже начинали расходиться.
Его Величество принял меня со второй попытки. Когда я оказалась у его покоев, мне сказали, что он занят, а, спустя полчаса, меня проводили в зал, в котором я ещё никогда не была. Но теперь, зная, на что способен этот человек, я не могла относиться к нему так уважительно, как того требовал этикет.
– Придворные видели, как он стал пред тобой на колено. Для чего же ещё мужчине преклонять колено пред женщиной, тем более уважаемому графу, если не за этим? – он не поворачивался. Да, знал бы он, зачем Слав так поступал...
– У нас был разговор. О... нашем прошлом. Всё закончилось не так удачно, как ему хотелось бы. Скорее всего, вы всё ещё не видели след от пощёчины.
– Что же, ему досталась весьма строптивая невеста, – он улыбнулся, хотя я чувствовала его страх. – Но мне передали, что ты хотела меня видеть. У тебя что-то для меня есть?
– Да, – я неуверенно кивнула. Отступать некуда. Мне пришлось использовать всю обходительность, которая во мне только была. – Возможно, этот вопрос затронет Вас и ваше душевное состояние или личное, но, так как я являюсь частью этого плана, есть то, что мне необходимо знать. Ваше Величество, почему Вы считаете, что я должна немедля покинуть дворец?
– С чего ты взяла? – король Тодор обернулся ко мне и поразительно фальшиво улыбнулся. Он утратил тот шарм, которым я восхищалась. – Я ведь сам пригласил тебя сюда. Кто из придворных мог тебе такое сказать.
– Никто, – я понимала, что сейчас начну лгать. Но, всё же, я уже приняла решение. Мне не стоит упоминать о том, что мой страж провёл меня через тайный ход, а бывший жених – рассказал о том, что задумал король. – Вчера в кубок кто-то подлил мне приворотное зелье. «Нить», видимая лишь ведьмам, привела меня к Вам, а, путём простых заключений, я пришла именно к такому выводу.
– Что же, – он отреагировал на подобное обвинение слишком спокойно. – Я расскажу тебе. Но, для начала, давай присядем.
Я кивнула и направилась к дивану, на который он мне указал. Но, не успела я сделать и пару шагов, как сзади на меня накинули ткань.
Шея. Тяжело дышать. Нет воздуха. Казалось, я умираю. Будто рыба, я пыталась набрать воздух, но это было слишком сложно. Тряпка на шее перекрывала доступ.
Паника. Я не знала что делать. Из горла не доносился даже крик. Только непонятные звуки, будто я была немой.
– Ты будешь молчать, – над ухом раздался голос Его Величества и от такого поворота событий становилось ещё хуже. Что я ему сделала? Я ведь... Я никому ничего не рассказывала и делать этого отнюдь не собиралась!
Пытаясь взять себя в руки, я перестала издавать истошные звуки и двигаться. Вместо этого я так спокойно как могла поднесла к «ошейнику» палец и призвала огонь. Тряпка тут же сгорела, и, казалось, обожгла пальцы государя. Но меня это не волновало. Я повернулась к нему лицом, стараясь не выдавать своего страха. Лишь жадные вдохи через слово, словно я старалась поглотить весь воздух в комнате. До остатка.
– Что... Что Вы... Себе позволяете? – руки потянулись к груди, чтобы почувствовать как она поднимается и опускается. Значит, я жива. Во всяком случае, пока.
– А что ты, ведьма, себе позволяешь? – он был зол, но, вместе с тем боялся чего-то, о чём я всё ещё не подозревала. – Откуда служанка моей королевы узнала, что мой сын будет ведьмаком?! Кроме тебя, меня и королевы об этом не знал никто!
– Но... Я ничего не говорила. Клянусь! – меня интересовал тот же вопрос. Как она могла что-то услышать. Что... Что, если она тоже знает об одном из тайных ходов и была там в тот момент, когда я говорила с государем?
– Поклянись вашим Богом, ведьма! – он был вне себя от злости, поэтому я поспешно повиновалась.
