Текст книги "Проклятый изумруд"

Автор книги: Ричард Старк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Ладно, – решительно проговорил он. – Вы конечно, меня не убьете, вы не убийцы, но я отлично понимаю, что вы от меня не отвяжетесь. И похоже на то, что мне никто не поможет. Помогите вылезти. Поговорим.

Все его поведение резко изменилось, голос стал уверенным, жесты живыми и твердыми.

Дортмундер и Гринвуд протянули ему руки и помогли вылезти из ямы.

– Итак, изумруд, – напомнил Дортмундер.

Проскер повернулся к нему.

– Разрешите задать вам гипотетический вопрос. Оставите ли вы меня без наблюдения до того, как я отдам вам изумруд?

– Это даже не смешно, – сказал Дортмундер.

– Я так и думал, – вздохнул Проскер, разведя руками. – В таком случае, к моему прискорбию, вы его никогда не получите.

– Я все-таки его убью – завопил Гринвуд. Подошли Марч и Чефуик, чтобы послушать разговор.

– Объясни, – велел Дортмундер.

– Изумруд находится в моем сейфе в одном из банков Манхэттена, на углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы. Нужно иметь два ключа, чтобы открыть сейф: мой и банковский. Правит предусматривают, чтобы я спускался в бронированную комнату в сопровождении одного из служащих банка. Мы должны быть одни. Перед входом в бронированную комнату я должен расписаться в регистрационной книге, а они сверяют подпись с той, что есть у них в досье. Другими словами, это должен быть я, и я должен быть один. Если я дам вам слово, что не стану просить служащего банка вызвать полицию, пока мы будем там, вы окажете мне доверие, и я не обману вас. Но вы не окажете мне доверия, и я не могу вас в этом упрекать. Изумруд останется в банке, бесполезный для вас и для меня.

– Черт побери, – возмутился Дортмундер.

– Жаль. Мне искренне жаль. Если бы я хранил камень где-нибудь в другом месте, я уверен, мы пришли бы к соглашению.

Вы бы выплатили мне компенсацию за убытки и вознаграждение...

– Я сейчас набью ему морду! – взорвался Гринвуд.

– Замолчи, – прикрикнул Дортмундер и обратился к Проскеру: -Продолжай.

Проскер пожал плечами.

– Проблема неразрешима. Я положил камень в такое место, из которого вам его не достать.

– А где ключ?– спросил Дортмундер.

– От сейфа? В моем кабинете в городе. Спрятан. Если вы думаете, что сможете послать кого-нибудь вместо меня, чтобы подделать мою подпись, то я буду играть честно: оба полицейских в банке знают меня лично. Весьма возможно, что ваш человек встретится ни с одним из них, но я не думаю, что вы пойдете на такой риск.

Дортмундер, – вмешался Гринвуд, – а если этот прохвост умрет?

Жена наследует его камень, а мы забираем его у жены.

Нет, – сказал Проскер, – тоже не пойдет. В случае моей смерти сейф будет вскрыт в присутствии моей жены, двух великих банка, адвоката жены и, вероятно, нотариуса. Боюсь, моя жена не сможет даже забрать камень домой.

И – Черт побери! – воскликнул Дортмундер.

– Ты знаешь, что это означает, Дортмундер? – спросил Келп.

– Не желаю и слушать, – сказал Дортмундер.

– Нам придется ограбить банк, – сказал Келп.

– Мне жаль, – деловым тоном произнес Проскер" – но выхода нет.

Гринвуд ударил его в глаз, и адвокат полетел в яму.

– Где лопата? – спросил Гринвуд.

Тут вмешался Дортмундер.

– Брось, засунь его лучше в фургон.

– Куда мы едем? – спросил Марч.

– Мы возвращаемся город, –ответил Дортмундер. – 0брадуем майора.

ФАЗА ПЯТАЯ

– Мне совсем не весело, – огорчился майор.

– Можно подумать, – заметил Дортмундер – что я обхихикался.

Майор, которому не дали закончить завтрак, сидел за своим столом; остальные располагались напротив него полукругом.

Проскер, в перепачканной пижаме, находился в центре, у всех на виду.

– Я продолжаю искренне раскаиваться, – сказал Проскер.

– Я поступил недальновидно, но причина в спешке. Теперь, на досуге, я раскаиваюсь.

– Заткнись! – бросил Гринвуд. – Не то будешь раскаиваться еще кос в чем.

– Я нанял вас, – продолжал майор, – потому что вы профессионалы, вы знаете, как нужно правильно проводить операцию.

Келп раздраженно возразил:

– Мы профессионалы, майор, и вели операцию правильно.

Мы провели уже четыре операции, и все на отлично. Мы украли изумруд. Мы вытащили Гринвуда из тюрьмы. Мы проникли в комиссариат и вышли оттуда. И мы похитили Проскера из сумасшедшего дома. Нам все удалось.

– Тогда почему же у меня нет изумруда "Балабомо"? – возмутился майор и протянул пустую ладонь, чтобы подчеркнуть свои слова.

Обстоятельства были

– Обстоятельства, – ответил Келп. против нас.

Майор насмешливо хмыкнул.

– Майор, – вмешался Чефуик, – сейчас вы в плохом настроении, и это совершенно понятно. Мы, кстати, тоже, и по той же причине. Я не хочу говорить о себе, но в течение двадцати трех лет, что я занимаюсь этим делом, у меня была возможность изучить людей, с которыми я работал, и могу вас заверить: вы не нашли лучшей группы!

– Безусловно, – подтвердил Келп. – Возьмите Дортмундер.

Этот человек – гений. Он организовал четыре операции за четыре месяца, и каждая из них удалась. Нет другого человека, который был бы способен так провести похищение Проскера, говоря уже о трех предыдущих делах.

– И то, что Чефуик сказал о нас, еще больше подходит к нему самому, – продолжал Гринвуд. – Потому что он не только лучший слесарь, но еще и первоклассный инженер-железнодорожник.

Чефуик покраснел от удовольствия и смутился.

– Прежде чем вы продолжите восхвалять друг друга, – сказал майор,

– позвольте вам напомнить: у меня нет изумруда "Балабомо"!

– Мы это знаем, майор, – ответил Дортмундер. – У нас тоже нет наших сорока тысяч долларов на каждого.

– Вы забираете их небольшими порциями, – злобно возразил майор. -Вы отдаете себе отчет, что я уже выплатил вам более двенадцати тысяч долларов только жалованья? Еще около восьми тысяч пошло на экипировку и материалы для ваших операций.

Двадцать тысяч долларов! А что взамен? Операция удалась, но больной умер!.. Так больше продолжаться не может.

Не пойдет.

Дортмундер медленно встал.

– Лично я согласен, майор, – сказал он. – Я пришел сюда сделать последнюю попытку, но если вы хотите бросить дело, то я спорить с вами не буду. Завтра исполняется четыре месяца, как я вышел из тюрьмы, и все, что я делал – это занимался этим проклятым изумрудом. Если хотите знать правду, я сыт им по горло, и если бы. Проскер не стал тогда дразнить меня, я бы ни за что не согласился на последнее дело.

– Искренне раскаиваюсь, – отозвался Проскер.

– Заткнись ты! – бросил Гринвуд.

Келп встал.

– Дортмундер, не нервничай. Вы тоже, майор, это ни к чему не приведет. Сейчас мы действительно знаем, где находится изумруд.

– Если Проскер не лжет, – заметил майор.

– Я лгу?! – возмутился Проскер.

– Я велел тебе заткнуться! – закричал Гринвуд.

– Он не лжет, – сказал Келп. – Он знает, что если изумруда в банке ее окажется, мы вернемся сюда и на этот раз церемониться с ним не будем.

– Умный адвокат знает, когда нужно говорить правду, – вставил Проскер.

Гринвуд наклонился вперед и похлопал Проскера по колену.

– Ты, наконец, заткнешься или нет?

– Факт в том, что на этот раз мы знаем, где камень, – повторил Келп. – Оттуда он никуда не денется. У нас есть человек, который может его взять, – и речи не может быть, чтобы выпустить его. Бели мы, как всегда хорошо, выполним свою работу, изумруд будет нашим, и все расстанутся друзьями.

– Есть одна вещь, которой я не понимаю, Дортмундер, – сказал майор. – Вы утверждаете, что сыты этой истовей по горло. Ваши друзья были вынуждены уговаривать вас, и мне пришлось пообещать вам более крупную сумму, чтобы вы довели дело до конца. А теперь вы вдруг готовы продолжать даже без уговоров, без требования дополнительной суммы, без малейшего колебания с вашей стороны. Честно говоря, я вас не понимаю.