– Клянусь Вече, – в продолжении я должна была сказать «да лишит он меня сил, если я сказала хоть слово», но я промолчала. Всё же, Вече всё видит, а «хоть слово» я сказала бастарду. Впрочем, на него я не думала. Какой ему от этого толк? – Я не выдавала, не выдаю и не выдам ваших тайн. Я ведь поклялась Вам в верности.
– Тогда кто?! Кто мог ей рассказать?! – он подошёл ко мне слишком близко, будто вновь хотел накинуть на моё горло ткань.
– Я не знаю, – тихо сказала я, резко положив руку на его глаза.
– «Почему его сын станет ведьмаком?»
В моей голове тут же начали появляться воспоминания. Рождение. Мать и отец, на которых я смотрю из колыбели. Их лица не похожи на лица короля и королевы, но я знаю, что они – мои родители. Один из них открывает ладонь, на которой вспыхивает дымка и появляется какая-то игрушка, которую я тут же с радостью хватаю.
Ещё один обрывок воспоминаний, который расставляет всё на свои места. Меня торопят. Какой-то мужчина, судя по всему, лакей, быстро заталкивает меня в небольшую карету. Внешне она напоминает карету не слишком зажиточных людей, скорее даже графов, но я точно знаю, что она принадлежит королю. Меня хотят доставить во дворец.
Резко оттолкнувшись от короля, я с дрожью в руках смотрела на него. Я едва могла сдержать свои мысли от того, чтобы высказать их.
Вот, чего он так боялся. Он в страхе от того, что я всё узнаю.
Он – не принц из рода Владов. Он – не Эдуард Теодор Владов. Он – похожий на него как две капли воды мужчина.
–Мы сейчас же едем в храм воскресшей Геллы! – резко сказал король, подразумевая настоящую, самую честную и проверенную магией клятву. После этого я не смогу никому ничего сказать даже, если захочу рассказать, написать или даже показать жестами. Он схватил меня за руку и потянул за собой.
Я лишь шла за ним, слушаясь его приказов. Потому что этот удар заставил меня задуматься и уйти глубоко в себя. Стало быть, у служанки была судьба печальнее моей. И, если она успела сказать кому-то ещё, в чём я сомневаюсь, во дворце бы появилась не только новая прислуга. Меня же, как ту, что находится на виду и имеет статус, король решил помиловать клятвой, которой волей-неволей я буду верна до конца своих дней.
И, всё же, находиться во дворце было всё опаснее и опаснее...
ГЛАВА 18
Уже через час, благодаря резвым коням и нетерпению Его Величества, мы прибыли в храм воскресшей Геллы. Или… или теперь называть Тодора «Его Величеством» не стоит?
Спустя несколько минут разговоров с одной из служительниц, меня наконец пригласили выйти из кареты и пройти в храм, зал которого показался мне намного прекраснее, чем тронный зал в замке. Почти по всему помещению раскинулся огромный водоём, напоминавший фонтан. Извилистые дорожки, надстроенные над ним, напоминали лабиринт, из которого выбраться было достаточно просто. Кое-где виднелись небольшие огороженные площадки, на которых, судя по всему, должны были проводиться обряды. Мои догадки подтверждали нависавшие над площадками круги, служившие своеобразными алтарями, дабы Богиня услышала зов.
– Идите за мной, – нас сопровождала одна из служительниц храма. Она не представилась и всё, о чём я могла судить – это её возраст. Ей было около сорока, но, всё же, женщина выглядела немного поникшей, ссутулившейся, будто всю свою жизнь она играла старух в ярмарочных сценках. Впрочем, в том, что она знает, кто я, мне было ясно сразу. Подобные храмы пополняются лишь теми, кому повезло не только не унаследовать дар, но и при этом видеть свечения, исходящие от окружающих. Часто такими «немного ведьмаками» становились дети родителей, связанных с магией. Они абсолютно не разбирались ни в магии, ни в мистерийском языке, но видели кое-что из того, что умели их отец или мать.