– Этот изумруд, – сказал Дортмундер, –подобен камню на моей шее. Я надеялся, что смогу ускользнуть от него – но это просто невозможно! Я могу уйти отсюда, попытаться тратить свое время на что-нибудь другое, но рано или поздно этот проклятый изумруд вновь появится, и я окажусь в кабале... Когда Проскер сказал нам, куда его спрятал, я внезапно понял, что это судьба. Если я не получу этот камень, то он получит меня: я все время буду думать о нем. Раз я не могу от него освободиться, то к чему бороться?

– Банк на Пятой авеню в центре Манхэттена, – проговорил майор, -это не сумасшедший дом и даже не тюрьма в Лонг-Айленде.

Я знаю, – ответил Дортмундер.

– Это может оказаться самой сложной работой в вашей трущей биографии.

– Безусловно, – подтвердил Дортмундер. – Ваши Нью-Йорка оснащены самой совершенной в мире системой безопасности, сторожа там первоклассные и целая толпа полицейских перед входом. Потом еще вечные пробки в центре города, котом могут помешать бегству.

– Вы знаете все это и, тем не менее, готовы попытаться? – спросил майор.

– Мы все этого хотим, –указал Келп.

– Это вопрос чести, – вмешался Марч. – Мы должны закончить дело.

– Я хочу лишь сходить на разведку, – отрезал Дортмундер.

– Потом уж решать.

– А пока вы будете принимать решение, хотите получать деньги?

– едко спросил майор.

Вы думаете, я здесь ради двухсот долларов в неделю?

– Не знаю, – ответил майор, – сейчас я уже ничего не знаю.

– Я дам вам ответ через неделю, – сказал Дортмундер. – В случае отказа вы потеряете лишь неделю оплаты. Пожалуй, майор, так как вы начинаете серьезно действовать мне на нервы, И если я скажу вам "нет", то верну деньги.

В этом нет никакой необходимости, – заверил майор.

– Не стесняйте себя временем. Дело не в двухстах долларов. Я, конечно, нервничаю, впрочем, как и все вы. И по той же причине Келп прав, мы не должны ссориться.

– А почему нет? – с улыбкой проговорил Проскер.

Гринвуд наклонился вперед и слегка ударил Проскера по уху.

– Опять начинаешь? – прикрикнул он. – Смотри у мет"!

– А что с ним" – спросил майор, показывая на Проскера.

– Он сказал, где найти ключ от его конторы, – ответил Дортмундер.

– Так что сам он теперь не нужен. Но отпускать его нельзя. У вас есть подвал?

Майор удивился.

– Вы хотите, чтобы я его сторожил?

– Временно, – сказал Дортмундер.

Проскер посмотрел на майора и сказал:

– Это называется соучастием.

Гринвуд не удержался и Одарил ногой по голени адвоката.

– Ты никогда не научишься?!

Проскер повернулся к нему и сказал спокойно, но с явным раздражением:

– Довольно, Гринвуд.

– Мне, конечно, не по душе эта идея, – признался майор, – но, полагаю, иного выхода нет.

– Вот именно.

Айко пожал плечами.

– Что ж, ладно.

– До скорого, – сказал Дортмундер и направился к двери.

– Минуточку! – быстро вставил майор. – Подождите, пока я вызову подкрепление. Мне не хотелось бы оставаться с пленником наедине.

– Хорошо, – кивнул Дортмундер, и вся компания стояла у двери, пока майор отдавал распоряжения по селектору.

Проскер безмятежно развалился в кресле и благостно всем улыбался, засунув правую руку в карман пижамы. Вскоре в комнату вошли, два коренастых негра.

– Я дам вам знать, майор, – сказал Дортмундер.

– Отлично. Надеюсь на вас.

Дортмундер хмыкнул и вышел, за ним последовали остальные.

Майор на родном языке дал приказание людям, чтобы Проскера заперли в подвале. Они уже взяли адвоката за локти, когда тот небрежно бросил:

– Славные ребята, эти пятеро. Но очень наивны.

– Прощайте, мэтр, – сказал майор.

Проскер сохранил свой приветливый вид, когда два негра тянули его к двери.

– Вы отдаете себе отчет, – спокойно продолжил он, – что ни у одного из них не мелькнуло и мысли: а собираетесь ли вы им платить, когда получите изумруд?

– Моkа! – рявкнул майор, и подручные остановились на полпути к двери. – Каminа lоЬа dai, – приказал майор, и парни отнесли Проскера обратно в кресло. – Тоrоlinа, – велел майор, и его люди вышли из комнаты.

Проскер был сама улыбка.

– А вы поделились с ними этой мыслью? – спросил майор.

– Безусловно, нет.

– Почему?

– Майор, Вы негр, а я белый. Вы солдат, а я адвокат. Вы африканец, а я американец. И между тем я чувствую, что между нами есть что-то общее, майор, то, чего нет между мной и ушедшими джентльменами.

Майор медленно сел за свой письменный стол.

– Вам-то какой интерес, Проскер?

Проскер продолжал улыбаться.

Я надеялся, что вы мне это и объясните.

В среду, в девять часов вечера, два дня спустя после встречи у майора Айко, Дортмундер пришел в "Бар-и-Гриль" и кивнул головой Ролло.

– Рад тебя видеть, – приветствовал тот.

– Остальные на месте?

– Все, кроме пива с солью. Твой стакан бурбона там.

– Спасибо.

Дортмундер прошел в помещение, где вокруг стола сидели Келп, Гринвуд и Чефуик. В свете свисавшей с потолка на черном проводе лампы лежали многочисленные вещественные доказательства готовящегося преступления: фотографии, схемы и планы Пятой авеню. Сорок шестой улицы и банка.

Дортмундер сел около пустого стакана, обменялся приветствиями с присутствующими и налил себе бурбона.

– Ну, что вы думаете?

– Трудно, – ответил Келп.

– Паршиво, – сказал Гринвуд.

– Согласен, – кивнул Чефуик. – А ты как полагаешь, Дортмундер?

Открылась дверь, и 'вошел Марч. Он, занял свободный стул и, потупившись, произнес:

– Проклятые пробки? Не то я был бы здесь раньше всех.

– Вопрос: сумеем ли мы потом смыться? Твое мнение, Марч?

– Оттуда не уйти, – весомо сказал Марч, – это уж точно.

Возьмите светофоры – на каждом перекрестке, и все всегда красные. Бели ехать но Сорок шестой к Мэдисон, застрянешь посреди первого же квартала.. На Пятой авеню получше – там "зеленая волна", но движение такое напряженное, что больше тридцати не дашь. Разве можно смыться при скорости тридцать в час?

– А ночью? – подсказал Дортмундер.

– Полегче, – признал Марч, – но светофоров не меньше.

К тому же в центре полно полицейских, так что там не очень-то нарушишь. Но даже если и пойдешь на красный, то в тебя непременно кто-то врежется. Нет, что днем, что ночью, на машине оттуда не уйти.

– Снова на вертолете? – предложил Гринвуд.

– Я уже думал, – ответил Келп, – но это не выход. Здание имеет сорок этажей, а банк находится в нижнем. Нельзя посадить вертолет на улице, а если посадить его на крышу, потом придется уходить на лифте, что нежелательно, потому что полицейским достаточно отключить питание, чтобы подобрать нас как сардинок в консервной банке.

– Ясно, – сказал Марч. – Удрать с угла Сорок шестой улицы и Пятой авеню невозможно.

Дортмундер кивнул и повернулся к Чефуику.

– А замки?

Чефуик покачал головой.

– Я не опускался в хранилище, но судя во тому, что я видел на этаже, они не из тех, которые легко взломать. Понадобиться пластиковая бомба и, вероятно, придется просверливать дыры.

Много времени и много шума.

Дортмундер опять кивнул и посмотрел на Келпа и Гринвуда.

– У вас есть предложения, идеи?

– Я думал о том, чтобы пройти через стены, – сказал Келп, – но это тоже невозможно.

Бронированная комната в подвале окружена камнем, электрическими кабелями, канализацией и еще бог весть чем. А железобетонные стены толщиной в два с лишним метра снабжены системой, вызывающей тревогу прямо в комиссариате полиции.

В этом же районе.

– Я представил себе, что произойдет, если мы просто войдем, вытащим оружие и заявим, что это ограбление, – сказал Гринвуд.