– Вам – сюда, – когда мы дошли до одной из «площадок», женщина стала подсказывать нам, что делать. К слову, площадка представляла из себя три круга, два из которых, по краям, были соединены с краем водоёма и ограды. Повинуясь служительнице, король стал на один из кругов. Другой же, как выяснилось, принадлежал мне. К третьему, над нами, уже поднесли какой-то из артефактов Геллы и наша проводница начала свою молитву. Некоторые из них, как того требовали правила, она пела, заглушая гнетущую тишину. Интересно, есть ли в этом храме ещё залы? Может, всех, кто хотел присягнуть Гелле, ради сохранности королевской тайны, проводили туда? Насколько мне известно, её культ был одним из самых почитаемых.
Все свои слова она произносила на энигмийском – язык весьма древний, но не древнее мистерийского. На нём были написаны почти все молитвы религий нашего королевства. Их знали почти все, но, к сожалению, далеко не все знали энигмийский, то есть то, что несёт в себе та или иная молитва было для них загадкой. Равно как и для меня. Все ведьминские наговоры, как и книги писались на мистерийском, а нашим Богом был Вече. Но никто из нас не отвергал других религий, тем более, при заключении с кем-то уговора считалось важным поклясться его Богу.
Как только молитва, переходящая в песнопение, закончилась, сверху на круг между нами с Его Величеством сорвалась лента. Нежно-голубая и тонкая, будто её только что отпороли от чьего-то корсета или юбки. Однако, как только её кончик коснулся круга, её поглотило пламя. Оно взялось из ниоткуда и почувствовать заранее мне его не удалось. Значит, это не совсем обычный огонь. Он полыхал в шаге от меня, но я не чувствовала от него тепла или той энергии, которую ощущаешь, работая с проявлениями этой стихии. Впрочем, языки пламени исчезли также внезапно, как и появились.
– Берите ленту. Вам – в тот зал, – поклонившись государю, женщина указала на одну из дверей.
На этот раз мы оказались в маленькой комнатке, где абсолютно всё было сделано из камня: и стол, и скамьи, а неяркий свет свечи просматривался сквозь проделанные в каменном квадрате отверстия. Мы очутились в полутьме. В помещении, на которое было наложено заклятье тишины. Извне нас никто не услышит. Это и понятно, ведь сейчас, насколько мне известен этот ритуал, король станет рассказывать о том, что я теперь волей-неволей буду держать в памяти, не надеясь кому-то сказать.
– Я – двойник короля, – Его Величество рассказывал об этом с неохотой, но, соответствуя правилам проведения ритуала, он должен был рассказать мне всё, именно в храме, иначе нет никакого смысла появляться здесь. Тем более ни сейчас, ни в далёком будущем, я не смогу никому ничего рассказать. Молчать об этом до самой смерти. Иначе мой язык начнёт гнить. Во всяком случае, таким, по слухам, было наказание за разговоры о том, о чём ты поклялся не разговаривать.
– Двойник? Что же, может, мне стоит обращаться к Вам не То…
– Нет! – он решительно отпрянул от стола, пытаясь занять расслабленную позу. – Я Его Величество король Эдуард Тодор и только. Я поклялся хранить в тайне своё настоящее имя. В этом же храме.
– Но… Что случилось с настоящим королём? – я всё не унималась, понимая, что это – единственный шанс узнать всё, что мне хочется узнать.
– Он умер в путешествии. Благо, тогда с ним был только отец, поэтому скрыть всё было намного проще, чем если бы он навсегда потерял сознание во дворце.
– Это было покушение на наследника? – я сглотнула, понимая, что, возможно, это повторится ещё раз и, скорее всего, меня наймут ставить защиту или что-то связанное с этим.
– Нет. К сожалению, даже аристократы иногда имеют свойство умирать глупой смертью. Мне сказали, что это было чем-то обычным. Кто-то говорил, что он утонул, а кто-то – что наступил на змеиное гнездо. Меня в известность не ставили. Просто вытащили из дома да и… во дворец, – я заметила, как его слова из возвышенных превратились в обычные, какие можно услышать в сёлах или деревнях. Скорее всего, я – одна из немногих, кому он мог довериться сейчас. – Там-то я понял, что фехтованию меня учили не зря, а сонеты, которые мне учить на память доводилось – это то, чем я буду удивлять двор. Это правило. Если ты похож на принца – считай, что проклят. Попрощайся с простой жизнью. У тебя нет друзей, окружения. Ты растёшь только ради того, чтоб стать принцем. И тебе повезёт, если, когда и ты и он постареете, он умрёт раньше, чем ты.