– Прежде всего нас сфотографируют. Вообще-то меня это не смущает, но только не там. К тому же все служащие здания имеют под рукой кнопки тревоги на своих рабочих местах. Вход в хранилище всегда заперт, если кто-нибудь не входит в него или не выходит. Там две двери с решетками и коридор между ними; они никогда не открываются одновременно. Полагаю, внизу у них есть и еще какие-нибудь сюрпризы. Даже если удастся составить план, как благополучно убраться оттуда, все равно работа невыполнима.

– Это точно, – согласился Дортмундер. – Я только хотел узнать, не подумал ли кто о чем-нибудь, что не пришло мне в голову.

– Похоже, нет, – признал Чефуик.

– Другими словами, все кончено? Мы отказываемся? – спросил Келп.

–Я этого не говорил, – заметил Дортмундер, – я не говорил, что работа невыполнима. Ясно лишь, что мы не сумеем ее выполнить. Атака "в лоб" тут ничего не даст. Нам удалось выудить у Айко грузовики, вертолет, локомотив и, я уверен, мы могли попросить у него бог весть что. Но он не в силах дать нам ничего такого, что поможет делу. Он даст нам танк – но и это не выход.

– Потому что с ним не удрать, – заметил Марч.

– Точно.

– Тем не менее, было бы интересно повести танк, – задумчиво проговорил Марч.

– Подожди минуту, – вмешался Келп. – Дортмундер, когда ты говоришь, что никто из нас не может выполнить эту работу, это означает, что работа невыполнима.

– Нет, не обязательно, – возразил Дортмундер. – Нас здесь пятеро, и ни один из пятерых не в состоянии достать этот изумруд из банка. Но это не означает, что никто на свете не в состоянии достать его.

– Ты хочешь ввести в игру нового? – спросил Гринвуд.

– Я хочу обратиться к специалисту, – ответил Дортмундер.

– На этот раз мы нуждаемся в специалисте в совсем другой области.

– Какого рода специалист? – спросил Гринвуд.

Келп добавил:

– Кто?

– Великий Миазмо, – провещал Дортмундер.

Наступило молчание, потом все начали улыбаться.

– Здорово, – одобрил Гринвуд.

– Ты хочешь обработать Проскера? – спросил Келп.

– У меня нет доверия к Проскеру, – ответил Дортмундер.

Улыбки погасли и уступили место выражению неприязни.

– Кого же тогда, если не Проскера? – спросил Чефуик.

– Одного из служащих банка, – сообщил Дортмундер.

Улыбки вновь расцвели на губах.

Майор был около биллиарда, когда чернокожий секретарь, поблескивая стеклами очков, ввел Келпа в комнату.

Рядом с бильярдом в глубоком кожаном кресле развалился Проскер. Пижама исчезла. Адвокат, одетый в строгий элегантный костюм, с явным удовольствием потягивал какой-то напиток из высокого запотевшего бокала.

– А, Келп! – радушно приветствовал майор. – Подойдите-ка.

Я покажу вам одну штуку, которую видел по телевизору.

Келп приблизился.

– А безопасно ли это – позволять ему так болтаться?

Майор взглянул на Проскера.

– Не беспокойтесь. Мы с господином Проскером пришли к соглашению. Он дал мне слово, что не попытается бежать.

– Его слово не стоит и ломаного гроша, – заметил Келп.

– К тому же, – небрежно добавил майор, – двери охраняются...

Нет, вы обязательно должны посмотреть. Видите: этот шар ставим сюда, эти три – вот так у борта, и тот – на другом конце стола. Теперь я подрезаю эти три справа, и все четыре шара пойдут в четыре разные лузы. Что, думаете, невозможно?

Келп, неоднократно видевший этот трюк, – тоже по телевизору,

– решил не портить майору настроение:

– Пока не увижу, не поверю.

Майор широко улыбнулся и с видом много упражняющегося человека нагнулся над столом. Он тщательно прицелился и ударил.

Три шара закатились, четвертый помешкал у лузы и, наконец, остановился рядом.

– Черт побери! – воскликнул майор.

– Почти, – уважительно сказал Келп, желая приободрить майора. -Почти закатился. Теперь я вижу, что это возможно.

– До вашего прихода у мстя получалось, – обиженно бросил майор. -Правда, получалось, Проскер?

– Еще как! – подтвердил Проскер.

– Верю, – сказал Келп.

– Нет, я вам должен показать, – засуетился майор. – Одну минуту, только одну минуту...

Майор вновь торопливо расставил шары. Келп, взглянув на Проскера, увидел, что тот понимающе улыбается. Не желая принимать дружеской связи, которую предполагала эта улыбка, Келп демонстративно отвернулся.

Майор был готов. Он пригласил Келла смотреть, и Кет заверил его, что он весь внимание. Келп на самом деле даже застыл, молясь богу, чтобы трюк получился, потому что майор был явно настроен продолжать попытки хоть всю ночь.

Удар. Три шара закатились, четвертый помешкал и все-таки упал. Айко и Келп одновременно вздохнули. Майор удовлетворенно положил кий, потер руки и сказал:

– Ну, к делу! Вчера вечером мне позвонил Дортмундер: он, кажется, нашел выход из положения. Вот это быстрая работа!

Принесли мне список?

– На этот раз никакого списка. Нам нужны деньги. Пять тысяч долларов.

Майор пристально посмотрел на него.

– Пять ты... – он помолчал, прежде чем продолжить. – Для чего такая сумма?

– Нам нужно нанять специалиста, – пояснил Келп.– Мы не можем действовать так, как в предыдущих случаях, нужен специалист. Он получает пять тысяч. Дортмундер сказал, что вы можете вычесть их из наших денег, когда мы дадим вам изумруд, потому что это экстра-случай, на который мы не рассчитывали.

Майор, прежде чем ответить, бросил взгляд на Проскера.

– У меня под рукой нет такой суммы. Когда она вам нужна?

– Чем скорее мы получим деньги, тем скорее специалист примется за работу.

– А кто этот специалист?

– Он называет себя Великим Миазмо.

– Господи, а что же он делает? – поразился майор.

Келп объяснил ему.

Майор и Проскер обменялись быстрыми удивленными взглядами, и майор спросил:

– Он будет работать с Проскером?

– Нет, – Келп не Наметил, до какой степени этот ответ успокоил их.

– У нас нет доверия к Проскеру, он может притвориться.

– Отлично, – обрадовался Проскер. – Не доверять полностью – мой девиз!

Майор бросил на него угрожающий взгляд.

– Он будет работать с одним из сторожей банка, – сказал Келп.

– Значит, у вас есть план? – спросил майор.

– Настоящая конфетка!

– Деньги будут завтра в два часа дня. Кто за ними придет?

– Вероятно, я, – ответил Келп.

– Отлично. И вам больше ничего не нужно?

– Нет, только пять тысяч долларов.

– В таком случае, – начал майор, направившись к биллиардному столу, – я покажу вам...

–Я бы с удовольствием, майор, честное слово с удовольствием!

– затараторил Келп: – Но, к сожалению, я обещал Дортмундеру вернуться как можно скорее. Знаете, у нас масса дел, приготовления...

Майор разочарованно остановился.

– Тогда, быть может, завтра, когда вы придете за деньгами?

– Превосходно! – воскликнул Келп. Не беспокойтесь, я знаю дорогу.

– До завтра! – с надеждой сказал майор.

– Мои добрые пожелания Гринвуду и всем остальным, – весело бросил Проскер вслед Келпу, и тот вышел, прикрыв за собой дверь.

Майор сердито повернулся к Проскеру.

– Знаете, не смешно.

– Они ни о чем не догадываются, – спокойно ответил Проскер.

– Начнут, если вы будете продолжать хитрить.

– Нет, я знаю, где нужно остановиться.

– Вы так думаете? – майор нервно закурил сигарету. – Мне не нравится играть с этими людьми. Это может быть опасным.

– Вот потому-то вы и предпочитаете иметь меня под рукой.

Я знаю, как с ними обращаться.

Майор с циничным видом посмотрел на него.

– Вот как?.. Сам не понимаю, почему я не даю вам наслаждаться подвалом.

– Я вам полезен, майор.

– Увидим, – сказал Айко. – Увидим.

В костюме и галстуке у Дортмундера был вид делового, преуспевающего человека. К примеру, владельца прачечной в бедном квартале.

Он вошел в банк чуть позже двух часов – довольно спокойное время -и направился к одному из охранников в форме, худому седовласому мужчине со вставными зубами.

– Я хотел бы получить справку о найме сейфа, – сказал Дортмундер.

– Обратитесь к служащему, – сказал сторож и провел его внутрь.