– Я не понимаю. Зачем это? Прошу простить за такие рассуждения, но в королевской семье целых три наследника… Было. И, если Тодор умер, то почему нельзя посадить на престол Николая?
– Силван пришёл к престолу по праву наследования. Он слишком много говорил – и он мёртв. К тому же, он не был способен встретить грядущую войну. Николай слишком долго был пленником королевства Балур, как в своё время был и Богдан. Оставался только Тодор. Моё появление было необходимостью. Это всё, что тебе нужно знать.
– Но… Вы… – я набрала воздух в грудь, стараясь не думать о происходящем как о допросе. – … Вы решили как можно быстрее выдворить меня из замка потому что… рано или поздно я могла добраться до этой тайны?
– Да. Слухи мне ни к чему. А, увы, когда ты – один из немногих «близнецов» правителя, да ещё и нашёлся именно в этом королевства, тебе не задают вопрос о том, кто твои родители: люди или колдуны.
– Что же, благодарю Вас за то, что Вы открылись мне, – всё, что я могла сказать. Теперь король не казался мне настолько высоким, уважаемым человеком. Как оказалось, в нём совсем нет голубой крови.
Он приказал мне протянуть руку и тут же принялся завязывать ленту. Только теперь я смогла рассмотреть её цвет. После «испытания» огнём она стала чёрной.
– Так… – тихо шептал себе под нос государь, стараясь сделать хороший узел. Вдруг, я почувствовала резкую боль на запястье и тут же посмотрела на него. Несколько голубых искр. Они исходили от пальцев короля и ошибиться я не могла.
– Что это?! – он испуганно смотрел на свои пальцы, а я с ужасом поняла, что он видит это. То, что может видеть только ведьмак. Но объяснения этому я найти не могла, как и той резкой боли, которая стала такой неожиданностью.
– Я… Я не знаю. Но это т-точно не принадлежит мне, – если бы он не держал меня за не до конца завязанную ленту, я бы уже отпрянула в ожидании приговора. – Вернее, я знаю, что это – магия и Вы… Вы видите магию, как и я… теперь. Н-Но я не могу понять, как это получилось. Такое происходит только если сыну ведьмака или ведьмы, рождённому в субботу, дают заклятье, р-раскрывающее его силу. Если же этого н-не случится, то даже рождённый в субботу никогда не раскроет свою силу и будет расти обычным человеком.
– Тогда как это могло произойти со мной?! – теперь он смотрел на меня со злостью, в которой читалась доля страха. – Я вижу голубое свечение над людьми, вещами, животными с тех пор как…
– Как Вы прикоснулись к птице, которую привёл Богдан! – от собственной догадки я чуть не поднялась, но вовремя вспомнила о ленте. – В тот день, я видела Вас. Я видела свечение над птицей. Это означало, что на ней заклятье.
– Почему ты не сказала?! – он был вне себя от ярости.
– Когда Вы коснулись, ничего не произошло, к тому же, насколько смог узнать Заха́ри, Вы были здоровы и на следующее утро. Я решила, что магия просто «выветрилась». Т-Такое бывает, если предмет, на который наложили заклятье находится в пути слишком долго. Теперь очевидно, что это было Первое заклятье и теперь, увы, Вам от него никуда не деться.
– Хочешь сказать, теперь я буду ведьмаком?!
– Насколько мне известно, Вам всего лишь стоит воздерживаться от сильных чувств и того, чтобы колдовать.
– Значит, всё не так плохо, – тут он будто вспомнил что-то важное. – Ты знаешь, кто это сделал?
– Не знаю. Но, могу предположить, что это как-то связано с убийцей принцессы.