Молодой человек, одетый в бежевый костюм, заявил Дортмундеру, что аренда сейфа в банке стоит восемь долларов сорок пять центов в месяц. Так как Дортмундер не казался сраженным этой ценой, молодой человек вручал ему формуляр, который нужно было заполнить, и задал вопросы относительно адреса, рода занятий и прочего. Дортмундер ответил по заранее приготовленной легенде.

Когда все формальности остались позади, молодой человек проводил Дортмундера в полуподвальный этаж взглянуть на сейф. У подножия лестницы стоял охранник в форме. Молодой человек пояснил Дортмундеру ритуал, который ему придется совершать каждый раз, когда он будет приходить к своему сейфу.

Открыв первую решетку, они прошли в маленькое помещение, где Дортмундера представили второму охраннику, который с этого момента принимал заботу о кем на себя. Молодой человек пожал новому клиенту руку, заверил, что он будет желанным посетителем банка, и удалился к себе.

Охранник, которого звали Альберт, объяснил:

– Здесь всегда или Джордж, или я. Мы будем заниматься вами каждый раз, когда вам понадобится сейф.

– Джордж?

– Он сегодня контролирует подписи.

Дортмундер кивнул.

Потом Альберт открыл внутреннюю решетку, и от оказались в помещении, которое смахивало на морг для лилипутов, где рядами располагались ящики, один над другим, словно гробики для крошечных трупов. К ящикам были прикреплены разноцветные кнопки. Каждый цвет, без сомнения, о чем-то говорил.

Сейф Дортмундера был внизу слева. Альберт прежде всего воспользовался своим собственным ключом, потом попросил ключ, который дал Дортмундеру молодой человек. Дортмундер протянул ключ. Охранник воспользовался им и тотчас же вернул.

Сейф, в сущности, был ящиком приблизительно сантиметров пять высотой, десять шириной и сорок длиной. Альберт полностью вытащил его и заявил:

– Если вы предпочитаете остаться один, я могу отнести его в соседнюю комнату.

Он указал пальцем на одну из маленьких комнатушек, соседствующих с моргом: в каждой был стул и стол. Владелец сейфа мог остаться наедине со своим сокровищем.

– Нет, спасибо, – ответил Дортмундер. – Сейчас не нужно.

Я хочу только положить это...

Он достал из внутреннего кармана пиджака объемистый запечатанный белый конверт, в котором лежали семь бумажных носовых, платков, бережно вложил его в ящик и отступил на шаг" пока Альберт запирал сейф.

Альберт пропустил его через первую решетку, а Джордж – через вторую. Дортмундер поднялся по лестнице и вышел на улицу, где очень удивился, что еще светло. Посмотрев на часы, он сделал знак такси – ему предстояло теперь пересечь город и вернуться с Великим Миазмо, прежде чем служащие банка, закончив рабочий день., отправятся по домам.

– Так одиноко в Нью-Йорке, Линда, – пожаловался Гринвуд.

– 0! – произнесла она. – Я знаю. Алан.

Он оставил себе свое имя: его новая фамилия также начиналась с Г, что было несколько рискованно, но удобно.

Гринвуд поправил подушку под головой и крепче обнял девушку, сидевшую рядом.

– Когда встречаешь родственную душу в таком городе, как этот, -продолжал он, – то не хочется разлучаться с ней!

–О, я понимаю, что ты хочешь этим сказать! –воскликнула она и прильнула к нему, положив голову на его голую грудь.

– Вот почему я так огорчен, что вынужден уйти сегодня вечером.

– О, я тоже огорчена.

– Но откуда я мог знать, что такое сокровище, как ты появится сегодня к моей жизни? А теперь слишком поздно что-либо менять.

Мне нужно идти, вопрос решен.

Она подняла голову, чтобы посмотреть на него. Электрический камин в углу служил единственным источником света, и она пыталась рассмотреть его лицо в красноватых неверных бликах.

– А здесь не замешана другая девушка? – спросила она тоном, который тщетно пыталась сделать шутливым.

Он приподнял рукой ее подбородок.

– Нет никакой другой девушки. Нигде на свете.

И нежно поцеловал ее в губы.

– Мне так хочется верить тебе. Алан.

– Жаль, что я не имею права сказать куда я пойду, но честно

–я не могу. Я только прошу тебя оказать мне доверие. Через час я вернусь.

Она улыбнулась:

– Ты не многое успеешь с девушкой за час, не так ли? – Особенно, когда я хочу сохранить себя для тебя.

И он опять поцеловал ее.

После поцелуя она прошептала ему на ухо:

– Сколько времени нам остается до твоего ухода?

Он через плечо посмотрел на будильник, стоявший на новом столе, и ответил:

– Двадцать минут.

– Тогда, – выдохнула она, покусывая ему ухо, – еще хватит времени убедиться, что ты в самом деле меня не забудешь.

– Мммм... – произнес он.

В результате, когда раздался звонок в дверь, Гринвуд еще не кончил одеваться.

– Сейчас, сейчас, – бормотал он, торопливо натягивая брюки.

– Возвращайся скорей, Алан, – попросила девушка, вытягиваясь под покрывалом.

Он бросил взгляд на мятые простыни и ответил:

– О, я буду спешить, Линда. Не беспокойся, я буду спешить.

Чефуик ждал его у выхода.

– Ты не торопился, – пошутил он.

– Тебе и не снилось такое, – с чувством изрек Гринвуд. – Куда?

– Сюда.

Марч был за рулем своего "мустанга", стоявшего за углом, рядом с пожарным краном. Чефуик и Гринвуд влезли в машину, и Марч отвез их на Варик-стрит. Все учреждения уже были давно закрыты. Они остановились перед зданиям, которое искали, Гринвуд с Чефуиком вышли из машины л перешли улицу.

Гринвуд был на страже, пока Чефуик открывая входную дверь, потом они поднялись пешком – лифты в этот час не работали –'на четвертый этаж. Гринвуд освещал путь маленьким электрическим фонариком. Вскоре они дошли до двери, на которой было написано "ДОДСОН И ФОГГ, АДВОКАТЫ". А внизу на стекле, еще пять имен, и среди них имя Проскера..

Чефуик так быстро открыл эту дверь, словно она и не была заперта. Они следовали плану, который им дал Проскер, и вскоре нашли его кабинет. Мебель была расставлена так, как описал адвокат. Гринвуд сел за рабочий стол, открыл большой ящик внизу справа и в его глубине обнаружил приклеенный липкой лентой желтый конверт. Гринвуд улыбнулся, взял конверт и задвинул ящик. Потом он потряс конверт над столом, и из неге выдал маленький ключ, похожий на тот, что Дортмундер получил днем раньше в банке.

– Ну, вот и все, – сказал Гринвуд. – Невероятно.

– Может быть, удача все же повернулась к нам, – произнес Чефуик.

– Сегодня пятница, тринадцатое. Фантастика!

– Уже нет. Полночь прошла.

– Ну, пошли. Вот, отдашь его Дортмундеру.

Чефуик сунул ключ в карман, и они вышли из конторы. Садясь в машину, Гринвуд попросил:

– Подбросьте сперва меня, ладно? Меня ждут.

– Почему бы и нет? – сказал Марч.

Гринвуда доставили домой. Он быстро поднялся на лифте и вошел в квартиру. Девушка сидела в его кровати и читала книгу про Джеймса Бонда. Она немедленно отложила книгу и погасила свет в изголовье, пока Гринвуд освобождался от лишней одежды.

Потом он скользнул в постель.

– Все прошло хорошо? – осторожно спросила Линда.

– Я же вернулся, – просто ответил он.

Она поцеловала его и подняла на него восторженный взгляд.

– Ты из ЦРУ? Да?

– Я не имею нрава говорить об этом, – ответил он.

– Ммм... – промычала Линда и стала покусывать все его тело, не ограничиваясь более ухом.

– Обожаю патриоток, – пробормотал Гринвуд.

Четверг девятнадцатого октября был одним из дней, когда погода сама не знает, чего она хочет. Альберт Кромвель, охранник при сейфах в полуподвальном этаже Национального банка на углу Сорок шестой улицы и Пятой авеню, вырядился утром в плащ, не говоря уже о зонтике, и вернулся домой, неся все это в руках под палящим солнцем. Он не знал, чувствовать ли себя обиженным или радоваться хорошей погоде.

Альберт Кромвель жил в квартире на двадцать восьмом этаже здания в Верхнем Вест-Сайде и добирался домой на метро. В тот день, когда он вошел в лифт, рослый импозантный мужчина с черным пронзительным взглядом, высоким лбом и густыми черными волосами, в которых начала серебриться седина, вошел в лифт вместе с ним.