– Что, королевство Балур решило убить меня моей же магией?!
– Не могу знать. Никто не может увидеть хозяина заклятья или его намерений.
– Что же, узнай! – он сказал это в приказной форме, после чего резко затянул ленту.
Я почувствовала жжение. Сначала приятное и тёплое, затем – лёгкое покалывание, но, спустя мгновения, кожа вокруг стала красной. Пекло так сильно, что, мне казалось, рука покроется волдырями. Я едва сдерживалась, чтобы не закричать.
Наконец, ритуал завершился. Так и не поняв, что мне теперь делать с королём и его открывшимися силами, я села в карету. Должен быть способ сделать так, чтобы магия покинула его. Не может быть, чтобы никто и никогда не отказывался от своих сил! Я приняла решение отправиться в Чертог завтра же…
ГЛАВА 19
В воздухе вновь витал запах трав и только почищенных ковров. Под покровом ночи я шла вниз по коридору, к своим покоям. Всё, что происходило в храме заставило меня не на шутку задуматься о том, что происходит во дворце. В библиотеке нашего поместья сохранились несколько книг о придворных интригах и других радостях жизни, которые испытывает на себе главная героиня, которая, конечно же, в конце книги становится счастливой. Как правило, обретая не только решение своих проблем, но и мужа. Мне не было известно, что готовит мне судьба вы этом дворце, но мысль о том, что я знаю больше, чем остальные придавала какой-то странной радости. Обычно, нечто подобное чувствуют дети, когда их долгое время не берут в игру, а потом, всё же, приглашают хотя бы на последний круг. Вместе с горечью от того, что меня пытались свести с графом, а король оказался вовсе не королём, просыпалось удовлетворение от того, что теперь я тоже в игре. И, сколько бы опасностей это не сулило, я знала больше, чем многие другие. И это грело душу.
Приложив руку к двери, я внезапно почувствовала, как меня охватывает поток воспоминаний. Одно из них уже было мне знакомо. Оно выделялось ярче всех, давая мне понять, что чувства, отражавшиеся в нём сродни тому, что чувствует их хозяин.
Я вновь мальчишка. И я вновь за кого-то переживаю.
Я – Заха́ри.
Мысль о том, что он беспокоится о ком-то или о чём-то заставила меня улыбнуться. Да неужели? Всё-таки в этом мире существует что-то, что ему небезразлично и о чём он не говорит с нахальством и похотью. В прошлый раз, когда подобное я увидела в Чертоге, мне показалось, что это – случайность. Но теперь, как оказалось, возможно, он не так уж и плох. И невесть почему первым делом я не задумалась о том, что этот бастард делает у меня в покоях!
В прихожей всё ещё не заметивший меня мужчина ходил из стороны в сторону, не замечая на своих волосах паутину. Стало быть, кто-то вновь крысой бегал по всем тайным ходам? Или… Во дворце происходит что-то, о чём я всё ещё не знаю…
– Ведьма, – приветствие Майи, уверенно восседавшей на диване, выглядело скорее как смертный приговор. Но за моим стражем наблюдать было намного интереснее – от неожиданности он слегка подпрыгнул. Кажется, меня не ожидали здесь увидеть ещё добрых два-три часа.
– Где ты была? – он постарался выпрямиться как это подобало бывшему генералу, но в голосе чувствовалось слабое волнение.
– Король решил… надёжно запечатать тот свой секрет, – я старалась говорить так, чтобы действие ритуала не началось так скоро. – А… Что-то произошло?
– Нет, просто я должна была приготовить тебя ко сну. Зашла, а тебя нет. Мне сказали, что тебя срочно увезли. А куда – откуда ж им знать. Сказали ещё, что с королём.
– Хорошо, но… Заха́ри…
– О том, что тебя нет я узнал от Маи. Иначе как прийти сюда я просто не смог. Я ведь дал королю слово, что буду тебя защищать.
– Но я уехала с королём.
– Об этом я узнал после того, как появился здесь, – он старался выглядеть уверенно, как это бывало обычно, но теперь в голосе не было ничего настораживающего.
– Но ты до сих пор здесь, – уточнила я.
– Неужели тебя настолько выводит из себя моё присутствие? А, ведьма? – все хорошие представления об этом человеке, которые он построил вокруг себя разрушились быстрее, чем они были воздвигнуты. Он продолжал вести себя так же, как и раньше. – Или ты просто меня проверяешь? Дразнишь, как это любят делать девушки?
– То, что я поинтересовалась, что в моих покоях делает тот, кто должен быть за их пределами не означает, что мне тебя не хватает или то, что я должна броситься к тебе на шею просто потому, что это делают все остальные, – ответ был предельно честным. – Или ты просто забываешь о том, что не любишь ведьм?
– А я не говорю о себе. Скорее о тебе.
– Заха́ри, ты что, навеселе? – и как я не заметила этого раньше. Но теперь, когда я всё-таки решила посмотреть в его глаза, всё стало ясно и без слов. Они были красными, а, значит, кто-то решил пригубить ракии. Но каков повод? Насколько мне было известно, он не пьёт.
– Да, – он сознался абсолютно честно. Что же, хотя бы честно.
Ничего не отвечая, я подошла к своему столу и извлекла из сумки одно из зелий, после чего ринулась назад, к бастарду. Понимая, что отрезвлять его нужно немедля, а в войне с ракией хороши все средства, я схватила его за покрывшийся щетиной подбородок и вылила в открывшийся рот несколько капель содержимого.
Он вздрогнул. Сначала руки стали развиваться так, будто он ими не управлял, а голос напоминал вой одинокого пса. Как и ожидалось, данная микстура действовала безотказно и была проверена не только на мужчинах из кабака в Чертоге, но и на принце Николае. Теперь и на Заха́ри, который, от бессилия рухнул на диван, с которого спешно поднялась Мая. Казалось, она подумала, что я решила отравить брата Его Величества, поэтому медленно, но уверенно направилась к двери.
Сложно сказать, почему я это сделала. Может потому, что в какой-то степени чувствовала, что должна. Если бы не этот мужчина – я бы до сих пор путалась в догадках о том, почему наследник престола должен стать ведьмаком. К тому же, теперь я точно знала, что происходит с Его Величеством. Если бы не мой визит к королю и не наш поход в храм – кто знает, сколько бы ещё мы плутали в этих дебрях. Но сейчас я во всеоружии и понимаю, что делать дальше.
– Ведьма, что ты мне дала?! – мой страж держался за голову, хотя, скорее всего, этот жест был продиктован привычкой. Насколько мне было известно, зелье убирает практически все признаки подобного состояния.
– То, от чего тебе стало лучше. Может, стоит всё-таки меня поблагодарить?
– Спасибо, – совсем неожиданно ответил он. Судя по всему, этот момент должен был стать эпохальным. Бастард, ненавидящий ведьм, поблагодарил ведьму. Впрочем, моя радость длилась недолго – на его лице вновь появилась самодовольная улыбка. – Но… Ты что же, снова оказываешь мне услугу за мою услугу, которая является моим долгом?
– Я просто не хочу быть кому-то чем-то обязанной.
– Но я дал слово. Я – твой защитник. Это моя обязанность.
– Заха́ри, я защищала себя сама почти всю жизнь. Поэтому я привыкла к «услуге за услугу», и, чем раньше отдаёшь долг – тем лучше. Во всяком случае, пока тот, кто оказал тебе услугу первым не придумал устрашающий откуп. Я не привыкла, что меня могут защищать потому, что это входит в чьи-то обязанности, – честность за честность. Всё как и полагалось.
– Прости, я забыл, что, чтобы до тебя дошло, с тобой должно что-то произойти, – он напомнил мне о своём предупреждении о дворце настолько любезно, что я уже начинала жалеть о своём поступке.
– Такой упрямый ненавистник ведьм как ты, например, – я хмыкнула, понимая, что дальнейший спор ничего не даст. Но разве это кого-то останавливало?
– Нет, что ты, я просто стараюсь не иметь с ними дел, но, благодаря одной из них, я встречаюсь с магией слишком часто.
– Будто о том, что тебе предстоит опекаться ведьмой ты узнал только когда я ступила на порог дворца! – он начинал выводить меня из себя, но я старалась держаться спокойно.
– Нет. Но я этого не выбирал! – он оскалил зубы так, словно хотел на меня напасть. Его одолевала настоящая ненависть и, чтобы судить об этом, не нужно было обладать даром. Он смотрел прямо на меня, прямо в мои глаза. Казалось, он хотел меня запугать. – Знаешь, мне ведь никто не говорил «Заха́ри, для тебя есть работа, ты должен присматривать за ведьмой, но ты, конечно, можешь отказаться, если ты так не любишь ведьм». У меня не было выбора. Как ты понимаешь, решения короля не оспариваются. И, уж если мы с тобой в одной лодке, прекрати говорить о том, чего не знаешь!
Я видела в нём не только ненависть. Я ощущала, что его страх перерастал в непонятную мне обиду, словно я задела все те чувства, которые у него были. Казалось, ещё немного – и он использует свой меч по назначению. И в этом случае огонь мне не поможет. Стоило его успокоить. Что я могу сделать? Что может стать для него успокоительным? Зелье он сейчас не примет, а наши с ним разговоры всегда сводились к перепалкам, и я не знаю ничего, что могло бы его остановить. Или же…
– Хорошо, – я выдержала паузу, стараясь не думать о том, как сейчас опасен его гнев в первую очередь для меня. Но я всё ещё не верила, что такая мысль может прийти ко мне в голову. Что же, когда хочется жить, можно сделать многое. – Я понимаю, что ты не любишь ведьм. Особенно твою жизнь испортили две из них. Я и моя мать. Заха́ри, я знаю о тех пятнадцати днях, которые тебе довелось пережить. В тот момент произошло то, что, скорее всего, оставило отпечаток на твоей душе. Но ни моя мать, ни я не знаем, чем могли тебе навредить, ведь мы с ней даже не знали о твоём существовании. Поэтому, если тебе не сложно, объясни, почему ты не любишь нас. Почему ты считаешь нас врагами? Почему быть моим стражем для тебя – наказание?
– Наказание… – он вновь усмехнулся, но в этом жесте напоминал то, какой я была совершенно недавно. – Да, ты права. Уж и не знаю, откуда ты знаешь об этих пятнадцати днях, но ты явно не понимаешь, что произошло. Вы обе лишили меня всего, чего я достиг за всё это время. А было у меня многое. Воинское звание, например. Не каждый ведь заслуживает звание генерала. А я его заслужил.
– Но… Что произошло? – я задала вопрос, ощущая, как некоторое внутреннее спокойствие бастарда вновь окрашивается всеми цветами ненависти. Идея была ужасной. Всё же, стоило подождать, и, кажется, я выбрала не тот момент. Однако, разве я не имею права знать?
– Конец войны, – он улыбался так, будто за этой улыбкой скрывались слёзы. – Мы думали, что война продлится ещё полгода. Эмеральд – одно из самых непокорных королевств. Но потом приходит твоя мать и одним ударом подводит войну к концу. В тот день, когда я пребывал на посту генерала всего лишь пятнадцатый день.
– И всё? – чуть не вскрикнула я. Моё возмущение смешивалось с редчайшим непониманием и нежеланием принимать подобное. Причина ненавидеть меня и мою мать заключалась в том, что, благодаря ей, война закончилась раньше и генералы стали ненужными. Какой в этом толк? Неужели его гордость значит для него настолько много? Эгоист. Его волновало только его звание. Гордый, бессмысленно гордый эгоист, который не думал ни о людях, ни о чём-либо другом. Только о себе и о своих заслугах.
– Мы беспокоились только об интересах людей, – коротко ответила я, но всё же решила продолжить. – Они умирали сотнями, тысячами. Мы хотели, чтобы это прекратилось, чтобы матери дождались своих сыновей, а у ворон больше не было падали! Мы хотели мира. И, если хочешь войны только потому, что звание что-то тебе даёт, то посмею тебя огорчить!
– Глупая ведьма! – его негодование было настолько сильным, что он встал и стал смотреть на меня сверху вниз. Мне стало страшно. – Откуда тебе знать, что такое быть бастардом? Когда всё, что тебе даёт отец – это место при дворе в качестве лишнего колеса, а все вокруг твердят, что ты ничего не сможешь добиться. И вот, когда звание у меня в руках, его выхватывает ведьма!
– Знаешь, мне хотелось верить, что хотя бы часть генералов не думают о деньгах и званиях, а управляют армией так, чтобы как можно больше территорий были завоёваны меньшей кровью. Мне хотелось верить, что тот, кого мне дал сам государь из этого числа. Мне хотелось верить, что генералы готовы пожертвовать своими интересами, – я не могла остановиться. По щекам текли горячие слёзы, которые даже смахнуть я была не в силах. Ведьминская сущность спала. Сейчас бодрствовала сущность человеческая. – И из-за своего глупого желания ты хотел бы продолжить войну?!
– Но она закончилась. И я просто тихо ненавидел ведьм. Особенно твою мать! – он продолжал упрямиться. – А когда узнал, что мне придётся охранять её дочь, был вне себя. Но, как видишь, я умею жертвовать своими интересами ради данного королю слова.
– Хоть что-то в тебе всё ещё вызывает у меня уважение, – внезапно для себя сказала я и направилась в спальню.
– Не смей так говорить! – он схватил меня за руку, будто пытался удержать. Хотя уверенности в этом у меня не было вовсе. Я понимаю, что не значу для него ровным счётом ничего, кроме ненавистной персоны, которую ему нужно защищать.
– Заха́ри, я всё поняла, – мне было необходимо успокоиться, но это едва ли удавалось. – Судя по всему, ты ненавидишь ведьм только из-за нас. Из-за того, что мы покончили с войной. Я поняла, что ты – бастард, а значит, чего-то добиться тебе сложно.
– Но я больше не думаю об этом! Вернее, пытаюсь не думать. Знаешь, как сложно заставить себя перестать ненавидеть кого-то?! Я борюсь с собой каждый день, только бы переступить через ненависть к тебе.
– Отпусти меня, – вырваться из кольца его пальцев мне не удалось. Поэтому я прикрыла глаза и сконцентрировалась на запястье. Кожа стала нагреваться так сильно, что я чувствовала, как загорается ткань на рукаве. Подействовало. Мой страж отпустил.
– Зачем ты передо мной оправдываешься? – слёзы медленно высыхали на коже. Плакать уже совсем не хотелось, как и винить его в чём-то. Благоразумие, благо, вернулось ко мне, и, наверное, осуждать его за то, что он хотел получить что-то только потому, что его осуждали со стороны, пусть даже он не думал о людях, было глупо. Возможно, он эгоист. Возможно, это должно в нём отторгать любую симпатию, но чем лучше те, кто его на это сподвиг? К тому же, он отчётливо пытался доказать мне, что всё это дело прошлого – осталась лишь механическая ненависть, от которой он пытается избавиться. Оставались только вопросы.
– О…правдываюсь? – бастард постепенно приходил в себя. Он не рвался шутить или оскорблять. Мужчина говорил на удивление спокойно, но я всё ещё ощущала напряжение, будто его сердце билось намного чаще, чем как это обычно бывало у людей. Это была не ложь, а что-то… Что-то, чего я не могла понять.
– Ты с первого же дня дал мне понять, что я ничего для тебя не значу. Я просто поручение короля. Тогда зачем ты говоришь всё это сейчас?
– Не знаю, – он поник, будто озарение принесло ему только боль. – Я совсем ничего об этом не знаю.
Потерянный и бледный, будто призрак, он, не сказав ни слова, вышел из моих покоев и закрыл за собой двери. Самым страшным было то, что об этом ничего не знала и я. Что с ним происходит? Что он чувствует? Он не лгал, но учащённое сердцебиение… С чем оно могло быть связано?
